Глава 21
Свадьба
Светлый, украшенный цветами зал наполняла приятная музыка. Гости расположились на скамьях, а в центре сотворенной из воздушных облаков беседки замер префект с книгой в одной руке и резной шкатулкой, в которой хранилась магическая цепь, – в другой.
Церемония была действительно скромной, если учитывать количество почтивших ее своим присутствием гостей. Однако встречались в их рядах и очень высокопоставленные лица. Префект отвел глаза от восседающих в первом ряду советника короля и ректора Академии виеров, который стремительно вошел в зал буквально пять минут назад. Все же молодой законник не так давно занял ответственный пост и каждый раз с глубоким почтением взирал на людей, самостоятельно добившихся большого успеха. Он и сам знал, как нелегко пробиться наверх и какие недюжинные таланты необходимо продемонстрировать, чтобы удостоиться чести служить королю Амадина.
– Еле успел, – долетел до префекта шепот, когда Эдвар Хингис наклонился к приветствовавшему его советнику, – еле успел закончить задание в срок.
– Я сам только этой ночью вернулся, – ответил советник, приветственно кивнув еще одному поспешно усевшемуся на скамью мужчине. А потом они замолчали, так как в комнату грациозно вплыли три женщины с золотыми свечами в руках. По традиции их зажигали в конце церемонии, чтобы привлечь в молодую семью достаток, здоровье, процветание и счастье.
Эти миловидные дамы устроились на соседней скамье, по левую руку от мужчин, чье внимание теперь сосредоточилось исключительно на леди.
– Вы ее тоже заметили? – расслышал префект мелодичный голос очаровательной полноватой дамы. – Я видела ее последний раз не менее двух лет назад.
– Что она здесь делает? – спросила темноволосая мисс, старательно игнорируя взгляды ректора виерской академии.
– Возможно, ее пригласил Истор, – ответила золотоволосая леди, на которую не отрываясь смотрел сидящий по ту сторону прохода советник.
А дальше женщины заговорили совсем тихо, шепотом, и префект уже не мог их расслышать.
– Это странно для бывшей невесты – являться на свадьбу своего возлюбленного, – заявила между тем Элинна.
– Эля, ты, как всегда, в курсе, что у них были за отношения? – шепнула подруге Виолетта, зная, что та продолжает переписываться едва ли не с половиной академии.
– Они стали встречаться, когда Ист так и не добился взаимности от Бэлы. Долго были вместе, а потом решили пожениться, но отец Линды вдруг получил большое наследство. Некоторых людей деньги жутко развращают. Он отменил свадьбу, заявив, что отдаст руку дочери только достойному магу, а не тому, у которого нет ни гроша за душой. Говорят, Истор жутко обиделся, поклялся, что добьется такого положения, какое папаше Линды и не снилось, а потом собрался и уехал из Амадина.
– А Линда?
– Так замуж и не вышла, как видите. Ждала его все эти годы. Я помню, отец объявил о ее помолвке, а она наотрез отказалась выходить за другого. Не ела, не пила, заперлась в своей комнате и не выходила, пока родители не разорвали договоренность.
– Но Истор в итоге вернулся, он что, бросил ее ради Бэлы? – потрясенно выдохнула Мелинда.
– Это тайна, девочки, но дело в том, что Линда пошла на крайние меры. Она еще в академии провела с помощью подруг приворот, чтобы Истору не везло ни с одной из выбранных им девушек.
– Ужас какой! – слаженно выдохнули Виолетта с Мелиндой и осторожно, через плечо, покосились на бледную брюнетку, сидящую в самом углу зала и не отрывающую взгляда от своих коленей.
– Истор узнал об этом буквально перед отъездом и дико разозлился. Порвал все отношения и на несколько лет пропал из Амадина.
– А она?
– Я не в курсе, но из письма Синтии (это лучшая подруга Линды) знаю, что еще до скандала Линда разорвала связывающие их с Истом узы. Она умоляла Истора вернуться, пыталась объяснить, что совершила приворот по глупости, а потом долго искала способ его убрать.
– Вот так история, – потрясенно прошептала Виолетта, – должно быть, тяжело ей сейчас. Зачем так издеваться над собой? Приходить на свадьбу мужчины, которого до сих пор любишь? Она что, все эти годы хранила ему верность?
– Насколько я знаю, никого к себе не подпускала, – уверенно заявила Элинна и хотела еще что-то добавить, но музыка стала играть громче, и в зал под руку вошли жених с невестой.
От Виолетты не укрылось, как резко Линда вскинула голову, устремив полный отчаяния взгляд на нарядного и красивого Истора. Маг тоже ее увидел и сильно побледнел. Сбился с шага, но тут же взял себя в руки и пошел дальше, только лицо стало похоже на маску.
Бэла, казавшаяся в этот день еще краше, чем обычно, ничего не заметила и продолжала неторопливо идти навстречу префекту, положив узкую ладонь на руку своего будущего мужа.
