Глава 20
Цветок
Бэла сидела над сборником, делая пометки на полях напротив устаревших формул и тех, которые казались ей таковыми, чтобы в начале рабочей недели принести Зору уже готовое задание. Снова весь день сидеть с ним в кабинете, занимаясь подробным анализом, ей совсем не хотелось. Она вообще собиралась насколько возможно уменьшить количество встреч, особенно наедине. Уже на середине книги веки ее налились тяжестью, а в голове загудело. За окном стемнело, но мама с Лией еще не вернулись. Потерев глаза, Бэла прилегла на подушку, подсунула ладонь под щеку и решила, что немного отдохнет до их возвращения.
Проснулась она оттого, что в носу щекотало и ужасно хотелось чихнуть. Подняв руку, нащупала на своем лице мягкий пушистый комочек с довольно острыми коготками, которые в данный момент вцепились в ее волосы. Попытка приказать дочери снять с себя Снежка успехом не увенчалась, поскольку мех зайца только и ждал момента, чтобы набиться в рот.
В следующий миг на живот упало нечто покрупнее снежного кролика, а именно – изрядно потяжелевшая за последнее время Лия, которая прокатилась по маме сначала в одну, потом в другую сторону, подлезла под руку, а потом переползла на грудь.
Спихнув зайца на подушку, окончательно разбуженная Бэла раскрыла глаза и столкнулась нос к носу с маленькой мордашкой в обрамлении лохматых кудряшек.
– Мама, ты проснулась? – заявило это несносное существо с невинными большими глазами, а потом принялось целовать Бэлу, и всю досаду от раннего пробуждения как рукой сняло.
Целительница крепко прижала к себе дочь и поцеловала в макушку. Лия вытянулась поверх мамы, свесила по обеим сторонам ручки и ножки, прижалась щекой к груди и закрыла глазки, а Бэла нежно гладила ее по мягким кудряшкам. Через несколько минут ребенок крепко уснул, а мама со вздохом перевела взгляд за окно, где только-только вставало над горизонтом солнце. Ей погрузиться в сон было гораздо сложнее. Голова уже наполнилась сотней мыслей и задач, требовавших незамедлительного решения.
Осторожно отодвинувшись в сторону, Бэла переложила дочку на кровать и накрыла сверху покрывалом. Щелкнула по уху прыгавшего по подушке зверька, который тут же поджал ушки и подобрал под себя лапки, точно маленький котенок. Положив Снежка рядом с дочкой и устроив крошечную ладошку на спине притихшего кролика, Бэла тихонько вышла из спальни.
Она решила сначала приготовить для всех завтрак, но, к удивлению, застала мать на кухне.
– Доброе утро, дочь, не дождалась нас вчера?
– Вы как-то припозднились, мама. Я ждала, а потом вдруг уснула.
– Я велела Лии тебя не будить, сказала потерпеть до утра. Хотя она ужасно хотела поделиться тем, как вчера впервые покаталась на лошадке, а еще ела воздушное мороженое.
– Как все прошло, мам?
– В целом нормально. Я опасалась, что Лия выкинет что-нибудь из ряда вон выходящее, особенно когда мы поехали в тот дорогущий замок для детей.
– Где Лия однажды разрушила стойку злющего распорядителя и куда нам запретили приходить?
– Именно. Помнишь, как малышка огорчалась и сколько раз просила снова сходить туда?
– Помню. Но, мама, у них же там защита. В последний раз нас не пропустили.
Мать пожала плечами.
– И в этот раз пытались не пропустить, но, когда Лия расплакалась, Зор взял ее на руки и просто пронес внутрь.
– Сквозь защиту?
– Да.
– А как же работники и этот их злющий начальник, который лебезит только перед самыми богатыми клиентами? Я хорошо помню, как он выговаривал мне за ту дурацкую стойку в прошлый раз и демонстрировал образцы дерева, расписывая его стоимость. Я только недавно до конца расплатилась за причиненный ущерб.
– Он тоже прибежал. Там человек пять примчалось, четверо из охраны и этот начальник. Очень нехороший мужчина. Представляешь, подошел и заявил прямо при Лии: «Уберите отсюда этого несносного ребенка, ей запрещено здесь появляться».
У Бэлы даже сердце защемило от обиды за дочь. Она уже несколько раз объясняла малышке, почему не может снова сводить ее в красивый замок поиграть. Самое печальное, что Лия нанесла разрушения не специально, а просто потому, что испугалась окрика распорядителя, который запретил ей пройти в зону с лошадьми. Туда пускали лишь детей элитных посетителей. Даже в носу защипало, стоило припомнить личико малышки в ту минуту.
– И что, мам? – выдавила Бэла из себя, ожидая очередного унизительного повествования о том, как ее крошку снова куда-то не пустили.
– Не знаю, дочь.
– А?
– Зор передал мне Лию и приказал распорядителю следовать за собой.
– Приказал?
