Глава 4
Герцогство Рукт
Князь со своими ближниками как это бывало не раз, вновь засиделись до самого утра. Нет, они не делили шкуру не убитого берга. Разговоров о герцогствах практически не было. В первую очередь им нужно было закончить с тем, для чего они пришли в Лес Приграничья. Приглашенный на небольшой совет Ма' Тхи Утренняя Роса рассказал, что разведчикам «детей леса» известно местонахождение еще трех таких же поселков, находящихся в чаще. Кроме того, они знали места стоянок банд поменьше. Но прежде, чем двигаться дальше, необходимо было до конца разобраться здесь.
Кроме взятой в первом поселке добычи, к князю попали и несколько разумных во главе с баронессой Луго, и с ними нужно было что-то делать. До конца обдумать эту ситуацию ему не дала сама баронесса, которая под утро, дождавшись, когда князь останется почти один, подошла к нему и прямо задала вопрос.
— Князь, что вы собираетесь делать со мной?
— Вы свободны мерита — устало произнес он — мои воины с трофеями направятся в Мегар. Вы можете убыть с ними, денег на первое время я вам дам. Вы даже можете пожить в Логове — он улыбнулся — у Сайшата Безжалостного, где вам не будет отказано ни в чем.
Девушка пристыжено опустила голову и тихо проговорила:
— Простите меня князь за эти слова. Вы же знаете, что основным источником информации в мире являются слухи. Тем более в той глуши, где я жила. Мне уже давно стало ясно, что вы чел… — она запнулась — разумный, для которого Честь не просто слова. Но я все же хочу вас спросить, что вы собираетесь делать дальше?
— С вами?
— Нет, вообще князь.
— А вам-то это зачем? Мои планы касаются только меня, моих воинов и вассалов.
— Призрак, — вдруг вспыхнули ее глаза — останови беспредел в герцогствах. Ты знаешь, что когда-то давно это было одно королевство? Не знаешь. — утвердительно кивнула она — но так было. И было относительно недавно. Мой дед был советником последнего короля и вместе с ним был отравлен его сынишками-принцами, которые решили поделить по-братски страну. Объедини их снова и возьми под свою руку. Тех слухов, что ходят про тебя, достаточно, чтобы утверждать, что такое тебе под силу Атей Призрак Вольный Князь Сайшат. — девушка резко успокоилась и добавила — И начни с моего замка. Он очень хорош, в свое время это была загородная резиденция короля.
«Не глупая девчонка» — подумал Атей, а вслух сказал.
— Хочешь вернуть его назад?
— Пфрр — как молодая кобылка фыркнула Агоста — мой отец учил меня не пытаться вернуть прошлое, а устраиваться в настоящем и думать о будущем.
— И…
— Что И? — не поняла девушка.
— Не играй со мной милая — сузил глаза Призрак — я никогда не поверю, чтобы у тебя нет своего интереса.
— А я и не отрицаю — ничуть не смутившись, ответила баронесса — я думаю, что стану отличной старшей фрейлиной у Великой Княгини Виолин Льдинки. В тебе живет мощь князь, какая-то первородная сила. И разумные это чувствуют: одни тянутся к тебе, другие становятся врагами и ненавидят. Если ты думал, что до конца дней останешься Вольным Князем — забудь. Уже сейчас, когда у тебя за спиной только верные воины, тебя прозвали Безжалостным, уже сейчас тебя боятся. Я немного послушала разговоры вокруг и пожалела о том, что рядом со мной не было таких воинов. Уж они точно бы не предали. Но не смотря на это им нужно защищать еще что-то. Дай им свой дом и я заранее буду просить богов, чтобы они были милостивы к тем дуракам, что попытаются этот дом отнять у них. Не разочаруй их князь.
— Умничка девочка — восхищенно выкрикнула Катаюн — ничего лишнего — одна суть.
— Спасибо «мышка» — озорно улыбнулась Агоста, давно понявшая, какое место в иерархии вассалов князя занимают воины с черными шелковыми платками на шеях, которыми в нужный момент закрывают лица.
Призраку оставалось только покачать головой.
— Насчет фрейлин и прочей… — он покрутил пальцем в воздухе
— Девичьей ерунды — подсказала баронесса.
— Именно — кивнул он — будешь разговаривать с моей женой. А пока прошу держать язык за зубами. Ты показала себя довольно умной девочкой, не разочаруй меня.
— Я поняла Вас Ваша Светлость — абсолютно серьезно ответила Агоста Вешенка и присела в глубоком реверансе.
Небольшой караван с трофеями, освобожденными пленниками и сопровождающими его воинами, уходил на север в Мегар, а воины князя, ведомые «детьми леса» — к следующему поселению разбойников. За их спинами остался, растащенный по бревнышку поселок, в середине которого немым предупреждением стояли колья с насаженными на них недавними главарями.
Разорить оставшиеся три поселка и воздать населявшим их лиходеям по делам их, заняло намного меньше времени, чем сами переходы к ним. Висельники стали жертвой тактики, которую сами и использовали. Незаметный подход к поселению, вырезание постов, а затем слитный удар по ничего не ожидающим бандитам. За все три операции князь не потерял ни одного воина, легкораненые не в счет. Но и на это ушло довольно много времени.
При захвате поселений неожиданно образовалась небольшая проблема. Аршаль Листопад, а в особенности его брат Аламгир Везунчик, в попытке доказать свою преданность и верность, с каким-то остервенением лезли в самую гущу боя, забыв на время, что являются в первую очередь лучниками. Закончилось все тем, что Везунчик, не оправдывая своего второго имени, схлопотал окованной дубинкой по шлему и чуть не отправился на перерождение. После этого Атей серьезно поговорил с ними и вправил мозги, в тысячный раз повторив, что геройски умереть может каждый, а ему нужно, чтобы умирал враг. И если они действительно хотят стать своими, пусть заканчивают маяться дурью и выполняют то, что им говорят командиры, а не показывают чудеса беспримерной храбрости.
Когда последнее большое убежище перестало существовать, воины князя разделились. Волки почти полным составом отправились к границам владений своих недавних сородичей, чтобы постараться привести как можно больше «необращенцев». Похожая задача была и у ваиктаирон, которых возглавила Ейган. Выкупать Атей больше никого не собирался. Будущих «мышек» Призрак уже считал своими, значит те, кто их хочет продать пусть и не враг пока, но и уж точно не друг. И с ним были полностью согласны все остальные. Поэтому Ей со своим отрядом должна была пройти по караванному пути, по которому предприимчивые ваиктаирон возят на продажу своих детей, и вернуть «деток» в их настоящий дом. А как она будет договариваться — решать ей. Кому-то хватит, наверное, и слов, а если не хватит — у Ейган достаточно воинов, чтобы объяснить своим бывшим сородичам всю глубину их заблуждений.
Хальд и Лайгор повели поредевшее воинство назад в Мегар, но по пути Ма' Тхи обещал показать им еще несколько интересных мест. Оставшихся сил для наведения порядка им должно было хватить за глаза. Сам же князь со своим маленьким отрядом, наконец, отправился в герцогство Рукт, а именно в его столицу — город Райгард.
По словам Аршаля и Аламгира, которые не раз бывали в соседнем с Лесом Изгоев государстве, герцогство было совсем маленьким и существовало только потому, что являлось своеобразной перевалочной торговой базой между центральными королевствами Тивалены и ее югом. Ну и естественно, здесь находился один из самых больших торгов этого мира. Все попытки какого-либо государства прибрать этот клочок земли к своим рукам, встречало яростное сопротивление остальных соседей герцогства. Причем вчерашние враги уже завтра могли объединиться в союз, чтобы дать по рукам очередному желающему забрать такой лакомый кусок. Поэтому все оставалось как есть, что полностью устраивало правителя этой маленькой страны, который безбедно существовал и ел с золота благодаря одним только налогам и пошлинам с торговли.
К стенам Райгарда небольшой отряд вышел с последними лучами Хассаша. Город окружала «декоративная» стена в пять саженей высотой и такие же ворота. Зачем «огород городить», если не только столица, но и все герцогство, по сути, является нейтральной территорией, находящейся под негласным надзором и охраной соседних государств: Леса Изгоев и двух королевств Фалторп и Практия. Свои не тронут, а чужаку так напихают, что отобьют у того все желание обогатиться за чужой счет.
Большое поле перед городом было уставлено шатрами, палатками, фургонами и телегами. В самом Райгарде торговали только самые состоятельные и уважаемые купцы, имевшие в столице свои лавки и торговые представительства. Вся же остальная торговля была вынесена за стены города. И купить здесь можно было абсолютно все. От булавки, изготовленной подгорным мастером, до раба из Благородных. Случись баронессе Луго выжить у пыточного столба, она, в конце концов, непременно попала бы сюда. Рядом с торговцами, предлагающими материальные блага, всегда находилось большое количество тех, кто торговал всевозможными зрелищами: передвижные балаганы, певцы-одиночки, трюкачи, слабые маги, что ублажали публику простейшими фокусами и так далее. Ну и самым колоритным местом торгового городка была небольшая площадь. На ней стоял позорный столб, к которому привязывали нечистых на руку торговцев и большая, вся в бурых пятнах, деревянная колода, предназначенная для отрубания кистей попавшимся воришкам. Судя по свежести пятен, рассохнуться ей в ближайшее время, было не суждено.
— Ката — вполголоса позвал Атей, когда его отряд вышел к первым рядам торговцев.
— Мммм? — материализовалась справа девушка.
— Видишь вдали ряды клеток? — почти незаметно кивнул он влево.
— Зверинец?
Призрак кивнул и продолжил.
— Ты же знаешь историю Анэхит и остальных?
— Поняла родитель — сразу уловила суть Ката — Это тот же делец, что был в Карпейне?
— Похоже.
— Нияра, Нэрин? — повернулась «тень» и из-за спины князя вышли «Мышки»-близняшки.
Это были уже не изможденные и избитые девчонки. Перед Катаюн стояли две молодые воительницы, облаченные в полный доспех воина ваиктаирон. Одной после небольшой починки достался комплект бывшей сестрички Каты, а второй нашли справу в трофеях висельников. Оказался среди них, как ни странно и такой. В «Мечте Пилигрима» было, конечно, еще около трех десятков комплектов (все же Атей знал куда идет и собирался на месте облачать в привычную сброю новых «мышек»), но девушки предпочли, по их собственным словам, оружие и доспех с историей.
