Глава 18
ШАГ

Для живых каждый день – это отрезок долгого пути, наполненный событиями, спешкой, суматохой, делами. Дни бегут один за другим, внося в жизнь бесконечные поправки, коррективы, перемены. Мы живем, дышим, строим планы, достигаем целей. Каждый миг драгоценен, потому что никогда не повторится, и мы спешим, спешим жить.

Тем, кто покинул земной круг, нет смысла торопиться, для них открыта вечность, для них закончились суета и спешка, впереди их не ждет никаких изменений, позади не осталось того, о чем можно пожалеть, ведь чувства больше не имеют значения, не терзают сердце. Для мертвых наступает совсем иная жизнь, и ее миг измеряется веками.

А что, если чувства оказались сильнее смерти, что, если последний вдох не оборвался, но застыл морозным паром и заледенел на неопределенный отрезок времени, а тело замерзло в тисках чистого холода, не живя, но и не успев умереть? Если ледяная скульптура, не являющаяся более человеком, не стала и частью холодного великолепия пещер?

Неожиданно у пронизывающей каждый кристаллик льда первобытной энергии появился сосуд, который можно было наполнить, стягивая и заживляя разорванные связки замершего в неизменности тела, тела, для которого, кроме бесконечной ноющей боли и последнего терзающего воспоминания, не осталось ощущений. Миг растянулся на целую вечность, а дни и годы сливались в бесконечный калейдоскоп.

Время шло, мир менялся, а здесь все оставалось неизменным до того мига, когда затянулась последняя связка и восстановленная магическая сила вдруг сформировала тот нерушимый круг, в котором для магов и скрывается источник жизни. Эта сила согревала тонкое и хрупкое стекло драгоценной ампулы, и та, не выдержав потока горячей энергии, откликнулась на зов жизни и вдруг лопнула. Последний вдох ожил на губах, а чудодейственный раствор уже проник в поры, и застывшее сердце вдруг сделало первый толчок.

Больно, нестерпимо больно возрождаться к жизни, если ты был мертв. Почти невозможно преодолеть себя, чтобы сделать первое движение, заставить подчиняться тело, которое наполовину состоит изо льда, а сам ты уже и не ощущаешь себя человеком. Однако, сколько бы ни прошло времени, застывшее в тебе воспоминание не претерпело изменений, ведь память оказалась более живучей, чем слабая физическая оболочка.

Зор открыл глаза, увидел вокруг мертвенный холодный свет. Облачко пара, вырвавшееся изо рта, застыло мелкими кристалликами, осыпавшимися на ничего не чувствующее лицо. Энергия пещеры переполняла настолько, что уже выплескивалась через край, она воспринимала человека частью окружающего пространства, частью вечного холода. Маг пошевелился, неясный взор скользнул по голубым стенам из цельного льда, круглому залу и зацепился за вход в узкий коридор – Ледяные пещеры.

Говорят, очень многое человеку совершить не под силу, ведь даже у магии есть свои границы, которые преодолеть невозможно. Проснувшись в центре ледяного царства, лучше просто закрыть глаза и снова уплыть в бесконечный сон, позволив тому превратиться в вечный. Тогда бы остались позади все печали, тревоги и та боль, что день за днем терзала медленно заживающие связки, полыхала в мозгу нестерпимым болезненным пламенем, ведь, чтобы начать все сначала, нужно столько сил, сколько человек иметь не в состоянии, просто потому что он слаб, слишком слаб.

Зор цеплялся пальцами за ледяные стены и переставлял ноги до тех пор, пока не ощутил почти незаметную разницу. Здесь было не так холодно. Руки скользнули по ребристой колючей кромке, а ноги зацепились за небольшой порог, и маг повалился на землю у входа в пещеру.

Он дышал так тяжело, так хрипло, последние искорки чудодейственного раствора уже угасали в теле, но сердце билось, по-прежнему билось, теперь уже без посторонней помощи. Ему было ради кого биться.

Вокруг расстилалась долина, без конца, без края, бесконечная, пустынная. Чтобы достичь того места, куда он стремился, нужно было пересечь этот неприветливый, мертвый край. Сколько дней пути впереди? И хватит ли сил? Люди слишком слабы, даже маги. Сдаться проще, намного проще. Зор задышал чаще, тяжелее, оттолкнулся от промерзшей стены. Споткнулся, снова упал, но уцепился за ближайший камень, подтянулся на руках и встал на колени. Главное, сделать первый шаг, пусть даже ползком, но после него хватит сил на все остальные.

