Глава 12

К полудню мы почти добрались до промежуточной цели. Вдали за домами высились огромные лиственные деревья — лес миргинов, растущий прямо посреди города. Кто такие миргины и почему лес называется именно так — мы не знали. А вот то, что эти самые миргины продают лучших ездовых животных, выяснили, расспросив местных о том, где можно приобрести более сносный да желательно качественный транспорт. Вот нам и посоветовали обратиться к миргинам. На вопросы относительно происхождения этих существ люди загадочно улыбались. После пятого опрошенного мы потеряли надежду получить ответ. В любом случае придётся наведаться к ним в гости, если мы собираемся купить лошадей получше. Вот и выясним на месте, что это за «звери».

Запахи чащи уже доносились до нас. Они обещали свежесть и желанную прохладу. И это радовало, так как ехать по пропыленным улицам Дархасана, не имея возможности скрыться от палящего солнца — то ещё удовольствие.

Лес был окружён метровым каменным забором — так себе препятствие. Но, как выяснилось, ограда носила чисто символический характер. Об этом нам поведали стражники, стоявшие с двух сторон проёма высокой стрельчатой арки. Как раз к ней и вела главная улица, связывающая обычную часть города и лесную. Да, Лес Миргинов был ещё одним своеобразным кварталом Дархасана. Поэтому здешние деревья запрещалось вырубать.

— Езжайте по тропе, никуда не сворачивая, — скучающим тоном пояснил стражник. — Пока вы на ней — вы в безопасности. Лесные звери вас не тронут.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнул, и мы направили лошадей сквозь арку.

Сразу же за ней каменная мостовая заканчивалась, и начиналась протоптанная в высокой траве тропа, ведущая вглубь леса. Деревья стояли в ста метрах впереди, возвышаясь сплошной тёмной стеной. И только над тропой их широкие кроны нависали, образуя живой, погружённый в полумрак, коридор.

С каждым пройденным метром лесные ароматы усиливались, заставляя забыть запах пыли, которой благоухал Дархасан. Многоголосая птичья трель постепенно заполняла собой округу. Стоило нам въехать под сень древесных великанов — возникло ощущение, будто попал совсем в другой мир. Лес нас буквально проглотил, окружив ароматом прелых листьев, трескотнёй насекомых, скрипом могучих стволов и шелестом раскидистых крон. А ещё полутьмой — мягкой и ненавязчивой — сквозь редкие, постоянно меняющиеся из-за ветра просветы в изумрудном море лился солнечный свет, в лучах которого то и дело вилась мошкара. Вот если б не она, то путешествие через живой коридор можно было бы назвать приятным. А так нам время от времени приходилось отмахиваться от звенящего под ухом гнуса. Засранцы они — кем бы ни были те, кто колдовал над безопасностью пути. От зверья тропу защитили, а от насекомых — нет!

Путь вёл в сердце чащобы. Несколько раз нам попадались гружённые товаром обозы с возвращающимися в город людьми, сопровождаемые наёмниками. Ну да… защитить человека от человека магия леса точно не сможет. Так что наличие охраны, даже в этом умиротворённом месте, вполне разумное решение.

Единожды на дорогу забрела здоровенная серая, покрытая чёрными пятнами кошка. Здоровенная — это размером с наших лошадей, которые даже без команды остановились, не решаясь двигаться дальше. Я невольно потянулся к висевшему за спиной арбалету. Котозавр замер посреди дороги и смотрел некоторое время на нас жёлтыми глазами, затем зевнул, показав внушительных размеров клыки, и побрёл себе дальше.

— Ну и кошак! — выдохнул я.

— Испугался? — усмехнулась Орила. — А ещё демон — великий Вахираз.

— Язва, ты видишь у меня рога, клыки, хвост? Нет?

— Вырастут, — серьёзно кивнув, добавила Алая.

— Два сапога пара — вы нашли друг друга, — я покачал головой и, ткнув пятками в бока лошади, продолжил путь.

Казалось, что лес никогда не кончится. Тропа иногда сворачивала, извивалась между редких громадных валунов, появившихся тут непонятно откуда. Трижды путь пересекался с речками, через которые вели деревянные мостики из грубо сколоченных брёвен. Единожды мы останавливались у третьей переправы, чтобы накормить и напоить уставших, непривыкшим к подобным переходам старых лошадей.

Было приятно сидеть на берегу, слушая, как журчит вода, омывая торчащие из неё камни. Но и тут все впечатления портили надоедливые комары — штук двадцать я за время отдыха успел на себе прихлопнуть.

Тропа постепенно уходила вниз, так что вскоре мы уже двигались по дну оврага, из почти отвесных стен которого торчали массивные, будто скрюченные в судороге пальцы великанов, древесные корни. Позже овраг превратился в нависавшие с двух сторон скалы. Под копытами лошадей то и дело похрустывали мелкие камни. Среди деревьев стали попадаться гигантские сосны, нередко растущие прямо на горной породе. Тут было значительно темнее — видимая сквозь узкий просвет в кронах деревьев голубая полоска неба казалась сияющей рекой, каким-то чудом оказавшейся высоко над головой.