— «Понюхайте воздух» возле зверинца — стала наставлять «тень» девушек — ничего не предпринимать, просто разведка. Перед воротами догоните.
— Пал — позвал Атей оборотня — пробегись с близняшками, ты должен помнить того хургова выкормыша в лицо.
— Сделаю — кивнул он и вместе с девушками быстрым шагом отправился в сторону зверинца.
Атей же наоборот, придержав шаг, медленно направились к городским воротам, внимательно осматриваясь по сторонам. Торговый день уже закончился, потенциальные покупатели разошлись, и торгаши неспешно готовились к ночи. Несмотря на огромное количество разумных, расположившихся за стенами Райгарда, они не успели превратить его окрестности в большую помойку. И в этом была заслуга городской стражи, которая строго следила не только за порядком на торгу, но и за соблюдением торговцами и покупателями элементарной чистоты и общих для всех правил поведения.
Вообще торг был очень организованным и был больше похож на торговый город, а не на обычный рынок. Все поле перед городом было разбито на маленькие кварталы, между которыми были широкие проходы с большим количеством указателей и вывесок. Каждый такой квартал был отведен под какой-то конкретный товар, так что пекарь, торгующий свежей и горячей выпечкой, никогда не будет соседствовать с кожевенником, предлагающий покупателям свой не совсем ароматный товар. Торговля животными, в том числе и рабами, происходила на самой окраине этого небольшого городка. Туда же были вынесены и зверинцы с передвижными балаганами. Под кострища, где торговцы готовили пищу, были отведены специальные места, выложенные диким камнем. Такие же специальные места были отведены и для справления естественных надобностей, за которыми исправно следили городские золотари.
Палак с девчонками догнал Атея у самых ворот.
— Потом расскажете — увидев взволнованный взгляд оборотня, сказал Призрак.
Заплатив довольно приличную входную пошлину в серебрушку с разумного, они оказались внутри Райгарда. Окинув взглядом чистые улицы, аккуратные домики и благочинно прогуливающихся горожан, Атей понял, что высокая входная пошлина себя оправдывает. Не сумевшие заплатить такую сумму, просто не могли попасть в город, избавив его от толп нищих, попрошаек или просто обычных зевак.
— Листопад — позвал альва Призрак — веди, только вы с братом были здесь. Дорогих гостиниц нам не надо, но и от клоповников избавь.
— Здесь нет клоповников княже — улыбнулся Аршаль — они все за городскими стенами. Гостиница «Печеный гусь» думаю, нам подойдет.
— А этого самого печеного гуся там подают? — облизнулась Ката.
— Еще какого — причмокнул губами альв и уверенно повел отряд в центр города.
Гостиница была действительно достойной. Оплатив два самых больших соседних номера, Атей заказал поздний ужин в один из них, где собрался с остальными, чтобы выслушать Палака.
— Тот самый хмырь — зло, сквозь сжатые зубы проговорил воин — и опять у него в клетках разумные. Четыре вайрон и три будущих «мышки»: девчонка и два парня.
— Ну что ж — задумался Призрак — я не хотел этого. Меня вынудили. Ката — повернулся он к девушке — сегодня ночью звери должны нечаянно вырваться из хлипких клеток и задрать своего мучителя, а потом скрыться в лесу. Ты поняла меня?
— Конечно родитель — кивнула она — зачем нам жертвы среди мирных торговцев?
— Умница. — улыбнулся князь — Внизу доплатишь за трех ваиктаирон. Приведете их сюда. Палак — он повернулся к воину — волки пусть пока в лесу побегают с Саем. А я отсыпаться буду, но сначала — он приподнял голову и втянул воздух — поужинаем тем самым гусем, которого так нахваливал Листопад. Его уже несут.
Первой новостью нового дня были взбесившиеся животные из передвижного зверинца, которые вырвавшись из своих клеток, задрали всю немногочисленную обслугу во главе с хозяином, а потом скрылись в лесу. Об этом говорили не только в торговом городке, но и в самом Райгарде. Завтракавшие в большом обеденном зале, на первом этаже гостиницы князь и его воины, лишь улыбались, когда очередной посетитель приносил новую порцию слухов, которая была еще невероятнее предыдущей. И даже новички-«мышки» со свежими родовыми татуировками на щеках, слушая эти рассказы, начали робко улыбаться, забывая тот кошмар, что пришлось им пережить, чтобы обрести новую жизнь.
— Какая богатая фантазия у разумных — восхитился жующий Палак, когда услышал очередную версию произошедшего. — Еще немного и окажется, что бывший хозяин зверинца захотел совокупиться с одной из волчиц, но у той оказался очень ревнивый ухажер.
Тут уж простыми улыбками никто не отделался и над двумя составленными столами раздался дружный смех.
— Ну ты и выдал братишка — утирая выступившие слезы, сказала Катаюн.
— А что? — пожал плечами воин — на фоне остальных, так вполне себе версия случившегося.
Бойцы снова засмеялись, но уже не так громко.
— Ката — прекращая веселье, серьезно проговорил Атей — что там с рынком рабов?
Поняв, что веселье закончилось, девушка сразу же подобралась.
— У работорговцев наших нет. Владелец зверинца купил последних трех ваиктаирон. — ответила девушка — так что мы прогулялись почти впустую.
— Когда успела узнать?
— Рабы тоже в клетках сидят. Порасспросила — ухмыльнулась она — но за три дня до нас пять девушек-ваиктаирон купили изгои.
— Что? — удивился князь — они не могли.
— Родитель, ты дослушаешь? — пристально посмотрела на него «тень» и дождавшись кивка, продолжила — рабы говорят, что альвы к ним относились очень хорошо. Сразу после покупки завернули в теплые плащи и увели в сторону Райгарда.
— Ничего не понимаю — сдвинув брови, пробормотал Атей — Кстати, я не ослышался, когда ты сказала, что мы сходили ПОЧТИ впустую?
— Неа — улыбнулась она — но об этом пусть расскажет Аршаль.
Призрак повернулся к альву и тот сразу начал говорить.
— Княже, в Райгарде довольно большая Арена. На торг приезжает много состоятельных разумных, которые очень любят всевозможные зрелища, особенно кровавые. Скоро дожди хлынут, и по дорогам станет передвигаться очень тяжело…
— Не размазывай кашу по тарелке Листопад — поморщился Атей.
— На днях должны состояться большие игры, где воины и звери будут насмерть сражаться за свою жизнь. А может они уже идут, я не знаю, мысль об Арене мне пришла под утро, но мы еще не выходили в город. Все, все, все — поднял он руки, увидев недовольный взгляд Призрака — Заканчиваю. Я не сомневаюсь, что среди владельцев есть те, у кого в качестве бойцов выступают ваиктаирон.
— А что в другое время бойцы сражаются не насмерть? — спросил Палак
— Очень редко — покачал головой Аршаль — подготовить хорошего бойца стоит больших денег и много времени. И просто так на убой его никто пускать не будет. Обычно дерутся до крови. По крайней мере, в Райгарде, на юге я слышал, таких ограничений нет. Но два раза в год, на неофициальном закрытии игр в конце осеннего сезона и весной на открытии — все по-настоящему. И в первую очередь на песок выходят те, кому осталось жить совсем немного, но которые еще могут показать хорошее зрелище.
— Ваиктаирон — нахмурился Призрак.
— Не только — покачал головой — и обычных бойцов тоже выпускают, хотя лучших все же придерживают. Хорошие бойцы — это товар, и бездумно лишаться его никто не будет, а в таких больших играх воины бьются с отчаянием обреченных.
Атей, откинувшись к стене, на некоторое время задумался. По всему выходило, что продавать ваиктаирон ему никто не будет, иначе игры попросту лишаться зрелищности. А если и продадут, то запросят такую сумму, что он может остаться без штанов. Но наиболее вероятным все же был первый вариант. Богатые разумные, узнав, что зрелище будет не таким кровавым, как они рассчитывали, просто не пойдут на него. А это большие убытки для устроителей.
— У вас были какие-то мысли? — наконец спросил он сразу у всех.
— Продавать бойцов никто не будет — подтвердил мысли Призрака Аршаль — поэтому остается один вариант — силовой. Но потом придется очень быстро уходить из Рукта.
— И мы наживем дополнительно к тем, что уже есть, столько врагов, что нам не дадут спокойно жить даже в Логове. — совсем не радостно ухмыльнулся Атей.
— Пусть только попробуют — оскалился Палак.
— Подожди Пал — остановила его Ката — одним из недостатков вайрон всегда являлась их невыдержанность и агрессивность.
— Это кто говорит про агрессивность — возмутился волк — та, кто с батей вдвоем вырезали забегаловку в Вольном районе?
— Да подожди ты. — подняла руку девушка и посмотрела на Призрака — Родитель, ты ведь придумал уже что-то?
Атей неопределенно пожал плечами и повернулся в Аршалю.
— Листопад — прищурился он — а ставки делают на играх?
— А для чего же тогда они нужны? — удивился альв — это же игры.
— А какие? Только на победу?
— Любые — и он начал перечислять — На победу одного из бойцов. На продолжительность боя. Как убьют. Останется ли выживший стоять на ногах. Я повторяю любые, все, что придет в голову. Нужно лишь в конторе, что принимает ставки, правильно сформулировать ее, иначе могут придраться к нюансам и в итоге отказать в выплате.
— Так — негромко хлопнул ладонью по столу Призрак — к полудню мне нужен полный расклад по играм: когда будут, у каких владельцев есть ваиктаирон, на какой бой их будут выпускать? Абсолютно все. У такого мероприятия просто должна быть программа. Достаньте ее. Этим займутся Аламгир, Латиша и Лигдам.
— Может, я пойду? — спросил Аршаль.
— Нет — покачал головой Атей — сначала я узнаю все про игры, возможно для тебя будет другая задача.