Бэла ходила по комнате кругами и проговаривала про себя заученную речь. Казалось, что все уже отрепетировано и будет произнесено без запинки, но стоило представить сотню гостей, как из-за волнения мысли начинали путаться. Услышав тихий стук, целительница остановилась и нервно улыбнулась заглянувшей в комнату матери.

– Идем завтракать. Опять повторяешь свою речь? И снова править начнешь по сотому кругу?

– Ох, мама. – Бэла прижала к груди листы с записями и прикрыла глаза.

– Что такое? – Мать подошла и приложила руку ко лбу молодой женщины, словно определяя, не начался ли жар. – Ты нездорова?

– Нет, но я так нервничаю… вдруг опозорюсь перед всеми?

Мать с гордостью улыбнулась и погладила дочь по голове.

– Ты у меня умница. Вы оба, и ты, и Эдвар, моя награда за страдания в этой жизни. После того что выпало на твою долю, все непременно должно получиться. Духи пошлют тебе награду.

– Они уже послали, – ответила Бэла, бросив взгляд на стоящий на круглом столике портрет Лии.

– Я говорю о том, доченька, что ты справишься и докажешь свое право занять место ассистента руководителя. А, возможно, и самого руководителя.

– Нет, нет, мама, работать на таком высоком посту мне не по силам, да и курирует начальника сам король, ему предоставляются все отчеты. Малейшая ошибка или просчет – и получится как с нашим бывшим руководителем.

Бэла снова занервничала и сделала еще один круг по комнате.

– Знаешь, мама, сколько кандидатов на должность ассистента? Защита проектов – это как смотр невест. Каждый должен показать себя с лучшей стороны, предоставить нечто такое, до чего еще не додумался никто другой. Имя победителя внесут в список самых известных ученых королевства. Если я получу эту должность, то и мне, и Лии больше не придется переживать за наше будущее. Я стану не просто Бэлой Хингис, а премагистром Хингис даже без магии! И Лия в будущем сможет гордиться своей фамилией, мою девочку никто не посмеет дразнить из-за ее происхождения.

– Доченька, все у тебя будет.

– Я еще переживаю, мама, что этот вредный Листер так и норовит ставить палки в колеса. После того как мне, а не ему, отдали место руководителя лабораторией, он никак не успокоится. Старается выставить меня дурой перед всеми, включая даже моих собственных подчиненных. А на этой защите будет присутствовать сам король.

– Никто раньше не изобретал того, что придумала ты.

– Нет, мама, изобретал, и ты это знаешь. В какой-то мере я заимствовала основной принцип, открытый Зором.

– Да где же ты его позаимствовала! – Лицо матери вспыхнуло от возмущения, как и всякий раз при упоминании имени аристократа. – Он чего хотел? Лишить всех магии! И свойства крови потому менял. А ты? Ты собираешься всех излечить!

– Нет, не всех. Этот эликсир только для детей, со взрослыми намного сложнее. Другим матерям не досталось такого счастья, как мне. За все три года Лия даже обычной простудой не болела ни одного дня. Знаешь, до ее рождения я бы не задумалась ни о чем подобном, зато когда в первый раз взяла мою малышку на руки… а потом еще эта работа целительницей при городской больнице, где я столько повидала… эх, мама, если я провалюсь, то меня съедят.

– Ну почему ты должна провалиться? Ты ведь потратила около трех лет на исследования.

– Просто потому, что ни одна формула не может быть совершенной. Даже в конечной, выведенной мной, есть недочет. Полученный в итоге эликсир работает только в случае, если строго соблюдаешь порядок его составления, нельзя ни на шаг отступить от схемы, иначе ничего не выйдет. К тому же он очень легко разрушается и способ хранения сложный. Однако, как я ни меняла количество составляющих и даже порядок их соединения, лучшего результата добиться не удалось.

Бэла вздохнула.

– Если кто-то поставит под сомнение эффективность эликсира, оспорит мою формулу и сможет это обосновать, то король мало того что откажет в дальнейшем финансировании, он наверняка задумается, а не сместить ли меня с должности.

– Доченька, – мать подошла и обняла Бэлу за плечи, – все будет хорошо.