Ближе к вечеру овраг стал расширяться. Когда мне уже казалось, что я мозоль натру на заднице от чрезмерного сидения в седле, откуда-то справа из-за скал послышался шорох.

— Стоять! — пролаял чей-то писклявый голос оттуда же.

Именно пролаял, кольца прекрасно передали смысл нечеловеческой речи.

Мы остановили лошадей и переглянулись.

— Стоим! — крикнул я.

Из-за покрытого мхом валуна вышел… лисёнок! На двух задних лапах вышел, как человек. В передних зверёк держал натянутую рогатку, из которой целился в нас, возбуждённо дёргая из стороны в сторону рыжим пушистым хвостом. Помимо всего прочего он был облачён в одежды из коричневой кожи: брюки, курточка — всё как у людей. Только обуви лисёнок не носил.

— У меня тут ядовитый дротик, — протявкал зверёк. — Либо платите за проезд, либо возвращайтесь!

— Милаха, но опасный, — усмехнувшись, заметила Орила.

— А тебе родители не всыпят за то, что мешаешь честным гладиаторам? — добавила Алая. — Мы же к вам приехали деньги потратить.

Это и есть один из миргинов? Алая предположила или положилась на чутьё?

— Ездовых новых хотите? — заметил лисёнок, не опуская рогатки. — Это вы правильно решились заглянуть к нам. В какой дыре вы выкопали этих полудохлых кляч?!

— А ты, похоже, знаток, — заговорил я. — Может, покажешь, у кого можно приобрести лошадей?

— Лошадей у людей будешь покупать! У нас только трагуги продаются. Но за проезд всё равно придётся платить! Заплатишь, и проведу к продавцу.

— Ладно, рыжий вымогатель! И сколько за проезд?

— Шаин, ты серьёзно? — спросила Алая. — Будешь потворствовать мелкому разбойнику?

— Да хрен с ним, Алая. Пусть ребёнок порадуется.

— Я не ребёнок, а воин! Шесть мисанов плати! За каждого один мис.

И лошадей посчитал, маленький засранец! Ну хоть золота не потребовал.

— Хорошо, воин с рогаткой, — я достал из кошеля шесть медяков, сложил их стопкой и протянул на открытой ладони. — Подойди и возьми.

— Хитренький! А ты меня сразу за лапу цап! Не-не-не! Слезай с лошади и ставь деньги вот на тот камень, — не сводя с нас глаз, миргинёныш хвостом указал, на какой из «алтарей» я должен возложить «жертву».

Что ж, попытаться обхитрить — стоило. Я усмехнулся и, спустившись с седла, зашагал к приплюснутому валуну, лежавшему в траве в десяти шагах правее лисёнка. А мелкий вымогатель предусмотрительно отошёл подальше, чтобы держать нас всех в поле зрения.

Наклонившись, я положил деньги на камень.

— А теперь езжайте, — сказал лисёнок. — Вы почти прибыли. Утром я вас встречу в деревне.

— Зовут-то тебя как, воин? — спросил я, возвращаясь к лошади. — Чтоб знать, кому уши выворачивать, если обманешь.

— Ллали, — тявкнул рыжий. — Миргины не обманывают. Никогда!

Зверёк забрал деньги с валуна и скакнул на ствол сосны. Секунда, и вот он уже в длинном прыжке перемахнул на соседнее дерево. Махнул на прощание хвостом и исчез среди густых крон.

— Ловкий гад, — произнёс я и присвистнул. — Лисобелка какая-то!

— Великого Вахираза уел ребёнок, — ухмыляясь, съязвила Орила.

— Меня зовут Шаин, — голос выдал моё раздражение. Конечно, я и Вахираз, но к имени, данному мне родителями, я привык и менять его не собирался.

— Стоило ли платить этой мелюзге? — Алая покачала головой. — Вдруг обманет?

— Миргины не обманывают, — я пожал плечами.

— И ты поверил? — Орила усмехнулась.

— Нет, но утром мы узнаем, лгут ли миргины.

Деревня миргинов располагалась в долине среди гигантских елей, сосен и дубов. Деревья здесь росли не так плотно, как в окружавшем поселение лесу. Местные дома были округлой формы и с коническими крышами из лапника. Все жилые строения, кроме двух постоялых дворов и загона для трагугов, висели среди толстых суков в двадцати — тридцати метрах над землёй. Хотя самих трагугов нам так и не довелось посмотреть… Здешние дома не соединялись между собой ни канатами, ни висячими мостиками. Ловким миргинам они были без надобности.

Постоялые дворы отличались. Один был для купцов, второй — для простых путников, вроде нас. В нём мы и остановились. Нет, сначала мы заглянули в первый, и, при желании, могли остановиться и там. Но тамошние цены за ночёвку совсем не способствовали возникновению этого самого желания. Три гилара за ночь! И это только за одного постояльца. Но, как позже выяснилось, кормили там явно лучше: аппетитные запахи, гулявшие в обеденном зале первого постоялого двора, сильно отличались от тех, что пронизывали столовую второго. Хотя на качество поданной нам на ужин пищи жаловаться не приходилось. Да, ассортимент явно проще и скуднее, но сытный. За полтора гилара мы сняли комнату на ночь на троих, и ещё пол гила ушло на оплату нашей небогатой, но сытной и невероятно вкусной трапезы. Ни я, ни Алая, ни Орила до сих пор не пробовали подобного шашлыка. Несмотря на то, что мясо было прожарено буквально до хрустящей корочки, его слои легко отделялись друг от друга и не напоминали говяжью «резину», заставлявшую напрягать и челюсти, и руки, чтобы откусить от неё кусок. А что? Настоящий шашлык так и едят — руками, без ножей и вилок. И главное отличие было в том, что волокна этого мяса почти не застревали в зубах! Как рассказал хозяин постоялого двора — лис бурого окраса по имени Айм, шашлык готовился из свежеубитого вурка. Что это за зверь, Айм рассказать отказался.

