Глава 13
Барханы чёрного песка. Везде. Куда ни глянь. И чёрные скалы, торчащие то тут, то там, будто гребни мифических животных. Пустошь Демона непрерывной тёмной кляксой тянется до самого горизонта, сливаясь с небом. Пустошь, исходящая неимоверным жаром. Ибо знойное солнце щедро разливает свет, а чёрный песок с жадностью его поглощает.
С тех пор, как мы покинули лес миргинов, прошло пять дней. Чем ближе мы были к цели, тем меньше народа встречалось на улицах Дархасана. А вот стражников становилось всё больше. И не удивительно. В кварталах, граничащих с Пустошью, часто промышляли разбойники и воры. Помимо всего прочего, стража отгоняла всяких любопытных, которым на заднице ровно не сиделось и которым просто желалось острых ощущений. И всё это невзирая на дурную славу Пустоши. А нас стража пропустила — гладиаторам вообще многое разрешалось. Особенно это касалось посещения запретных смертельно опасных мест. Хочет какой-нибудь сорвиголова из нашей братии отправиться в Пустошь? Да не вопрос! Значит, ему так надо. А умрёт он или выживет — дело последнее. Ибо если гладиатор, вопреки всем предостережениям, суёт башку в пасть льва… ну дык, в мире полно всяких сумасшедших.
Сидя верхом на трагугах, мы находились у границы Пустоши, обозначенной плавным переходом от поросшей жухлой травой земли к чёрному, будто зола, песку. Головы и лица мы обмотали белой тканью на манер куфии, дабы защититься от солнца, ветра и песка.
— Удручающая картина, — сказала Алая.
Приставив ладонь к бровям на манер козырька, она вглядывалась в даль.
— И не говори, — Орила вздохнула. — Сколько дней мы будем пересекать эту чёрную пустыню?
— Хорошо, что едой и водой запаслись впрок, — я разглядывал унылый пейзаж, и по телу против воли бегали мурашки от осознания, что всё это — моих рук творение.
«Вообще-то, не совсем твоих, — подал голос Вахираз, — если учесть, что ты уже был отделён от меня, когда я начал сеять тут смерть и хаос».
Странный ты. То упорно настаиваешь, что я и ты — одна и та же личность, то… я не понимаю тебя.
«Мы всё ещё разделены и не слились в одно. Я просто тебя успокаиваю. Не нужно чувствовать вину за то, что лично ты не совершал. Но в то же время это не отменяет того, что ты — частица меня».
Я грустно усмехнулся, вспоминая слова из песни группы Siberius «Две стороны».
Кто я такой, когда во мне прячутся два меня?
Заставляя поверить в то, что приносит мне боль!
День за днём я бежал как зверь в степи, прятавшись от огня,
Голос гнал меня прочь, а сам летел следом за мной!
Может, я слеп?
Где-то собственный след
Давно потерял.
Пройденный путь,
Невозможно вернуть -
назад и начать с начала.
«Да. Это как раз про нас. Но у этой песни светлый конец, в отличие от грустного начала».
Концовка песни не про нас, Вахираз. Две не смиренные реки всё ещё не слились в одно в этом теле. Я всё ещё боюсь, и до сих пор не уверен, что там — за гранью жизни и смерти — горит вечный свет, указывающий путь заблудшим душам.
«Тебе ведь указал», — Вахираз усмехнулся.
Только я ничего не помню.
«Вспомнишь. Всему своё время».
— О чём задумался? — голос Алаи отвлёк меня от беседы с самим собой.
С тех пор, как я вернулся из-за изнанки эфира, она вновь сблизилась со мной. Я никак не мог нарадоваться, что снова по ночам сжимаю в объятиях Алаю. А Орила обнимала меня. Так и спали втроём.
— Пытался вспомнить.
— Что? — оживилась Орила.
— Как семь сотен лет назад в бою против пятерых ядаров я превратил сотни жилых кварталов в чёрную пустыню, попутно загубив тысячи невинных жизней… женщин, стариков, детей… всех без разбора.
У Орилы округлились глаза от удивления.
— Это ты так пошутил? — лицо Алаи выглядело не менее живописно.
— Если бы, — я грустно усмехнулся. — Но… я правда ничего не помню. Я же говорил: Пустошь Демона — дело рук Вахираза. А Вахираз — это я.
— Шаин, это не смешно, — Орила всё ещё не верила.
— Да, согласен. Совсем не смешно. Мне было не лучше, чем вам сейчас, когда мне про всё это рассказали.
— Так ты Вахираз или Шаин? — спросила Алая, но как же я был рад, что её ладонь, супротив обычного, не легла на рукоять клинка. Значит, она всё-таки приняла меня таким, какой я есть.
— Я Шаин. Но в то же время я Вахираз.
— Как такое может быть? — спросила Орила. — Ты должен быть одержимым, но…
— Повторяешься. Всё никак не поверишь? Я и сам пока не до конца всё понимаю, — я пожал плечами. — Но мы теряем время. Надо двигаться в путь и к ночи найти какое-нибудь место для ночлега.
— Думаешь, в Пустоши будет, где заночевать? — усмехнулась Алая.
— Как-нибудь да устроимся, — ответил я и положил ладонь на голову трагуга.
Алая и Орила проделали то же самое, после чего мы мысленно приказали нашим ездовым трогаться вперёд.
