Глава 8
Мне сверху видно все, ты так и знай!

Когда шестая по счету стокилограммовая авиабомба проломила палубу последнего из стоявших на рейде английских кораблей, и он взлетел на воздух, Леонид дал команду следовать к своей военной базе, где сейчас «Магеллан» громил английские позиции. Поскольку никаких серьезных укреплений противника там не было, а те, что были, язык не поворачивался назвать укреплениями, то и мощные бомбы для этого не понадобились. «Магеллан» неторопливо шел по дуге вокруг базы над позициями англичан, и обстреливал их из пушки и пулеметов, время от времени сбрасывая бомбы небольшого калибра. «Колумб» же, расправившись с английской эскадрой, прошел над городом и устремился на помощь «Магеллану». В бинокль были хорошо видны разрывы снарядов и бомб, а также разбегающиеся в ужасе «красные мундиры». Те, кто был верхом, старались поскорее уйти подальше в сторону от небесного демона, но далеко не всем это удавалось. Это не был бой, это было избиение беззащитных. Свою лепту вносил также гарнизон базы, открыв артиллерийский огонь.

Леонид решил лично возглавить этот рейд, и преподать хороший урок как англичанам, так и всем прочим на будущее, чтобы у всех любителей задирать Русскую Америку, и старающихся при этом навязать ей войну «по правилам», возникла прочная установка в мозгах — русские не любят, когда с ними говорят языком ультиматумов, и не предлагают дважды. И если враг не сдается, то его уничтожают. Именно поэтому операция была спланирована так, чтобы в самом начале нанести максимальный урон противнику, полностью дезорганизовав его сопротивление, а потом добить разрозненные остатки. Помогло то, что английские войска не проявляли особой активности, ограничившись осадой базы, что дало возможность выслать на помощь в Нью-Йорк эскадру из броненосца, крейсера, и двух барков с десантом. Для нанесения одновременного удара с моря и с воздуха вслед за кораблями вылетела воздушная эскадра из трех дирижаблей — двух цеппелинов и одного блимпа — «А-1». Правда, блимп не был рассчитан на такой дальний полет, поэтому практически всю его полезную нагрузку составляло топливо в дополнительных баках. Из вооружения на нем были установлены только пулеметы, да имелся небольшой запас бомб малого калибра. Зато «Колумб» и «Магеллан» шли, нагруженные до предела. После прибытия в Гавану дирижабли ждали, когда эскадра прибудет на место, и лишь после этого получили команду на вылет. Перелет от Гаваны до Нью-Йорка составил неполных двадцать часов, в течение которых эскадра оставалась неподалеку от острова Лонг Айленд, но находясь за пределами визуальной видимости. План полета был составлен так, чтобы подойти к Нью Йорку со стороны моря ранним утром, когда весь город еще спит. Это давало шанс застать противника врасплох, чтобы он не успел рассредоточиться. При подходе к цели дирижабли разделяются. «Колумб» наносит бомбовый удар по английским кораблям на рейде. «Магеллан» не задерживается над рейдом, а сразу же следует к расположению базы для бомбежки и обстрела английских войск. «А-1» обходит Нью-Йорк стороной, и патрулирует к востоку от места боя, преследуя и уничтожая английские войска, которые попытаются удрать с Манхэттена на левый берег Гудзона. Конечно, уничтожить всех нереально, но вот хорошо проредить «красные мундиры», и нагнать на них страху, очень даже можно. Чтобы в следующий раз знали — если по-хорошему предлагают сдаться, надо принимать это предложение незамедлительно. Ибо задержка с принятием решения очень пагубно сказывается на здоровье. Эскадра же, тем временем, подходит к городу, и высаживает десант под прикрытием броненосца. Крейсер патрулирует в заливе, оставаясь в пределах видимости, и пресекает любые попытки противника уйти морем. Любое сопротивление с берега будет тут же подавляться огнем артиллерии броненосца, а в случае надобности будет оказана поддержка с воздуха — цеппелины вернутся к месту высадки десанта. Потому, как к этому времени позиции противника вокруг военной базы должны быть уже полностью уничтожены, а те из англичан, кто уцелел, рассеяны по острову. Гоняться за каждым отдельным «красным мундиром» на цеппелинах никто не собирался. Эта задача возлагалась на «А-1» и отряды морской пехоты и кавалерии, которые будут получать данные авиаразведки с блимпа для полной зачистки Манхэттена от противника. О тех же, кто все-таки сумеет удрать с острова, позаботятся индейцы, заранее предупрежденные защитниками базы. Таков был предварительный план операции. И вот теперь, став свидетелем сокрушительного по результатам авианалета, Леонид выражал искреннее восхищение Самарину, лично управлявшим «Колумбом» в ходе атаки.

— Поздравляю, Игорь Александрович!!! Не ожидал такого успеха! Как Вам это удалось — шесть бомб — шесть целей?!

— На самом деле ничего сложного не было, Леонид Петрович. Высота всего семьсот метров, цели неподвижны, мы тоже практически зависали над целью в момент сброса, имея нулевую скорость, то есть относ бомбы был равен нулю, плюс заходили на цель в плоскости ветра… Впрочем, это уже из теории бомбометания. Короче говоря, если объяснить на пальцах и применительно к тому, что было в истории, то мы нанесли удар, характерный для бомбометания с пикирования — сброс бомб с малых высот с минимальной горизонтальной скоростью относительно земли. В этом случае параболическая траектория падения бомбы близка к прямой, и можно бомбить довольно точно. Вспомните, с какой точностью работали немецкие пикировщики во время войны в условиях слабой ПВО, либо вообще ее отсутствия. А ведь они бомбили зачастую не совсем отвесно, да и вертикальная скорость у них была приличная. Кроме этого, бомбардировочный прицел собственной разработки у нас тоже имеется. Хоть конечно и не такой, как на бомбардировщиках Второй мировой, но для наших скоростей вполне хватает. Тем более, мы стараемся бомбить точечные цели в плоскости ветра, а в этом случае отсутствует боковой снос бомбы. Да и аэродинамика бомб тоже свою роль играет. Хорошо, что начали их изготовление заранее. Стокилограммовая фугаска по нынешним временам — это гарантированный кирдык любому деревянному паруснику без водонепроницаемых переборок. Даже трехдечным линейным кораблям.

— А если что-то посерьезнее? Скажем — крепость разбомбить?

