Глава 7

Четыре десятицы, много это или мало? Однозначный ответ на это не сможет дать ни один разумный. Если рассматривать четыре десятка дней, как какой-то временной отрезок существования и развития целого мира — это будет даже не миг. Единственным подходящим сравнением будет: капля в Безбрежном океане, который омывает восточные пределы Тивалены. Хотя и это сравнение будет далеко от реального. Но вот если рассматривать те же четыре десятицы с совершенно другой позиции, то окажется, что это очень большой срок. А для той же днёвки, которая за два-три дня успевает родится, найти пару, отложить яйца и благополучно умереть, просто вечность. Именно об этом сейчас размышлял Атей, сидя в удобном кресле на верхней площадке замка, куда вышел, чтобы насладится первым лучом Хассаша, который соизволил бросить его на землю после долгих дождливых дней. Легкий морозец, заменивший слякоть и сырость, не стал этому помехой. Наоборот, князь и почти десяток разумных, что забрались наверх вместе с ним, с удовольствием вдыхали холодный, невероятно чистый и, как сказала Катаюн, вкусный воздух и подставляли свои лица под лучи дневного светила.

События на небольшом клочке земли, что сейчас медленно, но верно разрастался вокруг Оплота, и который должен стать в будущем сердцем Великого Княжества Сайшат, все эти четыре десятка дней нарастали лавинообразно. И в какой-то момент грозили перерасти вообще в неуправляемый процесс. Что стоило Атею, его командирам и воинам удержать все под контролем, теперь и вспоминать не хотелось. И это за четыре десятицы.

После удачного и почти бескровного захвата первых двух кораблей и благополучного их сопровождения к стенам крепости, у князя образовалась небольшая передышка в пару дней, во время которой он встретился с командирами наемников и капитаном корабля, который брали на абордаж воины Палака, оказавшийся к тому же и хозяином этих двух судов.

— Присаживайтесь гариэры — Атей кивком головы указал на пустующие места за столом в большом зале, где как всегда собрались все свободные от повседневных дел ближники и воины князя — сейчас принесут горячую кашу с мясом. А пока не стесняйтесь, берите то, что уже стоит перед вами.

Пять мужчин осмотрелись по сторонам и с опаской опустились на места, что им указали, совсем недалеко от князя, который как ему и полагается, сидел во главе стола. Несмотря на осторожность, с которой они старались себя вести, любопытство им было не чуждо. Поэтому уже скоро они начали оглядываться по сторонам и при этом удивляться. Хотя, по их мнению, удивляться они уже устали: чего стоит перевоплощение воина в волка прямо на палубе корабля. Слышать о страшных оборотнях это одно, а вот видеть, как они меняют ипостась в двух шагах от тебя — совсем другое. Оказалось, что на корабле все только начиналось.

Первые предположения командиров наемников (приправленные большой толикой надежды) в том, что князь, как и многие из Благородных, что бродили сейчас по землям герцогств, просто вышел на большую дорогу, чтобы пополнить свою мошну, рассыпались в тот миг, когда они увидели, что корабли уверенно держат курс на пристань рядом с Озерными воротами. Это могло означать только одно — их собратья по ремеслу или в плену, или, что наиболее вероятно, уже давно общаются со своими предками.

Потом они вошли в замок и поняли — князь не предводитель разношерстной банды. Этот Высокородный пришел на земли герцогств с конкретными целями. По стенам крепости ходили, пристально осматривающие окрестности стражи. В крепостной кузнице стучал молот. На площади перед замком, не смотря на дождь, шло обучение недавних рыбаков и крестьян. Причем количество их было в разы больше, чем видел тот же капитан в их первое прибытие сюда. А для внимательного человека, привыкшего подмечать мелочи, каким и был этот человек, это значило очень много. Простые мужики на слово верить не привыкли. За любым красивым обещанием они в первую очередь видят для себя и своих родных самое худшее: повышение налогов, право первой ночи, непомерную плату за аренду земель, и еще очень-очень многое, что могут придумать разумные, собираясь небольшими компаниями поговорить за жизнь. Однако то, с каким рвением они повторяли движения воина, что им пытался привить азы боя с мечом, говорило лишь об одном — на этой площади они добровольно. Ну а о мелочах вроде патрулирующих пустые улицы воинов в сопровождении волков и говорить не приходилось.

Затем были не затхлые камеры в подвале замка, а пара больших строений, похожих на бывшие воинские казармы, где всех и разместили под надежной охраной. Потом организованная помывка, горячий ужин с мясом и даже вином. Не пол, покрытый соломой, а лежанки и даже кровати с матрасами, пусть и набитыми все той же соломой. Никакого мордобоя, никакого унижения, ни какой воды из рва и черствого хлеба. И самые умные «псы войны» задумались: «А действительно ли этот князь тот самый Безжалостный, как о нем говорят в определенных кругах?»

Вот и сейчас командиры наемников видели, что женщины, прислуживающие за столом, совсем не похожи на тех, кто подвергался несчетному количеству изнасилований, как это происходит обычно после штурма крепостей и замков, а жизнерадостно улыбались воинам, что подмигивали им, пока ждали свою порцию дымящейся ароматной каши. Ну и наконец, последней каплей, переполнившей чашу их удивлений, было появление огромного черного хищника, который спокойно прошел весь зал в направлении князя и, не обращая ни на кого внимания, улегся у его ног. Если бы они узнали, что зверь в этот момент еще и общается с загадочным князем Сайшат, то решили бы, что медленно сходят с ума.

— Угощайтесь гариэры — сказал Атей, когда перед ними поставили тарелки с ароматной кашей. — А потом будем говорить о том, как вы видите свое будущее.

— А как видите его вы, Ваша Светлость? — неожиданно спросил капитан.

— Вы…

— Простите, не представился — мужчина отодвинул стул и поднялся — капитан и хозяин кораблей, что стоят у ВАШИХ причалов — Гем Ветерок.

Тут же решили представиться и остальные командиры, потому что вопрос, который задал Гем, интересовал и их.

— Орланд Менестрель и Росар Укорот — встали воины, что первыми вышли из трюма корабля, который захватил Призрак со своим отрядом.

— Мичел Крестовина — кивнул следующий, назвавшийся там же на корабле побратимом Гуго Зерцало.

И последним представился командир, что был на корабле, взятом на меч воинами Палака.

— Эдд Безумец — кивнул он и опустился на место.

— Ну а вам я уже представился — улыбнулся князь, показав кончики клыков.

Потом откинулся на спинку, взял в руки бокал с вином и заговорил.

— Если честно, единственное, что на данный момент мне пришло в голову — это использовать вас, как рабочую силу. Как вы, наверное, уже поняли, я пришел на эти земли не временно и даст Парон, удержу их под своей рукой. А вот потом нужно будет строится, где лишние руки будут как нельзя кстати.

— Князь — сдвинув брови, спросил Эдд Безумец — даже если предположить, что ты удержишь эти земли, не боишься, что твое княжество потом изнутри разорвут такие как мы? В руках умелого воина, а у меня есть причины утверждать, что мы именно такие, и кирка с лопатой могут быть оружием.

— Не спорю — согласился с ним Атей — однако у меня есть уверенность, что все вы будете работать, даже не помышляя о побеге.

— И какая же? — не унимался командир наемников, скептически хмыкнув при этом.

— Вы уже доели? — посмотрел он на их тарелки — не хочется, чтобы такая вкусная каша остыла, ведь нам придется выйти на крыльцо замка.

— Ничего князь, нам не привыкать, сможем съесть и холодную.

— Как знаете — пожал он плечами и встал.

Гаспар, Балор, Магус и Элетра озадаченно переглянулись, думая, что еще придумал их князь. А вот «летучие мыши» и волки остались спокойными, если пришел Сай, значит принес какую-то новость. А что за новость сейчас и сами узнают, к чему суетиться?

А Кот принес не только новость. Исследуя окрестности, он почти случайно наткнулся на две сотни оборотней, которых из земель вайрон вела Геларе, отправившаяся туда сразу после зачистки Леса Приграничья. Почему она решила посмотреть на новые земли, что им предстоит обживать, она наверное и сама не знала. А может, чувствовала, что их батя уже здесь. Ответ на этот вопрос не даст никто, но реальность состояла в том, что сейчас вся эта огромная стая, терпеливо ждала под дождем своего Маррут Руиакатта — Вечного Вождя.

Когда вышедшие за князем под непрекращающийся дождь разумные, увидели почти правильные ряды замерших огромных хищников, реакция вассалов Призрака и пленных наемников была диаметрально противоположной. Воины сразу заулыбались, а непоседливая Тахере даже принялась обнимать первых попавшихся волков, зарывая свои руки в их мокрую шерсть. И ее абсолютно не пугало то, что эти убийцы изначальные враги ее расы. А вайрон в свою очередь, даже сейчас, когда их разум был заперт в теле волков, понимали, что эта девчушка своя, поэтому лишь скалили в звериной улыбке свои пасти, подставляя под ее ладошки свои холки. А вот у «псов войны», открывшийся вид вызвал только озноб. И он ни каким образом не был связан с холодными каплями, что падали на них с неба и забирались под одежду.

— Кого вы видите перед собой гариэры? — спросил их князь, показав на волков.

— Оборотни — выдохнул кто-то из них.

— Они предпочитают называть себя вайрон — поправил его Атей — или, если быть совсем точным — волками Сайшат, но, по сути, вы правы. И здесь лишь малая часть тех, кто присягнул мне. Как вы думаете, много нужно таких воинов, чтобы удержать тысячу наемников-неудачников?

Призрак не стал говорить о том, что всем этим хищникам предстоит пройти наверное самую главную в своей жизни инициацию — снова вернуться к нормальной жизни. И не все из этих грозных волков выживут. Зачем? Свои знают, а другим до этого не должно быть дела.

— А если их самих подкупят или прельстят чем-то и они взбунтуются? — задал каверзный, на его взгляд, вопрос Гем Ветерок.

— Гариэр — повернулся к нему Призрак — вы много видели собак, которые предали своего хозяина?

— Гмм — задумался капитан.

— Не утруждайте себя — посмотрев на его мысленные потуги, сказал Атей — такого не бывает, если конечно собака не больна головой. Но и это еще не все, я им не хозяин, а они не собаки. Я их Вожак. Палак — повысил он голос.

— Да — тут же появился вайрон.

— Если я скажу убить себя, что ты сделаешь?

