Глава 19
Обещания и желания
– Бэла, ты была потрясающа! – Виолетта, Мелинда и Эллина с восторгом взирали на раскрасневшуюся целительницу, которую только что выпустил из своих объятий Истор.
– Сестренка, ты просто чудо! – Эди занял место Иста, крепко стиснул целительницу, приподнял над полом и закружил. Мать с Лией на руках стояла рядом и с горделивой улыбкой взирала на дочь.
– Король пожелал поговорить с тобой. – Виолетта дождалась, пока Эди отпустит подругу, и отвела ее в сторонку.
– Король? – Бэла разволновалась, а Летта ободряюще пожала ей руки.
– Не волнуйся, я думаю, новости окажутся хорошими.
– Тебе муж сказал? – уточнила целительница, чья тревога не желала уступать этим мягким увещеваниям.
– Нет, он не смог присутствовать на твоей защите. Клэрин отправил его куда-то пару дней назад с очередным заданием, а подробностей я не знаю.
Подруга загрустила, а Бэла, отвлекшись на секунду от своих проблем, погладила Виолетту по руке, как всегда в таких случаях, посылая девушке теплую волну целительной энергии.
– Волнуешься и скучаешь? – поймав печальную улыбку, целительница улыбнулась в ответ. – И даже не сделала попытки отправиться следом? Как тогда, – ее голос опустился до шепота, – когда ты проникла на корабль с невольницами.
Виолетта рассмеялась и зажала ладонью рот, а потом, приняв строгий вид и сложив ладони лодочкой у груди, произнесла:
– Мой господин и повелитель запретил идти на подобный риск и доходчиво объяснил, что не следует ввязываться в авантюры за его спиной.
– Он тебя наказал? – Бэла в удивлении вскинула брови, не представляя, чтобы господин советник мог коснуться своей обожаемой жены даже пальцем.
Лицо Виолетты запылало жарким румянцем, а глаза так ярко заблестели, что Бэла тут же решила прекратить расспросы.
– Он… – Виолетта прокашлялась, – он каким-то образом связал меня магическим обещанием, а я даже не помню, когда его дала. Теперь вот не могу нарушить, как ни пыталась.
– Господин советник теперь получит послушную жену? – снова улыбнулась Бэла.
– Конечно, я ведь настоящая леди, а они всегда ведут себя благопристойно. – Виолетта выдержала паузу и шепотом добавила: – До тех пор, пока не найдут способа обойти обещание.
Недолгий разговор подруг и заговорщицкие смешки были прерваны приближением Эди с Истором.
– Бэла, король дал мне одно поручение, так что придется уехать, но… – он хлопнул Иста по плечу, – до вашей свадьбы я вернуться успею.
– О, как жаль! Возвращайся поскорей. – Бэла обняла брата, а потом и Истора, который пообещал Эди помочь с выбором нового экипажа взамен сломавшегося, а потому вынужден был отправиться следом за ректором. Напоследок он шепнул невесте, что вечером ее ждет сюрприз.
– Мы тоже пойдем, Бэла, – сказала Мелинда, проводив удаляющегося Эдвара взглядом. На защиту она пришла одна, без своего спутника, и все время просидела рядом с ректором виерской академии, но наблюдать за ними Бэла не имела возможности. – Виолетта сказала, что тебя ожидает разговор с королем.
Подруги снова похвалили Бэлу и поспешили на выход из стремительно пустеющего зала, а целительница направилась к сошедшему с помоста Клэрину, стоявшему в окружении своих слуг и помощников.
– Мисс Хингис. – Будучи весьма галантным мужчиной, король поцеловал руку целительницы, чем невероятно ее смутил, а затем выразил свое одобрение представленным проектом и тем, как Бэла замечательно и подробно изложила его суть.
– Благодарю вас, ваше величество, – ответила целительница, чувствуя, как от похвал горят щеки.
– Мало того что вы изобрели доселе невиданный метод, взяв за основу свойства крови, так еще нашли невероятно простое и эффективное решение, чтобы нейтрализовать опасные составляющие.
– Еще раз благодарю, ваше величество, но не я одна думала о свойствах крови…
Король слегка махнул рукой, и Бэла замолчала.
– Не стоит скромничать, мисс Хингис. Вы невероятно талантливый ученый, даже если идея с использованием этих свойств не является уникальной, то, как вы решили воплотить ее в жизнь, достойно одобрения и восхищения. Думаю, незачем тянуть. Я готов уже сейчас объявить, что место ассистента за вами.
– Ваше величество, – ахнула Бэла, прижав ладони ко рту.
– Я бы рассмотрел вашу кандидатуру и на более высокий пост, что думаете по этому поводу?
– Пост руководителя? – не поверила своим ушам Бэла.
Король кивнул, а целительница глубоко вдохнула, чтобы совладать с эмоциями.
