ГЛАВА 11

К счастью, улица оказалась почти безлюдной, но редкие прохожие с любопытством оглядывались на них, и Алите вдруг захотелось вернуться в столицу. Туда, где среди безразличной толпы чувствовала себя незаметной, всего лишь маленькой шестеренкой в огромном механизме, крохотной песчинкой в горе песка. В Телле никто не обращал на нее внимания, никто не искал с ней знакомства, и сейчас, по сравнению с происходящим в Бранстейне, это казалось благодатью, которую она не ценила прежде.

— Ты уже успела найти приятельницу?

— Мы познакомились еще вчера, в поезде.

— Как прошел первый рабочий день? — поинтересовался Киллиан Ристон, и Али уставилась на него, не скрывая возмущения.

— А то вы не знаете! Как минимум полгорода явилось в участок, чтобы меня увидеть. Я битый час раскланивалась перед ними!

— И вам не понравилось?

— Кому такое может нравиться?!

— Мне подумалось, что сегодня утром я вел себя несколько грубо, — негромко и как-то озадаченно произнес ее спутник. — Прости за несдержанность. Думаю, ты не станешь рассказывать горожанам ничего лишнего о нашей семье.

«Если бы мне самой было известно о чем-нибудь подобном!» — подумала Алита, но промолчала, лишь склонила голову, принимая извинения.

— Так, значит, внимание жителей Бранстейна тебе совсем не польстило? — уточнил Ристон.

— Нет! — Она энергично помотала головой. — Пыльная контора, а ее работники только и делают, что спят да разыскивают сбежавших коз! А тут еще незнакомые люди, и приглашения, и… Как теперь со всем этим быть? — Али попыталась отстраниться, но его пальцы держали ее локоть крепко и не позволили.

— Для начала — успокоиться, — посоветовал он. — Все образуется. Что тебе сказал доктор Глоу?

— Он уверен, будто здешний воздух пойдет мне на пользу, а от магического истощения не останется и следа, — наблюдая за реакцией собеседника, ответила она. Нельзя сказать, что его лицо тут же озарилось радостью, однако и недовольным он не выглядел. Промелькнула мысль — а что, если семейный врач все же расскажет ему содержание их разговора? Затем на ум пришли слова попутчиц о том, что Киллиан Ристон мог выбрать жену по принципу магической совместимости. Являлась ли магия Роны также катализатором для его собственной?

— Хорошая новость. Но одного воздуха недостаточно. Он подобрал какие-нибудь медикаменты?

— Отправил микстуры в особняк. Я предложила заплатить за них и за консультацию, но… — Алита запнулась.

— Не волнуйся о деньгах. Принимай лекарства как положено. Ты обедала сегодня?

— Нет.

В столице Али обычно приносила на работу обед из дома или покупала пирожок в лавочке, куда забегали почти все ее сослуживцы, но здесь она еще не успела освоиться, да и не хотелось лишний раз оказываться под взглядами зевак.

— И как же ты поправишься, если не ела весь день?!

Алита еще не успела начать подбирать отговорки, а ее уже тащили за собой к зданию с яркой вывеской, извещавшей, что там готовят лучше всех.

— Что вы делаете? Зачем? Мы же все равно будем ужинать дома! — сопротивлялась Али, но проще было бы остановить поезд.

В небольшом зале властвовала полутьма, создаваемая с помощью плотно закрытых бархатными занавесками окон и расставленных на столах свечей в фигурных подсвечниках. Все это позволяло не слишком-то бросаться в глаза, однако Алита не сомневалась, что прочие, к счастью, немногочисленные посетители их все же разглядели и, несомненно, сделали выводы. Подобранная со вкусом богатая обстановка и вышколенные официанты, облаченные в белоснежные форменные костюмы, свидетельствовали о том, что простые люди сюда не ходят, а заглянув в меню, Али уверилась в том еще больше.

— Здесь одно блюдо стоит столько, сколько хватило бы на неделю, — задумчиво произнесла она. — Само собой, при умеренном питании. Я сказала что-то смешное?

— Ничуть, — не переставая улыбаться, отозвался Киллиан Ристон. — Похвальное стремление к экономии. Ты когда-нибудь пробовала устриц?

Алита вздрогнула. Руки задрожали, и она торопливо спрятала их на коленях. В памяти зазвучали строчки из писем Роны — сестра так восхищалась местными устрицами!

— Нет! Нет, пожалуйста, не нужно их заказывать. Я буду что-нибудь другое… рыбу… пудинг…

— Как скажешь, — не без удивления проговорил собеседник.

В ожидании, пока им принесут треску с картофельным пюре для нее и говядину в специях для него, Али украдкой разглядывала место, где они находились. Светлые стены украшали картины, рассмотреть которые в деталях получилось бы, лишь подойдя к ним почти вплотную. Издалека они выглядели неплохо — морские пейзажи, пасторальные сцены семейных пикников и натюрморты с фруктами, вероятно, призванные повышать аппетит клиентов.

— Почему мы не поехали сразу в особняк? Я ведь не умираю с голоду. Вполне могла бы потерпеть.

— Да ты, как я погляжу, вообще терпеливая, — хмыкнул Ристон, заставив Алиту порадоваться тому, что скудное освещение зала не позволяло ему увидеть ее вспыхнувшие щеки. Как и все рыжеволосые, она легко краснела. — В доме нам сложнее будет остаться наедине. К тому же разве тебе не хочется прогуляться по городу? Бранстейн погожим весенним вечером весьма хорош.

— Не сомневаюсь. Но разве вы не замечаете, как смотрят на меня? На нас.

— Замечаю, и что? Это же очевидно. Ты никогда раньше не жила в маленьких городах, потому тебе и непросто привыкнуть к такому.

