Глава 36

Два ярко-оранжевых языка пламени танцевали на поверхности огромного зеркала, которое по приказу княгини притащили в мою темницу пару часов назад козлоногие. Его установили прямо напротив кровати, а рядом приставили высокий пуф, обитый черной кожей.

Я не сразу поняла, зачем это нужно, а когда в комнате появился Нол с красным чемоданчиком, подумала, что она отдала приказ расправиться со мной.

Я забилась в угол постели, свернувшись в клубок, и начала молиться. К моему удивлению, ничего ужасного не произошло – слух уловил лишь приятный шелест ткани.

В этот момент мое любопытство взяло верх, и я посмотрела, что же делает этот лакей в моей спальне?

Оказалось, он разложил на банкетке черное бальное платье.

– Сегодня состоится бал, – проблеял он, противно ухмыляясь, – госпожа велела вас подготовить.

– Неужели? – Я повела бровью. – А что будет на балу? Она выберет себе очередную жертву?

– Не дерзи, – прошипел он, а зрачки его почерневших глаз расширились.

Я сползла с постели и подошла к платью, провела рукой по блестящей ткани. Нежная прохлада атласа приятными мурашками отозвалась на мое прикосновение.

– Примерь, оно тебе пойдет. Будешь блистать!

Я взяла платье и подняла его с банкетки, чтобы полностью рассмотреть. Этот наряд был достоин королевы. Пышная шелковая юбка скрывала под собой несколько слоев легкой льняной ткани, корсет украшала золотая вышивка, а довершал платье высокий кружевной воротник-стойка, напоминающий по форме корону.

– Через несколько минут к вам придут… э-м-м… помощницы женского пола. Будьте готовы к выходу через два часа.

Лакей, расшаркиваясь, удалился, но не успела я и глазом моргнуть, как в комнате появились две бледные девушки с синими глазами и такими же синими губами. Они пугали своей бледностью. От них за километр несло душком мертвечины. Я невольно поднесла к носу ладонь, чтобы хоть немного перебить этот отвратительный запах.

Скользнув взглядом ниже, на их руки, я обмерла – запястья обеих девушек опоясывали глубокие порезы цвета запекшейся крови.

«Самоубийцы», – подумала я.

С трудом вытерпев пытку находиться с ними в одном помещении и терпеть их прикосновения, через полчаса я с удовольствием попрощалась с этими представительницами загробного мира и уселась перед зеркалом.

В красном чемоданчике Нола оказался набор косметики, украшения и духи. Как предусмотрительно! Асмодея побеспокоилась даже о такой мелочи, как освежитель дыхания. Она хочет, чтобы на приманку клюнули. Что ж, я и сама не имею ничего против того, чтобы Флориан открыл от восхищения рот.

После просмотра весьма занимательного ролика о новой жизни Егора, я впервые чувствовала себя так спокойно и уверенно. Не было больше сомнений, вопросов, душевных метаний и терзаний. Все стало ясно, как божий день.

Узнав правду, я позволила себе любить того, кто действительно это заслуживает, того, кто на самом деле завладел моей душой и сердцем. Я знала, он мой, а я его. И нет в этом никакой черной магии. Можно приворожить человека, навязать ему чужие мысли, бросить в объятия нелюбимого, вызвав ложную страсть, но нет на земле такой силы, которая способна толкнуть человека пожертвовать собой ради любимого. Это магия совершенно другого толка – магия любви.

Я приняла решение. Я готова пожертвовать собой ради него. Убить Асмодею может лишь тот, кто побывал с ней в постели? Прекрасно. Никто не запретит мне убить ее прямо в постели. Пусть я сама сгину вместе с ней, но не позволю ей расправиться с Флорианом.

Осталось дело за малым – найти отца Гаса и забрать у него шкатулку с ее прогнившим сердцем. Сущие пустяки.

Я улыбнулась своему отражению – королева Марго, ни дать ни взять. Собранные в хвост на затылке волосы тяжелым каскадом падали на шею, плечи и грудь. Подведенные черной подводкой глаза сияли, алые губы сочились страстью.

Кто-то тихонько постучал в дверь. Даже не постучал, а поцарапался. Я напрягла слух – звук повторился, словно домовая мышь точила свои зубки о мою дверь.

– Кто там? – шепотом спросила я.

