Часть четвертая
Глава 15
Тамара заметно сдала, но настоящая красота портится долго. Пройдет еще несколько лет в заточении, прежде чем гламурная красотка превратится в грубую, побитую жизнью бабу. Тамаре, похоже, не выкрутиться. Она крепко попала в оборот.
Никита не собирался вытаскивать ее. А вдруг она виновна? Он же не простит себе, если поможет убийце родного брата.
– После ужина Трофим Степанович поднялся к себе в кабинет. Я собиралась подать ему чай, но Тамара Вячеславовна сама отнесла. Она часто так делает.
Показания в зале суда давала Ирина Богатова, горничная Тамары. Она не пыталась обличить свою хозяйку, а просто рассказывала, как было дело. Тамара смотрела на Никиту сквозь прутья решетки. Она просила, умоляла не верить ей, и это действовало ему на нервы. Зачем он только явился на заседание?
– Вы утверждаете, что подсудимая сама подала мужу чай, в котором, возможно, находился яд? – торжествующим тоном спросил обвинитель.
Адвокат заявил протест, но судья его отклонил. Горничная мотнула головой и сказала, что ничего не утверждает. Мол, как оно было, так я и говорю.
Тут в зале появился Алик. Рядом с Никитой было свободное место.
Он занял его и только затем спросил:
– Можно?..
– Только не храпи, когда заснешь, – уныло пошутил Никита.
– Нет, что вы!
Алик продержался минут десять, не больше. Он задремал, не замечал горничную, дававшую показания. Вскоре допрос закончился. Когда девушка проходила мимо него, Алик распахнул глаза, встрепенулся, как будто увидел зверя редкой породы, причем без намордника. Он повернул голову, поглядел ей вслед, почесал затылок.
– Что такое? – Никита насмешливо глянул на него.
На красивых женщин Алик реагировал, как рыба на мормышку. Потому и попался в свое время на крючок, получил дозу снотворного. Горничная у Трофима – девка смазливая, потому и клюнул на нее Алик.
– Да ничего.
– Шевелится? Догоняй. Пять минут у тебя есть, – заявил Никита.
Заседание суда еще не закончилось, но у него уже иссякло терпение. Пора закругляться.
Руки у Агаты красивые, изящные, нежные, с прозрачной кожей. Движения мягкие, вкрадчивые. Игнат захмелел от приятных ощущений.
– Не надо. – Он отшагнул от нее, чтобы она не гладила его по волосам.
– Мне приятно, – с грустью сказала она.
– Почему ты на меня не накричишь? – раздраженно спросил Игнат.
– За что?
– Как за что? Я бросил тебя, вернулся к своей жене.
– Но я же обманула тебя. – Агата протяжно вздохнула.
– Это не ты, а мама.
– Я не обманывала. Антон твой сын. Но ты не веришь мне, ушел к жене. Я это заслужила.
– Нет.
– Ты же не бросишь нас? – На глазах у Агаты заблестели слезы.
– Нет. Я буду вам помогать. И квартиру эту мы выкупим в самое ближайшее время. Марьяна звонила в банк.
– Марьяна? – Агата удивленно повела бровью.
– Марьяна хочет, чтобы я вам помогал. Но не более того.
– Она знает, где ты?
– Наверное, догадывается. – Игнат пожал плечами.
– И не звонит.
– И не звонит. Потому что доверяет.
– Может, ей все равно? Она не ревнует? – Агата подошла к Игнату, мягко уложила ладони ему на грудь.
– Нет, ревнует.
– Может, она хочет, чтобы я оставалась твоей любовницей? – Ее пальчики пришли в движение, расстегнули пуговицу на рубашке.
– Не хочет.
– А я очень тебя хочу, жутко по тебе соскучилась. – Она распахнула халат, под которым ничего не было, прижалась к нему.
Телефон не зазвонил. Может быть, Марьяне действительно все равно, спит он с Агатой или нет? Она не ревнует именно потому, что не любит. Все ее мысли забиты Никитой.
– Ты останешься? – Агата отстранилась, но только для того, чтобы снять с него рубашку.
– Только ненадолго.
Почему он должен хранить верность Марьяне теперь, после того как она переспала с Никитой? Может, и Ведерникову в лифте не отказала.