– Приветствую и призываю благословение духов на вас – пару, решившую сегодня создать новый крепкий союз… – начал префект хорошо заученную речь.
Музыка стала тише, гости замерли, невеста нервно улыбнулась брату и матери и снова перевела затуманенный взгляд на жениха. Еще входя в зал, она с тревогой оглядела собравшихся, но мага среди них не увидела. Бэла всю ночь мучилась из-за разговора с Зором, а последняя фраза вызывала опасения, что маг явится на свадьбу, чтобы помешать. Но тот, кого она и искала, и опасалась здесь увидеть, не пришел. Слова законника доносились до невесты, словно сквозь воздушную преграду.
– Вы должны торжественно поклясться… принести обеты и скрепить обещания цепью… занести ваши имена в магическую книгу… – долетали до Бэлы отдельные фразы, а сосредоточиться не получалось. К счастью, целительница превосходно знала весь обряд, а потому вполне к месту вставляла нужные слова, хотя пару раз префекту все же пришлось повторить.
– А теперь, – перешел законник к заключительной части, и сердце целительницы вдруг застучало с удвоенной силой, – протяните мне свои запястья, и я скреплю их цепью.
Очертания руки расплывались перед глазами и, кажется, рука подрагивала, но Бэла нашла в себе силы вытянуть ее, Истор обхватил ее ладонь своей, и префект связал запястья. Музыка смолкла в самый торжественный момент, гости не произносили ни звука, напряженно ожидая сакрального чуда, когда магия свяжет двоих, а цепь рассыплется звонкими звеньями.
Золотое свечение прокатилось от основания до середины брачных оков, охватив ярким сиянием руку Истора, дошло до запястья Бэлы и вдруг угасло.
Невеста удивленно вскинула брови, посмотрела сначала на ошеломленного жениха, а затем на префекта.
– Мисс… – префект прокашлялся, – миссис… э-э, леди, я прошу прощения, но обряд не может быть совершен. Вы являетесь женой другого человека.
В шоковых ситуациях Бэла всегда на время немела. Будучи по натуре ученым и исследователем, она в первую очередь старалась разобраться в механизмах реакции, а не факторах ее появления. Вот и сейчас начала объяснять исчезновение голоса нарушением жизненно важных функций организма. И вместо того чтобы задуматься о сути произнесенной префектом фразы, стала отсчитывать минуты, когда ее речь восстановится и вернется возможность задавать вопросы. Вероятно, только благодаря этому она не впала в панику, а смогла сделать глубокий вдох и вернуть контроль над непослушным телом.
Вопрос, который прозвучал с ее стороны, вызвал у законника крайнюю степень недоумения:
– Простите, а чьей женой я являюсь?
Этого префект не ожидал, а потому невероятно смутился и не нашел ничего иного, как ответить:
– Того человека, за которого вы выходили замуж.
– Но я не выходила замуж. – Разобраться в ситуации сейчас казалось важнее всего.
– Леди, я прошу прощения, но вы уже связаны брачной магией с другим мужчиной, по этой причине цепь не может соединить вас с женихом.
Повернуться и посмотреть в глаза Истору после подобного объяснения оказалось еще сложнее. На мужчине лица не было.
– Ист, я правда не понимаю…
– Господа, вынужден прервать церемонию, поскольку завершить ее не представляется возможным, – префект все же взял себя в руки и высказался согласно регламенту. – Прошу разойтись. Повторный обряд допустим только после решения существующей проблемы. Всего доброго.
Подхватив шкатулку, в которую убрал цепь и книгу, законник поклонился гостям и покинул комнату через боковую дверь.
Бэла все еще пребывала в полнейшей растерянности, когда Истор резко развернулся и, крепко схватив ее за руку, потянул к выходу. Следом подскочил Эди, за ним встали и все остальные. Ист протащил целительницу по проходу между скамьями и не слишком вежливо втолкнул в крошечную кладовку, обнаружившуюся по правую руку. Захлопнул дверь, подпер ее спиной и пристально воззрился на Бэлу.
– Я прекрасно знаю, – после короткой паузы начал жених, – что не в твоих привычках устраивать подобные розыгрыши, но можешь хотя бы примерно предположить, кто является твоим настоящим мужем?
– Ист, я… – В дверь забарабанили с той стороны, но маг громко крикнул: «Дайте нам поговорить!» – и стук прекратился.
– Я могу думать только о Зоре, но не представляю, как подобное случилось. Мы не проводили никакого обряда, понимаешь? Между нами… ну ты помнишь, я рассказывала, что произошло.
– Префект говорил о брачной магии, Бэла. Может, Зор произнес какое-то заклинание, еще что-то?
– Нет, ничего не было, я не помню абсолютно ничего странного, только колье нагрелось, и все… мамочка… колье!
– Какое колье?
– Оно было на мне в ту ночь, брачное фамильное колье их рода!