— Кажется, я никогда не привыкну, — пробормотала Али.

— Со временем волна интереса к твоей персоне схлынет, и он станет не таким… ярко выраженным.

Продолжить разговор помешало появление официанта, который ловко расставил посуду и столовые приборы, ни разу не покачнув тяжелый фарфоровый поднос, который удерживал одной рукой. Принесенные им порции оказались такими большими, что мысль о десерте, который предложил молодой человек, просто не умещалась в голове. Алита приступила к еде, только сейчас по-настоящему ощутив, что проголодаться все же успела. Слишком длинным получился день. А ведь этим вечером Аэдан обещал показать ей особняк!

Главное, не рассказывать Киллиану, а то еще компанию надумает составить.

Покончив с поздним обедом, Ристон подозвал услужливого официанта, расплатился, и они покинули заведение. За порогом уже начинали сгущаться сумерки. Али с неведомым ей прежде наслаждением вдохнула пропитанный солью и ароматами цветов воздух, к которому не примешивались привычные в столице запахи вечной сырости, а также горького дыма из заводских труб.

— Мы поедем сейчас? — спросила она.

— Чуть позже.

Спутник снова взял ее под руку и повел за собой вдоль улицы, которая шла вниз, под горку. «К морю», — догадалась Алита. Он хотел показать ей море вблизи, не из окна особняка или кареты.

— Тебе понравился обед? — спросил Ристон.

— Да, спасибо. Все очень вкусно. Но…

— Но?

— Давайте проясним ситуацию. Я несколько лет выживала одна. Без нянек, кухарок и горничных. Без отца, мужа или старшего брата. И, как видите, не пропала. Чего вы хотите сейчас? Задушить меня своей опекой?

— Женщине должна нравиться опека мужчины, — уверенно, словно произнося известную каждому истину, ответил он.

— Возможно. Но тот должен быть близким ей человеком. А у меня таких нет.

— Если продолжишь вести себя в том же духе, то и не появится.

— В том же духе?

— Колючая и дикая. Как чертополох. Но предпочитают других — мягких и нежных, точно лепестки шиповника.

— У него тоже есть шипы, — парировала она. — И он тоже бывает диким. Разве вы не знаете?

— Однако его можно вырастить в саду, и тогда он будет цвести и приносить плоды только для хозяина. А тот примирится с остротой шипов. На крайний случай наденет перчатки.

— Ежовые рукавицы, — фыркнула Али. Отчего-то ей не нравилось то, как начал складываться разговор, и захотелось поскорее сменить тему. — Так как мне поступить с теми приглашениями, что прислали сегодня? Одно из них даже свадебное. Разве на свадьбы зовут незнакомых людей?

— Чем больше гостей на свадьбе, тем счастливее будет жизнь молодоженов, — отозвался Киллиан Ристон. — Такая примета. Некоторые даже подрабатывают тем, что являются на свадьбы.

— Чего только не бывает, — удивилась она.

— Ты сама вольна решать, отвечать ли согласием на предложения горожан. Меня вот уже давненько никуда не приглашают. Знают, что некогда. А бездельник Томиан — совсем другое дело. Не сомневаюсь, он и сегодня у кого-нибудь гостит.

Алита молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, у нее не имелось ни малейшего желания навещать совершенно чужих людей. Однако кто-то из них мог знать о Роне, пусть даже всего лишь сплетни, но и те могли пригодиться. Ведь наверняка сестру тоже звали в дома обитателей Бранстейна. Едва ли та жила затворницей, не общаясь ни с кем.

— Я приму решение завтра, — сказала она, останавливаясь, чтобы поправить развязавшиеся ленты шляпки.

— Уверен, сейчас весь город кипит, размышляя и обсуждая, кто мы друг другу. Они хотят знать, поженимся ли мы с тобой согласно традициям или ты станешь моей нареченной сестрой? Если не хочешь вести светскую жизнь, не нужно себя неволить. Но не оглядывайся на слухи, что летят тебе вслед, — произнес он неожиданно мягко, приподнимая ее подбородок. — Выше голову, Али.

Казалось, от его руки исходило тепло, проникало под кожу, пыталось дотянуться до самого сердца. Это заставляло вспомнить, как она впервые ощутила в себе магию. Рассердившись на отпущенную из академии на каникулы сестру за какую-то мелочь, хотела сгоряча швырнуть в нее мячиком, но тот поднялся в воздух еще до того, как Алита коснулась его, а ее будто что-то защекотало внутри, побуждая счастливо улыбаться и смывая остатки недавнего гнева. В ответ Рона заставила мяч закрутиться вокруг своей оси. А на другой день повела младшую сестренку к людям, принимающим решения о дальнейшем обучении тех, у кого обнаружились магические способности.

В их случае они не передались по наследству от предков, как у того же Ристона, а стали следствием ранней смерти родителей. Словно сплетающая нити жизней судьба, отняв у сестер самых близких людей, решила одарить обеих своим благословением. Или проклясть.

Внезапно осознав, что ладонь спутника — горячая, крепкая, мужская — все еще прижимается к ее щеке, Али поспешно отстранилась.

— Мы уже почти пришли, — произнес Киллиан Ристон. Вслед за его словами до ее ушей донеслись громкие крики чаек и плеск волн. — Взгляни, разве можно не любить это место?

Алита посмотрела туда, где над морем раскинулось стремительно темнеющее небо. Поднимался ветер. Он растрепал волосы, почти до колен взметнул подол юбки, и в его дикой песне Али послышался незнакомый доселе зов.

— Пора возвращаться, — сказал Ристон. Вторя ему, гул стал сильнее. — Приближается шторм.