Глава шестнадцатая
Счастливое примирение
В марте у Ирины Невельской начались студийные съемки на «Мосфильме». Режиссер планировал выехать на натуру не раньше мая. Декорацию должны были выстроить как раз к тому моменту, когда деревья покроются мелкими нежными полупрозрачными листочками, когда появится зеленая трава…
На одном из совещаний Ирина наконец-то увидела утвержденного на главную мужскую роль актера. Он показался ей поразительно похожим на Ивана, но на двадцать пять лет моложе.
Актеры-«родители» смеялись, встречаясь с Ириной. Они уже не раз совместно снимались в телесериалах и часто играли сверстников, разница-то была всего лишь в пять лет. Но чудеса компьютерной графики давали возможность представить главную героиню в течение сорока лет жизни.
Сейчас актерам скучать не приходилось: Владимир Тетевин, такой тихий и скромный в повседневной жизни, на съемочной площадке оказался настоящим деспотом.
– Если вам захотелось пообщаться с интеллигентным человеком, то это не ко мне! У меня про-из-вод-ство! – кричал Владимир. – Вам понятно? И я отчитываюсь за каждый съемочный день. Так что извольте, дамы и господа, работать! И укладываться в жесткий график!
Ирина раскусила особенность Володи Тетевина нагонять на окружающих страх. Это являлась защитной реакцией. Он был молодой, очень талантливый режиссер, поэтому, чтобы уложиться в строго отведенные сроки, ему приходилось держать авторитет и устанавливать такие порядки, чтобы на площадке с ним никто не спорил и беспрекословно выполнял его приказы. Невельской работалось с ним хорошо: тот творческий контакт, который возник еще в Москве, не угас и помогал сотрудничеству двух талантливых людей. Ирина искренне уважала Владимира за его талант и неординарность, он, в свою очередь, ценил в Ирине жажду экспериментировать без оглядки. Результат его практически всегда удовлетворял. Если что-то не нравилось, Невельская, несмотря на свою звездность, не отказывалась переснять несколько дублей.
Снимали в полную силу, Ирина уставала, но это была очень приятная усталость, когда человек выкладывается на все сто, и ему потом не в чем себя упрекнуть. Роль явно получалась: в начале фильма Ирина играла свою прабабушку в молодые годы. Вот здесь очень кстати оказалась ее хорошая форма, она всегда выглядела моложе своих лет, не полнела, так что проблем не возникло. А благодаря внутреннему огню, который буквально захватил ее изнутри, лицо актрисы помолодело, на удивление всей съемочной группы.
Когда Ирина приезжала домой после тяжелых съемок, она заставала одну и ту же картину: Иван сидел в ее кабинете за компьютером и постоянно делал какие-то расчеты. Дела Московского представительства потихоньку налаживались. Это произошло после вмешательства Игнатия Андреевича, после публикаций Ланы Смирновой.
Зато на съемки часто приезжал дед Игнат. Ему, никогда не бывшему на съемочной площадке, оказалось интересно. Он не лез с советами, хотя был на площадке единственным коренным и чистокровным мордвином из обеих линий – эрзя и мокши.
– Дорогая Ира, а позволь вопрос: вы жениться-то когда думаете? – спросил как-то дед Игнат в перерывах между сценами.
– Когда в Москву ехали, думали, что обязательно сразу и поженимся… А сейчас очень уж много разногласий у нас накопилось. Да вот и Иван поговаривает о том, что наладит работу представительства и уедет на родину, в Атяшево. Не может он без своей земли… Как вы представляете себе такую семью?
– Да уж… Плохо представляю… Но вы еще люди молодые, не дурили бы, а? Ведь разбитое не склеишь. Любите друг друга, уважайте… Ну а там и решение нужное придет. Я вот на столько лет остался без твоей матери… Мы время потеряли.
– Эх, дядя Игнат, вашими бы устами да мед пить… – ответила с тоской Ирина и тут же улыбнулась, входя в роль пожилой монахини, которая пришла посмотреть на воскресную православную школу, основанную на собственные деньги при храме в Атяшево.