– Бэла, – Истор скрестил руки на груди и посмотрел на невесту тяжелым взглядом, – ты говорила, что это случайность, всего лишь притяжение, навеянное духом соблазна. Какого хрымза маг станет надевать брачное колье на девушку, которая всего лишь помогает ему в составлении эликсира? У вас были отношения?
– Не было, Ист, но между нами существовала привязка, кровная привязка, понимаешь? Зор создал ее, чтобы я не сбежала.
– Так… – протянул Истор, а Бэла набрала в грудь побольше воздуха, приготовившись поведать ему всю историю с самого начала.
К тому времени когда целительница закончила, они оба устроились на полу и прислонились спинами к стене.
– Следовало сразу мне рассказать. Или ты считала, что я не пойму?
– Тяжело, Ист. Ты единственный мужчина, который принял существующее положение вещей, я боялась, что излишней откровенностью оттолкну тебя.
Маг тяжело вздохнул и откинул голову.
– Я не рассказывал, что впервые испытал, увидев тебя там, в лазарете, когда очнулся после отравления? Думал, попал на небеса, и первой мыслью было: если здесь живут такие создания, тогда и умирать не страшно. Я ведь по-настоящему влюбился, в первый раз. А потом, намного позже, часто думал, что у нас все могло бы сложиться. Когда встретил тебя после возвращения в Амадин, решил, что судьба подарила второй шанс, а это оказалась одна из ее шуток. Видно, нам и правда не суждено быть вместе, Бэла.
– Почему ты считаешь, что у нас все могло бы сложиться еще в академии?
– Все дело в Линде.
– Линде?
– Да. Ты не заметила? Она сегодня пришла на нашу свадьбу. Честно признаться, я был поражен. Мне говорили, что Линда давно вышла замуж и живет с мужем где-то за городом.
– Вы ведь с ней встречались?
– Это все оказалось обманом, Бэла. Понимаешь, в самый первый момент нашей встречи Линда влюбилась (она сама рассказывала), но в академии было много симпатичных девушек, я почти не обращал на нее внимания. А потом появилась Летка, вся такая неприступная, и мне захотелось завоевать ее, но я искренне полагал, что влюбился. Тогда в первый раз Линда заревновала, причем столь сильно, что даже начала делать Виолетте пакости, но ты Летту знаешь, у нее такой характер, что в итоге даже Линда стала ею восхищаться. Ну а позже в лазарете стала работать ты, и вот тогда я понял, что другие женщины попросту перестали существовать. Очень больно было принять твой отказ, никогда не чувствовал подобной беспомощности и разочарования в жизни. Все потеряло смысл.
Он помолчал.
– Линда оказалась рядом, поддерживала, даже слушала мои бредовые рассуждения о том, что жизнь лучше провести, не имея способности чувствовать. Она здорово отвлекала, а потом постепенно родился интерес к ней как к девушке. Много времени прошло, чувства росли день ото дня. Сначала я просто воспринимал ее как одну из поклонниц, она всегда была рядом, а оценить смог лишь после той боли, что довелось испытать. За пару недель до окончания академии я сделал ей предложение, а потом ее отец вдруг выступил против и заявил, что, прежде чем просить руки его дочери, я сам должен добиться успеха. Я поклялся, что так и будет. Наметил план, подумал, с чего следует начать, а потом…
– Что потом? – встревоженно спросила Бэла, когда Истор вдруг замолчал.
– Потом узнал, что все чувства были обманом, Линда приворожила меня. Провела древний обряд, чтобы я не мог быть ни с кем, кроме нее.
Бэла потрясенно выдохнула, а Истор грустно улыбнулся в ответ.
– Она мне лгала, все оказалось ложью с самого начала.
– Ист… – Бэла замолчала на полуслове, поскольку в дверь снова громко постучали.
– Что у вас там происходит? – послышался голос ее брата.
– Все в порядке, Эди, – крикнула целительница, – дайте нам еще две минуты. – И стук прекратился. – Я даже не знаю, что сказать, Ист.
– Ничего тут не скажешь. Я уехал, но перед отъездом снова увиделся с ней. Она убеждала меня, что давно жалеет о той глупости, совершенной из-за эмоционального накала. Объясняла, как тяжело ей было смотреть на всех девушек, с которыми я встречался. А потом дала мне магическую клятву, что нашла способ и разорвала приворот. Мне понадобилось время, чтобы простить, все казалось, что мои чувства к ней ненастоящие, следствие проведенного обряда, но я дико тосковал. Через какое-то время написал ей письмо и получил ответ.
– Какой ответ? – тихо спросила Бэла.
– О том, что она выходит замуж. Я сначала усомнился, ведь помнил, как ее отец был настроен против меня, но после узнал об этой помолвке от одного из приятелей, недавно побывавшего в Амадине. Собственно, тогда и запретил себе даже вспоминать о Линде.
– Ист…
– Что, Бэла?
– А твои чувства к ней, они все еще не угасли?
