Глава 18
Риттер фон Тетюш первым заметил густой чёрный дым, поднимающийся со стороны лагеря Добровольческого корпуса:
– Смотрите, граф Форбарра развлекается без нас.
Оклендхайм-младший пожал плечами:
– Он сказал, что сам справится с нападением. Да не так уж и много тех галлиполидцев, всего-то девяносто тысяч. Вычтем лакеев и прочих прихлебателей, что сопровождают благородных рыцарей, и получим едва ли половину от первоначальной численности.
– Всё равно много, – отозвался норвайский рикс.
– Я не думаю, что все они будут принимать участие в сражении. – Иван некультурно сплюнул в траву, выражая отношение к бойцовским качествам галлиполидской армии. – Тысячи три потеряют в лобовых атаках, да и разбегутся в ужасе. Все же не герои из древних легенд.
– А может, и не разбегутся, – выразил сомнение фон Тетюш. – Что докладывают наши разведчики?
Взгляды скрестились на Оклендхайме, и тот запоздало вспомнил, что перед выездом на пикник перевёл невидимые разведботы в автономный режим и отключил автоматическую обработку информации. И доклады в режиме реального времени, соответственно.
– Вот мать…
После короткого, но эмоционального комментария Иван вызвал магический комп и задал вопрос:
«Слушай, железяка, как там наши?»
«В пределах нормы, шеф. Вот у не наших дела похуже».
«Графу помощь не требуется?»
«Да вроде бы справляется. Картинку с поля боя дать?»
«На словах скажи».
«Из-за огромных потерь среди галлиполидцев ты рискуешь остаться без будущих подданных. Полковник Гржимек с напалма перешёл на объёмно-детонирующие боеприпасы».
Новость Оклендхайму-младшему не понравилась. Вообще-то они рассчитывали, что войско Галлиполиды отступит после первого же серьёзного отпора и переключится на более слабую добычу – имперскую армию маршала фон Брукса. Слабость, конечно, относительная, но разбитая в кровь морда часто действует на логику и способность трезво соображать самым причудливым образом. Стало быть…
Закончить мысль виконту не удалось – в автоматически сработавшем силовом щите сгорело сразу четыре стрелы. И тут же из придорожных кустов полезли вооружённые длинными копьями люди в цветах независимой Галлиполиды. Человек пятьдесят в голубых коттах и жёлтых штанах…
– Дайте бою! – завопил обрадованный таким развитием событий норвайский рикс и запустил в толпу фамильную секиру. – Руби в песи! Круши в хузары!
Заскучавшее без дела демонское орудие убийства свалило троих, разметав нападавших, описало полукруг и на возврате срубило ещё одного желающего отведать грумантской крови. Влажно чавкнула впечатавшаяся в ладонь норвайца рукоять.
Иван поморщился – Вова с утра занимался проблемой возвращения оружия обратно в руки и не придумал ничего лучшего, как наложить на секиру заклинание из раздела бытовой магии. Всё бы ничего, но обычно оно применялось для прочистки засорившихся канализационных труб, так что теперь наводилось на цель по запаху и поражало противника в строго определённые места. Из тех, что в приличном обществе вслух не называют.
Сам же Иван до сих пор хранил верность бою на мечах, совместив его с возможностями магического компьютера. Что может быть лучше доброй верной стали, особенно если придать ей свойства электрошокера? Вот и сейчас Оклендхайм-младший прыгнул с коня навстречу галлиполидцам, не обращая внимания на предложение компа шарахнуть по супостату чем-нибудь убойным и мощным.
– Кто первый, господа?
Желающих двое. Оба с недоумением смотрят на срубленные наконечники копий и ложатся на дорогу, не успев что-либо понять или испугаться. Третий выскочил откуда-то… бьёт в спину. Вернее, пытается бить, но меч скользит по древку, срезая пальцы и врубаясь в грудь. Кто следующий?
А нет больше никого – кроме Ивана никто не заморачивался играми в героев, и действовали рационально, с применением полученных в Лунгдумском Университете знаний.
