Глава 25. День благодарения и Ночь честной луны
Дверь за спиной захлопнулась, оградив нас от всего внешнего мира. Небольшая комнатка была опрятной и скромно обставленной. Вплоть до этого момента я представляла источник в виде небольшого водопада или чего-то, так или иначе связанного с водой. Почему-то при упоминании о нём возникала именно такая ассоциация.
На деле же всё оказалось иначе. Источник представлял собой небольшой огонёк, висящий в центре. Именно висящий – прямо в воздухе. От него исходило приятное тепло и какая-то особая, тонкая энергетика. Она была очень нежной, едва уловимой и вызывала приятные ощущения. Глядя на слегка подрагивающие язычки пламени, мне неожиданно вспомнился сон с колыбелью. В душе всколыхнулись те же чувства – безмятежности, лучистости и безграничной нежности. Показалось, что щеки ласково коснулась чья-то мягкая ладонь.
Пока я задумчиво и немного рассеяно смотрела на источник, Плана и Леонис подошли к нему. Остальные высшие остались стоять рядом со мной, а служительница, запалив очередные благовония, вышла обратно в главный зал. К слову о благовониях. Если довериться моему нюху, в них присутствовала лисья мята. Этот свежий запах с примесью корицы не спутать ни с чем.
Леонис с Иланой взялись за руки и вплотную приблизились к огню. Я внимательно следила за их действиями и сразу отметила, что они оба расслабились. Веки опустились, лица разгладились, и в следующее мгновение лисы перешли в промежуточную ипостась. Белые ушки и белые пушистые хвосты совершенно изменили их облик, превратив эту пару в настоящих высших.
Пламя стало стремительно увеличиваться и менять цвет с жёлтого на белоснежный. Маленький огонёк становился всё больше и больше и вскоре принял размеры стоящих около него лисов.
На этом трансформация не закончилась, и вскоре языки пламени лизали потолок. Они по-прежнему оставались чуть тёплыми и поэтому не могли устроить пожар. В какой-то момент Плану с Леонисом охватило мерцающее свечение, и мне показалось, что огонь разросся ещё больше, заполнив всю комнату.
Я не до конца понимала, что именно происходит, но на интуитивном уровне чувствовала, что обряд начался. Свет вокруг пары лисов было не что иное, как энергия, которую они передавали источнику. И тот жадно её впитывал, набираясь силы и сияя всё ярче.
Внезапно что-то изменилось.
Вначале Леонис с Иланой синхронно вздрогнули, а затем охватившее их сияние исчезло. Огонь резко отступил назад и пополз по стене, словно желая с ней слиться.
На лицах высших отразилось изумление.
– Так и должно быть? – шёпотом спросила я у стоящей рядом Кэти.
Вместо ответа та только отрицательно покачала головой. Она была ошарашена не меньше остальных, и это мне совершенно не нравилось.
Почему хотя бы раз всё не может пройти спокойно и так, как нужно?
– Отверг, – потрясённо прошептала Плана. – Источник отверг нашу силу…
Мне показалось, что я слышу голос. Тихий, шелестящий, немного насмешливый, он звучал словно издалека. Белоснежное пламя слегка подрагивало, как под дуновением лёгкого ветерка, и приковывало мой взгляд. Даже не знаю, почему так хотелось на него смотреть. Мягкий свет завораживал и казался таким родным, что хотелось немедленно броситься к нему в объятия.
Словно подслушав необъяснимое желание, огонь резко устремился в мою сторону. Спутался с волосами, подхватил подол платья, и я ощутила, как ступни отрываются от пола. Всего лишь на чуть-чуть, но этого было достаточно для состояния восторга. Я смутно сознавала, что происходит и лишь машинально отмечала, как меняются в лицах высшие лисы. Если они были изумлены раньше, то теперь это изумление усилилось во сто крат. И только в глазах Планы вместо удивления отражалась бессильная злость. Она будто знала, что произойдёт нечто подобное, но всё-таки до последнего отказывалась в это верить.
