Понемногу обживаюсь. А хорошо на свободе! В мусорном контейнере нашел почти целую куриную ногу. Есть что пожевать на дорожку. Хозяйка бы в ужас пришла от того, что ест ее любимец. В обморок бы упала. Истерику бы закатила! Она ж у меня барышня нервная…

Нет, отставить сопли с сахаром. Я — вольный искатель приключений! Борец с преступностью и несправедливостями этого мира! Мне не до глупых сантиментов. Мне надо найти трех друзей и отправиться с ними по свету, чтобы совершать подвиги!

Так, интересно, а где друзей находят? В книгах, которыми так любят зачитываться люди, друзья заводятся сами собой: стоит попасть в приключение, как обязательно кто-то оказывается рядом. А какое приключение устроить проще всего? Конечно, драку. Пошли искать, с кем бы подраться!

Ура! Долго искать не пришлось. Стоило перебраться через забор, как оказался в чужом дворе. Тут и пахнет не так, и вид здесь какой-то непривычный… Отлично. Я, конечно, давно уже тайком исследовал окрестности, но в этой стороне был один раз, да и то мимоходом. Даже толком не запомнил ничего…

Так. Начнем. Оставим свою метку — пусть знают, что сюда пришел не просто кот, а вольный искатель приключений!

Совершенно неожиданно комендант через вахтера передал строгий наказ всем студентам сидеть в комнатах и носа наружу не казать.

— Что, совсем уже нельзя из комнат выходить? — возмущались парни и девушки. — А если приспичит? Из окна, что ли, прикажете?

Поступило уточнение — по коридорам ходить можно, но только до отбоя. Потом все двери должны быть заперты. Причем изнутри. Комендант обещал лично проверить каждую, и, если кто-то забудет запереться, будет заперт им самостоятельно. Снаружи. И не выпущен вплоть до особого распоряжения ректора. Но вот из общежития никому нельзя было выходить до утра.

— Что? Совсем-совсем нельзя? — продолжали негодовать будущие некроманты, ведьмаки, ведуны, алхимики, ветеринары и целители. — Что случилось? Кого-то убили?

Но на этот вопрос ответа не было.

Лильку это ужасно расстроило. Девушка собиралась на свидание. Это что, выходит, оно не состоится? Она была так возмущена, что даже забыла о пропаже кота. В конце концов, Левка не маленький котенок, отыщется. А вот она теряет время.

— Лилия? — почти без стука заглянул Вальтер. — Ты тут?

— А где мне еще быть?

— И хорошо. — На лице юноши отразилось облегчение. — Тут и сиди. Самое главное, никого не впускай хотя бы до утра. Или давай я тебя запру?

— Вот еще! — фыркнула Лилька. — Запрет он! Ты мне кто? Жених?

Вальтер прикусил язык, чтобы признание не сорвалось с губ. Еще, чего доброго, на смех поднимет. А для него сейчас это страшнее любого оскорбления.

— Я за тебя отвечаю, — нашелся юноша.

— Ты за себя-то хоть отвечать можешь, раз берешься за других отвечать?

— Могу, — набычился Вальтер. — Лилия, пожалуйста, иди в комнату и сиди там. Это опасно.

Пораженная его решительным и каким-то чересчур взрослым тоном, Лилька насторожилась:

— Для кого опасно?

— Для тебя.

— А для тебя?

— Нет.

— Ты что, самый-самый крутой?

— Не только я… Лилия. — Юноша нервно мотнул головой. — Пожалуйста. Не спорь. Нет времени. Просто сиди у себя и не высовывайся. А иначе я все-таки тебя запру, несмотря ни на что.

— А если я не хочу? Если у меня дела? Могут быть у девушки личные дела?

— Не сегодня.

— Но я хочу! — Лилька была готова спорить, но вдруг заметила, как напряглось лицо друга, и решила пойти на хитрость. — И вообще, ты подумал о том, каково мне будет одной взаперти? Все по парам, и только я одна…

— Ну, — до Вальтера дошло, что жить одной в комнате не всегда так хорошо, как кажется, — ты могла бы пойти к подругам…

— С раскладушкой?