Покончив с едой, мы отведали местного натиса, который, хоть и был мятным, но отличался более терпким вкусом. Поблагодарив хозяина за ужин и пожелав доброй ночи, мы отправились спать.

Девушки и в этот раз не пустили меня к себе. К счастью, в нашей комнате оказалось две кушетки, на одной из которых я и устроился. Правда, поворчал в мыслях о женском упрямстве, но и себя упрекнуть за нетерпение не забыл. Да, мне хочется, чтобы они были рядом, как прежде, однако нужно дать им время…

«Будь осторожен с такими желаниями», — хохотнул Вахираз. — «Они усиливают демоническую ауру. Так что, если хочешь, чтобы они сами решали, а не поддавались животным инстинктам, умерь свою страсть. Хотя я бы на твоём месте не сдерживался».

Ты не на моём месте, но спасибо, что предупредил.

Алая никак не могла заснуть. Заложив руки за голову, она лежала на спине с закрытыми глазами и слушала: пиликание неугомонного сверчка, ровный стук собственного сердца, тоскливый скрип сосен на ветру, зычный храп из соседней комнаты, даже шорох мышей под полом. Тонкий слух амари при желании и должной сосредоточенности улавливал почти любые звуки. И сейчас Алая ненавидела эту способность, не раз помогавшую ей избежать западни. Впрочем, она легко могла снизить чувствительность слуха, но любопытство и ревность заставляли слушать.

— Ну и что ты забыла в моей постели? — прошептал Шаин.

— Тебя, — тихо, но с нажимом ответила Орила. — Я тебя хочу.

Алая поморщилась. Ведь договорились же с ней, что будут сдерживаться. Безвольная шлюшка, слабая на передок! Сладкого ей захотелось! Но с другой стороны…

— Орила, мы не должны.

— Почему? — Алая видела, как союзница-соперница запустила руку в штаны Шаина. Увлечённые друг другом, они даже не замечали её взгляда. А ведь Шаин должен был почувствовать. Неужели Орила так сильно завладела его вниманием? Мужчины…

— Потому что это не твоё желание. Ты поддалась. Тебя притянула моя демоническая аура, — Шаин выделил слово «демоническая», однако Алая не видела, чтобы её избранник как-то сопротивлялся напору развратницы. Алая стиснула зубы, на её скулах заиграли желваки.

— Мне плевать, — прошипела Орила. — Я хочу тебя. Сейчас. Плевать на твою ауру!

Даже так? Алая удивилась самой себе, ибо вся ревность и раздражение вмиг куда-то улетучились. Орила сделала выбор. Сознательный. Глупо ревновать из-за того, что она сама боится поступить так же. Вроде, чего проще? Расслабиться, позволить страсти себя вести, отдаться ей и получать желанное удовольствие. Но Алая сдерживалась. Для неё было важно знать, что её чувства к Шаину — настоящие, а не навязаны демонической сущностью любимого. Ведь… Ведь там — дома, она ненавидела людей и думала, что пронесла с собой эту ненависть в Дархасан. И до объяснений Шаина, Алая не могла понять — как так получилось, что у неё возникли тёплые чувства к человеку.

Орила тихонько застонала.

— Жаль, что Алая не с нами, — прошептал Шаин.

— Мне не жаль, — сквозь стон ответила Орила, медленно поднимаясь и опускаясь, сидя на нём. — Она сама не понимает, сколь многое теряет.

Это она-то не понимает?! Тут Алае очень захотелось плюнуть на всё и присоединиться к ним, но она вновь себя одёрнула. Нельзя. Надо сопротивляться его демонической ауре до конца. Алая расслабилась, и её слух притупился настолько, насколько это было возможно — уши будто ватой заложило. По крайней мере она перестала слышать сладострастные стоны Орилы, словно призывающие присоединиться к ним. Но даже в таком состоянии Алае ещё долго не удавалось заснуть.

— Нет, — чёрный лис по имени Таш покачал головой, скрестив на груди лапы. Он стоял на пороге пещеры и всем своим видом показывал, что не собирается менять решения. — Я не могу продать вам трагугов.

Ллали не обманул. Он действительно встретил нас утром у входа в постоялый двор. И, к нашему удивлению, повёл мимо пустовавшего загона. Миргинёныш пояснил, что животных уже всех распродали. Так что если честным гладиаторам — повторил он слова Алаи — нужен качественный транспорт, придётся обращаться к самому смотрителю Ташу.

