– Вот и приехали, – изрек Дреер.

Ворота перед машиной стояли богатые, кованые, даже с фигурной эмблемой наверху. На эмблеме присутствовали и змея, и чаша, но было еще множество деталек, которые наверняка имели смысл для посвященных. Однако неблагонадежный Инквизитор Дреер в их число явно не входил.

Специнтернат переделали из небольшого ведомственного санатория-профилактория, а среди людей он таковым и продолжил считаться.

Позади ворот, наполовину спрятанная за глухой забор в два с половиной человеческих роста, виднелась будка охранника. Дмитрий послал туда инквизиторскую печать.

Из будки показался широкоплечий крепыш с рацией. Под форменным кителем на груди тоже серебрился инквизиторский знак. Больше того, Дмитрий опознал оттенки личного подразделения Кармадона – уж в этом он хорошо разбирался.

Крепыш вручную открыл ворота и пропустил машину.

С обеих сторон выстроился частый ряд корабельных сосен, их верхушки – единственное, что виднелось над исполинским забором. Дмитрий осторожно поехал по неровной узкой дороге и подумал, что сосны эти – неспроста. Наверняка, если что, их стволы легко завалят небольшой проезд.

Хотя бы на пути темного всадника, если тот вздумает прискакать.

Вопреки ожиданиям, в Праге на доклад словесника отреагировали скептически.

– Конный рыцарь? Без ауры? Вы уверены? – спрашивал, подняв трубку, Стригаль.

– У меня есть свидетель. Я приложу ее снимок памяти к записи видеорегистратора.

– Пропал?

– Сгинул, как только выжгло Сумрак.

– Если у него нет ауры и если он исчез, а не выпал в реальность, – это не Иной.

– Скорее всего фантом. Отвлекал внимание. А Иной был где-то в другом месте. Сильный Иной.

– Хорошо. Выполняйте задание. В Сумрак не входите. Магией не пользуйтесь вообще, пока не будете на месте. Если какие-то артефакты работают – дезактивируйте. Поняли?

– Так точно.

Дреер снова поставил себе минус. Стригаль по нескольким фразам понял то, что он сам должен был осознать в первую очередь, имея кучу данных.

Все началось после того, как они с Анной въехали в Сумрак. Их засекли, как находят обычных людей по включенным мобильникам. Значит, нужно выключить.

До нужного места Дмитрий с Анной добрались часа через три. Словесник пользовался обычным навигатором в смартфоне и выбирал самые людные места. По дороге они очень мало разговаривали. Анне требовалось время, чтобы отойти, – хотя в совсем юные годы она с друзьями изрядно куролесила и в школе, и за пределами, но уже давно жила без приключений. Самое неприятное, что было в ее теперешней жизни, – укусы подопечных.

А Дреер держал ухо востро, сквозь Сумрак даже не смотрел и попутно анализировал. Кто знал, куда они едут? Яров, Стригаль, Кармадон… Кто еще? Ладно, зачем нападать на них посередине пути? Впрочем, никому не известно, какие подковерные войны идут в Бюро на самом верху. Кто-то наверняка мог придерживаться другой точки зрения, чем Дункель, на перспективу доставить непонятного и опасного ребенка в Европу. Но зачем вообще этот всадник-фантом с его листьями-сюрикенами? Задержать или совсем остановить машину можно куда менее экзотическим способом. Подсадить несколько «гремлинов», протаранить грузовиком, внушить всем постам по пути, что она объявлена в розыск… Наслать мощное проклятие, в конце концов! К чему все эти игры в Сонную Лощину?

Вопросов было много, а хороших ответов – как на внезапно объявленной контрольной.

…Они медленно подкатили к главному корпусу. Тот явно не был перестроенным домом помещика, как их собственный интернат. Его изначально проектировали и возводили как санаторий на берегу Волги.

За главным виднелась еще пара корпусов, соединенных переходами, и купол небольшого зимнего сада, выполненный из стекла и решетчатых конструкций. Вокруг раскинулся лиственный парк с альпийской горкой, арками, клумбами и даже парой декоративных прудов, через которые был перекинут мостик. Вдоль дорожек расставлены скамейки с округлыми узорчатыми спинками, на страже их замерли фонари старинного вида. На одном столбе под фонарем еще висели большие часы со стрелками, как на вокзалах начала прошлого века. По одну сторону от центральной дорожки Дмитрий заметил игровую площадку со сказочными героями, вырезанными из дерева. Сделаны те были толково, не похожие на обычные полуабстрактные скульптуры из детских городков, какими скорее пугать, чем развлекать. По другую сторону была площадка с брусьями, теннисными столами и единственным баскетбольным щитом. Несмотря на осень и опавшие листья, все выглядело непривычно ухоженным. Куда более ухоженным, чем в дрееровском интернате.

На углу главного здания был оборудован прозрачный «аквариум» для курящих, беспощадно выставляемых на улицу. Там Дмитрий заметил парня в белом халате. А на крыльце стояла молодая женщина – возраст где-то между Дреером и Анной. Она явно встречала приезжих.

Дмитрий впервые с момента звонка Стригалю посмотрел через Сумрак, проверяя сторону и уровень.

Аура была человеческой. Парень с сигаретой, косившийся на гостей, тоже не был Иным.

Прежде чем вылезти из машины, Дмитрий открыл кейс и передал спутнице тэйзер.

– Умеешь пользоваться?

– Нет. – Анна осторожно приняла оружие.

– Это вроде шокера. Видела в кино про полицейских? Убить не убьешь, но током дернет неслабо. Главное, направь, в кого надо, а потом дави на спуск.

– А мы что, стрелять будем?

– Нет, конечно. Но ты сама видела, что творится. Нужно всегда под рукой иметь… что-нибудь такое, что коня на скаку остановит. Так что убери в сумочку. Чует мое сердце…

Кейс Дреер взял с собой.