* * *
Заночевали мы среди скал — у подножия высокого валуна, который нависал над нами, будто козырёк, и хоть как-то защищал от ветра.
Трагугов мы уложили на песке треугольником, а сами устроились в его середине, прижавшись друг к другу и прислонившись спиной к одному из муравьёв. Костёр в Пустоши разводить было не из чего, а так хотя бы не замёрзнем.
Весь день мы неслись через пустыню на полной скорости, иногда замедляясь, чтобы трагугам было легче перебираться через скалы. Во все стороны простирался один и тот же удручающий пейзаж, и ни единого ориентира вокруг, кроме палящего солнца. Мы старались двигаться прямо, никуда не сворачивая, хоть это и было сложно из-за однообразного ландшафта.
Дважды мы останавливались в тени высоких скал, чтобы поесть, отдохнуть и трагугов покормить магическими грибами, которые купили у Таша. Ну, хоть за корм для ездовых миргин цену не заламывал. Но что мы будем делать, когда еда для них закончится — ума не приложу. Надеюсь, мы пересечём пустыню до того, как это произойдёт. И, скорее всего, муравьёв придётся продать по возвращении в башню.
Млечный Путь сияющим вихрем висел над Пустошью Демона. Ветер завывал между скалами, гнал песок. Я прижимал к себе Алаю и Орилу, не веря в реальность происходящего, — так сильно веяло от округи таинственностью, древним мистицизмом.
— Красиво! — выдохнул я, разглядывая спираль галактики.
— Звёзды как драгоценные камни, — сказала Алая.
— Которые нельзя украсть, — усмехнулась Орила. — Дома, в моём мире, я их не замечала. Видела каждую ночь, но не замечала. Их свет был для меня холодным. Был насмешкой над моей и тысячью других загубленных судеб.
— Расскажи, — попросила Алая.
— Только если Шаин попросит.
Алая легонько ткнула меня локтем в бок.
— Коли так, тогда прошу. Расскажи, Орила.
— Хорошо, но только не смейте меня жалеть! Все слёзы по прошлому я уже давно выплакала.
— Обещаю. Жалеть не буду, — я улыбнулся ей, хоть она этого и не заметила, так как смотрела на звёзды.
Она вздохнула.
— На самом деле рассказывать особо и нечего. Думала ли я — обычная деревенская девчушка, что когда-нибудь возьму в руки кинжалы, чтобы убивать? — Орила замолчала на несколько мгновений. — В тот день солдаты барона Мельхона прибыли в нашу деревню за очередным сбором налогов. Но именно в тот день им захотелось большего: меня и мою старшую сестру. Папа с мамой на коленях умоляли отпустить нас, но…
Я слушал, ставил себя на место Орилы, на место её родителей, и внутри у меня всё сжималось от бессильной злобы.
— Не рассказывай, если тебе больно, — сказала Алая, воспользовавшись временной заминкой.
Орила мотнула головой.
— Нет, Алая. Я слишком долго это держала в себе… они убили маму и папу, а затем убили сестру за то, что та смела сопротивляться… и насиловали её уже мертвую.
Я до боли сжал кулаки.
— Я испугалась и не сопротивлялась, когда эти скоты принялись за меня. С тех пор я возненавидела мужчин, — Орила запнулась и посмотрела на меня. — Но ты всё изменил. И тебя я тоже ненавижу за это, Шаин.
Её слова прозвучали без злобы, но я всё же спросил:
— Почему?
— Потому что всё было привычно и понятно. А ты пришёл да всё разрушил. Всё, во что я верила.
— Мне стоит попросить прощения?
— Ещё и издевается…
— Как же ты выжила? — спросила Алая.
— Меня приютила Акай по прозвищу «мотылёк». Да и не только меня. Многих девочек, чью прежнюю жизнь сломали обстоятельства. Акай научила меня всему, что я умею и знаю. Превратила в безжалостного убийцу. Тех скотов я выследила по одному и зарезала каждого. Лёгкой смерти они от меня не получили. Прежде чем умереть, они узнали, что значит остаться без яиц и члена!
— Хорошо, что я не пытался тебя изнасиловать, — хохотнул я и получил кулаком под рёбра от Орилы.
Злость отступила сразу же, стоило услышать, что те засранцы, издевавшиеся над ней, получили своё.
— Я тогда на эмоциях наделала много ошибок, наследила, — продолжила Орила. — Из-за этого за мной стали охотиться люди барона. Дальше… а дальше уже неинтересно. Я тут. И собираюсь победить на турнире.
— Чего же ты пожелаешь, если победишь? — спросил я, понимая, что каждый из нас имеет право на победу. Был бы я ядаром, то выполнил бы желание каждого гладиатора победившей команды.
— Ясное дело, — Орила хмыкнула. — Пожелаю встречи с бароном Мельхоном. Такой встречи, чтобы нам никто не мешал мило беседовать.
М-да. Не повезло барону…
* * *
Наше путешествие продолжалось уже пятый день. Мы бережно тратили запасы воды, но всё равно опасались, что их не хватит, поэтому прикладывались к бурдюкам очень редко. С едой дела обстояли чуть лучше. Только всё это мелочи. Хуже всего было то, что окружающая однообразная местность давила на мозги не только своим видом, но и жарой и непонятным, гнетущим страхом. Явной угрозы мы не видели, но чувствовали, что нечто опасное постоянно за нами следит… и ждёт! И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становилось это ощущение. Словно где-то впереди нас поджидает в засаде муравьиный лев, прячущийся на дне песчаной воронки.