– Именно. Тот даже рот раскрыл, но пошел. Я не знаю, о чем они там говорили, только нас потом везде пропустили, даже в тот закрытый детский манеж, где Лия выбрала самого красивого пони. А потом еще мороженщика откуда-то привели, и у нашей малышки так сияли глазки, что я чуть не расплакалась. – Мать не договорила, махнула рукой и приложила к глазам платок. Бэла в свою очередь потянулась к салфетке, потому что и ее глаза подозрительно повлажнели.
Поднимаясь на второй этаж научного центра, целительница размышляла над тем, стоит ли благодарить Зора за праздник, устроенный для дочери, или это нормально, учитывая, что первые три года жизни ребенка прошли мимо отца. Бэла ведь уже приняла решение общаться с аристократом как можно меньше. Если начать рассыпаться в благодарностях, есть вероятность ввести мага в заблуждение касательно их отношений. А может, Зор все это специально делает? Бэла даже притормозила, обдумывая эту мысль. С него станется – добьется своего любым способом. Ему и через ребенка действовать не стыдно.
Поразмыслив подобным образом, премагистр Хингис решительно подняла подбородок и направилась к кабинету начальства, чтобы без лишних церемоний вручить результаты своей работы и гордо удалиться. Однако, перешагнув порог приемной, Бэла резко остановилась, осматривая собравшуюся здесь толпу исключительно из сотрудниц женского пола.
Переговаривающиеся дамы сформировали нечто вроде живой очереди в кабинет начальства, а сбоку от этой извилистой змейки, скрестив руки на груди и подперев внушительный бюст, стояла недовольная секретарша. Заметив в дверях Бэлу, она скривилась, точно говорила: «Еще одна!» – и махнула целительнице рукой.
Обогнув толпу коллег, премагистр приблизилась к сверкающей глазами женщине, которая в данный момент больше походила на разъяренную фурию.
– Вы тоже по личному вопросу? – ядовитой гадюкой прошипела секретарша.
– По рабочему, – на миг опешила Бэла.
– Прекрасно, – с этими словами обозленная мисс прошествовала к столу, склонилась над ним в излюбленной позе (платье весьма откровенно обтянуло нижнюю часть тела), а потом грохнула по столу объемистой папкой.
– Господин Анделино велел передать вам этот список заданий, а если у вас будут какие-то вопросы, сказал вынести их на отдельный лист, который можно передать через меня. Если у вас есть что-то для начальства, сказано также оставить вот здесь. – Секретарша похлопала ладонью по краю стола, а Бэла ощутила, как краска потихоньку разливается по щекам и шее.
Это она планировала поменьше встречаться с Зором, а вовсе не он должен был демонстративно отдалять ассистентку от своей пользующейся повышенным вниманием особы.
– Превосходно! – коротко процедила Бэла, даже не обратив внимания на удивленное лицо собеседницы. – Передайте нашему руководителю вот эти записи, и еще я возвращаю сборник формул, работу над ним уже закончила.
Грохнув книгой по столешнице с той же силой, с какой это недавно проделала секретарша, Бэла схватила папку и, задев по дороге пару женщин, стремительно покинула приемную.
Прочитав записку от жениха, целительница выдохнула: «Слава духам».
Наконец-то Истор вернулся и сегодня они встретятся. Даже удивительно, как король любит отправлять своих талантливых магов с различными заданиями во все концы страны. Вот бы и Зора куда-нибудь отослал на время, а то голова совсем идет кругом в последние дни. Хотя они практически не виделись, это не спасало: все вокруг только и говорили об этом аристократе. Одна надежда на встречу с женихом, это поможет взять себя в руки, прояснит мысли. К тому же необходимо обсудить подготовку к свадьбе.
Бэла шагала по коридору, когда увидела впереди трех женщин, замерших возле стены. Только приблизившись, целительница поняла, что те рассматривают вывешенные на специальном экране графики с указанием времени. Согласно им можно было рассчитать часы приема по личным вопросам для каждого отдела и тут же записать свое имя. Остановившись за спинами взбудораженных дам, Бэла наблюдала, как две из них препираются из-за последнего оставшегося окна, а третья в этот момент вносит свое имя в конце почти заполненного списка для отдела испытаний.
– Если я сейчас не внесу, то попаду на прием только в конце недели.
– У меня вопрос важный, а ты подходила к руководителю буквально вчера.
– И что? Мой вопрос не был решен, поэтому и жду повторной встречи. А на твоем месте я вела бы себя скромнее, ты и так свое имя на будущие недели уже три раза вписала. Заранее предвидишь возникновение личных вопросов?
– Не тебе мне указывать. Ясное дело, зачем ты на прием записываешься. Не так давно в центр перевелась из вашей захолустной испытательной лаборатории и теперь на самого руководителя позарилась.
– Ах, конечно, а ты у нас тоже холостая, незамужняя, потому и ходишь каждый раз в кабинет со своими вопросами.