Юноша прикусил губу.

— Валька, миленький, — Лилька прижалась к нему, хватая за локоть и умильно заглядывая в глаза, — а ты не мог бы составить мне компанию на этот вечер?

До этого часа Вальтер фон Майнц был уверен, что готов к любым испытаниям. Но это предложение превосходило самые смелые его мечты. Переночевать у девушки, которую он был готов… которую он… которая для него… И она сама — сама! — звала его. Глупо было отказываться… Но как же долг? Его будут ждать. Он нужен сегодня к семи часам.

— Я не могу, — выдавил он.

— Что? — Лилька задохнулась. — Тогда… ну… ну хоть проводи меня к тому, кто может обо мне позаботиться. Это можно?

— Наверное, да, — подумав, согласился он.

— Вот и проводи! — Девушка повисла на его локте. — Ты справишься! Я в тебя верю!

Когда она вот так смотрела и так прижималась, Вальтер чувствовал, что тает. В такие минуты он мог простить взбалмошной подруге все на свете. Он и терпел ее выходки ради таких вот коротких минут счастья. Его ценят. В него верят. А много ли надо для счастья человеку? Чтобы нашелся хоть один, кто может оценить его по достоинству!

— Куда проводить? — только и спросил он.

— На кафедру некромантии. К Виктору.

Счастье кончилось.

Когда они ушли, Аглая Борецова перевела дух. Скрытая от посторонних глаз чарами невидимости, она подслушала беседу и теперь, все еще никем не замечаемая, поспешила к подругам. Только постучав в дверь Анны Белла, она сбросила личину невидимости, и открывшая Яна Терчева вздрогнула:

— Откуда ты взялась?

— Зяблик вылетел из гнезда! — выпалила Аглая.

— Чего?

— Она имеет в виду, что Зябликова куда-то ушла, — из глубины комнаты пояснила Анна. — Так?

— Так. — Девушка протиснулась в комнату. — И не просто «куда-то», а к декану. И знаете, кто ее сопровождает?

— Неужели фон Майнц? Дурак! — не сдержалась всегда такая спокойная Анна. — Трижды дурак!

— Влюбленный дурак, — с плохо скрываемой завистью поправила Аглая. — Это не лечится.

— Спроси у целителей, — откликнулась Яна. — Мирабелла, например, тебе на пальцах докажет, что любовь — та же болезнь. И от нее есть-таки лекарство. Самое действенное — отворотное зелье.

— Запрещенное законом, между прочим!

— А кто узнает?

— Ну…

— Боишься? — Анна резко встала. — Тогда уходи. Предателям тут делать нечего.

Аглая вспыхнула:

— Я не предательница!

— Тогда прекрати паниковать. Девочки, больше ждать мы не можем. Сегодня…

Студентки разом выдохнули и придвинулись ближе.

— Неужели сегодня? — чуть ли не хором выдохнули они.

— Да. Ведьмачки уже приготовили ловушку. И больше откладывать времени нет.

Она сказала это так уверенно, что ни у кого не возникло сомнений. Тут не надо быть ведуном, чтобы понять, что ближайшая ночь — самая благоприятная для того, что они задумали. Завтрашняя, конечно, подошла бы лучше — наутро все разъедутся на практику, в спешке, суете и с неизбежными накладками пропажу обнаружат не сразу, а если обнаружат, не будут искать чересчур тщательно. У всех ведь свои дела! Но именно этой ночью студентам запрещено покидать свои комнаты. Преподаватели помалкивали, но от некоторых аспирантов просочился слушок, что накануне с кафедры криптологии сбежал упырь. Есть подозрение, что он до сих пор прячется где-то на территории университетского городка, может быть, даже и в подвале общежития. Первый этап поисков, когда пропажу еще можно было найти по горячим следам, миновал. Искать тщательно его будут именно сегодня. А упырь голоден и непременно выползет на охоту. И если ему попадется взбалмошная студентка, которой вот именно сейчас хочется поиграть в любовь, — что ж, значит, судьба. Ее предупреждали, она не вняла предупреждениям, за что и поплатилась. Жаль, конечно, но сама виновата. И у них руки чисты.