— Спрошу, каким способом это нужно сделать Вождь — тут же ответил воин, опустив голову. Он понял игру князя: этим людям, пока они не станут своими (и станут ли вообще) совсем не обязательно знать тонкости взаимоотношений между ними и их Вожаком. Да и когда станут — взаимоотношения Призрака, волков и «летучих мышей» — это можно сказать внутрисемейное дело.

— Что вы хотели еще узнать? — посмотрев на открытые рты и выпученные глаза пленных, спросил Атей. — Завтракайте, а потом я хотел бы видеть уважаемого Гема. Вас приведут в мой кабинет.

Это был первый разговор князя с наемниками, но далеко не последний. В принципе ему было плевать на них. Уже сейчас под его рукой вместе с ополчением и теми, кто еще сидел в Логове, набиралось почти тысяча воинов. И большая часть из этой тысячи были прирожденными бойцами, которые будучи младенцами, сжимая одной рукой титьку мамки, во второй уже держали острый клинок. Но вот на капитана и бывшего хозяина кораблей одновременно, у него были планы, которыми он и поделился с ним в своем кабинете.

— Гем, скажите, вы чей-то вассал? — без предисловий начал князь.

— Нет — коротко ответил тот.

— А вас устраивает то, как вы живете?

— Ваша Светлость — хитро прищурился Ветерок — не ходите вокруг да около, как говорят андейцы. Говорите прямо, что вы от меня хотите?

— От вас ничего — покачал головой Атей и сразу напомнил ему, в каком положении он находится — все, что было ваше — уже мое. А если и осталось еще что-то, то я заберу это как выкуп за вашу жизнь.

От такого щелчка Гем сразу посмурнел.

— Но я вас пригласил сюда не для того, чтобы напоминать это или унижать вас, наоборот, хочу дать вам шанс. Я все равно удержу эти земли, зубами буду врагов грызть, но удержу — посерьезнел князь — у меня просто выхода другого нет. Слишком много разумных доверилось мне.

— Или все или ничего? — черты лица капитана разгладились.

— Именно — кивнул князь — в самую точку. Это же самое я хочу предложить и тебе капитан. Или ходить под стягом Великого Княжества Сайшат или продолжать перебиваться случайными перевозками. И последнее, кстати, только в том случае, если я окажусь щедрым и не стану обирать тебя до портков.

— Я и без этого выбрал бы первый вариант Ваша Светлость — вдруг улыбнулся Гем Ветерок — я уже давно ищу место, где можно будет бросить якорь на старости лет. И видимо нашел эту бухту.

— Я этому искренне рад Гем. — ответил князь и тоже улыбнулся.

Ну а потом насыщенные событиями дни стали мелькать с такой быстротой, что уследить за событиями, что их наполняли, князю удавалось с большим трудом. Прибывали на кораблях наемники, ни сном, ни духом не знавшие, что их уже давно ждут в крепости, где они должны были сосредотачиваться, чтобы потом идти в Даргас. И не всегда такие встречи оказывались бескровными. Лишь с кораблями Гема, который решил до конца исполнить свой контракт (пусть и под контролем воинов князя и всего лишь два раза, пока это не стало подозрительным), вышло все гладко. Сходили, взяли следующую партию воинов и привезли к Оплоту, сдав в крепкие руки Гаспара Стойкого и его «каменнолобых». А вот с двумя другими капитанами, подданными короны Рузеи, что тоже выполняли прибыльные рейсы, такого не получилось, в результате чего появились первые убитые среди воинов князя.

Урукхаи и андейцы посетовав на то, что князь в своих стремительных вылазках по захвату кораблей использует только «мышек» и волков, тоже напросились на «дело». Но одно дело убийцы, и совсем другое — воины, пусть и такие великолепные как северяне и жители восточных степей. Там, где бесшумные, гибкие ваиктаирон смогут пролезть вместе со всем своим оружием, не привлекая внимания стороннего наблюдателя, тот же андеец сможет пройти только напролом. Вот и пошли напролом, в результате чего несколько погребальных костров взметнули ввысь свои горячие языки, унося души воинов прямо в чертоги Парона. Правда и от команд и пассажиров тех рейсов, среди которых были одни ночники (видимо вольных наемников в тавернах Рузеи выгребли уже всех) не осталось почти никого. Но даже это не уберегло Магуса и Балора от выволочки, которую, как ни странно, устроил им совсем не князь, а Катаюн с Палаком. Они были так убедительны в своих речах, что после этого командиры северян и урукхаев больше не заикались о своем непременном участии в абордаже судов.

С каждым новым рейсом качество воинов, что шли из Рузеи за легкой, как им казалось, монетой падало. Все больше среди них было тех, кто лишь назывался вольным наемником. И если уж быть до конца откровенным, даже среди них настоящих «псов войны» было едва сотни четыре. Остальные — зеленая молодежь, едва научившаяся держать в руках меч и решившая, что весь мир теперь ляжет к их ногам, да непонятные личности, решившие «половить рыбку в мутной воде».

Помимо этого, князю каждый день приходилось возвращать к нормальной жизни вайрон-«необращенцев», которых привела Геларе, а на таких сеансах он очень уставал, пусть и не совсем физически, а больше морально. В редком десятке вайрон обходилось без смерти, и каким бы он ни был черствым, как могло показаться со стороны, пропуская через себя все это — он выматывался так, словно не один час вел учебный бой со всеми своими волками и «мышками» вместе взятыми. Но поддержка остальных оборотней, их вера в то, что Вождь все делает правильно, укрепляла его и Призрак, стиснув зубы, снова брался за артефакт, возвращая волкам способность к смене сущности. Часть из них сразу же устремлялась в Лес Пограничья и на территории их недавних родственников, чтобы отыскивать своих собратьев по несчастью и вести их в земли будущего княжества. Другие усиливали конные патрули и вместе с ними рыскали по окрестностям. Вели разведку, а заодно приучали лошадей не бояться их звериного обличья. Оружие правда им приходилось выбирать из того разнообразия, что накопилось в подвалах замка. Гмара Окалину ожидать в ближайшее время в Оплоте не приходилось. Но и из того, что было в арсенале (а было его уже на пару тысяч, видимо смазкой для клинков, как выразился Магус, должно было стать значительно больше, чем первоначальные пятьсот мужиков), они умудрялись подобрать себе клинки и бронь.

Не успели они разобраться с наемниками, как к Оплоту потянулись первые жиденькие караваны переселенцев, которым даже ненастная погода была не помехой, лишь бы скорее оказаться рядом с князем, слух о котором уже побежал по территориям доживающих последние дни герцогств. И с каждым днем такие караваны не только не заканчивались, а наоборот, их число увеличивалось. Обычный люд бежал от неопределенности к тому, кто сможет их защитить, моля Богов лишь о том, чтобы князь Сайшат оказался не тем, о ком говорили раньше — безжалостным убийцей. А таким, каким узнали его совсем недавно жители деревень Левая и Правая, и поспешившие поделится этим с другими. Ну а дальше людская молва уже сама все решила, побежав по хуторам и выселкам, как степной пожар в сильный ветер.

И пошел народ к Оплоту. Сначала поодиночке и отдельными семьями, а затем целыми хуторами и выселками. Тощие лошаденки тащили хрупкие телеги с бедным скарбом, на котором сидели голодные детишки, взирая на окрестности испуганными глазенками. Ревели исхудавшие коровы, ребра которых были готовы проткнуть натянувшуюся на них кожу. И это были еще зажиточные сервы. В основном у народа за плечами была скудная котомка, не в каждой из которых лежала хотя бы черствая горбушка хлеба.

Но с горем пополам справились и с этим. Крепость была отдана воинам и всем, кто работал в замке, а прибывающий люд быстро заполнял пустые деревушки. Открыли ледники и погреба и народ, давно не видевший нормальной еды, потихоньку начал приходить в себя и обрастать мясом. Заулыбались женщины, разгладились морщины на лбах мужчин, не знавших как накормить детей, а последние своим гомоном затопили окрестности. И все это чуть не рухнуло в один из дней. Отпущенный под честное слово в деревню Левая, якобы для того, чтобы приглядеть себе вдовушку да и осесть на земле, бывший «пес войны» не нашел ничего более лучшего, как просто изнасиловать первую попавшуюся женщину. Как потом говорили сами бывшие наемники: «Этот дурак мог бы выбрать и более легкий способ самоубийства».

А в тот день и они, и новые вассалы князя впервые увидели, что Тьма, живущая в глазах Призрака, может быть материальной. Шагающий широкими шагами к месту преступления Атей, на которое волки уже давно доставили попытавшегося скрыться преступника, был воплощением самой смерти. Именно это увидел в глазах князя бывший наемник и тут же завыл, осознавая, что жить ему осталось ровно столько, сколько времени уйдет у Призрака, чтобы дойти до него. И он оказался прав. Не было никакого расследования и обвинительных речей. Носы вайрон оказались лучшими обвинителями и видоками, хотя и последних, как оказалось, тоже было не мало. Краткое «виновен» и насильника заставляют шагами измерять длину своих кишок, которые ему выпустил сам князь. Попытавшийся вспыхнуть по поводу этого события бунт среди почти семи сотен разумных, что называли себя вольными наемниками и находящиеся сейчас в положении пленников, закончился тем, что зубцы стен Оплота украсились гирляндой из сотни самых ретивых подстрекателей. Волки и «летучие мыши» церемониться не стали, посчитав, что среди этих личностей не было ни одного, кто бы заслужил смерть от клинка, поэтому без эмоций набрасывали на шеи петли на зачинщиков и сбрасывали их со стены.

Самыми умными оказалась первая партия наемников, что прибыли на кораблях Ветерка. К этому времени большая их часть уже определилась со своим будущим (некоторые даже успели создать семьи с вдовушками, каких приходило к Оплоту очень много), поэтому взирала на справедливый суд снизу, и в их глазах не было и песчинки сочувствия. Зато увидели, каким может быть князь, и услышали присказку от его воинов: «Добрый с друзьями и беспощадный с врагами». Ну а народ на князя, которого уже считал своим добрым правителем, чуть ли не молился: жесткий, даже может жестокий, но справедливый.