– Не знаю, я теперь мало что понимаю, полный бардак в голове.
– Послушай, хочешь, задам тебе простую задачку?
– Задачку? – Ист повернул голову, посмотрел на Бэлу с улыбкой. – Знаешь, ты совершенно удивительная, просто неповторимая женщина. Я всегда поражался твоему характеру и терял голову от твоей красоты. Даже сейчас, после всех моих признаний, ты мыслишь трезво и логично.
– Наверное, я так устроена.
– Наверное. – Ист снова улыбнулся, протянул руку и сжал в ладони тонкие пальчики целительницы. – Задавай задачку.
– Закрой глаза, – велела Бэла, наблюдая, как послушно маг опускает ресницы, – крепко зажмурься и представь себе край обрыва. Представил?
– Да.
– На одной стороне стою я, на другой Линда. Ты нас видишь?
– Вижу не стоит вам стоять так близко от пропасти. – Бэла заметила, как по лицу Иста пробежала тень.
– А теперь сосредоточься, и ты ощутишь, как вокруг все задрожало. Трещина расколола землю, и два огромных куска отломились от каменной глыбы. Мы обе сорвались в пропасть.
Истор вздрогнул и распахнул глаза. Его грудь ходила ходуном.
– Кого ты бросился спасать в самый первый миг, Ист?
– Кого? – Казалось, маг еще не до конца пришел в себя.
– Вот именно, кого? Меня или Линду? В чью сторону ты сделал первое неосознанное движение?
Бэла наблюдала, как по лицу мага расползается краска смущения.
– Значит, не в мою? – уточнила она. – Знаешь, Ист, мне кажется, вам с ней следует поговорить.
Мужчина вздохнул и снова откинул голову, бездумно уставившись в потолок.
– У нас с тобой могла бы получиться замечательная семья, Бэла.
– Я тоже так считаю, и все потому, что, как сказал один человек, нас не разделяет пропасть перенесенных страданий, обвинений и мучительного сожаления. Но все это могло появиться и позже, ведь впереди долгая жизнь.
– Бэла, Бэла, печально, что нельзя повернуть время вспять и вернуться в ту минуту, когда впервые увидел тебя в лазарете, но чтобы не было злосчастного приворота и той предопределенности, которая нас развела.
– Каждый мечтает управлять временем, – грустно улыбнулась целительница, – но ты уже сделал свой выбор, да и прошлое не переделаешь. Ты как-то сказал, что я всегда была для тебя чуточку чужой и недостижимой. Я знаю, что Линда подходит тебе больше, поэтому хочу сказать спасибо.
– За что?
– Когда ты увидел Линду и осознал, что она не является чьей-то женой, не отступил и не изменил принятого решения, это был поступок настоящего мужчины.
Возвращение домой вышло каким-то совсем грустным. Только беззаботная Лия веселилась и играла с кроликом, нарушая звонким смехом царящую в карете тишину. Бэла задержалась в префектуре, чтобы попрощаться с подругами и их мужьями, а потом брат повез их с матерью и дочкой домой.
По возвращении Бэла ушла наверх, как она сказала, переодеться, а через полчаса мать поднялась к ее комнате, но совсем скоро сошла вниз одна.
– Как она там? – спросил Эди, бросая встревоженный взгляд в сторону лестницы.
– Плачет, – ответила мать шепотом, чтобы игравшая в гостевой Лия не услышала и не помчалась тотчас же наверх. – Думаю, ей нужно немного побыть одной. Представь себе, заявила, что она невезучая. И это моя девочка, которая уже столь многого добилась в жизни назло всем завистникам. Говорит, что, даже повстречав достойного и замечательного во всех отношениях мужчину, не смогла остаться с ним вместе.
– Зря она так, изначально дело было вовсе не в ней.
– У нее одиночество в сердце, сын. Оно ее гложет, а вовсе не невозможность создать семью. Со временем, понятно, зажили бы они с Истором как муж и жена, но ведь женское счастье в другом. Счастье – это чтобы глаз друг от друга отводить не хотелось, чтобы дышать не надышаться друг другом. Приходить домой, когда он еще не вернулся, поднимать забытый на спинке стула сюртук, прижимать к груди, чувствовать, как тебя наполняет радость, вдыхать самый родной и любимый запах. Этого хочет любое женское сердце, сын, но Истор ей такого не дал бы. За все годы нашелся только один мужчина, который смог пробудить ее чувства, – мать горестно вздохнула, – аристократ паршивый!
– Ты о Зоре?
– О ком же еще? Его она не забыла, как ни старалась, мне ли не знать. Вот ведь, объявился и все чувства моей девочки вновь взбаламутил. А как только вернулся, Бэла сама на себя перестала походить. Еще и в начальники ее затесался, злыдень, как есть злыдень.
– Так, мам, погоди. Я, кажется, многое упустил, пока был в отъезде. Давай с этого места поподробней. Ты о каком Зоре сейчас?
– Анделино, о каком еще? О похитителе ее.