Хотелось поскорей покинуть проклятую пустыню! Казалось, что вот за тем очередным барханом на горизонте, наконец, замаячат силуэты домов. Но каждый раз нас ждало разочарование. Трагуги неслись вперёд, как ошпаренные, словно и им осточертел этот унылый пейзаж. Но треклятая Пустошь будто и не желала заканчиваться!
Преодолев ещё один бархан, нам пришлось остановить муравьёв. Замерев, мы не веря своим глазам смотрели вдаль.
— М-да, — выдохнул я.
— Что делать будем? — спросила Алая.
Хороший вопрос, с учётом того, что на горизонте чернела высокая песчаная стена. И она явно ползла в нашу сторону.
— Нужно укрыться где-нибудь, переждать бурю, — предложила Орила.
— Хорошо бы ещё найти это самое «где-нибудь» в этом богом забытом месте! — сказал я. — Да и сколько будем ждать? Потеряем время.
— И что ты предлагаешь? — Алая взглянула на меня, в её глазах я видел надежду.
Блин! Если я ошибусь, нам конец. Тяжело чувствовать себя ответственным за чужие жизни, а за жизни близких — тем более.
Я обернулся. Позади горизонт оставался чист.
— Только не говори, что нам надо возвращаться, — съязвила Орила.
— Ни в коем случае, — я мотнул головой. — Иначе всё зря.
Я напряжённо размышлял, что же предстоит делать.
Найрин!
«Да, Шаин».
Ты сможешь нас вынести отсюда?
«К сожалению, нет. Только тебя одного. Но ты понимаешь, что в этом случае вы все умрёте».
Триста шагов, мать их перемать! От досады я хлопнул ладонью по спине трагуга, отчего тот недовольно заскрипел жвалами.
— Что случилось, Шаин? — разволновалась Алая.
— Задница случилась… с нами! — огрызнулся я. — Я не знаю, что делать!
— Не паникуй! — крик Орилы привёл меня в чувство. — Так мы точно не выберемся из этой самой задницы. Стоит просто поискать, где укрыться.
— Да, ты права. Прости, Алая, что сорвался.
— Всё в порядке, Шаин.
— Ничего не в порядке. Это я вас сюда привёл. Можно попробовать пройти сквозь бурю, но мы можем заблудиться, потерять друг друга. Если ветер окажется достаточно сильным, то разбросает нас. И тогда…
— Да, помню. Три сотни шагов, — Алая стянула с лица ткань, защищавшую нос и рот. Она улыбалась. И от этой улыбки стало как-то легче. — Не волнуйся. Мы выкрутимся из этой передряги. Неужели Шаин, победивший гигантского демона, не сможет справиться с какой-то песчаной бурей?
— Скажешь тоже «с какой-то песчаной бурей», — усмехнулась Орила.
А ведь точно! Я вспомнил, как Найрин, будучи в форме каргана, защищала меня световым куполом.
— У меня идея, — сдерживая ликование, произнёс я.
— Насколько сумасбродная? — поинтересовалась Алая.
— Очень сумасбродная, — я ухмыльнулся самому себе.
— Хм. Тогда может сработать, — Орила кивнула. — Выкладывай.
* * *
Таргин лежала на софе в своих покоях и размышляла о предстоящем турнире. Он обещал быть интересным. Ведь в этот раз у её гладиаторов имелись высокие шансы на победу.
— Хави, — прошептала она в пустоту родное имя. Имя, которое вспоминать было больно. — Получится ли у тебя в этот раз?
Хозяйка башни почувствовала, как оборвалась магическая нить, связывающая её с кольцами трёх гладиаторов. Единственной связанной троицы. Троицы, в которой был Шаин. Она открыла глаза и тут же поднялась с софы. Спустя мгновение перед ней возник Даир и опустился на колено.
— Моя госпожа! — маг выглядел встревоженным, и в то же время Таргин явно ощутила в его мыслях долю радости. Она знала почему.
— Я вижу, что ты рад смерти Шаина, — произнесла Таргин.
Даир даже не вздрогнул.
— Посмотри на меня.
Некромант поднял взгляд на хозяйку и посмотрел в её ледяные тёмно-синие глаза.
Таргин шагнула в его сторону.
— Я знаю. Ты рад его смерти, потому что боишься Вахираза.
Даир молчал. Да и что он мог сказать? Хозяйка читала его мысли, как открытую книгу.
— Где он погиб? — спросила Таргин, уже зная ответ из мыслей подчинённого. И ответ ей совсем не нравился.
— В Пустоши Демона, — ответил некромант — он должен был отвечать, даже несмотря на то, что хозяйка северной башни уже прочла его мысли.
Таргин исчезла, чтобы в следующий миг возникнуть перед некромантом. Её пальцы сжались на горле старика, резкий рывок заставил его встать с колена.
— Это было глупо с твоей стороны! — в её голосе прорезалась сталь, а через её глаза на мага взглянуло нечто тёмное. — Зачем, Даир? — вопрос не требовал ответа. — Ты усомнился во мне? Страх сковал твой разум, о мудрый некромант?