Дни летели. Затянувшийся в этом году сырой сезон тоже подходил к концу, а поток переселенцев не прекращался. Уже по самым скромным прикидкам вокруг Оплота проживало около пяти тысяч разумных. Давно были забиты до отказа пустые дома в деревнях, и народ жил в шалашах, которые им помогали сооружать «дети леса», с успехом покинувшие Лес Приграничья и уже начавшие обживать приглянувшуюся им рощу, которую в народе быстро прозвали Зеленой. Несмотря на то, что лес был совсем близко, князь категорически запретил его рубить и строить дома в окрестностях крепости. Он хорошо понимал, что ни что так не постоянно, как временное. А ему на этом месте еще столицу строить, и изначально превращать ее в трущобы он не хотел, но и соответствующего специалиста, который мог бы справиться с планировкой города, тоже не было. Вот и приходилось ждать. А кого или чего, Атей и сам пока не понимал.

С увеличением народа, таял и продовольственный запас. Еще когда только разобрались с наемниками, и наступила относительная тишина, Серк нашел среди переселенцев толковых хозяев, привыкших работать с землей. Проехался с ними по окрестностям и определил, сколько земли можно будет засеять и сколько на это нужно зерна. Быстро выбрали самое лучшее, придав ему статус «неприкосновенного запаса». Остальным же решили кормить народ — без излишков, но сыто. Но какими бы припасы не были большими, они не вечны, тем более, если их не пополнять. Но и тут все обошлось.

Гем Ветерок, под командованием которого уже было около десятка речных судов (свои, трофеи и рыбацкие скорлупки, которые привели в порядок), сходил с половиной из них к соседям, в королевство Сарем и удачно сторговавшись, прибыл обратно с полными трюмами. А потом уже сами купцы потянулись к Оплоту. Им было плевать на личность, что решила называть эти земли своими, лишь бы она платила звонкой монетой за товар, который они могут предложить.

И вот сегодня был первый погожий день, когда князя не донимали командиры, не лезли с челобитными всевозможные старосты и не преследовал тот же Ветерок, грезящий о судовых верфях на озере Золотом. Он просто наслаждался первыми, пусть и холодными, лучами Хассаша, который не показывал их, как ему казалось, целую вечность.

— Ух ты! — вдруг вскрикнула Тахере.

— Птаха — вздрогнула Катаюн, которая тоже наслаждалась краткими мгновениями покоя, свернувшись в своем кресле словно кошка. — Что ты кричишь как ненормальная?

— Кат, ты только посмотри какой обоз идет. Да там только на первый взгляд народу сотен пять. А еще скотины табун. Вот только не пойму — это что быки?

Атей открыл глаза и всмотрелся вдаль. Только он мог соперничать с Тахере в остроте зрения, поэтому Катаюн даже не шевельнулась, зная, что все равно толком ничего не увидит.

— Это туры Птаха — наконец, сказал он — и я даже примерно знаю, кто к нам пожаловал.

— Брат Саттара? — мурлыкнула Ката, приоткрыв один глаз.

— Угу — кивнул он.

— О — засмеялась Тахере — опять папка своим хозяйством с урукхаями будет меряться.

— Птаха — возмущенно воскликнула Катаюн, вскакивая с кресла — ты, где слов-то таких нахваталась?

— Где надо — важно сказала она — а что не так? Как там говорят эти краснокожие громилы? — она надула живот, выпятила грудь, явно пытаясь показать Балора Уздечку, и басом заговорила — Вождь должен показать, что он не слабак. За слабаком воины не пойдут.

Увидев эту неуклюжую пантомиму, Катаюн, близняшки Нияра и Нэрин, Палак, короче все, без кого вассалы князя его просто не видели, залились заразительным смехом.

«Обожаю ее» — сказал Сай.

«Беда с ней, но не скучно. Это точно — поддержал его Атей — кстати братишка…»

«Старший, что хочешь со мной делай, но я больше надолго тебя не оставлю. Мне без тебя просто плохо» — пришел умоляющий посыл от Кота

Призрак опустился перед ним на колено и прижался своей головой к широкому лбу хищника.

«Мне тоже без тебя плохо Брат — сказал он, и это было правдой. Соврать, общаясь мыслесвязью было просто невозможно — но ты же знаешь, есть дела, которые можешь выполнить только ты. Но я обещаю привлекать тебя к ним только в крайнем случае».

«Что ты хотел сказать Старший?» — вздохнув, ощерился Кот, посылая волну братской любви и верности.

«Скоро нам надо будет наведаться в Резен».

«Вместе?»

«Да, вместе»

«Наконец то» — мысль Сая была похожа на ликующий крик.

— Чего это блохастый так радуется? — улыбнулась Ката.

«Старший, скажи этой „мышке“, что если она еще хоть раз назовет меня блохастым, то все твои вассалы узнают, сколько они с Палаком насчитали сегодняшней ночью звезд на ночном небе».

Теперь уже Призрак улыбнулся во всю ширь. Он, конечно, предполагал что-то подобное, уж больно красноречивые взгляды бросала друг на друга эта парочка (хорошо хоть обязанностей своих не забывают). Но предполагать одно, а знать наверняка совсем другое.

— Что? — подозрительно покосилась девушка на него.

— Да вот Сай говорит, что некая пара сегодня ночью звезды считала.

— Все родитель — серая кожа девушки потемнела (не иначе покраснела), что совсем было не похоже на нее — молчок. Сай мир. Ты самый лучший, сильный и красивый на Тивалене Кот.

Хищник, оскалившись, кивнул.

— О чем это вы? — повернула к ним свою любопытную мордашку Тахере.

— Говорю, хватит бездельничать — улыбнувшись, вздохнул князь — пошли гостей встречать.

Как только Атей спустился с площадки и оказался в скудно освещенном коридоре, ему навстречу вылетел Гаспар.

— Кхм — крякнул он от неожиданности, столкнувшись с Палаком, что шел впереди.

— Что кряхтишь гноме? — улыбнулся тот.

— Князь нужен — буркнул он и, увидев Призрака, сразу завалил его кучей не связанных друг с другом вопросов. — Княже, машинерию на башни ставить? А ополчение на нее обучать будем? И это, надо потихоньку городскую стражу набирать. Каменнолобые врага в поле должны встречать, а не на стенах. А из кого набирать? А жалование им платить как? Вон рынки уже образуются, кто-то пару пулов сберечь смог, а кто-то и больше. Народ торгует понемногу. А купцы товаром обеспечивают. Кстати о купцах. Надо бы с них пошлину брать, не в ничейных землях торгуют, а в Княжестве Сайшат.

— Великом Княжестве — еле сдерживая смех, поправила его Катаюн.

— Да — даже не обратив внимания на ее похрюкивание, кивнул гном. — Великом Княжестве. А золотари где? Скоро грязью зарастем, а…

— Остановись Стойкий — вскрикнул Атей, мотая головой, словно скидывая с себя весь того ворох проблем и забот, который на него со всем старанием вываливал комендант Оплота — у нас что, среди пяти тысяч разумных десяток золотарей найти трудно?

— Найти-то не трудно — погладил косички усов гном — только вот…

— Стоп Гаспар — снова перебил его князь — не в коридоре такие вопросы решать будем и не сейчас. Найди мне срочно Саттара, Балора, Лайгора… Короче всех командиров к Сухим воротам, Саттара обязательно. Встретим гостей, а вот потом будем разгребать то, что накопилось.

Гном кивнул и резко выкрикнул пару имен. Тут же рядом с ним появились два мальчугана лет по десять-двенадцать. Посмотрев на князя, как на воплощение самого Парона, они низко ему поклонились, а потом, в ожидании указаний, застыли перед Гаспаром деревянными истуканами. Кто рассказал коменданту про «стрижей» Логова так и осталось загадкой, но хваткий гном тут же понял насколько это удобно, иметь при себе несколько вездесущих и всезнающих подростков. А уж желающих быть «стрижами» было вообще не счесть, так что приходилось устраивать целые смотрины, выбирая самых быстрых и сообразительных. Получив указания, пареньки скрылись в длинных коридорах замка, а когда князь вышел из него, на площади уже стояли все, кто ему был нужен.

— Здравия други, кого не видел — улыбнулся Атей.

— Здравия княже — прикладывая к левой стороне груди кулаки, кивали воины.

— Саттар — посмотрел он на урукхая, который тут же подобрался — с верхней площадки замка нам с Птахой показалось, что с востока идет не просто большой обоз, а целый табор.

— Княже, а я тут при чем? — не понял тот. — Моя полусотня отдыхает. В конных разъездах сейчас… — воин задумался, но буквально на миг — да что я лоб морщу? Вон Балор, он командир — пусть и докладывает.

Призрак поднял ладонь, останавливая Уздечку от ненужного ему сейчас доклада.

— Балор здесь не причем. — слегка наклонив голову вбок, князь пристально посмотрел на Саттора — в этом таборе очень много верховых туров, по крайней мере мне так показалось.

Лицо урукхая мгновенно изменилось.

— Брат — чуть слышно выдохнул он.

— Я не знаю, какие причины заставили тебя оставить свой род Саттар Тур — это ваши внутренние дела. Были. Теперь вы мои подданные.

— Что ты хочешь этим сказать князь? — немного напрягся воин.

— Лишь то, что ты должен определиться глава рода Степного Тура. Оставлять род на своего младшего брата и дальше изображать из себя обычного воина? Или все же решиться и взвалить на себя этот груз?

— Откуда? — ошеломленно спросил Саттар, но тут же одернул себя, снова прижал к груди правый кулак и склонил голову — прости Вождь. Меня никто не послушал, когда я говорил, что в степи для нас нет жизни. Много хоть их? — кивнул он на восход.

— Много — князь подошел и положил ему на плечо руку — как думаешь легко мне сейчас? — и не дожидаясь ответа, продолжил — но у меня есть вы, может, только поэтому я еще держусь. Поверь, мне было бы легче, уйти с волками и «мышками» в леса. Мы бы не пропали. От них-то я уж точно никуда не денусь. Но не могу — и грустно улыбнулся — слишком много разумных мне доверилось.

— Не надо слов Вождь — твердо посмотрел ему в глаза Саттар. Иногда взгляд может сказать много больше, чем самая красочная речь. Вот и сейчас Призрак понял — этот точно не предаст. Глядя друг другу в глаза, воины поняли, что связаны теперь невидимым, но очень прочным канатом, который разрубить сможет только смерть одного из них.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне все Саттар — уголками губ улыбнулся князь.