– Ваше величество, я благодарю за доверие ко мне, за то, что сочли меня достойной, но от поста руководителя вынуждена отказаться. Видите ли, мне не хватает нужных знаний, начальником центра должен стать действительно опытный ученый. Да и с последним ответом… – Бэла замолчала на миг и вытянула вперед руку с зажатой в ней запиской, – ответ на каверзный вопрос господина Листера нашла не я. Это сделал другой человек. Тот же, кто много лет назад (если я не ошиблась, конечно) подал мне идею об изменении свойств крови и очень многому научил. Собственно, благодаря ему я и выбрала эту карьеру.
– О ком вы говорите, мисс Хингис?
– Я говорю о Зоре Анделино, ваше величество.
Клэрин удивленно изогнул бровь, а Бэла негромко вздохнула.
– Что же, мисс Хингис, я вас услышал. Благодарю за откровенность. Это удивительное качество в человеке, честно рассказать обо всем, не присваивая себе всей славы. Я повторюсь, место ассистента ваше. Всего хорошего и удачи на новом посту.
Король улыбнулся, сразу же превратился в невероятно привлекательного молодого человека, а потом властно махнул рукой и направился к выходу из зала.
Бэла постояла какое-то время в тишине, оглядывая пустое пространство и снова переживая все, что довелось испытать за сегодняшний день, а потом вышла в уже безлюдный коридор. В тишине раздавалось только мелодичное журчание установленного в нише фонтанчика, и целительнице захотелось подойти к нему и опустить в прохладную воду руки, омыть горящее лицо. Она сделала несколько шагов, а потом споткнулась, успела уцепиться за стену и только благодаря этому устояла на ногах, когда ее окликнули по имени.
– Бэла. – Знакомый голос, повторно позвавший ее, заставил медленно обернуться.
В первый миг стало очень жарко, сердце в груди заколотилось как бешеное, рукой Бэла цеплялась за стену, пытаясь дышать размеренно, но воздух с трудом проходил сквозь сжавшееся саднящее горло.
Он шагнул к ней, протянув ладонь, – целительница отшатнулась, вжалась в стену. Зор, точно Зор, она не ошиблась, но и до конца поверить своим глазам не могла.
– Стой, – просипела с трудом, и он замер, внимательно вглядываясь в ее лицо, а Бэла старалась унять головокружение и слабость в теле, но не смела отвести глаз от мага, чье присутствие спровоцировало этот приступ.
Это он, точно он? За четыре года воспоминания смазались, но Бэла могла поклясться, что Зор будто помолодел. Он выглядел не старше двадцати восьми. Как такое возможно? А его взгляд, какой у него стал взгляд! Раньше его глаза чаще ассоциировались с холодным металлическим клинком, который больно жалит, но сам бездушен, а сейчас этот взгляд прожигал, он мог спалить ее дотла прямо на месте.
– Что ты здесь делаешь? – Голос все еще не слушался, но Зор смог разобрать эту невнятную фразу и ответил:
– Приехал повидать тебя.
– Не стоило. – Бэла постаралась взять себя в руки и продолжила: – Прошло достаточно времени, чтобы нам и дальше не было нужды встречаться.
Главным теперь казалось сохранять гордую невозмутимость и стоять прямо, демонстрируя равнодушие. Не показывать вида, будто его появление имеет хоть какое-то значение для нее.
– Для меня, Бэла, – низкие ласкающие интонации придали приглушенному тону едва ощутимую чувственную вибрацию, она отдавалась в теле целительницы сладковатой судорогой, – наша последняя встреча состоялась будто вчера. Я ждал так долго… Я видел сон о тебе, бесконечный мучительный сон, даже сейчас кажется, что ты ненастоящая.
Бэла растерялась от этих слов, пытаясь вникнуть в их смысл, а аристократ вдруг быстро преодолел разделявшее их пространство и положил ладони на ее плечи.
– Да как ты…
Возмущение оттого, что он посмел повести себя столь нагло – вдруг появился перед ней, сказал пару непонятных фраз, да еще посмел прикоснуться, – было смыто иными эмоциями, когда маг, даже не дослушав тирады до конца, склонился и поцеловал Бэлу. Резко, без предупреждения, без объяснений и даже без мало-мальски логичной причины прижал ее к стене и поцеловал, будто имел на то полное право. В самый первый миг Бэла честно хотела оттолкнуть, а потом высказать все, что накопилось, она так и поступила бы, если бы не была поражена до глубины души тем, с каким желанием он к ней прикасался.
Она поперхнулась этой страстью, словно сделала слишком большой глоток, его эмоции перекрыли все настоящее, вернув вдруг ставшее далеким время, ту волшебную и коварную ночь, когда в пещере властвовала магия духа. Если бы Бэла могла взглянуть на себя со стороны, она бы поразилась тому, что ее руки скользят по широким плечам, а пальцы зарываются в белоснежные пряди, что ее тело прижимается к магу, а не стремится ускользнуть из его объятий. Если бы женщина могла рассуждать, она бы испытала настоящий шок, однако рассудок проиграл ошеломившим эмоциям.