Глаза у отца светились, в них чувствовалась жизненная сила. Он души во внуках не чаял. Они дарили ему радость. Но Никита чувствовал, что отец догорал. Еще чуть-чуть, и все.
К своей комнате Степан Данилович шел как будто на последнем издыхании. Никита смотрел на него с болью, а Лариса – с жалостью. Они дернулись, когда отца повело в сторону. Лариса успела первой. Она поймала его, обхватила руками, удержала. Никита пришел ей на помощь.
– Не надо, я сам.
Лариса легонько толкнула Никиту, он отошел. Она тоже отступила от отца.
Тот действительно дошел до своей комнаты сам, без посторонней помощи. Никита шагал рядом и видел, с каким трудом давался ему каждый шаг. Они провели его до комнаты, помогли сесть в кресло.
– Вам плохо, – сказала Лариса. – Я вызываю «Скорую».
– Ничего не плохо. Просто устал. Степка такой шустрый.
– Все равно я вызову врача.
– Нет. – Отец рассерженно махнул в сторону двери.
Лариса кивнула, выразительно глянула на Никиту, и они вышли из комнаты.
– А «Скорую» вызвать все равно нужно, – сказала она и позвонила куда следует.
Врач снял кардиограмму, измерил давление и сказал, что особых оснований для беспокойства нет. Сердце слабое, но стабильное.
– Мы, конечно, можем забрать Степана Даниловича в больницу, но я не рекомендовал бы. Дома дышится легче.
Лариса озадаченно глянула на Никиту. Дескать, в больнице действительно тоска, дома куда веселей. Никита согласился с ней, и «Скорая» уехала.
Сначала Марьяна отдалась Никите, а потом напилась. Именно это и хотел сказать ей Игнат. В свое оправдание. Но промолчал. Он переспал с Агатой, выпил с ней на дорожку.
– У Агаты был? – как о чем-то будничном спросила она.
– Был. И что?
– Ничего.
– А если я спал с ней?
Марьяна ничего не сказала, пожала плечами и отправилась на кухню. Игнат нагнал жену, встал между нею и плитой, в которой, судя по запаху, томился ужин.
– Ты не ответила на вопрос.
– Ты не можешь простить мне Никиту.
– Я-то могу! – Игнат стукнул себя кулаком по груди. – А душа мечется!
– Ты пьян.
– Имею право!
– Может быть. Вымой руки, садись за стол.
– А что, Агата меня не покормила?
– Как знаешь. – Марьяна повернулась к нему спиной.
– Мы ужинали с ней. И выпивали, – крикнул он.
Но Марьяна и ухом не повела. Как будто не услышала.
Игнат достал ее в спальне. Она лежала на кровати, вся в душевном расстройстве, и отстраненно смотрела в потолок.
– Ты слышала, что я сказал? Мы выпивали!
– Очень хорошо.
– Ей можно, а тебе нельзя!
Марьяна промолчала, давая понять, что не желает комментировать этот горячечный бред.
– Ей можно, потому что она уже родила! А ты нет! Не можешь!
Марьяна резко вскочила с кровати. От неожиданности Игнат шарахнулся назад.
– Почему не могу? Это мама тебе сказала?
– А вот маму трогать не надо!
– Мама у тебя чудо! Ей бы фантастику сочинять!
– Чудо или нет, а родить ты не можешь. Это из-за Трофима, да? Или из-за Никиты? От кого ты сделала аборт?
– Аборт был в голове у твоей мамы. Ей там все извилины выскоблили, – с усмешкой сказала Марьяны. – Я беременна. Сегодня была у врача.
– Ну…
– Что «ну»? Это не твой ребенок.
– Как не мой? – Игнат оторопело мотнул головой.
– Дело не во мне, а в тебе. Ты не можешь иметь детей. У тебя ничего не получается. А у Никиты все вышло с первого раза.
– У Никиты?!
– Ты должен знать. Я не боюсь это говорить. Мы уже чужие люди. Оба понимаем, что так оно и есть.
– Нет, мы не чужие. Но ты все испортила. Ты не должна была спать с Никитой.
– Иди к Агате, она тебя ждет. Я разрешаю.
– Что ты там про Никиту говорила? Почему он может, а я нет? Если так, тогда от кого у Агаты Антон?
