Глава 18. По следу малютки скотти

На следующее утро в девять часов Вэнс позвонил в дверь Американского собачьего клуба, что находится по адресу Четвертая авеню, дом 221, и попросил о содействии секретаря, мистера Перри Б. Райса. Мистер Райс обещал всяческую помощь.

– Покажу вам официальный каталог выставки в Энглвуде. Надеюсь, там вы найдете всю интересующую вас информацию, – сказал мистер Райс.

Он повел нас коридором в просторную комнату и представил миссис Дель Кампо, главе выставочного отдела. Комната была длиной футов сорок, с несколькими окнами по западной стене. По боковым стенам тянулись сейфы. Имелся также массивный книжный шкаф со стеклянными дверцами, за которыми краснели сафьянными переплетами каталоги всех официальных собачьих выставок за последние полвека. У двери помещались стеллажи с судейскими досье и бланками заявок. Рядом был особый стеллаж для картотеки, в которой, без сомнения, нашлась бы карточка на любую собаку, участвовавшую в выставке, с информацией о статях, возрасте, владельце, призах и прочем. В этой комнате буквально роились молчаливые серьезные барышни, занятые заполнением бланков и сверкой данных – такая рутинная работа сопутствует каждому собачьему шоу. Стены были украшены фотографиями собак-чемпионов всех мыслимых пород.

Миссис Дель Кампо оперативно нашла нужный нам каталог – над ним как раз корпела одна из серьезных барышень. Открыв раздел, отведенный шотландским терьерам, миссис Дель Кампо заскользила пальчиком по перечню щенков-сук и быстро обнаружила обладательницу второго приза. Владельцем был записан некто Джулиус Хиггинботтом, саму собаку звали Мисс Мактавиш. Далее следовали данные из племенной книги и дата рождения Мисс Мактавиш – двадцатое ноября прошлого года. Отец – чемпион по кличке Автократ из знаменитого шотландского питомника Орнсей, мать – Лористон Лавлейс. Заводчик – Генри Д. Биксби.

Вэнс принялся переписывать данные в блокнот, а миссис Дель Кампо тем временем говорила:

– Каталог еще не сверен с судейской книгой. Подождите минуту, я все сделаю.

Она принесла судейскую книгу по скотчтерьерам, открыла на странице с заголовком «Щенки-суки», воззрилась на номер один. Рядышком, карандашом, было написано число двести пятьдесят восемь. Миссис Дель Кампо сверила его с числом в каталоге. Номер совпадал.

– Это окончательная информация? – спросил Вэнс.

– Нет, не окончательная, – принялся объяснять мистер Райс. – Данные из каталога следует сверить с данными из родословной. – Он записал номер, значившийся в каталоге после клички Мисс Мактавиш, и повел нас в соседнюю комнату, практически не отличавшуюся от той, которую мы только что покинули. В этой комнате также тянулись по стенам ряды картотечных стеллажей, где каждая карточка содержала информацию о происхождении собак. Вдобавок имелся полный реестр, включавший почти пять тысяч собачьих кличек.

Мисс Дора Мейкин, глава регистрационного отдела, взяла листок с номером, который выписал мистер Райс, шагнула к внушительному картотечному сейфу слева от двери и выдвинула ящик с двойным рядом карточек. Они были разложены по порядку номеров, отдельно для двух разновидностей породы. Белые карточки – для кобелей, розовато-оранжевые – для сук.

Наметанный глаз начальницы регистрационного отдела быстро обнаружил карточку Мисс Мактавиш. Кличка, порода и первичные данные значились вверху карточки. Затем шли клички отца и матери, дата рождения, фамилия заводчика, фамилия и адрес владельца. Вся эта информация полностью совпадала с указанной в каталоге. Правда, в каталоге не было адреса владельца, Джулиуса Хиггинботтома. Теперь выяснилось, что сей джентльмен обитает в городе Маунт-Вернон, штат Нью-Йорк.

– За правильность информации мы можем поручиться, мистер Вэнс, – удовлетворенно заметил мистер Райс. – Дальнейших сверок не требуется. Вот так мы поступаем со всеми данными. Владельцы собак даже не представляют, с каким объемом деталей нам приходится иметь дело, какой кропотливой работой достигается точность. Теперь вы видите, как обеспечивается практически полная безопасность для всякого, кто задействован в собачьем бизнесе.

