ГЛАВА 25
Алита не глядела по сторонам и остановилась лишь тогда, когда уперлась в прозрачную стену. Вернее, в застекленную дверь. Ту самую, за которой находился балкон из ее сна.
Или не сна?..
Дверца открылась без труда. Сегодняшнее море ничем не напоминало то — ночное, всецело отданное во власть первозданной стихии. Но если погода поутихла, то на душе у Али шторм только еще сильнее разыгрался.
— Я ведь всего лишь хочу узнать правду о сестре и разыскать убийцу, — шептала она, до боли в пальцах сжимая деревянные перила. — После я уеду, обязательно уеду отсюда! Что им всем от меня нужно?.. Пожалуйста, позвольте мне исполнить то, ради чего я сюда приехала, — просила у невидимых покровителей всех живущих в мире Алита, но бездонное синее небо над головой оставалось глухим к ее мольбам, и едва ли эти слова долетали до тех, кому предназначались. — Пожалуйста, дайте мне достаточно сил и терпения, чтобы добиться задуманного, и пусть мое решение не поколеблет, а разум не затмит никакой… никакое…
Услышав за спиной шаги, Али обернулась. Возле приоткрытой дверцы балкона стоял Мариано Солер, управляющий Ристонов и отец Джайны. Он кивнул девушке, и она поклонилась в ответ, после чего, украдкой смахнув злые слезы, покинула балкон.
— Все в порядке? — поинтересовался управляющий. — Я вас не побеспокоил? Кажется, вам хотелось побыть одной.
— Ничего страшного. — Али попыталась улыбнуться, но губы дрожали, не желая складываться в улыбку. — Я… жду альда Ристона. Нам нужно ехать в город. Я бы дошла и пешком, но немного боюсь заблудиться.
— Зачем же пешком? — удивился собеседник. — Это больше подходит для неспешной прогулки. А вам, как я понимаю, нужно туда по делу.
— Так и есть.
— А верхом вы не ездите? Я бы мог попросить конюха подобрать вам отличную спокойную лошадку. Если альд Ристон не будет против, конечно.
— К сожалению, нет, — со вздохом призналась Алита. В академии верховой езде не обучали. Считалось, что эту науку девушки из благородных семей должны осваивать на дому, но у них с Роной денег не хватило бы и на вьючного ослика, что уж там говорить о покупке лошади.
— Вот как? Да-да, я вспомнил. Это первое, чему пожелала научиться ваша сестра, едва переступив порог особняка. Доктор Глоу, помнится, возражал, да и хозяин тоже… Они говорили, что в ее положении нежелательно садиться на лошадь, да еще и впервые в жизни, потому что…
Вероятно, что-то в ее лице изменилось, потому что Мариано Солер замолчал и пытливо взглянул на собеседницу, которая уставилась на него так, словно видела впервые.
— Мне не следовало рассказывать? — растерянно спросил он.
— Постойте-постойте! Вы сказали, что сразу после того, как моя сестра появилась в доме, она захотела учиться верховой езде, но врач и альд Ристон пытались ей запретить, поскольку… Но ведь они поженились только в Бранстейне, не в столице! Так, значит… Рона ждала ребенка еще до свадьбы?
— Простите, если шокировал, но я думал, что вы знаете, — пробормотал мужчина, на шаг отступая и пряча глаза.
Когда он, еще раз извинившись, ушел, Али не стала его задерживать. Ей хотелось как следует обдумать услышанное, но мысли путались и разбегались, точно затеяли игру в чехарду. Снова вспомнился тот прощальный визит старшей сестры в академию, где тогда еще обучалась младшая. О ребенке не было сказано ни единого слова! Ни тогда, в их последнюю встречу, ни в письмах из Бранстейна.
Может быть, Рона просто стыдилась добрачной беременности? Однако ее ведь не постигла печальная участь одной из тех бедняжек — брошенных в деликатном положении девушек, опозоренных и всеми презираемых! Нет, сестра вышла замуж за богатого и уважаемого человека, еще и мага, поселилась в роскошном особняке и на несколько месяцев стала в нем полновластной хозяйкой!