Вот мы и отправились через всю деревню в лес. Домик смотрителя, как и у всех миргинов, торчал на приличной высоте — среди веток и хвои древней сосны. А сам хозяин жилища встретил нас у подножия скал, перед зевом пещеры, где и содержались таинственные трагуги. Видимо, у миргинов, как и у земных лисов, чуткий слух — услышал приближающихся гостей и решил встретить. А может, учуял? Хрен его разберёт.

— Поймите, мастер Таш, — пустился я в объяснения. — Нам нужны хорошие ездовые, а не эти развалюхи, — я кивнул в сторону мирно щиплющих траву старых кляч, — которые гордо именуются лошадьми.

— Ничем не могу помочь, — пролаял смотритель.

— Зря мы сюда притащились, — сказала Орила. — Только время потратили впустую.

— Почему вы не хотите продать нам трагугов? — спросил я.

— Это не ваше дело, уважаемый.

— Не наше, — согласилась Алая. — Но, может, мы решим проблему? Мы же гладиаторы.

Закрыв глаза, Таш молчал.

— Без них нам не вернуться вовремя, — всё напирала Алая.

Лис вздохнул, открыл глаза и обвёл нашу троицу внимательным взглядом.

— Идите за мной, — он развернулся, махнув хвостом, и двинулся вглубь пещеры.

Оставив Ллали снаружи, мы зашагали за смотрителем. Там при свете чадящих факелов — в загоне, огороженном деревянным забором — три гигантских (размером с лошадь!) муравья поедали грибы.

— Это и есть трагуги. Последние, что у нас остались. Именно поэтому они не продаются.

При виде нашего возможного транспорта Алая с интересом, склонив голову набок, рассматривала их. Орила же передёрнула плечами. Я её понимаю. Даже не представляю, как мы на этих инсектозаврах будем разъезжать.

— Они очень быстры и выносливы, — продолжал Таш. — И главное, трагуги обладают зачатками разума. Поэтому легко обучаются. Их можно приспособить под многие дела. А вот их королева… она разумна. Почти как человек, миргин или любой другой житель Дархасана, если это применимо к трагугам.

— То есть проблема в их королеве? — предположила Алая.

— Точнее, в её упрямстве, — Таш покачал головой. — У нас был с ней уговор: она отдаёт нам два яйца из десяти в каждой кладке, а мы обеспечиваем её асъяхом.

Увидев непонимание на наших лицах, смотритель пояснил:

— Это такая трава. Ничего необычного в ней нет, разве что действует на трагугов как дурман.

Ого! Даже среди насекомых есть торчки. Интересно, что сказала бы королева трагугов, если б услышала земную психоделическую музыку, будучи под кайфом? При этих мыслях я усмехнулся.

— А сами трагуги не могут её достать? — спросила Орила.

— Нет, в нашем лесу она не растёт. Света ей тут не хватает. Вот и не приживается. Раньше мы продавали трагугов приезжим купцам, но неделю назад Трагура — так зовут их королеву — прогнала нас, сказав, что больше не отдаст ни одного яйца, а траву посоветовала запихнуть себе под хвост.

М-да. Не совсем уж и обдолбанной наркоманшей оказалась муравьиная королева, раз легко отказалась от травки.

Итак, что мы имеем? Смотрителя, не желающего продавать транспорт из-за кризиса. И королеву муравьёв, не желающую отдавать часть своего потомства. Тоже из-за кризиса?

— Нам нужно поговорить с Трагурой, — сказал я. — Иначе проблему не решить.

— Мы уже пытались. Её солдаты прогоняют нас от гнезда. Она не желает нас слушать.

— Нас, может, и послушает, — сказала Орила. — Знать бы только, где эту королеву искать.

— Проводника я предоставлю.

Проводником оказался, конечно же, Ллали. Маленький миргин довольно-таки резво шёл впереди — да так, что тройка гладиаторов еле за ним поспевала. Особенно в тех случаях, когда приходилось продираться сквозь густой кустарник. Лисёнок преодолевал подобные препятствия на раз-два — по деревьям. Но, к чести его, стоит сказать, что Ллали, пусть и ехидно ухмыляясь, ждал, когда люди с проклятиями на устах, работая клинками, проберутся сквозь очередные заросли. А потом свистопляска продолжалась с прежним темпом, отчего Шаин постоянно материл под нос неугомонного проводника — за время пребывания в Дархасане землянин успел возненавидеть бег, как вид спорта.

На счастье гладиатора (его спутницы были более выносливы и не жаловались на резвый темп), Ллали остановился перед новыми зарослями кустарника. Миргин сидел на корточках, замерев. Даже его нервный хвост не шевелился. Лисёнок вслушивался в округу и принюхивался, водя носом из стороны в сторону. Подобное поведение проводника насторожило девушек. Ведь это лес, в котором могут повстречаться опасные хищники, а не магически защищённая тропа, где на тебя даже гигантские кошки смотрят скучающим взглядом.

— Чего встали? — прошептала Орила, присев рядом с Ллали, но в то же время поглядывала по сторонам.

Ладонь Алаи привычно лежала на рукояти меча. Обострённый слух амари улавливал все звуки окружающего леса, среди которых особенно выделялся скрежет когтей по древесной коре. А вот запыхавшемуся Шаину было не до бдительности — опустившись на колени, землянин старался восстановить участившееся дыхание.