* * *
В середине весны Иван понял, как истосковался по земле, солнцу, поэтому решил вставать по утрам пораньше и бегать в парке. Все-таки подобие общения с природой… Да и растрясти организм требовалось после зимней-то спячки. На родине он много двигался, никогда не поправлялся: то строил что-то, то косил, то дрова колол, то ходил на дальнюю рыбалку… Да мало ли у него дел было… Поэтому с первыми лучами весеннего солнца организм потребовал физической активности. Но даже когда Иван вставал в пять утра, ему удавалось видеться с Ириной лишь мельком. Она собиралась на съемки и без завтрака уезжала. Говорила, что у нее будет много окон и она обязательно поест и выпьет кофе. Иван сокрушался, что опять ему, как старому холостяку, придется одному есть кашу, которую он сам же и варил… Ира разводила руками и говорила:
– Иван, мне действительно очень жаль, но я, когда снимаюсь, перехожу на такой режим. Прости, дорогой. Давай лучше подумаем, когда сможем хотя бы поужинать вместе, хотя ужинать мне тоже не положено, чтобы не поправиться…
– Иришка, да ты и не поправишься. Ты посмотри на себя: как девочка, тонкая, звонкая!
– Так по роли положено, Иван. А то в костюмы не влезу.
Так вышло, что, пока Ирина снималась в фильме своей мечты, Иван чувствовал себя несчастным человеком. Ему даже поговорить было не с кем. Ирина уезжала рано, приезжала за полночь, совсем не расположенная к беседам, она думала только о том, чтобы побыстрее принять душ и лечь спать.
Так незаметно подкатился май. Иван уехал в командировку на Атяшевский мясокомбинат. Пшеничников собирался выступить с отчетом о работе Московского представительства АМК. Ему было что рассказать коллегам: успехи действительно достигнуты немалые. После отчетного собрания Иван стал уговаривать гендиректора Осипенко назначить руководителем Московского представительства Бойко, а ему самому остаться здесь. Но директор велел написать заявление на отпуск и немного остыть.
– У меня, Ваня, на тебя другие виды имеются. А пока отдохни, ты славно поработал! Любишь Атяшево, так наслаждайся: коси траву, лови рыбу, а там посмотрим. Я тебе дам знать!
Иван махнул рукой, не стал спорить с начальством. Но родная земля так манила его, что не мог он спорить… Тем более Ирина со дня на день должна была уехать на натурные съемки. Что ему одному в ее квартире куковать? Так он решил остаться на некоторое время в родных местах.
* * *
В три часа дня, дав Ирине выспаться после ночной съемки, позвонил режиссер.
– Радуйся, Ирина. Уже завтра в Атяшево отбывает группа наших декораторов, будут строить объекты. Тебе директор картины позвонит, ты порекомендуй гостиницы получше, ну и вообще.
– Хорошо, Владимир!
У Ирины занялось сердце. Она поняла, что ничего случайного не бывает. Взять хотя бы ее брак, который еще толком не состоялся, а готов был вот-вот развалиться… Иван-то уже две недели в Атяшево. А намеревается пробыть там как можно дольше, как дела позволят, взял все свои неиспользованные отпуска, собирается приобщиться к природе по полной программе. Да что и говорить, поработал он в Москве на славу, и как бы ни ворчал, часто он проявлял чудеса смекалки, находчивости в решении проблем. Директор правильно сделал, что не отпустил его с работы, а велел отдыхать на полную катушку…
И ей пора в Атяшево! Кино – это не театр, где достаточно сделать удачный грим, надеть парик, и зритель уже верит, что персонаж состарился лет на двадцать. Конечно, с Ириной работали гримеры, иногда грим делали по нескольку часов… Но важнее было внутреннее состояние актрисы, и здесь Невельской понадобилось включить весь свой актерский талант, чтобы не разочаровать режиссера и будущего зрителя. Играла она проникновенно, и часто в конце сцены ей аплодировали актеры, которые приходили посмотреть на работу коллеги.
Пожить дома не получится: необходимо поддерживать контакт и после съемок, и придется поселиться вместе со всеми в гостинице.
