ДЕНЬ ТРЕТИЙ
1
Утром Лилька проснулась от пристального взгляда и первым делом, открыв глаза, увидела над собой усатую морду.
— Мяу, — сказала морда.
— Мама, — обреченно прошептала студентка. — Ой… Ле… Левиафан? Ты?
— Мяу, — подтвердил кот, сидевший у нее на груди.
— Откуда ты взялся? — Девушка приподнялась на локтях, и пушистый ком скатился кубарем, зацепившись когтями за одеяло и стащив его вместе с собой на пол. — Ой! Мама! Ты же должен был… я же тебя сама…
Из скомканного одеяла доносились невнятные звуки — ворчание, пыхтение, иногда кашель и поскуливание, но на вразумительный ответ не походил ни один.
Нагнувшись, девушка за край приподняла одеяло, силой затаскивая обратно на кровать и заодно вытряхивая из него кота. Тот вывалился пушистым шаром, обиженно встряхнулся и сел с оскорбленным видом вылизывать заднюю лапу.
— Ты откуда взялся? Сбежал? — продолжила допрос девушка.
Кот одарил ее мрачным взглядом исподлобья и от задней лапы перешел к животу, вылизывая шерсть.
— Ты что натворил? Как ты вообще смог? — восклицала Лилька. — И что мне теперь делать?
Она вспомнила свой сон. Сначала все было мутным, серым, непонятным. Она словно брела в тумане, не зная даже, в какую сторону надо идти, чтобы хоть куда-то попасть. В сером мареве мелькали какие-то тени, образы: то люди у костра, то живописные развалины, то кладбище, то отдельно стоящие деревья, то бродили лошади и бегали собаки. Потом внезапно возник силуэт рыжеволосого мужчины с горящими, как угли, глазами. Угли полыхали зеленым некромантским огнем, но от них исходило тепло. Мужчина был довольно плотного, даже упитанного телосложения, но такой надежный, такой родной. Он обнял девушку и повел ее куда-то из тумана прочь, навстречу голубому небу, оранжевому солнышку, зеленой травке…
И только она порадовалась, что в ее жизни все будет хорошо, что дальше она пойдет вперед рука об руку с самым любимым в мире мужчиной… как — здрасте пожалуйста — добро пожаловать в реальный мир!
— И что мне делать?
Кот ничего не ответил, только выразительно побурчал животом и перешел к вылизыванию у себя под хвостом.
— У меня сессия… свидание… подготовка к практике, — перечисляла Лилька свои планы на день, а тут ты. — А у Виктора аллергия на кошек. Понимаешь? Он — моя судьба, а ты…
Кот еще громче забурчал животом и занялся наконец своим хвостом.
— Ты, конечно, мне тоже нравишься. — Девушка со вздохом спустила ноги на пол, пошарила в поисках тапочек. — Но пойми, я не хочу остаться старой девой в компании сорока кошек!
Левиафан отвлекся от увлекательного занятия выкусывания репьев из шерсти и обвел взглядом пространство: дескать, где ты видишь еще тридцать девять пушистых конкурентов?
— Я замуж хочу. — Лилька отчаялась найти тапочки на привычном месте и, перегнувшись, принялась шарить под кроватью, выволакивая на свет одну за другой свои вещи. — Мне двадцать один год. Двадцать два уже скоро! Некоторые в этом возрасте уже второго ребенка нянчат, а я…
— Мря-ря-ря, — наконец-то соизволил ответить кот.
— А вот и нет! Образование можно и заочно получить! — бубнила Лилька, по-прежнему перевесившись через край и шаря под кроватью. — И потом, если у женщины есть муж и дети, остальное ей как бы не… Ой.
Что-то небольно, но ощутимо пихнуло ее в затылок. Девушка выпрямилась и уставилась на тапочку, которую в зубах держал Левиафан.
— Ня, — сказал кот, выплюнув тапку, и ушел в угол, откуда скоро вернулся, волоча вторую.
— Спасибо, — оторопела девушка, надевая обувку.
— Мрым! — тоном «спасибо не булькает!» отозвался кот и направился к тому месту, где еще вчера стояла его миска. Сейчас там было пусто во всех смыслах этого слова. Ни кормушки, ни поилки, ни тем более их содержимого. Левиафан сел перед этим местом и осуждающе посмотрел на хозяйку.