— Чую вонь вурка где-то впереди, — Ллали посмотрел на Орилу раздражённым взглядом. — У вас, людей, обоняние слабое, чтобы ощутить его с такого расстояния. Вурка лучше обойти стороной.

— Вурк? Мы только вчера отведали его мяса, — шумно произнёс Шаин. — И оно совсем не воняло!

— Вурк — это гигантский хищный жук, — сказал Ллали. — Живой он ещё как воняет, особенно вблизи. Да и мёртвый тоже — пока его не приготовишь, как следует.

— Жук?! Твою ж… — лицо Шаина побледнело, он рукой схватился за рот.

— Только не блевани мне здесь! — прошипела Орила.

— Угу, — Алая кивнула. — Вкусный был жук. Тошнить не должно.

Землянин с трудом подавил рвотный рефлекс и, вытерев рукавом выступивший на лице пот, вздохнул с облегчением.

— Хорошо, — Шаин кивнул. — Говоришь, надо обойти — значит обойдём.

Ллали двинулся вдоль кустарника, взяв правее от намеченного ранее пути. Через полчаса стремительного продвижения сквозь лес путники вышли на открытую поляну, на которой у подножия гигантской сосны возвышался не менее гигантский земляной курган, почти достигавший верхушкой до середины ствола дерева. Вокруг кургана деловито сновали муравьи-переростки. Миргин наконец-то остановился возле приметной группки валунов.

— Мы на месте, — заявил Ллали. — Тут гнездо трагугов.

— Наконец-то, — выдохнул Шаин. — Надеюсь, от самих трагугов убегать не придётся.

— Дальше вы сами, — бросил миргин. — Меня к гнезду не подпустят — надоели мы Трагуре, а незнакомцев, возможно, выслушают. Я подожду здесь.

Покинув укрытие, троица гладиаторов зашагала к муравейнику. Уже на полпути их окружило пятеро трагугов.

— Кто такие? Гладиаторы ядаров? Вижу, вижу. Зачем пожаловали? — прострекотало жвалами одно из насекомых. Кольцо и в этот раз не подвело, переведя смысл непонятной дроби из щелчков и скрежета.

— Я думала, у них только зачатки разума, — произнесла Алая.

— У моих детей — да, — подтвердил трагуг. — Но для меня — королевы Трагуры — не представляет сложности видеть, слышать и говорить через них. Так зачем пришли?

— Хотим помочь, — произнёс Шаин.

— У вас есть асъях? — щелчки муравья прозвучали возбуждённо.

— К сожалению, нет.

— Тогда вы ничем не поможете, — теперь скрежет жвал выдал разочарование. — Разворачивайтесь и уходите.

— Мы не можем, — Орила покачала головой.

— Что значит не можете? Вас кто-то держит за ноги?

— Мы не можем, потому что нам нужны ездовые, — выпалил Шаин. — Таш последних трагугов продавать не хочет, так как они ему нужны. Мне кажется, королева Трагура, раз ты больше не желаешь сотрудничать с Ташем — у тебя возникли какие-то проблемы. Мы можем помочь их решить.

Насекомое промолчало. Только антенны трагугов быстро-быстро шевелились так, что казалось будто насекомые переговариваются.

— Да, возможно, вы и поможете, — прощёлкал всё тот же муравей. — Взбирайтесь на спины моих детей и держитесь крепко. Я проведу вас в гнездо.

Стоило нам усесться на спинах трагугов, как те тут же рванули к муравейнику. Причём на такой скорости, что в ушах засвистел ветер. Пришлось пригнуться и прижаться телом к шершавой, покрытой ворсинками спине насекомого. За них я и держался. На удивление, они оказались весьма крепкими.

А вот что происходило дальше… Я на многих аттракционах побывал, но подобного драйва и адреналина никогда ранее не испытывал. Сначала быстро взобрались на вершину кургана, где и находился вход в гнездо — туннель, отвесно уходящий под землю. Трагуги ринулись вниз по стене коридора. Проклятье! Я думал, что свалюсь со спины насекомого, но, к счастью, ворсинки, за которые я держался, тоже, подобно крючкам, прицепились к одежде, удерживая меня на спине насекомого. Главный колодец кончился спустя двадцать секунд, а затем начался бешеный бег через лабиринт туннелей муравейника. Бег в почти кромешной мгле. В темноте только брюхо трагуга тускло светило, рассеивая подступавший со всех сторон мрак.

И ладно, если б это был просто бег. Так нет! Завидев (или почувствовав?) на своём пути одного из сородичей, преграждавших путь, трагуг подо мной на полном ходу преодолевал препятствие пробежкой по стене или ещё круче — по потолку туннеля. Таким макаром он несколько раз описывал мёртвую петлю. И всё это, по ощущениям, на скорости шестьдесят или даже семьдесят километров в час!

В конце очередного туннеля забрезжил свет. Выбежав в просторный зал, стены которого были испещрены мягко сияющими бирюзовыми жилками, трагуги остановились. Только сейчас я ощутил витавший в гнезде запах чего-то кислого. Благо несло не слишком резко и по мозгам не било. Но морщиться заставляло.