— Да никаких проблем. Все зависит от мощности и проникающей способности боеприпаса. Можно и «пятисотки», и тысячекилограммовые фугаски делать, принципиальной разницы нет. Цеппелин поднимет, не вопрос. А такая «дура», если имеет взрыватель с замедлением, пронижет все перекрытия насквозь и уйдет в фундамент, после чего рванет, развалив все, что выше фундамента. Если делать взрыватель с переменным временем срабатывания, то такими бомбами можно долбить любые сухопутные цели, которые есть на сегодняшний день. Крепости, мосты, что угодно. Просто в этих краях таких целей еще нет. Одни «дровяные крепости», а им много не надо. Тем более. можно не только фугаски, но и зажигалки кидать. Или тот же напалм. Да и с боевой химией можно похимичить, если получится. Никаких конвенций еще нет, и нескоро появятся.

— А когда появятся, то будут написаны нами. Уж в этом-то мы «просвещенную Европу» обломаем. Интересно, очень интересно…

— Но есть одно большое «но», Леонид Петрович. Все эти безобразия мы можем безнаказанно творить, пока у местных не появится хотя бы захудалая ПВО. Дирижабли все же очень уязвимы для зенитного огня. Поэтому, придется бомбить с больших высот, а это — снижение точности бомбометания. Сейчас мы всех «зенитчиков» на палубах кораблей из пулеметов разогнали, но не всегда такая шара будет. И надо ждать скорого появления «нарезняка» у местных.

— Будем думать и совершенствовать тактику применения дирижаблей, Игорь Александрович. Как и конструкцию самих дирижаблей. В любом случае, отказываться от них не стоит, поскольку до уровня «Боингов», «Русланов» и «Антеев» мы нескоро дойдем. А летать через Атлантику надо уже сейчас. И не только через Атлатику. До той же Гаваны, которая фактически под боком, нашу авиацию пока что посылать нельзя. Про Нью-Йорк и Бостон я вообще молчу.

— Бостон?! О-о-о, Леонид Петрович, это интересно!!! Кстати, по поводу Нью-Йорка. Как раз к нему подходим, взгляните на этот «мегаполис», сверху хорошо видно. Что тут бомбить? Деревянные хибары? На них и «пятидесяток» много будет. Не говоря о «сотках» и «пятисотках».

— Так мы эти хибары бомбить и не собираемся. У нас другая цель — отбить привычку у лондонских джентльменов говорить с нами с позиции силы. А для этого вовсе необязательно превращать данный «мегаполис» в пепелище. Наоборот, надо дать понять местным обывателям, что дружить с нами гораздо лучше, чем с королем Англии. А перейти в подданство Русской Америки — это вообще замечательно! Поэтому, проведем у них на глазах показательную экзекуцию непослушных. Первый этап мы уже выполнили — все корабли на рейде уконтропупили. Уверен, что подавлюящее большинство аборигенов за этим внимательно наблюдало с берега. Теперь устроим охоту на волков, то бишь на «красные мундиры». Из города все английские позиции хорошо просматриваются, поэтому жителей Нью-Йорка ждет незабываемое шоу со спецэффектами. О котором они будут рассказывать своим детям и внукам, а те понесут эстафету дальше. А когда разгоним по куширям уцелевшие «красные мундиры», высадим десант. После чего градус договороспособности местных властей достигнет небывалых высот. В противном случае, сами жители города произведут смену местных властей. Поэтому, Игорь Александрович, приложите все усилия, чтобы не задеть гражданских. Цель — только «красные мундиры»…

«Колумб» быстро прошел над Нью-Йорком, и устремился туда, где «Магеллан» методично перемешивал с землей позиции английских войск. Связались по УКВ, согласовали порядок действий, чтобы не мешать друг другу. «А-1» держался в стороне от места боя, патрулируя ближе к восточному берегу Манхэттена, и непосредственного участия в разгроме не принимал. Внизу же творился ад. Разрывы бомб и снарядов перепахивали землю. Не умолкая вели огонь пулеметы цеппелина, заставляя обезумевших от ужаса английских солдат искать укрытие. Но укрытия не было. Отдельные деревья и небольшая роща не спасали от разящего огня с неба.

Леонид смотрел на это, и его не покидало чувство, что он смотрит много раз виденную хронику периода Второй мировой войны, снятую с самолета, только в цвете. Точно также взлетают в небо кусты взрывов бомб и снарядов, в панике мечутся люди, гремят выстрелы бортового оружия, а когда неожиданно наступает несколько секунд тишины, воздух наполнен грохотом взрывов внизу. Вот только эта хроника была реальностью. Фактически первое массовое применение военно-воздушных сил против вражеского флота и сухопутных войск, направленное на обеспечение высадки десанта с целью захвата территории противника. Несомненно, кто-то из английских офицеров, а может и сам полковник Фергюсон, сейчас наблюдают за ходом событий из города. Если у них хватит ума не оказывать сопротивления, то Нью-Йорк не пострадает. В противном случае, на войне — как на войне…

Покончив с английскими позициями, и рассеяв уцелевшего противника, «Колумб» и «Магеллан» направились к месту высадки десанта, куда уже подошли «Меркурий» и «Гермес». «Тринидад» же стал между ними и берегом, наведя на английский форт свои орудия. «Магеллан» завис прямо над фортом, а «Колумб» патрулировал побережье в районе высадки. Но все было тихо. Форт молчал. И вскоре английский флаг на его флагштоке сменился белым полотнищем.