— Ката — повернулся он к девушке — вы с Палом еще раз пройдитесь по торгу. Послушайте, о чем говорят, присмотритесь. Сейчас нам нужна в первую очередь информация. А мы пойдем наверх, нечего жителям Райгарда пока глаза мозолить.
Развалившись в комнате в одном из кресел, Призрак немного побеседовал с «мышками»-новичками, выслушивая их жизненную историю, а потом даже успел задремать, когда вернулись сначала Аламгир с вайрон, а буквально за ними и Ката с Палаком.
— Везунчик, начинай ты — подобравшись, сказал Атей.
— Мы пришли почти во время княже — начал альв, отпив из чеканного медного кубка разбавленного вина — игры уже идут.
— Какой день? — напрягся его брат Аршаль.
— Сегодня второй.
— Уф — облегченно выдохнул Листопад.
— А теперь я жду подробности — посмотрел на них Призрак — кроме вас из этого короткого диалога никто ничего не понял.
— Игры идут ровно три дня — начал пояснять Аршаль — и естественно, все самое интересное устроители оставляют на третий.
— Именно — кивнул Везунчик. — Завтра будет самое интересное и кровавое. Как нам удалось узнать, среди бойцов ваиктаирон есть. И что самое главное — у них у всех один хозяин. Довольно известная личность из Эрейского Халифата — Ималь Кубышка. На самом деле он уважаемый купец, торгует пряностями и дорогими южными винами, а игры для него всего лишь увлечение, которое приносит дополнительную прибыль. Сейчас у него девять сородичей наших «мышек». Было десять, но вчера в самом первом бою одного задрал лирг. Оставшиеся будут завтра закрывать игры. Самый последний бой, групповой: девять ваиктаирон против трех десятков вольных нумейцев.
— Почему вольных? — не понял князь.
— В играх могут участвовать не только рабы — снова подключился Аршаль — любой желающий может взять клинок в руки и испытать себя. Так делают многие бойцы, но только в обычных играх, когда они похожи больше на красочные представления и можно отделаться только кровью. В больших играх такие воины участия не принимают, за исключением нумейцев. Они, таким образом, обкатывают своих новичков, в какой-то степени это посвящение в воины. Хитрые сволочи. Завтра против ослабленных ваиктаирон выйдут полностью экипированные бойцы. И пусть они особенно хороши верховыми, а пешими чувствуют себя неуверенно…
— Дерьмо они на земле — сплюнул Везунчик — только массой и могут задавить.
— Согласен — кивнул его брат — но для ваиктаирон с дрянным оружием и этого хватит.
Призрак стремительно встал и стал измерять шагами гостиную, привычно заложив за спину руки. Воины, решив ему не мешать, замолчали и только изредка кидали на него взгляды, ожидая очередного вопроса. Наконец, он остановился и этот самый вопрос прозвучал
— Я так понимаю, бьются насмерть? — Листопад и Везунчик синхронно кивнули — И на что ставят?
— В основном на победу нумейцев. Чуть меньше на их количество, что останутся в живых — ответил Аламгир.
— То есть выигрыш ваиктаирон вообще никто не рассматривает?
— Почему же — усмехнулся альв — только там ставка, по-моему, один к ста. Может даже больше. Мелочь ставят, конечно, на удачу, но серьезных игроков нет.
Призрак прищурился и хищно улыбнулся.
— Ну что друзья — обвел он всех взглядом — совместим приятное с нужным?
— Не томи родитель — подобралась Катаюн.
— Аршаль, этот Ималь Кубышка деньги любит? — спросил Атей.
— Да кто же из купцов не любит денег? — даже удивился альв — тем более такой, у которого такое звучное второе имя.
— Отлично. — кивнул князь — Твоя задача встретиться с ним и предложить сделку от которой он не сможет отказаться. В каком-то смысле это тоже будет ставка, только идущая не через контору. Предлагаешь Кубышке следующее: ты возмещаешь ему стоимость тех ваиктаирон, кто погибнет на Арене, а купец в свою очередь дает вольную тем, кто останется в живых. Как думаешь, пойдет он на такое?
— Должен — задумчиво проговорил Листопад — только где наша выгода? Их же поубивают всех.
— Не торопись — придержал его Атей — соглашение с ним составишь такое, чтобы он потом и хвостом в сторону вильнуть не смог, а выполнил все в точности. Ката, теперь ты. Что там, на торге происходит?
— Да ничего — пожала она плечами — одни разговоры про разбежавшийся зверинец. О нас я ничего не слышала.
— А кто нас здесь знает? — закидывая в рот горсть ягод, сказал Палак.
— Именно — поддержала его девушка — таких как мы здесь сотни. Своих знают в лицо, а на других внимания не обращают.
— Хорошо, значит вторую часть моего плана ты взвалишь на свои плечи. Возьмешь в «Мечте» пятьсот империалов и поставишь на победу ваиктаирон. Вот только — он задумался — не будет ли это подозрительным?
— Не должно — подключился Аламгир — здесь уже знают бывших сородичей наших «мышек». Ну, появилась какая-то сумасшедшая и решила поставить на своих — что в этом такого? Частенько встречаются идиоты, идущие вопреки всем прогнозам. И бывает даже, что выигрывают. А потеряет деньги, так конторе от этого только прибыток. Вот только я пока не пойму и соглашусь с братом. Наша выгода где?
— Все потом — отмахнулся князь — а теперь за дело. До вечера нужно еще многое успеть.
Первым, в сопровождении все тех же Латиши и Лигдама, ушел Аршаль. За ним, звякнув на прощание тяжелыми золотыми кругляшками, испарилась Катаюн и Палак. Для остальных же, время в ожидании потянулось словно патока. Кто-то проверял свое оружие, кто-то негромко переговаривался с другими, делая самые невероятные предположения о том, что же придумал батя. Кто-то делал вид, что дремлет, удобно устроившись в глубоких креслах. И абсолютно все ждали возвращения своих соратников.
И когда через полупрозрачную слюду окон перестали пробиваться лучи Хассаша, словно сговорившись, в комнату вошли воины.
— Сначала ты Листопад — вскочил со своего места Призрак.
Альв подошел к низкому столику, налил в кубок вина и залпом выпил.
— Есть соглашение — кивнул он и повалился в одно из кресел. — Насторожился сначала, пришлось нести ахинею разную про то, что изгоям нужны хорошо подготовленные воины, чтобы готовить свою молодежь. На то, как делают нумейцы, мы пойти не можем, а вот взять проверенных на Арене разумных к себе в лес — самое то. Но денег мало у князя и приходится рассчитывать на удачу. Я понимаю, что нес ерунду, но что-то другое придумать сразу не смог. Жадность победила — вроде поверил, а как будет, покажет время. Теперь-то скажешь князь, что задумал?
— Подожди — поднял он руку и повернулся к Катаюн.
— Легче легкого. — поняла она взгляд Призрака — деньги чуть с руками не оторвали. Смотрели как на дуру и ухмылялись, так и хотелось клинком эту улыбку шире сделать. А теперь я, как и Аршаль спрашиваю, что задумал родитель?
Призрак выдохнул и улыбнулся.
— Ката, ты готова прогуляться, чтобы накормить наших будущих «мышек»?
— ХА — воскликнул Аршаль, до невозможного раскрыв глаза от восхищения той аферы, что приготовил их князь, но увидев прижатый к губам палец Атея, почти шепотом закончил — все ждут полуживых вампиров, а на арену выйдут «тени», да они голыми руками всех нумейцев порвут. И в комнате раздался беззвучный смех.
Призрак, Катаюн и Латиша темными беззвучными тенями скользили по ночному Райгарду. Арена находилась недалеко от герцогского замка, а участники игр (воины-рабы) в ее подвалах. Вернее не совсем в ее, а в подземной части небольшого двухэтажного здания, той самой конторы, где принимали ставки. Она стояла за тыльной стороной Арены и подземные ходы из нее вели к сооружению, где воины на потеху толпы пускали друг другу кровь. А часто и отнимали жизнь. Но прежде чем подойти к этой конторе, нужно было преодолеть большое количество патрулей стражников, которых в центре любого города всегда очень много. Не говоря уже о столице.
Гостиницу покидали через окно, наказав оставшимся изображать бурную пьянку. Перед этим Палак получил недвусмысленное указание приглядывать за братьями альвами. Несмотря на то, что они изо всех сил старались доказать свою верность, до конца им Призрак не доверял. Или вернее всего, оставались небольшие сомнения. А сейчас его план может полететь прахом из-за любой мелочи.
Выведя Атея и Катаюн к центральной площади города и молча указав на Арену, Латиша бесшумно скрылась в темных переулках. Теперь ей оставалось только ждать, а в случае чего и прийти на помощь.
Арена впечатляла. Впечатляла и размерами и внешним видом. Высота внешних стен, воздвигнутых из крупных каменных кусков и блоков, достигала двадцати пяти саженей и имела восемь больших арочных проходов внутрь. И еще столько же входов поменьше. Сам фасад здания был облицован белым и розовым мрамором, украшен барельефами и лепниной. Сама Арена ночных визитеров сейчас не интересовала, поэтому девушка и князь, прикрываясь тенью зданий, быстро миновали центральную площадь, на которой у больших костров грелись стражники, по краю и затерялись в темноте.
Вынырнув из тьмы рядом с небольшими воротами в стене, что окружала контору, князь и девушка прижались к ней спинами и прислушались. В прохладном осеннем воздухе звуки распространялись довольно далеко, поэтому шаркающую походку то ли стражника, то ли просто ночного сторожа за стеной услышали оба. Никакой силовой акции Атей не рассматривал в принципе, нужно было тихо проникнуть внутрь, найти ваиктаирон, напоить их своей кровью, дать пару указаний и так же тихо исчезнуть. Призрак повернулся к стене и внимательно ее оглядел. Судя по внешнему виду, сооружали ее из остатков каменных обломков того, что первоначально шло на строительство самой Арены и особенно не усердствовали, чтобы подогнать камни и блоки. Выщерблины в самих блоках и щели между ними были такими, что Атей и девушка поднялись на не очень высокую стену, словно по широким ступеням. Где снова замерли.
