ГЛАВА 10
Естественно, в связи с ухудшением моего здоровья занятия отменили. На следующий день ко мне в комнату зашел Ирдарион справиться о моем самочувствии. Уверив брата, что списывать меня со счетов еще рано, распрощалась с ним в прекрасном расположении духа. Было бы замечательно, если бы рядом была мама, но не всю же жизнь держаться за её юбку? Поэтому я и сама должна что-то собой представлять за время нашей разлуки.
После обеда ко мне зашел шиар Шитаон. Мужчина долго сетовал на происшествие и нынешнюю политическую ситуацию, после чего начал рассказывать о последних новостях.
— Ордарион зверствовал. Знаешь, он и так покладистым характером не отличается, но в этот раз досталось многим. И в первую очередь клану Холодных морей, в частности семье Миалии, которая не смогла воспитать достойную дочь. Я уже не говорю о бедной шиари Клошиэтте, которую отправили в буквальном смысле ссылку с запретом на возвращение в течение десяти лет, — вздохнул мужчина. — Так же началось реформирование военных структур. Ордарион стремится усилить безопасность во дворце. Чувствуется мне, полетят головы.
— Он настолько жесток? — ужаснулась я.
— Справедлив. Хотя в этот раз его разозлили не на шутку, но я этому даже рад. В последнее время король сдал свои позиции, поэтому главы кланов зароптали, мол, может хватит властвовать Золотому песку? Теперь они языки-то и поприкусывают.
— А в каком смысле «король сдал свои позиции»? В чем это проявляется?
— Он ослабил хватку, перестал контролировать дела других кланов. Такие послабления вызывают ответную реакцию: раз правящий клан не уделяет времени должному контролю, значит, его можно заменить. И заменить хочет каждый. Там, за пределами земель Золотого песка, главы создают коалиции, а потом начнут грызться друг с другом.
— Они не понимают, что это приведет к разрушению королевства Фениксов?
— Понимаешь ли… Раньше власть удерживалась еще и благодаря артефакту, принадлежащему королю. Именно с его помощью подпитывалась пещера Созидания. Теперь же артефакта нет, но пещера подпитывается королем, значит, осуществить это может любой монарх с благословения богов. А править хочется всем.
— Вы так мне и не рассказали легенду до конца. Поэтому я всё еще нахожусь в неведенье по поводу симбиоза фениксов и драконов. Представляю себе процесс в общих чертах, но не уверена в правильности толкования.
— Точно! Голова дырявая, забыл тебе рассказать. На чем мы там остановились?.. Ах да. Так вот, девушка пожалела богиню, ведь муж у той был неверный, и сама захотела смерти и начала молить об этом Богиню. Богиня у нас милосердна, пусть и мстительна.
Я вспомнила женщину, увиденную мной в храме, и вздрогнула. Не знаю, что она тогда имела в виду, но вряд ли можно подразумевать что-то хорошее под словами «оружие мести». Будем надеяться на её милосердие.
— Но вы же сказали, что девушка всё-таки сгорела, — неуверенно нахмурилась я.
И как тут надеяться на её милосердие?
— Видишь ли, она просто сделала свои слезы волшебными. Да, они были бездушными, ведь их причиной была боль, поэтому им не хватало лишь внутреннего содержания. Тело девушки сгорело, но перенеслось в одну из слезинок. А спустя некоторое время оттуда вышел дракон со способностью к трансформации.
— А зачем она так сделала? Я не понимаю причин такого поступка.
— Она сделала для каждого дракона пару. Правая и левая слезинки. И таким образом Богиня обезопасила себя от измен своего мужа.
— Звучит немного бредово, — усмехнулась я, — со слезами этими…
— Это же легенда. На самом деле никто из нас не верит, что в пещере действительно появляются слезы богини. Просто место там волшебное, особый магический фон и периодически возникают сверкающие камни, растущие в размерах. И со временем каждый феникс находит среди них симбионта. Если, конечно, драконы не погибают.
— А бывает и такое?
— Век назад нам удалось и такое познать, — вздохнул Шитаон. — Что ж, утомил тебя старик. Выздоравливайте, ваше высочество.
— Доброго дня, шиар, — улыбнулась я и проводила взглядом мужчину.
После сегодняшнего разговора я осознала, что людей, желающих мне смерти, гораздо больше. Только от меня решили избавиться в первую очередь, так как до других наследников добраться затруднительно. И борьба за власть идет не только во дворце, а на всей территории земель Восставших из пепла. Тем более, Ордариону скоро исполнится сто лет…
В постели я пролежала еще три дня, а на шестой день после того случая мне разрешили подняться с постели. Приняв душ, позволила Лори облачить меня в светло-розовое платье и завить локоны, которые мягким потоком струились по моим плечам. Полюбовавшись на своё отражение в зеркале, вышла в гостиную, где меня встречал Ордарион с бокалами красного вина в руках. Протянув мне один, он объявил:
— За твоё выздоровление. Прошло две недели, и тебе дважды удалось избежать покушения на убийство, что можно определенно считать успехом.