«Колумб», снизившись до пятисот метров, медленно барражировал над западным берегом Манхэттена на участке между военной базой Русской Америки и Нью-Йорком. Отсюда хорошо просматривались «Тринидад» с наведенными на английский форт башенными орудиями, «Меркурий» и «Гермес», ставшие на якорь, и курсирующие между ними и берегом шлюпки с десантом. Синяя гладь Лоуэр Бэй была спокойна. Легкий ветер создавал лишь небольшую рябь на воде, и сносил в сторону дым из труб кораблей. Вдали виднелся «Аскольд», патрулирующий подходы к Нью-Йорку. Побережье Манхэттена было пустынно, все население попряталось. Чуть в стороне находились город и форт, над которым завис «Магеллан», контролируя ситуацию. Поскольку сверху батареи форта и позиции для стрелков были совершенно открыты, никакого труда это не составляло. Впрочем, не все там прошло гладко. В первый момент, увидев приближающиеся к берегу корабли, некоторые из англичан все же бросились к пушкам. Но пулеметные очереди с неба, хлестнувшие по стволам и лафетам орудий, тут же охладили боевой пыл канониров. Всем стало ясно — разговоры закончились. «А-1» по-прежнему патрулировал центральную и восточную часть Манхэттена, взаимодействуя с отрядом, вылавливающим разбежавшихся английских солдат. По информации командира отряда, особых трудностей это не составляло, сопротивление оказывали единицы. А основная масса англичан сразу же бросала оружие, поднимая руки. Если еще было что бросать, поскольку многие его просто потеряли. Трудно было ждать другой реакции от людей, которых силой загнали в армию, и отправили воевать на край света. Система «прессинга» была широко распространена не только в Королевском Флоте. И сейчас английское военное командование в полной мере пожинало ее плоды. Дабы пресечь возможные беспорядки среди пленных, им сразу объявляли — их служба в армии его величества короля Англии закончилась. И если они пожелают, то могут остаться в Новом Свете вольными поселенцами, присягнув на верность Русской Америке. Отсюда выдачи нет!

Леонид уже обладал информацией от Корнета о настроениях среди англичан, поэтому выбрал беспроигрышный вариант. Прибывшие английские солдаты с первого же дня общались с жителями Нью-Йорка и старожилами гарнизона, поэтому быстро узнали всю правду о местных реалиях. А если учесть, что недовольство в солдатской среде копилось уже давно, то желающих вернуться в «старую добрую Англию» будет немного. Там их ничего не ждет, кроме продолжения палочной армейской муштры с грошовым и к тому же регулярно задерживаемым жалованьем, и почетной возможности сложить голову во славу короля Англии в очередной войне с Голландией. Здесь же — свобода в обмен на лояльность. Как говорится, выбор сделать нетрудно. Лояльно настроенное белое население Русской Америке необходимо, причем в большом количестве. Национальность не важна, все равно все через несколько поколений станут р у с с к и м и. Но никто из тринидадских пришельцев не хотел повторного появления в этой истории такого понятия, как «афроамериканцы». По крайней мере, в своей стране. Если португальцам в Бразилии нравится завозить к себе рабов из Африки — это их дело. Но в Русской Америке их не будет. А с местными индейцами всегда можно договориться. С теми, кто захочет договориться. Ну, а кто не захочет… Кто же им виноват?

— «Колумб» — «Магеллану»!

— «Магеллан» — «Колумбу», слушаю!

— У наглов делегация собирается. На лошадках и с белым флагом.

— Продолжайте наблюдение. При первой же попытке сопротивления — огонь на поражение.

— «Магеллан» понял!

Леонид и Самарин переглянулись.

— Быстро до сэров дошло!

— Было бы странно, если не дошло.

— Так что, садимся, Леонид Петрович? Они ведь захотят с Вами говорить.

— Перебьются. Я с ними уже разговаривал. Ничего нового они не скажут. А если хотят говорить именно со мной, то пускай ждут. Надо сначала высадку закончить…

Впрочем, высадку закончили довольно быстро, сказывался предыдущий опыт. Полк морской пехоты быстро занял город без единого выстрела. Население попряталось по домам, а гарнизон форта безропотно сложил оружие. Впрочем, совсем без жертв при взятии города не обошлось, хотя выяснилось это не сразу. Но десант тринидадцев не имел к этому прямого отношения. Просто английские солдаты, донельзя замордованные начальством, под шумок свели кое с кем счеты, здраво рассудив, что противнику до этого все равно дела нет, а вот представится ли дальше такая возможность — неизвестно.

Полковник Фергюсон стоял на плацу форта перед людьми в зелено-пятнистой форме буквально задыхаясь от злобы и унижения. Парламентеры, посланные с целью выторговать более-менее приемлемые условия сдачи, вернулись ни с чем. Их просто послали, заявив, что условие сдачи одно — безоговорочная капитуляция. Все военнослужащие английской армии, независмо от чина и должности, выходят за пределы форта и складывают оружие. Кто не подчинится этому приказу, будет считаться оказавшим сопротивление, и расстрелян на месте. Узнав об этом, солдаты в массовом порядке направились к выходу из форта. Вслед за солдатами потянулись и офицеры. Гибнуть просто так, не имея ни малейшего шанса нанести хоть какой-то ущерб противнику, никто не хотел. Тем более, сверху над фортом до сих пор находился летающий корабль тринидадцев, откуда, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. И если бы англичане дали малейший повод, то последствия не заставили бы себя ждать. Кончилось тем, что полковник Фергюсон остался один. Это был крах. Полный крах. После блестящей карьеры в Ирландии такой сокрушительный провал. Проклятые тринидадцы…

— Нам долго ждать, полковник?

Окрик молодого человека в тринидадской форме привел полковника Фергюсона в чувство. Внутри форта уже вовсю хозяйничали тринидадцы, не обращая на них особого внимания. Каждый занимался своим делом. Полковник посмотрел на окруживших его людей в мягких кирасах, шлемах непривычной формы, и с необычнм оружием. Но больше всего его поразило не это, а равнодушие на их лицах. Полное равнодушие. Они смотрели на него, как на пустое место. Как на предмет, с которым им надо выполнить какую-то привычную рутинную работу. Причем мнение самого «предмета» их совершенно не интересует.

— Кто вы?

— Морская пехота Русской Америки. Сдайте оружие, полковник Фергюсон, и следуйте за нами.

— Кто Вы такой?! Я отдам свою шпагу только вашему командующему!

Старшему группы, очевидно, надоел это балаган, и он подал знак своим подчиненным. В то же мгновение полковник был сбит с ног и уложен физиономией в землю, после чего его обезоружили и обыскали. Такого святотатства старший офицер армии его величества снести не мог, но все, на что он оказался способен в этой ситуации, это лишь сыпать проклятиями на головы своих врагов. Впрочем, тоже недолго. Удар носком ботинка заставил его скрючиться и поперхнуться собственными словами. Когда же его подняли на ноги, полковник был поражен переменой в лице говорившего с ним человека.

— Я бы с огромным удовольствием повесил тебя прямо сейчас, полковник! Точно так же, как ты вешал ирландцев. Но, к сожалению, у меня приказ — доставить тебя живым. А вот насколько целым, этого не уточнили. Поэтому, если еще хоть раз откроешь свой поганый рот, то сильно пострадаешь при попытке оказания вооруженного сопротивления.