Собственно, шоком Бэла и объяснила позднее собственную реакцию. А чем могла окончиться подобная встреча у стены пустого коридора, целительница даже по прошествии времени и по зрелом размышлении затруднялась дать ответ. Просто в какой-то миг их обоих окатило ушатом холодной воды из фонтана. Хотя Бэле все-таки досталось меньше, у нее вымокли волосы и руки, а большая часть отрезвляющей жидкости перепала Зору.
Когда маг оторвался от нее, отвел от ее лица затуманенный взгляд, Бэла узрела потемневшие от воды волосы и повисшие на их концах тяжелые прозрачные капли, мокрую белую рубашку, сквозь которую проглядывали мускулы широкой груди, а также черные брюки, облепившие длинные ноги. Одежду Зора можно было отжимать.
– Это моя мама! – раздался тонкий детский голосок, и взъерошенная, очень грозная Лия втиснулась между Бэлой и незнакомым высоким мужчиной, отталкивая его прочь.
Девочке в силу возраста не дано было понять, что за интимная картина предстала перед ее глазами. Она не оценила ни силы этих объятий, ни того, как самозабвенно, с безумной жаждой, двое людей прикасались друг к другу, будто не они, а сама нужда слила их воедино.
Быстро справившись с удивлением, Лия, повинуясь сильной магической интуиции (которая и вызывала в девочке неконтролируемые пока всплески магии), окатила наглого дядю водой из фонтана в нише. Со свойственной ей решительностью малышка кинулась защищать самого дорогого человека.
Мужчина, на которого Лия смотрела с гневом в карих глазах, медленно отступил, неловко качнулся, будто зацепившись за невидимую преграду, и вгляделся в лицо девочки.
– Как тебя зовут? – очень тихо спросил он, но малышка насупилась, опустила голову и продолжала хмуриться. – Твоя мама? – спросил он, опустившись на корточки и оказавшись на одном уровне с личиком белокурого создания.
Лия решительно кивнула.
– У тебя очень красивая мама, но я больше не буду обнимать ее без твоего разрешения, хорошо?
Едва слышный стон Бэлы заставил Лию вскинуть голову. Мама стояла, приложив к губам ладонь и прикрыв глаза. Другая ее рука прижимала к себе дочь за хрупкое плечико. Решив, что уже навела порядок и напугала незнакомого дядю, Лия перестала хмуриться, а в следующий момент подалась вперед и вытянула ручки, когда на ладони мужчины появился маленький пушистый белый зверек.
– Хочешь кролика? – спросил странный и, кажется, неплохой дядя, потому что он тоже был магом, как и любимый дядюшка Эди.
Девочка кивнула, а мужчина протянул руку ближе, позволяя ей взять с ладони теплый мягкий комочек. Лия прижала вислоухое животное к себе, так что его задние лапы болтались где-то на уровне груди. На милом детском личике расцвела непередаваемая светлая улыбка, свойственная лишь самым чистым существам на свете, которым не довелось познать ни зла, ни обид; искренняя, исполненная счастья, осветившая широко распахнутые карие глазки.
– Мама, – Лия вытянула вверх свое сокровище, с гордостью показывая его матери, – мне подарили зайку.
Бэла судорожно выдохнула в ответ, подняла голову и встретила взгляд Зора.
– Радость моя, беги, покажи зайку бабушке, – запинаясь, велела целительница, и дочь снова протиснулась между взрослыми (Зор заметно вздрогнул, когда белоснежные кудряшки коснулись его руки) и помчалась на выход.
Бэла снова отвернулась, избегая смотреть на мага. Как-то чересчур для одного дня. Слишком много потрясений. Ощущение, словно ее посадили на бочку с порохом и подожгли фитиль. Бэла попросту не справлялась со своими эмоциями и в данный момент опасалась скатиться в настоящую истерику. Она молчала, сдерживаясь из последних сил, и Зор молчал. Что думал сейчас, чего ждал от нее?
– Зор… – Им лучше увидеться позже, когда она наберется сил, чтобы спокойно поговорить.
– Как ее зовут?
– Ее полное имя Амелия.
– В нашу последнюю встречу ты знала о ней?
– Да. – Бэла все не решалась поднять глаза.
– Думаю, даже спрашивать не стоит, почему не рассказала.
Целительница собрала остатки сил, чтобы взглянуть на мага. Он смотрел не на нее, а в конец коридора, где за поворотом скрылась маленькая девочка. Уже стих топот крохотных ножек и звонкий голос, зовущий бабушку, и вокруг снова воцарилась тишина.
Бэла хотела заговорить об одном, но почему-то сказала иное:
– Она расстроится, когда твоя иллюзия исчезнет, и будет плакать.
Маг перевел взгляд на целительницу, и она закусила губу и пожелала в этот миг оказаться совсем в другом месте, потому что, когда помимо собственных чувств тебя окатывает еще и волна чужих эмоций, любой человек, даже самый стойкий, не выдержит.
– Я буду ждать вас завтра утром и приготовлю в подарок Лие настоящего снежного кролика.