— Ты так думаешь? — вскинула бровь я. — Что ж, тогда чокнемся?
— Нет. В нашем мире чоканье — это признак недоверия к своему окружению, и при соударении бокалов ты стремишься убедиться в прозрачности мотивов. В этом случае ведь брызги смешиваются и, если в напиток подмешан яд, он оказывается и в бокале твоего собеседника. А тебе я доверяю.
— Конечно, я же наивная! — фыркнула и пригубила вино. Полусладкое.
— Позавтракаем? — предложил Ордарион.
— Почему ты такой добрый? Я должна насторожиться, — присев на диван вслед за кронпринцем, спросила я.
— Считай это платой за твою наивность.
— Да что ты привязался к этой наивности?! — нахмурилась я, и Дарий слегка рассмеялся.
— Прости, но ты такая милая, когда обижаешься. Просто сначала меня раздражала ситуация, в которую мы попали. А теперь я её отпустил. Исход всё равно будет один.
— Это какой же?
— Я стану королем, — пожал плечами Ордарион, и я бы непременно рассмеялась, если бы не возмутилась.
— Ты считаешь, что я совсем не представляю для тебя конкуренции?
— Я не это имел в виду. Впрочем, считай, как знаешь. Твоё мнение вновь не будет учтено.
— Ты слишком самоуверен и невыносим, — констатировала факт.
— Ты первая, кто говорит мне это в лицо, — усмехнулся он, — или вне постели.
— Последнее мог бы не добавлять, — буркнула я и приступила к завтраку.
В комнату постучались, после чего порог пересекла темная эльфийка в брючном костюме. Поклонившись нам, она представилась:
— Лавиэль. Отныне я ваша телохранительница, ваше высочество. Прошу вас не передвигайтесь по дворцу без меня. Это значительно облегчит мне задачу.
— Рада нашему знакомству, — на автомате ответила ей и повернулась к Дарию. — Она магиня?
— Слабая. Зато в боевых искусствах одна из лучших.
Я понимала рациональность этого поступка, и всё равно грозное и непримиримой выражение лица темной эльфийки напрягало. Но я была не в том положении, чтобы выбирать средства защиты. Лишь бы остаться невредимой до приезда мамы. Интересно, а она думает возвращаться?
Ордарион проводил меня на занятия шиара Аставиэля. Сегодня здесь так же присутствовал оркестр. Светлый эльф, склонившись к моей руке, поцеловал пальчики.
— Начнем занятие?
— Разумеется, — кивнула я и развернулась к музыкантам, щелкнув пальцами. — Оркестр, музычку!
Моё поведение вызвало временный шок. Ордарион усмехнулся в кулак и подошел ко мне, чтобы пригласить меня на танец.
— Всегда мечтала это сделать, — пояснила свои действия и обошла кронпринца, так и не приняв его руку. — Шиар Аставиэль, а могу я сегодня повальсировать с профессионалом?
Ордарион прикрыл рот рукой и давился собственным смехом, но сориентировались мужчины быстро. Эльф кивнул, оркестр заиграл, урок начался. И я поняла, что во время нашего вальса с Ордарионом не имело значение волшебство танца, имел значение сам партнер. С урока шиара Аставиэля уходила в легкой задумчивости.
На дневной спектакль в придворном театре сразу после занятия с шиаром Корнелиусом меня пригласила Лиатта. Все собрались в Сиреневой гостиной, где висели умопомрачительной красоты люстры — магические светильники были украшены разноцветными полудрагоценными камнями, среди которых особенно выделялись аметисты. Зрители сидели перед импровизированной сценой и негромко переговаривались между собой. Мы с Лиаттой подошли к королеве и присели в реверансах.
— Ваше величество, я взяла на себя смелость пригласить её высочество.
Королева благосклонно кинула и обратилась ко мне:
— Рада, что с тобой всё в порядке. Присаживайся на свободное место. Надеюсь, сегодняшнее представление тебе понравится.
— Благодарю вас, ваше величество, — слегка склонилась я, прошла вслед за Лиаттой и села на софу.
Вперед на импровизированную сцену вышел мужчина в зеленом сюртуке, он улыбнулся и раскланялся перед зрителями. Лет ему было около пятидесяти по земным меркам, но его глаза не светились, как у драконов.
— Это человек. Он сказитель. Сегодня нам приготовили веселую балладу. Следом будет кукольный спектакль, — пояснила мне Лиатта, и сразу после её слов заговорил сказитель.