Вова своей секирой-бумерангом завалил шестнадцать человек за шесть бросков. Мог бы и больше, но риттер фон Тетюш ударил по площадям заклинанием для кипячения воды. Ведьме достались трое.
– Мальчики, – рыжая показала пальчиком в небо, где на большой высоте парили вопящие и размахивающие руками галлиполидцы. – Неужели о взятии пленных должна беспокоиться слабая женщина?
– Нафиг пленных! – не подумавши брякнул Иван.
– Как скажешь, дорогой, – Ирка щёлкнула пальцами, и вопли начали стремительно приближаться.
– Вообще-то… – виконт успел накинуть на бедолаг заклинание левитации в метре от земли. – Солнышко, ты как их туда забросила?
– Ванечка, ты на лекциях спал? – удивилась Ирка. – Мы же изучали!
– Когда и что именно?
– Способы помочь разжиревшим аристократам передвигаться, если все традиционные способы не принесли результата.
– Помню эту тему, и что?
– Та же самая левитация, а после творческой переработки так вообще…
– Ага, понятно. Пленных-то куда девать будем?
– Допросим.
– Я и так всё знаю.
– А вдруг твои разведчики что-нибудь пропустили? Засаду они не заметили!
– Заметили, – покачал головой Иван. – Но я не думал, что это засада на нас. Таких отрядов в округе штук десять бродит.
– Не думал он… – фыркнула рыжая. – Думать нужно всегда! А где другие отряды?
– Практически везде. Прямо сейчас за нами наблюдают шесть шпионов, а ещё троих Серёга случайно задел своим заклинанием.
– Шпионы? – оживился Вова. – Я их…
– Да ладно, – отмахнулся Оклендхайм-младший. – Агрессии я от них не чувствую.
– А вдруг?
– Никаких вдруг – они впечатлились нашими возможностями и не горят желанием повторить судьбу этих вот идиотов. Кто допросит пленных?
Впрочем, допрос новой информации не принёс, разве что отпугнул наблюдавших за друзьями шпионов. Раздосадованный норвайский рикс предложил использовать захваченных ведьмой бедолаг в качестве парламентёров и послать их к командованию галлиполидской армии с требованием сдаться.
Иван отказался:
– В кого ты такой кровожадный, Вова? Как воспримут ультиматум от четырёх человек? Да наших посланцев сочтут сумасшедшими и проведут кардинальное лечение укорачиванием на голову.
– А если поверят?
– Тогда нас примут за идиотов. Тебе нужно пятно на репутации? Так что давай обойдёмся без громких заявлений – просто идём и громим всех, кто подвернётся под руку. Только постарайтесь без лишнего смертоубийства. Запугивать до полусмерти – можно.
– Ты, Ванька, слишком добрый! – с укоризной произнёс демон.
– Не добрый, а хозяйственный, – строгим голосом заметила рыжая. – Мы с Ванечкой не хотим уменьшать количество потенциальных налогоплательщиков. Собираешься нас разорить? Я, между прочим, уже два месяца о новых туфельках мечтаю! А денег нет! Те, что есть, тех мало. Их никогда много не бывает.
Вова с сомнением посмотрел на Иркины сапожки для верховой езды, по стоимости превосходящие полные рыцарские доспехи в четыре с половиной раза, и согласился:
– Да, что-то рациональное в этом есть.
С чем именно согласился норвайский рикс, никто не понял. Да и нужно ли забивать голову мелочами, если впереди ждут подвиги и великие свершения?
* * *
А вот граф Форбарра к подвигам относился с полным равнодушием. Племянник Его Величества короля Груманта с детства мечтал о спокойной и размеренной жизни, и войну воспринимал как тяжёлую работу и неизбежное зло. Но работу творческую, допускающую импровизации и красивые решения.
Но именно сейчас о красоте и изяществе думать не приходилось – галлиполидцы лезли на позиции Добровольческого корпуса с безумным остервенением, не считаясь с потерями и не применяя какие-либо тактические ухищрения. Пехота накатывалась на траншеи и редуты волна за волной, наступая по телам погибших мгновениями раньше товарищей, и во многих местах оборона лагеря держалась за счёт ожесточённых контратак. В рукопашном бою закалённые ветераны грумантской пограничной стражи превосходили противника умением и опытом, но первый ряд укреплений пришлось оставить.