Все эти мелочи были несущественны, и я едва ли обращала на них внимание. Нежное тепло было повсюду – касалось кожи, охватывало душу и проникало в самое сердце. Меня словно пронизывали тысячи лучиков, чей свет был не болезненно-ярким, а приглушённым. Он будто желал познакомиться и робко протягивал для приветствия руку.
Я чувствовала, как внутри что-то раскрывается. Нечто, заточённое в самых глубинах души, рвётся наружу и просит, чтобы его отпустили. Противиться этой силе было сложно. Да и не хотелось.
В миг, когда пробуждающаяся энергия слилась с источником, тот ярко засиял. Попробовал силу на вкус, довольно зажмурился и тут же отступил, боясь взять слишком много.
В мыслях вновь зазвучал тихий голос, говорящий что-то непонятное, но вместе с тем приятное. Мне казалось, я общаюсь с маленькой невидимкой, источающей доброту и тепло улыбки. А ещё капельку плутовства, свойственного всем лисам.
Мои теперешние ощущения и ситуация в целом били все рекорды по странности. Если бы за необычность давали медали – этот момент взял бы золото.
После того, как белое пламя отступило и вновь превратилось в маленький жёлтый огонёк, я ещё с минуту не могла прийти в себя. Опустившись на твёрдый пол, стояла, ничего не видя перед собой и пребывая словно в прострации. В мыслях продолжал звучать ласковый голос, а по коже пробегали мелкие иголочки – словно невесомые удары тока.
Когда я, наконец, очнулась от оцепенения, в комнате стояла гробовая тишина.
– Лисанна? – первым заговорил Виатор, делая шаг в мою сторону. – Ты…
Он запнулся, не решаясь продолжить. Ко мне были прикованы пять взглядов, в которых сквозило столько оттенков чувств, что определить, чего там больше, не представлялось возможным. Удивление, неверие, отрицание и даже восхищение сплелись воедино, заполнив всю комнату.
Я чувствовала себя легко и свободно, но одновременно испытывала ту же неуверенность, что и все. А ещё не могла отделаться от ощущения, что во мне что- то изменилось. Все звуки стали восприниматься чётче, зрение, на которое я и так не жаловалась, улучшилось, а нюх…можно не упоминать. Казалось, я улавливала даже запах кейк-попсов, находящихся в кафе.
Мир наполнился яркими красками и заиграл для меня по-новому. Возникало чувство, будто раньше я смотрела на него сквозь мутное стекло, а сейчас оно исчезло.
Внезапно дверь отворилась, и в комнату решительно вошёл турьер. Увидев меня, он на несколько мгновений замер. Но, в отличие от лисов, сумел быстро справиться с удивлением и даже по-доброму усмехнулся.
– Алиса, – не обращая внимания на высших, он неспешно двинулся ко мне, – ты только не волнуйся.
О чем это он? Что значит «не волнуйся?»
В общем-то, я догадывалась о том, что произошло, но боялась в это поверить. Да что там – не просто боялась, а от одной только мысли была готова грохнуться в обморок.
Подойдя ко мне вплотную, Диан улыбнулся и, снисходительно потрепав по голове, выдал:
– Настоящая лисичка.
Знает же, что ненавижу такой жест! Специально нервирует и…
Я не додумала, осознав, что от его лёгкого прикосновения у меня дрогнули кончики ушей.
У меня!
Кончики!
Ушей, чтоб мне провалиться!
Я подняла руку и дрожащими пальцами дотронулась до своей макушки. Замерла и нервно сглотнула – так и есть.
Уши.
Лисьи.
В следующее мгновение с ужасом осознала, что позади находится нечто большое и очень пушистое. Извернувшись, посмотрела через плечо и увидела Его. Обнаружить свой собственный хвост оказалось событием на грани реальности.
Бежевенький такой, пушистенький опять же. А на самом кончике – белый. Увидь я подобное «украшение» на каком-нибудь лисе, даже назвала бы симпатичным.