Пальцы сильнее сжали горло. Даир захрипел, его глаза расширились от ужаса, готовясь выскочить из орбит.
— Не в страхе дело, — Таргин вдруг залилась зловещим смехом. — Всё из-за ревности! Ты специально настроил портал так, чтобы Шаин оказался очень далеко. Ему не осталось выбора, кроме как идти через Пустошь!
Всё тело некроманта покрылось чёрными узорами.
— Не…т, про… шу… гос… по…
— Познай Храм Боли!
Узоры тут же пришли в движение, вспыхнули огнём. Таргин отпустила подчинённого, и тот, рухнув на пол, затрясся и зашёлся в диком крике. Скрюченные в конвульсиях пальцы царапали пол, колени старика дрожали, он пытался биться головой об пол, чтобы смерть пришла быстрее, но это не помогало. Боль вгрызалась в кожу, в мышцы, скрежетала невидимой пилой по костям, по черепу, раскалёнными иглами проникала в мозг, скручивала в узел кишки. Огненные узоры выжимали из Даира всё. Зрачки хозяйки башни тут же накрыла золотая поволока — Таргин собиралась до последней капли выпить энергию боли, которую породят муки некроманта.
Она вернулась к софе, легла и закрыла глаза, в то время как Даир очень медленно умирал, не переставая оглашать гигантскую залу нескончаемым криком. В итоге связки не выдержали, но это не избавило некроманта от страданий, и он продолжал хрипеть и дёргаться как поломанная кукла.
Только Таргин никак не могла насладиться муками подчинённого — ей мешала злость.
— Люди, — проговорила в пустоту Таргин, не обращая внимания на хрипы Даира. — Тысячи лет прошли, а вы по-прежнему, поддавшись страстям, совершаете ошибки!
Какая досада! Она ждала семь сотен лет, и все планы разрушились из-за ревности возомнившего о себе невесть что старика! Сколько же теперь придётся ждать? И не факт, что очередная инкарнация Вахираза окажется столь же удачной, как в случае с Шаином. А может статься, что не окажется уже никогда, и демон, которым пугают детишек в Дархасане, обезумеет окончательно и бесповоротно…
Таргин открыла глаза. Золотая поволока на её зрачках растворилась. Спустя три часа мучения Даира закончились. От мага осталась лишь горстка пепла на полу.
— Хави… — вновь прошептала Таргин. — Жаль, что и в этот раз у тебя ничего не получилось…
* * *
Буря свирепствовала, ревела, будто хор тысячи львов. Накрывшая троицу гладиаторов стена чёрного песка затмила солнце, погрузив путников во мрак. Но непроглядная темень бушевала лишь снаружи. И в этом штормящем песчаном океане островком света выделялась сияющая сфера, защищавшая гладиаторов от ветра — под магическим куполом он заметно слабел и всего лишь трепал их одежды.
— Ты как?! — Алая старалась перекричать рёв бури.
— В порядке! — Шаин сидел верхом на трагуге и держал выставленную вперёд руку. Узоры на правом предплечье сияли, поддерживая магию купола, по которому без конца тарабанил песчаный дождь. — Но не знаю, сколь долго будет держаться щит!
— Продержишься?! — не выдержала Орила.
— А у меня есть выбор?!
Уже который час они шли сквозь бурю, а та словно и не собиралась успокаиваться. Трагуги двигались медленно — песок под их ногами постоянно осыпался, и гладиаторы опасались, что ездовые могут сорваться.
— Надеюсь, мы не свернули с прежнего пути! — прокричала Алая.
— Нам только и остаётся, что надеяться! — ответил Шаин.
Но надеждам не суждено было сбыться. Песок под ними ухнул вниз, и гладиаторы провалились во мглу.
* * *
«Шаин! Очнись!» — мысли Вахираза звучали будто сквозь густой туман.
Отстань, Вахираз.
«Ты не понимаешь! Мы в жопе!»
Почему? Какой жопе? И с хрена ли ты сквернословишь?
«Как ещё не сквернословить, когда ты в жопе?»
Ну дык… пусть лучше мы в чьей-то заднице, чем кто-то в нашей…
«Идиот! Нашёл время философствовать!»
Я пошевелился. Точнее, попробовал. Только сейчас я почувствовал, что нахожусь в очень неприятном положении: в вертикальном, с расставленными в сторону руками и ногами, прижатый спиной к каменной стене, холод которой ощущался даже сквозь одежду. Твою мать! И почему меня постоянно куда-то приковывают?
Что же случилось? Последнее, что помню, как мы провалились в гигантскую дыру. Раз уж я жив, значит, и Алая с Орилой выжили. В противном случае умерли бы все трое.
— Ты очнулся? — прозвучал густой женский голос. — Вижу, что очнулся. Открывай глаза.
А это ещё кто?
«А это и есть случившаяся жопа!» — не выдержал Вахираз.
Я открыл глаза. Некоторое время пришлось часто-часто моргать, чтобы привести затуманенное зрение в порядок. Наконец, удалось сфокусировать взгляд, и я уставился на почти обнажённую женщину, восседавшую на каменном троне. Её кожа подозрительно походила на чешую. На ядовито-чёрных губах играла ехидная улыбка, а голову украшала корона из рогов. Женщина поглаживала гигантскую змею, чья ромбовидная башка лежала у неё на коленях. Тело змеи несколькими кольцами обвивало подножие трона.