Лилька вздохнула и поплелась к шкафчику, где хранила посуду и кошачий корм. Заклинание заморозки еще действовало, так что несколько кусочков курицы и рыбья голова прекрасно сохранились. Пока девушка думала, что разморозить в первую очередь, кот подпрыгнул и в прыжке выбил у нее из рук то и другое. Рыбья голова исчезла в его пасти еще в полете, не успела хозяйка ахнуть. Смерзшиеся в один комок кусочки курицы Левка мужественно накрыл животом и подгреб под себя лапы и хвост, сдавленно рыча сквозь стиснутые на рыбе челюсти. Поскольку голова оной все-таки в пасти целиком не поместилась, наружу остались торчать только ее челюсти, что придавало рыжему коту фантастический вид.
— Ур-р-роу…
— Хорошо-хорошо, — попятилась Лилька, выставив ладошки. — Ешь. Это все тебе…
А у самой в голове мышами метались мысли: что теперь делать? куда бежать? Кот вернулся домой, но ей-то он сейчас не нужен. У нее личная жизнь налаживается! Нет, надо что-то предпринять.
Раздумывая, она принялась торопливо одеваться. День сегодня обещал быть столь же суматошным. Тесты, последний зачет, потом обязательное посещение библиотеки, затем после обеда встреча с кураторами и подготовка к практике. Кроме того, обязательно всплывут какие-то недочеты, недописанные рефераты, не сданные вовремя методички или конспекты… В общем, придется много бегать, а собственно сборами заниматься лишь в воскресенье. И еще кота опять надо пристраивать!
Левиафан все сидел в той же самой позе «курица на яйцах», вернее, «кот на курятине», и силился разжевать рыбью голову, причем не выпуская ее из пасти.
— Тебе помочь? — движимая чувством сострадания, поинтересовалась девушка.
В отместку ей прилетел такой мрачный взгляд, что она поскорее отдернула руку и на всякий случай спрятала ее за спину.
— Смотри, на кровать не наделай, как в прошлый раз, — предупредила она на прощанье и, приоткрыв на всякий случай форточку, вышла из комнаты.
Шесток по традиции легкий день. У большинства студентов нет занятий — кроме верховой езды, фехтования и лабораторных работ по алхимии. Зная это, именно на шесток преподаватели назначают большую часть отработок — от добровольно-принудительной уборки территории и мытья полов в музее до сдачи «хвостов» должниками. Все остальные — две трети студентов — этот день проводят в блаженном ничегонеделании или готовят домашнее задание.
Вот и сегодня коридоры общежития были пусты. Только первый, четвертый и пятый курсы еще копошились. Первокурсники по той же традиции являлись основной рабочей силой по уборке территории и по домам не отпускались, четверокурсники готовились к практике, а пятикурсники только-только с нее вернулись и собирались приступать к написанию дипломной работы.
Естественно, что знакомую фигуру Лилька заметила издалека.
— Валька! Вальтер! — закричала девушка, устремляясь вперед. — Ты мне нужен! Я тебя с утра ищу!
Вальтер фон Майнц шел с двумя приятелями и невольно замедлил шаг, услышав ее голос. Его сосед по комнате Альфред Земниц взял его за локоть, торопливо что-то зашептал. Но Лилька уже подлетела, вцепилась в другую руку, встряхнув:
— Как хорошо, что я тебя нашла! Валечка, миленький, только ты можешь меня спасти! Помоги!
Юноша огляделся по сторонам, словно выискивая свидетелей. Свидетели были — Альфред Земниц хотя бы.
— Что случилось?
— Дурак, — прошипел Альфред. — Я ж тебе…
— Я тебе все расскажу, но только без свидетелей, — перебила Лилька. — Еще не хватало, чтобы все подряд в наши отношения стали вмешиваться!
— А они есть? Эти отношения? — вылез Альфред.
— Есть, — цапнула Лилька Вальтера за локоть. — Пошли?
— Лилия, я… — наконец отмер тот.
— Я ужасно рада, что тебя нашла! — опять перебила девушка. — Ну, пошли скорее! Я умираю с голоду. И у меня такие новости!