Бэла покачала головой и отправилась дальше, оставив за спиной спорящих женщин. Очевидно, Зор совсем утомился от личных вопросов своих сотрудников, а вернее, не обремененных семейными узами сотрудниц, раз ввел часы для посещений. Раньше подобной активности не наблюдалось, впрочем, бывший глава центра имел семью, а Зор холост.
Странно, что при этой мысли стало чуточку неприятно на душе, но Бэла заставила себя переключиться на встречу с Истором, и, когда зашла в приемную, чтобы привычно положить на край стола листы с отчетом о проделанной работе, не сразу заметила, как преобразилась секретарша.
Мисс Аделаида, упакованная в темное, длинное, наглухо застегнутое платье со свободной юбкой, цветом лица лишь на полтона отличалась от собственного наряда. А точнее, она хмурилась, как грозовая туча, и встретила Бэлу одним из своих невероятно «приветливых» оскалов.
– Что же вы, мисс Хингис, не следуете распоряжениям начальства?
Бэла удивленно посмотрела на секретаршу, а та протянула ей лист бумаги с уведомлением о введении единой формы одежды для всех работников центра. В частности, женщинам полагались платья, в одно из которых и была обряжена в данный момент Аделаида.
То ли Зор не оценил внушительного бюста, норовящего вылезти из откровенного декольте, то ли начисто проигнорировал «нижние достоинства» дамы, однако любоваться ими и дальше он явно не собирался. Вспомнив услышанный этажом ниже спор, Бэла решила, что не одна Аделаида пыталась испытать мага на прочность своими мало что скрывающими нарядами. Вот в данном вопросе целительница была абсолютно солидарна с аристократом. Центр – это место для научной деятельности, а не брачный салон для заарканивания мужей. Если им надо, пусть обращаются хотя бы к той же Надиш, а то открыли охоту!
Взяв лист, Бэла спустилась к коменданту и получила новую форму, в которую переоделась в своем кабинете. Затянув пояс, повернулась перед зеркалом. Платье оказалось впору и, что удивительно, несмотря на строгий покрой и высокий ворот, очень ей шло. При фигуре и росте целительницы оно так выгодно подчеркивало ее тонкую талию, чуть натягиваясь на высокой груди и спускаясь складками с широких бедер, что придавало и без того красивой женщине дополнительную прелесть.
Прежде Бэла нарочно выбирала более мешковатые наряды, но Зор, введя стандартную форму для всех, невольно лишил ее возможности прятать фигуру под невзрачными платьями. Теперь только мантия могла частично исправить положение, поскольку Бэла никогда не стремилась привлечь к себе лишнее внимание. А еще этот темно-изумрудный оттенок очень подходил к ее рыжим волосам.
Еще раз крутанувшись перед зеркалом, встроенным в вещевой шкаф, целительница поспешно накинула ту самую мантию, потому что раздался стук в дверь. Пригласила посетителя войти и застыла изумленно, поскольку никак не ожидала увидеть на своем пороге распорядителя из замка развлечений.
Кажется, мужчина тоже не был подготовлен к этой встрече, он пораженно замер, затем покраснел, а потом побледнел и осунулся.
– Добрый день, прошу прощения за свое вторжение. Я не думал, что заместитель начальника самого знаменитого научного центра – это наша замечательная посетительница. Как поживает ваша очаровательная дочурка?
Бэла удивленно приподняла брови, не спеша отвечать на это не в меру льстивое приветствие.
– Я должен извиниться за произошедшее недоразумение. Видите ли, та досадная случайность с вашей милой девочкой несколько ослабила мой самоконтроль, и я позволил себе грубость. Искренне раскаиваюсь, мадам, был ужасно не прав.
Бэла прокашлялась, не слишком веря в раскаяние этого господина, а потому решила прервать его излияния и перейти к сути вопроса.
– Что привело вас в наш научный центр?
– О, произошло небольшое недоразумение, понимаете?
– Еще одно?
– Дело в том, что господин Анделино во время последнего посещения, должно быть, случайно нарушил систему защиты замка, то есть она теперь попросту не работает. Нам пришлось усилить охрану, увеличить количество работников, а это такие траты, понимаете? Прежде хватало и двух обученных человек, поскольку в замок никто не мог проникнуть просто так, а господин маг уничтожил нашу защиту.
– Что-то мешает вам создать новую или хотите просить нашего руководителя вернуть все как было?
– О, что вы, что вы, не хотелось бы отвлекать столь занятого человека. Его курирует сам король, я ведь это прекрасно понимаю. Но, как вы верно заметили, что-то мешает нам установить новую защиту. Мы уже нескольких самых знаменитых магов приглашали, и все впустую.
– Вы ждете от меня каких-то действий?