Ирина внутренне ликовала: она понимала, что судьба преподносит ей еще один шанс наладить отношения с Иваном, понять, смогут ли они победить свои размолвки или им лучше расстаться… И приехать она решила экспромтом, неожиданно.
* * *
Иван узнал о том, что в Атяшево на съемки приехала столичная звезда Ирина Невельская, одна из первых. Он часто по-прежнему заходил к Кореням, чтобы обсудить с Владимиром, своим школьным другом и мужем Ольги, последние новости. Владимир стал заместителем начальника полиции Атяшево и был в курсе всех проблем населения и мясокомбината.
Иногда Иван помогал по хозяйству Татьяне Николаевне и деду Игнату, вернувшемуся вместе с ним из Москвы. Именно Владимир поспешил сообщить, что приехала Ирина, и добавил, что Иван, вероятно, осведомлен об этом лучше всех. После того как семейство Кореней предложило устроить актрисе торжественную встречу, Пшеничникову пришлось сознаться, что они отдалились друг от друга в последнее время… и вряд ли звезда обрадуется, если Иван будет ее допекать… Владимир только покачал головой и сказал, что Пшеничников совершенно не научился разбираться в женской психологии.
Отпуск Ивана из передышки от столичных забот быстро превратился в настоящий ад. Иван больше не мог заниматься домом и огородом, охотой и рыбалкой, как привык за много лет. Он размышлял только об Ирине, об их отношениях, о том, что теперь она здесь, рядом.
Во время утренних прогулок он часто заезжал на место съемок, но старался не приближаться, был не готов пока к объяснениям со своей второй половиной, ему пришлось бы сразу сознаться, что без Ирины ему даже в Атяшево плохо. Он ревновал ее ко всем и каждому. К режиссеру, к молодому актеру Ивану, к главному оператору Григорию и даже к осветителю Петечке, который явно принадлежал к ориентации, не популярной в России.
Дошло даже до того, что охранники с «Мосфильма» сообщили, что за съемочной группой каждый день издалека наблюдает один и тот же человек – высокий блондин в камуфляже. Вроде на бандита или бомжа не похож – приличный.
Такая информация поступила в полицию, и только Владимир утихомирил своих подчиненных. А бравые полицейские, как и все в Атяшево, ярые поклонники Невельской, хотели защищать ее день-ночь. Пришлось напомнить им: Пшеничников – гражданский муж актрисы.
Тогда охрана потеряла к Ивану интерес, зато в съемочной группе все зашушукали, что Ирину подкарауливает поклонник, кто-то говорил «любовник», а другие называли Ивана «мужем». Так что началась полная неразбериха. Ирина позвонила Владимиру и попросила устроить ей и Ивану «нечаянную» встречу дома. Володя обещал организовать все в лучшем виде, а главное – не выдавать Иринин замысел.
Так и случилось, как задумали Ира с Владимиром: актриса после съемок зашла домой вроде бы повидаться с мамой и сестрой Ольгой, а там Иван с Владимиром в шахматы играли… Поневоле пришлось паре объясниться. Ирина и Иван вышли в сад.
По старой привычке прошли по дорожке. Ирину не покидали противоречивые чувства. Долго молчали. Оба волновались, понимали, что надо выяснить отношения… Посмотрели в глаза друг другу, Ирина закашлялась. Ей в последние месяцы тоже несладко пришлось. Она отдала все свое время работе, но когда Иван уехал в Атяшево, поняла, что ее квартира перестала быть обжитым теплым домом: там воцарился вакуум. Ирине очень не хватало Ивана, хотя бы мимолетной встречи, обмена репликами. «Какая же ты дура! – подумала про себя Невельская. – Ведь работы будет много, а человека можно потерять в один миг. Достаточно одного лишнего слова, невнимательного взгляда…»
Глядя в глаза Ивану, Ирина думала о том, что глупо ссориться людям, которые не могут друг без друга жить. Пшеничников тоже долго молчал, не знал, с чего начать разговор, не представлял себе, к чему могут привести выяснения отношений. Он готовился услышать от Ирины любой вердикт. Да и было бы это вполне естественно: ведь не прижился он в столице, а она чувствовала себя в Москве как рыба в воде. Слишком они разные…
А потом перевернулось что-то в душе. Иван порывисто обнял Ирину, поцеловал и тут же оттолкнул.