Моментально вспомнился ослик Иа и история о его хвосте. Я нервно засмеялась и, прижавшись спиной к стене, медленно сползла на пол.
– Вот только давай без истерик, – не дал мне уплыть в небытие мягкий обволакивающий голос. – Нам ещё нурин раздавать. И угощения продавать, если ты не забыла. Что, хочешь упустить прекрасную возможность заработать? Учти – каждый упущенный туйе вычту из зарплаты!
– Турьер Кросс, – неожиданно встрял оживившийся Леонис, – это обитель священного источника. Вам нельзя здесь находи…
По тому, насколько резко лис осёкся, я догадалась о применённом Дианом оружии. Взгляд типчика, как всегда, бил без промаха.
– Алиса, – Диан приподнял меня за подбородок, заставив посмотреть в глаза. – Всё хорошо. Это твоя первая инициация. Пускай она произошла спонтанно и не совсем обычно, но это должно было случиться. Источник принял тебя. Более того – предпочёл твою энергию энергии женатых высших. Ты благословлена Покровительницей, лисичка. Слышишь? Это очень-очень хорошо.
Мои губы слегка дрожали от волнения, а в глазах отчего-то стояли непролитые слёзы.
– У меня…уши, – пожаловалась, не отводя взгляда.
Диан негромко засмеялся и тут же заверил:
– Должен заметить, тебе идёт.
– И хвост, – добавила уж совсем обречённо и на всякий случай уточнила. – Лисий.
Типчик хмыкнул и одним рывком поставил меня на ноги. Затем переплёл наши пальцы и, склонившись, прошептал в то самое лисье ушко:
– Скажи спасибо, что не скунсовый.
Не выпуская моей руки, он направился к выходу, и мне не оставалось ничего другого, кроме как двинуться следом. В этот момент Диан был моей единственной опорой, помогающей не выпасть из реальности. Не будь его, даже не знаю, как сумела бы справиться с неожиданно свалившимся «счастьем». Одно дело находиться среди необычных созданий и совсем другое – стать такой, как они.
– Подождите! – неожиданно опомнилась Плана. – Это немыслимо! Она не может подпитывать источник! Она же…
– Нечистокровная? – на миг обернувшись, саркастически усмехнулся Диан. – Советую вам, многоуважаемая мими, сто раз подумать, прежде чем оскорблять приёмную дочь. Вашу-то силу источник отверг, помните?
Плана буквально задохнулась от бессильной ярости, а мы вышли в главный зал. Странно, но как только переступила через порог, чувства немного притупились, и я сумела взять себя в руки. Паническое разглядывание отражения в зеркале решила отложить до позднего вечера.
По договорённости, помогать служительнице раздавать нурин, должна была я. Стоило мне заставить себя отцепиться от Диана и приблизиться к кастрюле, как все присутствующие обратили внимание на мой новый облик. Ситуация с абсолютной тишиной повторилась, а после по залу пополз взбудораженный шёпот. Лисы негромко переговаривались и периодически косились в мою сторону.
М-да. Я прямо героиня дня.
Собственное преображение до того меня потрясло, что только в этот момент вспомнила о йеверском плюще. Я тут же бросила взгляд на Диана, и тот, поняв мой немой вопрос, отрицательно покачал головой. Отравы в нурине не было.
Понять, что именно произошло, не хватило времени. Отойдя от изумления, лисы один за другим стали подходить к столику за порцией перловки. Мы со служительницей раскладывали её по небольшим бумажным коробочкам и приправляли парой крупиц лисьей мяты. В этот день такой деликатес могли попробовать абсолютно все.
Первым подошёл Ян, а за ним подтянулись все остальные. Принимая порцию нурина, лисёнок заговорчески подмигнул и поднял вверх большой палец. Промежуточный облик явно пришёлся ему по вкусу, и мне сразу стало как-то легче. Ян продолжал оставаться неизменным солнечным лучиком, способным скрасить даже самые тяжёлые моменты.