– Дело в том, что я не смог попасть на прием к господину руководителю, а вас назвали его ассистенткой и правой рукой, потому я и взял на себя смелость обратиться за помощью. Не могли бы вы просто уточнить, как нам исправить сложившуюся ситуацию, дабы вернуть нашу охранную систему? Ее установка и периодическое обновление, к сожалению, обходились недешево, но зато она превосходно работала.
– А вы не пробовали не настраивать свою систему против маленьких детей? – не удержалась Бэла от колкости, а посетитель смиренно потупил глаза и сложил руки на груди в умоляющем жесте.
– Это было лишь досадное недоразумение. Ваша очаровательная малышка может посещать наш замок в любое время, мы готовы предоставить любые развлечения, которые девочка выберет, и всего за полцены от настоящей стоимости.
«Почему же не бесплатно?» – хотелось спросить Бэле, но она лишь скривилась на заверения, от которых сводило челюсти. Однако женщина не любила добивать и без того поверженных противников, тем более что это была не ее заслуга, а Зора.
– На вашем месте я бы написала официальное заявление по образцу на имя руководителя. Позже я передам его через секретаря, и если решение вопроса окажется положительным, вас поставят в известность.
– О, благодарю, премагистр! – вдохновленный ее словами, точно она дала какое-то обещание, распорядитель подскочил к целительнице, чтобы поцеловать руку и еще раз настойчиво пригласить ее с малышкой в их замок.
Когда он наконец-то покинул кабинет, Бэла старательно вытерла руку, а потом вернулась к своим обязанностям. Ей еще нужно было составить для Зора список дублирующих друг друга формул.
После официального распоряжения относительно графика рабочего дня никто не задерживался в центре дольше положенного времени, опасаясь получить выговор. Все было продумано так, чтобы и задания свои работники имели возможность сделать до сигнального звонка. Строгий руководитель требовал неукоснительного соблюдения принятых правил, и Бэла в кои-то веки возвращалась домой пораньше, чтобы самой уложить дочь в кровать.
Вот и сегодня она закончила работу уже к шести, оставалось только спуститься вниз и занести список всех индикаторов, которые срочно требовались новому начальнику лаборатории Листеру. Почему он лично не мог проинспектировать склад, для Бэлы оставалось загадкой. Впрочем, будучи очень ответственной и учитывая тот факт, что совсем недавно именно она занимала эту должность, Бэла решила не разводить церемонии, а быстро набросать список, так как все названия она помнила наизусть.
Дойдя до конца мраморных ступенек, премагистр завернула налево и спустилась еще ниже, а потом толкнула дверь в лабораторию. Здесь были погашены практически все светильники, горели только два магических кристалла над широким столом. Подойдя к столу, Бэла положила список поверх остальных бумаг и повернулась к выходу, когда дверь внезапно захлопнулась, а с той стороны повернули ключ.
Бросившись к обитой металлическими листами деревянной створке, целительница подергала за ручку и убедилась, что ее заперли. Листер… неужели Листер? И здесь решил сделать мелкую пакость? И не боится, что она Зору пожалуется? Или считает, что маг намеренно удалил ассистентку от себя, а значит, можно продолжать делать ей гадости?
Еще раз с досадой дернув ручку, Бэла повернулась к столу, посмотрела на стоявшие на полках ингредиенты. Несмотря на царящий здесь полумрак, она могла бы точно перечислить, в какой банке или пробирке находится какой реагент.
Приблизившись к полкам, принялась доставать нужные ей порошки и жидкости, чтобы сделать взрывную пасту. Ее целительница собиралась выдавить в замочную скважину и попросту сломать замок.
Расставив все на столе, как и привыкла – по порядку добавления реагентов, Бэла принялась смешивать в глиняной пиале нужные составляющие. Все шло хорошо, она помнила все доли даже без своих записей. Оставалось добавить последнее – черный взрывающийся песок, но не более трех крупинок. Наклонив пробирку, Бэла сосредоточенно и очень осторожно потянула пинцетом одну, потом вторую крупинку, а когда пришел черед третьей, сзади раздался щелчок. Он так неожиданно и громко прозвучал в царившей вокруг тишине, что дрогнувшая рука целительницы просыпала в пиалу лишние крошки.
Отшатнувшись от стола (поскольку из глиняной посудины раздалось зловещее шипение и посыпались искры), Бэла в ужасе обернулась, столкнулась взглядом с распахнувшим дверь Зором и уже через секунду оказалась лежащей на полу – маг закрыл ее своим телом, и вокруг замерцала серебряная дымка щита.
Взрыв был оглушительным. Заложило уши, послышался треск ограждающих экранов вокруг тех сосудов, на которые нельзя было наводить защитные чары. Целительница зажмурила глаза, но ясно ощутила, как вздрогнул аристократ, а потом почувствовала металлический запах крови в воздухе.
Зор держал ее под своей защитой еще какое-то время, а когда дым над полыхнувшим соединением стал рассеиваться, медленно отстранился, однако не поспешил подняться на ноги, а остался стоять на коленях.