Она не сомневалась в таланте своей замечательной и одаренной Бэлы, а та, в свою очередь, понимала, что объяснить все нюансы человеку, не разбирающемуся ни в формулах, ни в их составляющих, слишком сложно. Мать знала лишь то, что Бэла изобрела лекарство, которое позволит детям виеров либо не болеть вовсе, либо переносить болезни намного легче. Собственно, ей даже с Истором не поделиться своим волнением, он тоже не поймет, а объяснять что-то коллегам, пытаться обсудить с ними чревато неприятностями и подставой. Вздохнув, Бэла крепче обняла мать, а потом решительно отстранилась и отложила листы.

– Идем завтракать.

Зор сидел под деревом на вершине высокого холма и смотрел на извилистую ленту реки, огибающую город с правой стороны, на сверкающие в лучах заходящего солнца крыши домов, на зеленые парки и сады, вдыхал теплый, пропитанный солнцем воздух. Как хорошо чувствовать себя таким живым, настоящим. Холод почти ушел из его тела, не сковывал мышцы, не пронизывал до костей, заставляя ощущать себя человеком лишь наполовину. Даже вспоминать не хотелось, как он брел по пустынным землям, с трудом переставляя непослушные ноги, точно они были вовсе не его, а принадлежали какому-нибудь ожившему куску дерева.

Зор вытянул руки, с удовольствием пошевелил пальцами и снова вдохнул наполненный ароматом цветов воздух. Как приятна жизнь на вкус! Ветерок ласково касался волос и лица, проникал за ворот полурасстегнутой рубашки, и мужчина мог ощущать эти касания. Он провел пальцами по груди, по единственному участку, до сих пор не вернувшему чувствительности. Там, в районе грудной клетки, сквозь кожу мерцали очертания необычного цветка. И когда рука касалась этих тускло светящихся участков, тело не ощущало прикосновений даже при магическом воздействии.

Однако это не волновало Зора. Важнее было то, что благодаря своей магии он смог вернуться в Амадин, а не сгинул навсегда в Темной долине или же на безводных просторах Каменной равнины. Магия переполняла его. Она откликалась на малейший жест, она не требовала сосредоточения на эсканилоре, она выплескивалась через край, бежала по жилам вместе с кровью. Зор чувствовал себя совершенно иначе – обновленным, сильным, точно родился заново.

– Так и есть, – усмехнулся маг. Он воскрес и получил еще один шанс начать новую жизнь, но сначала стоило разобраться, как долго он отсутствовал, что произошло в Амадине за это время и главное, что стало с Бэлой.

В город он вошел ночью, беспрепятственно миновав защитный барьер. Пара молодых охранников в новой форме незнакомой расцветки бросила подозрительные взгляды на беловолосого мага в изодранной одежде, со следами ран на теле, видневшимися сквозь дыры. То ли брел домой после магической схватки, то ли подрался по пьяни. Всякое может быть, особенно учитывая, что парень явно молод, видать, недавно окончил магическую академию. Такие вечно влипают в истории. В любом случае останавливать не стали, если пропустила защита, значит, не чужой в этом городе и дурных намерений не имеет.

Зор добрался до особняка уже за полночь, подошел к знакомой калитке и спокойно отворил заскрипевшую дверцу. Пока брел по дорожкам огромного сада, невольно замедлил шаг. Даже при свете неполной луны замечалось запустение в его некогда содержавшихся в идеальном порядке владениях. Вокруг было слишком тихо и холодно. Холодом и пустотой веяло от поместья. Аристократ достиг дверей замка и остановился, рассматривая заколоченные окна, тяжелые замки и засовы на дверях. Движения руки хватило, чтобы замки раскрылись сами собой, а двери на заржавевших петлях с трудом приотворились.

Пройдя внутрь сквозь образовавшуюся щель, Зор привыкшими к темноте глазами оглядел пустое пространство, некогда заставленное мебелью. Кое-где виднелись затянутые белыми чехлами предметы интерьера, стены, прежде увешанные картинами, пустовали, а в воздухе чувствовался запах пыли и плесени. Его дом пришел в запустение. Никто не заботился о нем после исчезновения хозяина, а значит, и слуг не осталось. Неудивительно, что в сторожке на воротах не оказалось привратника. Понять бы, что произошло после его «гибели». Однако сейчас Зор слишком устал, ему нужен был хороший отдых, и желательно в своей постели.