Дворец всегда был полон благородства,
Хоть есть здесь представители и сумасбродства.
Мы приоткроем занавес раздора,
Где между фрейлин протекла нешуточная ссора.
Здесь представительницы кланов благородных
Не поделили мест свободных.
И был я там свидетель ни один,
А кто еще — сейчас мы поглядим.
Тогда был перерыв в спектакле между актов,
Фуршетный стол был популярней артефактов.
Подолы были порваны, а каблуки — убиты
Под натиском благого аппетита.
— Шиари, извольте встать с моей ноги.
Неужто только есть сюда явились?
Не оглашая, сколько стоят эти сапоги,
Я требую, чтоб вы немедля извинились.
Шиари с благородными кровями,
Чей род переплетается корнями
С златыми кланами драконов,
Держала свой ответ отрывисто и ровно:
— Коль ваши ноги этого размера,
То не моя вина, что я по ним хожу.
Да ваши ноги было видно с моего партера,
А я от вас далеконько сижу.
Вскипела злость, цена сапог прогнулась,
Уже без разницы, во что с утра обулась.
Теперь был важен социальный слой,
И посему ответ шиари был такой:
— Ваши слова звучат не благородно,
Учитель этикета ваш — учитель непригодный!
Стерпеть возможно многое, но это,
Когда упреком служат нормы этикета,
Стерпеть в разы сложнее и дороже,
А посему стерпеть такое мы не можем.
Для храбрости достала фляжку из кисета,
Решила доказать всю мощь авторитета.
Оправдывая действо алкоголем,
Вступила в драку, не стесняясь своеволья.
И благородства не было в том действе,
Не важен в тот момент был клан семейства. Обескураженность моя являлась травмой,
Когда в буфет пришли два мужа этих дам.
Без удивления поверьте все словам:
Поцокали по мрамору копыта двух кентавров.
Под конец его речи все придворные сидели с искренними улыбками, хихикая и переглядываясь. Была в этих стихотворениях непреложная истина, своё обучение к пониманию благородства. Я же вспомнила нашу прогулку с Ордарионом, когда спросила у него о смешанных браках. Усмехнувшись своим мыслям, я с предвкушением стала ожидать кукольный спектакль.
Он меня впечатлил не менее стихотворения, рассказывалось в нем о принцессе и драконе. Причем дракон выступал в роли спасителя, в то время как некромант заточил невинную девушку для какого-то кровавого обряда. К счастью, невольницу удалось спасти и влюбленные (когда влюбиться-то успели?) поженились. «Хэппи энд» и кукольный поцелуй напоследок.
— Благодарю вас, шир, за прекрасное представление, — королева поднялась со своего места и звонко зааплодировала. Её примеру последовали и фрейлины.
Как только шквал оваций стих, её величество развернулась и направилась к двери. За ней последовали и другие девушки, поэтому вскоре в полупустой гостиной остались только театралы и мы с Лиаттой.
— Как вам представление, принцесса? — спросила брюнетка.
— Это было необычно и развлекательно, — ответила я, — можно ли сейчас отправиться в свои покои? У меня еще назначена встреча с широм Элиасаниэлем. Он должен принести эскизы вечерних туалетов к предстоящему балу.
— Разумеется. Тогда нам следует поторопиться.
До бала оставались еще две недели…
Земли Восставших из пепла, клан Северного ветра
— Еванжелика! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — улыбнулся глава клана, распахивая объятия для своей дочери.
— Здравствуй, отец, — прохладно ответила женщина, проигнорировав родителя и сев в свободное кресло. Маска радушия слетела и с лица главы клана. — Ты хотел поговорить?
Еванжелика только прошла божественный суд. Естественно, приговор ей и не грозил, но это была неприятная формальность. Завтра предстоял дебют её дочери, и она должна появиться на балу во всей красе и при оружии. Пусть она уже и не является королевой, ведь они развелись перед инсценировкой её смерти, но она теперь мать наследницы и первая шиари клана Северного ветра. Его величеству Станиону уже должны были сообщить о её возвращении, а вот делиться столь радостными событиями с дочерью он не спешил. Поэтому завтра Еванжелика произведет фурор.
— Я хотел о многом с тобой поговорить, — нахмурился глава, — и в первую очередь это связано с вашими планами со Святым хранителем, которые вы строите у меня за спиной. Чего ты добиваешься?
— Неужели ты совсем не рад видеть свою дочь? — притворно надула губы Еванжелика.
— Дочь? Моя дочь умерла, а тебя я не знаю. Тебя поглотила жажда власти и мести настолько, что ты готова использовать в своих грязных целях мою внучку.
— Уже так прикипел к ней? — с усмешкой спросила собеседница. — Весть о возвращении принцессы должна была облететь все кланы, но ты не спешил на встречу с ней. Что же сейчас печешься о её благополучии?