— Сегодня, — вздохнула Яна Терчева. Остальные поддержали ее кивками.

— Тогда ждем еще четверть часа и выходим, — распорядилась Анна.

— Выходим? А как же вахтер и комендант?

— А как же невидимые чары? У меня все продумано!

Анна с победной улыбкой обвела всех взглядом.

В назначенное время вахтер сам прошелся по коридорам общежития, проверяя, все ли комнаты заперты изнутри, мстительно улыбаясь, задвинул засовы на четырех, хозяева которых были слишком беспечны или самоуверенны, чтобы следовать инструкции, и, гася светильники, спустился на первый этаж. Он не оборачивался, привычный к шорохам и скрипам студенческого общежития. В отличие от старого здания, хранившего многое из прошлого, тут почти нечему было скрипеть. И поэтому он вздрогнул, когда за спиной что-то стукнуло.

Резко обернулся.

Коридор был погружен во тьму, которую лишь подчеркивали полоски света, пробивающиеся из-под двух-трех дверей, да смутно серело окно в конце коридора. Но в этом мраке вахтеру почудилось какое-то движение.

«Упырь!» — успел подумать он, прежде чем атакующее заклинание, прилетевшее ниоткуда, ударило его об стену.

Человек упал, теряя сознание.

— Ты чего? — раздался в темноте злой шепот.

— Он нас засек! Что мне оставалось делать? Я все рассчитала…

— Рассчитала она… ладно.

Тьма сгустилась над лежащим. Заклубилась, словно дым. Мелькнула чья-то рука, выписывая пасс растопыренными пальцами. Оглушенный вахтер слабо застонал, но не очнулся. Наоборот, повернулся на бок, свернулся калачиком и, сунув большой палец в рот, зачмокал, как младенец.

Тьма заклубилась снова.

— Я поставила срок на четыре часа, — послышался шепот. — За это время мы должны все сделать и вернуться.

— Но… вдруг мы не успеем? — возразил первый голос.

— Это будет твоя проблема, — пришел ответ.

Шорох. Тишина.

…Нет, это никуда не годится! Я тут уже битый час кручусь, а вокруг ни души. Ау! Муа-а-ау! Есть тут кто-нибудь? Здесь вольный искатель приключений ищет приключений за свою пушистую задницу-у-у… Отзовитесь, обитатели злачных мест! Где вы? Куда попрятались?

Орал долго, пока не сорвал голос. Результатом было ведро воды, выплеснутое почти мне на голову. Человек очень старался попасть по мне, но я оказался проворнее. Перебрался в сторонку и продолжил звать на бой местную шпану. Тут обязательно должны водиться отбросы общества — двор располагает. Кругом дома, причем старые и обшарпанные, дворики захламлены, повсюду кучи мусора, теснятся какие-то сараюшки, воняет кошатиной и крысами… Только вот тех, кем так смачно пахнет, что-то не видать.

Ау! Му-ау! Мне скучно!

От скуки решил не сидеть на месте, а пройтись по окрестностям. Авось на кого-нибудь из местных и набреду. А там слово за слово — драка, клочья шерсти, вой и визг. Сперва мы, конечно, возненавидим друг друга, но потом внезапная общая опасность — собаки, например, — нас сблизит, и мы станем лучшими друзьями. И отправимся на поиски подвигов и приключений уже вдвоем. А там встретим кого-нибудь третьего… четвертого…

И только я про четвертого подумал, как впереди увидел четырех собак. Естественно, дворняги, не бойцовые какие-нибудь. Но где вы видели породистых псов в подворотне? Что ж, на первый раз и такие сойдут — лапы размять и вообще.

— Мур-ря-а-а…

В атаку!

Кинулся на них, шипя и плюясь.

— Сдавайтесь, щенки!

Нет, ну что ты будешь делать? Не успел я и половины расстояния до них одолеть, как все четверо развернулись и кинулись прочь.

— А ну вернитесь назад! Мур-ря-а… А то хуже будет!