— Обязательно Ваша Светлость — склонился в уважительном, но не унизительном поклоне воин восточных степей. Какими бы варварами не называли их остальные разумные Тивалены, урукхаи знали, когда можно прикинуться неотесанным рубакой или как сейчас, когда вокруг полно народа, который хочет стать подданными князя Сайшат, показать, что этикет, пусть и в их понимании, но им тоже ведом.

Табор, как обозвал Атей скопище разумных, что медленно приближались к Оплоту, был действительно очень большим. Когда расстояние стало сокращаться, князь понял, что в предварительных расчетах они с Тахере ошиблись и ошиблись очень сильно. Впереди, перемешивая не успевшую замерзнуть землю, выпуская из широких ноздрей в морозный воздух целые облака пара, шли верховые туры. Мощная грудь животных была закрыта пейтралем, представляющим собой широкий кожаный фартук с нашитой на него внахлест крупной металлической чешуей. Концы длинных, загнутых чуть вперед рогов венчали острые кованые наконечники. Через нос быков были пропущены поводья, с помощью которых ими управляли воины-наездники, чем-то похожие на своих верховых животных. Такие же мощные и несгибаемые, с длинными копьями у седел, жала которых сейчас устремлялись в небо и тяжелыми урукхайскими саблями на поясах, что позволяли им располовинивать своих врагов, даже если на них был добротный доспех.

За идущими небольшим клином верховыми турами двигалась основная масса обоза. Все те же быки тянули монументального вида повозки, колеса которых иногда превышали рост самих воинов. Рядом с колесами шли мужчины и периодически на ходу счищали с них налипающую грязь. Некоторые фургоны по своим размерам вообще были похожи на небольшие дома, и тащили их сразу несколько животных. Были и лошади, но совсем мало.

Когда до князя, что стоял с ближниками перед рвом у Сухих ворот, осталось шагов пятьсот, клин, что шел в авангарде этого табора, остановился и от его головы отделился всадник. Быстро сократив разделяющее их расстояние, наездник в паре десятков шагов от встречающих остановил быка, спешился, похлопал его по шее, словно прощаясь, сдвинул брови и решительно направился в сторону Атея, которого быстро опознал среди остальных.

— Я Саппех Ковыль — кивнул он — князь, разреши поговорить со своим братом.

Призрак кивнул, и было решил отойти на несколько шагов, когда Саттар заговорил.

— У меня нет секретов от своего князя Саппех Ковыль. Говори.

Брат Тура еще раз посмотрел на Атея, кивнул каким-то своим мыслям, медленно вытащил из ножен саблю и, опустившись на колено перед Саттаром, протянул ему двумя руками свое оружие, опустив при этом голову.

— Прости брат, что не поверил тебе. — он на миг замолчал, но тряхнув головой все же закончил — За моей спиной все, что осталось от рода Степного Тура. Я вверяю свою жизнь и честь в твои руки.

Саттар молча смотрел на преклоненного воина. Играя желваками на медных скулах и пристально вглядываясь в фигуру своего младшего брата, бывший глава рода словно пытался испепелить его, хотя никаких магических способностей он не имел и в помине.

— Сколько урукхаев осталось в роду? — наконец мрачно спросил он, по-прежнему не прикасаясь к протянутой сабле.

— Почти шесть сотен вождь — ответил Саппех, не поднимая головы — вместе с женщинами, детьми и стариками. Но последних совсем немного. Большая их часть осталась отсекать преследовавших нас воинов рода Кровавого Копья.

Ладонь Тура легла на рукоять висевшей на поясе сабли, и до белизны в костяшках стиснула ее. Глаза опасно сощурились, а губы скривились в хищном оскале, больше подходящим тем же вайрон. Он уже медленно потянул из ножен клинок, когда решился посмотреть на князя. Призрак не сказал ему ни слова, но урукхай все равно его понял. Саттар, конечно может сейчас поступить так, как считает нужным и Атей ему слова не скажет. НО. Их и так немного, а впереди не беззаботные дни и скоро каждый воин будет ценнее, чем все золото этого мира.

Тур отпустил рукоять, взял клинок брата и сказал.

— Встань Саппех Ковыль.

Воин медленно поднялся и посмотрел в глаза главы рода.

— Ушедшего не вернешь — продолжил тот — как бы этого не хотелось иногда. И мне не за что тебя прощать. Я понимаю, что тобой двигало: сохранить образ жизни, каким жили наши предки, может считаться достойной целью. Просто ты очень молод, чтобы понять, что мир не стоит на месте. Он меняется, как меняются и разумные его населяющие. Теперь я просто глава нашего рода, а вождь у нас на всех один — князь Сайшат. — Саттар на мгновение замолчал, посмотрел на саблю, что держал в руках и, протянув ее рукоятью вперед, закончил — Ну а то, что ты не успел растерять свою честь — докажешь в бою. Их у нас впереди предстоит немало.

Саппех с поклоном принял клинок, вложил его в ножны, а затем повернулся к Призраку и склонил голову, по традиции приложив к груди кулак.

— Ты сказал, что с тобой шесть сотен соплеменников Ковыль — ответив на его кивок, сказал Атей — но даже отсюда я вижу, что их намного больше.

— Ты прав князь — распрямил плечи Саппех. Теперь это был уже не тот урукхай, что несколько мгновений назад ждал своей участи. Перед Атеем стоял молодой, уверенный в себе воин, который желал в настоящий момент лишь одного — доказать свою верность и преданность. — С нами почти три сотни воинов и воительниц, которые называют себя ваиктаирон.

— Ейган? — вздернул брови Призрак.

— Именно так зовут старшую среди них. — кивнул Ковыль — а еще с нами маги. Сильные маги. Именно они излечили всех воинов, правда, кроме ваиктаирон. Они лишь поддерживают в них жизнь. Некоторые очень плохи и никакие заклятья им не помогают.

И в следующий миг Атей разразился целым потоком коротких, рубленых команд.

— Ката, срочно всех будущих «мышек» в крепость. Сама определишь очередность принятия крови.

Девушка кивнула и прежде чем умчаться, бросила выразительный взгляд на близняшек и Птаху. «Если надо — умрем» — одними губами ответила Тахере на ее, не произнесенный вслух вопрос. Катаюн удовлетворенно кивнула и убежала.

— Саттар — не обращая внимания на их перемигивания, продолжал князь — принимай род. Пока размещай всех перед Зеленой Рощей. Где Серк? — резко крикнул он.

— Рядом Ваша Светлость — из-за спин волков появился бывший гильдейский наемник.

— Кормить народ, в первую очередь дети, женщины, старики. И кстати — он чуть злорадно улыбнулся — ищи себе замену, а сам начинай набирать городскую стражу капитан.

— Ваша Светлость я… — выпучил тот глаза от такого известия, но договорить не успел.

— Я СКАЗАЛ — словно вбил гвоздь Призрак, подпустив в голос морозца, а в глаза черного тумана.

— Да княже — склонил староста голову.

— Маги, маги — забубнил князь, не зная, что с ними делать — Гаспар, определи их. Выживу — он грустно улыбнулся — встречусь с ними. А теперь меня ждут «летучие мыши», сами заканчивайте здесь.

Атей очнулся от того, что на его лице стала нагреваться вязь татуировки. Попытка вскочит на ноги, закончилась тем, что его тело повело и он, так и не успев выхватить Поющего и Защитника, врезался в стол, сметая с него всевозможные горшки, склянки и какой-то инструмент.

«Я рядом Старший, я рядом» — услышал он успокаивающий зов Сая и снова провалился в беспамятство.

Следующий раз, когда Призрак очнулся, он почувствовал себя уже лучше, хотя и понимал, что если снова попытается встать, снова может оказаться там, где совсем не ощущается время.

— Мерита — услышал он спокойный чистый голос — нужно еще раз попробовать. Ну не бывает такого, чтобы на разумного вообще не действовала магия. Вы же видели, что ваших сородичей я смог поддерживать до тех пор, пока они не попробовали кровь князя. Не вылечил, нет, но и уйти за кромку не дал.

— Уважаемый маг — ответила мерита, в которой Призрак без труда узнал немного раздраженную Катаюн. — А я вам еще раз говорю, что делать этого не нужно. Вам напомнить, что случилось в первые два раза?

«Два?» — мысленно удивился Атей.

«Ага, два брат — тут же ответил ему Кот, который сразу почувствовал, что его Старший пришел в себя — Во второй раз ты этому магу чуть голову не снес. Если бы не Катаюн… О, слушай, сейчас Ката сама все расскажет».

Но слушать особенно было нечего, девушка лишь подтвердила слова Сая.

— Родитель вам голову чуть не срубил. Хорошо я «клык» успела подставить. Что-то я сомневаюсь — ехидно закончила она — чтобы вы смогли вырастить себе новую.

— Мерита — не унимался мужчина — и я еще раз говорю вам за это спасибо. Но вы понимаете, что от князя сейчас зависит очень многое? Это я про нас — магов говорю. Мы все поставили на кон, поддавшись уговорам вашего хранителя традиций.

— Аделиан, отстань ты от девушки — раздался еще один голос, похожий на грохот скатывающихся со скалы камней — ты же и сам знаешь, что она права. Но все равно пытаешься пробить, причем тщетно, стену под названием личная «тень» князя Сайшат. Как же — хмыкнул, он и с издевкой добавил — тебе не дает покоя исследовательский зуд.

«Они что перезнакомились уже?» — спросил Кота Атей.

«Да они почти со всем Оплотом перезнакомились — ответил Сай — тот, что сейчас пытается добраться до твоего тела — Аделиан Говорящий. Темный альв, чем то похож на Изумруда. Такой же статный, основательный, иногда не пробиваемый, а чаще всего вот такой — очень любопытный. Он и меня, будь его воля, давно бы на столе распял и вскрыл ради магической науки. А потом бы остатки выкинул своим зверушкам на прокорм».

«Каким зверушкам?» — не понял внимательно слушавший Кота Атей,

«Да с ним целый зверинец прибыл: сова или филин, не знаю точно, лиса, хорек какой-то, волкодав. Хе — тут же мысленно хмыкнул при этом Сай — это он так его называет, вернее называл. Волкодав. — снова мысленно усмехнулся Кот — А когда Партат, как бы невзначай обернулся недалеко от него — этот волкодав не знал в какую щель забиться. Хотя надо отдать ему должное — зверюга большая и, несмотря на страх, не побежал, а оскалил клыки и пытался защитить своего хозяина».