Вэнс заглянул в кабинет к мистеру Луису де Казанове, редактору «Американ кеннел газетт», засвидетельствовал свое почтение и откланялся. Шоферу были даны указания ехать на угол улиц Франклина и Центральной, к зданию Уголовных судов.

Всю дорогу Вэнс превозносил систему АКС.

– Только подумайте, друг мой, этот институт базируется на идеалах точности. Никакой коммерции – только организованность, организованность и еще раз организованность. Клуб, образно выражаясь, продает точность и защиту тысячам спортсменов и собаководов по всей стране. Поистине сама квинтэссенция администрирования!

Маркхэма мы застали на месте, за диалогом с сержантом Хисом. Суокер, его секретарь, провел нас в личный кабинет окружного прокурора.

– Дело продвигается, – сказал Вэнс, усевшись и вынув сигарету из портсигара. – Я только что был в главном отечественном собачьем клубе, где получил много преинтересной информации. Так вот, дражайший Маркхэм, наша скотти принадлежит некоему Джулиусу Хиггинботтому.

– Допустим. А нам-то что за польза от этого?

Вэнс неторопливо закурил.

– Я знаком с Хиггинботтомом. Он является членом клуба «Крествью Кантри» и обитает в обширном поместье в Маунт-Верноне, искренне полагая, что ведет жизнь истинного деревенского джентльмена.

Хис подался вперед.

– Тот самый клуб, – перебил он, – куда Хильда Лейк ездила в среду вечером танцевать с Грасси?

– Да. Но это еще не все, сержант. – Вэнс развалился на стуле, затянулся, выпустил струйку сигаретного дыма. – Хиггинботтом хорошо знал Арчера Коу. Несколько лет назад Хиггинботтом получил в наследство от тетки великолепную коллекцию старинной китайской живописи. А Коу купил у него львиную долю этой коллекции, причем по абсурдно низкой цене. Хиггинботтом – чудак и дилетант; он понятия не имел об истинной стоимости теткиного наследства. Уже потом, когда продажа состоялась, он узнал от дилера, насколько продешевил. В соответствующих нью-йоркских кругах тогда только и разговоров было, что о неэтичном поступке Арчера Коу. Насколько мне известно, Хиггинботтом пытался судиться с Коу, но безуспешно. Разумеется, он затаил злобу на своего обидчика. Учтите, с Первой мировой Хиггинботтом вернулся в чине майора, человек он решительный и горячий.

Маркхэм, по обыкновению, принялся выбивать на столе нетерпеливую барабанную дробь.

– Ну и что из этого следует? К чему вы клоните, Вэнс? К тому, что Хиггинботтом выбрался из своего поместья, прихватив ценную собаку, и прикончил Арчера Коу?

– Святые небеса, конечно, нет! – Вэнс отмахнулся от предположения, как от мухи. – Я ни к чему такому не клоню. Я просто излагаю установленные мною факты. Однако должен признаться: связь между скотти, майором Хиггинботтомом и Арчером Коу представляется мне важной для следствия.

– А мне представляется, – проворчал Маркхэм, – что эта связь только еще больше все запутала.

– Ах, Маркхэм, какой же вы пессимист, – вздохнул Вэнс. – По крайней мере, новая информация дала нам пищу для размышлений.

– Мой мозг подобной пищей уже закормлен. – Маркхэм поднялся, шагнул к окну, глядевшему на городскую тюрьму. – Что делать будем?

Вэнс тоже встал.

– Лично я намерен предпринять загородную автопрогулку. Я немедленно отправляюсь в Маунт-Вернон, ибо очень рассчитываю продуктивно пообщаться с майором Хиггинботтомом на предмет Мисс Мактавиш. Вам, Маркхэм, хотелось бы узнать о результатах?

Маркхэм отвернулся от окна, сел в кресло, обмяк и мрачно ответил:

– Я буду здесь до вечера.

Приятно свежим октябрьским днем прокатиться по сельской местности. Поместье Хиггинботтома мы нашли сразу. На наше счастье, сам хозяин обнаружился на террасе, оформленной в колониальном стиле.

Это был полный, практически шарообразный, краснолицый мужчина среднего роста, с лысиной. Серые, похожие на бусины, глазки выдавали в нем склонность к плотским утехам, которая сводила на нет все его попытки создать образ деревенского джентльмена. Впрочем, мистер Хиггинботтом имел во внешности и нечто располагающее.