Впрочем, ругаться и оказывать сопротивление полковник Фергюсон больше не собирался. Никогда еще с ним не обращались подобным образом. Он горел желанием как можно скорее добраться до командующего тринидадским десантом, и рассказать, что позволяют себе вытворять его подчиненные.

После завершения взятия города под контроль, «Колумб» и «Магеллан» совершили посадку на аэродроме возле военной базы. Причальные мачты для дирижаблей были построены с запасом, поэтому места хватало всем. «А-1» пока еще продолжал патрулирование над Манхэттеном, помогая отрядам морской пехоты и конных егерей отлавливать последних англичан, затаившихся в зарослях. После посадки и беглого осмотра военной базы, Леонид отправился в мерию, дабы поговорить с местным бывшим начальством, и наметить пути дальнейшего сотрудничества. Геноцидить местное население никто не собирался, и слухи об этом были распространены заранее. Поэтому, особых проблем он не ждал. Лишь попросил, чтобы по возможности встретиться в прежнем составе, как до этого встречались на «Карлсруэ». А именно — губернатор сэр Френсис Лавлейс, майор Майкл Рэндалл, негоцианты Роберт Сирл и Джон Стаффорд. Если эти люди живы, конечно. Губернатор может пригласить еще кого-нибудь, если сочтет нужным, но в пределах разумного.

Все перечисленные люди оказались очень даже живы, и терпеливо ждали прибытия командующего. Сам дом губернатора уже был взят под охрану морскими пехотинцами, как и все важные объекты в городе. Но, к удивлению местного населения, никаких грабежей и какого-либо насилия не наблюдалось. Что было крайне необычно для данной эпохи. Поэтому, когда первые страхи прошли, местные обыватели начали потихоньку выбираться из домов на улицы, пытаясь наладить знакомство с «оккупантами». Все прекрасно понимали, что если присылают такую силу, то уже не уходят. На английской колонии Нью-Йорк можно ставить крест. В смысле — а н г л и й с к о й колонии.

И вот теперь, глядя на сидевших перед ним притихших англичан, Ленонид думал, какой резонанс вызовут нью-йоркские события в Новом Свете. А именно — в других английских поселениях, и в первую очередь в Бостоне. Про Новую Испанию и Перу речи нет — там только обрадуются, когда узнают, что Англии в очередной раз надавали пи…лей. Что касается Европы, то пока эти новости туда доберутся, много воды утечет. Да и отреагировать быстро англичане не смогут. Если вообще смогут…

— Что же это у вас тут творится, мистер Лавлейс? Кот из дома — мыши в пляс? Это поговорка у нас такая. Чего вам не хватало? Или, мы вам чем-то мешали?

— Простите, мистер Кортес, но я правда не мог ничего сделать. Прибывший из Англии полковник Фергюсон отстранил меня от должности губернатора, сведя мои полномочия к уровню мэра города. И хвала Всевышнему, что этим все и обошлось.

— А командующий эскадрой?

— Кэптен Браун? Он, как раз таки, не хотел принимать в этом участия. У него был приказ уйти обратно после того, как закончится выгрузка груза из Англии, и погружен наш товар. Но корабли даже выгрузиться не успели.

— Попытка обстрела нашей базы с моря — его идея?

— Нет, он не хотел обстреливать ваш форт. Как его ни уговаривал полковник Фергюсон, но Браун отказался наотрез, мотивируя тем, что его фрегаты — просто мишени для ваших береговых пушек. Единственное, на что он согласился, это заблокировать выход из Гудзона. Но гарнизон вашего форта воспринял это, как попытку обстрела, и открыл огонь.

— С полковником Фергюсоном мы будем разбираться отдельно. Давайте решим, что делать с вами. Мистер Лавлейс, Вы осознаете тот факт, что своими действиями этот полковник, действуя от имени короля Англии, втравил Англию в войну против нас? И о прежнем статусе английской колонии Нью-Йорк теперь не может быть и речи?

— Было бы странно это оспаривать, мистер Кортес.

— Поэтому, я предлагаю следующее. У нас нет никаких претензий к жителям Нью-Йорка. У нас нет никаких претензий к офицерам и солдатам английской армии, находящимся здесь, за исключением полковника Фергюсона. Все, кто захочет, могут покинуть Нью-Йорк вместе со своим имуществом. Кто захочет, может остаться, но обязан принять подданство Русской Америки, под чью юрисдикцию переходит колония Нью-Йорк с сегодняшнего дня. Никаких преследований по национальному, или религиозному признаку, не будет. Единственное условие для оставшихся — полная лояльность и подчинение законам Русской Америки. Главой колонии временно будет командир нашей базы — капитан морской пехоты Хорхе Агилар, все вопросы решайте с ним. Вы, мистер Лавлейс, если захотите остаться, можете продолжать выполнять обязанности мэра города. Знаю, что Вы неплохо справлялись на посту губернатора. Вы, майор Рэндалл, а также все офицеры и солдаты армии его величества. К вам претензий нет, вы выполняли свой долг. Если хотите уйти — можете уйти. Препятствий Вам чинить не будут. Но, если захотите остаться, то на общих основаниях со всеми остальными. Решение о получении какой-либо должности в администрации колонии будет решаться с каждым индивидуально. Касательно вас, господа негоцианты. Думаю, вы никуда уезжать от своего хорошо налаженного бизнеса не захотите. Мистер Сирл, я хотел бы и дальше видеть Вас на посту командира отряда милиции. Если мы хотим создать сильную и богатую колонию на берегах Гудзона, то она должна быть способна себя защитить. Вы, мистер Стаффорд. В самом ближайшем времени здесь откроется филиал нашего банка «Тринити», а также ряд торговых представительств, с которыми вы могли бы иметь дело. На всей территории Русской Америки, а также Новой Испании и Перу, введена единая валюта — испанский песо. То же самое будет и здесь. Но это не означает, что не будут иметь хождение другие деньги. Будут, но только в целях обмена. Все финансовые расчеты будут теперь только в песо. Впрочем, эту тему вы еще обсудите с сеньором Кабрера, который был на нашей предыдущей встрече…

Закончив разговор с местной «элитой», Леонид отправился обратно на базу, где под присмотром спецов из службы сеньора Карпова его дожидался полковник Фергюсон. Вот с этим «сэром» надо побеседовать более обстоятельно. Тем более, как только выяснилось, что господин полковник до этого довольно долго и успешно воевал в Ирландии с местным населением, то упускать такую возможность было просто грешно.