– Это Гас! Можно? – раздался знакомый тихий голосок.

– Конечно, – я встала с пуфика и подошла к двери, чтобы открыть ее.

Сквозь дверной проем в комнату ворвался леденящий душу холод. Мои ресницы мгновенно покрылись инеем. Я с удивлением посмотрела на ребенка перед собой. Гас, судя по всему, также был приглашен на бал. На нем был строгий фрак и накрахмаленная рубашка.

– Ты не один? – Я опасливо всмотрелась в пугающую пустоту коридора.

– Как ты догадалась? – мальчик улыбнулся и шагнул мне навстречу.

– Холодно, – добродушно ответила я, – а это значит, что здесь…

– Странник?

– Именно.

За спиной Гаса из белесого бесформенного тумана начал вырисовываться тот самый персонаж, который спас меня от весьма необдуманного поступка в ту ужасную ночь, когда эта анаконда в человечьем обличье задушила мужчину в собственной кровати.

– Вы позволите, сударыня? – с ярко выраженным гасконским акцентом спросил призрак, после чего снял шляпу и галантно раскланялся.

– Прошу вас, – я жестом позволила ему «войти», если этот глагол вообще можно применить к фантому, который с легкостью мог пройти через любую стену.

– Знакомьтесь, – важно заявил Гас, – месье Жак де Бренвиль, мадемуазель Аурелия Констанеску.

Мы поприветствовали друг друга кивком головы. Я выдавила из себя дежурную улыбку, все еще не понимая, как этот странник мог потеряться в таком месте?

– Позвольте поблагодарить вас, месье, за ваше весьма своевременное вмешательство в события той злополучной ночи! – без запинки выдала я высокопарную фразу.

– Я рад, что смог уберечь вас от беды. Мне здесь не часто удается насолить Асмодее, так что я с удовольствием использую каждый шанс. Тем более в тот вечер Гас попросил меня сделать это. Он переживал за вас. И был прав. Княгиня все изощреннее в своих деяниях. Она уже творит бесчинства на глазах у людей. Или же… – он вдруг многозначительно нахмурился, – или она знает, что жить вам осталось недолго, и поэтому так свободно показывает вам свою подноготную.

– Мне ее «подноготная» стоила нескольких лет жизни, – ответила я, вспомнив увиденное. – Ее нужно уничтожить. Подобному злу не место на земле.

– Смелое заявление, – с улыбкой констатировал мой собеседник, – сдается мне, настроены вы решительно!

– Более чем.

– И я полагаю, вы захотите сегодня сбежать?

– Вы весьма проницательны.

– Знайте же – это практически невозможно.

– Это обнадеживает, – я повела бровью и с вызовом посмотрела в его прозрачное лицо.

– Я хочу вам помочь.

– Тогда просто сделайте это.

Я присела на банкетку и жестом пригласила его присоединиться. Фантом французского дворянина проплыл в воздухе пару метров и замер напротив меня. От него так сильно веяло холодом, что мне стало казаться, будто я попала в морозильную камеру. Я стянула с постели покрывало и укуталась в него.

– Секрет кроется в двух буквах – «BN». Вам это о чем-нибудь говорит?

«Где-то я уже это видела», – подумалось мне. Я стала вызывать в памяти эти буквы и вспомнила, что именно их я видела на старинном подсвечнике, который украшал стол в гостиной Асмодеи.

– Кованный подсвечник, – ответила я, – но что это значит?

– Вы умеете слушать? – серьезно спросил фантом. Я кивнула.

– Что ж. Тогда я поведаю вам одну историю. В начале тринадцатого века Париж заполнили звуки молотов и наковален, лесопилок и прочих плотницко-слесарных приспособлений. Стук, звон, скрежет – без перерыва пронзали пространство. По распоряжению городского епископа Мориса де Сюлли в столице возводили одно из прекраснейших религиозных сооружений в мире – величественный собор Парижской Богоматери.

– Нотр-Дам-де-Пари, – понимающе прошептала я.

– Именно. Естественно, что для постройки со всей страны съехались самые лучшие мастера, плотники, кузнецы и прочий рабочий люд. Один из кузнецов взял с собой на стройку ученика – юношу по имени Бискорне Нуаре.

– BN – инициалы, – вновь встряла я, призрак кивнул.

