Меня зовут Дуг. Я лыжник-патрульный на крупном калифорнийском курорте. Однажды в снежный день я выполнял «проверку горы», выясняя, нет ли каких проблем.

Я шел на лыжах по территории, закрытой для посетителей, поскольку в это время работали снеговые пушки. И вдруг мои лыжи въехали в липкую гору рыхлого мокрого снега. Они примерзли мгновенно и намертво. Я вылетел из креплений и ударился о землю. Внутри меня словно раздался взрыв – как сотрясение мозга, но не только в голове, а во всем теле. Я покатился вниз с горы, пока не остановился, распростертый на снегу, лицом к склону.

Я не мог не только встать, но и вообще пошевелиться. Я не чувствовал ни рук, ни ног, ни груди – ничего. Было невозможно дышать. Благодаря своей подготовке я понял, в чем дело: повреждение спинного мозга парализовало дыхательную систему. Не в состоянии нажать на кнопку своей рации, я лежал и чувствовал, как жизнь вытекает из меня, словно воздух из продырявленного воздушного шара. Я понимал, что умираю.

Я бросил взгляд на склон в поисках помощи и увидел, что на горе стоит мой отец. Папа умер за семь лет до этого происшествия.

Он совершенно не был похож на призрак. В своих старых коричневых брюках и желтой ветровке, он словно вышел прогуляться. Я догадался, что папа оказался там, чтобы перевести меня на другую сторону.

Не имея возможности вдохнуть, я прошептал одними губами:

– Что мне делать?

Папа ответил:

– Просто дыши.

Я опустил глаза. Моя грудь начала вздыматься и опускаться. Морозный воздух ворвался в мои легкие; изо рта вылетал теплый парок дыхания. Я посмотрел вверх, чтобы сказать «спасибо», но папа исчез.

Через считанные минуты прибыла команда моих коллег-патрульных – шестеро парней, которых я отлично знал: Рик, Джош, Скотт, Эдди, Чак и Алекс. Крутейшие патрульные, лучшие из лучших! Все они были верующими христианами, причем воцерковленными. Эдди вообще был церковнослужителем.

Они действовали согласно обычному плану: шейный воротник, кислород, спинодержатель… Я находился в хороших руках. Тучи наверху разошлись. Сноп яркого солнечного света накрыл нас. В этот момент парни отклонились от инструкций. Они возложили на меня руки и стали молиться о моем исцелении, о том, чтобы это исцеление стало знаком Божьей любви, сострадания и воли, и я остался живым тому свидетельством.

Пока они молились, все мои страхи исчезли. Я чувствовал, что всего лишь играю роль в действии, гораздо более важном, чем я сам. Что бы это ни было, я был готов это принять.

Помолившись, они стали закреплять мои руки, складывая их на груди. Когда правая ладонь коснулась груди, я сказал:

– Я ее чувствую, – и повторил эти слова, когда на грудь легла левая рука. Это ощущение было далеким и слабым, но реальным. Я ощутил острый приток благодарности, касание божественной благодати. Я понимал, что совершается чудо.

С медицинской точки зрения я был в ужасном состоянии: множественные контузии спинного мозга в шейном отделе, центральный паралич и неполный паралич всех четырех конечностей. Но мое выздоровление происходило с необыкновенной скоростью, поражавшей даже врачей. Вскоре я уже мог самостоятельно передвигаться на коляске, рассказывая свою историю другим пациентам. Она вызывала у людей по-настоящему живой отклик и вдохновляла их собственную веру.

Однажды меня пришла навестить давняя подруга Вики. Ее муж Майкл пять лет назад умер от меланомы. Мы сидели в больничном парке под огромным баньяном, и я рассказывал ей, как мои товарищи молились надо мной и спасли меня. Я закончил такими словами:

– Я знаю, что в этом мире есть ангелы, и некоторые из них одеты в красные куртки и белые кроссовки.

А потом кое-что произошло. Я посмотрел на Вики и сказал:

– И есть еще один ангел. Это Майкл. Он здесь.

В эти несколько минут у меня было четкое ощущение, что Майкл говорит через меня со своей женой. Конкретные слова не имели значения. Важно то, что в них звучала прекрасная любовь, прощение, прощание. Они еще один, последний раз говорили: я тебя люблю.

