Возле моего дома есть ресторан с вывеской, где рукописный текст обещает «Лучшее что есть в кубинской кухне» (написано точно так!). Должно быть «лучшее, что», а не «лучшее что».

Существуют два подхода, предписывающие по-разному отзываться на ненормативное авторское правописание, – сторонников одного подхода назовем грамматическими полицейскими, а другого – грамматическими бунтарями. Первые стоят на том, что даже в наш постграмматический век следует сверяться с показаниями орфографических словарей и выполнять стилистические рекомендации. Дорогая вывеска формирует первое впечатление посетителя от заведения, так что ошибок в ней быть не должно. Приготовление пищи, подобно грамматике, – это дисциплина, правила которой исполняются неукоснительно. Не будешь им следовать – соус свернется, крем прокиснет, а в мясе птицы заведутся возбудители сальмонеллеза. Отсутствие запятой свидетельствует о том, что владелец ресторана не следит за мелочами.

Грамматическим бунтарям грамматика видится рожденной в толпе галлюцинацией. Языковая норма подвижна, и общеупотребительное всегда одерживает верх над элитарным. SMS-сообщения, записи в Twitter и обновления статуса, набранные в качающемся вагоне метро, несут в себе будущее (каким бы оно ни было) правописания и грамматики. Перекусить в ресторане, в меню которого пропущена запятая, никто не откажется.

У меня есть знакомые, которые терпеть не могут ошибок на табличках. Они обсуждают подобные грамматические изуверства за обедом и мечтают организовать комитет грамматической бдительности – по ночам обходить город, вооружившись кистью с краской, и править замеченные ошибки. Грамматические дозорные существуют как в реальном, так и в виртуальном мире. Говорят, разработчик программного обеспечения Брайан Хендерсон внес в Википедию более 47 тысяч исправлений: он не выносит, когда выражение «включать» употребляют в значении «состоять из».

Меню – одно из полей битвы за грамматику. «В ресторане работают не писатели, – объяснил Грегг Рэпп, ответственный за составление меню. – Повару составить меню не легче, чем студенту написать курсовую». Ошибки в орфографии и словоупотреблении встречаются в меню потому, что современные несетевые рестораны часто печатают его сами. Чем отправлять заказ в старомодную типографию, где держат настоящего корректора, проще за пару минут набрать текст на компьютере.

«Я не жду от повара мастерства писателя, ведь и он, в свою очередь, не ждет, что я сама приготовлю себе слойку, – заметила Джейн Блэк, журналистка из Washington Post. – Но если учесть, что существует множество компьютерных программ для проверки орфографии (текстовый аналог замороженных слоек), то обилию ошибок нельзя не удивляться».

Много ли посетителей обращает на это внимание, вот в чем вопрос. В 2013 г. служба доставки еды GrubHub взялась установить, часто ли допускают орфографические ошибки, когда вводят названия блюд в поисковую строку. Большинство заказов в GrubHub поступают через мобильное приложение, пользователям которого приходится сражаться с миниатюрной клавиатурой. Однако ни случайным нажатием клавиш, ни причудами автозамены не объяснить самых типичных ошибок. Особенно тяжко американцам приходится с названиями итальянских блюд.

Выяснилось, что слово fettuccine пишут неправильно более 70 %, заменяя его либо fettucine, либо fettucini.

Нет ничего необычного в том, что ошибочный – а не правильный – вариант более распространен как в онлайн-меню и сетевых рецептах, так и в поисковых запросах голодных горожан. По данным Google Trends, орфографически неверное ciabbata встречается в четыре раза чаще верного ciabatta, а неверное osso bucco – в два с половиной раза чаще osso buco.

Говорят, что пиццу Margherita назвали в честь итальянской королевы. Многие пишут Margarita, как будто хотят заказать мексиканский текиловый коктейль. Когда речь заходит о салате Caesar, в написании этого слова ошибаются 40 %. А то, что вместо салата Mesclun (месклан) все чаще просят салат Mescaline, вызывает беспокойство. Знаменитый шеф-повар Гай Фьери имеет обыкновение произносить не mascarpone, а marscapone; именно так это слово написали в титрах его кулинарной передачи на канале Food Network.