Бесполезно! Удирали так, что я догнать их не смог! И что во мне такого страшного? Ну вешу я почти восемь кило! Ну так это без учета шерсти! И вообще, я тут недавно похудел, а так во мне было больше… Им же легче! Я бегать долго не могу — теряю достоинство. А если и орать на бегу — вообще задыхаюсь. Но им не объяснишь.

Уф! Умчались! Пошел смотреться в лужу — чего во мне такого жуткого? Ну шерсть дыбом — так это от ветра… Ну глаза горят — так не от злости, а от того, что бедный Левушка третий час не евши… Ну нижний клык торчит, даже когда я пасть держу закрытой, — так это у меня с рождения прикус такой неправильный… Что еще? Нормальный кот! Как ни крутись!

Я и покрутился возле лужи, когда…

— Чур меня! Чур! Де-э-эмоны!

Кто демоны? Где демоны? Подайте мне их сюда! Я из них сделаю баранье рагу на палочке!

Нет демонов. Только какой-то мужик, весь зеленый, пятится от меня на пятой точке и орет благим матом. Что? Это он меня испугался?

— Мужик, — говорю, а сам подхожу ближе, — ты глаза-то разуй! Какой я тебе демон?

— А-а-а-а… — простонал он и внезапно обмяк, закатив глазки.

Нет, ну и чего мы такие нервные? Пришлось приводить его в чувство. Вылизывать не стал — еще чего не хватало! Меня еще котенком отучили всякую немытую дрянь в пасть таскать. Ограничился тем, что похлопал его по щекам. Передними лапами. И коготки «случайно» выпустил.

Мужик очухался быстро. Глаза выпучил и позеленел.

— Ты, мужик, того, больше в обморок не падай, — сказал я ему. — А то мне с тобой возиться некогда. Мне подвиги надо совершать. Я, видишь ли, вольным искателем приключений желаю стать!.. Слушай, а может, ты моим другом станешь?

— Не-не-не… — заблеял он.

Ну что я такого непонятного сказал?

— Мужик, я тебе по-человечески говорю — нечего меня бояться! Я…

Ой. Понял. Хотя… Ну да, по-человечески. Я говорящий. Только скрываю это так тщательно, что даже моя подопечная не подозревает.

— Ладно, проехали. Я не кот. Вернее, не совсем кот, но… А, ладно, забудь. Я пошел.

И я действительно пошел. Подальше отсюда, навстречу опасностям, подвигам, приключениям. Буду одиноким. Это даже интереснее. Романтика…

Вот только есть охота. С соседней улицы, где рыбная лавка, доносятся такие соблазнительные запахи… Аж в животе урчит. А бедный Левушка три… нет, скоро четыре часа как крошечки во рту не держал. Ну как, скажите на милость, совершать подвиги на голодный желудок? Надо поесть.

Решительно свернул в сторону соблазнительных запахов. Герой не должен быть голодным! Голод отвлекает от подвигов. Да я и возьму немного. Так, перекусить чуть-чуть и на дорожку…

Лавка, конечно, уже была закрыта. Ну да, уже спускался вечер. И чего это люди так любят ночами спать? Ночь — самая пора для подвигов и преступлений. Ночами все и случается!

Лавка располагалась на первом этаже двухэтажного дома. Наверху жили хозяева — это было ясно и так. И сейчас они уже угомонились, несмотря на то что сам город еще не спал. Я зашел со стороны двора, осмотрелся. Отдушина есть, но чтобы в нее проникнуть, надо отодвинуть засов на внутренней стороне. Человек смог бы, но человек не влезет в такую дырочку. Кошка влезет, но кошачьим лапам не справиться с засовом.

Про отдушину кроме меня знало еще несколько кошек. Они крутились рядом, принюхивались, некоторые лизали большой прилавок, на котором, наверное, сортировали рыбу. Самые умные пытались дотянуться до отдушины. Дотягивались-то они легко, но вот засов отодвинуть не могла ни одна. Ха, вот и подвиг! Помочь страждущим, накормить голодных — это ли не деяние, достойное того, чтобы о тебе распевали в веках?