– Опять ты… – Бэла вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь унять боль, – как всегда, Зор. Появляешься, врываешься в мою жизнь, стремишься все в ней изменить. Вручил дочке иллюзию, чтобы заманить нас в свой дом. Вновь манипулируешь! А твоя помощь – это тоже средство повлиять на меня? Четыре года ты не объявлялся, а теперь вдруг пришел, и что? Я должна забыть и перечеркнуть все эти годы и броситься в твои объятия?
Маг слушал молча, не перебивая, только глаза с каждым словом разгорались все ярче.
– Я потому не рассказала о Лие в нашу последнюю встречу, что боялась этого, боялась, что ты снова попытаешься заставить меня, попробуешь контролировать.
– Я не пытаюсь сейчас контролировать, Бэла, – глухо произнес он, – это был лишь порыв.
– У тебя не бывает порывов, Зор, ты все и всегда просчитываешь наперед и знаешь конечный результат. И я не хочу, чтобы ты снова разрушил мою жизнь. У меня все только наладилось, и… и я выхожу замуж, слышишь? У меня прекрасный жених, а свадьба через три недели. Не преследуй меня больше! Не вмешивайся в мою жизнь! Если захочешь общаться с Лией, я не буду препятствовать, но не действуй на меня через нее.
Зор отступил на шаг, на два, остановился, сложил на груди руки, скривил губы в подобии улыбки. Блеск глаз, казавшийся столь ярким, погас, а гладкий лоб прорезала глубокая морщина.
– Я не буду навязываться, Бэла, или заставлять.
Целительница отлепилась от стены и пошла к выходу. Пошла сначала медленно, потом ускорила шаг, спеша скрыться поскорее, попросту сбегая от него, чтобы не видеть больше выражения его лица и глаз. Зор в прошлом, он – перевернутая страница ее жизни, потому что такие, как он, не меняются.
Бэла сидела на полу у детской кроватки, поджав босые ноги, и слушала тихое сопение Лии. На подушке рядом с дочкой свернулся молочным меховым клубком иллюзорный снежный кролик. За этот вечер целительница обегала уйму магазинов, пытаясь отыскать точно такого же, но живого. Однако данная порода оказалась невероятной редкостью (эти кролики единственные поддавались дрессировке, а еще могли служить для своих хозяев маячком). Только в одном месте за баснословную цену согласились привезти Снежка (как успела назвать его Лия) на заказ, и то лишь через месяц.
– Трехмесячная зарплата в качестве ассистента, – вздохнула Бэла, – а я еще и к работе не приступила.
Взгляд упал на босые ступни, и целительница провела пальцем по тонкой полоске шрама на щиколотке. Вот он, след металлического кольца, как напоминание о том, что Зор держал ее на цепи. Как ему можно верить? Как можно положиться на него? Вот Истор совершенно другое дело, такой внимательный и заботливый. Целительница вспомнила, как жених после ее возвращения из центра повез Бэлу ужинать, а затем показал ей сюрприз. Им оказался красивый дом недалеко от центра города. Истор собирался его купить.
– Ист, он ведь невероятно дорогой!
– Я уже договорился о займе, – ответил маг, прижимая Бэлу к себе, – за год с моим доходом не проблема расплатиться. Вон там, в левом крыле, устроим лабораторию, чтобы по вечерам ты была дома, а не пропадала в своем центре.
Маг с улыбкой указал на пристроенный с левой стороны небольшой флигель.
– Спасибо, – комок встал в горле, и Бэла прижалась лицом к груди жениха, комкая в ладонях тонкую рубашку. О духи, а она сегодня позволила целовать себя другому мужчине.
Из мучительных воспоминаний ее вырвал голос матери.
– Бэла, – шепотом позвала невысокая рыжеволосая женщина с седыми прядями в по-прежнему густых волосах, – поздно уже, и Лия давно спит, идем.
Поднявшись со вздохом, целительница склонилась над кроваткой и поцеловала бархатистую щечку, оправила сбившееся набок одеяльце и на цыпочках вышла в коридор.
– Ну как, дочь, нашла Снежка?
– Нет, мама. Их не продают даже в нашей столице. Они из королевства, откуда родом король.
– Из самого Танкелира?
– Да.
– Далеко, – вздохнула женщина. – Бэла, а кто подарил Лие кролика? Ты так мне и не сказала.
Смущенно потупив глаза, целительница негромко ответила:
– Ее отец.
– Отец?! – Мать тут же зажала рот рукой, заглушив вскрик, схватив дочь за руку, довела до соседней двери и затянула в спальню.
– Так, рассказывай, – велела она, уперев руки в бока.
– Нечего рассказывать. Появился вдруг во время защиты, подсунул под дверь записку с ответом на вопрос Листера, потом поймал меня в пустом коридоре и поцеловал, – мать сдавленно ахнула, – а после прибежала Лия, окатила нас обоих водой, а он ей подарил кролика.
– Он догадался?
– Конечно, догадался, мама. У нее кудри белоснежные. В нашем окружении я больше таких людей не видела. Эх, что ей стоило родиться с рыжими волосами.
– А ты, дочь, ты сама как? Как отреагировала?