Мы спустились со спин насекомых. Мелкие камешки захрустели под нашими сапогами.

— Где это мы? — я смотрел по сторонам. Гладкий овальный потолок висел над головой на высоте примерно пяти метров. В середине зала в углублении лежало с десяток продолговатых камней. Их поверхность матово бликовала в бирюзовом освещении. Вокруг выстроилось десять трагугов с мощными жвалами — солдаты королевы. Блин! Так эти камни — кладка яиц! Мы в святая святых гнезда!

— Почему мы здесь, а не в тронном зале? — спросила Алая.

— Меня видеть не обязательно. Достаточно, что я вас вижу и слышу через моё дитя.

Насекомое замолчало на миг.

— Тут вылупляются мои дети, — прощёлкал трагуг. — Точнее, вылуплялись.

— Вылуплялись? — переспросила Орила.

— Да. Последнюю неделю все личинки рождаются мёртвыми. Я не знаю почему. Именно из-за этого я нарушила договорённости с Ташем.

Это серьёзная проблема. Хуже, чем я мог себе вообразить. И как с этим справляться?

— Вы сможете помочь? — прозвучал вопрос в лоб.

— Постараемся. Сделаем всё, что в наших силах, — ответил я… врать тут бессмысленно. — Только нам нужно подойти к кладке.

— Зачем?

— Надо посмотреть поближе. Может, ты что-то упустила? Пусть твои воины пропустят нас.

— Хорошо, — скрежетнул жвалами трагуг. Затея королеве явно пришлась не по нраву. Ну а что тут поделаешь?

Мы прошли мимо застывших, будто статуи, солдат-трагугов и остановились в двух шагах от кладки. Вблизи было видно, что скорлупа яиц покрыта сетью синих жилок.

— У кого какие соображения? — спросила Орила, поглядывая по сторонам.

— Никаких, — призналась Алая. — Никогда раньше не приходилось решать проблемы насекомых. Но… если подумать, причина тут может быть любой. Вплоть до влияния магии.

А у меня была версия, что личинки рождаются мёртвыми из-за пристрастий королевы к ахъясу. Наркоманы у нас на Земле и более крутые последствия получали в подарок. Возможно, что и тут подобный случай. Но не буду спешить с выводами. Неизвестно, как сильно трава действует на организм трагугов. Поэтому озвучивать подобную версию я не стал.

Девушки выжидающе смотрели на меня.

— Пробовали переносить кладку в другие залы? — спросил я.

— Нет смысла. Это не единственная кладка, — прощёлкал ближайший к нам воин. — Личинки вылуплялись мёртвыми в каждой кладке.

Я вздрогнул, коснувшись ладонью скорлупы.

— Они такими и должны быть — холодными, как лёд? — спросил я, понимая, что эта кладка уже обречена.

— Что ты имеешь в виду? — прострекотал трагуг.

Понятно. Обитатели гнезда, похоже, не улавливают разницы в температуре. Нет, любой муравей будет драпать от огня, но, скорее всего, холод приведёт его в оцепенение. И он даже не поймёт, что случилось.

— Нам нужно попасть к самой свежей кладке. Пока не поздно.

— Почему?

— Твои воины зря охраняют эти яйца, королева. Они уже мертвы.

Мы зашагали к нашим проводникам.

— Они не могут быть мертвы! — скрежетнул жвалами «мой» трагуг, но всё же опустился, чтобы мне легче было взобраться на спину.

— Тогда оставь воинов на месте. Сама убедишься со временем. А сейчас нам нужно к самой свежей кладке.

Трагуги ринулись в туннель. Снова понеслись сквозь многочисленные коридоры гнезда, вновь ветер трепал волосы, шумел в ушах, бил по глазам, отчего они постоянно слезились. Новый зал с кладкой был точной копией предыдущего, если не учитывать расположение светящихся жилок на стенах.

Мы спустились с ездовых и зашагали к яйцам мимо замерших воинов-трагугов. Я положил ладонь на скорлупу и улыбнулся. Тёплая. Едва-едва.

— Это точно свежая кладка?

— Да, — щёлкнул жвалами ближайший к нам воин. — Что-то не так?

— Кладка ещё жива, но слаба. Не понимаю, что или кто их убивает.

— Убивает?!

— Да, яйца постепенно охлаждаются, будто нечто вытягивает… из них жизнь.

— Демон! — тут же выпалила Алая, чем заставила всех воинов-трагугов развернуться головой к кладке. Их серповидные зазубренные жвалы злобно защёлкали.

— Если демон, то невидимый, — добавила Орила. — В таком случае мы не сможем с ним разобраться.

— Посмотрим, — ответил я и мысленно потянулся к Садаре.

Мне нужно проникнуть за изнанку эфира. Помоги мне, Садара.

Я же говорил: «никакой я не господин».

Татуировка змеи ожила, но не стала превращаться в кнут, оставшись обвитой вокруг предплечья.

— Я исчезну на некоторое время, — предупредил я спутниц. — Так что не волнуйтесь.

— Надолго? — спросила Орила.

— Надеюсь, нет.