Она поволокла его прочь, торопясь разлучить с приятелями. Вальтер вывернул шею, оглядываясь на них. Альфред делал ему знаки — мол, действуй, не молчи! Как договаривались!
— Лилия, я хотел тебе сказать… спросить, — начал юноша.
— Потом, хорошо? Я тебя обязательно выслушаю, но не сейчас. Сначала мы поедим, потом нам надо тесты написать…
— Я написал…
— И чудесно! — взвизгнула девушка. — Будешь мне подсказывать! Как там? Очень сложные вопросы? По каким темам? Теория жертвоприношений есть? А матанализ? — Она тормошила юношу за локоть, взволнованно заглядывая в глаза.
Вальтер сегодня был какой-то не такой. Заторможенный, встревоженный. Может, случилось чего?
— Валька, ты не заболел? Если плохо себя чувствуешь, сходи к целителям.
— Да все у меня нормально, — отмахнулся юноша. — Лилия, я хотел у тебя спросить…
— Ну если все нормально, то перестань кукситься и улыбнись! — Девушка шутливо дернула его за прядку волос у виска. — Я так люблю, когда ты улыбаешься…
— Правда? — опешил он.
— Честно-честно! — так пылко воскликнула Лилька, что на губы Вальтера сама собой наползла счастливая улыбка. Как же он все-таки ее любит, эту взбалмошную девчонку! Прав Альфред, увы, но прав — он от нее без ума.
Он еще продолжал улыбаться, когда они вошли в столовую. Тут народу тоже было мало: кто-то собирался домой и не хотел тратить время на завтрак, рассчитывая наверстать упущенное у мамы дома, кто-то уже перекусил с угра пораньше и отбыл восвояси. Остались опять-таки те, кто не собирался покидать стены университета. Им без труда удалось найти пустой столик, и даже близко от окошка.
Пока Вальтер ходил за закусками, Лилька пыталась сосредоточиться на главном. Дел много, времени мало.
— Валька, — начала она, когда юноша уселся, — знаешь, мне так много надо тебе сказать…
Он замер.
— Знаешь, Лилия, мне тоже…
— Правда?
— Да. Я решил, что нам пора… ну, не знаю… что-то решить…
— А что тут решать? Все уже решено. Сегодня сдаем последние зачеты, потом собираемся на практику… Едем вместе, если ничего в самый последний момент не изменится, а потом… ну, там видно будет. Нам еще учиться и учиться… Хорошо было, когда это был всего лишь колледж, правда? А сейчас? Отправился на практику четверокурсником, а вернешься — еще пятый курс. Лишние полгода добавили.
— Тебе не нравится учиться?
— Нравится, что ты. Просто… столько сложностей… Хорошо, что ты мне помогаешь. Без тебя я бы не справилась.
— Лилия, я как раз об этом и хотел поговорить! — выпалил Вальтер. — О сложностях и… и о нас… — закончил он тише.
— А что о нас говорить? — с полным ртом прочавкала Лилька. — Я уже все сказала. Сейчас сдаем последние зачеты: я тесты пишу, ты… Все сдал, нет?
— К упырихе не успел, — признался юноша.
— Вот и хорошо! В смысле сочувствую. Она вчера вечером была такая злая…
— Она, по-моему, всегда злая, — невольно улыбнулся Вальтер.
— Одно слово — упыриха!
Оба одновременно рассмеялись, и этот смех почти растопил намерзший в их отношениях ледок. Над вечно мрачной преподавательницей криптологии не подшучивал только тот, кто обожал этот предмет, а таких было мало. Даже будущие ведьмаки, у которых криптология с нежитеведением были основными, кроме фехтования, и те порой угрюмо соглашались, мол, с кем поведешься, от того и наберешься.
— А что у нас еще сегодня, кроме тестов и библиотеки? — Лилька под столом по привычке толкнула Вальтера ногой.
— Не помню. Кажется, матанализ?
— О нет, — застонала девушка. — Только не это!
— Шучу. Жертвоприношения у нас сегодня. И лекарственные травы.
— Еще и травы? — Девушка кинулась к своей записной книжке. — Откуда? Первый раз слышу! Ботаника же у нас в прошлом году закончилась! Мы все сдали!