Когда он пришел наверх, в хозяйскую спальню, застал там то же запустение. Огромная кровать была зачехлена, повсюду лежал толстый слой пыли. Подойдя к окну и распахнув его, Зор впустил в комнату свежий воздух, а сам сорвал с кровати чехол и упал на покрытую знакомым покрывалом старую перину. Пусть запах пыли щекотал нос, искать иное место для ночлега сейчас не было сил. Маг закрыл глаза и секунду спустя погрузился в глубокий крепкий сон.

Наверное, он проспал целые сутки, а возможно, не просыпался бы и дольше, если бы не странный шум. Воздух за раскрытыми окнами спальни наполнился гулом голосов, каким-то скрипом и стуком. С трудом открыв глаза, Зор сел на постели, потом спустил ноги на пол и подошел к раскрытой оконной створке.

Снаружи, прямо перед крыльцом, остановилась карета с гербом семьи Анделино. Зор прищурился, узнав изображение, которое красовалось на фамильном древе со стороны ветви, состоявшей с ним в дальнем родстве по линии матери. Итак, родственники пожаловали. Маг прислонился плечом к оконной раме, рассматривая три нагруженных добром телеги, затормозившие рядом с каретой. Слуги выгружали содержимое и вносили в дом.

Какой-нибудь очень дальний кузен решил вступить в права наследования? Если так, значит, Анделино отсутствовал не менее четырех лет. Более того, не имея о нем совершенно никаких вестей, некто, заинтересованный в наследстве, мог подать на рассмотрение королю ходатайство о вступлении в законные права владения наследуемым домом. Не по этой ли причине не хватало мебели, картин и прочих вещей? В дом наследник мог въехать лишь после официального разрешения короля, а вот продать ценное имущество умудрился раньше, скорее всего обосновав это поддельными документами о гибели законного владельца. Почему поддельными? Потому что доказательств его смерти он точно не мог предоставить.

Зор отошел от раскрытого окна и услышал шум в коридоре. Кажется, тот, кто мнил себя хозяином его поместья, уже спешил занять хозяйскую спальню. Словно в ответ на его мысли, дверь распахнулась и в комнату с довольным видом вошел невысокий человек весьма плотной комплекции, поддерживающий под локоть высокую статную даму кричащей, если не сказать вульгарной, наружности.

– Вот это, милочка… – начал мужчина и резко остановился. Его глаза полезли на лоб от удивления, рот открылся, а лицо побагровело. Леди, если ее можно было так назвать, несмотря на явное отсутствие вкуса, также широко раскрыла глаза, а потом настолько громко завизжала, что у Зора на миг заложило уши. Одним взмахом руки он оборвал этот истошный визг, отчего дама схватилась за горло, пытаясь вновь исторгнуть из него хотя бы звук, пока наконец не поняла, что на время онемела. Она дернула все еще не пришедшего в себя спутника за рукав и стала пятиться к двери, но не успела дойти, как та резко распахнулась, и в комнату вбежали слуги, а точнее, охрана интересной парочки.

Вооруженные длинными рапирами, они тут же отыскали глазами Зора и бросились на защиту своих нанимателей. Не добежав до противника нескольких шагов, бравые защитники (явно не маги) внезапно рухнули на пол и замерли в весьма странных позах.

Зор снова отступил к окну, облокотился спиной о подоконник и сложил на груди руки.

– Добрый день, мм… кузен?

– В-вы… т-ты… хто такхой?

Мужчина странно сипел, точно ему вдруг перестало хватать кислорода.

– Не узнаете прямого потомка нашей славной семьи? Мое имя Зор Анделино.

– Не может быть! – воскликнул толстяк, резко вернувший себе дар речи. – Зор Анделино умер! О нем не было вестей четыре года, он официально признан погибшим. Я владелец этого поместья, а потому требую, чтобы ты, кто бы ты ни был, сейчас же убрался отсюда. Иначе я вызову королевского следователя, самозванец! Ты выглядишь лет на десять моложе Зора! Не мог как следует постараться с личиной? Только и умудрился, что волосы себе выкрасить, а лицо-то толком и не подделал!

Аристократ выслушал эту тираду до конца и с досадой покачал головой. Очевидно, с выяснением реального положения дел нужно подождать, сначала придется доказать реальность своего воскрешения из мертвых и выпроводить не в меру наглого родственника.

Бэла приехала к центру раньше многих и поспешно взбежала по лестнице, чтобы, миновав широкие двери, попасть в крепкие объятия ожидающего ее здесь Истора.

– Как настрой, моя красавица? – Мужчина заправил за ухо прядку, выбившуюся из тугого пучка на голове целительницы, и нежно коснулся ее губ поцелуем.