— Возвращайся скорее, — голос Алаи прозвучал взволнованно, отчего на душе у меня потеплело. — Не забывай про триста шагов.

Я кивнул, но полной уверенности, что мы не умрём, стоит мне уйти за изнанку эфира, не было.

Хорошо, Садара. Тогда приступай.

Было ощущение, будто меня потянули за руку. Словно затянуло в какую-то воронку. Всего лишь мгновения хватило, чтобы мир вокруг преобразился. Цвета потускнели, чёрное поменялось на белое, белое — на чёрное. Точно в негативном изображении оказался.

Все находившиеся в зале трагуги исчезли. А вот кладка, в которой ещё теплилась жизнь, присутствовала на прежнем месте. Алая и Орила тоже остались видимыми. Было непривычно рассматривать их обеспокоенные лица в инвертированных чёрно-белых тонах. Здесь, за изнанкой эфира, связывающая нас магия отчётливо проявилась в виде медленно пульсирующих лучей. Соединяясь на кольцах, они образовывали треугольник. Откуда-то пришло понимание, что я, находясь за изнанкой эфира, до сих пор вижу своих спутниц именно из-за этой магии.

Так, и где наш паскудник?

Значит, сосалку ему надо скрутить в бараний рог, чтоб неповадно было. От него стоит ждать неприятностей?

Блин! Не напоминай об этом верзиле. Надеюсь, никогда с такими больше не встречусь.

Предпочитаю никак не знать! Ладно, скажи точно, где сейчас демон, видит ли нас и почему не атакует?

Прекрасно. Значит, неожиданность на нашей стороне.

Понял. Если меня охватит приступ боли, ты, надеюсь, защитишь.

Хорошо.

Я выбросил вперёд правую руку. Вспышка света взорвалась чёрным пятном над кладкой. Демон взвыл от боли, отчего пришлось закрывать уши. Но тут пришла моя очередь, ибо боль огненными хлыстами стеганула меня по предплечью.

— Почему? — прозвучал хриплый голос демона, только мне было не до него. Я стоял на коленях и кричал.

— Почему?! Предатель!

Званк! Что-то прогремело у меня над головой.

— Что?! — вновь хрип демона.

— Знай своё место, ничтожество! — прошипела Садара. — Ты посмел поднять клинок на великого Вахираза?

— Вахираз?!

Боль отпустила меня. Я наконец-то смог оторвать взгляд от «созерцания» пола и рассмотреть происходящее. Садара стояла передо мной. Кнут в её руке горел огнём, оплетал и сдерживал длинный узкий лезвие-коготь уродливой хрени, висящей в воздухе в метре надо мной. Демон напоминал распухший бородавчатый пузырь, у которого по какому-то странному недоразумению оказались конечности и рогатая пучеглазая башка. В приплюснутом широком носу блестело золочёное кольцо.

— Не может этого быть! — прохрипела тварь, покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. Садара крепко его держала, так что он не сбежит, даже если такая мысль у него возникнет.

— Это обычный демон, подчинивший себе человека. Вахираз заключён в межмирье! — не унимался демон. — Иначе давно свирепствовал бы в этом проклятом городе.

— А зачем мне свирепствовать? — тяжело дыша, я поднялся с колен. — Чтобы снова застрять в межмирье? Из-за тебя, пузырь, мы теряем время, а не едем обратно в башню!

Я не на шутку разозлился, и зверь внутри меня отозвался на ярость, оскалив клыки, зарычав. Выпучив от страха глаза, демон дёрнулся было назад, но кнут Садары по-прежнему стискивал в кольцах коготь твари.

— Великая Тиамат! — выдохнул демон. — Аура шеду! Прости меня, господин!

— Господин, значит? — Я шагнул вперёд и направил на уродца правую ладонь. — Чтобы сейчас же прекратил уничтожать яйца трагугов!

— Но как мне тогда быть?

— Это твои проблемы. Хочешь жить? Тогда оставь в покое трагугов.

— Хорошо, господин. Я оставлю гнездо и вернусь в проклятый город людишек. Буду снова убивать детей.

Детей?!

«Такие, как он, могут вытягивать чужую жизненную силу только из слабых, когда они во сне. До инкубов и суккубов не дотягивает, даже гипнозом не владеет», — прозвучали в голове мысли Садары. — «Только скажи, Шаин, и я выпотрошу это ничтожество».

— Ты сказал «детей»?! — прошипел я, чувствуя, как зверь выпускает когти, готовясь к прыжку.

Предо мной белой спиралью завихрилась Тьма.

— Прошу, господин! Что я сделал не так?! — демон изо всех сил пытался вырваться из мёртвой хватки Садары. Я уже не сдерживал рвущуюся наружу ярость — белый вихрь вращался всё быстрее.

Татуировка каргана ожила, оторвалась от правого предплечья. Найрин по своей воле материализовалась предо мной. Сияющие чёрным светом за изнанкой эфира нимб и крылья смотрелись непривычно.

— Ханира?! — взвизгнул демон и лопнул от единственного удара обсидианового меча ангела. Брызнули во все стороны ошмётки тела и внутренности. Нас всех окатило: я, Садара и Найрин стояли заляпанные белыми кляксами демонической крови. На чёрной коже и такого же цвета доспехах ангела они смотрелись неестественно и чуждо.