«Спокойно! — мявкнул я, запрыгивая на прилавок. — Я с вами!»

Кошки уставились на меня, вытаращив глаза. Две удрали, но остальные не двинулись с места. Отлично. Смелые, в конце концов, и получают все, а трусы остаются ни с чем!

«Сегодня ночью вы все поедите! — сказал я на кошачьем наречии. — Я пришел сюда, чтобы накормить голодных и помочь нуждающимся! Только надо немного подождать. Темнота — наше время!»

И улегся под крышей.

Запахи рыбы были такими сладкими! Кошки вертелись рядом, трое прилегли, как и я. Остальные не могли усидеть на месте, мяукали. Я ждал. Смеркалось.

Наконец где-то далеко послышались удары колокола — сигнал к тушению огней. Минуту или две спустя в дальнем конце улицы донесся возглас:

— Тушите огни, жители Зверина! Ночь на дворе! Тушите огни!

Возглас повторился еще несколько раз, постепенно приближаясь. Кошки порскнули в стороны, но потом вернулись. Я ждал.

В доме напротив захлопнули ставни. Еще некоторое время между ними пробивался лучик света, а потом погас и он.

Пора!

«Приготовиться!» — Я спрыгнул на прилавок. Подошел к стене, встал на задние лапы, дотянулся передней до щели. Да, кошка такого не сделает, но кто сказал, что я обычный кот? У меня и лапы не так устроены…

На той стороне был не засов, а крючок. Правда, тугой, так что пришлось повозиться. Но в конце концов победа осталась за мной. Заслонка на отдушине открылась. Умопомрачительные рыбные запахи едва не сбили меня с лап. Подтянувшись, я первым запрыгнул внутрь.

«За мной!»

Все-таки кошки — венец творения природы, что бы люди ни утверждали. Я не успел приземлиться на той стороне, как сразу две сунули носы в отдушину. За ними устремились другие, но мне было не до того.

Святые котаны, мы в кошачьем раю! Сколько тут рыбы! Копченая, чтобы дольше хранилась. Переложенная какой-то травой, чтобы не затухла до утра. Вяло плещущаяся в чанах с водой. Караси, угри, карпы — эти под слоем травы были еще живы и слабо трепыхались. Из подпола доносились запахи мороженой рыбы. Конечно, было много пустых корзин — сюда рано-рано утром привезут свежую рыбу с реки, — но и того, что осталось, нам хватило.

Вся наша стая накинулась на рыбу, как… как кошки, кто же еще? Я выбрал себе угря потолще и устроился на прилавке, свысока озирая остальных кошек, которые ели, лопали так, что за ушами трещало. Вкусно, между прочим!

Одним глазом посматривал на кошек. Ешьте-ешьте, мои милые. И несите добрую весть другим. Сегодня рыбная лавка открыта для всех. Это славный подвиг, достойный того, кто мечтает посвятить себя борьбе с несправедливостью и силами зла. Это будет Великая Сытая Ночь, о которой еще долго будут вспоминать все кошки округи после того, как накормивший всех великий герой скромно удалится навстречу новым подвигам и приключениям!

Вот только спать герою очень хочется. За первым угрем последовал второй, за вторым — третий. А что? Кто хорошо ест, тот хорошо работает, разве не так? А я едок, каких поискать! Ну да, после сытной пищи нужен крепкий сон. От него прибавляется сил, которые так нужды для совершения подвигов. Решено. Вздремну тут чуть-чуть. Как раз и хозяйская меховая безрукавочка забыта на табурете. Конечно, на табурете спать не буду, как и на полу. За кого вы меня принимаете?

Затащил безрукавку на прилавок, где только что съел угрей. Выбрал местечко поуютнее, для чего спихнул на пол какие-то книги и чернильницу. Улегся, прикрыл глаза, слушая чавканье и умиротворенное урчание. Как приятно.

Но я только на минуточку. Только на часок-другой глаза сомкну. А там, глядишь, рассвет… а потом-м… мр-р-р… хр-р-р…