– Анделино? – Эди закашлялся и долго не мог остановиться.
Мать поспешно плеснула чая из чайника и дала Эдвару выпить.
– Так другого никогда и не было.
– Мам, такое просто невозможно, Зор Анделино погиб четыре года назад. Это произошло у меня на глазах. Он не мог вернуться.
– Как же не мог, если вернулся? – пришла в замешательство женщина и поспешно подвинула к себе чашку, чтобы сделать большой глоток. – Приехал, здоровый да помолодевший. Он живее всех живых!
Эди напряженно нахмурил лоб, запустил в волосы пятерню, а потом решительно поднялся.
– Пойду я, нам с сестрой нужно поговорить.
– Может, не трогай ты ее пока, и так слезы проливает.
– Довольно уже тянул. Займи Лию, пожалуйста, не нужно, чтобы нам мешали.
На стук сестра откликнулась не сразу. Из-за двери доносились тихие всхлипы, и Эди терпеливо ждал, когда они стихнут. Бэла открыла дверь, и на Эдвара посмотрели покрасневшие, заплаканные глаза.
– Эд, – Бэла торопливо вытерла слезы тыльной стороной ладони и распахнула дверь пошире, – входи.
– Ты что рыдаешь? Сама ведь Иста к Линде отправила, а теперь страдаешь?
– Да у нас, – Бэла расстроенно махнула рукой, – ничего с ним не получится. Он думал, Линда давно замужем, а она, оказывается, его ждала. Что мне – заставлять его теперь? Чтобы потерпел, пока я со своим законным мужем разберусь? Нечестно это.
– И кто твой законный муж, знаешь?
– Кроме Зора кандидатов нет.
– Скажу откровенно, Бэла, меня слова префекта поставили в тупик. Я мог бы подумать на Зора, вот только после гибели человека все чары спадают.
– Какой гибели? – Бэла настороженно взглянула на брата, слезы высохли окончательно.
– Четыре года назад, в тот день, когда ты прибежала и заявила, что Зор пытался убедить тебя вернуться к нему, случилось одно происшествие.
Эди осторожно взял Бэлу за руку, подвел к кровати и сам опустился рядом.
– Ты не успела договорить и потеряла сознание. Помнишь, Диана долго лечила тебя в лазарете, объяснила это беременностью, потрясением и последствиями разрыва привязки.
– Конечно, помню, – тихо ответила Бэла.
– Дело было не в этом. На Зора напали, когда он шел по парку за оградой академии. Нападавшими оказались его бывший слуга и еще несколько человек. Все виеры, и всем им Зор чем-то насолил в прошлом. Они затаили обиду и ждали удобного случая, сговорились и устроили ловушку.
Бэла прижала к губам ладонь, напряженно слушая рассказ брата.
– Еще они притащили с собой одну редкую дрянь, с ее помощью можно погубить сильного мага, если он не успеет защититься. Зор не успел. Вот тогда сработала привязка, она окружила вас обоих сетью, сквозь которую невозможно было пробиться никому, даже целителю. Сеть защищала Зора, вытягивая твои жизненные силы. Так всегда происходит, Бэла, привязка охраняет того, кто сильнее, кто имеет больше шансов выжить. А у тебя шансов уже не оставалось, и не у тебя одной…
– Ох, ведь ребенок же… Лия!
– Верно. Вы бы обе погибли. Мы тоже ничего не могли сделать, даже Амир, и времени совсем не оставалось. В последний момент, не знаю как, Зор разорвал привязку.
– Которая его защищала?
– Да.
Бэла вскочила с кровати и нервно прошлась по комнате.
– Это не все, разорвать привязку, находясь на краю гибели, – значит отдать последнюю энергию и силы. Это верная смерть, Зора не спас бы ни один целитель.
– Он… он пожертвовал собой? – Бэла с мученическим видом прижала к груди сцепленные руки.
– Пожертвовал, – тяжело вздохнул брат. – Мы тоже это поняли. Что и говорить, он поступил благородно, защитил тебя ценой своей жизни. Никогда прежде не думал, что наступит день, когда я начну уважать Анделино, но это был поступок, Бэла. И пускай именно он все это начал, а его дурацкая привязка едва не убила тебя, но Зор нашел силы поступить правильно.
– Эди, Эди, – голос Бэлы звучал жалобно, словно звон треснувшего хрусталя, – почему ты не рассказал мне раньше, Эди? Брат, я ведь думала, я ведь была уверена, что он бросил меня, что разорвал привязку и все его чувства угасли. Я ведь от отчаяния наговорила ему много всего в последнюю встречу и решила, что он из-за гордости не перенес обиды от недостойной виерки. Полагала, что прежняя ненависть вернулась и он навсегда выкинул меня из своей жизни, тем более что эликсир Зор сумел получить. Ах, брат, я все понять не могла, зачем он снова приехал, почему повел себя при нашей встрече так странно. Испугалась ужасно, что ему снова от меня что-то нужно и он решил получить это любой ценой. Анделино уже поступал так однажды, притворился, чтобы мои эмоции и чувства не досаждали ему. Эди, он не бросал меня! Не бросал! Это я ошиблась. И… и у него цветок смерти на груди! Он говорил – это метка, не способная причинить вреда, а я боялась, что он скрывает какую-то болезнь. Зор и правда умирал, по-настоящему! Как же он выжил?