– Зор. – Бэла встревожилась не на шутку, глядя на его опущенную голову. Ноздри все сильнее щекотал неприятный запах крови. – Зор, что с тобой, ты пострадал? Защита не сработала?
Маг оперся одной ладонью о пол и с видимым усилием приподнял голову.
– Сработала. Просто какой-то идиот снабдил лабораторию колбами из эболенового стекла, мерзкая дрянь проходит сквозь серебряный щит.
О духи. Этот безмозглый Листер заказал самые дорогостоящие и красивые колбы, не ознакомившись с мерами безопасности, принятыми в центре.
– Где тебя ранило? Спина?
Зор медленно кивнул, Бэла тут же подскочила, забежала за спину мага и не ахнула от вида пропитавшейся кровью рубашки только потому, что имела за плечами богатый опыт лечения самых серьезных ранений.
Без лишних слов она присела на корточки, протянула руки, нащупала спереди пуговицы рубашки, быстро расстегнула ее и спустила с плеч аристократа, оголив его спину. Света было недостаточно, Зор создал для нее магический шар, который осветил все вокруг, и перед глазами Бэлы предстала изрезанная треугольными осколками и утыканная блестящими иглами кожа. Создавалось ощущение, что воздушная волна подхватила все разбившиеся от взрыва колбы и по точной траектории опустила сверкающей радугой на спину мага.
– Потерпи, хорошо? – попросила Бэла и без того молчащего мужчину, который даже не шевельнулся, когда она положила на его плечи ладони и послала в тело заряд целительной энергии, чтобы заставить сокращаться мышцы и выдавить осколки.
Только после того как последний осколок упал на пол в груду разбитого стекла, а кровь сильнее потекла из открывшихся ран, Бэла снова закрыла глаза и принялась залечивать все порезы, начиная с самых глубоких.
Прошло не менее получаса, она устало опустила руки и отстранилась, а не проронивший ни единого звука аристократ тяжело выдохнул. Он медленно поднялся на ноги, повернулся к целительнице и протянул ладонь, помогая ей встать.
– Наверное, нужно осмотреть все тело, возможно, где-то остались незначительные порезы. Еще стекло могло попасть под ткань, необходимо вытряхнуть одежду.
– Большая часть ссадин уже затянулась, – сказал маг, и Бэла поспешно опустила голову, уловив странный блеск в его глазах. Взгляд против воли прошелся по широкой груди, и целительница замерла от ужаса.
– О духи! – Неконтролируемый порыв заставил Бэлу резко податься навстречу и положить ладони в район солнечного сплетения, скрестив их поверх мерцающего под кожей цветка. Целительница мертвенно побледнела и закрыла глаза, призывая всю энергию, доступную ей, пролиться в тело аристократа, чтобы вывести из него жуткую, холодящую пальцы дрянь.
– Бэла, – услышала она тихий оклик, – Бэла, не стоит, не трать силы впустую.
Он сжал ее запястья, отводя в сторону руки, и сам отступил.
– Зор, ты не понимаешь, его нужно убрать, Зор!
– Не уберешь. – Он по-прежнему не давал ей прикоснуться.
– Я не понимаю, – голос срывался от страха, – я не понимаю, откуда на твоей груди цветок смерти. Ты что, умираешь? Ты болен, неизлечимо болен? Я не ощутила ничего.
– Это лишь метка, Бэла. Метка, не способная причинить вреда.
– Не лги. Я слишком хорошо знаю эту отметину. Я целитель, Зор, и видела, как этот с виду красивый символ появлялся на теле умирающих. Он возникает, когда человека уже невозможно спасти.
Она снова рванулась к магу и опять положила ладони на его грудь.
– Он холодный, он совсем холодный, – в отчаянии зашептала женщина, в ее глазах блеснули слезы, и она даже не успела отреагировать, когда в следующий момент маг прижал ее к груди. Прижал крепко, не позволяя вырваться или предпринять еще одну попытку поделиться с ним целительской силой.
Широкая ладонь прошлась по растрепавшимся волосам, а тихий голос шепнул:
– Все хорошо. Я жив, я не умираю.
Бэла не могла поверить ему, но ее собственные ощущения подсказывали, что Зор говорит правду. Еще минуту назад она лечила порезы на коже, направляла силу ко всем поврежденным участкам и не ощутила ничего, что свидетельствовало бы о необратимой, грозящей ему опасности.
– Что же это тогда? – Она подняла голову, вглядываясь в лицо мага, а он опустил руки, отстраняясь.
– Это лишь метка, – повторил аристократ, качнув головой, и на пол с легким звоном упала пара стеклянных кусочков.
Решительно протянув руку, Бэла коснулась контура цветка, не замечая, как вздрогнул маг. А вдруг Зор каким-то образом скрыл от нее правду, не дал ощутить ничего во время осмотра? Она осторожно провела пальцем вдоль светящейся тонкой линии, обрисовывая плавные изгибы.