– Волнуюсь, – улыбнулась Бэла, крепче прижавшись к надежной груди. В объятиях Истора было очень удобно ничего не бояться и верить, что все пройдет превосходно. Как же все эти годы ей не хватало надежного плеча и мужчины, который пусть и не разделял ее интересов, не разбирался в науке, однако всецело поддерживал и всегда стремился помочь. Да и какое значение имеют все эти кружащие голову чувства, которые обуревают людей в молодости, а со временем проходят, превращаясь в спокойные отношения. Главное – это взаимное уважение, поддержка и симпатия.

– Ты справишься. Я видел тебя во время этих ваших заседаний, ты удивительна. Будто передо мной совсем другой человек.

Маг улыбнулся, ласково провел кончиками пальцев по щеке Бэлы и снова прижал невесту к себе.

Король поднимался по мраморным ступенькам огромного дворца, выстроенного почти в самом центре города буквально за один год. Сколько магов потрудилось над созданием этого шедевра архитектурного искусства, а сколько средств было направлено на его развитие, на поиск и привлечение выдающихся ученых! Клэрин полагал, что опираться только на магию было бы глупо, в своем королевстве он планировал развивать все сферы деятельности, а среди важнейших выделял науку.

Сегодня должна была состояться одна из интереснейших защит среди претендентов на должность ассистента. И кандидатуры подобрались самые что ни на есть талантливые. Единственное, что пока беспокоило короля, – это отсутствие идеального, с его точки зрения, руководителя. Человек требовался незаурядный, к тому же лидер и хороший организатор, при этом талантливый ученый, который разбирался бы во всех тонкостях своего дела, желательно интересовался не только личной выгодой (как прежний начальник), но и самой наукой. Некто, обладающий непререкаемым авторитетом, могущий пресечь любые дрязги в рядах подчиненных, и (это было бы совсем замечательно) хороший маг. Найти того, кто сочетал в себе перечисленные качества, оказалось очень сложно.

Погруженный в свои раздумья король вошел в холл, рассеянно кивнул группе встречающих его лиц и направился по коридору к главному залу, где должна была состояться защита.

– Ваше величество, – один из личных помощников догнал Клэрина и, приноровившись к широкому шагу короля, торопливо заговорил, – вы не дали распоряжений по некоторым спорным вопросам, касающимся частной собственности. Прикажете мне самому разобраться или ждать вашего возвращения во дворец?

– Что за вопросы? – уточнил король, бросив беглый взгляд на протянутый помощником список.

– Отторжение частной собственности ввиду незаконного присвоения оной третьей стороной. Тяжба длится года два, ваше величество, между представителями одной из известных аристократических семей Амадина.

– По этому вопросу провести еще одно разбирательство, если появились новые доказательства, их нужно приложить к делу.

– Как скажете, ваше величество. Здесь еще один случай, который в свое время вас заинтересовал, это жалоба от господина Элвино относительно того, что некий мошенник предъявил права на его особняк, доставшийся ему после смерти дальнего родственника.

– Я помню, что решение уже вынесли и особняк отдали владельцу, доказавшему, что он вовсе не умер.

– Родственник вновь отправил ходатайство, стремясь опротестовать данное решение…

– Отказать. Решение вынесено, личность подтверждена, причем с помощью эвалуации, а эти результаты подделать невозможно. Так что ни к чему терять время. Что-нибудь еще?

– Нет, ваше величество, остальные вопросы проще, я разберусь и доложу о результатах. Благодарю.

Помощник низко поклонился и поспешил к выходу, стремясь скорее вернуться к работе. В королевском окружении было хорошо известно, что Клэрин любил, когда все делалось быстро, без проволочек, а подчиненные подходили к делу ответственно. Король не терпел людей, не умеющих эффективно работать.

Приблизившись к украшенным резьбой дверям, король остановился и дождался, пока перед ним распахнут тяжелые створки. Войдя внутрь, он проследовал к установленному на возвышении креслу и занял свое место. Зал уже был до отказа забит зрителями, и все ждали только высочайшего позволения начинать. Король махнул рукой, и распорядитель на центральном помосте, по обе стороны которого свешивались до самого пола тяжелые алые портьеры, поклонился и начал называть имена выступающих.