Его не инструктировали, что в интернате работают люди. Про что они знали – оставалось только гадать. Поэтому Дреер не стал рекомендоваться Иквизицией, а коротко сказал:

– Здравствуйте! Мы к заведующей.

– Из Бюро? Варвара Викторовна вас давно ждет, – приятно улыбнулась встречающая.

Дмитрий представился и назвал по имени-отчеству Голубеву.

Поднимаясь на второй этаж в кабинет заведующей, Дреер внимательно смотрел по сторонам. Заведение напоминало элитный детский сад. Множество зелени – подоконника голого нет, а в простенках – кадки с разной монстерой. Тонко сделанные стеновые росписи, причем умело имитирующие то Палех, то Гжель. Высокохудожественные фотографии пейзажей и репродукции Шишкина с Левитаном чуть ли не в натуральную величину. И ни единой решетки на окнах. Однако Дмитрий сквозь ресницы видел, как пробегают искорки заклинаний – даже в Праге он не сталкивался с такой хитро сплетенной сетью. Яров поработал на совесть. Магические привязи тут наверняка были крепче самых надежных решеток.

В заведующей Дреер сразу определил Светлую и не преминул отметить следы консервации в ауре.

– Варвара Викторовна? – Словесник протянул руку и ощутил уверенное пожатие.

Такое имя отлично подошло бы ведьме. Дреер подумал, что за глаза персонал наверняка зовет директрису аббревиатурой ВВ.

– Дмитрий Леонидович? Мне сообщили, вы прибудете один.

– Я пригласил специалиста-дефектолога. Анна Сергеевна.

– Очень приятно, – скромно и с достоинством сказала девушка. Чувствовался опыт общения с начальницами постбальзаковского возраста.

– Не знала, что еще есть дефектологи-Иные. Думала, все уже работают у нас.

Директриса предложила присесть.

– Среди персонала много людей? – спросил Дреер.

– Больше половины.

– И все знают, где и с кем работают?

– Да. У них в трудовом договоре прописана чистка памяти при увольнении. Разумеется, вознаграждение все эти неудобства покрывает.

– Смело. Мы приехали из интерната, где Иные – все без исключения.

– Дмитрий Леонидович, а много вы найдете в России Иных, желающих и способных работать с такими детьми, как у нас?

– Согласен. А Темных у вас тоже много?…

– Мой заместитель – ведьма. – Заведующая вложила в последнее слово намного больше простой констатации. – Фармаколог. А я по совместительству главный врач. Невролог по первому образованию, пришлось получать второе. Не была бы магом – ни за что бы не справилась. Только нет у нас детских психиатров, специализирующихся на Иных. Их и в Европе-то всего один.

– А сколько сейчас детей в интернате?

– Двадцать три. Со всей России привозят. Но сами понимаете, к счастью, их и не может быть много. Хотя за последние два десятка лет процент увеличился.

– С чем это связано?

– Так ведь Иных тоже становится больше. И количество сбоев растет. Впрочем, тут слишком много факторов. Но мест у нас пока хватает.

– Одно мы вам сегодня, по-видимому, освободим.

– Да, вы за Маугли, я помню.

– Вы его так называете?

– По документам он у нас проходит как Глеб Юрьевич Рязанцев. Хотя ни имени, ни фамилии у мальчика, сами понимаете, не было. Ни Дозоры, ни Инквизиция пока не установили его личность. Фамилию ему записали по городу, где нашли, а имя и отчество – в честь тех, кто его спасал. Но мы уже привыкли звать его Маугли. Он даже отзывается… иногда.

– Отзывается?

– Поворачивает голову, идет на призыв. Большего от него пока никто не добился.

– Для аутистов это вроде бы нормально.

– Честно говоря, я не думаю, что у него аутизм. Скорее умеренная умственная отсталость. Вы его скоро увидите и сами поймете.

– Варвара Викторовна, а вам известны… обстоятельства, при которых нашли мальчика?

– Я знаю только, что его нашли прямо на улице в центре города. Его осмотрели тамошние штатные целители, потом вызвали Инквизиторов, те направили к нам. Он не Темный и не Светлый. Аура чистая, потенциальный уровень определить никто не смог. В Сумрак не входит. Мне известно, что единственное, на что он бурно реагирует, – это на попытки как-то на него через Сумрак воздействовать. Он это чувствует. Нам строго приказано, чтобы с ним работали только люди.

– В смысле?

– Кормили, переодевали, подмывали, осматривали.

– То есть чтобы Иные до него даже не дотрагивались?…

– Вы правильно поняли. Хотя, честно говоря, я нарушала. Это не для протокола… Я его лично осматривала, но ничего, кроме уже известного, не нашла. Думаю, он родился в обычной человеческой семье или у матери-одиночки с какой-нибудь зависимостью. Я в детских больницах, знаете ли, сорок пять лет проработала, причем не только в советских, и в Африке приходилось, и в Азии. Многого навидалась. Такой ребенок сам по себе для родителей может быть обузой, особенно если и родители-то не вполне адекватны. А если он еще спонтанно сделал какой-нибудь магический выплеск – они могли просто испугаться и захотеть избавиться от него. Оставили специально в людном месте. В прежние времена на паперть куда-нибудь привели бы.

– Его и нашли в некотором роде почти что на паперти. – Дмитрий вспомнил материалы дела.

– Мать никогда бы его не бросила! – вмешалась Анна.

– Это мог сделать отец или сожитель. В конце концов, одинокая мать могла умереть, и кто-то возжелал завладеть, например, ее жильем.

– Скажите, а пока он здесь, не было ничего необычного? – Спрашивая это, Дмитрий преднамеренно и открыто смотрел ауру директрисы. Та была сильнее его, второй уровень, – Дреер не смог бы определить, но так значилось в документах. Варвара Викторовна могла бы закрыться, но перед ней все же сидел Инквизитор. Ее наверняка интересовало, почему Инквизитор настолько слаб. Печать Анны главврач-совместитель тоже не могла не заметить. Но задавать вопросы было вне ее компетенции.

Отрицать она тоже не стала.

– Полагаю, вы интересуетесь на каком-то основании?

– Вы правы.

– Мы выписали одного мальчика. Цыганенок. Оборотень. Попал к нам, потому что не мог контролировать свои трансформации. Вы знаете, с такими обычно не церемонятся, но ему всего десять лет.

Дмитрий вспомнил историю, рассказанную Майлгуном.

– Но раз вы его выписали…

– Он полностью излечился.

– Что, теперь себя контролирует?

– Нет. Перестал быть оборотнем. Дневной Дозор по месту жительства потребовал компенсации, но Инквизиция отказала. Мальчику даже инвалидность не дали, вы знаете, какое здоровье у волкулаков.

– Да уж, на них все подряд заживает.

– Сейчас здоровье стало человеческим. Но, думаю, он познакомится с болезнями только в глубокой старости, если ничем не злоупотребит.

– Как вы, кстати, это провели по документам?

– Как спонтанную ремиссию. У него была наложена блокирующая печать. Но поскольку эмоциональная сфера ребенка всегда в динамике, реакция на длительную изоляцию от Сумрака вылилась в замыкание ауры. – Она чуть улыбнулась. – Видите, мы не все можем исцелить, но зато все можем обосновать.

– Этот паренек контактировал с Маугли?

– Другие дети его вообще-то сторонятся, но совсем их не изолируешь. Да, контактировал, видимо, пытался оттолкнуть или еще что. Маугли схватил его за руку.

– Укусил? – вырвалось у Дмитрия.

– Нет, подержал и засмеялся. Медбрат их немедленно разнял. Мы даже не сразу поняли, что случилось. Только на следующий день, при обходе. Мальчик к тому же плохо спал по ночам, а тут всю ночь сопел, не вставал.

Дрееру не надо было переспрашивать, какой из мальчиков имелся в виду.

– А к Маугли дети, надо полагать, вообще с тех пор не подходят?

– Стараются держаться подальше.

– Где он сейчас?

– В игровой комнате.

– Вы нас проводите?

Пока шли в игровую, Дмитрий еще раз посмотрел на хитрую яровскую вязь заклинаний в коридорах и на лестнице. И вспомнил про вопрос, который его волновал еще до выезда, но за всеми событиями как-то пропал из виду.

– Скажите, Варвара Владимировна, печати наложены всем детям?

– Всем, кроме Маугли. У меня есть предписание российского офиса Бюро, если вы об этом.

– Нет, о другом. Часто ли у вас другие… выписываются?

– Практически никогда. Тот случай – единственный. Как правило, таким детям нельзя помочь. Возможно лишь некоторое улучшение. А идти им некуда.

– Но почему их не могут вылечить целители?

Дмитрий подумал о Майлгуне. Кроме самого наставника Дреера, в Инквизиции не держали слабых волшебников. Слабых целителей – тоже.

– А вы знаете, насколько до сих пор изучен человеческий мозг?

– Нет. – Словесник даже остановился.

– На два процента. Даже во взрослой психиатрии еще очень много непонятного, а в детской мы имеем только крупицы. Чтобы излечить что-то – это нужно знать.

– На Востоке, я слышал, была практика, когда сильный Иной мог сделать из местного дурачка своего ученика – дэвону…

– В Европе такие процедуры запрещены специальным циркуляром. Не мне вам об этом говорить.

Дреер устыдился собственной некомпетентности.

– Сейчас, если Иному выставляется психиатрический диагноз, это автоматически влечет наложение печати.

– Что, и даже разрешения коллегии не требуется? – Дмитрий опять чувствовал себя дилетантом, безнадежно отставшим в договорных вопросах. С другой стороны, все, что касалось их школы, он отслеживал и помнил, а про эту узнал только недавно.

– Стандарт от две тысячи второго года. Тогда еще не было нашего интерната. В девяносто девятом случилась одна неприятная история. Не то чтобы катастрофическая, но нервы всем тогда потрепала изрядно. Кстати, это было в Москве под Новый год. Один слабоумный Иной, уже взрослый, вошел в Сумрак и сбежал из дома. Он был тихий, с вялотекущей шизофренией. Возомнил себя Дедом Морозом. А когда ловили, к нему случайно применили боевое заклинание. Обычного Иного оно бы убило…

Варвара Викторовна сделала паузу, словно не могла подобрать слова.

– А этот что, выжил? – спросил Дреер.

– Не совсем. Физическое тело разрушилось, но в Сумраке остался эмоциональный образ… Тот, кем он себя считал.

– Сумеречный Дед Мороз?

– Да. К счастью, он безобиден. Но к нашему контингенту нельзя применять летальные заклинания в Сумраке. Дозорные, которые ловили, этого или не знали, или их не успели предупредить. Этот, наверное, до сих пор приносит подарки детям-Иным. А если бы он был Темным, а не Светлым? И посчитал бы себя каким-нибудь воплощением Носферату?

Дреер восстановил в памяти образ дорожного рыцаря.

– Значит, это после того инцидента печать накладывают всем без разбора?

– Предложение три года ходило по Дозорам и Инквизиции, пока не согласовали. Теперь печати накладывают в органах по месту жительства, по заключению целителя. Если наш пациент вдруг умрет, то человеком.

– Хотя бы этого права у них не отнять… – произнес Дмитрий и переглянулся с Анной.

Из-за массивной двери с табличкой «Игровая комната» раздавались веселые детские голоса.

Шагнув в проем, Дмитрий и Анна как будто перенеслись из интерната в некий развлекательный центр. Контраст по сравнению с уютными, но строгими коридорами бросался в глаза. Большая комната наискось делилась на две части – «тихую» и «подвижную». На «тихой» две девочки и мальчик собирали большой, крупнее их самих, конструктор из деталей, похожих на «Лего». В другой половине еще одна рыженькая, коротко остриженная девочка с визгом резвилась в надувном бассейне, вместо воды наполненном разноцветными мячиками. За детьми присматривала полная воспитательница – Светлая шестого уровня.

А потом Дмитрий увидел Маугли. И сразу понял, за что тот получил свое прозвище.

В углу располагался гимнастический уголок. Над выложенными в несколько слоев матами располагалась шведская стенка, кольца и несколько веревок, укрепленных так, что в них почти невозможно было запутаться, но зато крайне увлекательно карабкаться. На одной веревке, тянущейся от шведской стенки, как толстая лиана, уселся мальчик в джинсовом комбинезоне, цепко придерживаясь ручонкой за другой канатик.

– Вот он наш… человеческий детеныш. – С мягкой улыбкой заведующая показала на малыша.

Тот мимолетно взглянул на них, не задержал взгляд и уставился в пространство. Дмитрию показалось, что мальчик чему-то улыбается, но если это и было на самом деле, то сразу же прошло. Малыш снова сделался серьезным.

– Анна Сергеевна, – Дмитрий посмотрел на спутницу, – прошу вас!

Честно говоря, он напрягся. Все-таки девушка была Иной, хотя бы и потенциальной на сегодняшний день. Да, уже многие Иные прикасались к этому ребенку без всяких последствий для себя. И тем не менее…

А потом Дмитрий увидел чудо. Он не слышал, о чем девушка заговорила с мальчиком. Он даже не был уверен, что она именно заговорила, хотя специально посмотрел своим опытным инквизиторским зрением – никакой магии в игровой комнате сейчас не творилось. Лишь мерцали положенные по нормативам охранные заклинания на окнах.

Маугли посмотрел на Анну, улыбнулся. Потянулся к ней и спокойно перелез на руки со своей лианы.

– Интересно, – задумчиво сказала Варвара Владимировна. – Он, конечно, мальчик спокойный, но отстраненный. Чтобы он тут сам к кому-то потянулся…

«Фирма веников не вяжет!» – хотел гордо сказать наставник Дреер, но не стал из чистого суеверия. Один из его бывших учеников по милости этого «человеческого детеныша» уже перешел из Тьмы в Свет. Хорошо еще, не на тот свет.

Анна держала Маугли на руках и что-то ему все же шептала. Тот не смотрел на нее, но, кажется, все-таки слушал.

Играющие в комнате дети, в свою очередь, сначала с любопытством смотрели на Дреера, потом снова вернулись к своим занятиям.

Внезапно он почувствовал, как кто-то весьма сильно тянет его за мизинец. Опустив глаза, словесник увидел черноволосую девочку лет четырех. Разрез глаз и несколько других характерных черт лица красноречиво говорили о болезни Дауна. Под носом засохла полупрозрачная корочка.

– Это наша Ника, – пояснила Варвара Владимировна.

Хватка у девочки была очень мощной. Дмитрий моргнул, на миг взглянув на ауру, хотя и так было ясно, что там есть разрывы. Сполохи наложенной печати, будто потеки еще не засохшей краски, замазывали их, но не могли замазать Тьмы. Кем была бы девочка, войдя в Сумрак, Дмитрий не мог понять, но мог поспорить, что оборотнем.

Еще в Праге он видел статистику: психофизиологических отклонений, в том числе врожденных, не бывает только у вампиров. Впрочем, мертвые не болеют. Оборотни тоже могли победить многие болезни, в том числе пока не излечимые у людей. Но не все.

– Иди сюда, моя дорогая. – Заведующая потянула девочку за свободную руку и привлекла к себе. – Дяде надо работать.

Дмитрий спохватился и направился к Анне с Маугли.

С каждым шагом ему становилось немного не по себе. Хотя чего бы ему пугаться? На долю наставника Дреера выпадали трансформации, которые не снились подавляющему большинству Иных, не то что людей. Что мог ему сделать этот малыш? Поменять сторону? Дреер не боялся стать Темным. Отправить к ушедшим? Словесник там уже был. Поместить в Саркофаг Времен? Вдвоем с аутистом коротать вечность, конечно, то еще развлечение, но вряд ли ребенок владел этим заклинанием. Он владел чем-то другим, больше не доступным никому из Иных.

Дмитрий остановился напротив Анны.

– Привет! – не нашел сказать ничего лучшего наставник Дреер.

Маугли посмотрел на него, потом в сторону. Он держался за плечо девушки так же цепко, как еще несколько минут назад – за свой канат-«лиану».

Дмитрий повернулся к заведующей:

– Обед уже был?

– И тихий час был у малышей, и полдник.

– То есть мы могли бы забрать мальчика прямо сейчас?

– Да, конечно. Все документы у меня. Вещей у него нет, только нужно одеть.

Словесник подумал, что уже завтра вещи у мальчика будут европейские. Хотя всем здешним и так грех жаловаться по сравнению с «обычными» российскими интернатовцами.

– Подождите. Сначала нам необходимо его осмотреть… более тщательно. Мы не ставим под сомнение заключение ваших специалистов. Но требуется независимое, от Бюро. – Дреер обратился к девушке: – Анна Сергеевна, сколько вам потребуется времени?

– На первичное обследование? Минут двадцать. Больше он вряд ли выдержит.

– Вы можете предоставить нам кабинет? – Дмитрий посмотрел на заведующую.

– Кабинет дефектолога на первом этаже. Я вас провожу.

Варвара Владимировна подозвала воспитательницу и препоручила ей маленькую Нику.

Анна опустила Маугли на пол, и малыш легко пошел с ней за руку.

Чутье у Дреера включалось редко. Что-то подсказывало – уходить отсюда нужно как можно быстрее. Даже не ради безопасности их маленькой экспедиции и не ради этого ребенка. Ради всего этого тихого места, которое и должно было оставаться тихим. Пока они шли по коридору к большой лестнице на первый этаж, Дмитрий был готов немедленно объявить отбой. Никакого осмотра, сразу в машину, одевайте мальчика, давайте документы. Он вспоминал сумеречного всадника, и, кажется, ситуация немножко прояснялась.

Взмах крыльев бабочки, согласно теории хаоса, может вызвать цунами в другом полушарии. Относительно человеческой реальности звучит сомнительно, но для Сумрака это верно. Непонятно, на каких принципах, но Сумрак функционирует как единый организм. Появление такого ребенка не могло не вызвать различных далеко распространяющихся колебаний. А за девять лет, прошедших с тех пор, как на дне Сумрака успел побывать сам наставник Дреер, там наверняка завелось множество желающих воскреснуть. И кто-то из них пытается добраться до чудо-ребенка. К тому же такой феномен, как смена стороны рядовым дозорным, – это же выброс Силы огромной мощи. Далеко слышно… А что рыцарь – так мало ли у кого какой истинный облик. Как только задание будет выполнено, нужно обязательно пробить по базе, кто из Великих уходил за последний десяток лет и по своей ли воле. Их очень немного в масштабах планеты.

Но все же Дреер гнал от себя тревогу. Ни один темный всадник не прорвется сквозь яровские охранные системы. Главное, не входить в Сумрак. Не пересекать грань.

В интернате Дреера холл утопал в зелени, и центральная лестница словно вырастала из джунглей, как остаток древнего дворца. Здесь же холл был вполне официальным. Сразу по приезду Дмитрий не успел это место толком рассмотреть. Теперь же, спускаясь, он увидел, что в одном углу, как раз под лестничным пролетом и большим окном, оборудовано нечто вроде зоны отдыха. Множество кадок с развесистыми тропическими растениями, несколько разноцветных диванчиков и небольших садовых скульптур – гномиков, лягушат, ежей – и даже маленький журчащий фонтан. На одном из диванов вольготно пристроился подросток с книжкой.

– Кто это?… – негромко спросил Дмитрий у Варвары Викторовны, показывая на читателя.

– Это… – В голосе заведующей послышались задумчивые нотки.

Они уже спустились до первого этажа: впереди Дреер с Варварой Викторовной, следом Анна и Маугли.

Подросток тем временем отложил книгу и встал. На нем были клетчатая рубашка и джинсы с дырой на одной коленке.

«Он не наш», – вдруг поймал Дреер мысленное послание заведующей.

И тут же понял, что и мальчик все слышал. А затем сделал то, что должен был с самого начала, но не сделал, полагаясь на здешнюю совершенную защиту.

Посмотрел ауру подростка. Ничего не увидел. Ее просто не было.

– Молодой человек, вы… – начала заведующая.

– Нет! – только и успел выкрикнуть Дреер, понимая, что уже поздно.

Все же он недооценил способности Варвары Викторовны. А нешуточный второй уровень и профессиональный опыт – это серьезно. У заведующей, видимо, всегда был наготове «фриз», который и полетел в подростка, как только он начал поднимать руки.

Мальчик уклонился, с изяществом танцора. «Фриз» ушел в стену – на секунду на ней полыхнула голубым узором защита. Заведующая не смутилась, и в непрошеного гостя полетело уже нечто более хитрое – змеящиеся белесые ленты, сразу много. Дреер не был знаком с этим чарами, но судя по всему, применялся какой-то Светлый аналог инквизиторского заклинания «сеть».

На этот раз подросток контратаковал – полыхнуло огнем, и ленты стали плавиться в воздухе, осыпаясь почему-то синим пеплом на блестящий паркет холла. Завопили сигнализации: и магическая, среагировав на нештатный выплеск Силы, и обычная противопожарная.

Волшебница, не растерявшись, развернула обычный Пресс от пола до потолка и двинула его стеной на нарушителя, оттесняя того обратно в угол, где он еще недавно так мирно предавался чтению. Тот выставил вперед ладони, встретил невидимую стену – и движение той явно затормозилось.

Дмитрий не остался безучастным свидетелем. Первое, что он сделал, это выхватил из кармана резервный амулет-накопитель, активировал щелчком и метнул под ноги Варвары Викторовны. Не слишком эстетично, зато пользы от этой подпитки больше, чем если бы он подключился сам. Однако и его невысоких способностей хватало, чтобы оценить – давление с противоположной стороны оказалось намного сильнее, и Варвару Викторовну сомнут очень быстро. Поэтому другим жестом Дреер отправил маленький файербол к ближайшему замеченному противопожарному датчику.

Над холлом словно пошел тропический ливень. Сзади раздался визг Маугли, и Дмитрий запоздало спохватился, не выкинет ли малыш какой-то фокус.

Он обернулся и бросил мгновенный взгляд через Сумрак. На чистой ауре малыша играли сполохи восторга.

Тогда Дмитрий вытянул из кармана еще один маленький камушек, шепнул в него нужное слово и запустил уже под ноги книголюбу в клетчатой рубашке. Когда с двух сторон давят Прессом, навалившись на него словно на дверь, обычные заклинания не могут пробить эту преграду чистой Силы. А вот разные физические тела, пусть даже начиненные антинаучной магией, – вполне.

Кристаллик запрыгал по мокрому полу, и от каждого прыжка, будто круги на воде, расходились узоры: вода мгновенно замерзала.

Подросток без ауры был явно намного сильнее, чем его противница. Но чего он не ожидал, так это исчезновения твердой опоры под ногами. И прежде чем сообразил, что делать, Пресс повез его по льду спиной вперед, как на катке.

– Самоповтор, товарищ Дреер, – пробормотал себе под нос Дмитрий. – Нехорошо.

Он мог бы вытащить пистолет, но понимал, что не выстрелит. А все из-за облика этого шкета. Наверняка, кстати, не истинного.

На пути обладателя порванных джинсов тем временем совершенно некстати оказался диван. Тот с грохотом перевернулся, паренек перелетел через него, ускоренный толчком Пресса, и скрылся из виду.

В место его предполагаемого приземления Дреер шлепнул хороший сгусток «смолы», чтобы приклеить к полу.

Заведующая пошатывалась. Пол стремительно замерзал и под ней, а ходила та на каблуках.

Затем Дмитрий увидел, как поднялся метра на два еще один из диванов – и тоже упал в то место, где скрылся непрошеный гость, наверняка сейчас барахтающийся в «смоле».

– На ближайшие пару минут он точно занят, – сказал Дмитрий.

Заведующая не успокаивалась и обрушила еще один диван. В углу у фонтанчика образовалась баррикада.

– Где ваша охрана? – спросил Дреер.

– Должна быть уже здесь…

– Значит, ее больше нет.

– Не знаю, кто это… – Бросая реплики, Варвара Владимировна шевелила пальцами, и орнамент на стенах вспыхивал красным.

– Скорее – что. Из тех, кто нас задержал в пути. Им нужен наш мальчик, без сомнений. У вас тут есть убежище?

– Внизу.

– Эвакуируйте всех туда. Этот может быть не один. Мы вызываем подмогу и уезжаем. Вас не тронут, уйдут за нами. Действуйте. Аня, на выход!

Мокрая Анна подхватила на руки такого же промокшего Маугли. Дмитрий одной рукой все же выдернул из-за пояса пистолет, а другой – телефон из кармана.

Звенела сигнализация. Слышались крики в коридорах.

До выхода оставалось всего несколько шагов. Дмитрий не переставал смотреть в угол, на груду диванов. Груда шевелилась, словно где-то глубоко под зданием земная кора пришла в движение.

Дреер набрал «аварийный» номер.

– …Нападение. Угроза «А». Срочно!

– Принято, – сказали из Праги, и тут же раздались гудки.

Дмитрий послал сигнал тревоги высшего уровня через Сумрак.

Затем набрал Стригаля – уже пинком открывая дверь на улицу. Через стекло было видно их машину.

– Слушаю, – послышался обыкновенно сухой голос Инквизитора.

– Дреер. Нас атакуют прямо в интернате. Неизвестные. Мальчик со мной. Прошу забрать нас троих.

– Опять рыцарь без ауры?

– Нет. Подросток. Тоже без ауры. Может, одна и та же тварь в разном облике.

– Принимаю меры. Держитесь. – Стригаль тоже отключился.

Они вновь были одни лицом к лицу с непонятным. Даже с двумя непонятными как минимум – одно Анна держала на руках. Дмитрий мельком посмотрел на Маугли – глаза у него были заинтересованные. Вроде бы и подобие улыбки проскальзывало.

Уже хорошо. Не хватало еще только орущего и упирающегося аутиста.

Трое беглецов – вернее, двое и один заинтересованный пассажир – выскочили на крыльцо. До машины оставалось всего два или три десятка шагов. Дреер, уже засунувший телефон обратно в карман, выхватил связку ключей и запустил мотор на расстоянии. Он не видел за деревьями, открыты ли ворота. Если охрана мертва, возможно, придется пробивать. А собственных сил на ворота точно не хватит… Но не таранить же!

– Что там такое?

К крыльцу спешила невысокая светловолосая женщина в белом халате. Откуда она взялась, было непонятно – может быть, вынырнула из-за деревьев парка, густо насаженных сразу за открытой площадкой перед входом.

– Почему тревога? Что с мальчиком?

Дреер поспешно убрал руку с пистолетом за спину. А потом его что-то дернуло – и словесник посмотрел на женщину через Сумрак.

Ауры не проглядывалось.

Рука с пистолетом взлетела. Пули заговаривал тоже лично Яров. Но выстрелить было не суждено.

Женщина мгновенно исчезла. Один белый халат упал на землю. В тот же момент пистолет выдернули из руки Дмитрия. Сначала ему показалось, это сделало взявшееся невесть откуда зеленое щупальце. Но все было куда более странно – пистолет выдернул цепкий побег, который выстрелил из парка, будто язык гигантского слившегося с окружающей природой хамелеона.

Дреер мгновенно активировал Щит мага – это надо было сделать сразу! – и прикрыл Анну и Маугли вместе с собой.

Женщина снова появилась в нескольких шагах от белого халата. Теперь она уже была похожа не на медсестру, а на классическую эльфийку, каких любят изображать на иллюстрациях, – зеленоватый плащ на хитрой застежке, длиннополое платье, распущенные волосы. Разве что заостренных ушей не хватало. Растительный побег, ухвативший пистолет, на этот раз высунулся из-за деревьев, теперь уже похожий на длинный хлыст. Пистолет он изящно вложил в руки женщине и удалился восвояси.

– Ты потерял оружие, рыцарь! – мягко и певуче сказала «эльфийка». – Могу обменять.

– На железного коня? – Дреер махнул рукой в сторону яровского внедорожника. Тот недобро рычал и больше напоминал огромного стального бульдога.

– На мальчика.

– Не продается!

– А если подниму цену? – Женщина направила пистолет на Анну с Маугли.

Дреер почувствовал, как напряглась Анна и как стала поворачиваться, чтобы оказаться между мальчиком и дулом.

– Не нужно, – тихо сказал девушке словесник.

А затем повысил голос, обращаясь к магической шантажистке:

– Не сработает. Спусти курок. Давай, не бойся!

Он напряженно следил за ее указательным пальцем. Яров, разумеется, зачаровал не только пули, но и сам пистолет. Всегда есть вероятность, что рукоятка окажется не в той руке. Пистолет должно было заклинивать всякий раз, когда его брал кто-то, не обладающий серой аурой Инквизитора. Темной, Светлой, человеческой – все равно. И если ее совсем нет – тоже.

Жаль, не существовало почему-то заклинания, чтобы пистолет, как в фильмах, сам прыгал в руку владельца.

Женщина подняла дуло кверху. Улыбнулась. Улыбка у нее была – загляденье. Пожалуй, самая обаятельная из всех, что приходилось видеть Дрееру. Ослепительнее улыбки Ивы. И Анны.

– Ребенку здесь не место! – Голос у женщины тоже был необыкновенно приятный.

– Вот именно, – согласился Дреер.

– Отдай его!

– Именем Договора и властью Инквизиции приказываю сдаться тебе и твоему подельнику в школе! Сейчас здесь будут самые сильные Иные Европы, и вас ждет вечный Сумрак!

– Вечный Сумрак… – Она все так же безмятежно улыбалась. – Ты знаешь, что это такое. Мы знаем, что это такое…

Раздался топот копыт. Звук, который Дреер мечтал услышать меньше всего.

Давешний рыцарь выскочил на стоянку перед интернатом. Его появление было более чем эффектным, потому что на полном скаку рыцарь спешился. Нет, он не спрыгнул с коня. Тот плавно растворился под ним, и рыцарь невообразимым образом столь же плавно перешел с верховой езды на неспешный, уверенный шаг. Времени при этом он даром не терял. Поднял руку, и с ближайших кленов сорвались листья. Они желтели на лету и кружились стайкой бабочек над головой бывшего всадника.

Но Дреер знал, как могут ударить эти «бабочки».

«Плохи дела», – только и успел подумать Дмитрий, а потом полез в карман за жезлами. Полез одной рукой, а на пальце второй активировал «фриз». Не для этих двоих – наверняка уйдут. Для Анны и Маугли. По крайней мере вреда им причинить не смогут… пока чары действуют.

Сзади, через дверь, послышался грохот. Можно было не пользоваться никакими воздействиями, чтобы понять: третий налетчик все же отлип от «смолы» и выбрался из-под диванной баррикады с остатками Пресса.

«Где ж вы, собаки серые?!» – не выбирая выражений, воззвал Дреер через Сумрак.

Недалеко от крыльца в метре или полутора над землей вдруг раскрылась голубоватая призма портала. Оттуда спрыгнула фигура в сером балахоне с надвинутым капюшоном. Из-под балахона виднелись ноги в джинсах и кроссовках, а вовсе не в армейских ботинках, как полагалось спецназу Инквизиции. Дмитрий ждал, что сейчас из портала выскочат другие, но призма закрылась.

Одинокий Инквизитор оказался в самой середине треугольника, один из углов которого составлял Дреер с подопечными, а два других – нападающие без аур. Руки пришелец держал в карманах.

Налетчики отреагировали мгновенно. Со стороны дамы в плаще из земли вырвались несколько корней, похожих на гигантские щупальца, и потянулись к фигуре Инквизитора. Спешившийся всадник направил к нему несколько вращающихся листьев.

Древесные корни-щупальца неожиданно опали, не достигнув цели. Листья с хрустом рассыпались в труху. А Дреер понял, что защитные сферы у Инквизитора не чета тем, какими пользовался он сам.

В серой ауре ничего нельзя было определить. Похоже, кто-то из Высших пожаловал. Или Стригаль, под завязку обвешанный артефактами.

Последняя мысль Дмитрия вроде бы подтвердилась. Инквизитор вытащил руки из карманов, держа в каждом горсть ярких кристаллов. Эти кристаллы, точно кубики льда, он разбросал в разные стороны.

И тут началось нечто. Кристаллы ярко вспыхнули и засияли. Температура воздуха как будто резко поднялась на несколько градусов.

Налетчики перед крыльцом исчезли.

А Дмитрий почувствовал невыразимо тягостное ощущение. Если описать его словами, то получилась бы «ледяная тоска». А за ней пришла апатия. Ничего стало не жаль.

Конечно, не хотелось расставаться ни с Анной, ни с Маугли. Но и бороться уже не было никаких сил… Впрочем, Дреер знал, что это. Именно так у него иссякали магические силы.

В Праге явно очень внимательно изучили его краткий отчет о нападении рыцаря без ауры. И сделали выводы. Неизвестный выжег Сумрак в радиусе нескольких метров от себя. Для непрошеных гостей этого хватило.

Затем он повернулся к Дрееру и Анне, откинул капюшон. Лицо у него было молодое, носатое и знакомое. Дмитрий надеялся никогда его не увидеть. Равно как еще совсем-совсем недавно надеялся никогда не услышать голос Стригаля.

«Так вот ты какой, рояль в кустах», – мысленно произнес Дмитрий.

Обладатель знакомого лица открыл было рот, но реплика потонула в треске и крике за спиной Дреера. Тот обернулся, вскинув руку, – и увидел такое, что затмило события последних минут.

Анна держала Маугли только левой рукой. Даже не держала, а скорее зажимала под мышкой. Тот, впрочем, похоже, ничего против не имел, с интересом наблюдая происходящее. Посмотреть же было на что: в правой руке Анна сжимала тазер. Тот был направлен на подростка в клетчатой рубашке, стоявшего в дверном проеме и трясущегося от разрядов. Впрочем, стоял паренек всего мгновение, рухнув на порог в конвульсиях.

Дмитрий отметил, что тело у этих созданий все же устроено, как у простых людей… скорее всего. Удар током, во всяком случае, действовал аналогично.

Тряску «клетчатого» прервал запущенный Дреером «фриз». Теперь уже уклониться было невозможно. Парень застыл в нелепой позе со страдальческим лицом. Но не исчез.

– Молодец, – сказал Дреер девушке и прикрикнул: – Да брось ты уже этот шокер!

Вытащить стрелки, связанные проводами с тазером, из скованного «фризом» было невозможно до конца действия заклинания.

Анна выпустила наконец-то прибор из рук и отступила, взяла поудобнее Маугли. Тот глуповато улыбался, глядя на весь хаос, творившийся вокруг.

Дмитрий схватил «клетчатого» и потащил его волоком, норовя таки впихнуть в зону выжженного Сумрака. По его расчетам, парень должен был бы кануть в никуда. Вне Сумрака эти… непонятно кто существовать, видимо, не могли. Однако не погибали, судя по первому рыцарю, а куда-то перемещались, чтобы потом вынырнуть.

«Клетчатый» оказался страшно тяжелым.

– Оставь, уезжаем! – окликнул его голос сзади.

Дмитрий выпрямился, посмотрел на Инквизитора.

– Портал отследят. Своим ходом придется, – быстро заговорил тот.

Анна испуганно посмотрела на Дмитрия. Она тоже узнала пришельца. Однажды ей, четырнадцатилетней Светлой пятого уровня, удалось обвести его, мага вне категорий, вокруг пальца на глазах у наставника Дреера. Было это в далеком городе Петербурге на самом верху старинной водонапорной башни.

Пользуясь этим, наставник Дреер выторговал тогда неплохие условия, скрепленные клятвой.

– В машину, именем Инквизиции! – рявкнул Александр.

Но Анна все равно двинулась, только увидев, как слетел с крыльца Дреер.

– Когда будет группа? – Дмитрий снова вытаскивал ключи.

– Я группа. Тебе мало?

Дреер зацепил взглядом налитые энергией и красноватым сиянием кристаллы и безмолвно признал, что нет.

– Поведу я, – распорядился Александр и слегка улыбнулся: – Сто лет за рулем.

Он выглядел собранным, но при этом уже совершенно спокойным. Дмитрий бросил ему ключи, раскрыл заднюю дверь перед Анной. Та поднесла Маугли к детскому креслу.

Малыш вдруг завизжал. Иного этот визг пронизывал еще и через Сумрак, заставляя испытывать ледяной ужас вкупе с другими крайне дискомфортными ощущениями – названия им человеческий язык не придумал.

Анна, похоже, этого всего не чувствовала, воспринимая крик малыша абсолютно по-человечески, и даже профессионально старалась его игнорировать, пробуя и дальше запихнуть Маугли в кресло.

– Ч-черт! – Александр, еще не успевший занять место водителя, развернулся. На его пальце блеснул голубой сполох «фриза».

Маугли завопил с удвоенной энергией. У Дреера отчаянно сдавило виски, и все же он нашел в себе силу выдавить:

– Он… не переносит…

Александр что-то прошипел, влез в машину, там просунул руку на заднее сиденье и начал что-то делать с креслом. Дмитрий не понял суть его манипуляций, но Маугли вдруг перестал орать.

– Сажай, – раздалась из салона команда для Анны.

Девушка послушалась, и Маугли спокойно позволил усадить себя в кресло и пристегнуть. «Фриз» не понадобился. Великий Инквизитор за несколько секунд сумел разобраться в заклинаниях, наложенных самим Яровым.

Впрочем, Дмитрий даже не разглядывал это кресло через Сумрак. Может, там как раз все было элементарно.

Он сам взгромоздился на переднее сиденье рядом с водителем. Александр круто вырулил, переехав через один из корней-щупалец, вызванных из земли странной Иной. Они оставляли за собой полный бардак: развороченную землю на площадке, кучу сверкающих камешков, неизвестно чей белый халат и одеревеневшее тело, которое и в подвижном состоянии не имело признаков ауры.

Злобно ревя, машина выехала на аллею к воротам. Те были закрыты, а будка охраны рядом – опутана побегами, смявшими ее, как пустую жестяную банку. Даже вроде бы частично опалена.

– Пристегнитесь. – Александр прибавил газу.

Дмитрий подумал, что он собирается протаранить ворота, и на всякий случай активировал встроенную защитную сферу. Но ворота слетели с петель, когда инквизиторский внедорожник был еще в нескольких метрах от них. Колеса глухо прошлись по поверженной створке. Машина вылетела на дорогу.

– Убери, – вдруг сказал Великий Инквизитор.

– Что? – вопросительно посмотрел на него Дреер.

– Сферу.

– А! – Дмитрий прикоснулся к приборной панели в нужном месте.

– Магией больше не пользуемся. Не знаю, как они нас ведут, но любой контакт с Сумраком теперь опасен.

– Ауры проверяем?

– Этих мы знаем в лицо. Тот, первый, про которого ты докладывал Стригалю, облик не менял?

– Нет.

– Значит, не считают нужным.

– Могут быть другие.

– Могут. Но все равно даже смотрим через Сумрак в крайнем случае. Это больше к тебе относится, наставник, не к девочке.

– Вы меня помните? – не выдержала с заднего сиденья Анна.

– Еще бы тебя забыть… маленькую пакостницу. Я вот все думал, внучка Деда Мороза – Снегурочка, а тебя как назвать, внучка старика Хоттабыча?

Дмитрий повернулся и взглянул назад. Маугли в своем кресле, похожий на маленького космонавта, выглядел абсолютно спокойным, с любопытством разглядывая окрестности в окно и забавно поднимая для этого головку.

– Как тут у вас навигатор работает? – спросил Дмитрия Александр.

– А куда мы едем? – поинтересовался словесник.

– Туда же. Но через портал нельзя. Едем в Москву, садимся в самолет и улетаем.

– А конечная точка?

– Потом узнаешь.

Дреер счел за лучшее не задавать лишних вопросов. И так было понятно, что приводить Маугли в офис Бюро Инквизиции, а вместе с ним – и «хвост» неизвестных преследователей без аур никто бы не позволил.

Он помог включить навигатор.

– Старым путем на московскую трассу тоже не будем, – сказал Александр, настраивая маршрут. – Вдруг там чего… Поедем через какие-нибудь Малые Чепыжи.

– Как ты все-таки хорошо русский язык выучил, Великий Александр! – произнес Дреер.

– Поживешь с мое, – тот подмигнул, – еще и не так выучишь.