«Жив хоть?»

«Не тронул его никто. — мысленно отмахнулся тот — Но альв этот, его волкодавом больше не называет. Дальше слушай. Второй, что с грохочущим голосом — гном Годаб Твердыня. Знатный экземпляр своего народа. Даже Окалина рядом с ним, что Паол рядом с Саттаром или Балором…»

«Подожди — прервал его Атей — а сколько я валяюсь уже?»

«Сутки уже»

— ЧТО? — осознав последнюю мысль, рывком поднялся князь, который, как оказалось, был в своих покоях, что граничили, как и в Логове, с кабинетом. И тут же поднял руку, останавливая кинувшуюся к нему Катаюн — мне уже лучше Ката.

— Ой, не верю родитель — недоверчиво покачала она головой, посмотрев на светло-серый цвет лица Призрака.

— Веришь, не веришь, а лежать у меня времени больше нет. Что с «мышками»?

— У тебя большое прибавление в семье папка, а у нас братиков и сестренок — улыбнулась, подскочившая к нему Тахере — Триста пять новорожденных.

Не успела Птаха договорить, как перед Атеем встал темный альв, действительно очень похожий на Галиона Изумруда. Не внешностью, нет. Чем-то неуловимым, что с первого взгляда определить было просто невозможно. Высокий, с черной гривой волос, которые были прибраны в простую, но аккуратную прическу. Прямая осанка, движения не воина, хотя за какой конец держать клинок — знает. Поворот головы, движения тела, речь — принадлежность к Высокородным ощущается просто физически. И, наконец, волевой умный взгляд темно-карих, почти черных глаз, который сейчас разве не искрил от негодования.

— Ваша Светлость, о чем вы думали, когда в таком количестве сцеживали с себя кровь? — сразу начал он отповедь — Я вообще удивлен, что в вас хоть что-то осталось. Вашим «мышкам» для обретения новой жизни, достаточно капли. Да, перестройка их организмов тогда будет длиться дольше. Но уж если я сумел поддерживать в них жизнь в течение не одной десятицы, как вы думаете, смог бы еще продержаться несколько дней?

— Мы знакомы? — чуть улыбнулся князь, чувствуя неподдельное участие альва.

— Простите Ваша Светлость — тут же одернул он себя и исполнил самый изящный поклон, каких сам Атей не видел даже при дворе короля Даргаса — магистр Жизни Аделиан Говорящий, ученик Мудрейшего.

— Знаменитого мага Тивалены? — неподдельно удивился Призрак, не раз слышавший это имя от жены, Лайгора и еще кучи разумных, в ком тлела хоть частичка магического Дара.

— Архимага Ваша Светлость — поправил его Аделиан — самого сильного архимага прошлого.

— Гариэр — князь неуверенно встал на ноги, но его тут же поддержали Нияра и Нэрин — я предлагаю продолжить наш разговор у меня в кабинете. Вы не возражаете? — он нашел взглядом Тахере — Птаха, пусть туда принесут побольше еды и вина. Красного. Да, и Ейган с Саттаром и Саппехом зови.

Первыми в кабинете появились женщины, что работали в замке прислугой. Ставя на широкий рабочий стол князя ломящиеся от еды подносы, они, не скрывая своих слез, счастливо улыбались и тайком старались дотронуться до князя, чтобы до конца удостовериться, что их кормилец и защитник не игра их воображения. А когда они, оставив подносы, выходили в коридор, из-за дверей доносились тихое: «Слава Богам, услышали наши молитвы».

Потом появилась Ейган, которую он тут же заставил кратко пересказать историю своего путешествия. А сам принялся набивать пустой желудок, щедро запивая все красным и густым, словно сама кровь, вином, в котором он к своему изумлению не признал обычную для него «Зандийскую Зарю». Еда была великолепной, рассказ интересным, а вино вкусным, поэтому с названием густой рубиновой жидкости, князь решил не заморачиваться.

После расставания с князем в Лесу Приграничья, Ейган со своим отрядом вышла на южные границы Пепелища и пошла по самому большому тракту, навстречу караванам своих бывших сородичей, по которым они возили своих детей на продажу. Встреченные им обозы они без лишних разговоров освобождали от живого груза и продолжали двигаться дальше. Сначала на восток по южным границам Пепелища, а потом на север в земли ваиктаирон. Чаще всего удавалось разойтись миром, не все их бывшие сородичи были в восторге от решения верхушки их сообщества продавать соплеменников как простой товар. Находились даже такие, кто добровольно присоединялся к Ейган, решив покинуть эти земли и уйти к Изначальному, в надежде на новую жизнь. Они кстати, как потом рассказали Призраку, тоже попробовали его кровь. И пусть в свое время эти ваиктаирон успешно инициировались, перестройка их организмов тоже состоялась. Им теперь не нужна была кровь животных и разумных для усиления своих боевых параметров.

Отряд медленно двигался на север, а навстречу ему уже спешили родители, дети которых не сумели перешагнуть своего совершеннолетия (а инициация, в какой-то степени именно это и означала), и в ком еще остались материнские и отцовские чувства. Они передавали в руки Ей своих отпрысков, очередь на продажу которых еще не подошла, а сами снова возвращались на земли сородичей, где их удерживали дети помладше. Ну а некоторым, как они говорили сами, не позволял уйти долг. Какой? Ейган так и не поняла. Когда количество будущих «мышек» приблизилось к двум с половиной сотням и они уже решили возвращаться, решив для первого полноценного рейда задачу выполненной, встретили остатки рода Степного Тура, уходящего от погони каких-то Кровавых Копий. Поняв, что у них одна дорога и одна конечная цель — дальше они двинулись вместе.

Как эта толпа урукхаев прошла все Восточные Вольные Баронства, а потом еще и три государства с востока от Пепелища сначала было тайной. Правда, до тех самых пор, пока Саппех не рассказал, что ему пришлось отдать все, что стоило хоть каких-то денег конным патрулям этих королевств, за то, чтобы они их не замечали, пока те шли безлюдными тропами. Дошло до того, что пришлось срезать все серебряные бляхи с упряжей быков, а женщины отдали все свои украшения. Вот только и вождь Кровавых Копий видимо не с пустой мошной шел, поэтому, как не стремились первые оторваться от вторых — это у них не получилось.

А потом был бой, в результате которого увлекшихся и завязших в оборонительных порядках воинов-туров преследователей, атаковали из засады будущие «мышки», вырезав Копий практически под ноль. После боя было принято решение идти через Пепелище: многие ваиктаирон были уже совсем плохи, а урукхаям нужно было убраться как можно раньше и как можно дальше от их степей, желательно сохранив то, что осталось. Мощные быки степняков уверенно катили большие кибитки по раскисшему бездорожью. Трофейные кони Копий стали самоходным провиантом. Жизнь, которая совсем недавно была такой же мерзкой, как погода вокруг, постепенно стала раскрашиваться красками. Увеличившийся обоз продолжали догонять мелкими группами будущие «мышки». Лица воинов рода Степного Тура, поняв, что они сбили погоню, немного разгладились. А потом была встреча, которая сделала их дальнейший путь быстрее, легче и безопаснее.

В самом центре Пепелища Ейган встретил пожилой ваиктаирон, как они сами его называли, хранитель традиций. В свое время он стал призывать верхушку своих сородичей к тому, чтобы прекратить вражду с вайрон, за что и был изгнан в эти нейтральные земли. Услышав краткий рассказ девушки об Изначальном, он тут же принял решение идти с ними. Вот только как оказалось, он был не один. Компанию ему составили пять магов, которые жили рядом с ним. Те, правда, потребовали (именно потребовали) освободить прежде пять самых больших возов, в которые почти половину дня осторожно сносили какие-то сундуки. Саппех Ковыль попытался было это прекратить, под предлогом, что и для разумных места мало, но маги были непреклонны. А пошептавшись с ними, вождь вообще успокоился.

Зато после встречи с этими волшебниками, как выразилась сама Ейган, дорога была почти беззаботной. Маги сидели на передовой повозке и прокладывали им путь, по которому весь табор катился очень споро. А как не катиться, если целина впереди то подмораживается до состояния камня, то становится самим камнем. То на ней быстро высыхает вся грязь, то корни травы переплетаются с такой густотой, что по ней спокойно едет небольшой дом на колесах и совсем ее не продавливает. Маги лишь менялись друг с другом по мере исчерпания своих сил, на стоянках и ночевках восстанавливались, и все начиналось сначала. Ну а когда они вошли в Лес Приграничья, то посчитали себя практически дома. Полудикая шайка висельников, что каким-то чудом еще уцелела в нем, увидев всадников на быках, молча бросила все свое оружие и понуро побрела им навстречу. На вопрос, почему они так поступили, те сразу указали на ваиктаирон, сказав, что слышали про убийц князя Сайшат. Если есть они, значит где-то рядом волки. Убегать бесполезно, а висеть на придорожных сучьях еще рано. А вдруг князь окажется милостивым и после того, как они отработают свое наказание, он отпустит их? Не все конечно, были такими покладистыми или сообразительными, некоторые знали, что груз их прегрешений так тяжел, что никаким, даже самым добросовестным трудом его не искупить, поэтому побежали. Зря, надо было слушать своих бывших подельников — убежали единицы. И те не далеко. Тем же вечером к ногам ухмыляющегося темного альва, лесные хищники стали сносить останки недавних беглецов.

Ну а потом был Даргаский тракт, на который они вышли возле Леса Изгоев, где встретили их конный патруль. Он то и сообщил им, что князь Сайшат успешно обживает бывшие владения баронессы Луго.

— Вот и все Бать — сказала Ейган, заканчивая рассказ.

К этому времени в кабинете уже было не продохнуть от разумных, которые с удивлением смотрели, как их сюзерен, во время всего рассказа «мышки», уткнувшись в чередующиеся перед ним тарелки, восстанавливает свои силы.

— Как не в себя — восхищенно проговорил Гаспар, который и сам был любителем хорошо поесть.

— А? — князь поднял голову и счастливо улыбнулся, потянувшись к кубку с вином. Лицо его было уже не таким бледным, как час назад, а движения не напоминали неизлечимо больного, когда его от слабости качает из стороны в сторону.

— Потрясающая регенерация Ваша Светлость — очень похожим на тон гнома, проговорил Аделиан — нам непременно надо исследовать это. Возможно, мы сможем помочь очень многим тяжелобольным.