Когда-то я писал для двух журналов, издатели которых сомневались, стоит ли обращать внимание на правописание и грамматику. Ведь редакторам и корректорам за работу тоже надо платить. Если ошибок в написании и словоупотреблении станет меньше, вырастет ли тираж, станет ли больше заявок на размещение объявлений? Мои коллеги считали, что нет.

Как члену редколлегии мне казалось, что ошибки все-таки играют какую-то роль. Разумеется, я, как и издатели журналов, всего лишь предполагал. Я реалист и знаю – жаловаться по поводу плохой редактуры читатели не станут. Появившаяся у меня смутная идея была о другом: правописание и грамматика формируют мнение людей об этих журналах на подсознательном уровне. Определить дешевый костюм или дешевый парик можно с первого взгляда, и не нужно при этом ничего знать о портняжном деле или разбираться в накладных волосах. Я предположил, что читатели по наитию оценят качество редактуры и в результате у них сложится мнение по поводу содержания статей.

Правда ли, что отсутствие ошибок в правописании и грамматике действительно сказывается на мнении и решениях покупателей? Чтобы разобраться, я провел три исследования, призванные определить ценность правописания и грамматики в коммерческой среде. В одном испытуемым показали меню выдуманной закусочной и попросили ответить на несколько вопросов: «Нравится ли выбор блюд?», «Зайдете ли сюда пообедать?», «Сколько готовы заплатить за обед?».

Испытуемых в случайном порядке и без их ведома распределили по двум группам, отличавшимся только предложенным меню. Для одной группы его составили с точки зрения правописания и грамматики безукоризненно. Для другой группы (см. изображение) я постарался сделать как можно больше стандартных ошибок и опечаток.

У испытуемых я ничего не спрашивал о правописании. Мне хотелось понять, окажет ли неграмотное написание – может, на подсознательном уровне – какое-либо влияние, когда их попросят вынести закусочной вердикт.

Ничего подобного. По каждому критерию неграмотное меню оценили так же, как и меню без ошибок, причем в пределах допустимой статистической погрешности. В обеих группах люди одинаково охотно соглашались пообедать в этой закусочной, оценивали еду как полезную для здоровья, а стоимость блюд называли приемлемой.

На диаграмме в виде отрезков изображены планки погрешности. Во всех случаях их длина практически одинакова, поэтому нет ни малейшего свидетельства тому, что ошибки в меню что-то значат. Я говорю об ошибках вроде «сэндвитч», «барбекью» и «вегитарианский». В вопросах правописания и грамматики мы охотно делаем ресторану любую уступку.

«Доверие – это то, что следует заслужить, будь ты чей ни будь муж, отец или конгрессмен». Это фрагмент пресс-релиза, опубликованного луизианским конгрессменом Вэнсом Макаллистером, в котором он, извиняясь за один проступок (супружескую измену), тем временем совершил другой (написал «чей ни будь» вместо «чей-нибудь»).

Для тех, кто допускает подобные ошибки, козлом отпущения стала автозамена. Компьютерная программа, которая должна была помочь нам не отвлекаться по мелочам, теперь за нас совершает ошибки, а иногда дает удобный повод оправдаться. Какой уровень языковой грамотности имеет обычный современный американец? Чтобы это выяснить, я написал небольшую статью, в которой постарался допустить как можно больше ошибок. На этом материале я провел другое исследование. На этот раз испытуемых попросили искать языковые ошибки. Каждый получил не мою заготовку с ошибками, а ее вариант, подкорректированный в случайном порядке, так что примерно половину ошибок программа исправила. Испытуемых спросили, являются ли отмеченные фрагменты правки верными или нет.

Исследование было посвящено тому, что некоторые путают пары your и you’re, its и it’s, there и they’re. В тексте оказались и такие ошибки:

• Throws of passion (вместо слова throes, означающего «агонию»)

• Mother load (должно быть lode – «рудная жила»)

• A complete 360-degree turn (обычно имеется в виду a 180-degree turn – «разворот на 180 градусов»; иначе получается полный оборот без какой-либо смены курса)

• Daring-do (должно быть derring-do, что означает «отчаянную храбрость»)

• Bemused в значении «позабавиться над чьим-либо несуразным ответом»; на самом деле значит оно «озадачиться»

• Equity waver theater (должно быть waiver – «отказ от права»)

Я обнаружил, что треть испытуемых принимает its за it’s. Более бдительны они оказались в отношении пар there и they’re, your и you’re; с неверными вариантами согласились лишь где-то 15 %.