По небольшому дворику с масляным светильником в руках действительно ходил стражник. Вот только был он очень стар, поэтому кроме как под ноги, никуда больше не смотрел. Зев входа в подземелье, пустой глазницей чернел с торца двухэтажного здания. Судя по всему Призраку и девушке нужно было именно туда. Беззвучно пробежав по гребню стены до дома, два черных силуэта спрыгнули вниз и тут же исчезли в темноте провала, вот только спускаться сразу не стали, а снова прислушались. Совсем рядом кто-то храпел, видимо еще один стражник, заглушая при этом почти все остальные звуки. Однако чуткие уши Атея все же уловили и едва различимый стон, и тихие проклятия, насылаемые воинами на своих хозяев, и обращение их к своим богам, чтобы дали им достойную смерть.
Подняв вертикально раскрытую ладонь, Призрак медленно двинулся вниз. Короткий спуск закончился рядом с железной решеткой, рядом с которой, привалившись к стене спиной, выводил свои рулады спящий стражник. Прикоснувшись на мгновение к его шее, Атей позволил ему и дальше спать, вот только сон его теперь стал особенно крепким и более продолжительным. Отцепив от его пояса связку ключей, он кинул быстрый взгляд на навесной замок, а потом безошибочно выбрал из целого вороха нужный. Дважды клацнул механизм и замок повис на разомкнутой дужке. Возня и шорох в глубине на мгновение притихли, но потом возобновились с новой силой. Решетчатая дверь беззвучно открылась на хорошо смазанных петлях и Атей с Катаюн шагнули вперед, оказавшись в начале длинного сводчатого коридора. Бесшумно втянув ноздрями воздух, князь на мгновение замер, а потом решительно направился вглубь коридора. За ним, оправдывая свое название, двинулась «тень».
Камеры с ваиктаирон оказались в самом дальнем конце подземелья, где была еще одна решетка с закрытой дверью, а за ней удаляющийся в темноту проход, который вел, видимо под саму Арену. Призрак, удивившийся вначале довольно слабой охране, когда подошел к первой камере понял, чем это было вызвано. Кроме навесного замка на крепких решетчатых дверях, был еще наружный засов, до которого добраться узнику было не просто, так как он был закреплен на каменной стене, и путь к нему изнутри преграждал железный лист. Но и это было не все. У постояльцев камер руки были скованы длинной цепью, которая проходила через кольцо в стене. И длины ее хватало лишь для того, чтобы лечь на кучу прелой соломы, валявшейся под этим кольцом на полу.
— Тахере — вдруг раздался слабый голос из ближайшей камеры — кажется, завтра я не смогу защитить тебя сестренка. Прости.
— О чем ты Тураж? — с лязгом цепей послышался обеспокоенный шепот из камеры напротив.
— По-моему меня забирают к себе предки — хрипло, на грани рассудка засмеялся тот — я уже чувствую их. Я чувствую Изначальных.
— Не их, а его — подошла к прутьям Катаюн, а потом негромко прошипела, но ее услышали все ваиктаирон находящиеся здесь. — Шаисс, унэа вируматэ Айтерианн.
В наступившей тишине было отчетливо слышно, как ухмыльнулся Призрак. Он уже давно понимал речь и вайрон и ваиктаирон, поэтому когда услышал как Ката призывает всех заткнуться и не привлекать внимания, пока папка к ним не подойдет, сдержать себя не смог.
— Папка — хмыкнул он, открывая первую камеру с тем самым парнем, что почувствовал его первым — придумала же.
— А что — пожала она плечами, забирая связку, чтобы открыть следующую дверь — это ведь действительно так.
Призрак вошел в камеру и опустился перед ваиктаирон на корточки.
— Привет дружок — улыбнулся он, поднимая личину — лечиться будем?
Открыв рот и хлопая широко раскрытыми глазами, парень только кивнул, а когда увидел наполняющуюся кровью ладонь Атея и почувствовал исходящую от нее силу, произвольно потянулся к ней.
— Смотри не захлебнись — попытался пошутить Призрак, но парень его уже не слышал, его тело выгнулось, а потом стало стремительно меняться. Может Атей был и не прав, но ему казалось, что метаморфозы, что происходили с каждой новой партией ваиктаирон, что испили его кровь, были все стремительней.
— Айтерианн! — восхищенными глазами посмотрел на него Тураж
— Посиди пока тихо — придержал его князь — остальных тоже жажда мучает.
Атей стремительно переходил от клетки к клетке, которые успевала открыть Катаюн, и поил будущих «летучих мышей» своей кровью. Когда последний из ваиктаирон избавился от своего проклятья, голова у Призрака уже немного кружилась.
— А теперь слушайте меня детки — негромко проговорил он, выйдя на середину коридора — мы могли бы освободить вас и уйти из города, но тогда наживем себе еще кучу врагов, а у нас их и так не мало. Ко всему прочему мы подставим под удар Лес Изгоев, а они в числе прочих присматривают за этим герцогством. Поэтому вам предстоит выдержать еще один бой на Арене. А потом, если кто-то решит, что я поступил не по правде, может уйти, я никого…
— Прости Айтерианн — послышался голос в одной из камер — что перебиваю, но мы уже теряли своих родителей в прошлой жизни и еще раз этого не хотим. Вот только та родня нас привезла сюда, а ты, наоборот, вошел, чтобы забрать. И пусть мы еще в цепях, но я чувствую в себе такую силу, что готов попробовать порвать эти цепи.
— Эй, эй, эй — это кто там такой резкий? — снова зашипела Катаюн — я тебе порву. Вам что родитель сказал — выйти и победить завтра на Арене, а до этого притворяться немощными и больными. Ясно? Не слышу?
— Мы поняли Катаюн — сказал тот же голос — я помню тебя, но думал, ты уже мертва.
— Как видишь, нет — усмехнулась девушка — и еще. Многим я уже сказала, а тем, кто не расслышал или не понял, повторю: у нас новая жизнь, новый род и новая родня — волки Сайшат. — потом на мгновение сделала паузу и закончила — Не посрамите завтра: энт туа миннуа, сакта айтирра.
— Энт туа миннуа, сакта айтирра — зашелестело из камер. — мы не посрамим Айтерриан. Враги завтра умоются своей и нашей кровью.
Призрак шел по коридору и, закрывая двери, смотрел в глаза своим воинам. Именно своим, оттого и чувствовал себя очень паршиво, вновь защелкивая замки и задвигая засовы. Он словно предавал их: дал надежду, а теперь с лязгом задвижек отнимал ее.
— Не переживай так папка — сказала последняя, самая молодая девушка, глядя на него любящими глазами. Не взглядом женщины на мужчину, а ребенка на своего отца. — Все будет хорошо. Мы зубами прогрызем себе дорогу, тем более я так давно хотела прижаться к отцу, которого никогда не видела, а еще погладить за ушами хоть одного вайрон.
В камерах тихо засмеялись. Запах обреченности и покорности своей судьбе, что витал здесь до этого, уже практически развеялся.
— Когда вы выйдете — улыбнулся Атей, но улыбка все равно вышла грустной — я попрошу первого же вайрон обернуться, и ты будешь гладить его, пока не устанешь. Прошу лишь об одном — выживите.
Князь стремительно развернулся и направился к выходу из подземелья. За ним, кинув последний взгляд на воинов и едва слышно прошептав «видите, как он отличается от нашей прошлой родни? Не смейте умирать», поспешила Катаюн. И никто не увидел, как в темноте подземелий у Атея Призрака, безжалостного князя Сайшат предательской влагой блеснули черные глаза с оранжевой радужкой.
Захватив по пути Латишу, они так же тихо, как и уходили, вернулись в гостиницу, где бойцы продолжали изображать застолье. Князь лишь коротко кивнул, смотрящим на него воинам, взял в руку кубок с разбавленным вином, подвинул к камину кресло, сел и немигающим взглядом уставился на огонь. Словно ржа старое железо, его грызло изнутри какое-то беспокоящее чувство. Многие уже давно улеглись спать, а сам Призрак так и продолжал смотреть в камин, где горячие языки лизали сухие поленья.
Проснувшиеся с первыми лучами Хассаша воины, так и застали своего князя, неподвижно сидящим у камина с давно прогоревшими дровами и опустевшим кубком.
— Родитель? — негромко позвала Катаюн с соседнего кресла, где она, свернувшись калачиком, все же немного вздремнула.
— Все встали? — повернулся Атей, встречая обеспокоенные взгляды. — Хорошо. Аршаль, во сколько начинаются игры?
— В полдень — коротко ответил альв.
— Сейчас идешь к Ималю и намеками, а если не поймет, то прямо говоришь ему, чтобы он не ставил на победу нумейцев. А еще лучше, если он поставит на пока еще своих бойцов-ваиктаирон. Придумаешь что-нибудь. Боюсь, если он потеряет большую сумму денег, нам просто так уйти не дадут. Еще достанешь входные билеты на всех нас, денег не жалей. Если будет возможность, выкупи ложу. Надо будет — перекупи.
— Все понял княже — склонил голову Листопад.
— И возьми с собой кого-нибудь для усиления. Остальные готовим оружие. Случись что — я не дам вырезать «мышек».
Воины хищно заулыбались, а Аламгир с какой-то радостной бесшабашностью сказал:
— Только на Арену, в зрительские ложи с оружием не пускают.
— Значит, берем то оружие, что не увидят стражники или на которое они не обратят внимание. Ката, где мой посох?
Девушка подвинула к себе мешок князя и через мгновение вынула из него его боевой шест.
— С таким пустят?
— Запросто — кивнул Везунчик — а если тряпками цветными обмотать, чтобы был похож на какой-нибудь ритуальный посох, то вообще не обратят внимания. Даже я чувствую, что он не магический.
— А с таким? — Атей нажал на заметный только ему выступ, и с одного конца с легким щелчком выскочило стальное лезвие с голубоватым отливом.
— Чтоб меня — пошатнулся Аламгир, округляя глаза.
— Да родитель — покачала головой Катаюн — и сколько у тебя еще секретов?
— Нужно всегда стараться удивить врага — убирая лезвие, сказал Призрак.
— Смертельно удивить — улыбнулась девушка.
— А я разве этого не сказал? — притворно удивился князь и все вокруг засмеялись.