– Я все понимаю, – нервно заговорил он. – Ты известная актриса и самостоятельная, умная, очень красивая женщина… Ты такая, каких я за всю свою жизнь больше не встречал… Если мы не пара, я все пойму. Отпусти меня, не стану тебе мешать.
Ира смотрела на Ивана, всегда такого уравновешенного и уверенного, с большим удивлением. По нему было видно, что он не шутит.
– Иван, понимаешь, какое дело… Не могу я тебя отпустить. Не могу, – сказала Невельская с мягкой улыбкой.
– Почему? Зачем ты меня мучаешь?
– Дурачок ты! Ведь я люблю тебя! Мне без тебя плохо! Ты уехал, а я работать не могу, потому что не видела тебя ни секундочки… Думаю: как ты? Нельзя нам, Ваня, друг без друга!
Иван подхватил свою любимую на руки:
– Иришка! Какая легкая! Вот что значит, никто за тобой не присматривал… Похудела… Дай я тебя поцелую.
Потом они начали говорить взахлеб о своих переживаниях, о том, как скучали друг по другу. Ольга еле дозвалась их ужинать.
– Иван, я так понимаю, что единственное место на земле, где тебе хорошо, это Атяшево. Может, нам здесь дом построить? Я же чувствую, ты хочешь работать в Атяшево. Ну а я – актриса, если будет на меня спрос, стану уезжать на съемки… – предложила Ирина.
– Ты же прочитала мои мысли, Иришка! Я только сейчас об этом подумал, – сказал Иван, – это хорошая идея. Тебе здесь отдыхается лучше, чем на любом модном и дорогом курорте.
– Только я хочу красивый, компактный и удобный дом, где все продумано до мелочей, где мы сможем принимать всю родню и друзей. Давай искать архитектора! – согласилась Невельская.
Еще утром Ирина чувствовала себя уязвимой, одинокой, а сейчас – как будто крылья выросли, хотелось летать над родными полями… Какая-то почти детская радость охватила женщину. Она вновь почувствовала себя счастливой и уверенной.
Все домашние сидели и прятали свои улыбки, глядя на влюбленных. Татьяна Сергеевна хлопотала вокруг каждого, предлагала попробовать все, что она наготовила, хотя бы по маленькому кусочку. Ольга широко улыбалась, рассказывала про учебу своей старшей дочери, про то, какие успехи она делает. Ведь дочка пошла в медицинский, куда мечтала поступить чуть ли не с пеленок, уже в три года кукол лечила… Наташа, младшая, пока не определилась, где хочет учиться, но у нее еще есть время в запасе. Наверное, тоже в медицинский пойдет, бабушка только об этом и говорит…
Была и еще одна радостная новость. Игоря «дожали». Шубский больше всех постарался, чтобы «Изя» подписал все бумаги. И он это сделал в загсе, сдерживая гнев и слезы. Как же Игорю не плакать, ведь он лишался удобной кормушки!
Скоро бракоразводные документы будут готовы. Иван оживился. В последнее время он стал терять надежду, что Ирина разведется и они наконец зарегистрируют отношения. У самого Пшеничникова бумаги уже находились в полном порядке, развод оформлен, бывшая жена претензий не имела.
– Мы закатим сумасшедшую свадьбу! – закричал он, вскакивая из-за стола. – Хочешь, самый лучший ресторан выберем?
– Какой ресторан? – возмутилась Ирина. – Они мне надоели в Москве и каждый вечер после съемок! Мы закатим человеческую свадьбу, в деревне!
– Ура, ура, ура! – поддержали ее мама, сестра и племянница.
В этот вечер Иван провожал Ирину в гостиницу, где жила вся съемочная группа, уже вполне официально, ни от кого не скрываясь.