– Понятия не имею. Это в принципе невозможно. Мы с Амиром перенесли его в Ледяные пещеры, отдали таким образом последние почести. Еще припоминаю, Амиральд вложил в его ладонь ампулу с живительным раствором, но тогда казалось, она не сможет помочь. Может, Амир не зря выбрал такое место, он ведь никогда не делал что-либо без причины. Наверное, теперь только Зор сможет нам все объяснить. А что касается твоего вопроса, то я не сообщил об этом, потому что Диана запретила упоминать о гибели Анделино. Она рассказала, как ты прибежала к ней после магической дуэли, как жутко переживала за Зора. Объяснила, что с трудом спасла вас обеих в момент, когда привязка едва не оборвала ваши жизни. Говорила, ты не оправишься после такого потрясения, случится выкидыш, а потерю ребенка и Зора ты не переживешь.
– Она была права, в том состоянии я… – Бэла потерла глаза, на которые вновь навернулись слезы. – А позже, почему молчал позже?
– Когда ты поправилась и попросила снять с тебя иллюзию, столько всего разом обрушилось, что добивать тебя еще и этой новостью я посчитал слишком жестоким. Потом ты и вовсе перестала говорить о Зоре, не вспоминала о нем, и я решил, что не стоит тревожить затянувшиеся раны, бередить воспоминая. Тем более что Анделино погиб и смысла ворошить старое уже не было. Я хотел, чтобы ты забыла о прошлом и стала наконец счастливой.
– Эд. – Бэла порывисто обняла брата, уткнулась лицом в его плечо. Эдвар гладил сестру по волосам, шептал успокаивающие слова.
– Значит, он не обманывал, говоря о своих чувствах? А я боялась поверить. – Бэла отстранилась. – Его признание – правда, Эди.
Она вдруг радостно улыбнулась, а глаза осветились настоящим искренним счастьем, но спустя секунду эта улыбка стала медленно гаснуть.
– А он ведь… он знал, Эди! Знал, что не смогу выйти за другого. Мне еще последняя фраза показалась такой странной… Вот же мерзавец какой! Нарочно выставил нас с Истором на посмешище, особенно меня! Это же надо, вышла замуж и не помнит за кого! Ах, проучил так проучил! И это я еще не выяснила, когда он успел на мне жениться!
Бэла с досады хлопнула ладонью по покрывалу, глаза засверкали гневом. Эди осторожно поднялся, потихоньку отступил к двери.
– Ну, я ему все выскажу! Обманщик! Он все от меня скрыл!
– Бэла, слушай, сегодня столько всего произошло. Подожди до завтра, успокойся немного, ты пока не в себе.
– Я не в себе?!
– Потрясений для одного дня достаточно. Выяснишь все завтра. Тем более что уже вечер, намного лучше сейчас отдохнуть. Я пойду пока, узнаю, вдруг нужно помочь маме с Лией.
И, пока сестра не опомнилась, Эдвар быстро ретировался из комнаты.
Утром его разбудила встревоженная мать. На ночь он решил остаться в доме Бэлы, а из-за событий предыдущего дня уснул поздно, поэтому с трудом открыл глаза.
– Сын!
– Что опять случилось? – спросил Эдвар, устало садясь в постели.
– Бэла очень рано уехала, еще солнце не встало. Я услышала шум колес на улице и проснулась. Когда выглянула в окно, увидела, что коляска отъезжает. Она ведь к нему отправилась?
– Наверняка. А сколько времени прошло с тех пор?
– Часа три.
– Не волнуйся, соберись пока и одень Лию, поедем в особняк Зора вместе.
Бэла беспрепятственно отворила громко заскрипевшую калитку и вошла на территорию поместья. Первое, что поразило ее, – это царившее здесь запустение. Ведь уже несколько недель как Зор вернулся, и не в его правилах терпеть беспорядок.
Идя по заросшим тропинкам некогда ухоженного сада, Бэла с тоской всматривалась в окружающий пейзаж. Точно Зор и не жил здесь вовсе или не видел смысла приводить владения в порядок, а может, просто не имел желания. Ведь прежде ему никогда не было настолько все равно, чтобы запустить дела в поместье.
Подъездная дорога поросла травой, вокруг не раздавались голоса слуг, а на стук в дверь и вовсе никто не откликнулся. Бэла оглядела мраморное крыльцо с потрескавшимися местами ступеньками и снова постучала. За дверью гулкое эхо разносило по огромному холлу стук дверного молотка, но дворецкий не выбежал на зов и не отворил дверь. Целительница потянула за медное кольцо и с трудом приоткрыла тяжеленную створку.