Когда привели полковника Фергюсона, Леонид удивился той экспрессии, с какой господин полковник стал предъявлять претензии по поводу своего задержания, а также тех кар, которые неминуемо обрущатся на головы виновных. Можно было подумать, что именно он хозяин положения в данной ситуации. Впрочем, ничего удивительного, полевая камуфляжная форма многих вводила в заблуждение. Сейчас все привыкли, что генералы и адмиралы выглядят, как новогодние елки, украшенные золотом. Вот и полковник Фергюсон не был исключением, очевидно посчитав, что перед ним простой солдат, или сержант из ветеранов, если судить по возрасту. Все же среди юнцов-морпехов, одетых в похожую форму, Леонид выглядел патриархом. Выслушав очередной виток ругани, решил прекратить это непотребство.

— Полковник Фергюсон, извольте заткнуться. Мне надоело слушать Ваши бредни.

— Что-о?! Да Вы кто такой будете? Где ваш командующий?

— Я и есть командующий. Адмирал Леонардо Кортес, как меня назыают в этом мире.

— Вы — адмирал Леонардо Кортес?!

— Да, я. А Вы кого ожидали увидеть? Расфуфыренного попугая в перьях и золоте? У нас таких мундиров нет. Тем более — полевых. И во время боевой операции, если предстоит высадка на берег, я всегда одеваю форму морского пехотинца. Она для этих целей гораздо удобнее.

— Простите, сэр. Не ожидал увидеть Вас в таком виде.

— Не удивляйтесь, полковник, Вы далеко не первый. Так что там Вас сильно возмутило?

— Сэр, прошу меня простить, но ваши солдаты вели себя, как дикари! Как какие-то варвары!

— Разве? Насколько я знаю, прапорщик О'Нейл, которому было приказано Вас доставить, очень культурный и вежливый человек.

— О'Нейл?! Ирландец?!

— Да, а что это Вас так удивляет? У нас служит много ирландцев, которых мы освободили из рабства на Барбадосе.

— А что такое прапорщик?

— Первый офицерский чин в морской пехоте и армии. Что-то вроде суб-лейтенанта. Сейчас все выясним…

Леонид вызвал дежурного, и велел вызвать командира группы разведки. Когда молодой парень вошел в кабинет и доложил о прибытии, полковника Фергюсона снова «понесло». Леонид дал ему выговориться, после чего спросил?

— Именно так и было? Подтверждаете?

— Так точно, Ваше превосходительство! Подтверждаю!

— Все ясно. Почему вы нарушили инструкцию, прапорщик О'Нейл? Что вы обязаны были сделать в случае неповиновения объекта после приказа немедлено сдать оружие?

— Нейтрализовать объект стрельбой по конечностям, чтобы исключить малейшую возможность оказания сопротивления. Избегать нанесения тяжелых ранений, которые могут негативно сказаться на состоянии объекта при проведении экспресс-допроса, либо вообще исключить возможность его проведения.

— Правильно. А почему не выполнили?

— Так ему и того, что было, с лихвой хватило, Ваше превосходительство! Мои ребята его на раз упаковали, что он даже не дернулся!

— А если бы успел дернуться? И всадил пулю в кого-нибудь из вас? Вы понимаете, что если бы это происходило на территории противника, то ваш раненый был бы фактически обречен?

— Понимаю…

— Хорошо, что понимаете. За проявленную халатность при задержании объекта объявляю Вам замечание. Идите, и не допускайте больше таких оплошностей. Не забывайте, что все инструкции написаны кровью погибших разведчиков…

Когда командир группы разведки ушел, Леонид перевел взгляд на своего побледневшего собеседника.

— Вот так-то, полковник! Вы должны быть благодарны этим разгильдяям за то, что они творчески подошли к выполнению инструкции, и всего лишь вываляли Вас в пыли, дав разок ботинком по ребрам. А не прострелили Вам руки и ноги. Иначе, мы бы с Вами так сейчас не разговаривали.

— Но ведь это варварство! Так не воюют!!!

— А как воюют? Строем под барабанный бой? Мы так не воюем. И к вопросу о варварстве — только Англия додумалась делать в наше время рабами белых людей. Так кто из нас варвар?

— Вы не понимаете, сэр. Ирландцы — это не люди.

— Разве? Общаясь с ними, хотя бы с тем же прапорщиком O'Нейлом и его подчиненными, я убедился в обратном. Но вопрос сейчас не об этом. Что же мне делать с Вами, полковник?

— Сэр, я понимаю, что вы сейчас находитесь в состоянии войны с Англией. Но я готов дать честное слово, что не буду принимать в ней участие, когда вы меня отпустите.

— Полковник, Вы шутите?! Отпустить Вас?! С какой стати?!

— Но ведь это обычная практика, сэр! Офицеров отпускают под честное слово не принимать дальнейшего участия в войне!!!

— Глупая практика. Не знаю, кто ее придумал. В любом случае, полковник, на Вас это правило не распространяется. Я ни за что не поверю, что Вы напали на моих людей, имея на это соответсующий приказ короля о начале войны между нами. Я прав?

— Приказа о начале войны у меня не было, но у меня был приказ создать крепость на месте Нью-Йорка, а это не допускает нахождения на ее территории чужих солдат.

— И именно поэтому Вы подговорили индейцев напасть на моих людей ночью, чтобы потом напасть самим превосходящими силами. Не надо отрицать это, я все знаю. Плюс Ваши ирландские «подвиги». По нашим законам Вы — военный преступник, а не военнопленный. И подлежите суду военного трибунала. Поэтому о том, чтобы отпустить Вас, не может быть и речи. По крайней мере, в ближайшее время.

— Поразительно!!! И что же Вы от меня хотите?

— Я предлагаю Вам сделку со следствием, полковник. Вы рассказываете все, что знаете об Ирландии. В частности — об английской администрации и командном составе английской армии, что там находятся. Подробности о городах и крепостях. Порядок и пути снабжения английской армии. А также все подробности кто, где, когда и с кем. За это я могу обеспечить Вам вполне комфортное содержание в плену, и возвращение через несколько лет в Англию, когда все утрясется. Если Вы сами этого захотите, конечно.