Граф уже подумывал о введении в бой своего последнего козыря – с огромным трудом выпрошенные у Его Величества бронзовые огнеплюйные чудовища были приведены в полную готовность ещё два часа назад. Да, не хотелось бы засвечивать грозное оружие так рано, но если некуда будет деваться…
– О чём думают ваши командиры, Франсиско? – обратился командующий корпусом к представителю Совета Грандов Галлиполиды, находившемуся в лагере в странном статусе полупленного наблюдателя-парламентёра. – Выстелили поле перед нашими укреплениями трупами в четыре слоя и сейчас хотят уложить пятый! Смысл?
Де Багильон скрипнул зубами. Он уже растерял былой энтузиазм и не радовался стройным шеренгам галлиполидской фаланги. Граф прав, смысла в непрекращающихся атаках нет совсем. Лагерь Добровольческого корпуса с трёх сторон защищён бездонными непроходимыми топями, а галлиполидская армия с бараньим упорством бьёт в одну и ту же точку, позволяя обороняющимся маневрировать резервами и действовать малыми силами на узком участке. Да, кое-где оборону удалось продавить, вот только за захваченными траншеями оказывались новые, а всё пространство между ними всё так же усеяно ловушками.
– Мне кажется, сэр, что это то самое зелье, что принимали гномы во время мятежа в Лютеции.
– Что? – граф с удивлением посмотрел на де Багильона.
– Я точно не могу сказать, так как до конца не уверен, – развёл руками бывший зауряд-лекарь, – но ничем иным нельзя объяснить это безумие.
– Мать вашу, – резко выдохнул командующий и, вспомнив любимые выражения Его Величества Джеронимо Первого Ланца, добавил: – Полная задница, любезный Франсиско. Причём медным тазом накроемся как мы, так и всё ваше обкумаренное воинство.
Де Багильон не понял некоторые слова, но по общему смыслу фразы догадался об их значении. И согласился:
– Да, сэр Фридрих, им не пережить действие зелья, а нам…
Граф Форбарра усмехнулся:
– Я гляжу, вы уже выбрали правильную сторону?
– А что мне остаётся? – вопросом на вопрос ответил бывший зауряд-лекарь. – Остаться в живых у меня всё равно не получится, так хотя бы погибну в компании приличных людей. Дайте мне меч, граф, и отправьте в первую линию обороны.
– Достойно. Благородно. Возвышенно, – с одобрением кивнул командующий. – Но не будем торопиться умирать, пока не используем все резервы. Есть у меня кое-какие заначки.
– Что такое заначки?
– Потом объясню. Дежурный!
– Я здесь, командир! – откликнулся всё тот же усатый десятник.
– Запускай сигнал номер восемь! И три чёрных дыма в сторону полковника Гржимека!
– Будет сделано, командир!
Де Багильон вздрогнул, когда за спиной с шипением взлетели в небо сигнальные огни, и поинтересовался:
– Извините, сэр Фридрих, может быть, это и не моё дело, но мне кажется… Как бы выразиться…
– Выражайтесь смелее, любезный Франсиско.
– Спасибо, – кивнул де Багильон. – Скажите, граф, почему ваши подчинённые недостаточно почтительны?
– К вам?
– Нет, именно к вам. Я ни разу не слышал титулования, что в любой другой армии приравнивается к оскорблению и строго наказывается.
– Ах вот про что… – наконец-то сообразил командующий. – Вы в своей глухой провинции совсем не следите за новостями военной науки, а между тем грумантские учёные доказали необходимость…
– Командир, шесть зелёных огней от полковника! – вмешался дежурный.
– Давай сигнал номер тринадцать!
Опять огни с шипением ушли в небо, и граф Форбарра невозмутимо продолжил:
– Вот вам и наглядный пример, сэр Франсиско. В бою нет места витиеватому словоблудию, и приказы с докладами должны звучать коротко, можно даже матерно.