– Спроси у мамы. Может, она скажет, чем ты в детстве болел. Наверное, свинкой. – Марьяна подошла к Игнату, мягко взяла его за руку и увлекла за собой к двери. – Я не хочу сказать, что из свинки вырос свин. Потому что ты хороший. – Она вывела его из спальни, остановилась.
Он застыл как вкопанный и промямлил:
– Хороший?..
– Да, на самом деле. Я ни в чем тебя не виню. Просто мы уже чужие. Нам нужно расстаться. Так будет лучше для нас обоих. – Марьяна подалась к нему и поцеловала в щеку.
Игнат раскинул руки, свел их вместе, но Марьяну обнять не смог. Она успела отойти, даже переступила порог своей спальни.
– Ты куда?
– Я от тебя ухожу. Не надо ко мне ломиться. Тебе будет больно.
– Уходишь? – Игнат озадаченно поскреб за ухом.
Обычно люди уходят из дома к кому-то или в никуда. А уйти от мужа в спальню – это несерьезно. Может, не все так плохо, как это пытается преподнести Марьяна? Наверное, она отойдет, и все вернется на круги своя. Если, конечно, он сможет ее простить.
– Я тебя предупредила, – сказала она, скрываясь за дверью.
Он услышал, как щелкнул замок, и крикнул:
– Мы не чужие!
Марьяна не отзывалась, но дверь ломать Игнат не стал. Он еще не выжил из ума, чтобы бросаться на жену. Тем более что это небезопасно. После случая с Ведерниковым Марьяна обзавелась электрошокером. Ощущение полного дискомфорта гарантировано.
– Мы не чужие, – буркнул он. – И никуда я не пойду.
Игнат отправился на кухню, навалил полную тарелку горячего плова, полез в бар и обнаружил там ополовиненную бутылку виски. Маловато, конечно, но лучше, чем ничего.
Бутылка опустела раньше, чем тарелка. Игнат осмотрел ее на свет, взвесил на руке. Увы и ах. А душа просит.
Может, у Марьяны в спальне что-то есть? Но она не отзывалась.
– Ну и ладно.
Игнат решил не сдаваться, оделся, взял деньги, вышел на лестничную площадку.
Тут открылась дверь квартиры напротив. За порог шагнул парень крупного сложения с обесцвеченными волосами.
– Брат, мне тут диван переставить нужно, не поможешь?
Игнат видел его впервые. Квартира однокомнатная, хозяева постоянно сдают ее внаем, так что ничего удивительного.
– Да не вопрос.
В квартире, кроме блондина, никого не было. Посреди комнаты стоял диван, его нужно было подвинуть к стене. Вдвоем они справились с этим на раз-два. Хотя блондин, судя по его комплекции, запросто мог бы сделать это и сам.
– Меня Костя зовут! – Парень протянул Игнату руку, потом бухнулся задом на диван и забросил ногу на ногу. – Денек сегодня выдался еще тот.
– Аналогично.
– У тебя, наверное, мелочи, а от меня подруга ушла. – Костя тяжело вздохнул.
– Подруга – это мелочь. У меня жена… – Игнат запнулся.
Да, у него была потребность выговориться, но не с первым же встречным. Уж лучше тогда к Агате пойти.
Впрочем, Костя и не лез к нему в душу. Он просто предложил выпить. Игнат не стал отказываться.
Замок отрывался и снаружи. Для этого нужно было вооружиться большой плоской отверткой. Или хотя бы тонкой монетой. Игнат вполне мог справиться с замком, именно поэтому Марьяна его предупредила.
Видимо, он не понял. Принял на грудь для смелости и пошел на штурм жены. Неизвестно, что у него на уме. Прощения просить будет или, напротив, обострит ситуацию. Но предупреждение Игнат получил.
Марьяна взяла электрошокер в правую руку так, чтобы Игнат не увидел его с высоты своего роста.
Может, не надо его током? Он действительно хороший, с ним легко и просто. Ей не хотелось его терять. Но и обманывать Игната тоже нельзя. Марьяна не любила его. Ее душой и телом овладел Никита. Она постоянно думала о нем, мысленно жила с ним, изменяла мужу. Да и не только мысленно.
