Костров
Лена молча смотрела, как я собираю чемодан. Так уж получилось, что я не нашел нужных слов, чтобы объяснить ей необходимость моей поездки в Болгарию. Наконец, она не выдержала и заговорила:
– Фима, мне меньше всего хочется усомниться в правильности твоего решения, но я действительно не понимаю, где ты нашел зацепку, указывающую на связь убийства Львова с Болгарией! То, что ты мне рассказал, – совпадение обращений обоих супругов Львовых к сайтам, связанным с Болгарией, – не может быть весомой причиной, заставившей тебя заказать билет в Варну.
Не думаю, что Лена говорила мне все это исключительно с целью не пускать меня в Болгарию, оставить при себе. Не такой она человек. И со стороны действительно могло показаться, что решение мое необдуманное и даже легкомысленное.
– Хорошо, я расскажу тебе кое-что, – сказал я, оставил свой чемодан в покое, сел напротив жены и приготовился изложить ей свои доводы. – Я проверил все контакты Львова на работе, опросил огромное количество людей, начиная от директоров аптек до уборщиц, и выяснил, что никакой постоянной женщины у Львова нет. Опросил соседей, хотел выяснить, быть может, кто-то видел Львова с другой женщиной. Нашел его друзей, еще с института, поговорил с ними, выяснилось, что он ни с кем из своего прошлого не поддерживает дружеских отношений. Проверил движение средств – он действительно активно пользовался своими картами при покупке дорогих вещей в интернет-магазинах, словом, ни в чем себе родимому не отказывал. Если подсчитать, сколько дорогих джемперов, джинсов, разной мужской брендовой одежды и аксессуаров было им куплено, то в его квартире должно находиться несколько гардеробов!
С этими словами я открыл папку с материалами дела и показал Лене распечатку банковских страниц Львова за последний год.
– Это ты к чему?
– Да к тому, что это был богатый мужик, который мог позволить себе многое, и отдыхал он на очень дорогих курортах, и уж точно не в Болгарии. Ни разу за последние несколько лет Болгария не интересовала его ни с какого боку. И тут вдруг…
– А чем тебя Болгария не устраивает? – Лена просматривала банковские выписки, водя пальцем по строчкам.
– Да не в том дело, Лена! А в том, что в Болгарию постоянно ездила его супруга, Елена, завела там себе подруг среди местных, а одну так и вовсе решила пригласить к себе в гости, в Москву. И вот как раз накануне ее приезда Львов погибает!
– Все равно не понимаю.
– Скажу прямо: я подозреваю, что у Елены в Болгарии есть не только подруги, но и друг. Примерно такой же, как мой клиент – Игорь Туманов. И все ее разговоры с подругой Теодорой – это вариант безопасной телефонной связи с этим мужчиной. То есть номер телефона действительно может принадлежать Теодоре, а разговаривала она с мужчиной. Вполне вероятно, что Львова убил как раз он, еще один тайный любовник Елены.
– Ты меня извини, конечно, Фима, но это вообще бред! С чего ты взял, что у нее в Болгарии есть мужчина?
– Я проверил ее банковские карты и счета, Гена Неустроев помог. Но если он ничего особенного не заметил, то я как раз заметил: она тратила большие деньги, именно находясь в Болгарии. Деньги с ее карточек просто улетали. В отличие от своего мужа, она весьма спокойно относилась к одежде, драгоценностям, и все те деньги, что он ей переводил, а это немалые суммы, они просто оседали на ее банковских счетах. Но вот стоило ей появиться в Болгарии, как она начинала тратить деньги. Не в магазинах или торговых центрах, а просто снимала наличку. Спрашивается – зачем? Что она могла там делать? Ну, ходила по ресторанам, ездила на экскурсии… Возможно, угощала своих подружек. Но не такие деньги, Лена! Это сотни тысяч рублей!
– Думаешь, она тратила их на мужчину?
– Уверен! И этот мужчина, разнюхав про ее аптеки, разработал план: он убивает Львова, женится на вдове, которая после смерти мужа становится баснословно богата, и дело в шляпе!
– Думаешь, этот болгарин специально прилетел в Москву, чтобы убить Львова?
– Почему бы и нет? К тому же это не обязательно болгарин. Это может быть и турок. Или вообще – русский, проживающий в Болгарии, или…
– …отдыхающий там вместе с ней?!
– К сожалению, мне ничего о нем не известно. Но если предположить, что он русский, то уж точно не москвич, иначе она тратилась бы на него и здесь.
– Фима, но если у нее есть любовник, причем бедный, то что мешало ей тратиться на него постоянно, а не только в те периоды, когда она бывала в Болгарии? Ты меня, конечно, извини, но эта версия с существованием любовника, мягко говоря, не состоятельна.