Раздача еды заняла около получаса. За это время к нам подошли абсолютно все жители деревни – более ста лисов. Среди них были и супруги Рин, которые больше не выглядели такими дёрганными, как утром. Они спокойно приняли свои порции перловки, отошли в сторону и так же спокойно их съели. Пристально за ними наблюдая, я окончательно убедилась в том, что плюща в нурине не было.
И всё-таки странно. Раз так, значит, они передумали его подсыпать. Отсюда возникает закономерный вопрос – почему? Вариантов ответа всего два: либо Рин просто испугались, либо каким-то образом узнали о том, что мы в курсе их планов.
Как бы то ни было, мне оставалось лишь набраться терпения и ждать окончания церемонии, чтобы разузнать всё у Диана.
Когда перловка оказалась благополучно роздана и съедена, а лисы приняли довольный и сытый вид, служительница в последний раз вознесла благодарность Покровительнице. Все лисы, и я вместе с ними, дважды хлопнули в ладоши, сложили руки и прикрыли глаза. Служительница говорила что-то о милости, просветлении и даровании богатого урожая. К этому моменту все лисы были похожи на меня. В том смысле, что у каждого из присутствующих (кроме детей и стариков) появились ушки и неизменный атрибут поминаемого мной ослика Иа.
Из Дома Покровительницы я выходила в числе последних. Сразу же выцепила Диана, намереваясь разузнать, что к чему, но сделать этого мне не дали. Рядом тут же нарисовались родственнички и наши почётные гости. Во время церемонии я обратила внимание на то, как Виатор и Нейл на меня смотрят. А ещё Плана – но с ней всё понятно. Блондинка не изменяла себе, вновь включив актрису. Она надела любимую маску спокойствия и делала вид, что ничего не случилось. Будто бы не она полчаса назад не могла найти слов от ярости и испепеляла меня взглядом.
Выйдя за территорию Дома Покровительницы, мы разошлись. Я заметила, что высшие хотят мне что-то сказать, и поспешила свернуть в сторону кафе. К счастью, поле, где должны были проходить гуляния, находилось в противоположной.
Со мной проследовал Диан и нагнавшие нас Наоми, Адам и Сэм. Где-то в хвосте плелась бабулька, а тэта Бертина, насколько я успела заметить, уже ушла далеко вперёд.
По пути я наслушалась столько восторгов и восхищений, сколько не слышала за всю жизнь. Неугомонная Наоми буквально визжала, глядя на мои новые украшения, и Адам от неё не отставал. Точно, два сапога пара!
Как оказалось, все лисы уже каким-то образом узнали о том, что случилось у источника. И что ещё более невероятно – даже успели это обсудить. В который раз я убедилась в том, что даже у стен есть уши. Иначе, как ещё это объяснить?
– Благословлённая! – радостно воскликнула Наоми. – Алиска, это же просто чудо! Представляю, как эта белобрысая мымра бесится! Вообще, просто удивительно, как у такой…кхм…родилась такая замечательная дочь!
Ох, сказала бы я, но пока помолчу. Всё и так складывается в мою пользу, и информация о том, что мои родители – Дэлия и Олдерн, может подождать. Сначала разберусь во всём случившемся двадцать лет назад, а уже затем обязательно расскажу всей деревне правду. То, что у меня такие замечательные родители, это настоящий повод для гордости. А вот считаться дочкой Планы и Леониса противно.
Доделав необходимые приготовления на кухне кафе, мы выкатили на улицу тележки и, наконец, присоединились к общему празднику. Остаться наедине с Дианом мне так и не удалось, так что пришлось снова запихать любопытство куда подальше и ждать. Хотя, говоря по правде, вскоре мне стало совершенно не до нурина и несостоявшегося отравления.
Праздник проходил с размахом. Вплоть до этого момента я даже не представляла, что лисы могут так веселиться. Уже наступили сумерки, и на поле зажглись первые костры. Множество рыжих искр взлетало к небу, а в воздухе повис горьковатый запах дыма и сухого сена.