— Возможно — улыбнулся Атей — но только когда мы встанем на ноги. Я не о себе говорю — о княжестве.

— Ваша Светлость — возмутился альв — для научных изысканий может быть важным каждый день. Только подумайте, сколько мы сможем спасти жизней, если, к примеру, на основе исследований вашей крови, сможем получить какое-нибудь лекарство?

Вообще этот альв, не смотря на свой внешний вид, с успехом рушил все шаблоны, которыми награждали эту высокомерную расу. Его основательность, так похожая на серьезность Изумруда, была только внешней ширмой, атавизмом, оставшимся в наследство от предков. На самом же деле это был влюбленный и увлеченный своим делом разумный, поставивший науку превыше всего. И в настоящий момент князь для него был тем, кто сможет обеспечить ему спокойную жизнь, чтобы заниматься этим самым делом.

— Уважаемый Аделиан — улыбнулся Атей — давайте все же отложим изучение моей крови на более поздний срок. А сейчас просто познакомимся с остальными вашими коллегами по искусству?

— Да, конечно, Ваша Светлость — признав доводы Призрака убедительными, альв кивнул и стал представлять остальных магов.

— Годаб Твердыня — указал он на гнома, который встал и с достоинством поклонился. Ейган была права, этот соплеменник Гмара Окалины мог дать ему сто очков форы. По крайней мере по своим внешним параметрам. Ростом чуть ниже самого Атея, что совсем не вязалось с представлениями о гномах вообще, с широченными плечами, он больше всего походил на бойца, чем на мага. Об этом же говорили великолепная кольчуга, здоровенный топор, (что по установленным волками и «летучими мышами» правилам, входящие в этот кабинет разумные оставляли у входа в специальных стойках) и мозоли на руках от этого топора. Но стоило посмотреть ему в глаза, и становилось сразу понятно — махать топором для него пусть и любимое, но увлечение. Прежде всего он маг.

— Аделиан — недовольно буркнул гном, подтверждая, что сварливость, присущая этой расе, никуда у него не делась. Несмотря на то, что он маг — Давай мы сами представимся, а то если это будешь делать ты, то закончим мы как раз к следующему утру. А судя по взглядам, которыми нас всех удостоил князь — он уже нашел применение нашим способностям.

— Вы очень проницательны уважаемый маг — кивнул Атей.

— Князь — поморщился Годаб — не кажитесь хуже, чем вы есть на самом деле — и увидев непонимание в глазах Призрака, пояснил — Ейган нам много рассказала про вас и ваше окружение. И вывод, который я сделал по ее рассказам, говорит о том, что князь Сайшат больше ценит дело, а не пустой треп. Не разочаровывайте меня.

— Грубиян — еле слышно проговорил Аделиан.

— Барышня кисейная — не остался в долгу услышавший его гном.

— Хам.

— Шаркун.

Наблюдавшие эту пикировку троица магов-людей, в тоске закатила глаза.

— Знакомая ситуация? — кивнул на гнома и альва Атей, обращаясь к одному из них.

— Мы эту ситуацию — осуждающе посмотрев на спорщиков, сказал один из мужчин — наблюдаем каждый день на протяжении почти девяти десятков лет. — И увидев в глазах князя удивление, с улыбкой добавил — маги живут очень долго.

Атей понимающе кивнул. И действительно, если уж самая короткоживущая раса Тивалены — люди — жили до двухсот пятидесяти лет, если конечно не умирали от болезней или острой стали, то что говорить о магах. Виолин много говорила о них, настоящих магах прошлого, а эта пятерка, как раз из таких. Сколько лет тому же Мудрейшему, не знали даже его современники, хотя и утверждали, что не менее восьми сотен.

— Аделиан, Годаб — наконец встал один из их коллег, с пронзительно синими глазами, правильными чертами лица, волосами цвета осеннего серого неба и самый старший на вид из магов-людей — хватит уже. Вам шести десятков лет не хватило, чтобы выяснить ваши отношения?

Спорщики моментально замолкли и виновато окинули окружающих взглядами. После чего Аделиан опустился на свое место, а гном все же решил закончить представление самого себя.

— Годаб Твердыня князь — кивнул он — магистр Земли. И тоже упал в свое кресло.

Оставшиеся представились на удивление быстро.

— Бруно Пепел, магистр-универсал — кивнул тот, кто остановил перебранку альва и гнома.

— Пит Непоседа, магистр-универсал — встал еще один человек. Самый молодой на вид. С растрепанными русыми волосами, бегающим любопытным взглядом и суетливыми движениями. Со стороны было хорошо заметно, что этот мужчина прилагает немало усилий, чтобы спокойно усидеть не месте. Будь его воля — он давно бы уже бродил по всему Оплоту.

— Ленард Полог, магистр-универсал — поднялся последний маг. Самый молчаливый и степенный из всей этой пятерки.

И в завершении со своего места поднялся ваиктаирон. То ли князь не видел взрослых представителей этой расы, то ли вставший перед ним мужчина был действительно очень стар. И об этом говорили не выбеленные сединой черные волосы, что были отличительной чертой ваиктаирон. И не морщины в уголках глаз и губ, что отчетливо проглядывались на сером лице. И даже не тело, все еще гибкое и сильное, но уже почувствовавшее груз долгих лет. О прожитых годах говорили серые усталые глаза мужчины, в которых впрочем, горел какой-то живой огонек.

— Это вы меня Айтерианн не видели еще до того, как я выпил вашу кровь — улыбнулся он — меня как сморчком Годаб и не называл больше никак.

— А как еще называть разумного, у которого лицо похоже на печеное яблоко или тот же сморчок — усмехнулся гном — это я про гриб, если кто не понял или подумал о чем-то другом.

В комнате раздался жизнерадостный смех.

— И не удивляйтесь — увидев взметнувшиеся в изумлении брови Атея, сказал он — я не умею читать мысли. Все было написано у вас на лице. Меня зовут Ашраф икт' Парэ — но тут же поправился — просто Ашраф. И до недавнего времени я был хранителем традиций нашей расы.

— Что означает икт' Парэ  — спросил Призрак — и почему только до недавнего времени вы хранили традиции?

— икт' Парэ  означало принадлежность к одной из семей ваиктаирон. А почему до недавнего времени я хранил традиции? — Ашраф на мгновение задумался — наверное, потому, что я теперь тоже «летучая мышь» Сайшат?

— Уважаемый Ашраф — сказал князь — я и дальше прошу вас хранить традиции ваиктаирон, а также начинать писать новую историю вашей расы. Потомки не должны повторять ошибки своих предков. Ну, или мы хотя бы должны сделать так, чтобы они постарались их избежать.

— Я понял Айтерианн — глаза Ашрафа засияли еще ярче — у разумного, забывшего свое прошлое — нет будущего.

— Именно — кивнул Атей и продолжил — а теперь уважаемые магистры, если вас не затруднит, расскажите кратко, кто вы, почему жили на Пепелище… Хотя — он улыбнулся — давайте я расскажу. А вы меня поправите, или опровергните мои умозаключения. Время действительно очень дорого, а я постараюсь сделать это быстро.

— Это будет любопытно — Годаб погладил косички своих усов, которые все гномы заплетали переходя пятидесятилетний рубеж, и откинулся на спинку стула, не забыв прихватить с низкого столика бокал с вином.

— Согласен с Твердыней — так же кивнул Аделиан, и его поддержали все остальные.

— Тогда слушайте — Призрак отпил из своего бокала и стал говорить — по некоторым оговоркам, вашему поведению и тому, что я успел увидеть, могу сделать вывод, что все вы являетесь учениками того самого Мудрейшего, о котором я слышал не один раз от своей жены. Ну, или как минимум имеете к нему какое-то отношение. Причин, по каким вы остались живы после Краха, я не знаю. Скорее всего, вас просто не было в тот момент на территории Империи. Когда до вас дошла весть о происшедшем, вы не стали сразу возвращаться на выжженные земли. Да и невозможно это было сразу сделать. Поэтому какое-то время вы не то чтобы скрывались, а скорее всего, просто не выделялись из общей массы разумных. Но и это продолжалось недолго. Решив, что пришло время — вы возвратились на земли бывшей Империи, где и оставались до недавнего времени. Причиной такому поступку могло служить все, что угодно. Но я все же склоняюсь к той версии, что вы просто хотели сохранить то, что осталось в наследие от ваших коллег. Какой бы силы артефакт не активировал Мудрейший, уничтожить абсолютно все он просто не смог бы. Как мне рассказывала жена, а ей в свою очередь ее отец Галион Изумруд — подвалы магической Академии Империи были едва ли не больше подвалов самого императорского дворца. И в них просто должны были сохраниться книги, свитки, какая-то аппаратура, в общем, все, что касается вашего искусства. Сомневаюсь, что все знания разлетелись на ничтожно малые кусочки, из которых собрать что-то уже не возможно.

Атей на миг замолчал, отхлебнул вина и продолжил.

— Единственное, чему я не могу найти объяснения: почему вы все это время сидели в добровольном заточении? И второй вопрос, являющийся продолжением предыдущего: почему вы пришли именно ко мне?

Призрак замолчал, давая понять, что свой короткий рассказ он закончил и увидел уважительные и вместе с тем немного удивленные взгляды.

— Потрясающе Ваша Светлость — встал Аделиан, а за ним и другие маги. С достоинством поклонились, а потом снова опустились на свои места. После чего Ленард Полог, все это время молча изучавший Атея, посмотрел на коллег, дождался их одобрительных кивков, поднялся и стал говорить:

— Ваша Светлость…

— Извините меня уважаемый Ленард, но может, вы все же присядете? — предложил ему Призрак — поверьте, здесь собрался самый близкий круг и чиниться, резона нет.

— Ваша Светлость — упрямо повторил маг, и его губы тронула легкая улыбка — вот когда мы останемся с вами вдвоем или, к примеру, наши посиделки будут происходить действительно в неформальной обстановке, тогда и будем вести себя подобающе случаю. Сейчас же, да и в последующем, — он обвел взглядом кабинет, задерживая взгляд своих серо-голубых глаз не только на своих коллегах, но и на всех, кто в нем находился, не забывая и «мышек» — я бы посоветовал всем не забывать, что перед вами в первую очередь ВАШ КНЯЗЬ. И только потом друг, соратник, командир и так далее.