Зор сидел в конце огромной комнаты рядом с одной из колонн, не замеченный никем из старых знакомых, однако превосходно видел все, происходившее вокруг, в том числе и на отдаленном от него помосте. Он слышал фамилию Хингис среди выступавших и знал, что именно Бэла должна была участвовать в сегодняшней защите.

Последнюю неделю маг потратил на то, чтобы решить все самые важные вопросы, отложив пока те, которые не требовали срочного разбирательства. Оказалось очень много хлопот, связанных с наследством, деньгами, проданными ушлым родственником вещами. Пока Анделино не предъявил денежных претензий, поскольку впереди ждали более важные задачи. Маг решил, что разберется с кузеном позднее.

В первую очередь аристократ навел справки и несколько дней подряд изучал предоставленную ему информацию относительно изменений в королевстве. А они были, и еще какие. Мало того что за это время в Амадине взошел на престол новый король, так он еще и упразднил все классовые различия между аристократами и виерами. Король правил железной рукой, а все самые важные распоряжения отдавались и претворялись в жизнь через главного советника и правую руку Клэрина.

Раньше подобная новость вызвала бы у Зора гнев, возмущение и неприятие, как и у прочих аристократов старой закалки, однако сейчас реакция была совершенно иной. Он даже не испытал досады, более того, почувствовал нечто сродни облегчению, осознав, что между теми, кого было принято считать элитой общества, и их прежними слугами более не лежит непреодолимая пропасть.

Еще одной новостью (впрочем, ожидаемой) стало известие о назначении нового ректора Академии аристократии. Удивления не вызвал даже тот факт, что обе академии теперь довольно тесно сотрудничали, а прежние ограничения, включающие магическую защиту, были сняты.

Как ни странно, наибольшее волнение вызвала в маге совершенно иная информация, содержавшаяся в небольшой синей папке с оглавлением «Ученый и целительница Бэла Хингис». Два листа в ней были заполнены подробными сведениями о ее теперешнем месте жительства, работе, занимаемой должности и, наконец, о карьерных планах. Из этой папки Зор узнал о планируемом мероприятии и о новом научном центре, выстроенном по приказу самого короля. И теперь Анделино присутствовал на заседании, собравшем на удивление много гостей, и внимательно наблюдал за выступающими.

Вот маг чуточку подался вперед и пристально вгляделся с лицо вышедшей на помост молодой женщины с собранными в пучок рыжими волосами, в строгом темно-сером платье и длинной мантии с символикой центра на плечах. Она прошла на самую середину и поклонилась. Приятный голос, усиленный магическим заклинанием, прозвучал в просторном зале, коснувшись слуха всех присутствующих. Женщина представилась и четко озвучила название собственного проекта, который планировала сегодня представить на суд собравшихся.

Зор следил за изящными жестами рук, за легким поворотом головы, за движением хрупких плеч. Он слушал, смотрел и поражался самому себе и собственным чувствам, вдруг накатившим с такой силой, что только огромным усилием воли удавалось удержать себя на месте и не рвануться к помосту, чтобы обнять эти плечи, развернуть Бэлу лицом к себе, рассмотреть вблизи и понять, в чем же она так неуловимо изменилась.

Женщина отошла к широкому экрану, на котором появились символы формулы, а маг откинулся на спинку мягкого кресла и заставил себя сосредоточиться на словах целительницы, и чем больше он слушал, тем заметнее становилась улыбка на тонких губах.

Бэла водила длинной тонкой тросточкой по экрану, обозначая составляющие и озвучивая их научные, а также обычные, известные более широкому кругу людей, названия.

Она очень старалась, чтобы зрителям не было заметно, как дрожат ее пальцы. Тросточку Бэла держала очень крепко, дабы та не ходила ходуном и не перескакивала с символа на символ.

Зал слушал внимательно, целительницу никто не перебивал, несмотря на то что перед ней выступила уже большая часть кандидатов, и зрители должны были устать. Напротив, стоило ей сообщить название проекта и его главную цель, как лица присутствующих озарились неподдельным интересом, а кто-то даже восторженно ахнул.

Слово лилось за словом, Бэла чувствовала себя все уверенней, умело боролась с волнением. Даже ее недруг и непосредственный заместитель Листер не пытался встрять в монолог с каким-нибудь каверзным вопросом. На короля целительница по-прежнему опасалась смотреть, боялась, что растеряет весь свой запал. Речь текла легко и плавно, без запинки, а названия всплывали в памяти, стоило только подумать о конкретном ингредиенте.