Дверь открылась, Игнат тихонько вошел в комнату. Марьяна делала вид, что спит. Электрошокер она держала наготове, но применять его уже не собиралась. Может, Игнат всего лишь хотел извиниться за Агату?
Игнат подкрадывался к ней, как волк к своей жертве. Марьяна забеспокоилась. Он что, собрался прыгнуть? Может, хочет задушить ее подушкой?
Она открыла глаза и в тусклом свете, исходящем от прикроватных часов с электронным циферблатом, увидела человека в шапочке, натянутой до подбородка. Над ней стоял какой-то мужчина в маске. Рука на замахе, в ней нож. Или что-то похожее на него.
Марьяна еще не осознала, что происходит, но ее рука пришла в движение. Жала электрошокера ткнулись налетчику в живот, разряд ушел в тело. Человек в маске дернулся, подался назад. Удар током не лишил его сознания. Даже нож не вывалился из руки.
Марьяна вскочила с кровати и ткнула электрошокером в горло. Нож с гулким стуком упал на пол. Преступник шальными глазами посмотрел на Марьяну и отступил к двери.
Она ткнула его снова, но этот разряд, куда более слабый, не подействовал на него. Тогда Марьяна просто вытолкнула преступника из комнаты, закрыла дверь на защелку, нашла брелок с тревожной кнопкой и нажала на нее. Чтобы незваный гость не ворвался к ней, она рукой заблокировала защелку на двери.
Мерзавец пришел в себя и попытался открыть дверь. Но Марьяна не позволила ему сделать этого. Тогда он ударил рукой в стекло, выбил его. Марьяна едва успела повернуть голову, и осколок впился ей в шею, а не в лицо.
Она отпустила руку, которой держала защелку. Теперь преступник мог открыть дверь. На полу лежал нож. Марьяна схватила его, нацелилась на ладонь, которая через брешь, пробитую в двери, нащупывала защелку, ударила, но промазала. Клинок воткнулся в дерево, в сантиметре от пальцев, которые уже проворачивали защелку.
Рука исчезла. Вместе с ней пропал и сам налетчик. То ли сбежал, то ли затаился.
Марьяна не выходила из спальни, пока не появился наряд вневедомственной охраны. Полицейские выслушали ее, обследовали квартиру, но нашли только Игната.
Он полулежал на диване, раскинув руки. Перед ним стояли бутылка виски, бокал. На столе лежала и балаклава.
Усатый лейтенант взял ее, усмехнулся и осведомился:
– Преступник, говорите, в маске был?
– И с ножом, – сказала Марьяна.
– С этим? – Полицейский кивнул на нож, который она держала в опущенной руке.
– С этим. Я ударила электрошокером, нож выпал, я его подобрала, стукнула, но по руке не попала.
– Может, это его рука и была? – спросил щекастый прапорщик, пытаясь привести Игната в чувство.
– Вы же видите, он спит.
Похоже, полицейские рады были списать происшествие на Игната и на внутрисемейный конфликт.
– Вызывайте уголовный розыск! – потребовала она. – А я звоню адвокату!
Марьяна точно знала, что Игнат ни при чем. Подтверждением тому было отсутствие следов от электрошокера на теле Игната.
Голова болела, скрипела, ощущение было такое, как будто в нее вставили катушку с кинопленкой. Перед глазами мелькали кадры из детективного кино. Молодая строгая женщина в полицейской форме с погонами капитана, какой-то широконосый мужчина в штатском.
Увидел Игнат и Марьяну. Она стояла в дверях спальни и что-то объясняла худому сутулому мужчине с кисточкой в руке.
– Ваша фамилия Шуринов? – спросила женщина.
– Шуринов, – подтвердил Игнат.
Голова плохо соображала, но фамилию свою он вспомнить мог.
– Игнат Алексеевич?
– Игнат Алексеевич.
– Вы помните, что с вами произошло?
– А что со мной произошло? – Игнат вопросительно посмотрел на Марьяну, которая уже шла от спальни к нему.
– На вашу супругу было совершено покушение. Человек в маске проник в вашу квартиру.
– В маске?.. А как я сам здесь оказался?
Игнат помнил, как сел за стол с Костей. У них закончилась водка. Он отправился в магазин за виски, купил, забрел в подъезд. А дальше – тишина.
– А вы куда-то уходили?