– Но я должен знать, на кого она тратила там свои деньги. Я должен найти этих ее подруг, поговорить. Найти свидетелей в гостинице, где она отдыхала, горничных, расспросить, была ли Елена одна или с мужчиной… И если выяснится, что у нее все же есть там любовник, тогда станет понятен интерес Львова к Болгарии, то есть что и он, возможно, заподозрил жену в измене.
– Да какая ему разница, этому Львову, есть у нее любовник или нет, если они практически жили каждый своей жизнью? К тому же он мог знать о существовании Игоря! Нет, Фима, про любовников – это ложный путь…
– А теперь забудь, что ты знакома с Игорем. Абстрагируйся. Давай подумаем вместе: у кого был самый мощный мотив убить Львова?
– Только у Елены, – вздохнул моя жена. – Она действительно после его смерти становится свободной и богатой.
– Вот! А я о чем?
– Но она и сейчас не бедная… Ты вот зацепился за Болгарию, а меня интересует совершенно другое: почему Львов не давал Елене развода? Какая причина? Почему вы не очертили круг его знакомых? Ну не мог человек жить в полной изоляции, у него точно кто-то есть. И странно, что вы с Неустроевым так и не выяснили, была ли у Львова другая женщина? При его возможностях и свободном графике работы, он мог бы, при желании, позволить себе иметь не одну, а нескольких любовниц!
– Хорошо, выложу тебе последний козырь… – Я принес ноутбук и поставил перед Леной. – Вот, включай, а я принесу тебе сейчас распечатку с ее ноутбука, интернетовские ссылки последних месяцев…
Лена сосредоточенно набирала адреса, открывала страницы, листая их с задумчивым видом.
– А теперь сравни эти ссылки с теми, что мы взяли с ноутбука самого Львова!
Лена снова углубилась в изучение. На экране все чаще стали возникать живописные портреты красивой молодой женщины с голубыми глазами, одетой в наряды позапрошлого века.
– Что теперь скажешь?
– Фима, что же ты раньше молчал? Одно дело – туристические сайты, а совсем другое – погружение в историю. Румынская королева Мария. Чудесная женщина, необыкновенная красавица! Я о ней прежде и не слышала! Смотри, что о ней пишут: «Принцесса Великобритании Мария Александра Виктория фон Саксен-Кобург, внучка российского императора Александра II и английской королевы Виктории. В 17 лет Мисси (так ее звали в семье) выдали замуж за принца Фердинанда Гогенцоллерн-Зигмарингена, прусского офицера. Но Фердинанд не был простым принцем. Его родным дядей был бездетный румынский король Кароль I Гогенцоллерн-Зигмаринген. Согласно регламенту о престолонаследии, его наследником в 1889 году был признан принц Фердинанд, который, получив титул королевского высочества, с тех пор неотлучно проживал в Румынии. Свадьба состоялась в январе 1893 года, и уже в октябре у августейшей четы появился на свет наследник, будущий король Румынии Кароль…»
– Я насчитал пятнадцать сайтов, связанных с…
– Да, я поняла, с ее сапфиром. «15 октября 1922 года король Фердинанд и королева Мария были торжественно коронованы. Для подобного случая Мария надела свои самые роскошные ювелирные украшения, в том числе и колье с сапфиром в 478 карат». Ничего себе, какой огромный камень!
– Лена, да Львов изучал эту тему почти сутки! Как ты думаешь, это случайно, да?
– Можно было бы и не обратить внимания на это, если бы этими же сайтами не заинтересовалась Елена Львова… Они читали о сапфире практически параллельно!
– Теперь понимаешь, что тема сапфира была последней в жизни Львова!
– Хочешь сказать, что его смерть как-то связана с сапфиром? Но это невозможно!
– Однако в квартире было все перевернуто, как если бы что-то искали!
– Фима, быть может, ты не читал о том, как этот сапфир переходил потом из рук в руки? Это же не какая-то безделушка, это достояние человечества, редкая, уникальная вещь! Вот, читаю: «После смерти королевы Марии сапфир вместе с колье был унаследован ее внуком, королем Михаем. На свадьбе, состоявшейся в Афинах, колье было надето на невесту короля – принцессу Анну Бурбон-Пармскую. Это было последнее появление колье на представительнице королевской семьи Румынии – колье было продано в 1948 году. Правда, сапфир Марии Румынской так и не был замечен более ни на одной из леди королевской семьи Румынии». Фима, я понимаю, насколько ты заинтригован этой темой, но все равно дело не в сапфире. «Сапфир был куплен греческим миллионером. Известно, что богатые греки всегда делали роскошные подарки представительницам королевской семьи Греции. Колье с сапфиром Марии Румынской было подарено королеве Греции Фредерике Ганноверской. После свадьбы единственного сына, короля Константина королева Фредерика передала две самые прекрасные парюры, изумрудную и рубиновую, своей невестке Анне-Марии Датской. Сапфир Марии Румынской, наряду с Тиарой королевы Софии, остался чуть ли не единственным украшением, достойным королевы, в распоряжении Фредерики… С падением монархии в Греции королевская семья познала нужду. Однако долгие годы сапфир Марии Румынской все еще оставался в коллекции драгоценностей королевской семьи Греции.