Он явно обрадовался Вэнсу, пригласил нас садиться, предложил виски с содовой, заговорил в слегка напыщенной, однако искренней манере:

– Чему обязан такой честью, сэр? Вам бы следовало навещать меня почаще. Вы же знаете, я всегда счастлив приветствовать вас в моем уединенном жилище.

Вэнс присел к столику со стеклянной столешницей.

– В будущем охотно воспользуюсь вашим приглашением. Но сегодня, майор, я заглянул к вам не ради удовольствия видеть вас, а по делу. А оно состоит вот в чем: я крайне интересуюсь вашей собакой – скотчтерьером по кличке Мисс Мактавиш. Вы еще выставляли ее в Энглвуде…

Едва услышав слова «Мисс Мактавиш», Хиггинботтом стал громко кашлять и со скрежетом двигать стул, косясь на открытое окно. Казалось, он в полнейшем смятении. Когда же Хиггинботтом заговорил, я был поражен и тоном, и манерой.

– Да, да, конечно, – зачастил Хиггинботтом, вставая и направляясь к ступеням. – Сейчас я редко показываю моих собачек. Зато какие у меня розы! Не желаете взглянуть, мистер Вэнс? – И он направился к небольшому розарию, что располагался справа от садовой дорожки.

Вэнс вскинул брови и последовал за майором. Когда мы удалились на приличное расстояние от дома, Хиггинботтом положил ладонь Вэнсу на плечо и заговорил доверительно, приглушенным голосом:

– Осторожнее, сэр! Надеюсь, моя жена вас не расслышала. Утренние часы она всегда проводит в гостиной, а окна открыты. – Доблестный майор был явно смущен. – Видите ли, сэр, если она слышала ваш вопрос, мне обеспечены крупные неприятности. Не хочу показаться невежливым, сэр, но вы даже не представляете, как вы меня напугали! Ситуация в высшей степени щекотливая. – Тут Хиггинботтом стал почти шептать Вэнсу на ухо: – Откуда вы узнали про эту мою собаку? Вы были на выставке в Энглвуде? Почему собака вас интересует? – Он снова покосился на окно гостиной. – О, как я надеюсь, что жена вас не слышала!

Вэнс не скрывал удивления:

– Успокойтесь, майор, это же пустяки. Я не был в Энглвуде и до позавчерашнего дня не видел вашу Мисс Мактавиш. Просто так вышло, что сейчас собака находится у меня в квартире, в Нью-Йорке.

– Не может быть! У вас в квартире? – изумился Хиггинботтом. – Как она туда попала? Ничего не понимаю. Очень, очень странно, мистер Вэнс. Прошу, расскажите мне все.

– Сначала я хочу уточнить – это ваша собака, майор? – едва слышно спросил Вэнс.

– Вообще-то… Вообще-то моя, но, как бы сказать… – Хиггинботтом начал заикаться от волнения. – Полагаю, меня можно назвать официальным владельцем этой собаки. Хотя вот уже полгода она находится за пределами моего поместья. Видите ли, мистер Вэнс, как обстоят дела… Я подарил собаку одному… одной… особе. Которая мне особо дорога… В смысле, особа мне дорога. Она живет в Нью-Йорке.

– Вот как. – Вэнс устремил взор в лазурное небо. – И кто же эта особо дорогая особа?

Хиггинботтом снова стал заикаться, но теперь к смущению прибавилось возмущение:

– Мистер Вэнс! Не понимаю – то есть абсолютно отказываюсь понимать, – на каком основании кто бы то ни было, за исключением меня самого и, разумеется, получателя… получательницы… может интересоваться актом дарения. Это моя собака – и мое личное дело. – Он звучно откашлялся. – Даже если сейчас собака находится в вашей квартире, я не вижу причин, по которым вы задаете мне вопросы подобного рода.

– Майор, – перебил Вэнс, – я в ваши личные дела вмешиваться не собираюсь. Однако случилось нечто серьезное, и в ваших интересах открыться мне, не то придется давать показания окружному прокурору.

Маленькие Хиггинботтомовы глазки сделались совершенно круглыми.