Уж тогда-то могла бы и рассказать! Порадовать младшую сестру вестью о будущем племяннике или племяннице! Но, возможно, старшая просто хотела подождать с такой новостью до рождения младенца, ведь каждому известно, что роды — крайне опасный процесс, ежегодно становящийся причиной множества смертей?
Или же…
Алита закусила губу и стиснула руки, боясь мысленно произнести до конца вертевшуюся в голове фразу.
Или Рона ей не доверяла.
Она услышала, как кто-то приблизился к ней, но не сразу подняла глаза, чувствуя себя опустошенной, как выжженная солнцем пустыня. Тяжесть потери снова навалилась подобно могильной плите. Сестра умерла, а вместе с ней ребенок, у которого даже имени еще не появилось. Неизвестно, был ли тот мальчиком или девочкой, но Али полюбила бы этого невинного малыша в любом случае. И все равно, на кого бы он родился похожим — на Рону или на безнравственного типа Киллиана Ристона…
— Вот ты где! — произнес безнравственный тип. — А я тебя повсюду ищу. Что-то случилось?
— Случилось слишком давно, чтобы что-то изменить, — ответила она. — Но… Так что, мы едем?
— Карета готова. А насчет платья… Когда у тебя день рождения?
— Через три недели, а что?
— Считай, что наряд для свадьбы будет преподнесенным заранее подарком.
— Не нужны мне ваши подарки!
— Тогда ты попросту не пойдешь на свадьбу, потому что тебе нечего на нее надеть. И с кем же мне тогда идти? Хм, может быть, с Джайной?
— О высшие силы! — вздохнула Алита. — Хорошо, я приму от вас платье, но выберу его сама. Надеюсь, покупка не займет много времени.
— Впервые вижу женщину, которой не хочется задержаться в лавке, полной шелка, кружев и лент.
— Вот и поглядите.
В карете Ристон изучал свежую прессу, доставленную в особняк рано утром, и Али тоже не удержалась от желания заглянуть в газетный лист. Новости из столицы, как обычно, не содержали ничего особенного. Очередной принятый закон, который сочинили исключительно для того, чтобы содрать с населения побольше налогов, пышный бал в королевском дворце, устроенный в честь юбилея чьего-то там дядюшки… Алита рассеянно перевернула страницу и на мгновение застыла, наткнувшись взглядом на некролог. Сидящий напротив Киллиан перегнулся через газету и тоже заглянул в нее, интересуясь, чем именно вызвана такая реакция спутницы.
— Ты знала этого человека?
— Да… — Язык, казалось, стал неповоротливым и не слушался. — Мы работали в одной конторе.
— Хороший был маг?
— Нет… Нет, — повторила она твердо. — Игберт Фрим не был ни хорошим магом, ни хорошим человеком.
Должно быть, что-то в ее голосе сказало собеседнику больше, чем ей хотелось, потому что он больше ни о чем не спрашивал.
Семейный врач Ристонов не выглядел довольным неожиданным визитом, но стоило ему узнать причину, как его настрой тут же изменился к лучшему. Уступив Киллиану право сдать кровь первым, Али осталась дожидаться в чистенькой приемной с картинами на стенах. Те изображали умиротворяющие пейзажи, очевидно, для того, чтобы снижать нервозность больных.
Когда Киллиан Ристон вышел, Алита перешагнула порог врачебного кабинета и тщательно прикрыла за собой дверь, чтобы до градоправителя не долетело ни слова.
— Думается мне, я понял вашу затею, — хмыкнул доктор Глоу. — Можете не беспокоиться, крови альда Ристона вполне хватит и для необходимого исследования, и для других опытов. Теперь ваша очередь.