Выступление целительницы должно было окончиться непосредственно перед небольшим двадцатиминутным перерывом. После чего гостям (а некоторые из них приехали в столицу из отдаленных городов) планировали подать напитки и легкую закуску. Бэла собиралась выслушать вопросы и успеть ответить на них. Вот она произнесла заключительную речь, оторвала указку от экрана и повернулась лицом к зрителям, ожидая их реакции, и снова начала волноваться.

Конечно же вопросы не заставили себя ждать и посыпались словно из решета: а насколько долго длится действие эликсира, а действительно ли его эффективность столь высока, а что показали испытания, и даже а сможет ли ребенок это выпить. Бэла говорила быстро, четко обосновывала свои ответы, наконец поток вопросов иссяк. Только целительница собралась перевести дух, как со своего места поднялся ее заместитель, и под ложечкой неприятно засосало.

Интуиция Бэлу не подвела, однако вместо ожидаемых вопросов относительно сложностей хранения и метода приготовления эликсира, на которые она уже приготовила ответ, последовало совершенно неожиданное:

– Известно ли вам, уважаемая госпожа Хингис, что один из ингредиентов вашей формулы, состоящий, если я не ошибаюсь, из двух компонентов, при количественном превышении одного из них может обратить весь эликсир в ядовитое средство?

Во рту внезапно пересохло, а сердце Бэлы подскочило к самому горлу.

– Есть ли способы решения этой задачи или, возможно, вы вывели альтернативную формулу?

Гаденькую ухмылку, мелькнувшую на губах Листера, заметила только целительница, все остальные, включая короля (на которого она все же бросила взгляд), внимательно выслушали его слова и замерли в ожидании ответа. По залу прошелестели недовольные шепотки, и только от Бэлы зависело, в поддерживающие или осуждающие отклики они обратятся.

– Суть формулы такова, – медленно начала целительница, – что при составлении эликсира необходимо точно следовать указанному количеству долей…

– Но если случайно превысить норму? Буквально на одну каплю? Одно дело, если вся работа пройдет впустую и будут загублены очень ценные ингредиенты, но совершенно другое, если препарат станет ядовитым. Не верю, что такой талантливый ученый, как вы, не задумался об этом моменте и не нашел решение, ведь вы готовили эликсир для детей.

Брови заместителя издевательски изогнулись, и Бэла едва заметно вздрогнула, когда раздался громкий сигнал, оповещающий о начале перерыва.

Зал загалдел, а целительница отступила за портьеры и поспешила в одну из маленьких комнат, каждая из которых была отведена для участников по ту сторону отделявшего помост щита. Заперев дверь, она упала на стул перед втиснутым в каморку письменным столом и принялась судорожно перебирать бумаги.

Как, как он получил подобные данные? Листер не настолько умен, чтобы с ходу разложить на составляющие да еще определить, что в неких пропорциях одна из них придаст эликсиру ядовитые свойства. Значит, он каким-то образом добрался до ее формулы гораздо раньше и имел время досконально изучить, разобрать, рассмотреть, даже провести эксперимент. Кто мог дать ему эту информацию? Ведь ни один из участников сегодняшнего заседания не имел представления о проекте другого, все держалось в тайне, а он умышленно пошел на нарушение, и все ради того, чтобы сделать ей подлость и попутно продемонстрировать, какой он великий ученый.

Сейчас Бэле было ужасно обидно, а еще чуточку страшно. Любое лекарство, с одной стороны, является ядом, это известно почти каждому, все дело в пропорциях. Однако Листер повернул все таким образом, чтобы представить ее проект как огромную ошибку, намеренно сделал акцент на детях, чем вызвал целую волну беспокойства в рядах зрителей. По сути, намекнул, что Бэла подсовывает детям опасный яд, и нарочно заговорил об изменении формулы, ведь мог уже разобраться в том, что поменять в ней что-то невозможно. И как теперь быть, что ей делать? И кто нарочно подставил ее под удар? Неужели Эльсина?

Единственная помощница Бэлы, которой та доверяла, одна она могла передать Листеру данные. Эльсина? Но зачем? Разве Бэла сделала ей что-то плохое? Зачем помощница пожелала подвергнуть ее этому публичному унижению, да еще в присутствии короля?

– Сговорились, – простонала целительница и обхватила голову руками. Сейчас ей предстояло снова выйти на помост и попытаться доказать всем, что при четком соблюдении правил приготовления ее эликсир безвреден, а иной формулы не существует. И тогда Листер выставит ее еще большей дурой, которая не смогла найти альтернативных вариантов, а потому заведомо идет на риск.