– Да, уходил. – Он рассказал, как было дело. – Я даже не знаю, куда пошел, к Косте или домой.
– Где живет этот Костя?
Игнат назвал номер квартиры, и женщина-капитан исчезла. Слышно было, как закрылась дверь.
– Может, ты скажешь, что здесь происходит? – спросил он, обращаясь к жене.
– Кто-то проник в квартиру. Меня пытались убить. – Марьяна с укором взглянула на него.
– А почему ты на меня так смотришь? – возмущенно спросил он. – Как будто я в чем-то виноват.
– Убийца был в маске. Ее нашли возле тебя.
– А перчаток мы не обнаружили, – сказал сутулый человек, успокаивающе глядя на Игната. – Преступник был в них. Так он и ушел.
– Вот видишь! Не мог я!.. Да и как ты могла подумать на меня? – Игнат потрясенно посмотрел на Марьяну.
Он не способен поднять на нее руку. А она грешит на него. Разве Игнат заслужил такое отношение к себе?
За окном уже брезжило утро. Следователь Маркова закончила работу, но ей явно не хотелось уходить. Кухня большая, уютная, кресла мягкие, кофе крепкий, вкусный, сколько угодно. Курить Марьяна разрешила.
– Даже не знаю, что сказать, – проговорила она, затушив сигарету. – На ноже только ваши, Марьяна, пальчики.
Черты лица у Марковой грубоваты для женщины, а голосок нежный, певучий.
– Преступник был в перчатках.
– И в маске, которая почему-то оказалась перед вашим мужем.
– Преступник снял ее, когда уходил.
– Зачем? На маске могли остаться волосы с его головы, пот, слюна.
– Проводите экспертизу. Может, все-таки сосед?
До соседа достучались с трудом. Он спал крепким пьяным сном и на все вопросы отвечал отрицательно. Да, выпивал с Игнатом, проводил его домой, но на этом все и закончилось.
Запись с видеокамеры подтвердить этого не могла. Таковой просто не было. Кто-то накануне заклеил глазок пластилином. Вредитель подкрался к видеокамере через мертвую зону. В кадр попала только его рука в перчатке.
– Мы осмотрели квартиру и ничего подозрительного не нашли.
– Он был в квартире один?
– Да, один.
– Недавно я видела женщину, которая выходила из этой квартиры. Возможно, это его жена или подруга.
– Он живет один. А что за женщина?
– Высокая, худощавая, можно даже сказать, костлявая.
– Фоторобот составить сможете?
– Нет. Я лицо не рассмотрела. Так, мельком. Черты ускользают. – Марьяна обвела пальцами свое лицо.
– Возможно, ваш сосед ни при чем.
– Преступник из подъезда не выходил. Куда он делся? Думаю, сосед все-таки при делах.
– Может, и так. – Маркова пожала плечами. – Мы, конечно, продолжим работу. Ясно, что к покушению на вашу жизнь готовились заранее. Возможно, у преступника имелись ключи от вашей квартиры. Откуда?
– Ключи от квартиры могли быть только у моей свекрови. Не думаю, что она меня заказала.
Марьяна задумалась. Ольга Борисовна – стерва редкостная. Более того, однажды она уже отличилась в борьбе с невесткой, натравила на нее своего любовника. Марьяна тогда едва не погибла.
– А вдруг?
– Если только в компании с Ведерниковым, – неуверенно проговорила Марьяна.
– Кто такой Ведерников?
– Мой бывший начальник. Мы с ним нехорошо расстались, он попытался мне отомстить. Напал на меня в лифте. Его задержали, собирались возбуждать уголовное дело, но я забрала заявление. – Марьяна задумчиво надавила пальцем на кончик своего носа.
Ведерников рассказывал ей, как Ольга Борисовна предлагала ему договориться миром, намекала на особые отношения через постель. Ведерников, конечно, мог и соврать. А если они все-таки договорились? Допустим, Ведерников получил ключи от квартиры…
– Нападение в лифте – это серьезно. Наверное, вы, Марьяна, зря забрали заявление.
– Еще кофе?
Маркова согласилась. Марьяна не хотела отпускать следователя. Она нуждалась в человеке, который принял бы ее сторону не только из чувства долга, но и из личной симпатии.
