Книга: Стеклянные тела
Назад: Исаак Церковь Гревье
Дальше: Симон «Кристиан Тиран»

Ванья
Полуостров Бьере

Ванья сидела у окна гостиничного номера и видела, как они выходили из старой советской машины.
Первой вышла Айман, и Ванья заметила, что она плачет. Натянуто улыбавшийся Исаак протянул ей салфетку. Ванья подумала, что он какой-то неестественный. Так много поверхностного, тщеславия.
– Такси за тобой? – крикнула Эдит из ванной.
– Нет.
Наконец вылез легавый, и Ванья подумала – не замутили ли они с Айман. Взгляды, которыми они обменивались, невозможно было истолковать неверно.
А вдруг он ее узнает? Он точно видел ее в тоннеле «Третьего пути», Ванья-то сразу его узнала, вспомнила, что он болтал с какой-то девицей.
Да ничего он не разглядел через косметику. Не разглядел маленькую жалкую девчушку.
Пол положил руку ей на плечо.
– Уверена, что не хочешь остаться?
– Да, – ответила Ванья, скривившись. Она старалась произносить поменьше слов, потому что раны на груди натягивались, когда она говорила. Хоть бы Пол не разглядел, что ей больно. А разглядит – она свалит все на болезненную менструацию. С ним это работает, а вот с Эдит – нет, Эдит тщательно следит за ее циклом.
– Будь поспокойнее сегодня вечером, – сказала Эдит из ванной.
– Обещаю, что буду послушной девочкой. – Ванья надела сумку через плечо. – Я выйду. Подожду такси. У кого-нибудь из вас есть покурить?
– Ты уже получила деньги на такси. – Ванья услышала, насколько Пол раздражен. Они весь день дулись, и тому были причины. Когда Ванья явилась домой после концерта в «Третьем пути», скрыть опьянение не удалось. – К тому же мне не нравится, что ты куришь, но если уж тебе так надо, покупай на свои.
– Ты куришь. Эдит курит. Вот и я курю.
На лестнице она встретила Хольгера и остановилась на ступеньку выше его. Хольгер спросил, куда она направляется, и, выслушав ответ, сказал – береги себя. Потом вынул бумажник и дал ей пятисотку.
– Вот тебе на такси.
Хольгер напоминал Ванье о ее последнем счастливом лете. Ей было двенадцать, и Хольгер возил ее в лагерь на Детский остров. Две недели, пока Эдит с Полом были в Берлине.
В то же время он напоминал Ванье о том, что ей никогда больше не будет двенадцать и, может быть, она никогда больше не будет счастлива так, как тогда.
Ванья взяла деньги, сказала «спасибо» и протиснулась мимо него. Ощутила запах его воды после бритья – и чего-то еще. Вроде мыла и кожи. Именно так пахло в его квартире в Эстермальме.
Ванья вышла во двор и присела на лавочку между разворотной площадкой и старыми конюшнями. Тяжело пахло навозом.
Через несколько минут из гостиницы вышла Айман. Она заметила Ванью и подошла к скамейке. Было видно, что она плакала.
Айман села рядом с Ваньей, и девочка почувствовала, что разговор будет непростым.
– Когда я обняла тебя на кладбище, то заметила, что тебе больно, – сказала Айман, помолчав. – Ты сделала себе больно?
Ванья окаменела, но ничего не ответила. Она не знала, как объяснить. Сидела молча.
– Ладно, – сказала Айман. – Поговорим, когда будешь готова. – Она поднялась, чтобы вернуться в гостиницу. Но прежде чем оставить Ванью одну, Айман подтянула рукав.
Вдоль руки Айман тянулись несколько длинных шрамов.
Назад: Исаак Церковь Гревье
Дальше: Симон «Кристиан Тиран»