Относительное местоимение who почти две трети сочли верным в тех грамматических конструкциях, где надо было употребить whom.

В грамматических конструкциях, где надо было (по данным грамматической полиции) употребить whom, местоимение who сочли верным почти две трети опрошенных. Это наглядное свидетельство тому, что whom является устаревшим. Этого слова практически не слышно в обиходе, да и не видно в текстах электронных СМИ, где работают носители английского языка. (В этом случае я стою на позициях грамматического бунтаря.)

Чуть больше половины отметили вариант throws of passion как верный. Почти столько же испытуемых попалось на других частотных ошибках словоупотребления. Учителя английского языка воспрянут духом, ведь подавляющее большинство определило выражения taken for granite (верно: take for granted) и doggie-dog world (верно: dog eat dog world) как неверные.

Слово derring-do – ископаемое времен Джефри Чосера. Вполне закономерно, что его первую часть подменяют привычным daring, похожим по звучанию и подходящим по смыслу. И действительно, daring-do отмечали как правильный вариант гораздо чаще, чем derring-do (38 и 26 % соответственно). Участникам дали только один вариант статьи – и там это слово было исправлено, – но они, очевидно, не были уверены ни в первоначальном derring-do, ни в итоговом daring-do.

Одним из главных выводов исследования стало то, что многие не уверены в правильности того или иного варианта. К этому выводу я пришел, когда внес в текст еще несколько с виду противоречивых, но верных словоупотреблений, например viral story. С этим словосочетанием согласились только 67 %. Возможно, потому, что ждали (не без оснований) вопросов с подвохом. Но даже из этого можно заключить, что грамматика – это та сфера, в которой многие чувствуют себя некомпетентными.

Однако некомпетентными не до такой степени, чтобы взять и перепроверить. Современные деловые компании обмениваются как внутри, так и вне своих структур небывалыми прежде объемами информации и используют для этого самые разнообразные средства, каких не было прежде: информационные потоки социальных сетей, веб-сайты, видеохостинги и слайд-шоу. И хотя правописание проверяет программа, слова с ошибками в деловых текстах – обычное дело. А вот писатели, которым должно быть больше всех пользы от автоматической проверки, часто оказываются среди тех, кто этими программами не пользуется. Многие документы сразу создаются как слайд-шоу, электронные таблицы, электронные письма и файлы мультимедиа, не проходя через текстовый редактор. Кроме того, проверкой правописания пользуются не всегда, а некоторые просто не знают, как эту функцию включить, если программа предназначена не для набора текстов.

Среди жителей США я провел опрос на тему правописания слов, в которых сплошь и рядом ошибаются при наборе деловых документов. Испытуемым предлагались варианты ответа, так что выполнить это задание, пожалуй, легче, чем написать эти же слова, но без подсказок. Тем не менее выбрать верное написание таких слов, как embarrass, consensus и prerogative, сумела примерно лишь половина опрошенных.

Предпочтительный американский вариант judgment выбрали только 27 %. Неудивительно, что популярным ответом оказалось написание judgement – за него проголосовали 72 %. Этот вариант логичен, и именно judgement является верным в Великобритании, но только не в контексте судопроизводства, где это слово сами британцы пишут без «e». В силу какой-то загадочной причины написание judgment образованные американцы стали считать нормой в обоих значениях: «решение суда» и «способность принимать здравые решения».

Немногим дано правильно написать supersede – едва ли 10 %. Зато 83 % охотно бы написали supercede.

Вернемся к моему изначальному вопросу: важны ли по-прежнему правила грамматики, словоупотребления и написания? Что ж, ничего они не значат – да и не могут значить – в устном или письменном общении с менее грамотной частью населения. Однако на языковые привычки людей безграмотных вряд ли кто станет специально равняться.