Однако в 2003 году сапфир был выставлен на аукцион Christie’s. Торги стали историческими: сапфир Марии Румынской стал самым большим сапфиром, который когда-либо был выставлен на аукцион. Он предварительно был оценен в 1,7 миллиона швейцарских франков. Несомненно, такая цена была названа не только за большой размер камня, но и за прекрасную историю – его владелицей была сама прекрасная королева Румынии Мария. И сегодня сапфир Марии Румынской, как ни один другой памятник, отражает ее натуру – страсть, любовь к жизни, красоту, величие духа. Последними словами королевы Марии были: «Как я любила жизнь!»
Лена замерла перед экраном в восхищении, разглядывая портрет королевы Марии, задерживая взгляд на прекрасном сапфире, украшавшем ее грудь.
– Я понимаю тебя, Фима. Действительно, здесь есть о чем задуматься, но если ты предполагаешь, что смерть Львова как-то связана с сапфиром королевы Марии, то это просто невозможно! Где аптекарь-Львов, а где сапфир стоимостью почти в два миллиона швейцарских франков!
– Пусть не этот сапфир, быть может, Львова, находясь в Болгарии, оказалась замешана в истории, связанной с каким-то другим украшением королевы!
– Ну, не знаю… Вот мне бы, на твоем месте, и в голову не пришло связывать убийство с королевой Марией, честное слово! Все могло обстоять совершенно другим образом, более простым и обыденным! К примеру, Львовы за ужином могли смотреть телевизор, репортаж о королеве Марии, он их заинтересовал, и они просто решили узнать об этой особе больше. Разбрелись каждый по своим спальням и провалились в Интернет!
– А на следующий день в квартире Львовых оказалось все перевернутым, а сам хозяин застрелен из собственного пистолета! Не верю я в такие совпадения.
– Да ты просто позвони и спроси Елену об этой королеве.
– Лена! Что ты такое мне советуешь? Да я же могу ее спугнуть!
– Ну, не знаю… Хорошо, поезжай. Жаль, что у меня нет визы…
– Вот вернусь, сделаем тебе шенгенскую визу и буду тебя повсюду брать с собой, – пообещал я, испытывая неловкость от того, что раньше мне не приходило это в голову. Моя работа всегда предполагала свободное перемещение в пространстве, я только в последнее время как-то подзадержался дома, редко покидал Москву – так случилось, что мои дела пока не требовали от меня заграничных поездок. Однако, все мои документы всегда были в порядке, и я готов был в любую минуту сесть в самолет и отправиться хоть в Рим, хоть в Лондон.
– А я думала, что ты разбираешься в людях, – вдруг услышал я и удивленно вскинул брови.
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
– То и имею в виду… Ты до сих пор их подозреваешь – и Игоря, и Лену.
– Пока не найду настоящего убийцу, так и буду всех подозревать, но мне бы этого не хотелось.
– А мне думается, что слишком уж на поверхности лежит мотив, который делает Елену в твоих глазах убийцей, ты не находишь? Да если бы, к примеру, я решила убить своего мужа, чтобы избавиться от него, уж наверняка нашла бы способ поинтереснее, пооригинальнее и побезопаснее для себя! И уж точно не стала бы привлекать к своей персоне внимание, разбивая машину… Ясно же, что машину лупила не она, а кто-то другой…
Я улыбнулся. Получается, что моя тихоня-жена, проводя много времени у плиты, вместо того чтобы думать о чем-то приятном, женском, занимается серьезным делом – параллельно со мной ищет убийцу Львова.
– Знаешь, а ведь ты права. Я и Неустроеву сказал то же самое…
И я, увлекшись, принялся рассказывать Лене о красной курточке придуманной мною «Маши» – неизвестной нам женщины, пытавшейся выдать себя за Львову, и вязаном пальто Елены, которое было на ней надето, когда она вернулась со своей роковой прогулки.
– Что тебе привезти из Варны? – спросил я ее уже на пороге, нежно обнимая.
– Себя привези, – она поцеловала меня на прощание.