– Никак, мам, я до сих пор еще в себя не пришла.
Мать покачала головой.
– Что? – Бэла никогда не любила вот этого ее взгляда.
– Не оттолкнула, значит, раз Лия вас водой поливала.
– Мама, я ведь объяснила, что растерялась от его напора.
– Эх, дочь, присказку знаешь? Первая реакция самая верная.
– Да при чем тут присказка? Когда тебя так сильно шокируют собственным появлением, а потом вдруг кидаются целовать, любой отреагирует неадекватно.
– А Истору ты рассказала?
– Нет.
Мать снова покачала головой и тяжело вздохнула. Теперь уже Бэла уперла руки в бока.
– Мама, прекрати, пожалуйста.
– Ничего я тебе не говорю, – махнула рукой женщина, – взрослая уже, сама разбирайся. Благо, теперь уж он тебя не похитит.
Сказала и вышла за дверь, посеяв и в без того смятенной душе Бэлы еще больший разлад.
А рано утром в дверь дома позвонили, и курьер доставил к порогу небольшую голубую коробку, в которой оказался настоящий снежный кролик.
Зор сидел в огромном холодном кабинете. Ветер врывался через распахнутое окно и гонял по комнате бумаги. Вот уже час как аристократ, расположившийся за старым письменным столом, не сделал ни единого движения, даже не предпринял попытки разжечь камин.
Ветер трепал просохшую рубашку, ерошил волосы, а маг только задумчиво смотрел в одну точку.
У него есть дочь. Маленькая девочка с белыми кудрями и красивейшей улыбкой. Его родная дочь! Бэла родила ее несмотря ни на что.
Опустив голову на ладони, он вдохнул холодный ветер с горчинкой взметнувшейся вокруг пыли. Не стоило прикасаться к Бэле, но… С момента, когда он покинул ледяные пещеры, Зор ощущал себя совершенно иначе, он помолодел не только внешне, и душа словно обновилась. Все его знания, накопленный опыт, все осталось, а вот чувства стали ярче, острее, словно с них сдернули толстый слой прожитых лет, разочарований, боли и потерь.
Бэла сказала, что Зор не может измениться. Да, эта истина известна всем – человек не меняется. Но не тогда, когда пролежал мертвым четыре года. Когда дни шли за днями, тело вмерзало в толщу льда, чистая магия кружила вокруг, проникала сквозь поры, заживляла страшные, несовместимые с жизнью раны, и не просто воскрешала, а обновляла все тело через мучительную боль. Скованный предсмертной судорогой мозг прокручивал раз за разом одну и ту же картину – гибель любимой женщины, в чьей смерти виноват именно ты, а пламя физической и духовной агонии пытало на протяжении бесконечного времени, застывшего во льду вместе с ним.
Если бы не мысли о Бэле и невероятное по силе желание знать, что она выжила, он не выбрался бы из ледяных пещер, не прошел бы этот долгий путь к ней. Если бы только знал, что она ждет ребенка, что едва не погубил обеих… Ладони сжались, до боли натягивая белые пряди. Целительнице есть за что его ненавидеть.
Бэла на ходу натягивала мантию и приглаживала волосы. Ступня никак не желала попадать в рабочую туфлю, и она чуть не подвернула ногу.
– О духи! – наклонившись, поспешно натянула обувь, выпрямилась, проверила, все ли взяла и на месте ли ключ от лаборатории, и поспешила к дверям.
– Дочь, – мать выбежала из кухни, вытирая руки о передник, – ты даже не завтракала.
– Я опаздываю, мам. Сегодня день моего официального вступления в должность, а я проспала! Нужно торопиться!
Выскочив на улицу, Бэла громко хлопнула дверью и вихрем пронеслась вниз по ступенькам, попутно окликая извозчика.
Все сотрудники уже пришли на работу, и в большой холл доносился гул голосов.
– Что там, Дин? – спросила Бэла, отдавая привратнику плащ.
– Назначение, мисс Хингис. Его величество прислал нового начальника центра.
– Духи!
А ее даже не предупредили. Угораздило же опоздать в такой день, какой ужас.
– Его сейчас всем представляют в главном зале.
Бэла промчалась по коридору и остановилась подле распахнутых дверей. Осторожно, на носочках, прижав руки к колотящемуся сердцу, стала пробираться вдоль стены за спинами собравшейся в зале толпы, когда однообразный гул перекрыл громкий голос Листера:
– Вот и ваша помощница, господин руководитель, мисс Бэла Хингис.
Все разом обернулись к ней, сверля взглядами. Сквозь расступившуюся толпу Бэла увидела стоявшего в центре высокого беловолосого мага с серыми глазами и, судорожно глотнув воздуха, стала медленно сползать по стене на пол. Оказавшийся рядом сотрудник лаборатории быстро подхватил ее под руку и помог выпрямиться.
– Я тоже был поражен, – шепнул он ей, – это же Зор Анделино. Бывший ректор Академии аристократии.
