6
Мы движемся к катастрофе
Вопрос: Каково ваше мнение о тех, кто хочет понять, в чем смысл этой жизни?
Ответ: Потребность понимать и меняться самому – та же самая потребность, которая заставляет вас иметь потребность понимать мир, а затем и менять его. Это одно и то же. Поэтому вам интересно слушать людей. Вам кажется посредством этого слушания, что вы сможете изменить себя, а затем и мир вокруг. В принципе, нет никакой разницы между тем, что «здесь» (указывает на себя) и тем, что «там», в мире. Невозможно провести между этим разделительную линию.
Я всегда акцентирую: культура создала нас с единственной целью поддержания своего статус-кво и своей непрерывности. Так что в этом смысле я не вижу, чтобы вообще были отдельные личности. Вместе с тем та же самая культура дала нам надежду на то, что мы можем что-то сделать, чтобы стать «индивидом», и что есть такая вещь, как свободная воля. На самом же деле никакой свободы воли нет.
Самое главное – чтобы мы поняли: мысль – очень разрушительное оружие, и мысль – наш враг. Однако мы не готовы принять тот факт, что мысль может лишь породить проблемы, но не может помочь в их решении. Не знаю, ясно ли я выражаюсь.
В: С целью изменить свою жизнь люди идут к гуру и читают религиозные тексты. Но вы все это полностью отметаете. Почему?
О: Я настаиваю на том, что менять нечего. Эти «базарные гуру» просто продают вам пузырь со льдом и дают некое утешение. Но когда люди приходят ко мне, им все кажется очень сложным по той простой причине, что я не предлагаю им никакого решения их проблем. Я им указываю на тот факт, что на самом деле нет никаких проблем и что мы обременены лишь их решениями. Мы также не готовы принять тот факт, что решения, которые нам предлагали на протяжении многих веков, на самом деле не решения. Если бы это действительно были решения, то проблемы были бы решены давным-давно. Если это не решения и если никаких других решений нет, тогда нет и проблем, которые надо было бы решать.
В: Огромные перемены происходят по всей Европе и в Советском Союзе. Какую роль может играть Индия в новом сценарии, который разворачивается по всему миру? Возможно, гуру, которые ездят на Запад учить йоге и некоторым привлекательным новым концепциям, могут воспользоваться этой ситуацией.
О: Перемены, происходящие в России, на самом деле вовсе не сулят ничего хорошего ни для России, ни для всего мира. В России произошло следующее: они неожиданно обнаружили (по крайней мере, лидеры Советского Союза), – что их коммунистическая система управления потерпела крах. Но вместо того, чтобы находить решения для их проблем в рамках этого, они стали искать их где-то еще.
Не думаю, что у Индии есть решения этих проблем или, если на то пошло, что они есть у западных стран. Полный крах коммунистической философии, или идеологии, или системы управления в этой стране, к сожалению, создал вакуум. Я опасаюсь того, что Русская православная церковь воспользуется ситуацией и вмешается. Если этим все закончится, то опасность невелика. Однако все эти секты, процветающие за счет доверчивости западных стран, направятся прямиком в Россию и будут эксплуатировать людей там. Это одно из тех явлений, которых им нужно опасаться. Вероятно, однако, избежать этого нельзя, как и всего остального, что экспортируется в эту страну. Я не вижу никакой разумной причины тому, что Америка экспортирует туда экологически чистые картофельные чипсы. Одно я хочу сказать очень четко: дело не в демократии и не в свободе слова и не в свободе ста десяти других разных вещей, из-за которых якобы Россия перешла на нашу сторону. Все дело в «кока-коле» в Китае, «пепси-коле» в России и в гамбургерах от «Макдональдс». