Книга: Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? (сборник)
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Я включил свет и побродил по квартире. Здесь недоставало еще чего-то, кроме лампы с торшером и диванных подушек – чего же? Я сел в кресло, закрыл глаза, вспомнил комнату и понял, что не хватает картины, пейзажа маслом, написанного не слишком искусно. Уж не самой ли Салли? Корбитски про картину не упоминал, но вряд ли она могла быть как-то связана с загадочной смертью девушки.
Я подошел к вентиляционной шахте и посветил фонариком вверх и вниз, опять-таки не зная, зачем это делаю. Шахта исключается – иначе никак. Сверху в нее ничего не спускали, а старина Корбитски в убийцы не годится, как и почтальон с женой – тут я полагался на мнение дяди Эма. Пора забыть о данной версии и искать другие. Плохо только, что ничего в голову не лезет.
Я уложил подушки на кровати, как они лежали при Салли, лег в той же позе, что и она, и стал смотреть в потолок, ничего там не видя.
Каким же образом Салли, лежа вот так, могла испугаться чего-то так сильно, что сердце не выдержало? Чего-то, не производившего ни малейшего шума, ведь в соседней комнате я услышал бы любой звук. Может, я заблуждаюсь, а Фрэнк Бассет прав и смерть Салли от сердечного приступа была простым совпадением? Допустим, но ведь со мной согласен кто-то еще, заплативший за свое согласие тысячу долларов. Стэнтон или Вернеке? Не важно пока. Для начала надо разгадать, как все же убили Салли.
Никак, вот как.
Я встал и вышел в гостиную, оставив в спальне свет и приоткрыв дверь, как той ночью.
Некоторое время я сидел в кресле и размышлял. Почувствовал, что от духоты клонит в сон, снял пиджак, галстук и туфли, выключил свет. Я очень старался мысленно вернуться в ночь с четверга на пятницу. Представлял, как Салли лежит в постели нагая – чего я тогда не знал, – как сам сижу там же, где сейчас.
В памяти стали всплывать разные мелочи. Шорох одежды Салли, когда она раздевалась, скрип пружин, когда легла. Нет, раздались еще два щелчка, когда она включила торшер и верхний свет выключила, а потом уж пружины. Больше я ничего не слышал, хотя не спал еще примерно полчаса. Салли умерла в полной тишине.
Мне казалось, будто я бьюсь головой о кирпичную стену. Эта рука, закинутая назад… Хотела выключить торшер на ночь? Вряд ли. Сначала поправила бы подушки и отложила книгу «Жизнь в других мирах». Может, тут есть какая-то связь? Обычная книга карманного формата, за двадцать пять центов. В квартире валялось еще несколько таких, и журналы тоже, но миссис Стэнтон, вероятно, увезла их. Хотя нет, журналы она оставила: я вспомнил, что видел их в переполненной мусорной корзине в кухне. Там же нашлись и книги, «Жизнь в других мирах», в том числе.
Я отнес ее в гостиную и пролистал. Ничего сенсационного в ней не содержалось: автор – британский астроном – вполне консервативно рассматривал возможность жизни на других планетах и допускал ее с большой осторожностью. Почитать следовало, но не сейчас. Я сунул книгу в карман и вновь стал размышлять, как все-таки умерла Салли. Опять выключил свет, закрыл глаза и попытался сосредоточиться.
Было тихо, так тихо, что я услышал бы, как бежит по полу таракан, если бы они здесь водились. Неожиданно рядом со мной зазвонил телефон. Я буквально взвился из кресла и замер, глядя на аппарат. Лишь когда он прозвонил второй раз, я обрел голос, чтобы ответить. А не попытаться ли сымитировать Салли, насколько это возможно? На «алло» меня уж как-нибудь хватит. Человек может и не знать, что она умерла. И назовет себя, если я пропищу женским голосом каких-то два слога. А вдруг это тот самый человек, что звонил сюда в два часа ночи в пятницу? Может, теперь он не сразу повесит трубку. Попробовать, во всяком случае, надо.
Я попробовал – и услышал смешок дяди Эма:
– Не так уж и плохо. Нечто среднее между Лили Понс и Чарли Маккарти, но марсианин мог бы купиться. Как там дела? Я не знал, работает ли ее телефон, дай, думаю, звякну.
– Я чуть из шкуры не выпрыгнул!
– Вернись в нее и сообщи, что новенького.
– Да ничего. Крыша исключается, что рушит версию насчет шахты.
– Жаль, мысль была неплохая. Я что хочу сказать, Эд: наш клиент опять позвонил. Сюда, в офис – я до сих пор тут сижу. Я думал, это ты, больше никто не знал, что я сюда собираюсь.
– И что он сказал?
– Ничего неожиданного: мол, узнал об убийстве Дороти Доуэр и…
– Подожди! Он так и сказал «об убийстве»?
– Ну да. Якобы не винит нас, но надеется, что это побудит нас удвоить усилия. И повесил трубку – я вякнуть ничего не успел.
– Голос был тот же?
– Да, и опять непонятно, кто это, Вернеке или Стэнтон? Я сразу набрал их номер, и Стэнтон ответил – нормальным голосом, не марсианским фальцетом. Может, и он, черт его знает.
– А ты ему что сказал?
– Изменил голос, прикинулся пьяным и попросил Вернеке – ему, наверное, собутыльники в любое время звонят. Стэнтон ответил, что его нет. В общем, никуда мы дальше не продвинулись.
Я немного помолчал, а потом произнес:
– Если Стэнтон сейчас в Роджерс-парке, я ставлю на Вернеке, дядя Эм. Тот, кто звонил, должен был знать, что ты в офисе. Вернеке мог зайти в переулок и увидеть, что у нас горит свет.
– Да, Эд, однако он мог позвонить и просто так, наудачу. Тот же Стэнтон из дома. Может, он весь день названивает и наконец попал на меня.
– По-моему, нам пора перестать играть в «кто наш клиент» и задуматься о чем-то другом. Отчет я, между прочим, продиктовал, Моника напечатает его, прежде чем ляжет спать, и бросит в наш офисный ящик завтра утром, по пути на работу.
– Отлично. Ты говорил с ней про Салли?
Я рассказал дяде о предполагаемом свидании. Он одобрил.
– Ты намерен пробыть там до утра, Эд?
– Если не предложишь ничего лучшего. Я все мозги уже вывихнул, стараясь понять, как убили Салли. Тебе ничего не приходит в голову?
– Ничегошеньки, Эд. Кстати, сегодня ты упоминал, что у тебя возникли какие-то соображения насчет Дороти, а этот орешек, по мне, еще тверже. Не поделишься?
– Нет, дядя Эм. Не буду ничего говорить, пока и насчет Салли не догадаюсь. Метод, использованный с Дороти, с Салли бы не сработал. Не хочу высказывать завиральные версии, пока не пойму, как их обеих убили. Может, я и насчет Дороти ошибаюсь. Даже наверняка, если окажется, что Салли все-таки умерла от сердца.
– Ладно, парень, – раздраженно промолвил дядя. – Если хочешь секретничать, то и я посекретничаю. У меня тоже есть идея, и я прямо сейчас сделаю междугородний звонок, чтобы ее проверить. Хотя знаешь, – смягчился он, – так даже лучше. Не надо нам сравнивать свои домыслы и понапрасну друг друга путать. Ты продолжай работать над тем, как убили девушек, а я попробую зайти с иной стороны. Если кто из нас и упрется в тупик, то хоть другого за собой не потащит.
Мне это показалось разумным. Интересно, конечно, что дядя Эм задумал, но с этим можно и подождать. Дядя сказал, что это не имеет отношения к способу обоих убийств, а я сейчас мог размышлять только об этом.
– Ладно, еще позвоню.
Разговор закончился, и я снова стал ходить по квартире, пытаясь рассуждать логически, без эмоций. Ответ должен находиться здесь, твердил я себе – а если не здесь, то среди увезенных отсюда вещей. Бог мой… я докатился до того, что, осмотрев все стены на предмет потайных дверей, начал потихоньку сходить с ума и с облегчением схватил трубку, когда телефон опять зазвонил.
– Кажется, кое-что наклюнулось, Эд, – сообщил взволнованный дядя.
– Что именно?
– Не уверен пока. Наверное, это тоже завиральная идея, вроде твоей, насчет Дороти. Хочу съездить кое-куда. Когда буду знать точно, тогда и скажу.
– Куда? В Секо, штат Колорадо?
– Нет, и не на Марс тоже. Ты, Эд, думай над своим «как» – это твоя задача, – жди меня через пару дней и не лезь ни во что опасное.
– Слушай, дядя Эм…
– Пока, Эд!
Я хотел перезвонить ему, пока он еще в офисе, но решил, что не следует. Дядя прав: лучше мне держаться своей линии, чем ломать голову над тем, куда и зачем он едет.
Может, мне надо расслабиться, чтобы подсознание сделало свое дело? Я потушил свет в гостиной – того, что проникал из спальни, вполне хватало, – и сел в кресло, но подсознание отказывалось помогать мне. Мысли снова вернулись к прошлой ночи и к Дороти. Как я ни старался очистить свой ум, Дороти являлась и говорила: «Когда искупаемся, Эд… через пару минут…» Совсем не то, о чем мне хотелось думать. То, что хотелось забыть.
Но она не уходила, и я стал вспоминать, как Дороти шла впереди меня в воду, навстречу свой погибели.
Нет, без эмоций размышлять не получалось. Не потому, что я был влюблен в одну из этих девушек – что бы ни означало слово «любовь», – а просто слишком близко стоял к их смерти и чувствовал себя ответственным за нее. Особенно за смерть Салли. Принять бы девушку всерьез, выслушать, расспросить об этих ее марсианах… Может, я и тогда не сумел бы предотвратить трагедию, но, по крайней мере, мне было бы с чем работать сейчас.
Я знал, как убили Дороти – или думал, что знаю, – но ничего не мог доказать. Смерть Салли должна была послужить ключом к разгадке, но что же случилось с ней? Мне вспомнились прочитанные где-то слова: «У смерти много дверей для выхода жизни». За которой из этих дверей скрылась Салли?
Не находя ответа, я совсем измучился, уснул и проснулся лишь ранним утром. Электрический свет в спальне выглядел болезненно-желтым. Я чувствовал себя еще более разбитым, чем накануне. Иногда, если напряженно о чем-то думаешь, подсознание во сне срабатывает и подсказывает ответ, но мне оно такого подарка не сделало.
Я погасил свет, оделся и вышел из квартиры, бросив ключ в почтовый ящик Корбитски. Он безнадежно звякнул о жестяное дно. Я знал, что никогда больше не захочу им воспользоваться, даже если квартиру сегодня и не сдадут. Я провел в ней столько времени без всякого результата, что возращаться не имело смысла. Если ответ там, у меня не хватает ума отыскать его, а если его там нет, я не знаю, где он еще может быть.
Чувствовал я себя паршиво. Мышцы ныли от долгого сидения в кресле и ночного самоубийственного заплыва, голова работала плохо, а день, даже в половине седьмого утра, обещал стать самым жарким за всю неделю. Зачем жить в таком городе, как Чикаго? Сюда и приезжать-то не стоит. Я ненавидел его. Ненавидел все на свете, особенно себя.
Шагая домой – больше просто некуда было, – я надеялся, что дядя передумал и никуда не поехал или уже вернулся. Надежды не оправдались: его постель осталась нетронутой. Чемодан он оставил, взял лишь саквояж и бритвенные принадлежности из ванной.
Надо, пожалуй, еще поспать – в офисе все равно делать нечего. Зайду туда позднее, спрячу в сейф отчет, привезенный Моникой, чтобы уборщица не прочитала, вот и все дела на сегодня. Хотя нет: остаются еще Эванстон и Уильям Хаберман, жених Салли. Нет, я не ожидал узнать у него нечто важное, но нужно же чем-то время занять.
Спать я так и не лег. Помылся, побрился, переоделся, позавтракал и к девяти часам явился в офис. Моника там уже побывала и пропихнула в щель для почты запечатанный конверт с отчетом. Не успел я повесить шляпу, как зазвонил телефон. Я думал, что это дядя, но это оказалась финансовая компания, на которую мы порой работали. Мне назвали фамилию человека, тот, сбежав из города, не расплатился за мебель. Ее продали, но долг это не покрыло. Компания получила в суде ордер на взыскание и желала, чтобы я нашел должника. Я сказал, что поищу, если им не к спеху. Мне ответили, что спешки нет. Поручителем мистера Чарльза Берта выступал его зять, работающий кассиром в банке на Хэлстед-стрит. Я позвонил туда и попросил позвать зятя к телефону.
– Уильям Рейнс слушает.
– Джон Смит, – представился я ровным, вежливым тоном. – Мне нужен адрес Чарли.
– Моего шурина? Я не знаю его адреса, мистер Смит.
– Отлично, обойдемся без копов. Как-нибудь вечерком подошлю к вам пару ребят.
– Что? – заволновался он. – Вы кто?
– Я же сказал: Джон Смит. Все просто, Рейнс. Я букмекер на скачках, а Чарли смошенничал и теперь должен мне полста баксов. Если вы не знаете, где он, мы получим долг с вас.
– Послушайте, мистер Смит…
– Скажете все ребятам, когда придут.
– Я знаю, где он! Не хватало еще иметь из-него неприятности. – Он назвал адрес и заметно успокоился, когда я поблагодарил его.
Я подумал, не позвонить ли в компанию завтра, чтобы получить с них за полный день, но в целях укрепления нашей репутации доложился немедленно. Они были приятно удивлены, что несколько улучшило мое настроение. Плату я назначил минимальную, за полдня, и для поднятия духа произвел на промокашке быстрый подсчет. Сейчас семь минут десятого; если мы оба будем брать минимальную плату за каждые семь минут восемь часов в день и пять дней в неделю, цифра получится внушительная – жаль, что это невозможно даже теоретически.
Следующие семь минут действительно оказались неприбыльными. Я вскрыл конверт, просмотрел напечатанный отчет, аккуратный и безупречный, как сама Моника. Ни единой ошибки! Если она и в страховой компании не хуже работает, они неизбежно задумаются, почему Моника согласилась на столь низкое жалованье, но у нее хватит смекалки, чтобы не особо стараться. Достав из сейфа другой отчет, я прочитал его заново в надежде, что это наведет меня на какие-то мысли. Не навело.
Я убрал в сейф оба отчета вместе с конвертом, где – я проверил – по-прежнему лежала тысяча долларов. Выглядела она не столь прекрасно, как в первый раз: я начинал опасаться, что мы ее так и не заработаем. А если даже и заработаем, лучше бы ее вовсе не было и ничего бы этого не случалось.
Когда же состоятся похороны Дороти – сегодня, завтра? Следует ли мне пойти туда и хочу ли я этого? Нет, не надо. У меня с этим делом и без того слишком сильная эмоциональная связь. Со Стэнтонами, конечно, хорошо бы поговорить еще раз – хотя непонятно, о чем их спрашивать, – но лучше отложить этот разговор.
Я достал телефонный справочник Эванстона, нашел рубрику «Подержанные автомобили». Там Хаберман не значился, но в рекламных объявлениях отыскался. Джесс Л. Хаберман, «Аргона, лучшие автомобили за меньшую цену», Хоуэлл-бульвар.
Я позвонил туда и попросил Уильяма Хабермана.
– Я слушаю. – Голос мне не понравился сразу.
– Хотел бы побеседовать с вами по личному делу, – сказал я, назвавшись. – Вы будете на месте, когда я приеду?
– Конечно. Я здесь работаю. С двенадцати до часу у меня, правда, ленч, но это прямо тут, на стоянке.
Я поблагодарил и повесил трубку, не дав ему шанса спросить, что за личное дело. Совсем ни к чему, чтобы он обдумывал все заранее, пока я буду в пути.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12