Глава 18
Альвареса было не узнать: мятая голубая льняная рубашка и поношенные джинсы. Задался, похоже, целью хотя бы на вечер забыть о том, что он полицейский.
– Скажите, что это не взаправду, – пробормотала я.
– Боюсь, взаправду, – казалось, еще мгновение, и он расплывется в улыбке. – Насколько я понимаю, все ваши кошмары слились в один.
– Похоже на то. Хуже может быть лишь одно – застрять вместе с вами в лифте.
– Не знаю, не знаю. – Коп, скользнув по мне взглядом, вальяжно откинулся на спинку стула. – Лично мне известны куда худшие способы провести день.
На другой стороне стола Теджо сидела с довольным видом обладательницы золотой медали за сводничество. Альварес продолжал изучать меня взглядом, как кот блюдце со сливками. Мне ничего не оставалось, как только вести себя вежливо, пока не подвернется предлог встать и уйти.
– Откуда вы знаете Хари? – поинтересовалась я.
– Собственно говоря, я знаком не с ним, а с Теджо. Она неподражаема! Не то что ваш брат психотерапевт, который всем подряд советует копаться в саду. – Альварес посмотрел на свою тарелку. Он явно хотел что-то добавить, но ему не дали. Сидевшая справа от него особа наконец-то сумела завладеть его вниманием.
– Вы что-то сказали про сад? – проворковала она. – Я всегда обожала садоводство.
Альварес отвернулся от меня, чтобы поговорить с ней. Это была хорошо сложенная брюнетка с розовым, оживленным лицом. Не иначе как она восполнила отсутствие алкоголя за столом тем, что заранее пропустила рюмочку-другую в пабе, потому что у нее слегка заплетался язык. Вскоре она уже вовсю рассуждала о преимуществах многолетних растений перед однолетними, а потом, похлопав ресницами, заявила, что ей нужна помощь, чтобы выкопать буддлею, которая пустила корни рядом с ее патио.
Киоко сочувственно посмотрела на меня, затем наклонилась и шепнула мне на ухо:
– Не переживайте, ему нравитесь вы, а не она.
Я пожала плечами:
– Какая разница, ведь он все равно женат.
Киоко выгнула брови:
– Элис, вы не видите картину целиком. – Она подняла указательный и большой пальцы, будто в них был зажат осколок стекла. – Лишь ее часть.
– Не поняла?
Киоко ответила мне мягкой улыбкой.
– Мужчина может носить обручальное кольцо по самым разным причинам, – сказала она и отвернулась, чтобы поговорить с соседкой слева.
Альварес был все еще вовлечен в разговор с брюнеткой. Та нарочно развернулась к нему, чтобы продемонстрировать содержимое своего декольте.
Я сосредоточилась на угощениях. Теджо помнила мои предпочтения с того времени, когда мы с ней вместе снимали квартиру: чечевичное карри, бамия и лепешки наан, источающие кокосовый аромат. Я все пыталась понять, зачем Альваресу выдавать себя за женатого, если он разведен, когда он вновь повернулся ко мне.
– Вкуснотища, – прокомментировал он, макая лепешку в миску райты. – Но мне странно, что вам нравится.
– Это почему же?
– Потому что эта пища не для англичан. А вы у нас англичанка до мозга костей.
– Мне понятно, куда вы клоните, – ответила я и закатила глаза. – Сейчас прочтете лекцию о том, как британцы любят свою королеву и как они не любят выражать эмоции. Угадала?
– Даже и не думал. – Он обиженно всплеснул руками. – На мой взгляд, англичане мало чем отличаются от испанцев. Разница, пожалуй, лишь в том, что вы не умеете готовить и танцевать.
– Чушь. Лично я обожаю танцевать.
Альварес положил себе на тарелку ложку маринованных овощей. Я же воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть его ближе. Спутанные волосы зачесаны назад, на подбородке легкая темная щетина. Вертикальная складочка между бровями на месте. Не знаю почему, но мне захотелось протянуть руку и потрогать ее. Я с трудом удержалась от этого порыва.
– Хорошо, расскажите мне подробнее, каким ветром вас занесло в Лондон, – предложила я. – Поскольку вам из-за стола никуда не деться, давайте, рассказывайте.
– Боюсь, вам будет скучно. Я уже знаю, что, когда дело касается мужчин, вашего внимания хватает ненадолго.
– Я скажу, когда станет.
Альварес положил вилку на край тарелки.
– Мой отец вырос в небольшом приморском городке к северу от Валенсии. Люди там выращивают апельсины и обожают долгие сиесты.
– Идеальный вариант для меня.
– Но не для него. Ему хотелось приключений, поэтому он автостопом добрался до Мадрида, стал журналистом в «Эль-Паис» и встретил мою мать.
– Чем же занималась она?
– Она из Лондона. Изучала в университете языки.
– То есть антибританский настрой – лишь поза? На самом деле вы местный.
– А я никогда и не отрицал. – Он посмотрел мне в глаза. – Это был ваш скоропалительный вывод, Элис. Да, я какое-то время жил в Испании, но лет с тринадцати постоянно живу здесь.
Он облокотился на спинку моего стула и наклонился так низко, что мне было видно, как ресницы нижнего века спускаются к щеке. Слава богу, мы здесь не одни. Затем он отстранился, и мое дыхание пришло в норму. Скажу честно, меня раздражало то, как он действовал на меня, да еще трезвую как стеклышко.