— Я предупреждала, Вахираз, — прозвучал откуда-то слева знакомый голос. Фахиса вышла в поле моего зрения. — Госпоже Нунарти отказывать нельзя.
Нунарти?!
«Вот именно, Шаин! Это жопа! Нам конец!»
Не паникуй. И вообще, почему мы тут?
«А как ты думаешь? Вы провалились в древние катакомбы. Хорошо, что упали на кучу песка, поэтому всего лишь потеряли сознание. И тут Фахиса с парочкой демонов являются, чтобы вас утащить».
Так, подожди! Если я был без сознания, почему ты не спустил на них зверя?
«Он мне больше не подчиняется!»
Значит… значит, я смогу нас вызволить отсюда?
«Не сможешь. С тех пор, как мы тут оказались, тебе уже никакой зверь не поможет. Не против такого врага, как Нунарти. Меньше всего я ожидал встретить её здесь, в Дархасане. Это конец, Шаин. Конец всем планам. Жопа!»
Ты торопишься. Послушаем, что она скажет.
«Что бы она ни сказала, соглашайся, если хочешь выжить».
Даже так?
«Шаин, Нунарти — не та, с кем можно играть или договориться. Она владычица проклятых душ. Гораздо опаснее любого ядара!»
— Что ж, Вахираз, — хозяйка подземелья поднялась с трона и зашагала вниз по ступенькам. — Ты тут, мой дорогой потомок. Я рада, что ты соизволил навестить свою прародительницу.
Я молчал и смотрел на неё, а Нунарти не спешила: выверяя каждый шаг, ступала грациозно, будто плыла над усыпанным песком полом.
— Что же ты так? Даже не поздороваешься с той, благодаря которой ты существуешь?
«Шаин, не делай глупостей!» — взвизгнул демон, почувствовав, что я собираюсь заговорить о своих земных родителях.
Хорошо, Вахираз.
«Поверь, так будет лучше. Не перечь ей и даже не шути. Это может плохо кончиться для нас обоих!»
— Здравствуй, великая Нунарти, — без тени притворства произнёс я.
«Нет! Не так её титулуют демоны!»
Она замерла в нескольких шагах от меня.
«Проклятье!» — воскликнул Вахираз.
— Кто ты такой? — спросила она и замолчала.
Я в напряжении смотрел в её глаза, не смея отвести взгляд. Фахиса стояла позади своей госпожи и глядела на меня так, будто впервые увидела.
— Ты не Вахираз, — в её голосе прорезалась сталь. — Кто ты? Отвечай!
— Шаин, гладиатор госпожи Таргин Сайдаран. Прибыл сюда с Земли.
— Госпожи Таргин? — Нунарти усмехнулась, подошла и запустила пальцы мне в волосы. Дёрнула к себе, заставив смотреть в её змеиные зрачки. Я поморщился от боли. — Тут только одна госпожа.
Она отпустила мои волосы и отступила на шаг.
— Ниргун!
«Жопа!» — повторил Вахираз.
Блин! Заладил! И даже не забанишь засранца, чтоб заткнулся!
Я внутренне замер, так как ранее дремавшая у трона змея поползла к хозяйке. Оказавшись рядом, гигантский питон приподнялся над Нунарти и опустил голову ей на плечо.
— Ты голоден, Ниргун? — усмехаясь, спросила Нунарти. — Хочешь его сожрать?
Змея высунула раздвоенный язык, его кончик задрожал в воздухе. Но ползучая рептилия даже не шелохнулась.
«Я не хочу обратно в межмирье!» — Вахираз не унимался.
Заткнись уже, истеричка!
Я злился на него, но внутри у меня всё сковало льдом. Если б не расставленные в стороны и прикованные к стене ноги, у меня б точно дрожали колени.
Нунарти улыбнулась.
— От тебя ведь только веет аурой моего любимого потомка, — слово «любимого» она растянула, будто пропела. — Ведь если б не его буйство семьсот лет назад, я бы не прорвалась в Дархасан.
«Я идиот! Ослеплённый жаждой мести идиот и кретин!» — прошипел Вахираз.
— Скажи, Шаин. Чем ты можешь мне быть полезен?
— Не знаю. Я в твоей власти, и ты вольна поступить со мной, как пожелаешь.
«Шаин! Ты нас обоих в могилу сведёшь!»
Как же ты мне надоел!
— Так ты совсем не боишься смерти? — Нунарти притворно удивилась. — Смотри-ка, Ниргун, у нас тут бесстрашный воин в гостях.
— Боюсь, но в то же время я давно свыкся с мыслью, что всё равно умру. Почему не сегодня?
— Воин, ещё и философ, — хозяйка подземелья приподняла бровь. — А если мы сделаем так?
Нунарти щёлкнула пальцами. Справа и слева от неё в воздухе возникли тускло мерцающие сферы. Во мне словно что-то взорвалось: огонь гнева, смешанный с липким страхом, заполнил душу и разум. Внутри сфер, будто в коконах, свернувшись калачиком, спали обнажённые Алая и Орила.
— Пока они просто спят, даже сны видят красивые, — произнесла Нунарти. — Но, как ты сказал, они в моей власти, и я могу делать с ними, как и с тобой, всё, что пожелаю. Что ты на это скажешь?