— Я не буду торговать секретами своей страны, мистер Кортес!!! Тем более, какой мне смысл это делать, если меня все равно не отпустят?!

— О-о-о, смысл есть, полковник!!! И огромный смысл! Если мы придем к соглашению, то Вы сможете жить в хорошем доме со всем возможным комфортом, хорошо питаться, совершать прогулки в любое время по территории города, принимать гостей, посещать ресторации и лавки. С охраной, конечно, но она не будет вмешиваться, если Вы не станете делать ничего предосудительного, и не попытаетесь бежать. Средства на личные нужды у Вас будут. Любая Ваша просьба в пределах разумного будет удовлетворяться. Можете завести себе смазливую горничную, которая не будет против познакомиться с Вами поближе. Европейку, индианку, метиску, негритянку — какую хотите. Мало одной — можете завести целый гарем, я не буду в претензии. И ваше пребывание у нас в гостях пройдет в спокойной и приятной обстановке, о чем Вы будете с удовольствием вспоминать. Если же мы не договоримся, то я отдам Вас ирландцам, а они вытряхнут из Вас все, что Вы знаете, и даже больше. Если после этого Вы останетесь живы, то закончите свои дни на каторге вместе с пленными пиратами и преступниками, у которых никакого пиетета перед Вами не будет. Причем за плохое поведение, пререкания с охраной, или невыполнение дневной нормы будете биты кнутом. В охране в основном индейцы, поэтому их лучше не злить. Я предлагаю Вам сделать выбор, полковник! До отлета у нас еще есть время, подумайте.

— До отлета?!

— Да, до отлета. После завершения операции мы вернемся в Форт Росс. Я лечу на «Колумбе» — так называется один из наших летающих кораблей. Вы в любом случае летите вместе со мной. Но, либо в качестве гостя, либо в качестве военного преступника, которого ожидает следствие. К моменту вылета из Нью-Йорка Вы должны принять окончательное решение, полковник Фергюсон!

Пять дней прошли в хлопотах по обустройству резко увеличившегося гарнизона военной базы, а также усиления береговой обороны. За это время все уцелевшие «красные мундиры» были выловлены, обезоружены, накормлены и поставлены перед выбором — либо возвращаться в Англию и продолжать службу в армии его величества со всеми сопутствующими этому «прелестями», либо сменить красный мундир на гражданскую одежду, став вольным поселенцем и гражданином Русской Америки. Ради такого дела даже выплачивалась некоторая сумма подъемных на обзаведение хозяйством, и на два года новоиспеченные поселенцы освобождались от всех налогов. Надо ли говорить, что рядовых солдат, пожелавших вернуться в «старую добрую Англию», оказались единицы. Среди капралов и сержантов этот процент был несколько выше. Офицеры пожелали вернуться все. В общей сложности, вернуться захотели всего пятьдесят три человека против более чем восьми сотен отказников. Им предложили либо дожидаться первого английского корабля, который придет в Нью-Йорк, либо добираться самостоятельно по суше до ближайшего английского поселения.

Отдельной темой стал сбор трофеев. Всех интересовало, какой же козырь припас полковник Фергюсон, с помощью которого собирался разделаться с коварными тринидадцами? И только осмотрев как следует английский форт, Леонид понял, в чем дело. Осмотрев внимательно новые орудия, часть из которых уже была установлена и готова к стрельбе, Леонид лишь махнул рукой, велев грузить это «супероружие» вместе со старыми пушками на транспорты. Пойдут на переплавку. А береговую оборону Манхэттена будут обеспечивать орудия, сделанные в Форте Росс.

Однако, в ходе этого визита требовалось решить еще один очень важный вопрос. Решить, что же делать с Корнетом? С одной стороны, его успеху мог позавидовать сам Штирлиц. Английский контрабандист с Ямайки Джон Стаффорд уже давно стал здесь своим, причем его слово имеет реальный вес. А врожденный талант к коммерции и контрабанде, что в здешних условиях зачастую одно и то же, сделал его одним из богатейших людей в английских колониях Нового Света. Именно благодаря успешной агентурной работе Корнета удалось сначала вышвырнуть англичан с Ямайки, а потом и с Барбадоса, распространив на них свою «демократию». Сейчас то же самое удалось проделать с Нью-Йорком. Но сколько можно эксплуатировать человека? Сейчас, как это ни удивительно, работать ему стало даже сложнее, чем на Ямайке. Богатство и успех порождают много завистников. А это значит, что за ним будут пристально наблюдать. Сколько он сможет еще работать в таком режиме? Причем все дальше и дальше от Форта Росс, откуда можно как оказать помощь, так и провести эвакуацию. Требовалось поговорить с Корнетом, но так, чтобы не засветить его ни в коем случае. И вот, наконец, эта встреча состоялась. Пришлось пойти на массу ухищрений, чтобы это осталось незамеченным как с одной, так и с другой стороны, но наконец-то впервые с момента убытия в Нью-Йорк Леонид смог поговорить с Корнетом открыто, не играя на публику. После расспросов о житье-бытье и дальнейших планах, и сделанного предложения вернуться, разведчик ответил без обиняков.

— Не время еще, Леонид Петрович. Только-только все наладили. Моя легенда просто безупречна, и все местное начальство мне в рот заглядывает, поскольку мы с моим дорогим другом Робертом такими капиталами ворочаем, что всем прочим и не снилось. Жаль бросать такое прикрытие. Тем более, сейчас намечается ни много, ни мало, колонизация всего прилегающего района в верховьях Гудзона и Мохока. И преуспевающий негоциант Джон Стаффорд со своим компаньном Робертом Сирлом просто обязаны принять в этом участие.

— Кстати, по поводу Вашего компаньона, Сергей Юрьевич. Как он — не мешает?

— Да что Вы, Леонид Петрович! Мистер Сирл очень хорошо чувствует свою выгоду, а также знает, что предать нас — себе дороже. Уверен, что он давно понял, на кого работает, но делает вид, что не знает. А также о том, что я об этом понял. Ну а я делаю вид, что не знаю о том, что он знает. В итоге, мы оба «не знаем», и прекрасно ладим друг с другом. Кроме этого, реальная польза от него все же есть. Практически все его головорезы из экипажа «Кагуэя» находятся здесь, и он для них — непререкаемый авторитет, поскольку все они сейчас имеют такой постоянный заработок, что раньше им и не снилось. Вот наш мистер Сирл и сколотил из них нечто вроде группы быстрого реагирования. Я их малость поднатаскал в сухопутной войне, поэтому сейчас «бригада» мистера Сирла может обломать рога любым местным отморозкам.