– Молодому ученику мастер поручал несложную, мелкую работу, тогда как тот мечтал создать для собора что-то великое. То, что запомнят как произведение искусства. Он жаждал создать шедевр, возжелал славы и признания. Бискорне начал проявлять завидное упорство в работе, трудолюбие. Проводил на стройке почти все свое время, кроме недолгого сна. И мастер, тронутый таким рвением, решил ему помочь. Он уговорил святого отца, распределяющего работы, отдать юноше задание выковать рельефную решетку для дверей портала святой Анны.

– Кованая решетка… кованый подсвечник… – начала я выстраивать вслух логическую цепочку размышлений.

– Вы же говорили, что умеете слушать? – с легкой долей порицания сказал Жак. Я виновато улыбнулась. – Получив прекрасное известие, юноша бегом бросился к себе в мастерскую и принялся рисовать эскизы будущей решетки. Он много раз переделывал рисунки, дополнял и менял детали, пока не остался доволен результатом. Обессилев от нахлынувших эмоций и усталости, он уснул. А на следующее утро первым же делом подготовил печь и наковальню к работе и принялся за дело. Но металл не слушался его рук. Там, где должен был быть завиток – выходила прямая линия, где тонко – получалось толсто. Он бился несколько часов, но так и не смог продвинуться в работе. Он переделывал все снова и снова, и вот в один момент, обезумев от ярости и обиды, он выругался, упомянув дьявола. Не прошло и нескольких секунд, как молодой кузнец почуял запах серы и перед ним появился сам властелин преисподней. Он начал насмехаться над парнем, говорить, что тот болван, раз решился без опыта и знаний взять на себя такую сложную работу. Задетая гордость взыграла в душе амбициозного подмастерья. Юноша попросил дьявола о помощи.

– Он продал душу в обмен на решетку? – не удержалась я от вопроса.

– Не совсем так. Взамен он получил мастерство. После этой ночи металл в его руках превращался в податливую глину. Он мог выполнить работу любой сложности. Но цена за это была слишком велика. Каждую последующую ночь его мучили кошмары. Черти тащили его с постели, пытаясь свалить в огненную бездну, появлявшуюся в полу. Бискорне вскоре не выдержал и отравился, успев оставить после себя всего несколько предметов – тот подсвечник, что ты видела на столе, решетку для дверей портала святой Анны, а также навесной замок и ключ к нему.

– И где же решетка и замок?

– Решетка пропала из собора спустя несколько лет. Двери открывались только после того, как их сбрызнут святой водой. Жители нарекли ее «дьявольской». Братья-якобиты сняли ее и спрятали в одном из своих монастырей. Дальнейшая судьба решетки неизвестна, – с сожалением закончил свой рассказ месье Жак.

– А замок и ключ каким-то образом оказались в Тюильри. Этот замок запирает потайную дверь, которая ведет в парижские катакомбы. Секрет замка в том, что вновь открыть его можно только спустя сутки. Это дает беглецам отличную фору, – радостно отчеканил Гас, блеснув белоснежной улыбкой. – Но открыть его может только демон.

До меня начало доходить. Сегодня ночью в сгоревшем дворце Тюильри у меня будет шанс найти потайную дверь, запертую дьявольским замком Бискорне Нуаре. Это просто великолепная возможность для побега! Подумаешь, есть пара препятствий – я не знаю, каким образом отыскать в несуществующем дворце эту дверь, где ключ, и получится ли отправиться на поиски этой двери толпой в составе Флориана, Марины, Гаса и меня, и при этом остаться незамеченными?

Полагаю, для этой операции как нельзя лучше подойдет название «Полный провал».

– Месье Жак, вы позволите последний вопрос? – после минуты раздумий заговорила я.

– Конечно.

– Почему вы здесь? Как вы оказались в этом месте? Ведь поместье находится в параллельном мире!

– Я один из тех, кто побывал в ее постели, – с печальной улыбкой ответил мужчина.

– Но… – я удивленно округлила глаза, не понимая, почему его душа не нашла покоя.

– Она обманула меня, не выполнила данное обещание. Я зря пожертвовал собой. Мою сестру казнили. И теперь я здесь.

– Что ж… – я пожала плечами, – это вполне в ее стиле. Ложь – ее стихия. Но она не учла одного – я тоже умею лгать.