Нунарти снова щёлкнула пальцами, и сферы запульсировали, загудели как сумасшедшие. Алаю и Орилу скрутила боль, их лица исказились, рты открылись в беззвучном крике, но я откуда-то знал — они кричали по-настоящему. Магические коконы гасили любые звуки.
— Не надо! Пожалуйста! — выкрикнул я, глядя ей в глаза.
— Не надо что?
— Не трогай их! Лучше меня убей, а их отпусти!
Очередной щелчок, и сферы успокоились, перестав мучить моих спутниц. Они вновь мирно спали, словно мгновением раньше не страдали от боли.
— Воин, философ, ещё и благородный муж, готовый к самопожертвованию, — Нунарти взглянула на стоящую в стороне Фахису. — Ты молодец, что привела сюда такой редкий и вымирающий экземпляр.
Викара поклонилась хозяйке.
— Всегда готова услужить вам, моя госпожа.
— Сделаем так, Шаин, — Нунарти посмотрела на меня. — Вахираз мне уже однажды помог, пусть и не собирался. Я чувствую, что ты с ним связан, хоть и не понимаю как. Ибо если он в тебе, ты должен быть одержимым.
«Только не выдай ей секрет о твоём истинном происхождении!» — предупредил Вахираз.
— Поэтому ты сослужишь мне службу, — продолжила после минутной заминки Нунарти. — Дархасан окружён защитным барьером на уровне межмирья. Его нужно разрушить.
«Твою мать! Она хочет, чтобы сюда прорвались демоны!»
— Конечно, в нём иногда возникают бреши, но они либо слишком малы, либо их недостаточно. Поэтому барьер должен быть разрушен.
— Как? — хотя в мыслях у меня звучал другой вопрос: «А если я не захочу?». Но глупить сейчас было нельзя. И так ясно, что произойдёт, если откажусь. Тогда точно будет жопа.
— Это ты и должен выяснить, — Нунарти улыбнулась. — И, конечно же, уничтожить барьер. Ты ведь сделаешь это для госпожи Нунарти?
— Да, моя госпожа.
— Молодец. Умный и сообразительный мальчик. Люблю таких, — она погладила меня по щеке. — А чтобы у тебя не возникло мыслей о предательстве, Фахиса всегда будет следить за тобой. Всегда. Днями и ночами.
Я посмотрел на посмурневшую Фахису. Похоже, ей эта идея совсем не понравилась. Наверно, этим можно будет как-то воспользоваться.
— Сделаешь что-то не так, и я об этом узнаю. Тогда твои подружки будут умирать долго и мучительно.
— Нам нельзя разделяться, — произнёс я. — Триста шагов между нами означает смерть всём троим.
Нунарти рассмеялась.
— Магия ядаров здесь не действует, — отсмеявшись, сказала она. — Да и я уже разорвала между вами связь.
Твою ж мать! Было бы глупо надеяться, что она их отпустит.
«Дурак! Она отпустит нас! На девок наплюй!»
Заткнись, Вахираз!
«О себе надо думать!»
Я сказал «заткнись»!
— И как мне объяснять гос… Таргин, что я выжил, а два других гладиатора нет?
— Придумай что-нибудь. Это твои проблемы.
— Понял, — я кивнул.
— Говорила же, молодец, — Нунарти вновь погладила меня по щеке, будто вознаграждала.
Она взмахнула рукой, и цепи, сковывающие мне руки и ноги, исчезли. Я рухнул на четвереньки.
Ещё один взмах, и сферы, державший в плену моих спутниц, исчезли вместе с ними.
Нунарти развернулась и зашагала к трону. Питон последовал за ней и в последний миг опередил, чтобы обвиться вокруг каменного кресла. Тело змеи сыграло роль первой из ступенек, по которым Нунарти поднялась к трону и величественно опустилась на него. Змея тут же приподнялась и положила голову на колени своей госпожи.
Очередным взмахом руки, Нунарти открыла передо мной портал.
— Ступай. Я буду ждать.
— Я не смогу разрушить барьер до завершения турнира, — произнёс я в надежде выиграть время. — Я должен победить, тогда у меня будет больше возможностей и свободы.
— Я подожду, — Нунарти кивнула. — Я и так ждала тут семьсот лет. Но не забывай, что твои подружки у меня в плену.
— Не забуду, моя госпожа, — я поклонился — в задницу гордость. Сейчас не до неё. — Но я не уверен, что вы оставите их в живых, стоит мне покинуть это место.
— У тебя нет иного выбора.
— Согласен, нет. Но я прошу, моя госпожа, дайте мне слово. Поклянитесь именем Тиамат.
Нунарти приподняла бровь.
— А ты умный, Шаин. Я могу тебя убить прямо сейчас — не забывай.
— И вы готовы ждать ещё семьсот лет? Или больше?
Нунарти усмехнулась.
— Хорошо, Шаин. Я даю тебе слово и клянусь именем Тиамат, что не убью твоих подружек, пока ты служишь мне.
— Спасибо, моя госпожа, — я вновь поклонился. — И последнее. Мне нужны мои вещи.
— Фахиса!
Викара дёрнулась в сторону, растворившись в тени. Через пять секунд она возникла из пустоты предо мной и протянула рюкзак.
