Глава 37

Спали, измученные и расстроенные прошедшим днем, как получилось, а получилось – вповалку. Никак не удавалось не то что понять происходящее, но даже приблизиться к разгадке. По идее, право на существование имела любая из предложенных версий, и даже Ямато… Даже Ямато мог оказаться не без греха. Где его носило в утро, когда ранили Нари? Почему он не отвечал на звонки и все же успел на место преступления вперед нас? Подобный ход мыслей был чрезвычайно неприятен, но я не могла избавиться от пароксизма беспристрастности с тех пор, как Циньшань на карем глазу обвинил нас с Чжаёном в попытке переделать мир. Да и светлые волосы, опять же.

Совсем расстроившись, я поняла, что спать больше не хочу, а хочу кого-нибудь в лучшем случае убить. Желательно – человека или существо, устроившее весь этот хаос. Потом уже можно было жить спокойной жизнью, наконец-то вернуться в любимый универ (месяца не прошло, а полюбила его я всем сердцем), продолжить помогать кланам Москвы, но по каким-нибудь незначительным поводам: решать споры о местах свадеб и рассуживать, кому достанется последний айфон из новой партии.

Я посмотрела на чертящий по стенам лунный свет, откинула одеяло и вылезла из постели. Мы с Чжаёном в одной кровати обретались совершенно спокойно. Гораздо больше меня интересовало, как справлялись Нари, Ямато и Циньшань, которым достались вторая комната и кухня. Впрочем, наверное, как-то справлялись. Не совсем же они подростки.

Я вышла на балкон. Страшно хотелось посмотреть, что на этот раз кроется в шкатулке Ёшиды, но такой возможности, к сожалению, не было. Мы с Чжаёном упали как раз в его комнате, а не в моей. Да и сигареты валялись не там, где я их оставила. Я потерянно зашарила рукой, перешла на вторую часть, дверь из которой вела в мою комнату, чертыхнулась, и тут в темноте мелькнули серебристые волосы, а через мгновение передо мной стоял Ямато.

– Что ищешь? – спросил он вполголоса.

Я хотела ответить, что его и ищу, притом давно и отчаянно, но одумалась и провела рукой по лицу:

– Сигареты, что ж еще, мой хороший. Знаю, знаю, что ты против, но не могу отказать себе в удовольствии. Мозги прочищает.

Ямато на мгновение исчез в моей комнате, вернулся с тонкой пачкой, протянул мне ее, вздохнул неодобрительно и тут же взял одну себе.

Мы постояли молча.

– Чжаён спит? – почти равнодушно произнес Ямато.

Я даже не смогла вспомнить, когда в последний раз видела его таким индифферентным. Он смотрел куда-то вдаль, задумчиво курил и почти никак на меня не реагировал.

– Без задних ног. Очень из-за Нари переволновался.

– Все ясно. А Нари в данный конкретный момент волнуется из-за него.

Я подняла брови, потом тоже махнула рукой на все и втянула в легкие горький острый дым, с покупкой на этот раз определенно промахнулась.

– Как вы там улеглись?

– Ну как. – Ямато почти незаметным движением придвинулся ко мне. – Не как вы, конечно. Чжаён с разбегу в постель, ты с разбегу на него.

– Ямато, не валяй дурака, у нас с ним ничего нет.

– А старые ёкаи и пожилые кумихо весьма ревнивы, знаешь, – сказал он, и встал совсем близко. – Ты не найдешь таких собственников на всем белом свете.

Я скептически помотала головой и тоже уставилась на далекую-предалекую луну.

– Мы с ним как брат и сестра, знаешь.

– Предпочел бы быть на его месте. – Ямато медленно затянулся, и я задрожала, такой красивый, такой невозможный, настолько близко. – Впрочем, все хотят своего, Нина, а приходится жить с тем, с кем приходится. Как думаешь, ты сможешь простить то, что я питаюсь человеческой энергией? Я не убиваю людей, это принципиальная позиция, но все-таки я ими питаюсь.

– А ты мне сможешь простить, что я не такая… Не такая…

Он повернулся ко мне и блеснул глазами:

– Не какая?

Сигарета догорала, уже, кажется, пошел фильтр, но я не могла и не хотела ничего говорить в ответ. Разве он не видит всю пропасть между нами? Мне и правда больше подошел бы хваран, чем он. Все-таки человек.

– Неважно.

– Если ты заговорила, то, значит, очень важно.

Я упрямо замотала головой.

– Я просто не понимаю. Нин, ответь, пожалуйста. Мы в серьезной ситуации, никто не знает, что будет завтра, а ты стоишь и рассказываешь мне, что какая-то не такая. Извини, я не всегда способен читать намеки.

– Ямато, я человек. Считай, твой корм.

Он болезненно поморщился и молчал долго, снова уставившись на луну. Нетерпение росло в груди, как ком, рискуя прорваться слезами, и, чтобы этого не случилось, я поинтересовалась:

– Ты какой-то энергетический оборотень? Так на луну смотришь, что…

Ямато секунду молчал, потом рассмеялся:

– Оборотень? Нин, ты до сих пор не знаешь, кто я?

– Понятия не имею. И нечего на меня кидаться, я все-таки кореевед, а не востоковед, я понимаю в хваранах, кисэн и кумихо, а вот в ёкаях, к сожалению, не очень.

– Надо было изучать Японию.

– Да, отличная идея, давай свалимся в спор про то, что лучше, Корея или Япония. И ты меня по дороге убьешь.

– Ты боишься, что я тебе причиню вред? – озабоченно поинтересовался Ямато.