Некоторые жители деревни обратились в настоящих лисов и устроили соревнования. Они перепрыгивали через разноразмерные костры, стараясь показать себя во всей красе. Откуда-то появился старый граммофон, на котором крутилась заезженная пластинка. Подпитанная магией турьера, весёлая музыка звучала очень громко, и даже периодические помехи её не портили. Дети громко голосили, не попадая ни в одну ноту, и носились по всему полю. Игра в салочки захватила всю местную ребятню, и неугомонные лисята непрестанно путались под ногами у взрослых. Хотя, учитывая обстоятельства, вернее сказать – под лапами.
Мы поставили тележки в самой гуще толпы. Я заняла ту, где находились сладости, а Наоми – закуски. У обеих тележек имелся полосатый красно-белый навесной козырёк, добавляющий им типично ярмарочный вид. Как девушка, постоянно влюбляющаяся в вещи, могу сказать – эти тележки заняли особое место в моём сердце. Просто прелесть!
Рядом с нами Адам установил раскладной столик и поставил на него кофеварку. Это была абсолютно его инициатива, о которой я ничего не знала до последнего. Лис решил подзаработать на продаже горячих напитков, и надо сказать, имел большой успех.
Как и Сэм, который притащил мангал, разжёг огонь, а после стал жарить на нём шашлыки. К слову, в этом смысле могу немного похвастаться – шашлыки были моей идеей. И я ничуть не прогадала, когда решила добавить их в наше выездное меню! Аромат жареного мяса, пропитанного дымком и отдающего букетом специй, привлекал голодных лисов как ничто другое.
Дети же моментально смели кейк-попсы. Я даже моргнуть не успела, как в монетнице оказалась гора туйе, а запасы сладостей уменьшились в несколько раз.
– Можно мне одну из этих…шпажек? – попросил неожиданно нарисовавшийся рядом Виатор.
– Кокос, миндаль, или шоколад? – невозмутимо спросила я, имея в виду обсыпку.
– Разговор, – не моргнув глазом ответил лис. – И кокос.
Протянув ему один из оставшихся кейк-попсов, утвердительно кивнула:
– Хорошо. Хотя, откровенно говоря, мне бы больше хотелось поговорить с твоим отцом. Можешь устроить?
– Просишь меня о помощи? – высший выразительно изогнул бровь и надкусил сладость.
– Виатор, несмотря ни на что, я хорошо к тебе отношусь. Поверь, меньше всего мне хочется ссориться и выяснять отношения. Свою позицию я высказала и после сегодняшних событий имею полное…почти полное и законное право на своё мнение. А что до Нейла – не хочешь помогать, пожалуйста. Сама заведу с ним разговор.
Лис изящно смахнул с губ крошки кокоса и, протянув вперёд руку, коснулся пряди моих волос:
– Хорошо, я устрою вам приватный разговор, о котором не узнает Плана. И даже расскажу всё, что знаю о событиях двадцатилетней давности. Ты ведь именно этого хочешь, верно?
– Полагаю, ты что-то хочешь взамен? – тут же угадала я.
– Немного, – не стал отрицать Виатор, – тебе это ничего не будет стоить. Как уже сказал – всего лишь разговор, в котором ты меня выслушаешь и не станешь перебивать.
Я догадывалась, что речь снова пойдёт о свадьбе и совершенно не хотела возвращаться к этой теме. Но особого выбора не было. Не так давно я перебросилась парой слов с Кэти и узнала, что она всё-таки решилась сделать первый шаг и открыто заявить о своих чувствах. Виатор отреагировал неоднозначно и, как сообщила сестрёнка, возникли определённые трудности. С одной стороны лис был бы рад взять Кэти в жёны, но с другой, без позволения Планы и Леониса это было попросту невозможно. А родители явно не намеревались давать своё согласие на этот брак.
Меня даже в некотором смысле поражало такое упрямство. Зная Плану, можно с уверенностью сказать, что она не любит никого, кроме себя. С чего такая опека над Кэти? Вероятно, всё дело в женихе с западных земель. Он явно является более выгодной партией, чем Виатор Вилир.