— Это дополнительно.
— Откуда знаешь?
— Оттуда, — вздохнул Вальтер. — Я, когда тебя вчера пошел искать после сдачи тестов, объявление внизу в главном корпусе видел. Ты же знаешь, я всегда смотрю, не появилось ли на доске объявлений что-нибудь свеженькое?
Лилька покивала головой. Весь курс знал об этой странности Вальтера фон Майнца, но его почти маниакальному пристрастию прочитывать все сообщения, что вывешивали в холле главного корпуса, было простое и логичное объяснение. Он все-таки был младшим сыном герцога фон Майнца, дальнего родственника и приближенного короля Болекрута. А на доске объявлений по традиции вывешивали не только сообщения о внутренних новостях университета, иногда туда же попадали и заметки о событиях во внешнем мире. От светской хроники до исторических катаклизмов. И Вальтер фон Майнц, которого уже втихомолку начали дразнить придворным некромантом его величества, следил за новостями, продумывая, как то или иное событие отзовется на судьбе его отца, старших братьев и сестер (одна из них уже была замужем, второй, шестнадцатилетней, только искали подходящую партию).
— Ну вот вчера я и нашел объявление о том, что нам надо явиться в медкорпус, аудитория номер шесть, где пройти дополнительный тест по лекарственным травам, — сказал юноша. — Не думаю, что это будет сложно, учитывая, сколько мы уже всего за последнюю седмицу сдали, выучили и сотворили…
— Но почему? — запаниковала Лилька. — Мы же не знали! Я не учила…
— Да ты не бойся! Там только для должников! Тем, у кого ботаника в прошлом году не сдана или сдана с низким проходным баллом! — тут же успокоил ее Вальтер. — А у тебя высокий балл. Так что из наших на пересдачу идут только семеро. Там и список фамилий вывешен.
— Точно? — прищурилась девушка.
— Точнее не бывает! Могу поклясться!
— Уф! — Лилька пихнула его в плечо. — Напугал! За что ты со мной так? Что я тебе сделала?
Юноша поджал губы. Он мог многое бы сказать в ответ на последний вопрос, но предпочел промолчать. Между ними опять установилось хрупкое перемирие. Подруга не вспоминала Виктора Вагнера, кокетничала и общалась с ним, как прежде. Может быть, у него еще есть шанс? Не хотелось разрушать его правдой: «Потому что ты вечно причиняешь мне боль неосторожными словами и поступками, и я хочу хотя бы один раз в ответ причинить боль тебе. Чтобы ты поняла, каково мне приходится!»
Но он промолчал. Именно потому, что не хотел причинять боль.
— Я не нарочно, — вместо этого сказал он. — Просто не успел договорить до конца.
— В следующий раз договаривай, хорошо? Сразу.
И снова он только кивнул, не произнеся ни слова. Выросшая среди мастеровых, Лилия Зябликова не общалась, как он, с младенчества, со знатью, не подслушивала тайных разговоров взрослых, полных полунамеков, недомолвок и лжи. Она не знает, что информацию, как лекарство, следует подавать дозированно — чуть-чуть не рассчитаешь, скажешь лишнее слово, и можно убить человека или утратить его доверие.
— Тогда все складывается просто замечательно. — Лилька тем временем сверялась с записной книжкой, попутно дожевывая завтрак. — Сейчас у нас тесты и упыриха, потом еще один экзамен, а потом надо котом заняться.
— Каким котом? — не понял он.
— Левкой. Представляешь, Левиафан вернулся!
— Что?!
— Что слышал! Я утром просыпаюсь — как ни в чем не бывало сидит на кровати. Лапы грязные, шерсть пыльная и в какой-то саже… Хотя, наверное, пока мы тут сидим, он уже отмылся… Короче, он оттуда удрал. И теперь надо срочно придумать, что с ним делать дальше.
— А что с ним делать? Мы же уже все решили?
— Ну, Валька, ну ты совсем уже на своих экзаменах помешался! — всплеснула руками девушка. — Его ведь куда-то отдать надо! В добрые руки! А он уже от двоих удрал. И поэтому мы с тобой после занятий идем и ищем, кому его пристроить. Понятно?
— Понятно, — кивнул юноша.