— Хорошо, на Ваше усмотрение, Сергей Юрьевич. Если что — сразу уходите с Вероникой. Ребята с базы вас прикроют, а там разберемся. Кстати, блимп «А-1» остается в распоряжении базы.

— Вот это замечательно! Для обследования окружающего региона и заброски групп вглубь материка дирижабль очень пригодится. Но ведь, наверное, топлива гаденыш жрет немеряно?

— Не так уж и много. Запас топлива и газа в баллонах, а также различное оборудование для обслуживания дирижаблей, доставлено на транспортах. На первое время хватит, а там еще привезем. Сейчас нам надо застолбить огромную территорию, пока в этих краях не появились французы. Вплоть до Великих Озер. Спустя пару месяцев пригоним сюда еще один блимп, будут работать в паре. Большие планы у нас на этот регион, Сергей Юрьевич! И не только на этот…

Перед самым отлетом Леонид, как и обещал, вызвал к себе полковника Фергюсона, которого все предыдущие дни демонстративно игнорировал. Заодно вызвал также четверых здоровенных ирландцев с соответсвующей внешностью. Едва Фергюсон переступил порог комнаты и увидел живописную картину, как ему явно поплохело. Но Леонид не стал излишне пугать пленника, а сразу же перешел к делу.

— Доброе утро, мистер Фергюсон. Вот мы и встретились снова. «Колумб» готов к вылету. Время подумать у Вас было. Каково будет Ваше решение?

— Доброе утро, мистер Кортес… Хорошо, я согласен…

— Это правильное решение, мистер Фергюсон! И клянусь, Вы не пожалеете об этом! Это ваша охрана. Они будут следить, чтобы с Вами ничего не случилось. Не сочтите, что я Вас пугаю, но очень многие ирландцы имеют на Вас зуб, и с огромным удовльствием выпустили бы Вам кишки. Именно для предотвращения подобных инцидентов до самого Форта Росс Вас будут сопровождать эти люди. А по прибытию в Форт Росс поговорим более подробно. Сейчас же Вам предстоит то, чего не могут себе позволить даже короли в Европе. Полет по небу! Как в сказке из «Тысячи и одной ночи»! Поверьте, это незабываемо…

Возвращались без промежуточной посадки в Гаване, но пролетели над ней, вызвав ажиотаж среди жителей города. Все же, летающие корабли пока еще не стали в этом мире обыденностью. Но здесь хотя бы знают, что такое возможно, поскольку их видели очень многие. А что будет в Европе, когда слухи о летающих кораблях туда доберутся? Особенно о блестяще проведенных операциях в Мехико и Нью-Йорке с их применением? То-то разговоров будет! А ведь многие сначала просто не поверят, поскольку за время прохождения через Атлантику сведения обрастут такими «подробностями», что действительно, сказки Шехерезады померкнут на их фоне… Но, как говорится, проблемы индейцев шерифа… Правильно, ничуть не беспокоят. Поэтому, пускай европейские «индейцы» сначала побудут в полном неведении, а потом придумывают сами себе разные страшилки. Одну ужаснее другой. А у Русской Америки пока что на очереди другие вопросы…

Вопросы начались сразу же по прилету. Леонид облегченно вздохнул, посчитав операцию законченной, только когда «Колумб» замер у причальной мачты на аэродроме. Их встречали Карпов и Матильда. Но если Карпов ограничился докладом о текущей ситуации, и после короткого разговора исчез по своим тайным делам, то вот Матильда сразу же включилась в работу, играя свою роль. Обо всем они договорились заранее. Трое самых информированных людей в Русской Америке задумали очередную пакость для Старого Света. А конкретно — для Англии.

Толчком к этому послужило сообщение о полковнике Фергюсоне, как о «специалисте» по Ирландии. Разыгрывание ирландской карты готовилось давно, ждали лишь начала третьей англо-голландской войны. И англичане не обманули ожиданий, начав войну именно тогда, когда начали ее и в прошлой истории. Задумка была в том, чтобы обеспечить более быстрый разгром Туманного Альбиона и с более катастрофическими последствиями. Чтобы никогда Англия не превратилась в Грейт Бритн. Империю, над которой никогда не заходит Солнце. А наоборот, чтобы она распалась на куски, грызущиеся друг с другом за место под Солнцем, что было не так уж и давно. Либо, в крайнем случае, навсегда утратила возможность играть заметную роль в международной политике. Последние годы не прошли даром, и определенные шаги в этом направлении были предприняты сразу же после взятия Барбадоса. Втайне от всех, насколько это вообще было возможно, там же — на Барбадосе, шла подготовка будущей армии Ирландии. Сначала только небольших диверсионных отрядов, куда шел строгий отбор из числа ирландских добровольцев, а потом и регулярных частей пехоты, кавалерии и артиллерии, поскольку добровольцев оказалось очень много. На трофейных английских кораблях, пришедших на Барбадос с очередной партией «товара», и немедленно конфискованных, а также на трофеях из остатков Новой Армады, готовили будущих моряков флота Ирландии Люди хотели не только вернуться на родину, но и расквитаться с англичанами за недавнее рабство и геноцид своего народа. Иными словами, Туманный Альбион ждал весьма неприятный сюрприз, о котором он еще даже не догадывался. Но оставались нерешенными вопросы, связанные с дислокацией английских войск в Ирландии, системой их снабжения, численностью, имеющимся вооружением, конкретные персоналии на местах, и многое другое, что можно получить только агентурными методами. И вдруг — настоящий подарок судьбы! Настоящий английский полковник, который совсем недавно прибыл из Ирландии, а перед этим «воевал» там несколько лет! Упускать такой ценный источник информации было нельзя. Была разработана целая операция по «изъятию» Фергюсона, но не понадобилось. Господин полковник предпочел сдаться сам. Леонид вместе с прапорщиком О'Нейлом разыграли настоящий спектакль, заранее согласовав роли, чтобы нагнать побольше страху на ценного пленника, сделав его более «договороспособным», и затем без проблем доставить в Форт Росс. Первый этап плана был выполнен блестяще. Теперь наступала очередь Матильды. Когда Леонид представил ей «гостя», она мило улыбнулась.

