Глава пятнадцатая
Смертельный поединок
Четвертого января в нескольких центральных газетах и, следовательно, в Интернете, были опубликованы обещанные Алексом Хене статьи, посвященные «разоблачению» деятельности Атяшевского мясокомбината, сотрудники которого имели наглость путем подкупа завоевать позиции на московском продуктовом рынке. Теперь крупнейшие магазины столицы, по сообщению центральной прессы, были вынуждены продавать некачественную продукцию, не соответствующую ГОСТам.
В конце статей помещались результаты опроса «покупателей», которые возмущенно говорили, что если бы знали, что продукция некачественная, то приобрели бы что-нибудь другое, более вкусное. А то колбаса не радует ни цветом, ни запахом… Да и ветчина хоть и дорогая, а к столу не подашь, чтобы не распугать гостей… Не было приведено ни одной фамилии и ни одной таблицы с конкретными цифрами несоответствия продукции.
Иван читал эти строки и думал о том, что состряпана дезинформация, конечно, на скорую руку и человек, написавший весь этот бред, даже не удосужился позвонить в Московское представительство АМК и уточнить, отвечает ли продукция государственным стандартам и так далее. Но это понятно, ведь господин Хене сказал, что это неважно. Он создает новости, а не публикует проверенные факты. Факты – это для учебников истории, кого они могут заинтересовать?
Кстати, непонятно, как покупатели на фото в газете, державшие в руках еще неоткрытую упаковку с изделиями Атяшевского мясокомбината, могли узнать, что продукция лишена вкуса и запаха? Ведь чтобы понять это, требуется открыть упаковку и попробовать колбасу или ветчину… Все состряпано на редкость грубо. Международная корпорация маркетинга в лице Александра Робертовича объявила войну Атяшевскому мясокомбинату. Хорошо, что Иван поспешил разослать партнерам рекламный ролик.
Иван вспомнил новогодний разговор с Ланой и связался с нею.
– Читала прессу?
– А как же, – без особого оптимизма отозвалась девушка. – Однозначно: это пахнет судом. Подруга моя сглупила, не захотела прислушиваться к умному совету и проверить данные, прежде чем публиковать материал. Я вам помогу…
В Атяшево звонить не пришлось, Вадим Ильич Осипенко позвонил сам.
– Как ты понимаешь, у нас другого выхода нет. Будем судиться. Причем с Международной маркетинговой корпорацией, а не лично с господином Хене. Я немедленно пришлю к тебе нашего юриста. Пусть готовит бумаги.
– Согласен, Вадим Ильич, я вас понял, – сообщил Иван. – А скажите мне, готовы ли вы принять гостей?
– О каких гостях идет речь?
– Если кто-то из крупных клиентов захочет посмотреть на процесс производства, на наши цеха, оборудование и прочее?
– Конечно! Если это поможет нам ускорить процесс нашей реабилитации, то милости просим! Окажем самый теплый прием, как и той журналистке.
* * *
Иван пригласил к себе в кабинет Николая Бойко. Они сели и стали составлять список ложных сведений о комбинате. Получилось ни много ни мало целых десять пунктов. Иван сообщил, что к ним вылетает юрист. Надо будет с ним плотно поработать, чтобы составить иск.
– Иван, а не поручить ли Лане, невзирая на все эти публикации, подготовить статьи в совершенно другом ключе? Представляешь заголовки? Лана Смирнова – независимый эксперт – рассказывает о своей поездке в Атяшево и приводит высказывания реальных жителей о том, что такое для них комбинат, на котором работает почти все население, и что такое продукция, которую они едят каждый день. С фотографиями, конкретными фамилиями и ссылками на сайт. У нас же осталась масса неиспользованного материала.
– Пожалуй, это хороший ход: не вступая пока в диалог, запустить в печать цикл позитивных статей о городе и комбинате. Ну а заодно – о продукции.
– Может, ее лучше лично пригласить? – с надеждой на скорую встречу спросил Бойко.
– Николай, я вызову сегодня Игнатия Андреевича, он подъедет, обсудим еще раз наши первоочередные задачи. А Лану давай пригласим чуть позже, чтобы сформулировать для нее окончательное задание.
– Договорились. – Николай вышел из кабинета начальника.
Иван, оставшись в одиночестве, разложил перед собой все газеты со статьями о продукции АМК. Судя по тому, что материалы были подписаны именем «Василий Груздев» – наверняка вымышленным – и были сделаны в одном стиле, беспардонно назидательном, состряпал их один человек, которому, собственно, и заказали разоблачение. На хороший аналитический материал эти статьи не могли претендовать – не имелось фактов, доказательств… Только очень наглая ложь, которая почему-то не смутила главных редакторов этих солидных изданий. Вот только вопрос: «Почему?» Неужели сумма, предложенная за такую пустяковую услугу, была так велика, что заставила их потерять совесть?