– В Груманте помнят священный язык Небесных Богов?
– В совершенстве, – подтвердил граф.
* * *
Полковник Гржимек не догадывался о божественном происхождении любимых ругательств норвайского рикса, но пользовался ими часто и охотно. Крепкие слова придавали командам поразительную чёткость, и даже в жутком грохоте рукопашной схватки долетали до нужных ушей.
– Генрих, твою… через два… и ещё раз с присвистом… бабушку! Отходи назад, Генрих!
Риттер фон Вестфален, которому и был адресован эмоциональный вопль, что-то крикнул в ответ, давая понять, что расслышал приказ, но отходить не собирался. Наоборот, с удвоенной энергией замахал полуторником, защищая склонившегося к земле командира.
– …всем! – разобрал Карл. – И… их мать прямо на троне императора… осла дохлого в постель!
Дорвался юноша до обещанного подвига! Сейчас даже сам король не заставит риттера отступить – за спиной командир, и ему требуется дать несколько лишних мгновений. Нет, не лишних! Несколько нужных и важных мгновений!
Гржимек встряхнул кисти рук, сбрасывая с пальцев крохотные раскалённые шарики. Те пролетели пару метров, на большее уже не хватило сил, но упали на землю в строго определённом порядке.
– Готово, Генрих! Сматываемся!
Вот этот приказ юный герой выполнил охотно, ужом выскользнув из-под удара тяжёлого топора. Успел напоследок ткнуть кончиком меча в приоткрывшуюся стопу и бросился бежать, пересилив желание добить раненого галлиполидского пехотинца. Тем более командир ещё перед боем доходчиво объяснил, что это и не бегство совсем, а военная хитрость. То есть действие благородное, очень даже приличествующее рыцарю без страха и упрёка.
Шх-х-х… огонь с аппетитом вгрызся в фитили, заранее спрятанные в заботливо выложенные камнем канавки. А полковник на бегу в грубых выражениях молился Небесным Богам, требуя сохранить заряды в целости и сохранности. Хотя бы ещё на одну минуту сохранить! Вроде бы лично проверял после обстрела метательными машинами, но помощь высших сил никогда не будет лишней.
То ли горячая молитва помогла, то ли была какая-то другая причина, но небеса откликнулись. Сначала появившееся в облаках огромное бородатое лицо изобразило тяжёлый вздох, потом показалась рука с чем-то блестящим, послышался щелчок… Впрочем, Карл Гржимек всего этого не видел. А если бы и увидел, то не смог бы опознать в блестящем предмете обычную зажигалку. Откуда ему знать про зажигалки «Зиппо»?
Бу-бух-х-х!!! Алхимическая смесь вышибла из-под земли здоровенные кувшины с грумантским вариантом «гномьего огня». Обычное, разве что слегка переработанное каменное масло, применяемое в магической медицине для лечения подагры у престарелых обжор. И разлетелись по сторонам глиняные черепки вперемешку с уже знакомой чёрной грязью. Там, где тела погибших галлиполидцев лежали в несколько слоёв, не оставляя свободного места, вдруг выросли диковинные огненные столбы.
– Ешкин дрын… – пробормотал риттер фон Вестфален, сам не ожидавший такого эффекта. – Да они же тут все…
Полковник Гржимек тоже удивлённо смотрел на ревущий огонь, мгновенно охвативший всё видимое пространство. Он знал, что произойдёт нечто грандиозное, но никак не предполагал, что «большой бум» будет настолько большим. Вроде бы виконт Оклендхайм обещал…
– Кхе-кхе, – послышалось за спиной деликатное покашливание.
– Что? – обернулся Карл, одновременно хватаясь за рукоять меча.
Но неизвестный бородач выглядел вполне миролюбиво. Несколько странно и необычно, особенно из-за потёртого пятнистого камзола со множеством карманов, но опасности от него не чувствовалось.
– Полковник Карл Гржимек?