Подняв голову, целительница вновь просмотрела свои записи. Нет, ничего она не могла здесь поменять, уже много раз пыталась переставить компоненты местами, но сразу же изменялись свойства. Услышав первый из пяти звонков, означавший близкий конец перерыва, Бэла поднялась со стула, хотя желание спрятаться в этой комнатке ото всех было невероятно сильным. Придется, придется идти на растерзание. Сейчас к Листеру с удовольствием подключатся остальные коллеги.

Целительница сделала шаг к двери, взялась за ручку, опустила голову, глубоко вдохнула и заметила под своей туфлей листок бумаги. Наклонившись, подняла записку, развернула и поперхнулась ставшим вдруг колючим воздухом. В первый же миг она узнала почерк, пальцы мелко задрожали, строчки поплыли перед глазами, потребовались очень большие усилия, чтобы взять себя в руки и попытаться разглядеть написанное.

В записке не было приветствия и не стояло подписи, зато в короткой строчке уместилось ее спасение: один из ингредиентов, тот самый, двухкомпонентный, был разложен на составляющие, и они, эти составляющие, поменялись местами. А ниже шла приписка: «Это нейтрализует ядовитые свойства, но не изменит конечный результат». Вглядевшись в листок еще раз, Бэла лихорадочно прокрутила в голове, насколько возможно подобное решение. Она меняла местами компоненты, но не пробовала поменять порядок составных частей в одном из ингредиентов. Она даже не думала, что подобный способ существует и может оказаться эффективным. Вероятнее всего при подобной перестановке иным образом происходит синтез компонентов, их соединение в единое целое, отсюда и результат. Как жаль, что сейчас нет времени провести опыт. Довериться Зору или пойти и отстаивать свою точку зрения и прежний вариант формулы? Как, как он вообще здесь оказался? С чего вдруг объявился в королевстве спустя столько лет?

Какой-то по счету звонок прозвучал вновь, возвращая Бэлу к реальности, а за дверью послышался голос распорядителя:

– Мисс Хингис, пора начинать.

Когда Бэла вернулась на помост, на экране уже светилась ее формула, а гул голосов в зале стих. Целительница заняла прежнее место, набрала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить, когда заметила, что по-прежнему сжимает в ладони записку. Заведя руки за спину, Бэла окинула взглядом зал, ища глазами того человека, чьей рукой были выведены слова на этом крошечном листочке, но среди сотни присутствующих не отыскала Зора.

Может, почудилось? Может, вовсе не он написал эту записку? Столько лет не было никаких вестей, а теперь он вдруг объявился? Ей просто показалось. Наверняка. Это кто-то другой решил ей помочь или… навредить.

Руки комкали бумагу, а перед глазами стояли две строчки. Бэла набрала в грудь воздуха и решилась, терять ей было уже нечего.

– Уважаемые участники сегодняшней защиты и уважаемые посетители, до нашего перерыва господин Листер задал мне вопрос относительно опасного составного ингредиента и возможности вывести альтернативную формулу. Должна сказать, что суть моего принципа в его неизменности и четком следовании схеме составления с обязательным и точным соблюдением всех указанных долей. Этот принцип нужно соблюдать, дабы не изменились свойства эликсира.

– Вы это уже говорили, – не выдержал и вмешался в монолог Листер, демонстрируя свое нетерпение и желание подвести Бэлу к последней черте. Он предвкушал ее падение в глазах собравшегося общества.

– Верно, и повторила, чтобы сделать акцент именно на неизменности формулы.

– То есть альтернативной не существует, я правильно понял?

– Все верно.

Зал загалдел, а Бэла подняла руку, призывая посетителей к молчанию.

– Альтернативной формулы не существует, но возможность нейтрализовать опасность возникновения ядовитого соединения имеется.

Все резко замолчали, а глаза Листера полезли на лоб.

Бэла подошла к экрану и кончиком тросточки коснулась составного ингредиента. Элемент увеличился в размере и при повторном прикосновении разложился на две составляющие. Коснувшись второй из них, целительница медленно перетянула ее на первое место и снова развернулась лицом к залу.

– Это и есть способ решения проблемы, – объявила она, опуская руки и оглядывая вытянувшиеся физиономии всех тех, кто со злорадством ожидал ее провала.