* * *
Перед обеденным перерывом в офис к Ивану приехал Игнатий Андреевич. Пшеничников предложил вместе пообедать, а потом обсудить состояние дел на данный момент. Пообедали неплохо, как раз в том ресторанчике, куда Ивана пригласил господин Хене в тот незабываемый день, когда состоялся их неприятный разговор.
– А что, других ресторанов в округе нет? – спросил дед Игнат.
– В этот удобно приходить тем, кто работает здесь, в Москва-Сити, – ответил Иван.
– А этот Хене, он попросил пропуск заказать? – не унимался дед Игнат.
– Он никогда не просил пропуск. Он посещает здешний фитнес-центр – так, по крайней мере, сказал сам Алекс Хене. Это подтвердили на охране. И еще у него здесь вроде какие-то клиенты…
– А-а, – кивнул дед Игнат, доставая маленький блокнотик и что-то туда записывая. – Делаю заметки по старинке, никак не привыкну к планшету.
– Но что же? Если все сыты, предлагаю идти в офис, кофе нам сварит Нина Аркадьевна.
Мужчины встали и отправились в лифтовой холл. Через пятнадцать минут все уже сидели в переговорной, ожидая кофе. Дед Игнат сказал, что нужно проверить, у кого именно бывал Александр Робертович в этом здании и как часто. Он обещал заняться данным вопросом лично через свою организацию.
– Есть какие-то подозрения? – поинтересовался Николай.
– Пока нет. Просто надо отработать все версии, – последовал ответ.
– Коллеги, хочу сообщить вам, что к нам завтра по просьбе генерального директора АМК прилетает штатный юрист из Атяшево. Нужно оперативно составить иск и подать в суд, а копии направить в адрес каждого печатного органа, опубликовавшего ложную информацию, и параллельно – в адрес компании господина Хене. Я не намерен спускать клевету и не могу просто так забыть о нападении на Ирину. И обратного пути у нас не будет! Как только мы это сделаем, считайте, что «покой нам только снится»… – предупредил Иван.
– Иван, я полагаю, что действовать надо очень быстро и со всей беспощадностью. Мы, в отличие от Хене, играем на своем поле, да поможет нам Бог, – ответил Игнатий Андреевич.
– Да, кстати, а что с похищением Ирины? Какие-нибудь зацепки есть? – поинтересовался Иван.
– Вычисляем машину и ее владельца – это теперь дело техники. Автомобиль стоял в «слепой» зоне, вне видимости наружных камер, недалеко от ресторана «Новый Орлеан». Когда им потребовалось тихонько и без лишнего шума посадить в автомобиль Ирину, они его подогнали слишком близко к тротуару и камера зафиксировала часть номера, – рапортовал дед Игнат.
– Отлично. Но, боюсь, даже в этом случае мы не сможем предъявить обвинение, – засомневался Николай Бойко.
– Почему не сможем? На записи есть изображение Ирины и двоих мужчин. Лица мужчин камера не зафиксировала, а вот Ирина в какой-то момент попыталась оглянуться, там четко виден ее профиль, – объяснил дед Игнат.
– А потом у нас спасатели в свидетелях. Место, где спрятали Ирину, – это старые гаражи, которые вот-вот должны снести под строительство жилого комплекса. Так что похитители ловко рассчитали, что, даже если бы Ирину не нашли по сигналу, ей бы самое большее пришлось провести там ночь. А наутро пришли бы рабочие и обнаружили нашу кинозвезду в норковой шубке, отдыхающую на строительных поддонах, – вмешался Николай.
Все заулыбались, представив эту картину. Дед Игнат сказал, что Ирина – молодчина, смелая женщина, не раскисла! Жалко, что она не разрешила поднять шумиху. Резонанс оказался бы значительным.
– А что бы это дало? – Иван нахмурился. – Нам нельзя было показывать испуг. И заголовки получились бы на другую тему: «Бывший супруг кинозвезды не хочет развода».
На этом совещание было закончено. Завтра Николай собирался встретиться с юристом. Иван обещал вмешаться в работу на стадии первоначальной готовности исков.
– Николай, обязательно прикиньте с юристом возможные материальные убытки и определите сумму компенсации за моральный ущерб, если будут вопросы, то с этим я помогу, – велел Пшеничников.