Настроение у него начало портиться. Он не просто искренне не понимал, как можно отдать куда-то кота, который прожил в семье несколько лет… Нет, конечно, бывают разные обстоятельства, но ведь из любого положения можно найти выход. И наилучшим вариантом не всегда бывает самое простое и первое пришедшее в голову решение.
— Тогда пошли? — подхватилась его подруга, одним глотком допивая успевший остыть кофе, и, вскакивая со стула, устремилась к выходу.
Он не стал задерживаться: именно по шестокам в столовой и работали дежурные первокурсники, так что об уборке со стола можно было не беспокоиться. Но как все-таки удивительно! Лилия из простого народа, хотя в профессиональной гильдии ее отец занимает далеко не последнее положение, да и сама гильдия кузнецов считается привилегированной — выше кузнецов только мукомолы и пекари, — но почему-то считает совершенно нормальным, что посуду со стола за ней должен кто-то прибирать. А он вырос в замке, где слуг больше чем достаточно, но его смущает то, что тарелки вместо него на мойку отнесет кто-то другой. В чем дело? В характерах, пресловутой «голубой крови» или воспитании?
Задумываться над этим было некогда — надо было догонять Лильку.
Навстречу им попалось несколько однокурсников.
— Вы куда? — окружили их со всех сторон.
— А вы куда?
— Пошли сначала к упырихе?
— Толпой хотите навалиться? Думаете, справитесь все с одной? — Вальтер не мог сдержать улыбку, и в ответ раздались понимающие смешки.
— А что? Всех сразу она не слопает, подавится небось…
— Ага, пока она одного будет поедать, другие успеют получить зачет? И кому предлагаешь быть этим одним?
— Самому умному, разумеется… Если ты еще не сдавал криптологию.
Вальтер посмотрел на Лилию, вздохнул:
— Не сдал.
— Пошли! — Парни и девушки живо взяли его в кольцо, хватая за локти. — Мы тебя в первой тройке запустим, ты ей быстро скажешь что-нибудь умное, она подобреет…
Студенты уже потянули друга в сторону, и Лилька ощутила что-то вроде ревности. Вчера она, между прочим, сдавала зачет упырихе в полном одиночестве, ей никто не помогал. И ведь сдала же! А тут у нее из-под носа уводят приятеля! Она решительно протиснулась вперед.
— Одним, стало быть, слабо, — фыркнула девушка, оттесняя от локтя Вальтера Аглаю Борецову. — Решили свалить свои проблемы с больной головы на здоровую? Навалились пятеро на одного!
— Лилька, ты чего? — На нее смотрели с недоумением, даже с тревогой.
— А того! Чего это они тобой распоряжаются? — возмущалась девушка. — «Вальтер то, Вальтер се…» Иди, Валечка, упырихе в пасть, авось она тобой подавится, а мы живы-здоровы останемся…
— Ты чего, Зябликова? — Аглая смотрела на нее как на опасную больную. — Белены объелась? Вальтер и так зачет сдаст, он умный…
— Вот вы его умом и решили воспользоваться. Своего нету?
Вокруг сердито заворчали. Сам юноша попытался вынуть руку из цепкого захвата подруги:
— Ты чего?
— Я хочу, чтобы все сдавали честно! Я вот вчера сдала без чьей-либо помощи, никем не прикрываясь.
— Это потому, что упыриха вчера была добрая, а сегодня с утра злая, как миллион бесов, — просветил ее Петр Варяжко. — Ночью у нее на кафедре кое-что пропало.
— Кое-что? — По интонации студента Лилька поняла, что новость действительно серьезная.
— Кое-кто.
После этих слов воцарилась зловещая тишина. Все в университете знали, что может храниться на кафедре криптологии. Вернее — кто.
— А что преподы? — нервно оглянулась Аглая.
Мимо них как раз проходили два аспиранта с кафедры ведьмаков и с ними кто-то из алхимиков. Все трое что-то горячо обсуждали, но понизили голос и перешли на язык жестов, поравнявшись со студиозусами.
— Преподы знают, только нам не говорят. А зачем панику поднимать? Вторые и третьи курсы уже на каникулах, мы вот-вот отбудем на практику, остаются первачки и выпускники. Тем более что шесток, народу и так мало, — пожал плечами Варяжко.