– Ну, раз все так серьезно, тогда, конечно, я предпочту сознаться вам… Только умоляю, никому ни слова! – Майор затравленно огляделся по сторонам. – Понимаете ли, какое дело, в Нью-Йорке есть одна… совершенно очаровательная молодая женщина, к которой я питаю искреннюю привязанность…

– Блондинка? – как бы между прочим уточнил Вэнс.

– Да, она белокура. Вы ее знаете?

Вэнс отрицательно качнул головой:

– К сожалению, я не имел удовольствия познакомиться с нею. Продолжайте, майор.

– Так получается, мистер Вэнс, что я довольно часто наведываюсь в Нью-Йорк по делам. А закончив дела, люблю посетить ночной клуб, или театр, или еще какое-нибудь этакое заведение. Мне нужна компания, а миссис Хиггинботтом не любит подобных развлечений, находит их фривольными…

– Умоляю вас, майор, не утруждайтесь оправдываться. Как, вы сказали, зовут молодую леди?

– Мисс Дорис Делафилд. Употребив слово «леди», вы попали в самую точку, мистер Вэнс. Это утонченная, воспитанная девушка из прекрасной семьи…

– И именно утонченной мисс Делафилд вы полгода назад подарили собаку?

– Да. Но для меня крайне важно держать этот факт в секрете. Видите ли, мистер Вэнс, я не хочу, чтобы проведала миссис Хиггинботтом, ведь она может все превратно истолковать.

– Уверен, миссис Хиггинботтом истолкует все правильно, – пробормотал Вэнс. – Сочувствую вам, майор, ситуация и впрямь щекотливая. А по какому адресу живет мисс Делафилд?

– Она занимает квартиру в Белль-Мейсон, на Семьдесят первой Западной улице. Номер дома – девяносто.

Вэнс, чуть сверкнув глазами, вытащил очередную сигарету, неспешно закурил.

– Речь идет о малоквартирном доме как раз напротив резиденции Арчера Коу? Его особняк и этот дом разделены участком земли?

– Да, правильно, – кивнул майор, и в глазах его отразилась жажда мести. – Старый мошенник Коу живет прямо напротив. Я слышал, что с ним случилось. Так ему и надо! Уж наверное, Арчера Коу грохнул кто-нибудь из тех, кого он в свое время надул. Хотя, – добавил майор с некоторой снисходительностью, – в целом он был занятным субъектом. Местами даже симпатичным. И вообще, о мертвых или хорошо, или ничего. По крайней мере, так принято среди порядочных людей.

– Я того же мнения, – согласился Вэнс. – Значит, вы успели прочесть об этом случае в газетах?

– Разумеется. – Казалось, вопрос удивил Хиггинботтома. – Мне было интересно. Знаете, мистер Вэнс, я ведь заходил к мисс Делафилд как раз в тот роковой вечер.

– Неужели? А вот это уже занятно. – Вэнс отщипнул засохший листок с розового куста. – Кстати, майор, – продолжал он самым небрежным тоном, – ваша малютка Мисс Мактавиш наутро после убийства была обнаружена в доме Коу с опасной раной головы.

У майора курительная трубка выпала изо рта, да так и осталась валяться на траве. Будто загипнотизированный, бледный как полотно, майор уставился на Вэнса.

– Что? Не может быть! Вы… вы точно знаете? – бормотал он, заикаясь.

– Точнее некуда. Я уже говорил вам – Мисс Мактавиш сейчас у меня в квартире. Я нашел ее в доме Коу, на первом этаже. Сразу отнес к доктору Блейми. Еще удивился, в какой она идеальной форме – как раз для выставки. А теперь, майор, объясните, каким образом ваша собака оказалась в доме, где приблизительно в это же время было совершено убийство? – в лоб спросил Вэнс.

– Объяснить? – опешил Хиггинботтом. – Это выше моих сил. Боже всемогущий! Невероятно! Просто не укладывается…

– И еще вопрос, – Вэнс прервал череду восклицаний, – почему вы ничего не знали о пропаже вашей собаки из квартиры мисс Делафилд?

– Ах, я забыл сказать! Совсем из головы вылетело… – Майор явно колебался.

– Что конкретно вылетело у вас из головы?

Хиггинботтом потупился.

– То обстоятельство, что в среду вечером мисс Делафилд отправилась морем в Европу.

– Вы говорите о том дне, когда был умерщвлен Арчер Коу, – уточнил Вэнс без вопросительной интонации.