— Портал выведет тебя на край Пустоши Демона, — прошептала Фахиса. — Дальше до башни доберёшься сам.
Я кивнул, принимая рюкзак.
— Ступай! — повторила Нунарти.
«Как же хреново заканчивается этот квест!» — подумал я и шагнул в мерцающий овал портала.
* * *
Невидимой тенью Фахиса юркнула в портал вслед за Шаином, стоило ему исчезнуть в магической прорехе.
Гладиатор медленно брёл под палящим солнцем, оставляя глубокие следы в чёрном песке, будто ему на плечи опустился непомерно тяжёлый груз. Он взобрался на бархан. Оглянулся. Убедился, что портал за ним захлопнулся, и тяжело опустился на колени. И в следующий миг округу оглушил дикий крик такой силы, что Фахисе пришлось закрыть уши.
— Твоюююю маааать! — Шаин колошматил кулаками песок.
Каждый удар сопровождался взрывом и выбросом песчаного чёрного столба высотой в несколько человеческих ростов, который потом тёмным дождём осыпался на землю.
— Успокоиться, говоришь? Как я могу успокоиться?
Удар, взрыв, столб.
Стоявшая в отдалении Фахиса с широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее. Ибо в какой-то миг песок перестал падать, а стал закручиваться над Шаином в гигантскую спираль.
— Вахираз, — прошептала викара, не веря своим глазам — чутьё никогда её не подводило. — Всё-таки он Вахираз. Как же так? Почему? Госпожа не могла ошибиться.
Он поднял левую руку для удара, и тут же вихрившийся над ним песок устремился к гладиатору, впитался в его ауру, растворившись в ней. Нового взрыва не последовало. Шаин так и остался стоять на коленях с занесённым кулаком.
— Ты прав, — тяжело дыша, прохрипел он. — Сейчас нет смысла злиться. Я слаб и не могу победить. Придержу эту ярость до лучших времён.
С кем он разговаривает? Сумасшедший! Фахиса недоумевала. Это только сильнее убеждало её в том, что на вершине бархана стоит Вахираз. Все викары знали, насколько этот демон был безумен в своей ненависти к ядарам Дархасана.
Он бессильно опустил кулак и поднялся с колен. Всё ещё тяжело дыша, стоял и смотрел вдаль.
— Алая, — услышала Фахиса шёпот гладиатора, а затем спустя миг ещё одно имя: — Орила. Простите меня, никчёмного слабака…
* * *
«Забудь этих девок. Они расходный материал!»
Заткнись, Вахираз! Я их не оставлю! Не предам!
«Ну и дурак! Дались тебе эти девки. У тебя будет куча других!»
Не нужна мне куча других!
Я зашагал вниз, спускаясь с бархана. Дома маячили вдали, подёрнутые рябью горячего воздуха. Даже силуэт башни госпожи Таргин, затянутый туманной дымкой, уже просматривался отсюда.
«Пойми! Нунарти отпустила нас, и это неслыханное везение! Наплюй на девок. Неужели ради них ты разрушишь барьеры? Тогда сюда ринутся полчища демонов!»
Да, Вахираз. Разрушу! А тебе не всё равно? Пусть твои собратья порезвятся в Дархасане. Разве нет?
«Я хочу отомстить только Аргалу!»
И к чему привело твоя жажда мести? К ненужным смертям и разрушению сотни кварталов! Ах да, ещё и Нунарти удалось прорваться сюда. И ты хочешь, чтобы я по-прежнему следовал этому пути? В задницу всё это! Теперь я буду делать только то, что посчитаю нужным!
«Шаин. Я на твоей стороне. Расскажи всё Таргин, она что-нибудь придумает».
Нет. Она и остальные ядары ринутся убивать Нунарти, наплевав на Алаю и Орилу. Я не могу такого допустить.
«Дурак! Ты понимаешь, что ты на крючке у Нунарти?»
Понимаю.
«Шаин…»
Хватит, Вахираз! Я устал. От всего! От тебя, от демонов, ядаров, от Дархасана и от этой проклятой пустыни! Говоришь, ты на моей стороне? Тогда помоги! Не хочешь помогать, тогда хотя бы просто не мешай и не ной!
«Ты их любишь?»
Я замер.
А ты не знаешь? С чего бы мне тогда пытаться их спасти?
«Ответь!»
Да! Люблю!
«Лжёшь! Ты всего лишь чувствуешь себя виноватым перед ними!»
Даже если так, какое это имеет значение? Я не отступлюсь, Вахираз!
«Знавал я одного влюблённого идиота, который тоже не хотел сдаваться. Он кончил плохо. Очень плохо».
И кто был этот идиот?
«Я».
Тогда не удивительно, что со мной происходит то же самое. Ты сам говорил, я — частица тебя. Твоя светлая частица.
Я зашагал дальше.
«Ладно», — Вахираз вздохнул. — «Я постараюсь тебе помочь, как смогу. Но не обещаю, что из этого получится что-то хорошее».
И хрен с ним. Мы просто сделаем то, что должны сделать.
«Шаин», — подала голос Найрин.
Что случилось?
«Тебе не обязательно идти. Я могу перенести тебя прямо к башне».
Уже нет нужды. Да и ни к чему привлекать к нам лишнее внимание. Нунарти мне хватило с головой.