– Да, это я. С кем имею честь разговаривать?
– Неважно, полковник, – бородач достал прямо из воздуха лист бумаги и гусиное перо. – Распишитесь здесь, здесь и ещё вот тут.
– Зачем?
– Нужно!
Полковник потянул меч из ножен:
– Любезный, вам задали вопрос, так что потрудитесь на него ответить.
Незнакомец вздохнул и сам спросил:
– Помощь Небесных Богов заказывали?
Гржимек вспомнил, в каких именно выражениях он возносил молитву, и слегка смутился:
– Ну, допустим…
– Ваш заказ выполнен в полном объёме, – бородач кивнул в сторону бушующего огня. – Потрудитесь расписаться в акте приёмки!
– Но я молился Небесным Богам!
– А кого вы перед собой видите, суслика, что ли? – возмутился бородатый незнакомец. – Молитвы услышаны, работы произведены… не нарушайте отчётность, полковник.
– Вы точно бог?
Бородач устало закатил глаза:
– Можете поинтересоваться моей личностью у виконта Оклендхайма. Он подтвердит.
Карл не стал больше спорить – внимательно прочитал текст на бумаге и поставил подписи в нужных местах. Потом только проворчал:
– Где же мне его теперь искать, виконта Оклендхайма…
Неведомый небожитель к чему-то прислушался и слегка изменился в лице:
– Ваши друзья будут здесь очень скоро. А у меня, извините, срочные дела. Передайте виконту, что обязательно зайду завтра вечером. До свидания, полковник.
Бородач медленно растаял в воздухе, оставив после себя запах хорошо очищенной аквавиты. Ну а за навалившимися заботами полковник Гржимек позабыл о странном визите буквально сразу же. Риттер фон Вестфален, всё время находившийся рядом, вообще ничего не видел. Что же, случается и такое в этом не самом лучшем из миров.
* * *
Невидимый магический компьютер виконта Оклендхайма неожиданно выдал сообщение по мысленной связи:
«Шеф, замечена магическая активность второго уровня!»
«И что?»
«Так второго уровня же!»
«По мне хоть восьмого. Как они вообще различаются, эти уровни?»
В том, что настоящая градация магии не имеет ничего общего с официально принятой, Иван был уверен на сто процентов. В Университете Лунгдума учили, что высшей степенью в магической иерархии является ранг гранд-магистра, присваиваемый за выдающиеся успехи, научные труды и при достижении определённого возраста. Это, так сказать, первый уровень.
Ступенью ниже стоят майор-магистр и премьер-магистр соответственно. Для соискания степени нужно не менее тридцати лет отдать преподаванию в Императорском Университете и занимать должность декана факультета. Или сделать взнос в размере десятилетнего жалованья вышеозначенных магистров.
Четвёртый уровень – просто магистры, они же магистры обыкновенные.
Все прочие официальные должности условно относили к пятому уровню, разделяя их по довольно сложной схеме на почётные, заурядные и вообще не стоящие никакого доброго слова.
Студенты, закончившие обучение и не собирающиеся посвятить себя научной деятельности, получали шестой ранг. Впрочем, изгнанные из Университета за выдающуюся бестолковость дворяне имели такой же автоматически.
«Не понимаешь, шеф, – констатировал комп. – Второй уровень магической активности соответствует божественному вмешательству!»
«Ого! И у кого же тогда первый?»
«У меня».
«Неплохо. А кто-то недавно говорил, что является всего лишь отражением моих мыслей. Соврал?»
«Шеф, предлагаю поговорить об этом в более спокойной обстановке».
«Сейчас тебе что мешает?»
«Мне ничего не мешает. А ты рискуешь быть затоптанным бегущим в панике галлиполидским воинством. Я пока выключаюсь, шеф».
«Но хотя бы намекни, кто ты такой на самом деле».
«Железяка».
«А если серьёзно?»
«Искусственный интеллект дальнего космического рейдера «Адмирал Горошков». Первая категория по классификации Российской Империи».
«Хренассе…»
«Вот именно. Я отключаюсь, шеф».