После совещания подъехала Лана, ей Иван лично велел подготовить позитивные тексты про Атяшево.
* * *
С этого момента работа по реабилитации АМК проходила стремительно. В прессе один за другим стали появляться материалы, рассказывающие о предприятии, ставшем жемчужиной Мордовии. Статьи получились разнонаправленными: в одной было размещено интервью с генеральным директором, в другой содержалось описание современного оборудования, рассказывалось о цехах комбината и их назначении, в третьей приводились мнения атяшевцев о своем родном комбинате.
Тем временем Николай с юристом Сергеем Поливановым, приехавшим из Атяшево, составили иск против компании господина Хене и тех печатных органов, которые без проверки опубликовали материалы о АМК. Иван прочитал все документы, внес поправки и распорядился запускать их в работу. Записи разговоров Хене и Пшеничникова были предъявлены руководству Международной корпорации маркетинга.
В кабинет руководителя Корпорации господина Гельмута Шрауберга Иван вошел спокойно, при разговоре не высказывал возмущения, только информировал.
– Вы знаете, что мы предъявили вам иск, а вот, – он выложил на стол папку с файлами и диском, – наши доказательства. Здесь так же компромат на Хене. Надеюсь увидеть его на скамье подсудимых.
По поводу Атяшевского комбината и взяток в Маркетинговой корпорации разразился скандал. Случилось то, чего боялся Александр Робертович: верхушка компании узнала о том, что он берет взятки. В иностранных компаниях относятся к взяткам среди руководства крайне негативно. Во всяком случае, все деятели, которые так или иначе были на этом пойманы, лишались своих должностей. Даже взятка строителям, которая помогала решить проблемы этой самой иностранной компании, считалась не меньшим, а большим злом. Работать без взяток даже в такой коррумпированной стране, как Россия, – это девиз многих иностранных компаний. Хене был снят с должности и очень скоро покинул Москву. Но в Германию не вернулся – осел на Украине.
Историю с похищением Ирины пришлось замять, потому как владельцем джипа оказался бухгалтер крупного кондитерского столичного предприятия. Машина по документам находилась в сервисе. Понятно, что причастность Хене к этому событию доказать было практически невозможно.
Дело о похищении Ирины дед Игнат взял под свою юрисдикцию, но понимал, что оно может так и остаться нераскрытым.
– Зачем марать руки об тухлятину? С ним рассчитаются те, кому из исполнителей он не доплатил, или те, кто дал ему взятку, а условия сделки не были выполнены. Не бойся, Ваня, его продвижение на Украину уже отследили и достанут его хоть в Киеве, хоть на Мальдивах.
С российскими СМИ предстояло долго судиться, многое доказывать… Поэтому Иван Пшеничников никого не торопил и решил для себя, что посетит столько заседаний суда, сколько будет необходимо для восстановления доброго имени своего комбината. Но, несмотря на то, что в процессе участвовали самые крупные столичные газеты и интернет-издания, у Ивана имелись основания полагать, что рано или поздно суд закончится в пользу АМК и все иски удовлетворят.
Так что теперь Ивану никто не мешал выполнять план перспективного развития продаж продукции АМК. И, как ни странно, скандал вокруг предприятия ничуть не повредил репутации АМК, когда все материалы судебного разбирательства попали в печать. Его продукция заняла достойное место на прилавках крупнейших сетевых магазинов, москвичи и гости столицы охотно покупали изделия мясокомбината. А Пшеничников и Бойко наверстывали все упущенные возможности. Иван стал частым гостем радио– и телепередач, посвященных качеству продуктов питания. Так что по всем статьям АМК взял реванш.
* * *
Все это время Ирина с утра до вечера проводила на Мосфильме, отсматривала снятые материалы. Часами сидела в Интернете, вспоминая историю родного края и всей Мордовии в целом. С художницей по костюмам Мариной они ездили в Музей прикладного искусства, в музей Народного костюма в Коломенском и к мастерицам, занимающимся языческими вышивками.
Целую неделю пришлось провести на ипподроме, вспоминать, как держатся в седле.
Не меньше десятка раз пришлось встречаться со съемочной группой, а это как-никак сто пятьдесят человек. Основной костяк при встрече составляли осветители, гримеры, звукорежиссеры, костюмеры, художники и основа основ – операторы и вторые режиссеры.
Ни один день не остался незаполненным.
Ирина сознательно погружалась в работу, стараясь не мешать Ивану. Зато Алика ездила с нею на Мосфильм не меньше двух раз в неделю. Изучала особенности кинематографического продюсирования.
