Когда мне было шестнадцать лет, мама и папа купили мне браслет для шармов в лучшем ювелирном магазине города Сиракузы, штат Нью-Йорк. Я была в восторге. Браслет был сделан из 14-каратного золота, и каждый выбранный папой и мамой шарм имел символическое значение, известное мне одной. Золотая фигурка чирлидерши, маленькая туфелька с крохотным бриллиантиком и чудесный кружок из золота с перидотом и гравировкой в честь моего дня рождения, который наступил в августе… Я обожала этот браслет и надевала его по разным особым случаям.

Он стал для меня еще более ценным с тех пор, как мама умерла. Хотя у меня оставался лучший в мире отец, я ужасно скучала по маме, и браслет помогал мне постоянно ощущать связь с ней.

Окончив школу медсестер, я получила работу в одной из местных больниц в отделении ортопедии. Правила запрещали нам носить много украшений, поэтому единственный браслет не покидал мою руку. Мои пациенты часто хвалили его за красоту, а я с удовольствием рассказывала его историю.

Больница располагалась в холмистой части города, и парковка для медсестер находилась у подножия холма. Однажды снежным январским утром я припарковала машину и начала с трудом подниматься к больнице. Я была укутана от холода с ног до головы, как эскимос. Снег и ветер делали подъем еще более трудным, и к тому времени как я вошла в холл, мое тело, казалось, превратилось в ледышку. Я даже не сразу сняла варежки.

Заступив на пост, я начала готовиться к раздаче лекарств. И только тогда заметила, что мой браслет исчез!

Расстроенная, я побежала в раздевалку и принялась за лихорадочные поиски. Я заглянула и в варежки, и в шапку, перетряхнула шарф в наивной надежде, что браслет окажется в одном из этих предметов. Но его нигде не было. Мне стало дурно.

Я потеряла главное материальное напоминание о матери!

Мне едва удавалось сосредоточиться на работе, но я каким-то образом продержалась до утреннего перерыва. Как только он начался, я торопливо натянула свою зимнюю амуницию и помчалась по заснеженному холму вниз, к парковке, надеясь, что браслет свалился у меня с руки и лежит где-то рядом с машиной.

Добравшись до парковки, я расстроилась еще больше. Всю ее территорию недавно почистили снежным плугом. У заборов были навалены целые горы снега.

Мой драгоценный браслет пропал навсегда. Я поплелась обратно к больнице, рыдая, как ребенок.

Одна из медсестер-монахинь, сестра Анна, заметила мое заплаканное лицо и попыталась меня утешить. Я рассказала ей о своей горькой утрате. Она пообещала помолиться за меня и посоветовала вознести особые молитвы святому Антонию, покровителю поисков всего потерянного. Я тут же начала молиться.

К весне я уже смирилась с фактом, что мой браслет пропал навсегда. Тот ювелирный магазин давно закрылся, а больше нигде в нашем городке такие изделия не продавались. К тому времени мы со святым Антонием уже почти перешли на «ты». По нескольку раз в день я возносила к нему кроткие просьбы вмешаться и найти мой безнадежно потерянный браслет. Думаю, святого тогда занимали более важные дела.

Однажды утром во вторник другая медсестра отыскала меня в палате.

– С тобой хочет поговорить наш уборщик, – сообщила она.

Я была очень занята и попросила сказать ему, что встречусь с ним позже. Я заметила Майка во время обеденного перерыва.

Он начал издалека – мол, зима в этом году была необыкновенно снежная, сугробы тают до сих пор… Я слушала его и не могла понять, к чему ведет эта светская беседа о погоде.

– Вчера, разбивая лопатой снег, я заметил одну блестящую штучку, – продолжал он. – Я подобрал ее и положил в карман, а потом показал сестре Анне. Она посоветовала показать ее вам.

В его руке блеснул мой браслет! Он был немного помят, но все же пережил зиму и вернулся ко мне.

Мои глаза наполнились слезами. Я едва сумела прошептать «спасибо» и от всего сердца обняла Майка.

Мой браслет починили, и он выглядит как новенький. Теперь я не ношу его каждый день из страха снова потерять, но когда надеваю на руку, то остро осознаю чудо, которое произошло благодаря пересечению путей моей матери и святого Антония.