Али послушно завернула рукав платья, позволила медику повязать на руку тугой жгут и сжала кулак. После чего отвела взгляд, не желая смотреть, как кровь перетекает из ее тела в тонкую стеклянную пробирку. Неприятная процедура заняла на редкость мало времени и оказалась почти безболезненной — доктор Глоу знал свое дело.
— Теперь вам придется только подождать.
— Долго? — спросила Алита.
— Я постараюсь не затягивать, — ответил врач. — Не волнуйтесь, все останется между нами. У вас есть еще вопросы?
— Да. Это касается Карин. Вчера я совсем упустила из виду и не спросила, удалось ли вам установить точное время ее убийства?
— К сожалению, нет. Видите ли, будь она найдена в другом месте… Но тело обнаружили в шахте, где значительно холоднее, чем за ее пределами, потому естественные процессы, описанные специалистами в области судебной медицины, несколько замедлились, понимаете?
— То есть наверняка определить нельзя?
— Увы, лишь примерно. Поздно вечером или же ночью. Вот все, что я могу сказать.
— Но если она пришла в шахту еще до дождя… Выходит, Карин провела там несколько часов до того, как ее убили, — рассуждала вслух Али. — Странно.
— Сегодня с самого утра ко мне заглядывал альд Лекут, спрашивал, когда они смогут забрать и похоронить дочь.
— Думаю, альд Нодор разрешит сделать это как можно скорее. Благодарю, доктор Глоу, не смею больше вас задерживать, — произнесла она, поднимаясь и поправляя одежду. — До свидания!
Следующим пунктом в списке дел на сегодня у Киллиана значился поход в лавку готового платья, и Ристон даже слышать не пожелал о том, чтобы отложить запланированное. Едва войдя в дверь с яркой вывеской, Алита почувствовала себя серенькой птичкой, случайно залетевшей в царство колибри. Захотелось сбежать до того, как ее заметили, но к ней уже направлялась хозяйка со всех сторон увешанного пестрыми нарядами места — светловолосая женщина средних лет, облаченная в чересчур яркое платье из желтого атласа.
— Альд Ристон, какая честь для нас! — проворковала она высоким голосом. — Вижу, вы привели свою… Кем бы она ни являлась и ни приходилась вам, ей следует приодеться.
— Нам требуется платье, в котором можно пойти на свадьбу, — известил собеседницу градоправитель.
— Разумеется, разумеется! Прошу вас пройти вон в ту комнату, там вам нальют горячего чая с черничным пирогом и предложат уютное кресло! А вы, милочка, ступайте за мной!
Оглянувшись на Киллиана, который свернул в другую сторону, Али вынуждена была последовать в комнатку, отведенную для примерок нарядов. Там находилось несколько зеркал, позволяющих рассматривать себя со всех сторон, а также табурет, куда уселась владелица лавки, оценивающе оглядывая новоприбывшую. Затем, повинуясь негромкому, но властному оклику, прибежали две девушки, похожие друг на друга не только одинаковой одеждой, но также лицами и прическами.
— Разденьте ее до нижнего белья! — повелела хозяйка.
Приказ выполнили в точности, причем с такой быстротой, что Алита даже сказать ничего не успела.
— Так-так… — прищелкнула языком женщина, поднимаясь с табуретки. — Грудь маловата, так что платье с глубоким декольте смотреться не будет. Но можно прибегнуть к некоторым ухищрениям… Впрочем, талия хороша. Смотрите на меня, а не на пол, милочка, и прекратите уже стыдливо обнимать себя за плечи, что я, торчащих костей не видела?! Итак, скажите мне, известно ли вам, каково главное женское оружие? Самое сильное!
— Э… сковородка? — предположила Али.
— Нет, милочка! Обольщение! Женщина, если она настоящая женщина, всегда очаровывает, завораживает, прельщает! А кого вы можете обольстить в той тряпке, которую по недоразумению считаете одеждой? Ну уж нет, не будь я Кристель Алари, в таком виде я вас отсюда не выпущу!