Бывший ректор кивнул целительнице и обронил нечто вроде «рад знакомству», а далее его снова обступили, и поднялся еще больший гул. Бэла стояла возле стены, поскольку без этой опоры ее не держали ноги. И только когда новый руководитель приказал разойтись по рабочим местам, она смогла влиться в группу людей, устремившихся к выходу, едва ли не повиснув на плече того самого коллеги, который не дал ей упасть в зале.
– Вы в лабораторию, мисс Хингис?
– Я? Да…
– Вам не нужно.
– Что? Почему?
– Дайте мне ключ, мисс Хингис, вы ведь теперь ассистент нашего начальника, он должен отдать вам распоряжения относительно дальнейшей работы. Вам стоит вернуться в зал.
– В зал? – Бэла пораженно замерла на месте, кто-то из шедших сзади врезался в нее, пробормотал то ли извинения, то ли ругательства и, обогнув целительницу, двинулся дальше. – Мне нельзя в зал!
– Тогда ступайте сразу в кабинет руководителя. Разрешите взять ключ?
Бэла растерянно полезла рукой в сумку, долго искала в ней ключ, после вспомнила, что положила его в карман, и наконец отдала терпеливо ожидающему сотруднику.
– Большое спасибо, мисс… хотя, прошу прощения, теперь у вас звание премагистра. До встречи в лаборатории.
Мужчина развернулся и пошел дальше, а Бэла вынуждена была подняться на этаж выше, где располагался большущий кабинет руководителя центра.
Остановившись у двери и сглотнув, она постучала, а после заглянула в пустую приемную. Секретаря не оказалось на месте, зато из комнаты нового руководителя долетели звуки голосов.
Бэла зашла внутрь и остановилась у двери как раз в тот момент, когда секретарь выплыла из кабинета Зора и, увидев бледную целительницу, одарила ее неприветливым оскалом вместо улыбки.
– Вас уже ждут, премагистр Хингис. – С последними словами светловолосая особа, чьей основной работой было услаждать взор прежнего начальства откровенными нарядами, гордо виляя бедрами, прошествовала к своему столу, а Бэла почти на носочках прокралась к кабинету, дверь в который так и осталась открытой. Замерев на пороге, она едва ли не с испугом посмотрела на поднявшего голову Зора, тот жестом пригласил ее войти.
Как она шла по всему огромному пространству до кресла перед письменным столом мага, совершенно не отложилось в памяти. Устроившись на самом краешке мягкого сиденья, целительница вспомнила, что не захватила с собой ни отчетов, ни даже простых листов для записей, и быстро встала.
– Прошу прощения, я забыла рабочий материал.
– Присядьте, – негромко велел аристократ, вдруг обратившись к ней на вы, и подвинул чистые листы и пишущую палочку. – Здесь есть все необходимое.
Поднявшись, Зор вышел из-за стола, и Бэла напряглась сильнее, ожидая его приближения, но маг шагнул в другую сторону и остановился возле огромного книжного шкафа. Пробежался пальцами по корешкам книг и вытащил одну.
– Сборник общепринятых формул, – сказал он Бэле, повернув книгу лицевой стороной. – Первой нашей задачей станет составление нового сборника, этот уже устарел.
Бэла смотрела на сборник в полнейшем замешательстве.
– У вас недоуменный вид, премагистр Хингис. Вы что-то хотели спросить?
Определенно хотела, только и двух слов связать не могла от потрясения. Как он тут оказался? Почему вообще спокойно рассуждает о каких-то формулах, если еще в прошлую встречу твердил о бесконечных снах, в которых видел ее, Бэлу, а еще целовал, а она умоляла его оставить преследования. Он ведь пообещал, зато теперь обнаружился здесь, в кабинете руководителя центра, в роли ее непосредственного начальника. Как это называется?
– Я определенно хотела что-то спросить! – не выдержала целительница.
– Прошу.
«Словно на королевском приеме», – с досадой подумала она, проследив за изящным жестом его руки, дозволившим приступить к расспросам. Эти манеры и невозмутимость мага потихоньку выводили из себя. Ведь прекрасно догадывается, о чем она сейчас думает.
– Всего лишь хотела узнать, когда ты… вы… успели стать руководителем центра? – После защиты неделя прошла, а он уже начальник главнейшей научной организации в королевстве.
– Ничего удивительного, премагистр Хингис. Как вы знаете, вернувшись в Амадин, я оказался совершенно свободен от прежних обязательств. Получив приказ короля явиться во дворец, был весьма удивлен и, естественно, польщен предложением его величества занять столь высокий пост. Король пояснил, что ему рекомендовали меня как хорошего ученого, а насчет моих магических талантов и способностей руководителя он и так в курсе.
В ладонях появился зуд от настойчивого желания вцепиться в собственные волосы. Вот же дура! Сама подала Клэрину мысль о кандидатуре Зора, а теперь что? Теперь он ее начальник! Это же уму непостижимо!
– Я вижу, вас что-то тревожит, госпожа ассистент. Не волнуйтесь. В нашу последнюю встречу я прекрасно расслышал все пожелания и намерен им следовать, поскольку дал обещание. Не стоит так нервничать.