– Я просто боюсь – и точка. Что завтра ничего этого не будет, и весь мой новый прекрасный мир захватят какие-нибудь враги. Что вас не станет. Что меня не станет. Я боюсь этого всего и сразу, Ямато, и тебе не понять. А еще ты не стареешь, и у тебя нет морщин, а у меня уже есть, и даже седые волосы. И…

На этом моменте он сгреб меня в охапку и говорить больше не позволял. Наверное, наши взгляды на ситуацию все-таки расходились. Я с наслаждением гладила длинные, гладкие пряди и чувствовала себя – отчего-то – в полной безопасности. На мгновение мне показалось, что лихорадочными стонами губы в губы мы перебудим всех, но Ямато вдруг отстранился и посмотрел на меня. Я чуть не вскрикнула: его светло-каряя радужка была почти залита однородной чернотой зрачка.

– Я понял, – прошептал он хрипло. – Нина, я понял хотя бы что-то. Мы будем все знать через несколько часов.

Он опустил меня на пол. Я ойкнула: даже не заметила, что в какой-то момент зависала в воздухе, эмоции перебили восприятие.

Ямато уже вовсю будил Циньшаня и Нари. Я тенью вошла в свою комнату, пытаясь сообразить, что происходит, но тщетно.

– Да вставай же ты, – расталкивал Циньшаня Ямато.

Я плюнула на сон Чжаёна и включила везде свет.

– Может, ты от меня отстанешь и пойдешь пристанешь к кому-нибудь еще?

– А я тебе говорю, вставай. Поедем за костями горё, я знаю, где они.

Я мотнула головой. Спросила:

– И где?

Но Ямато уже лихорадочно рылся в телефоне, совершенно не обращая на меня внимания.

Еще минуты через две троица умчалась в неизвестном направлении, оставив меня вместе с непроснувшимся Чжаёном. Я повздыхала для проформы, пошла проверить замки и завалилась спать, легко и непринужденно, меня выключило так, как не выключало ни разу до. Мобильник я, правда, сунула под ухо, но на пару смс даже не отреагировала.

Зато с утра вместе с солнцем в комнату ворвалась мелодия. Я поморщилась и, не разбирая букв, нажала на «ответить».

– Нинка, – сказала трубка голосом Костика. – Нинка, ну сколько можно пробивать пары. Можно я к тебе забегу? По делу, насчет Маринки. Она на тебя ужасно дуется.

Я села на кровати и огляделась. Солнечно, но нежно, значит, раннее утро. Чжаён наверняка спит, команда мечты из китайца, японца и кореянки где-то, видимо, откапывает кости. Кости – нужны, Костик – нет.

– Слушай, я не совсем у себя, и у меня куча дел с этой стажировкой.

– Ну что, старому приятелю нельзя к тебе зайти?

Я потерла глаза руками: спать хотелось немилосердно, как будто часть жизненной силы до сих пор не вернулась в мое бренное тело.

– Ни-и-ин?

– Да можно, конечно, но давай не…

В прихожей раздался грохот, и я испуганно вскочила на ноги. Нажала легонько на браслет, но он не действовал. Наверное, действительно разрядился. Я огляделась в поисках подходящего оружия, но в мою комнату уже вальяжно и вразвалочку заходил Костик собственной персоной.

Только его светлые волосы будто вылиняли, а черты лица – заострились.

– Нин, здравствуй, – ощерился он. – Раз старому другу можно, то я зашел. Надеюсь, ты не в обиде. Насчет хварана не волнуйся, я его обездвижил, крови из него не взять, очень уж мороки много.

Я сглотнула и попятилась к балкону.

– Угости меня чем-нибудь?

Я молчала, но назад все-таки продвигалась. Прыгать с пятого этажа мне не хотелось, но там стояли мусорные баки и…

– Нин, ты бежать собралась? От меня? Нин, давай сразу уясним, надежда была на китайский браслет. Но ты вчера его истощила настолько, чтобы спасти эту лисицу, что говорить не о чем. А я тебя убивать не собираюсь. Я поговорить пришел.

– Кость, ты поговори с кем-нибудь еще, а я в ваши разборки лезть не хочу, знаешь. Понятия не имею, кто ты и как проник в квартиру, но я сейчас возьму Чжаёна и уйду.

С этими словами я, дрожа, кажется, всеми поджилками сразу, направилась к выходу. В воздухе что-то мелькнуло – и Костик оказался прямо передо мной. Меньше чем за долю мгновения.

– До сих пор не догадалась? Ну а то, что ты дочь дракона, они тоже тебе не говорят, судя по всему? Если бы знала, не боялась бы.

Я глянула через плечо, лихорадочно оценивая обстановку. Обстановка была, мягко говоря, не слишком. Чжаён валялся в своей комнате без движения и с закрытыми глазами; истинное зрение, правда, показывало, что он жив и даже относительно здоров. Планов побега у меня было где-то с десяток, но ни один не проходил даже самую легкую цензуру. Я сморгнула с ресниц цвета, а потом вернула их, чтобы уставиться на Костика. Серое, неживое, не… Я с трудом подавила рвавшийся из горла крик, а потом вдруг увидела за его плечом дыру, прикрытую магической заплатой в стене. Тот самый путь отхода, оставленный, видимо, Циньшанем.

– Нин, да выключи ты это восточное баловство. Все равно воспринимаешь ровно так, как хочешь воспринимать сама. Ну что, я там цвета «асфальт» и почти скелет?

Я кивнула, стараясь пялиться на него и частично на стену, раздумывая, как бы проскочить.

– Вот и глупости. Посмотри, мне четыреста, а выгляжу как мальчишка.

Части мозаики наконец совместились.

– Вампир, – полуутвердительно-полуобреченно сказала я, прислоняясь к стене. Добежать до противоположной я не успевала никак.

– Он самый. Нормальный западный вампир, считай, внук Дракулы, неродной, но сама понимаешь.

Я съехала по стене вниз и закрыла лицо руками.