Аршаль, схватив со стола не доеденное с вечера яблоко, смачно от него откусил
— Латиш, ты не устала ночью — жуя, спросил он — прогуляешься со мной?
— Легко ушастик — улыбнулась девушка и поймав его за запястье, откусила от яблока с другой стороны. — Поскакали?
Воины кивнули Атею, и умчались к Ималю Кубышке, ориентировать его в изменившейся обстановке. Оставшиеся разложили перед собой весь свой арсенал и стали придирчиво его рассматривать, отбирая то, что им может пригодиться.
К всеобщему облегчению у Аршаля с Латишей все справилось как нельзя лучше: и с Ималем сумели договориться и ложу выкупить почти за бесценок. К одному из Благородных, что зарезервировал ее ранее, в самый неподходящий момент пришла весть, что пока он наслаждается зрелищами, его вотчину успешно разоряют соседи. Собрав воинов, Благородный быстро ускакал, а князь стал обладателем хороших мест.
Взревели трубы, заполоскали флаги и на песок Арены под громогласный рев толпы, вышел плюгавенький старичок в яркой броской одежде, обладавший однако невероятно чистым и сильным голосом.
— Ваша Светлость — поклонился он в сторону герцогской ложи — жители Райгара и всего Рукта, а так же уважаемые гости, мы начинаем третий и заключительный день больших игр осеннего сезона. Сегодня может быть не самый насыщенный по боям, но несомненно самый зрелищный день.
Первым на песок арены выйдет житель западных оконечностей Тивалены, дитя неустрашимых и безжалостных бакиров Лотар Душегуб. Многие из здесь присутствующих уже знают это имя. Почти полгода он выходит на этот песок, чтобы сразиться в смертельных схватках с различным зверьем. Воины почему-то с ним биться не хотят — недоуменно произнес старик, а зрители радостно заржали, видимо этот Душегуб был действительно известной личностью — наверное, потому что он сам как зверь? Напомню тем, кто забыл и просвещу тех, кто слышит это имя впервые. Лотар Душегуб был схвачен доблестными стражниками Райгарда весной этого года, когда он голыми руками оторвал голову гостю нашего города из северо-западного анклава вольных баронств. Отсечение головы было заменено на смертельные бои и с тех пор он у вас на глазах рвет своих противников. ВСТРЕЧАЙТЕ, НЕПОБЕДИМЫЙ ЗВЕРЬ-БАКИР ЛОТАР ДУШЕГУБ.
От свиста и крика, что понесся над Ареной, Призрак невольно поморщился, и в это время одна из решеток в подвальные помещения поднялась, и на песок вышел воин впечатляющих размеров, чем-то неуловимо похожий на Граца Малыша. На хмуром бородатом лице, из под кустистых бровей сверкали серые глубоко посаженные глаза. Череп был выбрит и отполирован так, что казалось, лучи осеннего Хассаша отражаясь от него, зайчиками прыгают по восторженной публике. И в этом им не были помехой несколько ужасных шрамов, украшавших лысину. На нем была вывернутая мехом наружу безрукавка, свободные штаны из грубого материала и кожаные сапоги. Перевитые тугими жгутами руки были украшены бесчисленным количеством шрамов, как давнишних, так и совсем свежих, отличавшихся от других своей молодой розовой кожицей. Были шрамы и на теле, но зрителям были видны лишь их краешки, выглядывавшие из-под мехового жилета.
— Видно успел порезвиться этот громила — внимательно рассматривая его, сказала Катаюн — живого места на воине нет. Весь в шрамах, словно старая штопаная тряпка.
— Ну, про тряпку ты зря — возразил Атей — судя по тому, что он еще жив — в тряпки превратились те, кого выпускали против него.
— Согласна — не стала спорить девушка — неудачный пример.
К этому времени публика уже немного устала выражать свое восхищение громким ором и свистом, и стала стихать, а громкоголосый старичок продолжил.
— Сегодня Лотару будут противостоять сразу два зверя. Гроза Пепелища и Леса Приграничья быстрый и беспощадный лирг и хозяин подножия Андейского хребта могучий пещерный берг.
Закончив представление бойцов, глашатай поклонился в сторону герцогской ложи и очень резво скрылся в открытом для него проходе. Решетка из толстых металлических прутьев медленно опустилась за ним и тут же стали подниматься две другие, расположенные на противоположных сторонах Арены. Долгое время из открытых коридоров никто не появлялся, но затем раздался громкий рык и на песок пестрой каплей выскочил крупный зверь, похожий на рысь-переростка. На широкой лобастой голове торчали уши с длинными кисточками, а в ощеренной пасти сверкали острые длинные клыки. Плавно приземлившись, он быстро развернулся в сторону темного зева прохода и, пригнувшись на длинных мощных лапах, еще раз угрожающе зарычал. Видимо не очень то и хотел хищник выходить на, возможно, последний бой в своей жизни.
К этому времени похожий рык раздался и с противоположной стороны Арены, вот только был он намного сильнее, казалось, что массивные основательные стены этого сооружения даже немного задрожали. Вскоре появился и виновник этого сотрясения: огромный берг величественно вышел из прохода на задних лапах и встал, возвышаясь над песком Арены чуть не на три сажени. Это было старое, но еще очень сильное животное. Его бурая шерсть серебрилась от большого количества седых волос, но вот желтые крепкие клыки говорили о том, что перемалывать ими кости он способен еще сам.
Воин посмотрел на своих противников, затем сделал несколько шагов назад, чтобы видеть их боковым зрением и наклонился, зачерпнув пригоршню песка. В установившейся на некоторое время тишине, зрителям было отчетливо слышно, как Лотар, растирая песком похожие на лопаты ладони, негромко сказал:
— Парон, не отвернись, дай умереть достойно.
Закончив с ладонями, он подвигал плечами, расправляя могучую грудь, а потом поочередно склонил голову сначала к левому плечу, а затем к правому. Шейные позвонки громко хрустнули, вставая на свои места, и в густой бороде воина проступила улыбка.
— Ну, кто первый, ребятишки? — проговорил он.
— Жалко воя — прошептала Катаюн — сильная личность.
Девушке никто не ответил. А может и ответил, но к этому времени невозможно было услышать даже собственный голос. Разочарованная бездействием бойцов толпа зрителей, принялась громко улюлюкать, свистеть и бить ногами по деревянному настилу каменных полов. В зверей полетели небольшие камни и огрызки недоеденных овощей и фруктов. Один из таких огрызков попал бергу точно в нос и он, коротко взревев, вразвалочку направился к единственному человеку, до которого он мог сейчас дотянуться — Лотару Душегубу. Лирг, пока нападать не стремился и лишь затравленно крутил по сторонам головой, негромко порыкивая.
Решив, что берг сейчас наиболее опасен, воин бесстрашно повернулся к лиргу спиной и ринулся на стоящего на задних лапах хищника. Увидев набегающего на него человека, тот широко развел передние лапы и, подняв морду вверх громко взревел. Однако в планы воина обнимашки не входили. За пару шагов до зверя, он стал падать на колени, одновременно скручиваясь вокруг своей оси. Проскакивая под хватающими воздух передними лапами берга, Лотар правым кулаком, разогнанным вращением, мощно бьет с внешней стороны по коленному суставу короткой опорной лапы хищника. Треск ломаемых костей и полный боли рев прозвучали одновременно. Зверь пошатнулся, но устоял. Воин, прокатившись по песку, уже поднимался на ноги, разворачиваясь к своему противнику, когда очень быстрый, не смотря на свои габариты берг, махнул лапой с чудовищными когтями назад, можно сказать наугад. Меховую безрукавку бойца, сорвало вместе с куском плоти человека, который повис кровавым лоскутом, оголяя белые ребра. Но Лотар не остановился и не упал. Собрав последние силы, он рывком приблизился к зверю и, схватив своими лопатами-ладонями передние лапы хищника, впился снизу зубами в его незащищенное горло.
Крик беснующейся толпы, сдавленный, хриплый рев берга, казалось, разрушат стены Арены. Зверь и человек уже упали на песок и теперь катались по нему, сцепившись в смертельной хватке. Но скоро они сделали последний оборот и замерли. Воин так и не выпустил ни лап животного, ни сжатое крепкими зубами горло, из которого сейчас пульсирующими толчками выплескивалась кровь, тут же впитываемая сухим песком.
Оставшийся в одиночестве на Арене лирг, стал медленно приближаться к кровавой горе из двух еще недавно живых существ.
— Сожри их — вдруг послышался крик с зрительных мест. — Теперь тебе мяса надолго хватит.
Арена снова задрожала, но теперь уже от хохота.
— Как же мне противны эти ублюдки — сквозь зубы процедил Палак.
— Смотрите — воскликнула Нияра, стоявшая с сестрой за спиной князя.
Обнюхавший своих недавних врагов лирг, вдруг мазнул взглядом по публике, а потом резко начал разгон в сторону герцогской ложи. Ему не хватило совсем немного, чтобы перепрыгнуть высокую стену, разделяющую ложу и песок Арены. Зацепившись когтями за ее верхнюю кромку, зверь еще пытался подтянуть свое тело, чтобы перекинуть его внутрь, когда в него со всех сторон полетели стрелы и короткие копья. Постепенно теряя силы и тяжелея от застрявшего в нем оружия, хищник последний раз взглянул в глаза побледневшего герцога, а потом ничком рухнул вниз.
Скоро, в наступившей на Арене тишине, послышался скрип поднимающейся решетки, которая открывала темный проход. Сначала, прикрываясь щитами, из него вышли два десятков воинов. Проверили сражавшихся и только после короткого кивка их командира, на песок вышел давешний старик.
— Это было потрясающее зрелище — медленно заговорил он, с каждым словом наращивая свой эмоциональный посыл — На песке Арены сейчас бились не два хищника и человек. В смертельной схватке сошлись три зверя, чтобы подарить вам незабываемое зрелище. Но каков наш герцог — почти неподдельно восхитился он — ни один мускул не дрогнул на его лице, когда в каком-то локте от него хищные когти скребли камень стены. Жители Райгорда, гости герцогства Рукт поприветствуем нашего неустрашимого властителя.