– Это все от неожиданности, – нашлась Бэла, – я не волнуюсь.
– Прекрасно. Единственный вопрос, который хотел выяснить со своей стороны, – это вопрос о возможности встречи с Лией. Но полагаю, личные темы лучше обсуждать по окончании рабочего дня. В данном случае готов ждать вашего решения, поскольку вам виднее, пожелает ли девочка общаться со мной.
Пишущая палочка, которую Бэла сжимала в пальцах, издала отчетливый треск. Поспешно положив ее на стол, целительница сцепила руки на коленях. Главное, успокоиться и не впадать в крайности. Возможно, это вовсе не очередная попытка надавить на нее, ведь Бэла сама видела его реакцию на дочь. В тот момент сразу стало понятно, что Анделино не забудет о существовании Лии и облегчит тем самым жизнь ее матери. Да и желание его было абсолютно законным и в чем-то даже правильным, и Бэла обещала не препятствовать. Целительнице ничего не оставалось, как кивнуть.
Получив этот краткий ответ, Зор вернулся в свое кресло и, указав на бумаги, сказал:
– Раз мы все выяснили, давайте приступим к работе.
День оказался долгим, изматывающим. Новый руководитель подошел к своим обязанностям со всей ответственностью и успел расписать план работ практически для каждого сотрудника. Четко и понятно набросал дальнейшую схему действий таким образом, чтобы каждая свободная минута была задействована для осуществления первостепенных задач. Уже наступил вечер, а Бэла все еще сидела в своем кабинете и изучала списки. Завтра ей следует собрать всех и ознакомить с составленным планом. Стоило признать, что при такой организации работы ее эффективность возрастала раза в два, не меньше.
Однако это не отменяло того факта, что большую часть дня целительница провела в кабинете начальника, слушая его распоряжения, отвечая на вопросы, вводя в курс дела и давая пояснения относительно всех подразделений и их сотрудников. При этом приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы не отвлекаться на созерцание склонившегося над документами мага, подмечая, что еще изменилось в его внешности.
Взгляд Зора Бэла тоже чувствовала очень отчетливо. Пока она сосредоточенно черкала пишущей палочкой на почти полностью исписанных листах, ощущала, как он смотрит на нее, и не решалась поднять глаза. Когда все же не выдерживала, встречала лишь его равнодушный взор – знакомо равнодушный, словно тот пылающий огнем взгляд в коридоре ей только почудился.
После подобной эмоциональной встряски ей нужно было успокоиться, поэтому, когда центр опустел, Бэла не пошла со всеми, стремящимися поскорее вернуться домой. Вместо этого отправилась в пустую лабораторию. Она до сих пор не успела провести тот самый опыт и заменить порядок составляющих в двухвалентном опасном соединении из своей формулы.
Сейчас, методично перебирая подписанные колбочки, она выстроила на подставке все нужные ингредиенты, готовясь смешать их и проверить правильность подсказки Зора. Любимая работа здорово отвлекала и успокаивала расшалившиеся нервы.
Первый эксперимент прошел удачно, Бэла изменила порядок составляющих и получила такой же эликсир на выходе. Следующим этапом было добавление одной лишней капли. В итоге свойства конечного продукта оказались чуточку другими, но он отнюдь не был ядовитым. В третий раз Бэла решительно капнула по пять капель каждого составляющего и повторила свою формулу. Цвет эликсира заметно потемнел, однако добавленный в него индикатор вновь не выявил яда.
– Действует. И как же все оказалось просто.
Целительница вздохнула, не зная, радоваться ей в данный момент или сокрушаться. Все же полагалось радоваться, ведь формула работала, и она была ее личной, выведенной путем долгих исследований, Зор всего лишь внес небольшие коррективы. С его опытом не составило труда очень быстро найти правильное решение, а она и подумать не могла, что от перемены мест составляющих конечный продукт перестанет быть опасным.
Стук открывшейся двери привлек внимание – на пороге стоял тот, о ком Бэла в данный момент думала. Только сейчас целительница обратила внимание, что Зор более не носит при себе эсканилор. В ее памяти маг запечатлелся именно с неотъемлемой тростью.
– Премагистр, – вежливо произнес руководитель, скользнув взглядом по расставленным колбочкам и названиям на них. Бэла могла поклясться, что в уголках его губ промелькнула усмешка. – Отчего вы до сих пор не ушли?
– Я проводила опыт, – смешалась целительница, поспешно составляя колбочки в сундучок из темного стекла.
– С сегодняшнего дня расписание станет фиксированным, мисс Хингис.
– Что вы имеете в виду?
– Утром работа начинается в девять часов, без опозданий, вечером заканчивается в шесть, в исключительных случаях в семь. Никаких проектов допоздна. Мне нужны отдохнувшие и выспавшиеся сотрудники, в таком случае работоспособность только возрастает. Что касается вас, премагистр, у вас маленькая дочь, и ей наверняка не хватает мамы. А теперь прошу.