«Неужели он теперь живет в поместье совсем один?» – спросила она себя, входя в полутемный холл, лучи утреннего солнца едва пробивались сквозь мутные стекла. На сердце стало еще тяжелей, потому что в этом доме веяло тоской и одиночеством. Как он вообще возвращается сюда каждый день и притом держит себя на людях с таким достоинством?
Ступая по не покрытым коврами плитам пола, Бэла отчетливо слышала звук собственных шагов. Она хорошо помнила, где находилась хозяйская спальня, и направилась прямо наверх, полагая, что в столь ранний час Зор еще, возможно, спит. В центр ему следовало прибыть намного позже.
Остановившись у закрытой двери, Бэла перевела дыхание и, набравшись храбрости, постучала. Какое-то время ей казалось, что и здесь никто не откроет, что Зор попросту переехал жить в другое место, но раздавшийся по ту сторону легкий шум уверил в обратном.
Маг отворил дверь. Он был уже умыт, а причесанные волосы лежали на плечах белоснежными волнами, только вместо привычного костюма и мантии руководителя на нем оказался тяжелый бархатный халат.
– Бэла? – Голос с легкой хрипотцой выдал его удивление.
Он отворил дверь шире, и целительница вошла в единственное с виду жилое помещение в этом огромном поместье.
– У тебя нет никакой охраны на воротах, – обронила она первую пришедшую на ум фразу.
– Нет смысла, защита не пропустит никого из чужих.
Он замолчал, и Бэла молчала, пока маг не спросил:
– Как твоя свадьба?
Заданный совершенно спокойным тоном вопрос пробудил все перекрытые острой жалостью эмоции, которые угасли было при виде царившего вокруг запустения.
– Ты сейчас смеешься?
– Спрашиваю абсолютно серьезно. – Аристократ отошел к окну, а Бэла огляделась, но, кроме записной книжки в мягком кожаном переплете, ничего поблизости не увидела. Схватив книжку, она от души запустила ею в мага. Он слегка отвернул голову, и пущенный разозленной Бэлой снаряд с силой впечатался в щеку, прочертив кожаным уголком красную полоску на скуле мужчины.
– Ты когда-нибудь научишься уворачиваться?! – топнула ногой целительница.
– Зачем? – искренне удивился маг. – Ведь ты бросаешь в меня вещи, чтобы попасть, разве я не прав?
– Не прав! – с досадой высказалась Бэла и скрестила на груди руки. – Я их бросаю, чтобы выплеснуть свое раздражение.
– Буду знать, – пробормотал аристократ и, склонив голову, присмотрелся к пылающей гневом женщине. – Чем могу быть полезен?
– Прекрати издеваться! Не верю, будто ты не знаешь, что я не смогла вчера выйти замуж, так как я уже замужем. За тобой!
– Хм, – глубокомысленно изрек маг и оперся о подоконник, продолжая изучать Бэлу взглядом.
– Ты знал?
– Подозревал.
– Подозревал и даже не намекнул? Наказал меня таким образом? Позволил предстать перед людьми неадекватной особой и выставить моего жениха на посмешище перед друзьями?
– Полагаю, настоящие друзья не будут смеяться в подобной ситуации, а что касается меня, то уверенности не было. Одно лишь подозрение. Я предположил нечто подобное, когда впервые увидел Лию. После единственной ночи мы с тобой едва ли могли зачать ребенка. Однако без соответствующей церемонии данные подозрения не могли подтвердиться. К тому же для тебя так лучше, разве нет? Ты не отменила свадьбу, ты была вынуждена.
– Удивительно, какой же ты все-таки…
– Какой?
– Невыносимый. Почему ты мне совсем ничего не рассказал? – Бэла проглотила вставший в горле комок и негромко добавила: – Я ведь спрашивала про цветок смерти.
– Ты просила не давить на тебя, я решил не рассказывать. Хотел, чтобы ты сама, без принуждения, сделала выбор в мою пользу.
– Сделать выбор, не имея ни малейшего понятия о том, что произошло на самом деле? Ты хоть знаешь, что я сама отменила бы свадьбу, – от волнения голос Бэлы охрип и звучал совсем тихо, – если бы понимала, что ты меня по-настоящему любишь.
Наверное, он этого не знал, поскольку его быстрый жадный взгляд в ее сторону стал для целительницы еще одним откровением. Зор, очевидно, и сам сомневался, что чувства Бэлы к нему сильнее ее обиды. Он выговорил с заметным усилием:
– Я прямо признался тебе в любви.
– Но я не могла поверить.
– Бэла, – Зор покачал головой, словно досадуя на ее логику, – если бы я поведал историю о моем воскрешении, ты бы и подавно не поверила. Подобные признания выглядят более правдоподобными в устах других очевидцев.
Это заявление сложно было оспорить.