– Именно так. – В голосе майора слышалось намерение защищаться. – Я потому и зашел к мисс Делафилд. У нас с ней был прощальный ужин. А потом я проводил ее в порт.

– Но как же вы могли, майор, не забрать свою собаку, когда мисс Делафилд отчалила от американских берегов?

– Дело в том, – принялся объяснять Хиггинботтом, – что Дорис… то есть мисс Делафилд… по моему совету оставила собаку на попечение своей горничной. Этой девушке вменялось в обязанность следить за квартирой, пока мисс Делафилд не вернется.

– Почему вы дали мисс Делафилд такой совет?

– Я подумал, так будет лучше, – зачастил Хиггинботтом. – Видите ли, сэр, если бы я привез собаку домой, у моей жены возникли бы лишние вопросы. Опять же, понадобилось бы придумывать для нее объяснения, когда Дорис – то есть мисс Делафилд – вернулась бы из Европы и захотела взять собаку обратно. И вообще…

– Не утруждайтесь, я все понимаю, – сказал Вэнс.

– И вообще, – продолжал Хиггинботтом, – я рассчитывал, что нынешней осенью моя жена сама отправится в Европу, но она решила остаться дома, вдобавок возникли обстоятельства весьма деликатного свойства, заставившие меня отпустить мисс Делафилд ненадолго в Европу… до тех пор, пока прекратятся досужие разговоры… Уверен, мистер Вэнс, что вы понимаете, о чем я веду речь.

– Вполне. В котором часу отплыла мисс Делафилд?

– У нее был билет на «Олимпик». Она отчалила в полночь.

– А до того времени вы были у нее в квартире?

– Я пришел около шести вечера, и мы сразу отправились в ресторан. В маленький, тихий ресторанчик из тех, где можно выпить. Там мы были весь вечер, в квартиру вернулись только за саквояжем мисс Делафилд.

– Как называется ресторан?

Хиггинботтом нахмурился:

– Честное слово, мистер Вэнс, я не помню. Я вообще не уверен, что у этого заведения есть название. Ресторанчик находится на Пятьдесят какой-то улице. Или на Сорок какой-то? Мисс Делафилд его посоветовала подруга.

– Описание весьма расплывчатое, однако что делать? – Вэнс пристально смотрел на Хиггинботтома. – Спасибо и на том. Поеду-ка я в Нью-Йорк, поговорю с горничной мисс Делафилд. Вы же не станете возражать, майор? Кстати, как девушку зовут?

Хиггинботтом от этих слов вздрогнул.

– Энни Кочрейн, – выдавил он и заговорил торопливо и сбивчиво: – Дело серьезное, мистер Вэнс. Пожалуй, я поеду с вами – вы не против? Сам спрошу Энни, почему она не сообщила мне о пропаже Мисс Мактавиш.

– О нет, я не против. Я буду только рад, – заверил Вэнс.

Все втроем мы поехали в Нью-Йорк, наскоро перекусили в «Ривьере» и направились прямо в Белль-Мейсон.

Энни Кочрейн, брюнетка лет двадцати с небольшим, явно ирландка по происхождению, очень испугалась, увидев на пороге Хиггинботтома.

– Отвечайте, Энни, – сразу приступил к ней грозный майор, – почему вы не дали мне знать о пропаже собаки мисс Делафилд?

Энни, запинаясь и повторяясь, объяснила, что не сделала этого из страха, что пропажа Мисс Мактавиш – целиком на ее совести, что она ждет возвращения беглянки с часу на час. Казалось, девушка себя не помнила от тревоги.

– В котором часу вы хватились Мисс Мактавиш, Энни? – мягко спросил Вэнс.

Ему достался исполненный благодарности взгляд.

– Я хватилась собаки, как раз когда майор Хиггинботтом и мисс Делафилд пошли в бар. В девять вечера это было, сэр.

Вэнс усмехнулся:

– Помнится, майор, вы говорили о шести часах вечера.

Прежде чем Хиггинботтом ответил, заговорила горничная:

– Нет, сэр, это было не в шесть. Это было в девять. Я приготовила ужин к восьми, в девятом часу подала, да еще пока они кушали…

Майор опустил глаза долу, принялся в раздумье тереть подбородок.