— Добро пожаловать в Форт Росс, мистер Фергюсон! Буду рада видеть Вас у нас в гостях. Ведь мы с Леонардо никогда не бывали в Старом Свете, и нам всем очень хотелось бы узнать о нем побольше.

— Я у Вашим услугам, миссис Кортес! Сочту за честь быть Вашим гостем!

Когда Фергюсон в сопровождении четырех своих молчаливых стражей убыл на новое место жительства, Матильда не удержалась.

— Ох и мразь же этот твой «гость»…

— Ты заглянула ему в душу?

— Да. Хоть неглубоко и очень осторожно, чтобы он не заметил, но и этого хватило.

— Увы, придется ему и дальше улыбаться.

— За меня не волнуйся, Леонардо. Надо — значит надо. Главное, чтобы его не опознал никто из ирландцев. Из тех, кто был свидетелем его «подвигов». Боюсь, что в этом случае, его и охрана не спасет.

— Хм-м… Ладно, постараемся всячески оградить его от контактов с ирландцами. И когда начнешь его «сканировать»?

— Уже начала. Придем домой, расскажу подробно. Только сразу предупреждаю — мистер Фергюсон решил водить тебя за нос, и потчевать красивой «дезой». Он настолько уверен в своем превосходстве, что считает нас дикарями, по недоразумению получивших доступ к опасным игрушкам. И что обмануть ему нас не составит труда.

— Вот как?! Надо же, я к нему со всей душой, понимаешь, а он… Ладно, этот вопрос мы еще обсудим. Как быстро ты его сможешь выпотрошить?

— Если хочешь, чтобы наш дорогой «гость» ничего не понял, то нельзя давить на него очень сильно — иначе он сразу заподозрит «колдовство». Если же информация нужна срочно, то могу вывернуть его наизнанку хоть сейчас. До самого дна его черной души. А после этого можешь со спокойной совестью отдать его Андрэ. Если он с самого начала решил вести свою игру, то вряд ли с него будет толк.

— Пожалуй… А у меня такие планы были! Хотел его очень богатым и уважаемым человеком в Англии сделать! Эх, мечты, мечты… Ладно, пока он нам еще сказки рассказывать не начал, пусть считает, что сможет удачно вешать нам лапшу на уши. Поработай с ним, но очень осторожно. Торопиться некуда, несколько дней ничего не решат. Как знать, может быть мистер Фергюсон и передумает. Сколько времени тебе нужно, чтобы все из него вытряхнуть? Но так, чтобы он ничего не заподозрил?

— Пару дней вполне хватит, если посидим часика полтора — два за столом, да еще и с выпивкой.

— Значит, приглашаем его завтра в гости. И послушаем, что он нам споет. Будет говорить правду — будет в шоколаде. Начнет строить из себя Шехерезаду — когда все из него вытряхнешь, отдадим его на съедение Михалычу. Пусть свое молодое пополнение «гестаповцев» потренирует на таком интересном учебном материале, который не жалко. А потом сравним полученную информацию. Надо же выяснить, насколько хорошо его пацаны и девчонки работать научились…

Уже поздно вечером, когда на Форт Росс опустилась ночь, в рабочем кабинете Леонида шел военный совет. Состав был неизменный — кроме него самого присутствовали Карпов и Матильда. Выслушав ее подробный рассказ, мужчины переглянулись. Первым нарушил молчание Карпов.

— Ну ни хрена себе… Как говорил Жорж Милославский, это я удачно зашел! Мистер Фергюсон, конечно, мерзавец еще тот, но зато какая информация из него лезет! Ведь ей цены нет, и она очень долго будет представлять интерес!

— Так бери и пользуйся! Кто у нас, в конце концов, начальник «гестапы»? Вот тебе и карты в руки!

— А я и сыграю! Так сыграю, что банк наш будет! Сеньоры и сеньориты, имея такую информацию, грех дальше сидеть и ждать у моря погоды. Надо начинать операцию «Добрый эль». Как раз подходящий момент — наглы конкретно увязли с голландосами, и серьезные силы для оказания помощи своим войскам в Ирландии выделить не смогут. А то, что смогут, перехватят по дороге.

— Раз считаешь, что надо, значит начинаем. Но только, чтобы наши нигде не засветились. Когда будет конкретный успех, тогда и нанесем официальный визит новым союзникам. А до тех пор мы здесь совершенно не при чем!

— Согласен. Кроме этого, предлагаю изменить место проведения операции в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Произвести высадку прямо в Дублине.

— В Дублине?! Ну, Вы блин даете, герр Мюллер!!!

— А что? Во-первых, нас там с моря никто не ждет. И вообще ниоткуда не ждет. Во-вторых, сначала нанесем отвлекающий удар несколько в стороне, имитировав высадку десанта голландцев, и выманим какую-то часть гарнизона из города. Достаточно близко, чтобы гонец оттуда быстро добрался до Дублина. Но, в то же время, и достаточно далеко, чтобы вышедшая подмога не успела вернуться, когда мы начнем маски-шоу в Дублине. Ну и в третьих, перед высадкой основного десанта в город проникнут диверсионные группы, которые создадут панику, и нейтрализуют организованное сопротивление наглов.

— И где отвлекать будем?

— Да хотя бы в Малахайде. Это чуть севернее Дублина, порядка пятнадцати километров. Все равно, всерьез мы там цепляться за берег не будем. А когда подойдут наглы, постреляем для виду, и позорно сбежим. Но не раньше, чем в Дублине все закончится.

— Интересно, очень интересно… Ладно, по сухопутной части ты у нас спец. Если говоришь, что так лучше, значит так и сделаем. Но, сеньоры и сеньориты, есть еще один вопрос, который нам нужно срочно решить.

— Какой?

— Не нравится мне название — Нью-Йорк.

— А чем не нравится? Название, как название. Все уже привыкли.

— А вот не нравится, и все… Совсем не нравится… Был он не так давно Новым Амстердамом. Стал Нью-Йорком… А не переименовать ли нам сей «мегаполис» еще раз? Ничего, перетопчутся наглы. Тем более, теперь это н а ш а территория.

— И как назовем?

— Новый… Нью… Ново… А давайте — Новороссийск!