– Ты чувствуешь что-нибудь?
Зор в ответ качнул головой.
– Только за пределами линии, – ответил он, тщательно проговаривая слова, будто простое действие давалось ему с трудом.
Бэла подступила ближе, всматриваясь в контуры и упуская из внимания, как напрягаются под ее пальцами мышцы. Маг вдруг слегка качнулся ей навстречу, рука со следами затянувшихся порезов поднялась, чтобы очертить нежный овал ее лица. Вторая накрыла дрогнувшие тонкие пальчики, прижимая их к гулко стучащему сердцу. Бэла вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Вокруг было слишком темно, они оказались одни, и в тишине раздавался только звук их быстрого дыхания.
Они стояли так близко, что Бэла ощущала тепло его широкой груди рядом со своей. Сделав еще один крохотный шажок, она ненароком наступила на громко хрустнувшие под ногой осколки. Вздрогнув, целительница очнулась и подалась назад, Зор мгновенно отпустил ее, ощутив перемену раньше, чем Бэла осознала сама. Он отвел от растерянной женщины взгляд и склонился, чтобы поднять рубашку. Встряхнул, натянул ее на тело, невзирая на ужасный вид окровавленной ткани, и даже застегнул все пуговицы.
Бэла молча наблюдала за его излишне резкими движениями. Зор повернулся к двери и сказал:
– Идем.
Подчинившись, она беспрекословно отправилась следом, впервые забыв убрать за собой и вернуть все ингредиенты на положенные места. Маг запер дверь лаборатории запасным ключом и повернул к лестнице. Пошел, не оборачиваясь, вверх, крепко сжав ключ в кулаке.
– Почему ты спустился в лабораторию? – Бэле захотелось нарушить это тревожное молчание.
– Сканирую центр каждый раз, чтобы узнать, остался ли кто-нибудь.
Они почти дошли до красивых резных дверей, ведущих на мраморное крыльцо, когда Бэле наконец удалось нагнать его.
– Тебя довезти? – спросил он, глядя мимо целительницы сквозь стекла закрытых дверей.
– Меня жених встречает, – промолвила Бэла, отчего-то чувствуя сильную неловкость.
– Хорошо. – Он снова устремился вперед, когда Бэла, повинуясь еще одному крайне неразумному порыву, схватила его за рукав пострадавшей рубашки.
Маг остановился и медленно обернулся.
– Зор, скажи правду, ты умираешь?
– Нет, Бэла.
– Как же тогда…
– Я умирал, – с этими словами он высвободил руку и вышел на крыльцо. Казалось, сейчас он стремительно сбежит вниз, но Зор замедлил шаг, обернулся и придержал перед ней дверь. Там, возле лестницы, стоял его экипаж, а Бэлу ожидал Истор.
Стоило выйти, как позади захлопнулись двери, защелкнулись невидимые замки. Всего на секунду их взгляды снова встретились, а в следующий миг эти двое отвернулись друг от друга. Медленно, не спеша, Зор сошел по ступенькам, удостоил жениха Бэлы мимолетного взгляда, с непоколебимым достоинством сел в свой экипаж, а кучер захлопнул дверцу. Бэла спустилась следом, провожая взглядом отъехавшую карету, а Истор подошел ближе и обнял ее за плечи.
– Что-то случилось? – с тревогой спросил он. – Где твой плащ?
– Происшествие в лаборатории, – со вздохом пояснила Бэла, а посмотрев на запертые двери, вздохнула еще тяжелее, – я совсем забыла про плащ.
«Я умирал» – эти слова крутились в мозгу всю ночь и не выходили из головы на следующее утро. Что это значит и как такое возможно? Цветок не появляется на теле человека просто так. Либо Зор выразился иносказательно, либо он изобрел воскрешающий эликсир и испытал на себе. Хотелось пойти и выяснить у него подробности, но останавливало то, что маг сам не пожелал поведать о них. Хорошо же она будет выглядеть, пытаясь узнать у него детали личной жизни, притом что сама проводит между ними четкую границу. И даже поинтересоваться было не у кого, в таких вещах мог разобраться только действительно сильный маг.
Обычно работа помогала Бэле сконцентрироваться, но сегодня ее рассеянность зашкаливала, так как только в третьем по счету отделе, которые обходила по утрам, раздавая задания, она наконец обратила внимание, как непривычно тихо вокруг и все сосредоточенно что-то читают.
– Что происходит? – спросила у молоденькой девушки по имени Аманда, оказавшейся ближе всех.
– Готовимся к переэкзаменовке, премагистр.
– На какую тему?
– А вы не знаете?
Бэла качнула головой и задалась вопросом: а почему, собственно, именно она узнает все в последнюю очередь, ведь это обязанность секретарши – ставить ее в известность об указаниях начальства, а уже потом Бэла должна сообщать всем остальным.
– После увольнения Листера все усердно изучают правила безопасности, общие и те, которые приняты в каждом отделе. Руководитель сам проверит всех сотрудников. Вам не нужен дополнительный экземпляр?