И под нарастающий гул старик низко поклонился в сторону герцогской ложи, в которой со своего места медленно поднялся человек в золоченых доспехах. Бледность на его лице уже сменилась нездоровым румянцем, но он нашел в себе силы махнуть пару раз рукой, после чего буквально упал в большое кресло.
Когда толпа немного успокоилась, кровавый праздник под названием большие игры, покатился дальше. После первого боя, на песок Арены вышли два одиночки, в одном из которых без труда можно было узнать урукхая, а второй был представителем народа бакиров, к которым красноречивый старичок приписывал и покойного Лотара Душегуба. Вот только самому Призраку показалось, что Лотар также похож на бакира, как сам ведущий игр на Парона. Могучий Лотар был словно вырубленным из цельного куска гранита исполином, а низкорослый (но тем не менее очень крепкий), черноволосый боец с бегающими темными глазками больше всего напоминал наемного убийцу. И оружие у него было под стать — два кривых кинжала, которые порхали в его руках, словно крылья бабочки.
Подвижный, как вода и быстрый, словно ветер, он с первых мгновений боя стал буквально срезать с урукхая его кожаный доспех, ловко уворачиваясь от тяжелой сабли степного воина. Вскоре на его теле остались одни лохмотья, которые он сорвал с тела единым движением, и юркий бакир принялся уже за живую плоть. Возможно, и кожа урукхая в скором времени повисла бы такими же лохмотьями, как до этого доспех, но крутившемуся вокруг меднокожего воина убийце хватило всего одной ошибки, чтобы поединок закончился не в его пользу. Сделав обманный рывок вправо, он хотел резко уйти в противоположную сторону, чтобы эффектно взрезать сухожилия запястий, удерживающих тяжелую саблю, но поскользнулся на липком от крови лоскуте, который совсем недавно был доспехом урукхая. И этого мгновенного замешательства ему хватило для того, чтобы с громким «Хек» поделить бакира на две неравные части.
А потом был небольшой перерыв, во время которого зрители жевали принесенную с собой нехитрую снедь, запивая ее кислым вином, и лениво поглядывали на травлю стаи обычных волков несколькими охотниками, которые прятались за большими деревянными щитами, расстреливая несчастных животных из луков и арбалетов.
Вскоре закончился и перерыв. С Арены убрали трупы волков, привели ее в порядок, разровняв песок, на который тут же вышел старичок-ведущий.
— И последний бой в завершении нашего праздника. Я бы даже сказал не бой, а небольшая битва, в которой сойдутся сыны юго-западных степей нумейцы и отродья Пепелища — кровожадные вампиры. Битва закончится лишь тогда, когда последний воин одного из отрядов умрет на этом песке.
Под слитный шум старик удалился, а на Арену стали выходить бойцы.
Первыми показали нумейцы. Одеты они были в стеганые, набитые конским волосом куртки. Голову прикрывал легкий шлем с кольчужной бармицей, а за спиной висел небольшой щит, обтянутый дубленой кожей. На поясах в простых ножнах болтались сабли, похожие на клинки урукхаев, только более легкие. И еще были луки, которые они стали сразу готовить, как только вышли на Арену. Выстроившись в две линии на самом ее краю так, чтобы воины первой не перекрывали сектор стрельбы бойцам из второй, нумейцы наложили на тетиву стрелы и стали ожидать своих противников.
Заскрипел подъемный механизм, железная решетка поползла вверх и из темного прохода стали появляться «летучие мыши», которым предстояло выдержать, может быть, свой самый главный бой. Ну, может быть один из самых главных, но уж точно последний, который они проведут на потеху публике. Закутанные в лохмотья, еле передвигая ноги и поддерживая своих соратников, ваиктаирон стали выходить на песок, сжимая в руках старое ржавое железо, по недосмотру Богов называемое оружием. Их лица и тела были измазаны пылью и грязью, чтобы не так был заметен их здоровый вид, а руки дрожали в притворной немощи. И только небольшой кучке разумных, среди этого скопища было известно, что на песок вышли совершенные убийцы, полные сил и что самое главное, холодной ненависти к тем, кто стоял напротив них, и в особенности к тем, кто сидел на трибунах,
— Как играют стервецы — восхитилась Катаюн. — если бы не знала, кто они на самом деле — подумала, что вывели на убой полуживых каторжников.
— Чему ты радуешься? — хмуро сказал Атей, до белизны в костяшках сжав свой посох — против них три десятка воинов с луками.
— Согласна — кивнула она — но я склонна верить нашим ушастикам. По их словам эти нумейцы хороши только конные, но лошадей я не вижу. Если бы они были хоть в половину, как наши «верные», тогда да, стоило бы беспокоиться, но Аршаль говорил, что они не признают строй и это их погубит. Главное выдержать первый залп их луков. Эх — вздохнула она — не хватило одного воина до второй полной боевой звезды, придётся им биться в усеченном составе.
Прикрыв глаза, Призрак только покачал головой, но уверенность, излучаемая «тенью» передалась и ему.
— Все равно не расслабляться — тихо сказал он — если ситуация будет выходить из под контроля, действуем по моей команде — быстро и решительно.
— Не волнуйся родитель — улыбнулась «мышка» — мы все помним.
В прохладном осеннем воздухе раздался звук труб, тут же смешавшийся с ревом толпы, которые призывали бойцов сойтись в смертельном поединке. Нумейцы вскинули луки в сторону противников и с удивлением увидели, как полуживые оборванцы с хищными улыбками, срываются в стремительный рывок, быстро сокращая расстояние между ними. Запоздавший на мгновение слитный выстрел, стоил нумейцам выигранного сражения, а вместе с ним и жизней. Двигаясь рваной траекторией, ваиктаирон вломились в первую линию и погрузили свои железки в плоть первых несчастных.
Несмотря на скорость и необычайную гибкость, не всем «летучим мышам» удалось избежать острых стрел нумейцев. Несколько воинов еле заметно дернулись, принимая в свои тела оперенных убийц. Но, не прекращая бега, они лишь обламывали древки, чтобы через мгновение с еще большей яростью сшибиться с теми, кто стоял между ними и их новой жизнью. Катаюн была права, в плотной толпе у нумейцев не оставалось никаких шансов, чтобы живыми выйти с Арены.
Споро вытащив у первых погибших их сабли, ваиктаирон устроили среди своих противников пляску смерти. Боевая звезда «мышек» в неорганизованной толпе двигалась, словно гномья фреза, разбрызгивая вокруг себя кровь и раскидывая куски плоти. Приученные к конному бою, причем к бою с расстояния, нумейцы ничего не могли противопоставить скорости и напору прирожденных воинов. Лучи звезды атаковали непрерывно, хаотично «выстреливая» в разные стороны, поэтому степняки просто не представляли, где будет их следующий удар. При этом сама звезда находилась в постоянном движении, как по самой Арене, так и вокруг своей оси. Не отставала от «звезды» и четверка других воинов. Разбившись попарно, они атаковали противников со спины, еще больше увеличивая ту неразбериху и суматоху, что творилась на песке.
Сопровождающий все предыдущие бои рев в этот раз стих, как только зрители увидели то, что стало происходить на Арене. Девять ослабленных вампиров добивали три полных десятка степняков — когда еще увидишь такое? Многие уже не сидели на своих местах, а встали на ноги, боясь упустить хотя бы мгновение этого боя. Наконец, последний нумеец замертво упал на песок, и смертельная фреза ваиктаирон остановилась. Уставшие, залитые своей и чужой кровью воины, еле заметно пошатывались, но на лицах всех без исключения были счастливые улыбки. Вдруг, самая молодая на вид девушка, зажимая распоротый, сочащийся кровью бок ладонью, вышла немного вперед и, подняв свободной рукой вверх трофейный клинок, звонко прокричала:
— Папка, энт туа миннуа, сакта айтирра.
— Энт туа миннуа, сакта айтирра — вскинули в воздух клинки остальные, и Арена и сама столица герцогства Рукт сотряслись от ора, которого еще не слышали за всю историю своего существования.
Дождавшись, когда ослабленные ваиктарирон скроются в темном провале подземного коридора, что вел в то самое здание, что они посетили с Катаюн этой ночью, князь стремительно поднялся и поспешил на выход с Арены, на ходу отдавая короткие распоряжения.
— Аршаль, ты к Ималю, завершайте сделку. Аламгир, магов целителей к зданию, где содержат бойцов. Ката, в контору — забирай выигрыш.
— Так это же все рядом — сказал Везунчик.
— Вот и хорошо — кивнул Призрак — Возьмите столько воинов, сколько нужно. Особенно ты Ката, уверен, что в каждом переулке вокруг конторы полно тех, кто очень любит легкие деньги. Вообще всех забирайте. Ну а я буду там. Он указал рукой на небольшую таверну, стоящую недалеко от Арены.
Судя по тому, в каком месте стояло это заведение и по отсутствию большой толпы желающих отведать блюда, что там готовились — было оно не из дешевых. Но этот момент Атея волновал меньше всего, поэтому он уверенно направился в его сторону, а за ним почти беззвучно двинулись девочки-близняшки и Палак. По мнению Катаюн, которое поддерживали абсолютно все, жизнь их родителя намного ценнее кучки желтого металла. Неожиданно внимание князя привлекли два человека в кожаных фартуках, заляпанных темными пятнами. Они стояли возле небольшой накрытой телеги и о чем-то лениво переговаривались. Призрак не сразу понял, за что зацепился его взгляд, но присмотревшись внимательней, увидел как из под рогожи, которой была накрыта телега свешивалась рука. Не узнать лопату-ладонь Лотара Душегуба было невозможно и Атею сразу же захотелось взглянуть на тело этого сурового и отважного воина.
Накинув на себя маску высокомерного аристократа, он подошел к мужикам.
— Что у вас в телеге? — сухо спросил он.
— Так это, вашмилость — сдернув шапку, замямлил один из них
— Ваша Светлость — вышел вперед Палак, положив ладони на рукояти клинков.
— Прощенья просим вашсветлость — втянул голову в плечи самый говорливый.
— Я не услышал ответа — взглянув сверху вниз, снова сказал Призрак.
— Так это — замямлил мужик — мяско для зверей.