Из поведения самого Виатора следовало, что Кэти ему не более чем нравится. Испытывай он к ней нечто большее, не стал бы бездействовать и нашёл выход.
Пока я думала, лис перебирал мои волосы, а затем неожиданно поднёс к лицу и вдохнул их запах.
– Сладкий, – с лёгкой улыбкой произнёс он, прикрыв глаза. – И сложный. Прямо как ты.
Сложная? Бога ради, да я самая простая во всей этой деревне! Едва ли не единственная, кто с самого начала чётко обозначил свою позицию и говорил всё, как есть.
И вообще…какого он трогает мои волосы?
Этот простой жест казался каким-то слишком личным. Слишком интимным. Всё слишком.
– Убери руки, – внезапно прозвучал около нас обманчиво-спокойный голос Диана.
О, а вот и ещё один кандидат для серьёзного разговора. Хоть ты коллекцию из них собирай.
Виатора не нужно было просить дважды. Он отпустил волосы, в последний раз пропустив прядь между пальцев, и вновь принял привычно холодный вид.
– Не беспокойся, всё в порядке, – уверенно обратилась я к турьеру и, набравшись наглости, добавила. – Не присмотришь за тележкой, пока меня не будет?
Диан сложил руки на груди и недобро прищурился:
– И куда собралась?
Я ничего не ответила и стоически выдержала его взгляд. Надо отдать типчику должное, дальше спорить он не стал, чем сильно поднялся в моих глазах. Один из его главных плюсов – умение не перегибать палку. Заботиться, но не ограничивать свободу. Показывать, что готов оберегать только в тех случаях, когда это необходимо. И не устраивать показуху с лозунгами «Я – главный. Ты – подчиняешься».
Относительно тележки я как в воду глядела. Пока мы отвлеклись, один из лисят умудрился стянуть пару яблок в карамели. Этот паренёк был одним из самых шустрых и вечно переворачивал мирную жизнь деревни вверх дном. Громко гогоча, он вприпрыжку подбежал к остальным детям и был встречен бурными овациями. Кажется, яблоки украл на спор.
Да…воспитание – наше всё. А добропорядочность и принцип не брать чужого вообще главное достоинство лисов.
Я улыбнулась.
– Иди, – Диан незаметно оказался на моей стороне тележки и облокотился на прилавок. – Понадобиться помощь – зови.
Склонившись к нему и прошептав «спасибо», я присоединилась к Виатору, и мы пошли в наиболее уединённую часть поля. А вернее – ближе к лесу. Турьер знал о моём желании расспросить Нейла и, видимо, догадался, что Виатор собирается в этом помочь.
Хорошо, когда тебя понимают без слов.
Пока шла, непрерывно чувствовала на спине внимательный взгляд. Это придавало уверенности и внушало понимание, что в случае чего, у меня есть надёжный защитник.
У леса – в том месте, где мы с Виатором остановились, было тихо. Сюда долетали лишь отголоски множества голосов и задорной музыки. На небе висела убывающая луна, проглядывающая сквозь пелену тёмных туч. Яркие костры, горящие невдалеке, казались совершенно нереальными. Как и прыгающие через них лисы. Зрелище завораживало.
– Ты очень красивая, – произнёс Виатор, изучая мою новую внешность. – Необычный цвет.
Я отрицательно покачала головой и твёрдо произнесла:
– Давай ближе к делу. Внимательно тебя слушаю и обещаю не перебивать.
Тянуть время лис не стал:
– Для начала утолю твоё любопытство и скажу, что супруги Рин даже не делали попытки подсыпать в нурин яд.
Я искренне удивилась – абсолютно не ожидала, что он коснётся этой темы.
– Турьер Кросс считает, что они каким-то образом узнали о том, что о них знаем мы. Скорее всего, некто подслушал либо нас, когда утром я заходил к турьеру домой, либо вас – когда вы говорили в кафе.
Это было наиболее вероятно, и я склонялась к тому же. Оставалось понять, кто ещё в этом замешан. Если, конечно, снова не вмешалась Плана.