– Нет. – Бэла вежливо отказалась, поскольку правила она и так знала наизусть. Однако увольнение Листера стало для нее сюрпризом, не сказать чтобы неприятным, особенно если вспомнить спину Зора. – Благодарю за информацию, не буду мешать готовиться.
– Последние выходные перед твоей свадьбой, столько всего нужно успеть. Можем пройтись по магазинам, пока Лия с мамой не вернулись.
– Времени еще много. Когда Зор берет дочь, они всегда гуляют допоздна. Мама говорит, что с трудом уводит Лию домой.
– С одной стороны, это хорошо, они поладили. Все же он родной отец, так и должно быть.
– Да, хорошо. Только Зора стало в моей жизни слишком много, он и на работе, и дома. О нем говорят сотрудники, знакомые и даже моя мама.
– Тебя что-то тревожит? – Виолетта отложила в сторону картинки с праздничным оформлением интерьеров и пристально взглянула на подругу.
– Для тревоги нет причин, но просто непривычно, что теперь мама говорит о Зоре совершенно спокойно, а раньше кривилась при любом упоминании о нем. Она довольна тем, как он справляется с Лией, и тем, что дочка его слушается. Несколько раз рассказывала о последнем посещении городского парка. Лия пыталась забраться в фонтан с золотыми рыбками, чтобы поймать одну, а когда ей не разрешили, закапризничала. В такие моменты у нее всегда выходит из-под контроля магия.
В общем, струи фонтана полились во все стороны, но даже не успели попасть на прохожих. Мама в красках расписала, как капли замерли в воздухе, стоило Зору поднять руку, а потом слились в прозрачную рыбку, которая закружила вокруг Лии. Дочка была в восторге и больше не капризничала. Она вообще на Зора смотрела, открыв рот, и бежала со всех ног, стоило ему позвонить в дверь, а со Снежком почти не расставалась.
– Считаешь, Зор нарочно очаровывает их обеих?
– Нет, это не относится ни к одной из них. Он никогда не пускает пыль в глаза и делает лишь то, что считает нужным. Просто умеет поставить себя. Дочка сама к нему привязалась, ну а маму впечатлили его поступки.
– Ты переживаешь, Бэла?
– Возможно, это просто ревность.
– Нет, я ведь вижу, ты не ревнуешь, а именно боишься. Чего?
– Виолетта, – целительница тяжело вздохнула, бездумно перебирая кусочки блестящей бумаги, которые сунула ей в руки подруга, – этот мужчина много лет назад похитил меня только потому, что захотел использовать в качестве источника. Ему не было дела ни до моих родных и друзей, ни до моих чувств. Он просто взял живого человека к себе домой, чтобы использовать как цепную собачонку. И я правда боюсь его, боюсь до сих пор, потому как не верю, что люди, подобные ему, могут измениться. А что, если он сделает больно и моей девочке, а вдруг он разобьет ее сердечко или же однажды забудет про нее? Ты знаешь, как искренне и глубоко она привязывается к людям. Она такая беззащитная, хрупкая. Как мне ее уберечь?
– Бэла, пожалуйста, не волнуйся так. Мне сложно сказать тебе что-то по поводу Зора, я не люблю его, ты знаешь. Однако когда-то я вела себя не лучше, чем он. Если бы не Амир, я могла прожить подобным образом всю жизнь, понимаешь? Не хочу никого оправдывать и давать советы, просто не желаю, чтобы ты мучила себя.
– Спасибо за эти слова, – искренне поблагодарила Бэла.
– А как Истор относится к тому, что Зор стал твоим руководителем? Ты рассказывала ему свою историю?
– В общих чертах, без подробностей. Я поведала, что какое-то время жила в доме Зора в качестве помощницы и принимала участие в составлении редчайшего эликсира. Рассказала, что он многому меня научил, а еще, что по досадной случайности мы попали под влияние духа соблазна в Лунную ночь и оттого родилась Лия.
– Хм, – Летта задумчиво склонила голову, изучая покрасневшую подругу, – ты не солгала ни в чем, однако это точно не те подробности, которые Истор желал бы знать. Я отчего-то считала, что ты открылась ему еще в академии.
– Нет, об этой истории мало кто знает.
– Может, оно и к лучшему, – вздохнула Виолетта, а потом, желая немного отвлечь подругу, протянула ей корзину с цветами.
– Выбери те, которые больше всего подойдут для праздника.
Покачав головой, Бэла пояснила:
– Пышной свадьбы не будет. Мы с Истором решили провести простую церемонию в префектуре в присутствии близких друзей. Ни к чему лишняя мишура.
– Не будет праздника? – уточнила погрустневшая аристократка.
– Нет, обычная официальная церемония.
– Что же, это твоя свадьба и тебе решать, – заключила Виолетта.