— Откуда знаешь? — напрягся Вальтер, который, ни для кого не секрет, ежедневно интересовался новостями университета. А тут такая новость, а он не в курсе!
— Случайно. Преподы мимо проходили, разговаривали, а я подслушал… Только не все понял, они подозревают, что упырь не сам сбежал, а его кто-то выпустил, — объяснил друг.
— Выпустил? — посыпались со всех сторон вопросы. — Кто? Как? Зачем?
— А я почем знаю? — отмахнулся Варяжко. — Преподы сами не в курсе. Им сначала надо упыря изловить, а потом уже искать того, кто его освободил.
— Так его еще не нашли? — взвизгнула какая-то девушка.
— Пока нет.
— Но это же кошмар! Теперь вечером никуда не выйдешь, — пожаловалась Аглая.
— А тебе куда-то надо? На свидание?
— Ну… — Девушка зарделась и покосилась на брата, который стоял рядышком. Тот предпочел сделать вид, будто ничего не слышал, но плечами пожал очень выразительно.
— Дома сидите, девчонки. Целее будете, — высказался Варяжко.
— А может, они его до вечера изловят, — стояла на своем Аглая.
— Нет, вряд ли. Упыри же только вечерами выползают. Сейчас он забился куда-нибудь и не пахнет…
— Кого обсуждаете? — К ним подлетела Яна Терчева. — Упыря? Какого упыря?
— Не упыря, а упыриху, — быстро сказал Вальтер и пихнул локтем Варяжко — молчи, дескать. — Мы на зачет к ней идем. Ты с нами?
— Не-а. Я вчера сдала, — мотнула девушка челкой.
— Отлично! — обрадовался юноша. — Тогда ты сейчас идешь тесты писать? Прихвати Лилию, а то ей одной страшно…
— Хорошо, — кивнула Яна как ни в чем не бывало. — Аглая, ты с нами?
— Не знаю, — неуверенно пожала плечами та. — Мне надо… А он точно на нас не нападет?
— Кто? — Парни переглянулись.
— Упырь же! Который от упырихи сбежал!
— Упырь? — заволновалась Яна и крепко вцепилась в локоть стоявшего к ней ближе всех Варяжко. — Какого упыря? Настоящего? Живого? Ой, мама… А можно, я с вами пойду?
— Правда, мальчики, можно? — подхватила и Лилька, которой не улыбалось остаться наедине с одной из ближайших подруг Анны Беллы. Еще гадостей наговорит или на откровенный разговор вызовет, а потом передаст ее слова в искаженном виде… Лучше уж с Валькой — он хотя бы не болтлив.
— Девочки, — тот закатил глаза, — вы же обе зачет сдали? Или нет? Должны же знать жизненный цикл упырей!
— А какой у них цикл? От девяти до сорока дней вызревают, иногда период созревания может растянуться и на дольше… Размножаются двумя способами — либо естественным путем, через личинки, либо в результате заражения, часто намеренного, живых людей…
Вальтер фон Майнц испустил мученический вздох.
— Упыри, — заговорил он, — исключительно ночные сущности. Днем они неактивны и предпочитают затаиться где-нибудь в темноте, желательно под землей. Но даже и там впадают во что-то вроде оцепенения. И, обнаруженные, зачастую не в состоянии пошевелиться, превращаясь в отличную мишень. Так что сейчас этот упырь наверняка где-либо отлеживается, внешне ничем не отличимый от обычного трупа. И если вы на него наткнетесь, легко сможете уйти от него пешком и позвать на помощь, прежде чем он хотя бы сообразит, что на вас можно напасть! Даже если вы нарочно спуститесь куда-нибудь в подвалы… Идите спокойно, девчонки! Встретимся тут через час.
— А если вас через час не будет?
— Значит, мы еще не сдали зачета, — пожал плечами юноша. — Пошли, Альфред.
Он решительно поправил на плече сумку и зашагал к учебным корпусам. Девушки переглянулись и затопали следом. Аглая Борецова держалась поблизости, видимо не решаясь передвигаться в одиночку.
Две группы — девушки и юноши — разошлись только на повороте. Одним надо было идти прямо, другие сворачивали.