«Прости. Я действительно не смогла бы перенести вас всех троих».
Не вини себя. Что случилось, то случилось. Алая и Орила живы, а значит, я ещё могу их спасти.
«Наивно», — прозвучали мысли Садары. — «Наивно, но достойно».
Ты тоже считаешь, что стоит сдаться и бросить их?
«Не важно, что считаю я, мой господин. Я — твоё оружие. Поэтому просто укажи мне цель».
Хорошо сказано.
* * *
Добрался. Спустя тридцать дней, наконец-то, добрался. Уставший, потрёпанный и злой. Не было ни дня, чтобы я не думал об Алае и Ориле. Даже несмотря на то, что я иногда выпускал пар, убивая идиотов, которым взбредало в голову меня ограбить, злость не отпускала. Одно радовало — в обители Нунарти магия ядаров не работает, а это значит, что Алая с Орилой останутся живы, даже если не вернутся в башню.
Из-за неуёмной злости, скрежетавшей ржавыми зубами в моей душе, я хмуро оглядывал стражников, когда въезжал на вороном коне в ворота крепостной стены башни.
Встретил меня маг в таких же одеяниях, как у Даира. Лица его не видел из-за капюшона, нахлобученного на голову. В такую-то жару! Но это точно не Даир. Старик был выше.
— Ты один? — удивлённый голос явно принадлежал человеку молодых лет.
Я демонстративно осмотрелся по сторонам.
— Нет, не один. Со мной конь, — я погладил скакуна по шее.
— Слезай!
Я пожал плечами, соскочил с коня и хлопнул его по крупу. Жеребец тут уже ускакал прочь.
Маг подошёл ко мне, схватил за грудки и потянул к себе. Из-под капюшона сверкнула пара серых глаз.
— Почему ты один?! — прошипел он, выделив каждое слово.
— Послушай, я устал. И очень зол. Давай оставим все расспросы на потом.
— Где твои напарницы?
Никак не уймётся!
— Умерли! — выкрикнул я и опалил мага гневным взглядом. Зверь во мне тут же выпустил когти. Эта тёмная тварюга уже пристрастилась к моей злости — привыкла к тому, что съехавший с катушек хозяин даёт ей волю побеспредельничать. Но только не в этот раз! Тихо! Место! Зверь недовольно заурчал и заснул.
— Тогда почему ты жив?
— А я знаю?!
Маг отпустил меня, затем удивлённо осмотрел. Убедившись, что узоры предназначения и кольцо гладиатора на месте, стянул с головы капюшон и устало провёл ладонью по лицу. По сравнению со стариком Даиром маг был молод. На вид я дал бы ему лет тридцать пять — сорок. Единственное, что выделялось в его облике, так это коротко стриженные седые волосы. В ухе красовалась простенькая золотая серьга в форме обычного кольца. На шее висело ожерелье с символом восьмиконечной звезды госпожи Таргин. Раньше это украшение носил Даир.
— Как тебя зовут? — спросил я.
Тот посмотрел на меня, как на пришибленного. Мол, тут вселенная перевернулась вверх тормашками — непонятный магический феномен в моём лице случился, а он именем интересуется. Но всё же ответил:
— Рихад.
— А Даир где?
— Старик… умер. Дней тридцать тому назад.
Подозрительно. Именно тогда я и повстречался с Нунарти.
— Ладно, следуй за мной. Госпожа желает тебя видеть.
* * *
— Ты вернулся… один, — стоявшая на балконе у балюстрады Таргин развернулась к гладиатору, стоило ему появиться перед ней.
Шаин опустился на колено и склонил голову.
— Да, моя госпожа.
— Поднимись, — Таргин сощурила глаза, пытаясь заглянуть ему в душу. Она не слышала его мыслей. Совсем. Он либо научился не думать, либо постепенно овладевает силой Вахираза.
Гладиатор выпрямился, посмотрел на неё измученными от терзавшего чувства вины глазами. Таргин внутренне вздрогнула, но удержала себя от желания подойти и обнять — ещё рано. Он должен всё вспомнить.
— Рассказывай. Что случилось?
— Песчаная буря раскидала нас. Я очнулся на окраине Пустоши. Как — не знаю. Что случилось с Алаей и Орилой, выжили ли они — тоже не знаю.
Плечи и голова гладиатора поникли.
Слова Шаина могли быть правдой. В Пустоши Демона в свое время, когда Вахираз схлестнулся с ядарами, скрутились в тугие узлы множество мощных заклинаний, которые и превратили некогда процветающие кварталы в чёрную пустыню. Так что нет ничего удивительного в том, что там до сих пор возникают магические аномалии.
Таргин подошла к Шаину, протянула руку, дважды в нерешительности останавливаясь, желая отдёрнуть, и всё же положила ладонь ему на голову. Гладиатор вздрогнул от подобной неожиданности, но остался стоять в прежней позе — её ладонь была тёплой. И это тепло успокаивало, разгоняло туман душевной боли.
— Хави, — прошептала Таргин.
Он поднял на неё взгляд.
— Я не понимаю, моя госпожа.
— Ничего, — она ласково улыбнулась. — Не обращай внимания. Ты устал. Тебе надо отдохнуть. Потому что впереди последнее испытание перед турниром.
— Как прикажешь, моя госпожа.