* * *
Катился к концу март, Иван чувствовал, что он уделил столько внимания своей работе, что уже не в состоянии ответить на вопрос, какое сегодня число, где Ирина, нужно ли ее встречать вечером. Их отношения дали трещину, было очевидно, что для Иры сейчас главное – уйти с головой в новую роль, поэтому претензий Ивану она не предъявляла.
Но как бы то ни было, оба – и Иван, и Ирина – чувствовали, что что-то надо менять, слишком много противоречий накопилось в их совместной жизни, на многое приходится закрывать глаза… И уже страшно было спросить друг у друга: «Ты меня любишь?» Каждый подозревал другого в том, что чувства остыли, накопился негатив…
На этой волне Пшеничников воспринял распоряжение гендиректора АМК срочно явиться на комбинат не иначе как долгожданную манну небесную. Подумал, что это хороший повод проверить Николая Бойко в деле. На что он способен? Парень подавал большие надежды, но по первоначальному замыслу Ивана, он должен был рано или поздно заменить его самого на посту директора Московского представительства АМК.
У Ирины начались съемки, поэтому это даже лучше, что они на время расстанутся, чтобы у нее не было угрызений совести. Ведь она так хотела сыграть эту роль! Иван решил, что, когда окажется в Атяшево, напишет заявление на отпуск. Он очень соскучился по своему дому, по земле, ему хотелось просто вскопать грядку, посадить какую-нибудь там морковку, свеклу, картофельное поле… поухаживать за своими яблонями. А еще ему в Москве часто снились цветные сны, как он косит траву. Утренние лучи солнца начинают по-летнему греть, поют птицы, нос щекочут ароматы цветущих деревьев и кустарников, а у него, у Ивана, приятно стонут мышцы, натруженные во время косьбы… Ни с чем не сравнимое чувство.
* * *
Алика вернулась жить домой, ей пришлось отказаться от съемной квартиры, хотя и Ирина, и Иван предлагали ей денег на продление аренды. В съемной квартире ей было удобно, она полюбила одиночество… Но девушка понимала, что не заработала пока на отдельное жилье.
«А что, если бы я отказалась от квартиры сразу после Нового года, как требовал Артем? – задала себе вопрос Алика и ответила: – Ничего хорошего не произошло бы».
Зато она была довольна тем, что помогла Артему выпутаться из истории с новогодней вечеринкой.
Все парни, к счастью, довольно быстро встали в строй. Виновных посадили на три года. Сумма причиненного ими ущерба оказалась довольно велика, хотя драгоценные победные кубки они реализовать не успели.
Виктория получила три года условно: родители «постарались» бумажками с изображением гениального физика Бенджамина Франклина, который, кстати говоря, никогда не был президентом США, а изучал свойства электричества и назвал теплый пролив Гибралтарским.
Алика, вспоминая эту ужасную историю, содрогалась. Ведь когда-то она общалась с Викой и, по сути, была ничем не лучше, чем ее бывшая подружайка.
Спасибо маме, что выдернула ее из этой среды. Спасибо Артему, в которого она влюбилась и решила изменить свою жизнь. Теперь она вернула парню долг, помогла восстановить справедливость и снова быть в команде. Как сложатся их дальнейшие взаимоотношения, она не знала. И, собственно, даже пока не думала об этом… Хотя, может быть, она обманывала сама себя.
А вот Ирина продолжала тревожиться за нее, но не изменила решение не вмешиваться в личную жизнь дочери. Ирина считала, что время само должно рассудить эту пару. Между тем она заметила, что Алика часто говорит по телефону с неким Ником. Из разговора с дедом Игнатом Невельская случайно выяснила, что внук его друга Ник приехал в Москву на стажировку. Он родился в Лондоне, где работали его родители, долгое время жил там, а сейчас получает образование в Оксфорде.
– Хороший парень, очень помог нам с Аликой в нашей зимней операции, – добавил Игнатий Андреевич.
Алика часто болтала с Ником по-английски, называя эти разговоры языковой практикой. На самом деле она уже давно поняла, что Ник ей очень даже небезразличен. Он вообще был не похож ни на кого из ее друзей и знакомых. Девушке даже начинало казаться, что она в него влюбляется. Однако никаких объяснений у них не было. Она довольствовалась теми отношениями, которые у них сложились на данный момент. Наступила весна, приближались экзамены, Ник находился в Лондоне. Она знала, что он нравится многим девочкам: у него было огромное число знакомых в разных странах. Ей с Ником было интересно, и она точно знала, что он с первой их встречи относится к ней с большой симпатией.
Сложится у них что-нибудь или нет – потом разберутся. Сейчас, наверное, еще не время.