– Теперь ваша очередь, – сказал он. – Расскажите мне о себе. Ведь я практически ничего не знаю.
– Неправда. Вам известны имя и адрес любого мужчины, с которым я хотя бы раз поздоровалась. – Я нахмурилась. – И кстати, не думайте, что я вам это простила.
– Я и не думаю, – произнес он и пристально посмотрел мне в глаза.
– Что бы вы хотели конкретно услышать?
– Все, с самого начала.
У него такой сосредоточенный вид, будто он сейчас вытащит из кармана блокнот и начнет за мной записывать.
Я набрала полную грудь воздуха.
– Итак, я выросла в Блэкхите.
– Потрясающе.
– Я бы так не сказала. – Я посмотрела на свою ладонь, что лежала на столе, словно вытащенная из воды рыба. По какой-то причине в горле у меня пересохло.
– Это все, что вы можете рассказать о своем детстве? Всего пять слов?
– Господи, но ведь мы в гостях!
Он вопросительно выгнул бровь:
– А что люди обычно делают в гостях? Они рассказывают о себе, чтобы ближе познакомиться.
Я сложила на груди руки.
– Рассказывать особенно нечего. Мои родители были не слишком счастливы, жизнь протекала сложно. Вот и все.
– И ваш брат оказался меж двух огней.
– Да, что-то вроде.
– Странно, что вы не любите разговоры. – Альварес задумчиво посмотрел на меня. – Вы собираете истории других людей, но отказываетесь поделиться собственной.
– Потому что не хочу, – пожала я плечами. – Весь день кого-то выслушиваю. И когда я не на работе, мне хочется бегать, танцевать, есть вкусную еду и…
– Что еще? – он посмотрел мне в глаза.
– Жить телом, а не головой.
Альварес прищурился. Под столом его рука коснулась моей кожи и, убрав со своего пути подол шелкового платья, скользнула вверх по бедру. Я втянула воздух.
– Пойдемте отсюда.
– А как же десерт?
– Забудьте.
В следующие минуты все вокруг пришло в движение. Альварес встал и, обойдя стол, наклонился и что-то сказал Теджо. Та, улыбаясь, посмотрела на меня и похлопала его по плечу. Я поднялась из-за стола, и мы с ним попрощались с остальными гостями. Реакция оказалась самая разная. Киоко одобрительно улыбнулась нам. Брюнетка была готова испепелить меня взглядом, будто я увела у нее жениха. До входной двери мы дошли, не дотрагиваясь друг до друга. Наш поцелуй, как только мы шагнули на улицу, длился, наверное, целую вечность. Это было не так, как с Шоном. Казалось, Альварес не мог остановиться, даже если бы захотел.
Его руки потянули за пояс моего платья.
– Ты рискуешь, – шепнула я.
– Оно того стоит, – ответил он, уткнувшись лицом мне в шею и обнимая меня за талию. – Куда идем?
– К тебе?
– Там полный бардак. – В свете уличных фонарей было трудно понять выражение его лица. – Лучше давай к тебе.
– Тоже не выйдет. Там вся площадь перед домом кишит твоими коллегами.
– Сегодня их нет, – покачал головой Альварес. – Я сказал, что до утра беру на себя заботу о тебе.
– Ты самонадеянный наглец!
– Мы можем не продолжать, но ведь тебе нравится, – и он снова поцеловал меня.
У меня же не было сил ответить.
– Я живу в десяти минутах отсюда, – шепнул он. – Пойду возьму вещи и довезу тебя.
* * *
Мы молча шагали мимо Рескин-Парка, но рука Альвареса крепко, почти до боли, сжимала мою. Пару раз он затягивал меня в тень и целовал, пока у меня не начинала кружиться голова. Спустя несколько минут мы дошли до Кэмертон-роуд.
– Вот мы и пришли. Вот оно, мое скромное жилище.
– Симпатичное, – кивнула я. Это был высокий викторианский дом с эркером, элегантный, хотя и слегка облезлый.
– Зайдешь, пока я соберу вещи? – он наклонился, чтобы снова меня поцеловать.
– Спасибо, лучше я подожду на улице, – покачала головой я.
Альварес взбежал по ступенькам к входной двери, и в эту минуту у меня в кармане завибрировал телефон. Сначала я хотела его выключить, но, по всей видимости, это звонил Уилл. Он уже наверняка пришел в себя и хотел, чтобы я его забрала. Я посмотрела на дисплей. Номер незнакомый, но звонить мог только он. Кто еще станет так поздно?
Уилл зарыдал в трубку. Он попытался взять себя в руки и даже прочистил горло. Но когда в трубке заговорили снова, это был уже не он.
– Ужас, просто ужас!
В кои-то веки моя мать сняла с себя маску снежной королевы. Голос дрожал, как у ребенка, увидевшего кошмар.
Альварес вышел из дома с сумкой через плечо, как раз в тот момент, когда я клала телефон назад в карман.
– Мне нужно в больницу, – сказала я. – Причем срочно.
– Я тебя довезу.
Он уже было направился к машине, но тут на улице появилось такси.
– Извини, лучше я одна.
Когда такси отъехало от тротуара, я в знак прощанья прижала ладонь к стеклу, но Альварес даже не помахал мне рукой. Он стоял рядом с машиной, будто не знал, что ему делать: то ли броситься мне вдогонку, то ли ничего не предпринимать.