Привычно схватив со стола охапку бумаг, Бэла вышла из приемной и поспешила в кабинет, попутно перебирая листы. Заметив свое неподписанное заявление, в котором просила отпустить ее на один день по личным обстоятельствам, целительница затормозила, развернулась и торопливо пошла обратно.
– На моем заявлении не стоит подписи, – сунула она бумагу под нос секретарше, – вы передавали его начальнику?
– Я все передаю, – скривилась та, – но у вас написано «по личным обстоятельствам», а личные вопросы решаются в определенное время. Ступайте к графику и впишите свое имя, если там еще остались свободные часы.
– Ну, знаете… – Бэла не на шутку разозлилась. Именно она является ассистентом руководителя, а следовательно, имеет доступ в кабинет Зора в любое время, а потому вовсе не обязана, как все, вставать в очередь.
– Куда? – крикнула ей в спину секретарша и поспешила следом, чтобы не дать Бэле войти в кабинет, но разъяренная целительница обернулась и смерила Аделаиду грозным взглядом.
– Попробуете помешать, и я вам отличный раствор вместо любимого чая приготовлю, а потом заставлю выпить, понятно?!
Пораженная секретарша застыла на месте, поскольку талант премагистра Хингис в изготовлении всякого рода эликсиров был известен каждому в центре.
«Она меня еще и не пускает», – возмущалась про себя Бэла, распахивая дверь, и даже не сразу поняла, что постучать забыла.
– Прошу прощения, – замерла на пороге, осознав, что совершенно бестактно вломилась в кабинет руководителя. Громко хлопнувшая дверная створка это подтвердила, а целительница смутилась под внимательным взглядом серых глаз.
– Очередное происшествие, премагистр? Может быть, в лаборатории?
– Нет, – покачала головой Бэла, вмиг растеряв всю браваду. Ей ужасно захотелось срочно выйти, а потом вежливо постучать, – мне всего лишь нужна ваша подпись, – совсем тихо закончила она.
Зор молча протянул руку, и Бэла вложила в нее свое заявление.
– Я могу узнать причину?
Отчего-то захотелось, не вдаваясь в подробности, отделаться общими фразами. И Бэла уже готова была заговорить про личные обстоятельства, но оборвала саму себя. В чем она сейчас оправдывается и зачем?
– Я выхожу замуж, – наконец выдавила она, загибая и разгибая уголок злосчастного заявления, которое Зор отодвинул, ожидая ее пояснений.
Лежащие на столе ладони мага сжались в кулаки, но он не произнес ни слова.
Бэлу все больше терзало и это молчание, и собственная растерянность.
– Вы ничего не скажете? – почти шепотом спросила она, имея в виду, что аристократ должен поскорее подтвердить, что отпускает, и поставить наконец свою подпись.
– Отчего же… – Он медленно поднялся, а Бэла подалась назад, но Зор не стал подходить к целительнице. Он приблизился к окну, выглянул на широкий двор, где каждый день собиралось немало людей. Кто-то прогуливался среди удивительных деревьев и растений, выведенных сотрудниками центра, кто-то приносил сюда свои проекты и жаждал показать их ученым, кто-то собирался податься в соискатели выгодной должности.
– Я многое мог бы сказать. Например, что, когда вижу тебя, время замедляет свой бег. Каждый день наполняется смыслом, если знаю, что мы встретимся. Пусть издали, мимолетом, где-то в длинных коридорах центра, но мне выпадет счастье наблюдать за тобой. Еще хотел бы заявить, что мужчина, которого ты выбрала по собственной воле, невероятный счастливец. Ко всему мог бы добавить, что желаю изобрести эликсир, способный повернуть время вспять, но… вряд ли это то, что ты хотела от меня услышать, Бэла. Я прав?
Он обернулся, посмотрел прямо в глаза отчаянно пытавшейся держать себя в руках целительницы.
– Настоящая любовь дается лишь раз, ее невозможно получить силой, как невозможно заставить ребенка смеяться. Ты сделала для меня самый ценный подарок, дала жизнь Лии, но ты не простила, Бэла, и ничего не забыла. Ты вздрагиваешь каждый раз, стоит мне подойти ближе. С женихом вас не разделяет пропасть перенесенных страданий, обвинений и мучительных сожалений, поэтому ты выбрала его. Я бы очень желал сам залечить твои раны, но пока было слишком мало времени, а принуждать тебя снова я не хочу.
Целительница опустила голову. Слушать его признания оказалось выше ее сил.
– И еще одна важная причина состоит в том, Бэла, – он приблизился на пару шагов и снова остановился, – что ты не из тех женщин, которые бросают избранников у алтаря, это бремя не для твоих плеч.
– О чем ты… – Целительница желала уточнить, что Зор хотел этим сказать, но маг решительно махнул рукой, обрывая ее на полуслове, подошел к столу и, повернув к себе заявление, широким росчерком подписал его.
– Поздравляю со свадьбой, премагистр.