– А теперь к другой теме, – без перехода продолжил Виатор. – Я не буду снова описывать ситуацию, сложившуюся в моей деревне. Об этом ты знаешь и так. Сегодня у тебя случилась инициация промежуточной стадии, и для того, чтобы официально стать свободной, осталось преодолеть лишь последний этап – полное превращение. Сразу после церемонии ко мне обратилась Плана. Она предложила в ближайшее время улучить момент, когда рядом не будет турьера, и насильно выдать тебя за меня замуж.
Внутри закипело уже привычное негодование, но я обещала молчать, и потому прикусила язык.
– Теперь, когда мы знаем, что ты благословлённая, я могу быть уверен, что твоей силы с лихвой хватит для подпитки источника. Более того – даже без угрозы для жизни.
Он посмотрел мне в глаза:
– Я бы мог согласиться.
– И почему вместо этого решил рассказать обо всём мне? – всё-таки не смогла удержаться от вопроса.
– Потому что это против моих правил, – спокойно, но твёрдо ответил Виатор. – Я не могу пойти против совести, даже если это спасёт мою деревню. В то же время, хочу, чтобы ты знала – мы пробудем здесь ещё около месяца. Как и обещал, я устрою ваш разговор с отцом и сам расскажу всё, что знаю. Сделаю это не только для тебя, но и для него. Отец уже давно хочет разобраться в том, что случилось двадцать лет назад. Скажу больше – это вторая причина, по которой мы находимся здесь. Признаю, я всё ещё надеюсь, что ты передумаешь. И даже готов поменять условия. Если согласишься выйти за меня замуж, этот брак будет фиктивным. Мы проживём вместе всего полгода, а затем я дам тебе развод. Учитывая твою силу, этого времени хватит, чтобы восстановить источник. А дальше, если согласишься, будешь приезжать ко мне раз в год, для проведения церемонии на День Благодарения.
– А если я соглашусь использовать дар благословения и подпитывать ваш источник, не выходя за тебя замуж? – внесла вполне здравое, на мой взгляд, предложение.
Виатор печально покачал головой:
– Не выйдет. Состояние источника плачевно, и одной твоей силы на восстановление не хватит.
Я задумалась и прикусила губу.
Чёрт!
Виатора было жаль. Как и всех лисов, живущих в деревне на северных границах. Но пожертвовать полугодом своей жизни?
– Если соглашусь на свадьбу, где гарантии, что ты не передумаешь и отпустишь меня спустя оговоренный срок?
– Подпишем договор, – моментально ответил высший лис и тут же тяжело вздохнул. – Лисанна, я не хочу на тебя давить и сейчас делаю то, что делать совсем не привык – прошу о помощи. Ты наша последняя надежда.
Захотелось завыть, уподобившись волку. Казалось, даже повисшая на небе луна смотрела с укоризной. Виатор был со мной абсолютно честным, и это заставляло чувствовать себя бесчувственной эгоисткой.
– Мне нужно подумать, – наконец, произнесла я, спустя несколько мгновений молчания. – Раз ты будешь находиться в деревне ещё месяц, в течение этого срока я дам окончательный ответ. Но! В свою очередь ты пообещаешь, что постараешься найти способ пожениться с Кэти. Согласись, этот вариант куда лучше того, что ты предложил.
– Я и не отрицаю. – кивнул Виатор, в голосе которого отразилось облегчение. Он явно боялся моего категоричного отказа. – И. разумеется, обещаю. Хотя, должен признать, в качестве своей жены предпочёл бы видеть тебя. Кэти милая, но в ней нет того, что есть в тебе.
Я насторожилась:
– Ещё одно подобное высказывание, и передумаю.
– Не волнуйся, – грустно улыбнувшись, успокоил меня Виатор. – На это даже не надеюсь. И если не доверяешь мне, наш договор может составить и заверить турьер Кросс.
«Если только ты выживешь в случае моего согласия», – мысленно усмехнулась я, но вслух ничего не сказала.