— Кормить зверей человечиной? — почти возмутился князь, но все же сдержал себя, не выходя из роли.
— Так это ж зверье, что потом на Арену выйдет — пожал плечами мужик — их специально человечинкой подкармливают, чтоб потом лучше бросались на людей.
— Да? — удивился князь, которому моментально пришла в голову мысль, как избавить от этой участи тело воина, который завоевал его симпатию еще там, на песке Арены.
— Хорошая мысль — кивнул он, я до этого не додумался. Даю вам данер за одно из этих тел — указал Атей в сторону телеги — хочу и на своем лирге попробовать этот метод. На эти деньги вы купите намного больше мяса для зверей, чем весит один труп.
Мужики раздумывали не долго. Они вообще не раздумывали, кто там будет считать эти трупы, скажут, сожрали уже одного, а данер для них не просто очень хорошие деньги. Это будет первая золотая монета, которую они сожмут в своем кулаке.
— Какое тело вашсветлость? — сразу включился в разговор второй мужик, до этого только мявший в руках свою бесформенную шапку.
— Да вот хоть это — указал он кончиком посоха на ладонь Лотара. — заверните его в рогожу и положите вон там под деревом. Мои слуги заберут его.
Мужики споро откинули грязный полог. Прямо на телеге завернули тело воина в грубую ткань, катая его по остальным трупам, а потом так же быстро отнесли его на указанное князем место.
— Палак заплати — кинул Призрак и направился к трупу Лотара Душегуба.
Вайрон сунул в грязную руку одного из мужиков золотой кругляш и поспешил за князем, который уже стоял под практически голой кроной дерева, рядом с окровавленным свертком.
— Он достоин того, чтобы его тело предали правильному погребению — сказал вайрон, остановившись рядом с Призраком.
— Да достоин — только кивнул князь и вдруг замер — быстро развернули рогожу.
Не став пачкаться в окровавленной тряпке, близняшки быстро взрезали материю и открыли тело, которое было больше похоже на окровавленный кусок мяса.
— Магов-лекарей сюда — резко бросил Атей — быстро.
Вассалы князя не привыкли обсуждать его приказы, поэтому тут же закрутили головами, чтобы найти того, кто смог бы им подсказать местонахождение этих самых лекарей. Они к своему сожалению были в этом городе впервые, и узнать его еще не успели.
— Вон Аламгир на козлах кареты сидит — крикнула глазастая Нияра — наверное, магов для «мышек» привез.
— Одного целителя сюда — сказал Призрак.
Уже скоро, рядом с ним стоял довольно молодой альв-полукровка.
— Лечи — без предисловия начал князь, указав рукой на тело — выживет, не пожалеешь.
Полукровка лишь коротко кивнул и опустился на колени перед Лотаром.
В это же самое время Аршаль Листопад стоял в комнате Ималя Кубышки и слегка ухмыляясь, смотрел на счастливое лицо купца, в котором отчетливо читалось, как тот подсчитывает золотые данеры почти случайно упавшие в его мошну.
— Я, конечно, мог оспорить наше соглашение — наконец, строгим голосом заговорил Ималь — потому что чувствую, что где то вы обвели меня вокруг пальца. Но не буду этого делать из своего великодушия и честности.
Как ему дались эти слова Кубышка и сам не знал. Жадность просто сжимала его горло. Бесполезные, как он думал рабы, оказались на самом деле первоклассными воинами. И сколько бы он еще мог заработать на них, знали одни лишь Боги. Но вот именно их он и не хотел гневить. Полученный им выигрыш перекрывал все его затраты на них многократно.
— Но хочу дать твоему князю один бесплатный совет воин. Не стоит плодить на пустом месте врагов, которых у Галиона Изумруда и так много. Ты можешь забрать рабов. Он указал пышным веером в сторону двери, как бы говоря, что разговор закончен.
Листопад коротко кивнул и пошел в указанном направлении. Уже взявшись за большую бронзовую ручку, он неожиданно повернулся и сказал.
— Уважаемый Ималь, вы никогда бы не смогли оспорить наше соглашение. Оно составлено почти безукоризненно. А начни вы юлить, то сами бы оказались в невыгодном положении. Купцы очень строго относятся к тем, кто нарушает договоренности. Но я все равно передам ваш совет МОЕМУ КНЯЗЮ — он ухмыльнулся — потому что АТЕЙ ПРИЗРАК ВОЛЬНЫЙ КНЯЗЬ САЙШАТ старается прислушиваться к ним. Правда поступает всегда по-своему. Но кому это интересно, правда?
И уже не скрывая широкой улыбки, шагнул за дверь. Листопад уже не видел, как в ухоженных пальцах Ималя вдруг задрожал веер, а лицо его побледнело. Слух о Сайшате Безжалостном достиг видимо и его ушей. И уж точно альв не слышал, как Кубышка крикнул своего слугу и приказал ему готовить легкую повозку, для того чтобы срочно посетить храмовую площадь, где собирался принести дары абсолютно всем Богам за то, что удержали его от необдуманных поступков.
Райгард. Гостиница «Печеный Гусь»
И Аршаль и Катаюн обернулись довольно быстро. Лекарь едва закончил оказывать первую помощь Лотару, когда те появились у таверны почти одновременно. Листопад в сопровождении относительно целых и здоровых ваиктаирон, недавно покинувших Арену, а Ката с остальными воинами, которые несли в руках тяжелые мешки с полновесными империалами.
— Жить будет? — спросил у уставшего лекаря Атей.
— Крови много потерял — вытирая руки чистой холстиной, ответил он — У меня сейчас просто нет возможностей, чтобы поддержать его силы, пока организм не включится в работу на полную. Выдохся я. И накопителей с собой нет.
— А где-то есть?
— Ну да — кивнул он — дома.
— Уважаемый гариэр — Призрак пристально посмотрел на мага-лекаря — мне бы очень хотелось, чтобы этот воин остался в живых. Сто данеров хорошая сумма за ваши услуги? — увидев, что полукровка никак не реагирует на его слова, а лишь хлопает глазами, тут же добавил — Двести? Я заплачу столько, сколько вы скажите.
— Да подождите вы — отмахнулся парень — о цене договоримся. Уверяю вас, она будет справедливой. Я даже снижу ее, если вы исполните одну мою просьбу.
— Если она будет разумной — улыбнулся князь.
— Не сомневайтесь в этом — уверил его целитель — а сейчас мне нужно спешить на другой конец города, чтобы…
— Аламгир, займись — не дал ему договорить Атей, найдя взглядом альва — у тебя это хорошо получается, и город ты знаешь. Остальные в «гуся».
Вернувшись в гостиницу, Призрак хотел взять еще пару комнат, чтобы разместить свой увеличившийся отряд, но Катаюн его отговорила.
— Все равно рядом с тобой ошиваться будут — хмыкнула она — заплатить хозяину только за новичков и все. Лучше еды больше заказать, аппетит у них будет зверский. По себе помню.
Проблем с хозяином гостиницы не возникло. Смахнув со стойки серебро, он лишь коротко бросил: «Да хоть друг на друге там спите, мне все равно». А услышав, что за обильный ужин ему заплатят отдельно, вообще стал считать князя самым лучшим и уважаемым постояльцем своего заведения.
Вскоре вернулся Аламгир с лекарем, который уже не выглядел усталым и истощенным. Видимо успел привести себя в порядок. Поняв за короткое общение с Призраком, что этот Высокородный не имеет привычки рассыпаться в любезностях, он попросил быстро провести его к раненому воину. А потом длинной вереницей потянулись подавальщицы, которые споро стали расставлять на принесенных дополнительно низких столиках всевозможную снедь. Увидев, какие взгляды кидают на дымящиеся блюда недавние бойцы Арены, Атей сказал им, чтобы те не глотали слюни, а в срочном порядке приступали к набиванию своих животов, так как именно для них это все и заказано. Сам же взял кубок с разбавленным вином и устроился у камина, развернув кресло так, чтобы все были в поле его зрения. Чуть погодя к нему присоединилась Катаюн, бесцеремонно сев на подлокотник кресла и протянув ему тарелку размером с щит нумейца, на которой горкой возвышались овощи, нарезанное тонкими ломтями мясо и куски ароматного хлеба.
— Поешь родитель.
— Спасибо Ката — кивнул Атей, но посмотрев на тарелку, вдруг сказал — поможешь?
— Тебе что в рот класть? — засмеялась девушка — да без проблем. Примерная дочь кормит своего почтенного родителя.
— Ха-ха-ха — покачал головой Атей — очень смешно. Я тебе буду говорить, а ты делай. Договорились?
— Угу.
— Положи кусок хлеба на край тарелки. Наверх вон тот зеленый лист, потом слой мяса, еще зелени, кружки алого яблока, ломтики сыра, зеленый лист, еще слой мяса и сверху накрой куском хлеба. — Придирчиво оглядев получившуюся конструкцию, он кивнул своим мыслям и сказал — Отлично, в рот полезет. И со смаком откусил большой кусок.
Ката, посмотрев, как он с аппетитом уминает это, как она думала, слоеное недоразумение, сделала себе такой же, но высотой поменьше и осторожно откусила. Но вскоре уже жевала так, что казалось, ее не кормили несколько дней.
— Родитель, ну почему ты раньше не сделал такое чудо? — прожевывая последний кусочек, сказала она. — Руки чистые, почти все, что есть на столе, уместилось между двумя кусками хлеба. Здорово. И как называется этот слоеный монстр?
— Да я откуда знаю — довольно щурясь, пожал плечами Призрак.
— Тогда назовем его «Быстрый обед с чистыми руками» — выдала девушка.
— Длинно — поморщился Атей — назови бутер.
— А это что?
— Не знаю, просто слово нравится.
— Бутер — «покатала на языке» слово девушка и кивнула — Согласна, пусть будет бутер.
Первые «мышки», осоловев от съеденного, стали отваливаться от столов, за которыми сидели прямо на полу. Хотя и не все. Некоторые, ослабив пояса продолжали подчищать недоеденное. К Атею и Катаюн подошла Тахере и с легким стоном опустилась перед креслом, откинувшись спиной на ноги князя.
— Уф — вздохнула она — никогда так не объедалась.