– Да, – кивнул он, выдержав приличное время. – Все правильно. Мне казалось, это было в шесть, но теперь я вспомнил. Кстати, Энни, ужин вам очень удался. – Хиггинботтом посмотрел на Вэнса с неподдельной искренностью. – Извините, что ввел вас в заблуждение, мистер Вэнс. Просто из головы вылетело… А почему? Потому что я намеревался отвести мисс Делафилд куда-нибудь поужинать. Но когда я приехал к ней, Энни уже все приготовила и стол накрыла. Все планы мне спутала, плутовка.

Вэнс, казалось, и в это объяснение поверил.

– В котором часу вы, майор, прибыли к мисс Делафилд?

Хиггинботтом крепко задумался; на выручку ему поспешила честная, славная Энни:

– Вы ж в шесть как раз и приехали, сэр, – напомнила она с умилительным простодушием. – А мисс Дорис пришла в половине седьмого.

– Ах да. Конечно, Энни, так и было. – Майор изобразил благодарность за столь своевременное напоминание. – Мисс Делафилд, – принялся он объяснять Вэнсу, – сказала, что занималась шопингом.

– Вот как, – раздумчиво произнес Вэнс. – Не знал, что магазины открыты до такого часа. Век живи – век учись…

Майор прищурил свои маленькие глазки, покосился на Вэнса и сообщил авторитетным тоном:

– Те магазины, что на Мэдисон-авеню, работают допоздна.

Вэнс будто не слышал. Его внимание было направлено на Энни Кочрейн.

– А вот кстати, Энни, во время ужина собака еще была в квартире?

– Да, сэр, была! Вертелась у меня под ногами, накрывать на стол мешала.

– Как вы объясните тот факт, что собака исчезла сразу после ухода майора Хиггинботтома и мисс Делафилд?

– Куда уж мне объяснять, сэр! Не знаю! Где я только не искала нашу девочку – и во дворе, и в палисаднике, и в коридоре. Все углы в доме обшарила. Нигде нету, ну просто беда.

– А почему вы на улице не посмотрели? – спросил Вэнс.

– Потому, сэр, что на улицу она выскочить никак не могла. Она все время вертелась либо в кухне, либо в столовой, сэр, а в холл, сэр, ведет только одна дверь, которая в гостиной. Но эта-то дверь, сэр, была закрыта. Как мисс Дорис с майором ушли, так я дверь за ними и заперла.

– Значит, собака могла выскочить только во двор, но никак не на улицу?

– Да, сэр, только во двор. Ума не приложу, куда она пропала. Будь Мисс Мактавиш во дворе, я бы ее мигом нашла. Из двора, сэр, ей деться было бы некуда.

– А вы не пробовали поискать на участке, который примыкает к дому мистера Коу?

– Ох, сэр, как же не пробовала! Пробовала! Даром что знала – пустое занятие. Калитка-то всегда заперта. А по-другому на тот участок не выбраться.

– Получается, собаке было дозволено бегать по двору?

– Да, сэр. Мы же на первом этаже живем, так ей и удобно. Я всегда дверь кухонную оставляла открытой. Бывало, порезвится девочка наша – и домой прибегает…

С минуту Вэнс раздумывал, затем спросил с неожиданной серьезностью:

– Энни, когда именно вы начали искать собаку? Постарайтесь припомнить как можно точнее, это имеет большое значение.

– А мне и стараться не надо, сэр, – без раздумий отвечала молодая ирландка. – Все помню. Я как раз с посудой покончила и с другими делами. Мисс Дорис с мистером Хиггинботтомом в девять ушли, а я к полдесятому-то и управилась.

Вэнс кивнул:

– Как вы думаете, Энни, куда могла подеваться собака?

– Ума не приложу, сэр. Сначала, как хватилась ее, думала, нашу Мисс Мактавиш какой-нибудь посыльный увел либо агент. Она же доверчивая, да еще милашка такая. И ласковая. Помани – за любым проходимцем побежит. Только к нам, сэр, после семи вечера никто не заходил.

Энни обратила к майору полный мольбы взгляд:

– Простите меня, сэр. Недоглядела я. Мне самой до слез жалко. Такая славная крошка была наша Мисс Мактавиш…

– Не убивайтесь, Энни, – заговорил Вэнс. – Собака жива и здорова. Кстати, – обратился он к Хиггинботтому, – у кого вы купили Мисс Мактавиш?