– Ледяное дыхание пещеры – негромко продолжил маг, – заморозило меня в момент гибели, у самой последней черты, в противном случае ампула оказалась бы бесполезной и ничто не помешало бы тебе вчера выйти замуж.
– И как тебе только удалось, – произнесла Бэла, ощущая странную смесь эмоций – от тоски до всплесков почти утихшего гнева. – Предоставил мне право выбора, не стал принуждать, но и другому мужчине не отдал. Насколько ты был уверен, что я не выйду замуж? На сто процентов?
– На девяносто.
Возмущение плеснуло волной, окатило изнутри и отхлынуло.
– Хорошо, – выдохнула Бэла, чувствуя, что уже в состоянии контролировать свои эмоции, – я буду очень благодарна, если ты расскажешь мне, как я оказалась за тобой замужем.
Маг глубоко вздохнул, перевел задумчивый взгляд в окно и стал рассказывать:
– В Лунную ночь, когда услышал твое пожелание, я загадал, что женюсь на тебе и никуда не отпущу. Я пытался рассказать об этом еще в нашу последнюю встречу, но не рассчитал силы твоей обиды. Полагал даже, ты будешь счастлива, услышав мое предложение. Я понял в той пещере, как сильно ты мне нужна. Нужна безо всякой привязки, ведь на твоей шее было колье, а оно позволяет контролировать эмоции, даже навеянные духом соблазна. То, что произошло, случилось по нашему с тобой обоюдному желанию. По этой причине сработала магия зачарованной вещи. Колье, которое я надел тебе на шею, фактически объявив своей невестой, благодаря кровной связке даже без соответствующего обряда признало тебя хозяйкой и активировало брачные узы. Наша ночь стала консуммацией брака, причем добровольной. Вот, собственно, и все. Благодаря этому смогла родиться Лия, хотя сильным магам намного сложнее зачать ребенка… а, возможно, ее появлению немного способствовал и дух соблазна, ведь я тоже загадал желание.
Какое простое объяснение, логичное и исчерпывающее, почему же голова до сих пор идет кругом? Бэла прерывисто вздохнула. Вот теперь накатила слабость. После всего: после выяснения отношений, перенесенного потрясения, когда тяжелый груз упал с ее сердца, когда смогла наконец поверить, – стало так легко, что и на ногах не удержаться.
Зор успел, подхватил, удержал, а потом поднял на руки, отнес на кровать, склонился, чтобы провести кончиками пальцев по бледному личику, а дальше… дальше и его выдержка дала трещину, ведь воспитанный в истинных традициях аристократ обязан дождаться, когда ослабевшая женщина придет в себя, а не усугублять ее слабость лихорадочными жгучими поцелуями и не тянуть с силой за ворот платья, даже не расстегивая, срывая пуговицы.
Руки Бэлы сами собой устроились на широких плечах и, сомкнувшись вокруг шеи, притянули мага ближе. Вынудив его опереться коленом на кровать и склониться совсем низко, целительница дотянулась до пояса длинного халата. Щеки покрылись ярким румянцем, когда непослушные пальцы совладали с тугим узлом. Хотя разве стыдно отдать себя во власть страстно любимого мужчины, чувства к которому не удалось задавить, как ни старалась? Зачем проявлять благоразумие, когда его руки так нежно касаются уже почти обнаженного тела, а ты, оказывается, безумно соскучилась по его прикосновениям, и пути назад уже нет. И какой смысл отступать, если этот мужчина – твой законный супруг?
– Ну, как думаешь, не мог он снова ее запереть?
– Это вряд ли, она теперь законная жена, да и дочь у них есть.
– Вдруг она потребует развода?
– Что-то подсказывает, что не потребует.
– Может, нам следует войти, сын, проверить, все ли в порядке? Не пострадал ли кто?
– Ты права, пожалуй.
– А войти мы сможем?
– Нет, но Лия сможет, а нам достаточно ее приглашения, чтобы преодолеть защиту.
Эди с матерью стояли рядом с приотворенной калиткой, а Лия пристроилась на руках у бабушки и с любопытством заглядывала в огромный заросший сад, напоминавший сказочный лес.
– Тогда, наверное, стоит пройти?
– Наверное, стоит.
Эди снова бросил взгляд на калитку, а потом посмотрел по сторонам.
– Надо же!
– Что?
– Вон там, на углу, кафе с мороженым. Лия ведь уже позавтракала, наверняка захочет съесть пару воздушных шариков.
– Два – это многовато, она и так ест непомерное количество сладостей. Закажем ей одно.
– Хорошо.
– Потом еще можно немного прогуляться, я в этой части города почти не бывала. Ну а после и в поместье наведаемся.
– Полностью с тобой согласен, идем. – Эди взял Лию, усадил к себе на плечи и предложил матери локоть, на который та с удовольствием оперлась. А потом они медленно направились к кафе, на вывеске которого красовалось заманчивое изображение воздушного мороженого.