На следующий день я снова был в парке, и Майкл пришел навестить меня – точь-в-точь как папа. Он попросил меня передать кое-что его жене, слово в слово. Для меня эти слова не имели смысла, но я понимал, что они будут что-то значить для нее.

Я не стал сразу звонить Вики. Мне не хотелось наваливать на нее сразу слишком много – к тому же я все-таки немного опасался, что спятил. Я держал это в себе весь день, но вечером все же позвонил.

– Вики, – сказал я, – ко мне приходил Майкл. Он хочет, чтобы ты перечитала то письмо, которое он написал тебе, когда вы впервые узнали, что его болезнь неизлечима, – то, которое ты хранишь в коробке под кроватью.

Вики просто онемела. Потом подтвердила, что действительно в коробке под кроватью она хранит это письмо. Она призналась:

– Я не могла видеть это письмо все эти годы, но после того что случилось вчера в парке, почувствовала, что должна перечитать его.

На этом поток чудес после моего несчастного случая не иссяк!

В отделении травмы позвоночника лежала очень старая женщина по имени Мэйси. Она не могла ходить, не спала по ночам и мучилась пролежнями. Врачи планировали перевести ее в хоспис, где она бы и умерла.

Однажды я приехал на коляске к ней в палату. Она была вне себя от радости, что кто-то готов поговорить с ней. Я рассказал ей свою историю, она в ответ поделилась своей. Мы стали друзьями.

На следующий день я снова был в парке. Я воздел руки к небесам и вопросил:

– Если компания парней смогла возложить на меня руки и передать целительную энергию, почему я не могу сделать это для кого-то другого?

Непонятно откуда взявшийся голос отозвался:

– А почему ты думаешь, что не можешь?

– О… – выдохнул я и развернул коляску. Я прикатил обратно в отделение и схватил за руку свою подругу Пэт, чудесную женщину весом 150 кг, христианку, которая раскатывала по больнице на маленьком электрическом скутере. Мы с ней подружились после того, как она услышала мою историю.

– Пэт, идем со мной, – попросил я. – Мне нужен свидетель.

Мы вдвоем вкатились в палату Мэйси и остановились у ее койки.

– Мэйси, – сказал я, – я был в парке, и Бог сказал, что позволит мне исцелять людей наложением рук.

Никогда не забуду полный любви и благодарности взгляд ее старческих глаз, когда она посмотрела на меня и сказала:

– О, будь так добр, наложи на меня руки, ладно?

Я наложил на нее руки и стал молиться – так же, как парни на горе молились за меня. Пэт тоже молилась красноречиво и страстно. Около получаса, не меньше, в палате струилась мощная, полная любви энергия. Когда все закончилось, я был опустошен; воодушевлен, но обессилен. Я приехал в свою палату, упал на койку и всю ночь проспал как убитый.

На следующее утро я выкатился в холл. Пэт только что выехала из кабинета терапии, и мы с ней стали кататься вместе, разговаривая о вчерашнем вечере. И вдруг раздался тихий тонкий голос.

– Вот он! – воскликнула женщина.

Мы с Пэт обернулись.

К нам направлялась Мэйси, она шла – сама – по коридору рядом с ошарашенным терапевтом.

– Вот он! – радостно восклицала Мэйси. – Сила Христа сошла через Дуга, и сегодня я снова могу ходить!

Я-то знал, что Мэйси исцелила ее собственная вера. Я был лишь призван облегчить ей задачу.

Мы с Мэйси оба выздоравливали, и в тот день, когда я выписывался, Мэйси тоже покидала больницу – чтобы отправиться домой.

Мое выздоровление было ошеломительным. Через два с половиной года после травмы я участвовал в лос-анджелесских соревнованиях по триатлону на олимпийской дистанции. Теперь я регулярно выступаю в триатлонах и соревнованиях на выносливость, используя их как возможность отпраздновать свое спасение и поддерживать благотворительные мероприятия.

Мои товарищи в тот день на горе наложили на меня руки и молились за меня, чтобы мое исцеление было знаком Божьей любви, сострадания и воли.

И я вечно буду тому живым свидетельством.