— Ты сброю поэтому чуть больше брала? — усмехнулась Ката. — учитывала раздувшийся живот?
— Не — помотала та головой — то есть да учитывала, но не живот. Просто похудела я сильно у Ималя.
— Вы же после принятия крови полностью возвратили свою форму? — удивилась Катаюн — даже крепче стали.
— Кат, ну что ты пристала? — повернулась девчонка — у меня инициация, которую я не прошла, была совсем недавно. Я еще вырасту — чувствую. А бронь пока и ремешками можно подогнать.
Слушая краем уха разговор девушек, Атей непроизвольно стал поглаживать по голове Тахере, вспоминая, как давно в Лесу Приграничья, вот так же прижавшись к нему, сидели Дарина и Медая. Незаметно его мысли перетекли к делам насущным.
В принципе в Райгарде его больше ничто не держало, и с утра можно было отправляться в обратный путь. И чем раньше, тем лучше. Несколько разумных, которые так неудачно изображали из себя обычных зевак, он заметил, когда те шли за Катаюн и воинами, что несли золото. И это не удивительно, выигрыш в пять с лишним тысяч империалов остаться без внимания просто не мог. Скорее всего, среди соглядатаев были и ночники Райгарда и хозяева конторы, что принимала ставки, которые ни в какую не хотели терять такие деньжищи. И это только те, кто был наверняка, а кроме них могли быть и воры-одиночки, и проигравшие большие суммы хозяева воинов-рабов, и нумецы, лишившиеся трех десятков своих сородичей, и даже люди герцога. В городе, скорее всего его трогать не будут, а вот за его стенами такое случится обязательно. Он был в этом просто уверен.
— Ката, когда открываются городские ворота? — повернулся он к девушке.
— Как и везде, с первыми лучами Хассаша — отвлеклась она от разговора с Тахере. — Уходим завтра?
— Да — кивнул он — забираем Сая и «необращенцев» и уходим к Резену.
— А почему ты не хочешь возвращаться тем путем, что мы пришли сюда?
— А кто-то уже не хочет иметь свой дом? — поднял брови князь.
— Гальт-Резен — сразу поняла девушка и ее глаза загорелись — готовиться к небольшой войне?
— С двумя десятками? — покачал головой Атей — Ката, я всегда считал тебя более рассудительной девушкой.
— Значит разведка — не стала она разочаровывать Призрака — хотя замок баронессы Луго мы и сами, как говорит Хальд, на копье бы взяли. Потом ты родитель отправился бы в Мегар и привел всех остальных, а мы пока оборонялись бы.
— Видно будет — пробормотал он, поняв, что какое-то разумное зерно в ее рассуждениях все же есть.
Неожиданно в соседнюю комнату открылась дверь и на пороге появился бледный, шатающийся Лотар. Окинув гостиную взглядом, он безошибочно определил кто здесь главный и чуть прихрамывая, направился к камину. Расслабленные до этого воины подобрались, положив ладони на рукояти клинков.
— Зачем ты спас меня? — остановившись в пяти шагах от Призрака, грубо спросил воин.
— Дядечка — напряглась Катаюн — можно быть и повежливее к тому, кто спас тебе жизнь.
Лотар бросил быстрый взгляд на миниатюрную девушку и коротко бросил.
— Я не с тобой разговариваю девка.
— А в морду? — зло сказал Палак, подходя с другой стороны к креслу, в котором сидел Призрак.
Здоровяк посмотрел, как его грамотно берут в клещи, усмехнулся, но вдруг стал серьезным и, ткнув пальцем, похожим на небольшое бревнышко в Тахере, что так и сидела у ног Атея, сказал.
— Ты же на Арене билась? — потом снова обвел всех взглядом и добавил — и не только ты. Но почему вы здесь? Вас выкупил новый хозяин?
— Какой любопытный — усмехнулся князь — ты садись воин, выпей вина. Красного. Говорят при потере большого количества крови, лучше ничего нет.
Поняв, что бывшие бойцы Арены не очень-то похожи на тех, кто просто поменял своего хозяина, он недоуменно пожал плечами, нашел взглядом ближайшее кресло, и с облегчением в него упал. Потом дотянулся до ближайшего кувшина на столе и прямо через край стал вливать в себя его содержимое. Рубиновые капли побежали по бороде и стали падать на отбеленный холст, которым его перевязал маг-целитель. Сам маг тоже вышел из комнаты и теперь стоял, вытирая ладони куском чистой тряпки.
— Простите мою неучтивость — будто не замечая Лотара, обратился к нему Атей — в этой суматохе я так и не узнал вашего имени гариэр.
Целитель опустил руки и с достоинством кивнув, сказал.
— Паол Забияка
— ? — поднял брови Призрак, услышав такое необычное для мага второе имя.
— Я не всегда был магом-целителем — поняв его удивление, стал говорить Паол — как вы видите, я полукровка и с детства приходилось отстаивать свою честь. Сначала кулаками, потом сталью. А когда у меня обнаружились способности к магии и еще кое-чем. Вот и прозвали Забиякой.
— Что скажите про пациента? — кивнул он на Лотара, который уже выхлебал кувшин вина и теперь наблюдал, как два разумных ведут неспешную беседу.
— Да он здоровее того берга, что порвал на Арене — сказал Паол — крови только потерял много. Остальное я привел в норму.
— Может, сам хозяин, наконец, представиться? — не вытерпел обсуждаемый воин — а то по замашкам Благородный, а ведет себя, как не знаю кто.
Атей перевел на него взгляд и, ухмыльнувшись, сказал.
— Палак прав, в морду ты уже точно заслужил.
— Чтооо? — взревел тот и попытался встать, но расслабленно сидевшая возле ног Призрака Тахере, вдруг метнулась, словно атакующая змея, запрыгнула на колени встающего воина и прижала острия уже обнаженных клинков к ямкам над его ключицами. Не менее быстрыми оказались Нияра и Нэрин, что стояли недалеко от кресла, в котором сидел Лотар. Одна ткнула острием в основание черепа, а вторая приставила меч к паху. Бывший боец Арены, поняв, что малейшее его движение может стоить ему мгновенной смерти, медленно положил на подлокотники свои огромные ручищи.
— Дяденька — рассерженной кошкой зашипела Тахере ему в лицо — вам никто не говорил, что вы грубиян?
— Отпустите его девочки — улыбнулся Призрак, и когда они медленно отошли, представился — мое имя Атей Призрак. И спасал я вначале не вас, а тело достойного воина. Мне показалось неправильным, если его сожрут звери. Но вот сейчас я сомневаюсь в правильности своего поступка и начинаю жалеть, что поддался чувствам.
Воин, с опаской оглянувшись, медленно поднялся и склонил голову.
— Простите меня Ваша Светлость — сказал он — я подумал, что меня продали новому хозяину и мне снова предстоит потешать толпу. Меня зовут Лотар Утес барон Кремер.
— А как же Лотар Душегуб — улыбнулся Атей.
— Я такой же Душегуб, как вы Безжалостный — такой же улыбкой ответил ему барон и снова опустился в кресло.
— Смотри-ка родитель, целый барон — изумилась Катаюн.
— Родитель? — брови Лотара поползли на лысую макушку и он очень резво, не смотря на свое состояние, вскочил — приношу вам свои извинения мерита, я не знал, что вы княжна.
В гостиной раздался дружный смех, а барон стал недоуменно оглядываться.
— Может вы объясните мне причину вашего смеха, и я присоединюсь к вам? — хмуро проговорил он.
— Не сердитесь Лотар — успокаивающе сказал князь — вам будет трудно понять, да и не к чему это в общем. Лучше расскажите, как вы оказались на Арене? Но если не хотите — можете и не говорить. Хочу лишь предупредить, что рано утром мы уходим, так что за гостиницу с завтрашнего дня платите уже сами.
— Вы отпускаете меня? — удивился барон — и ничего не потребуете за мою спасенную жизнь?
— Мне от вас ничего не надо — покачал головой Атей.
— Странный вы — откинувшись в кресле, произнес Лотар — другой бы до исподнего раздел или клятву верности заставил произнести. Я отличный воин — гордо поднял он подбородок, но услышав многочисленные ухмылки и вспомнив как совсем недавно молоденькая девчушка, словно дикий зверек запрыгнула на него и чуть не проткнула своими кривыми клинками, немного унял свою спесь и поправился — считался неплохим воином. Иметь такого своим вассалом не отказался бы ни один Высокородный.
— У меня достаточно, действительно отличных воинов — ответил Призрак.
— Ну да — как то грустно ответил барон и рассматривая свои огромные ладони стал говорить — Когда-то у меня был свой замок и земля в анклаве Северо-Западных вольных баронств. Была семья. А потом заболела жена. Я нанимал самых искусных целителей, не жалел никаких денег, лишь бы снова увидеть ее здоровой. Но видно я чем-то прогневил Богов, и они забрали мою Анит, оставив с десятилетней дочкой. К этому времени моя баронская казна истощилась настолько, что воины стали разбегаться от меня, как звери от лесного пожара. Осталась горстка самых преданных. Соседи, почувствовав мою слабость, набросились на мое баронство, словно стая падальщиков на раненого лирга и стали рвать его на куски. Но я еще сопротивлялся, пока не похитили мою дочь. Когда вышел на похитителей, то не удивился, что им оказался мой сосед, который давно заглядывался на мое баронство. Отпустив остатки своих воинов, я пошел по его следу, и оказался в герцогстве Рукт. Барон решил лично продать дочку на местном торге. Благородные рабы стоят здесь очень дорого. Вот только живой ее довезти не смог. Как я потом узнал, дочурка где-то раздобыла нож и воткнула его себе в сердце. Как я не сошел с ума, теперь и сам не знаю. Барона я нашел в одной из местных гостиниц, убил всех его воинов, а потом и его. Ну а дальнейшую мою судьбу вы, наверное, знаете.
— Мне очень жаль барон — выслушав Лотара, сказал Призрак — если вы не посчитаете это оскорблением, то я дам Вам денег, чтобы вы хотя бы оделись прилично. Но уже сейчас можете считать себя свободным — потом поднялся и обратился уже к остальным — Всем отдыхать. Утром мы покидаем Райгард.