Корреляционной связи между правописанием с грамматикой и возрастом, доходом или даже образованием я не нашел. Конечно, в своих выводах я могу опираться лишь на правописание и употребление тех слов, которые вошли в опрос, – в них иногда ошибаются даже люди с высшим образованием. Ведь мало кто на занятиях по английскому языку предупреждает насчет словосочетаний вроде mother lode и Equity waiver, хотя их часто пишут неправильно. Участники старше 30 замечали ошибки в устаревших словах с тем же успехом (то есть так же плохо), что и участники помоложе. Хотя между доходом и правописанием значимой корреляции тоже не обнаружилось, тенденция, согласно которой более грамотные зарабатывают больше, все-таки просматривалась.

В качестве примера показателен случай, когда вместо your требовалось написать you’re. Участники опроса, которые это заметили, получали в год на 23 тысячи долларов (семейный доход) больше тех, кто ошибку пропустил. В паре your – you’re нужно было различать часто встречающиеся выражения, и лишь 15 % с этим заданием не справились. Для 85 %-го большинства, ответившего верно, эта ошибка кажется довольно грубой.

Разумным будет заключить, что, хотя и важно избегать очевидных ошибок, знание тонкостей употребления не дает существенного преимущества. Ошибочное написание типа daring-do и supercede корреляции с уровнем дохода не обнаружило.

Если в профессиональном отчете вы верно употребите то или иное слово, но никто об этом никогда не узнает, какой в этом прок? Ясно, что многое зависит от вашей аудитории. К докторской диссертации и резюме на соискание должности корректора требования должны быть выше. Речь политика или генерального директора, рассчитанная на широкую аудиторию, должна быть в языковом плане безукоризненна, хотя бы для того, чтобы не дать повода грамматическим полицейским развязать дискуссию в социальных сетях. Но, как нам уже известно, к ресторанному делу это не относится. От шеф-повара мы ждем умения правильно готовить кнели, а не правильно писать.

В 2014 г. ФБР стало предметом насмешек, поскольку составило список из 2800 аббревиатур, используемых в SMS-сообщениях, на Facebook и даже Myspace. Получилось что-то вроде словаря жаргонизмов для отстающих, причем за деньги налогоплательщиков. Словник включал перечень сокращений, в самом деле используемых и известных практически каждому (кроме некоторых агентов ФБР). Кроме них в списке значились тысячи непонятных или всеми забытых аббревиатур, которые федералы откопали непонятно где. BTDTGTTSAWIO, как нам сообщается, означает «там был, все сделал, вручили футболку – уже затаскал до дыр».

Работа, проделанная ФБР, обращает внимание на два момента. Во-первых, сетевые аббревиатуры и жаргон живут короткой жизнью. Во-вторых, человек, использующий аббревиатуру вроде BTDTGTTSAWIO, не заботится о том, понимает ли его кто-нибудь еще. Быть может, он надеется, что кто-нибудь заинтересуется и спросит.

Я провел тест на понимание некоторых распространенных аббревиатур, жаргонизмов и модных словечек. Испытуемым предлагались задания с возможными ответами – на каждый вопрос по четыре варианта. Практически все понимают сокращение LOL («умираю от смеха»). Чего не сказать о почти любом другом акрониме, попадающемся в текстовых сообщениях, часто мелькающем в Twitter. Не узнали такие расхожие акронимы, как YOLO и IMHO («живешь только раз» и «по моему скромному мнению»), около 20 % опрошенных. Что такое <3 (значок сердечка, означает «люблю») и TLTR (too long to read ≈ «много букв»), обычно предваряет какое-нибудь пространное откровение), – не смогли ответить примерно 40 %.

Как и ожидалось, существует прочная корреляционная связь между знанием акронимов с жаргонизмами и молодым возрастом. Впрочем, уровень понимания никак нельзя назвать всеобщим даже среди людей моложе 30. Распознать, казалось бы, вездесущую аббревиатуру NSFW («небезопасно для работы») не может каждый пятый представитель поколения миллениума и более половины людей постарше.