— Кровь не водица, — пожал плечами глава и со злостью добавил: — Мне запретили с ней встречаться. Единственная, через кого я получаю новости о ней, это Меланика Дерраи, которой позволили обучать наследницу. Ордарион сделал поблажку специально для меня, чтобы я не стремился разрушать воздвигнутые им стены, разделяющие меня и Леонику. Даже он пытается её защитить, а что же её мать? Выжидает время, чтобы эффектней вернутся во дворец.
— Я достаточно страдала. Станион изменял мне. Думаешь, легко было терпеть его измены?
— Он предлагал тебе развод до того, как закрепил связь со своей парой. Ты отклонила его любезное предложение.
— А почему я должна была соглашаться?! — взвилась Еванжелика. — Эстэтта — потаскуха, которая увела мужа у своей королевы!
— Не смей называть королеву земель Восставших из пепла потаскухой! Она родила нам двух наследников! Двух сильных наследников, которые разбираются с проблемами, оставленными тобой! Думаешь, я не догадываюсь, куда делся артефакт? Слишком много совпадения, Еванжелика!
— Я и не отрицаю! — фыркнула бывшая королева. — Только всё равно не понимаю, почему ты так чтишь принцев, когда твоя собственная внучка без трех минут королева!
— Если она такая же жадная до власти, как ты, я сделаю, всё чтобы она никогда не взошла на престол.
— Значит, ты предаешь меня? После всего, что я вытерпела в браке со Станионом?
— А что ты вытерпела? Он изначально предлагал тебе дружественный союз, а не брачный. Твоя пара умерла, ты не знаешь, что такое истинное единение.
— И в этом моё счастье, — прошипела она. — Мой мозг не затуманен глупой притчей о любви. Я вижу истинное положение вещей.
— Она не знает о твоих планах? — тихо спросил глава клана Северных ветров.
— Зачем мне ей что-то рассказывать? Власти хочу я, поэтому мне лишь нужен её статус, а не правление.
— Рад слышать, — неожиданно отозвался он, — хотя бы моя внучка выросла неиспорченной шиари. Суд Богов тебя оправдал, думаешь, Станион будет к тебе так же благосклонен?
— В нашем браке были и приятные моменты, — улыбнулась женщина. — Но я мать наследницы, поэтому даже он не сможет меня выгнать из дворца. А всё остальное я вытерпеть в силах. Уж я помогу моей девочке занять престол. В конце концов, бал — это прекрасный повод собраться всем кланам в одном месте, и соответственно у меня будет возможность поговорить с каждым главой. Этого ожидает и богиня.
— Богиня? Причем тут она?
— Именно с её помощью я отправилась в другой мир, спасла себя и вырастила будущую наследницу.
— И какова плата?
— Она делает это бескорыстно.
— Такие вещи боги никогда не делают бескорыстно. Смотри, не обманись.
— Я устала от нашего бессмысленного разговора, отец. Если ты посмеешь хотя бы что-нибудь рассказать Леонике, ей же будет хуже. Всё же жажду власти я унаследовала от тебя.
Еванжелика не сказала больше не слова и покинула кабинет. В её голове бились воспоминания. Станион был благороден, относился с почтением к молодой жене, но и не чурался связей на стороне. Еванжелика же пыталась забеременеть, но безуспешно, что постепенно сводило их отношения в тупик и вызывало море вопросов у глав кланов.
Измены не вызывали ревности, пока король не встретил свою пару, которой оказалась молоденькая фрейлина Эстэтта. Ровесница Еванжелики отличалась скромностью и добротой. Эти качества раздражали особенно. Король быстро влюбился в свою пару, и уже чувствовал к ней не только страсть, но и нежность, доверие, уважение. Эстэтта бегала от короля, даже плакалась самой Еванжелике, мол, каялась за то, что отбивает чужого мужа. Но фениксы были подвластны слабостям их второй половины — драконов, поэтому вскоре Станион предложил Еванжелике развод. Та, естественно, отказалась, не желая терять власть и зная, что уже носит под сердцем ребенка.
Милосердие короля ему отказало, и он дал ей срок в полгода, в течение которого та обязана согласиться на развод, иначе это будет принудительная ссылка. Тогда королева не только поняла, что такое истинная ревность, но и что такое всепоглощающая ненависть. В один миг у неё отняли всё. Она не только не выполнила обещание, данное своему отцу, но и её жизнь пошла крахом. Тогда она сбежала. И на пути ей встретилась разгневанная богиня, которая неожиданно сменила гнев на милость, лишь взглянув на Еванжелику. Та попросила немногое — лишь возвращение в этот мир.
И она исполнила волю богини.
