Глава 18

Глен Тейлор был из тех, у кого буквально на все сразу найдется ответ. Он обладал довольно гибким умом и, оправившись от первого шока после ареста, уже чуть ли не получал удовольствие от того, с каким вызовом держался с полицией.

– Вот же наглая сволочь! – поделился с женой Спаркс. – В его положении я бы вряд ли был настолько самонадеян.

На что Эйлин, передавая мужу традиционный бокал красного вина перед ужином, сочувственно сжала его руку:

– Нет, ты бы немедленно и во всем сразу признался! Ты б оказался страшным преступником. Котлеты будешь или рыбу?

Спаркс взгромоздился на один из высоких стульев, которые настояла приобрести Эйлин, еще когда барные стойки в доме считались хорошим тоном, и положил себе из миски морковного салата. Он улыбнулся Эйлин, искренне наслаждаясь воцарившимся в кухне семейным единением. Их брак одолел уже немало положенных для него вершин и впадин совместной жизни, и все же – хотя никто из супругов не решался признаться в этом вслух, – когда их дети покинули родительский дом, это создало в нем неожиданную напряженность. Прежде они частенько обсуждали, чем смогут заняться, оставшись одни, сколько мест сумеют повидать и сколько денег на себя потратить, однако когда это случилось, оказалось вдруг, что их новоприобретенная свобода заставила их впервые за долгие годы как следует друг друга разглядеть. И, судя по всему, Боб Спаркс не оправдал надежд Эйлин.

Она всегда лелеяла честолюбивые планы в отношении мужа – и когда они еще впервые вместе выходили в люди, и когда впоследствии поженились. Именно она заставляла Боба заниматься, чтобы сдать экзамены на сержантское звание, и носила ему бесчисленные чашки кофе с сэндвичами, чтобы подкрепить его внимание и сосредоточенность.

И он послушно все выполнял, принося домой свои победы и неудачи, получая небольшие продвижения по службе, отмечая разные годовщины, юбилеи. Однако Боб подозревал, что теперь, в холодном свете поздней поры зрелости, Эйлин увидела, чего он действительно сумел достигнуть в своей жизни, и невольно спрашивала себя: «И это все?»

Эйлин протиснулась мимо мужа с замороженными котлетами, велев ему пока повременить с овощами.

– Трудный день был, дорогой? – спросила она.

День был не просто трудный, а выматывающий: приходилось дотошно разбираться в показаниях Тейлора, выискивая в них пробелы и нестыковки.

По словам подозреваемого, обнаруженные в его компьютере изображения насилуемых детей были загружены туда по ошибке и без его ведома – мол, вирус. А то, что по его кредитной карте было оплачено скачивание порнографии, Тейлор объяснял тем, что кто-то «клонировал» его кредитку.

– А то вы не знаете, сколько сейчас всякого мошенничества с картами! – пренебрежительно восклицал он. – Джин, кстати, заявляла в полицию, что у нас в прошлом году украли карту. Она сама вам подтвердит. Наверняка где-то у вас лежит это заявление.

И действительно, такое заявление нашлось.

– Любопытно, что как раз в то время в газетах появилось много статей, где пропажи кредиток связывались с распространением детской порнографии в Интернете, – заметил Спаркс, еще раз проглядывая у себя за столом протокол допроса. Однако это было лишь косвенным обстоятельством.

«Возможно, он и выкрутится, – подумал Спаркс, потягивая в перерыве кофе. – Он думает, его версия надежна и несокрушима. Но ведь и мы еще не закончили…»

Казалось, Тейлора просто невозможно пронять, пока они не приступили к новому допросу и не предъявили ему альбом с фотографиями детей, вырезанными из разных журналов и газет, который полицейские нашли у него дома за резервуаром для воды в сушильном шкафу.

Вот теперь он уж точно ничего из себя не изображал. Ясно было как божий день, что он это видит впервые. Открыв в изумлении рот, Тейлор полистал страницы с изображениями маленьких ангелочков в чудесных костюмчиках и нарядных платьицах.

– Это вообще что? – спросил он.

– Мы думали, что, может, вы, Глен, нам об этом поведаете.

Теперь к нему уже обращались просто по имени, и Тейлор нисколько не возражал. Сам же он по-прежнему величал детектива «мистер Спаркс», чтобы сохранить между ними дистанцию.

– Это не мое, – поспешно открестился Тейлор. – А вы уверены, что нашли это у меня дома?

Спаркс кивнул.