— М-да, — выдохнул я. Этот неожиданный кровавый душ охладил меня. Горевшая во мне ярость растворилась, а белый вихрь исчез. Зверь успокоился вместе со мной. — И что это было, Найрин? Зачем?

— И правда, — закрыв глаза, Садара покачала головой. — Тебя помогать не просили, сучка пернатая.

Блин, что?!

Найрин мгновенно изменилась в лице, сверкнув глазами в сторону викары.

— Тебя забыла спросить, плётка потаскушная.

Блин, что?! Дубль два!

Ангел и демон встали друг против друга, выставив перед собой оружие.

— Стоп, стоп, стоп! — я вклинился между ними; левая ладонь легла на грудь Садары, правая — на доспех Найрин тоже в области груди. — Успокоились! Иначе я сейчас же превращусь в злобного господина и тирана!

— Я не против, — усмехнулась Садара, с превосходством глядя на Найрин. — Главное, чтобы эта сучка знала своё место.

— Шлюха! Я не могла допустить, чтобы Шаин сорвался! — Найрин оскалилась.

— Так, всё! Хватит! — гаркнул я, уже не в силах сдерживать напор, с которым они давили на мои руки. — Возвращайтесь на место!

Давление на ладони вдруг исчезло, и я чуть было не потерял равновесие. Татуировки вернулись на место.

Найрин, Садара, раз уж мы вместе, нам придётся мириться с существованием друг друга, держаться вместе, сотрудничать. И плевать, что демоны и ангелы ненавидят друг друга! Вы теперь со мной. Так что более никакого противостояния и соперничества! Это я приказываю! Как господин! Вам ясно?

«Да», — в унисон отозвались обе.

Ну вот и хорошо.

Я тяжело вздохнул, оглядев себя, заляпанного вонючей кровью демона. Ладно, пора возвращаться к моим ненаглядным спутницам. Заждались, наверно.

— Вижу, ездовые вам больше не нужны, — с долей разочарования произнёс Таш и с завистью посмотрел на тройку трагугов, мирно стоявших посреди деревьев за спинами гладиаторов. Они выделялись размерами и крупными жвалами — явно воины. Королева Трагура никогда таких на обмен ему не предоставляла. — Что ж, вы избавили меня от проблем, и теперь я снова могу спокойно торговать. Поэтому примите это в дар.

Он достал из висящей на боку сумки заранее приготовленный мешочек — на тот случай, если гладиаторы преуспеют; протянул на открытой ладони.

— Тут сотня жетонов. Думаю, вам пригодятся.

— Спасибо, — произнёс Шаин, принимая награду. — Если выживем, обязательно пригодятся.

Алая вздрогнула при этих словах. Воительница вспомнила, как Шаин вернулся из-за изнанки эфира. На него было страшно смотреть, ибо он весь был изгваздан в вонючей чёрной жиже, которая оказалась кровью демона. Она и Орила тут же кинулись к нему, подумав, что он может быть ранен. Но всё обошлось.

В благодарность за очищение гнезда от демона королева Трагура подарила гладиаторам трёх своих воинов. Жетонами она не располагала, вот и решила, что лучше они получат ездовых от неё, чем будут покупать у скупердяя Таша. Как выяснилось, он продавал трагугов по сумасшедшей цене — три танала за штуку. И купцы соглашались на такие условия. Гигантские муравьи оправдывали подобные расходы скоростью, выносливостью и частичной разумностью. Так что гладиаторам тут очень повезло. Нет, собрать девять золотых монет общими усилиями они бы смогли, но в дальнейшем это сильно ограничило бы их возможности. А тут ещё и оказавшаяся кстати сотня жетонов, которую можно в будущем обменять на десять танов.

Выбравшись из гнезда на новых ездовых, гладиаторы сильно удивили своего провожатого. Ллали не ожидал, что его подопечные покинут муравейник на трагугах. Так что обратно они вернулись быстро — скорость ездовых тому способствовала. Правда, пришлось сделать небольшой крюк к одной из речек, чтобы хоть как-то смыть вонючую кровь с Шаина, и только потом они все отправились в деревню миргинов.

— Ладно, Таш. Бывай, — Шаин пожал лису лапу, после чего гладиаторы взобрались на спины насекомых.

— Уезжаете прямо сейчас? Переждать ночь не хотите? — спросил Ллали.

— Нам пора. Время терять нельзя, — Шаин махнул рукой на прощание. — Удачи на дорогах, воин с рогаткой.

И трое гладиаторов направили трагугов в лес.

— Жаль их, — произнёс Таш, когда дробный перестук муравьиных лап затих в глубине чащи.

— Почему? — удивился Ллали.

— Разве ты не знаешь, в каком направлении они двинулись? В сторону Пустоши Демона.

— Мне кажется, они её объедут. Думаешь, они туда ринулись?

— А куда ж ещё? — Таш пожал плечами. — Они спешат, и им нужны были хорошие скакуны. С трагугами у них, возможно, и есть шансы пересечь Пустошь. Но я сильно в этом сомневаюсь. Оттуда ещё никто не возвращался. Даже верхом на трагугах.