Атей хмыкнул про себя: «Вот уж кто действительно никогда не будет путать сладкое с холодным». А Ленард тем временем еще раз обведя присутствующих взглядом продолжил.

— Ваш рассказ Ваша Светлость на удивление очень близок к действительности, есть нюансы, но они ни кому из здесь присутствующих будут неинтересны. Все мы действительно ученики Мудрейшего и, хочется верить, его лучшие ученики. Иначе, зачем он нашу пятерку, которая в свое время была едва знакома друг с другом, и встречалась только на всевозможных диспутах или семинарах, за сутки до активации артефакта «Судного дня» отправил порталом в Пустыню Миражей с непонятным заданием? Которое, кстати, так и не смогли выполнить. И мы действительно какое-то время жили среди людей, а потом решили, что наше предназначение сохранить, а по возможности и передать те знания, которыми обладаем. Мы вернулись в Империю, вернее на Пепелище. Нашли развалины Академии и пробрались в ее хранилища.

— Вы что, впятером вручную копали ходы к ним? — изумился Лайгор.

— Уважаемый Лайгор — ухмыльнулся Ленард — поверьте, для магистра Земли и трех универсалов — это было совсем не сложно. Кстати, я вижу в вас неплохой потенциал — продолжил он — магистром, конечно, вы не будете, но сильным мастером вполне.

— У нас нет хороших учителей — грустно улыбнулся Узелок — поэтому все, что мне доступно — это несколько слабых лечебных плетений.

— А кто вам сказал, что вы маг Жизни? — рассмеялся Аделиан, а альв удивленно выпучил глаза.

— От вас за версту «фонит водой» гариэр — поучительно проговорил Говорящий — Вы маг Воды и, предупреждая ваш вопрос, отвечу, им действительно подвластны самые простые лечебные плетения. А на самом деле мне очень грустно. Поверить невозможно, что за неполный век магическое искусство скатилось к простым балаганным фокусам. Создается такое впечатление, что все более или менее сильные маги погибли вместе с Мудрейшим.

— Аделиан — сварливо проговорил гном — мы много раз об этом говорили и убедились, что это действительно так. А если кто и остался — они служат правителям, и о них не распространяются. Да, если ты вспомнишь, было много практиков, а вот тех, кто может учить других — раз-два и обчелся. Поэтому и Академия была только одна — в Империи. На несколько учебных заведений просто не хватало преподавателей.

— Друзья — Ленард с осуждением покачал головой, останавливая увлекшихся обычным для них спором магов, и когда они замолчали, продолжил — Ваша Светлость я почти закончил. За шесть десятков лет мы нашли все, что смогло уцелеть при Крахе: учебники, наставления, учебные программы, даже черновые записки наших бывших коллег. Все это систематизировали, а потом просто бережно хранили. Теперь все это за стенами Оплота. Вот и все.

— А на вопрос «почему я?», вы так и не ответили магистр — пристально посмотрев на Ленарда, сказал Атей.

— Все очень просто, до настоящего времени мы не видели достойных. Возможно, мы ошибаемся, и вы тоже не принадлежите к ним — сказал магистр и впервые открыто улыбнулся — но поверьте, вероятность этого очень мала. У нас еще будет время о многом поговорить Ваша Светлость, тем более мне кажется, что такие беседы будут взаимно интересны. А сейчас разрешите услышать Ваше решение.

— О чем? — не понял князь.

— Вы не дадите умереть магической науке на Тивалене?

— Ну не буду же я вас обратно на Пепелище выпроваживать — вздохнул Атей — а вот насчет помереть — он улыбнулся, и улыбка у Призрака вышла какая-то вымученная — не до жиру, быть бы живу. Это я к тому, что нужно сначала на ноги встать. Полезут скоро со всех сторон на нас. Чувствую это.

— Тогда и откладывать нечего — голосом, в котором слышалась сильная поддержка, сказал Ленард Полог — делайте то, что уже задумали. Просто в этот расклад теперь вплетайте нас и наши умения. Уверен, вы удивитесь, когда увидите, что то, что раньше считалось трудно разрешимым, вдруг оказывается не такой уж и проблемой.

— Я не знаю, как это сделать. — Призрак, наверное, впервые в жизни почувствовал себя неуверенно. До сегодняшнего дня он действительно воспринимал магов, почти как фокусников. Исключение составляли разве что целители. Их работу он видел и искренне восхищался умениями таких разумных. А чего ожидать от этой пятерки? Да для него даже слово магистр всего лишь слово и все.

— Сейчас разберемся — уверенно кивнул Ленард — Ваша Светлость, назовите какой-нибудь вопрос, что требует немедленного решения.

— Да у меня их воз таких вопросов — улыбнулся князь.

— Любой из этого воза, на выбор — в ответ улыбнулся магистр.

— Нужно уже думать о строительстве будущей столицы княжества. Пленные сейчас только проедают наши припасы. Не давая никакой отдачи.

— Годаб — Полог повернулся к другу и улыбнулся — Боги, наконец, услышали твои молитвы?

— Да Ленард — вскочил сияющий гном — это будет моим триумфом. Лучший город Тивалены. Все — он решительно направился к выходу, но вдруг остановился и повернулся к Атею — Князь, если Вы собирались отлучиться, повремените с этим сутки. Завтра в это же время я представлю вам предварительный план будущей столицы. Меня ни для кого нет. Гном подхватил свой топор, выскочил за дверь и до разумных донеслись быстро удаляющиеся шаги.

Все это время Атей с немалым удивлением смотрел на засуетившегося Годаба, но так и не понял причин его поведения. Он с надеждой повернулся к Ленарду и тот, поняв, что от него требуется, сказал.

— Видите ли Ваша Светлость, гномы очень тщеславны. Они живут не просто для того, чтобы жить. Практически у каждого из них есть цель, достигнув которую они впишут свои имена в историю мира. Это они так думают. И неважно, что это будет. Необычайной красоты ювелирное украшение, новое заклинание, которое назовут именем его создателя, великолепный клинок, на котором будет стоять клеймо известного мастера. Да хоть открытая новая жила — это абсолютно не важно. Важно, чтобы потомки помнили, чьих это рук деяния. И Годаб от остальных гномов в этом плане ничем не отличается. А спланировать и построить столицу будущего государства — как думаете это цель? — и сам же ответил. — О таком многие гномы только мечтают. Теперь понятно, как нас вплетать в свои планы?

— Разберемся — повеселел Атей, но лишь на миг, после которого стал снова серьезным. Ближники почувствовали эту перемену и приготовились внимательно слушать.

— Лайгор — повернулся он к другу — готовься. Через два дня мы отправляемся в Резен к Гурту Леденцу. Я думал сделать это раньше, но ты и сам видел, что здесь творилось.

— Понял князь — кивнул альв — сколько воинов идет с нами?

— Три смешанных «кулака» «мышек» и волков — этим займется Ката. И десяток лучников — их подберешь уже сам. Балор, Магус и с вас по десятку.

— Начнем показывать, кто в доме хозяин? — зловеще оскалился андеец.

— Пока разведка, но все может быть — кивнул Атей — Но перед этим надо начинать выводить своих из Мегара. Дожди закончились, и двигаться станет легче. Мне как воздух нужны здесь Гмар, Бенигна, Багд Писака, да тот же Увер Желток. Я уже не говорю про жену и сестру.

— А зачем конными идти? — встал вдруг со своего места Гем Ветерок — Ваша Светлость у нас же корабли есть.

— Ты их по суше потащишь? — усмехнулся Балор. — или быков с конями в них запряжешь?

— Очень смешно Уздечка — покачал головой капитан.

— А все же? — поддержал урукхая князь.

— Княже — как младенцу начал объяснять Гем, подойдя к карте, которая теперь всегда висела в кабинете Призрака — идем по Пеструшке до ее изгиба. Здесь — он ткнул пальцем в точку на карте — волок до Рубежной, а уж по ней до самого Мегара. Как не крути, а выйдет все равно быстрее. Да и забрать сможем всех сразу.

— Всех не надо — задумавшись, покачал головой Атей — у меня есть обязательства перед Джинил Строгой и ее братом. Но за совет спасибо. Я напишу письмо жене, пусть продает всем там к хургам — деньги будут нужны здесь, оставляет пять десятков воинов герцогине, а всех остальных в новый дом. Магус, еще три десятка твоих пусть идут с Ветерком.

— Да княже — кивнул андеец.

— Ваша Светлость — вклинился в разгвор Ленард — от нас Непоседа пойдет. Маг лишним не будет.

— Идет — согласился Призрак. — Саттар, как своих разместил?

— Разместил князь — встал Тур и подошел к карте, возле которой совсем недавно стоял Гем — но у меня сразу предложение. Я тут поговорил со старожилами и выяснил. На юге, между Лесом Изгоев и Моричем — хорошие пастбища. Разреши там осесть моему роду. И границы прикроем и до столицы полуторадневный переход.

Атей тоже встал из-за стола и подошел к Саттару. Территория будущего княжества на карте была похожа на две груши, соединенные своими узкими частями. В самом узком месте: от границы с Лесом Изгоев, до границ с Даргасом, где и был Оплот, ее можно было пересечь за сутки. Правую часть, территорию еще дышащего герцогства Гальт-Резен, он пока не рассматривал. Кроме самого герцогства, потенциальных врагов с востока больше не было. А вот вся западная часть, где были и Морич, и Сарем, и, набившая уже оскомину, Рузея нуждалась в укреплении. И чем быстрее, тем лучше.

— Принимается — кивнул князь — только учти, у тебя на северо-запад старая столица княжества в таком же полуторном переходе. Проблем не будет?

— Ну ты же дашь мне сотню волков и «мышек» вот этот замок захватить? — Тур улыбаясь, показал на карту.

— Южный форпост?

— Именно, границы с герцогством Морич и королевством Сарем будут под контролем.

— Идет Саттар — кивнул Призрак. — Но запомни, ваша задача предупредить, в крайнем случае, ненадолго задержать врага, а не воевать с ним. Пока здесь — он топнул ногой по полу — не будет настоящий Оплот, распылятся по просторам будущего княжества, не будем.

— Не беспокойся княже, напрасно геройствовать не будем — уверил его вождь Степных Туров.

— Во и отлично — сказал Призрак и повернулся к Ма' Тхи — Утренняя Роса, а почему я твоего отца не вижу?

«Дитя леса» встал и неумело поклонился. Видимо внушение Ленарда Полога о том, как нужно общаться со своим князем он слушал очень внимательно.