Неологизмами, вошедшими под фанфары пресс-релизов в онлайн-версию «Оксфордского словаря английского языка», беззаботные журналисты пользуются без всякой меры. Но, возможно, благодаря их стараниям участники моего исследования хорошо знали некоторые новые слова, в том числе photobomb («непрошеное присутствие на фотографии») – 80 % и noob (новичок, «чайник») – 30 %. Жаль, что действительно полезное mansplain («снисходительное поучение, обычно исходящее от мужчины к женщине») известно едва ли 30 %.

Другие журналисты предпочитают британские заимствования, например kerfuffle и twee. Мне всегда казалось, что пользоваться такими словами, равно как носить галстук-бабочку, – все это отчаянные попытки привлечь к себе внимание. В любом случае мало кому известно, что означают эти слова. Среди англицизмов больше всего очков у kerfuffle («суета или суматоха») – 44 % знакомы с его значением. А вот что такое twee («вычурно элегантный»), boffin («знаток») и chav («вульгарный подросток в одежде от широко известных торговых марок»), знают не более 20 %. Подкованность в жаргонизмах никак с доходом не коррелирует.

Ведутся споры о том, суждено ли разговорной письменной речи, характерной для переписки в телефонах, прийти на смену нормам печатного слова. Бесспорно то, что выбор языковых средств сам по себе подспудно сообщает некоторую информацию. Ваш собеседник достаточно умен, чтобы ее уловить. Да и не только он – функция автодополнения Google тоже.

Выходит, речь идет о том, что языковая подкованность не влияет на наши финансовые перспективы? Не совсем так – я обнаружил одно важное исключение.

Добровольцы получили тест на знание произношения слов, которые часто произносят неправильно во время деловых совещаний. Из четырех возможных вариантов я попросил выбрать один, наиболее близкий к стандарту произношения. В результате четверть испытуемых не знала, что в слове segue два слога. Чуть больше половины выбрали для слов Wednesday, hyperbole, espresso и Linux верные варианты (а именно WENZ-day, hy-PER-bow-lee, es-PRESS-o и LIN-ucks). О том, что niche (ниша) произносится как neesh, не знали гораздо больше половины опрошенных.

Вокруг произношения GIF ведутся споры. Акроним обозначает «формат обмена графическими данными» – файловую структуру 80-х, просуществовавшую до наших дней и ставшую синонимом коротких анимированных изображений. Большинство произносит в начале твердый звук «г» (потому что G – это graphic). В авторитетных источниках сказано, что этот вариант неверен. Предпочтительно произносить «дж», как в слове jif, означающем арахисовое масло.

Почему так? Потому что так сказал Стив Уилхайт, изобретатель этого формата. «В “Оксфордском словаре английского языка” зафиксированы оба варианта, – заметил Уилхайт в 2013 г. – Но они ошибаются. Там звучит мягкий “дж”, как в слове jif. И на этом поставим точку».

В моем исследовании вариант jif отметили правильным только 23 % опрошенных. Кстати говоря, формат PNG произносится как ping.

К своему удивлению, я обнаружил, что между нормативным произношением и уровнем дохода корреляция действительно есть, и сказывается она существенно: разница в ежегодном семейном доходе у тех, кто выполнил задания на отлично и кто показал плохой результат, составляет 55 тысяч долларов. Почему произношение имеет значение, а правописание нет? Полагаю, что правильное произношение – способ опознать образованного человека, и это более явное следствие дохода, чем просто хорошее образование. Важно, кого ты знаешь, а не что.

Какой вариант написания верен: acomodate, accomodate, accommodate, acommodate? Что означают WTTC и GTM?

Как правильно произнести слово mischievous: misschiveus, miss-chee-vee-us, miss-chive-ee-us или miss-chuh-vus?

Правильно написали accommodate только 32 %.

WTTC и GTM означают «аналогично» и «смеюсь про себя». Если вам понятны эти акронимы, можете считать свои познания в популярных аббревиатурах более широкими, чем у половины респондентов. Американцы обычно все-таки выдавливают из mischi evous четыре слога: mis-chee-vee-us – произношение, при котором откуда-то из воздуха появляется лишний звук i (что нередко отражается и в написании: mischievious). Пуристы утверждают, что правильно произносить mis-chuh-vus. Этот вариант выбрали только 29 %.