– У мистера Генри Биксби. Мисс Мактавиш тогда было пять месяцев от роду. Я сразу подарил ее мисс Делафилд. – В голосе майора слышались нотки сожаления. – Дорис очень привязалась к собаке. Захотела выставлять ее. Я был против…

– Почему же? Мисс Мактавиш обладает великолепными статями, – возразил Вэнс и продолжил: – Значит, майор, вы поехали к мистеру Уильяму Прентайсу и попросили его подготовить Мисс Мактавиш к выставке? Но почему владельцем были записаны вы, а не мисс Делафилд?

– Не понимаю, как я сплоховал, – произнес майор с досадой. – Впрочем, и на старуху бывает проруха. – Вэнсу достался молящий взгляд. Вэнс ответил сочувственным кивком. – Мистер Биксби оформил бумаги на мое имя, – продолжал майор, – а я не озаботился переоформить их на мисс Делафилд. Мне и во сне не снилось, что Дорис взбредет выставлять собаку. Так в бланке выставочной заявки и появилось мое имя. Так вы меня и вычислили. Ох, до чего же я от всего этого устал. Что-нибудь еще желаете знать, мистер Вэнс?

– Вроде ничего… Разве что я не прочь задать еще один вопрос Энни. Скажите, – обратился Вэнс к горничной, – какой помадой пользуется мисс Делафилд?

Крайне удивленная, девушка вопросительно посмотрела на Хиггинботтома.

– Отвечайте, Энни. Или вы не знаете? – сурово велел майор.

– Знаю, сэр. Как раз в среду утром мисс Дорис отправила меня на Бродвей за помадой.

– Ну так скажите мистеру Вэнсу, что это за помада.

– Оттенка «Двойной кармин». Или как-то так. Мисс Дорис на бумажке название записала.

– Большое спасибо, Энни. На этом я вас покину.

Когда мы вышли на улицу, майор дал волю любопытству:

– Почему вы спрашивали про помаду, мистер Вэнс?

– Так, пустяки. Надеюсь, что пустяки, – небрежным тоном отвечал Вэнс. – Хотел прояснить один моментец. Видите ли, майор, в корзине для бумаг, которая стоит у мистера Коу в библиотеке, был обнаружен футлярчик от помады. И остатки субстанции – именно «Двойной кармин».

– Неужели? Ну и дела! – воскликнул майор, впрочем не выказывая признаков особого беспокойства. – Наверно, Дорис обронила помаду, когда зашла к Арчеру Коу попрощаться.

– Так они были знакомы?

Майор кивнул с кислым видом:

– Я сам их познакомил примерно год назад. Дорис, насколько мне известно, то и дело захаживала к Коу. Должен добавить, что я этих визитов не одобрял. Я даже прямо сказал ей, чтоб прекратила всякие сношения с Арчером Коу.

– Мисс Делафилд знала, как некрасиво Коу обошелся с вами? Я имею в виду покупку им вашей коллекции китайской живописи?

– Да, – ответил майор. – Я все ей рассказал. Увы, она не усмотрела в этом инциденте ничего предосудительного. Вы же знаете: для большинства женщин деловая этика – звук пустой.

– Вы совершенно правы, майор, – рассеянно согласился Вэнс и подал руку Хиггинботтому: – Майор, благодарю за помощь. Обещаю держать вас в курсе всего, что касается Мисс Мактавиш. Не волнуйтесь, я умею обращаться с собаками. Ваша крошка находится в полной безопасности.

– А мне что делать? – спросил майор.

– Я бы на вашем месте, – с оптимизмом заговорил Вэнс, – поехал бы домой и хорошенько выспался.

– Вот уж нет, – заявил Хиггинботтом. – Только не домой. Я отправляюсь в клуб, ибо никогда еще до такой степени не нуждался в добром глотке виски.

Простившись с Хиггинботтомом, Вэнс сел в машину, что дожидалась неподалеку, и велел шоферу ехать в Уголовный суд. В кабинете Маркхэма он рухнул в кресло и закрыл глаза.

– Друг мой, у меня есть новости, – объявил Вэнс через минуту.

– Неужели? – Маркхэм потянулся за сигарой. – И что же вы имеете сообщить?

Вэнс поерзал в кресле, устроился поудобнее.

– Кажется, я знаю, кто убил братьев Коу.