— Ваша Светлость, отец теперь будет заниматься исключительно мирной жизнью рода. По сути, он теперь просто староста нашего поселения, а все вопросы, в том числе и военные, решаю я.

— Это вы так решили? — хмуро поглядел на гобла князь, который тут же стал светло-зеленым, краем глаза заметив, как на эти слова одобрительно кивнул Ленард Полог. Князь должен быть только один. Ему могут советовать, спорить с ним и даже не соглашаться. Но окончательное решение принимает только он и никто более. Но Ма' Тхи все же выдержал взгляд Призрака и, собравшись с духом, закончил.

— Я хотел довести его просьбу раньше Вождь — от волнения он все же перешел на более ему привычный способ общения — но ты неожиданно слег. Отец стар и может больше пользы принести как управляющий, а не как воин. Но последнее слово всегда за тобой. И низко поклонился.

Побуравив гобла еще несколько мгновений взглядом, Призрак кивнул и сказал:

— Хорошо. Но это был последний раз, когда до меня доводят практически решенный вопрос. Вольницы я не допущу — это уже касается всех — он обвел ближников взглядом — иначе и затевать все это не стоило.

Дождавшись, что его слова дойдут до всех и, с удовлетворением заметив их согласные кивки и одобрительные взгляды, Атей снова повернулся к Ма' Тхи.

— Что скажешь Утренняя Роса?

— Ваша Светлость, Зеленая Роща очень хороший дом. Помимо «детей Леса», с нами уже живут несколько семей людей, альвов и полукровок. Те, кто привык жить в лесу и лесом. Семья бортников-людей уже даже нашли дупла нескольких пчелиных семей и взяла их на контроль. Воины же рода патрулируют не только рощу, но уже ушли и в соседний лес, тот, что идет в восток к Резену.

— Хорошо Ма' Тхи я понял — сказал князь и улыбнулся — Пока все на сегодня, а сейчас надо пойти с «мышатами» познакомиться.

Морозный воздух обжигал легкие. Вроде и небольшой мороз был, но после затяжных дождей, когда казалось, что сырым воздухом можно запросто захлебнуться и его хватало. К вышедшему перед замком князю, словно мотыльки на свет, со всех углов крепости стали собираться ваиктаирон. В разношерстном снаряжении, со свежими татуировками на щеках (и когда только успели?), горящими преданными глазами, они останавливались в двух десятках шагов перед ним, продолжая поедать взглядом Айтерианна. Среди них уже не было изможденных разумных с обреченным взглядом, которые ожидали только одного — когда нить их жизни оборвется. Молодые парни и девушки уверенно сжимали рукояти разномастного оружия, желая скорее доказать свою верность новой семье.

— Ката — кивнул на молодежь князь — ты бы присмотрела за ними. У них такие взгляды, будто каждый разумный потенциальный враг. Как бы недоразумений не случилось.

— Есть немножко родитель — согласилась с ним девушка — они сейчас доверяют только себе и волкам. Как ни странно это не звучит. Ну и «верным» еще. А их здесь только трое Лайгор, Аршаль и Аламгир. Но ты не переживай, Ейган с ними уже провела первую беседу, а сегодня вечером и я поговорю. Пока Анэхит не появится в Оплоте, придется взять всю воспитательную работу на себя. А вот когда она прибудет, я с удовольствием скину всю эту ораву на ее плечи. Пусть с Ашрафом воспитывают молодежь. Меня же вполне устраивает то положение, что я занимаю сейчас. Быть личной «тенью» Айтерианна — большего мне не надо.

— А что, кто-то метит на твое место? — усмехнулся Атей.

— Не — покачала она головой — место возле тебя, что занимаем я, близняшки и Птаха даже не обсуждается. Но ты не представляешь родитель, какие интриги разворачиваются по поводу того, кто будет личными «тенями» Ви и Даринки. Хотя и там их ждет сюрприз в виде Минуа, Даная и Шерия.

— Ни княжества, ни княжеского двора — покачал головой Призрак — а туда же — на интриги потянуло. Пусть эту дурь из своих голов выкинут к хургам — князь перешел на жесткий тон — скоро вокруг нас столько грызни будет, устанем отбиваться. И вообще, такое слово как интрига, и все, что оно характеризует, пусть навсегда забудут.

— Да сказали уже об этом. Не волнуйся — успокоила его Катаюн.

Ближники, маги, все, кто вышел с князем из замка, давно отстали от него. Еще недавно совсем незнакомые разумные остановились на нижних ступенях широкой лестницы и теперь увлеченно о чем-то спорили, не обращая внимания на удаляющегося Призрака. А тот в сопровождении своих неизменных спутников продолжал идти вдоль почти правильного строя ваиктаирон, отвечая на их приветствия и вглядываясь в новые и пока незнакомые лица. Когда они принимали его кровь, Атею было как-то не до этого. Да и не видел он почти никого, потому что был занят тем, что периодически обновлял стремительно зарастающий разрез, из которого вытекала его кровь.

Стремительно метнувшаяся из ближайшего ряда размытая фигура была обречена изначально. Несмотря на новые возможности, которые обрела уже довольно взрослая девушка-ваиктаирон с принятием крови Айтерианна, она не успела преодолеть и половины расстояния до фигуры Призрака. С открытым в отчаянном крике ртом, безумными глазами и обнаженным оружием, она кинулась в сторону Атея. И все движения, и порыв воительницы не позволяли двояко толковать ее устремления и цель. Но уже после первых пяти стремительных шагов, она вдруг запнулась, ее лицо исказилось в гримасе невыносимой боли, а еще через долю мгновения в ее тело с чавкающим звуком стали втыкаться различные по назначению, форме и качеству острые железки. И когда тело упало на площадной камень, вес клинков, что застряли в нем, раза в два превосходил вес самой девушки.

Но и это было еще не все. Практически одновременно с первой девушкой к Призраку устремилась еще одна фигура с обнаженным оружием, а три других, едва взявшись за рукояти своих клинков и сделав первый шаг в направлении князя, вдруг безвольными кулями свалились на брусчатку, задергавшись, словно в падучем припадке. Метнувшегося же вслед за девушкой парня перехватили Сай и в мгновение ока обернувшийся Палак. Первый, вылетев из-за спины Атея и одним длинным прыжком преодолев разделяющее его и нападавшего расстояние, ударом сильной лапы перебил ему хребет, отправив изломанное тело в полет, прямо под оскаленную морду волка, который и завершил начатое Котом, впившись в незащищенное горло клыками.

— СТОЯТЬ — только и успел крикнуть Призрак, увидев как две фигуры, что свалились в падучей, уже похожи на две окровавленные бесформенные кучи непонятно чего.

Устремленные к последнему живому воину клинки, буквально в волоске от его тела остановились.

— Мне нужен хоть один, кто сможет ответить на мои вопросы — уже спокойнее сказал князь. Потом повернулся к Тахере, показал ей наручи с пустыми потайными ножнами (тело среагировало быстрее мысли) и, кивнув в сторону утыканного железом тела, добавил — Птаха, найди мои ножи.

Все это произошло настолько стремительно, что многие, находящиеся перед замком даже не поняли: «А в чем собственно дело?». Однако это не помешало им обнажить оружие и быстро окружить князя, выискивая новую, пока еще затаившуюся угрозу их будущему. И даже маги, реакция которых была несравнима с реакцией воинов, успели выставить между Атеем и новыми «летучими мышами» непонятный, переливающийся под лучами Хассаша прозрачный барьер, а сами окутаться силой. Такой же непонятной как и сам барьер, но очень опасной, что было понятно последнему разумному, находившемуся сейчас на площади.

Все понемногу успокаивались, что нельзя было сказать о Катаюн. Девушка подошла к Палаку, что еще нависал над телом одного из убийц-неудачников (а то, что они были убийцами, стало понятно уже всем) и с силой пнула труп, чуть слышно выругавшись на своем родном языке.

— Что ты сказала? — недоуменно спросил волк, принимая свою человеческую ипостась.

— Она сказала «гнилая кровь» — вместо нее ответил Ашраф, тоже оказавшийся рядом.

Хранитель традиций молча обошел четыре трупа и все еще корчащегося пятого участника этого происшествия, внимательно осмотрел их, а потом повернулся к Призраку.

— Полная «боевая звезда» ваиктаирон Ваша Светлость — сказал он — видимо верхушке наших бывших сородичей не по нраву, что на этой земле появился Изначальный. — и вдруг зло выкрикнул, резко повернувшись к «летучим мышам» — ГЛУПЦЫ, ОНИ СОВСЕМ РАСТЕРЯЛИ РАЗУМ В СВОЕМ УСТРЕМЛЕНИИ НЕ УПУСТИТЬ ВЛАСТЬ ИЗ СВОИХ РУК — но быстро остыв, усмехнулся и продолжил уже спокойно — Им нужно было пробовать совершить свое покушение до того, как они приняли кровь Изначального. Теперь же самая малая ее толика, что течет в ваших венах, хранит его лучше всего на свете. По крайней мере, от ваиктаирон.

Ашраф бросил последний грустный взгляд на своих сородичей и повернулся к Призраку.

— Атерианн — он глубоко склонил голову, приложив к груди правую руку, а стоявшие за его спиной воины вообще встали на одно колено, опустив взгляд горящих гневом на недавних товарищей глаз в отполированные тысячами стоп камни площади — прости нас всех за поступок этих недостойных называться «летучими мышами» Сайшат разумных.

— Мне не за что вас прощать — хорошее настроение Атея исчезло, как исчезают следы на мокром песке после набежавшей волны. — Был Корешок, теперь они — он кивнул на тела — будут еще. Никто не обещал нам безоблачного будущего. Вот только грустно становится от того, что первые удары по нам наносят те, кого мы считаем своими.

Призрак замолчал, осматривая коленопреклоненных ваиктаирон.

— Встаньте воины — громко произнес он — мне хочется верить, что вся гнилая кровь сегодня пролилась на эти камни — на мгновение замолчал и добавил, обведя крепость рукой — Вот это все лично мне нужно в последнюю очередь.

Затем резко развернулся и пошел в замок, бросив напоследок:

— Не сопровождать меня, я хочу остаться один.

И лишь Сай, считая себя частью Старшего, последний раз посмотрев на ваиктаирон и, будто укоризненно покачав головой, бесшумной рысью двинулся вслед за Призраком.