– Вероятно, это осталось от прежних хозяев, – предположил Глен и, скрестив на груди руки, стал тихонько притоптывать ногой.

– Да вряд ли, Глен. – Инспектор закрыл альбом и отодвинул в сторону. – Сколько, говорите, лет вы там прожили? Может, это все-таки принадлежит вам, Глен, или же Джин?

– Ну уж точно не мне.

– Выходит, это вещь Джин. С чего бы ей, интересно, хранить альбом таким странным образом?

– Не знаю. Спросите у нее, – резко ответил Тейлор. – Она же просто одержима детьми. Вы же знаете, у нас не получилось, и она много об этом плакала. Мне приходилось порой резко пресекать ее слезы: это грозило уже порушить нашу жизнь. Все же, как бы то ни было, мы есть друг у друга. В каком-то смысле нам очень повезло.

Спаркс покивал в ответ, сильно сомневаясь насчет везения Джин Тейлор, получившей в мужья этого типа. «Бедная женщина», – посочувствовал про себя он.

Один судебный психолог, консультировавший их по этому делу, уже предупредил Спаркса: весьма маловероятно, что альбом принадлежит педофилу.

– Делал его не насильник, – объяснил тот. – В этих снимках нет ничего сексуального. Перед нами своего рода коллекция воображения, причем сделанная вовсе не тем человеком, что как-то объективирует для себя детей. Это больше походит на список желаний – нечто похожее составляют девочки-подростки.

«Или бездетные женщины», – мысленно добавил Спаркс.

Тайный мир фантазий Джинни сильно напугал Глена – это было видно невооруженным глазом. Он погрузился в раздумья – возможно, пытался понять, чего еще он не знает о собственной жене. И это, о чем впоследствии согласились между собой Спаркс с Мэттьюсом, пустило тонюсенькую трещину в уверенности Глена, что он все держит под контролем. Секреты – самые опасные вещи.

И все же на совещании у начальства по рассмотрению дела, когда тридцатишестичасовой срок задержания Тейлора был уже на исходе, Боб Спаркс чувствовал себя побежденным. Они обшарили все что можно. Фургон был идеально чист, и им нечего было предъявить Тейлору, кроме этой интернетной дряни, а потому его невозможно было и дальше держать за решеткой.

Спустя пару часов Глен Тейлор был освобожден и вышел из полицейского участка, названивая кому-то по мобильнику. Боб Спаркс с неприязнью следил за ним из коридорного окна.

– Ты там не слишком-то расслабляйся дома. Мы к тебе еще вернемся, – пообещал он удаляющемуся силуэту Тейлора.

На следующий день Тейлор – как доложила группа, назначенная круглосуточно за ним следить, – вновь явился на работу.

Спарксу было любопытно, какой из всего этого вывод сделает его начальник.

– Держу пари, до конца месяца его оттуда турнут, – сказал он Мэттьюсу. – И это хорошо. Если он станет день-деньской слоняться по дому, у него будет время, чтобы совершить какую-нибудь промашку. Его точно потянет попроказничать.

Следователи переглянулись.

– А не звякнуть ли нам Алану Джонстоуну? Дескать, хотим их снова навестить – еще разок посмотреть путевые листы Тейлора. Может, это подтолкнет начальника в нужном направлении?

Мистер Джонстоун пригласил их к себе в кабинет, быстро убрал с потертых офисных стульев стопки документов.

– Приветствую, инспектор. Опять к нам? Глен сказал, что все, с ним связанное, благополучно прояснилось.

Детективы же принялись вновь сосредоточенно изучать путевую документацию, всякий раз отмечая у себя совершенный фургоном пробег. Джонстоун все это время беспокойно переминался рядом.

– Ваши? – Спаркс поднял со стола фотографию с двумя крохотными мальчуганами в футбольных майках. – Чудные детишки!

Сказанное словно повисло намеком в воздухе, и Джонстоун торопливо забрал у инспектора фото.

– До встречи, – бодро попрощался с ним Мэттьюс.

Не прошло и недели, как Глена Тейлора попросили уйти. И Алан Джонстоун не преминул отзвониться Спарксу, чтобы об этом сообщить:

– Вся эта история, знаете ли, нервировала других водителей. У многих из них есть дети. Когда я Глена рассчитал, он не стал устраивать скандалов – просто пожал плечами и освободил шкафчик.

Когда инспектор повесил трубку, Мэттьюс довольно ухмыльнулся:

– Ну что, теперь посмотрим, что он будет делать дальше.