Он указал рукой на дверь, а Бэла промолчала, приходя в себя после этой отповеди. Работы и эксперименты до позднего часа были приняты прежде. Бывший начальник наоборот не любил, когда подчиненные уходили раньше, потому что заданий было очень много, эффективность работы соответственно ниже и сотрудники вечно ничего не успевали. Такое положение дел уже стало привычным.
Молча закрыв сундучок, она последовала за шагающим впереди магом.
– Вас подвезти? – спросил Зор, обратив внимание Бэлы на черный закрытый экипаж, ожидающий у ворот.
– Нет, благодарю, – целительница накинула на голову капюшон старого плаща и посмотрела на дорогу, ища извозчика, – я доберусь сама.
Отвесив Бэле полупоклон, руководитель центра спокойно зашагал вниз по ступенькам, а затем устроился в карете, та покатила по пустынной улице и завернула за угол. Бэла наблюдала этот отъезд и злилась на себя за то, что испытывает некую досаду. Даже уговаривать не стал, просто взял и уехал.
В этот момент на той стороне улицы остановилась наемная коляска, из которой вышли мужчина с женщиной, и Бэла крикнула вознице, чтобы подождал.
Когда открытая повозка проехала мимо, миновав вход в узкий переулок, темнота которого скрывала очертания черной кареты, Зор проводил ее взглядом и приказал кучеру трогать.
– Мама, ну пожалуйста. Одну я ее отпустить не могу. К тому же Лия может испугаться.
– А я, значит, не испугаюсь? Отправить меня, старую женщину, с этим… этим аристократом.
– Мамочка, родная, милая, ну очень тебя прошу.
Бэла подошла к матери, обняла и положила голову маме на плечо. Не выдержав, та провела рукой по распущенным рыжим волосам дочери и тяжело вздохнула.
– Духи с тобой, так и быть, побуду я с ними в этот день, раз уж сама не желаешь ехать.
– Мама, ты самая замечательная на свете.
– Да ну тебя. – Женщина махнула рукой и отправилась переодеваться.
Спустя полчаса Бэла стояла за занавеской и глядела на улицу, там, возле крыльца их небольшого домика, остановился черный экипаж. Кучер спрыгнул с козел и отворил дверцу, а Зор степенно спустился на вымощенную белым камнем дорожку. Сделав вознице знак рукой, он подошел к двери и постучал.
– Мы пошли, – раздался из прихожей голос матери.
Через приоткрытое окно Бэла наблюдала, как ее маленькая дочка, держа бабушку за руку, вприпрыжку следует по тропинке прямо к замершему невдалеке мужчине.
Путь оказался недолог, и вот уже обе остановились, Зор приветствовал ее мать галантным поклоном, после чего присел на корточки, чтобы поздороваться с Лией.
– Доброе утро, Лия, – донесся до Бэлы его спокойный голос.
Однако на дочку он не произвел впечатления, поскольку на приветствие она не ответила. Казалось, ее гораздо больше привлекли белые волосы мага, с которых он снял шляпу – точно такие же, как у нее. Через секунду малышка вцепилась в эти белоснежные пряди, подтянула их к себе, чтобы рассмотреть повнимательнее.
Бэла не сдержала смешок и быстренько закрыла рот рукой.
– Лия, – строго прикрикнула бабушка, но, как и всегда в таких случаях, увлеченная малышка призыв проигнорировала.
Целительница с нетерпением ждала реакции Зора. Вот сейчас оскорбится и отправит Лию обратно домой или отругает. Опыта общения с детьми у Анделино точно не имелось. Сама Бэла давно научилась уворачиваться от ловких ручек, иначе уже осталась бы без волос.
Последующие события показали, что, даже не имея опыта, Зор умеет справляться с непредвиденными ситуациями. Цепкие маленькие пальчики вдруг разжались, а девочка удивленно посмотрела на свои ручки, которые сами собой и против ее воли выпутались из белоснежных прядей.
– Лия, не принято неожиданно хватать другого человека за волосы, это невежливо, – произнес Зор таким тоном, что Бэла сама невольно заслушалась. В его голосе не было и толики раздражения или недовольства, при этом слова звучали очень убедительно. Малышка, открыв крошечный ротик, взирала на дядю, который все так же сидел на корточках и серьезно смотрел на нее, говоря как со взрослой. – Сначала стоит спросить разрешения, если хочешь что-то сделать. Например, вот так: «Можно мне, Лия, взять тебя на руки?»
Бэла ожидала, что дочка отступит к бабушке, потому как она редко шла к малознакомым людям, но Лия вдруг протянула ручки, и Зор прижал ее к себе. Когда маг вставал, его взгляд скользнул по занавеске, Бэла отшатнулась, укрылась за более плотными шторами, но тут же отругала себя.
Ну словно юная пансионерка, которая в своей жизни видела мужчин только через ограду. Это же надо. У нее от этого человека ребенок, а она краснеет за занавеской. Когда снова выглянула на улицу, карета уже тронулась и покатила вниз по дороге.
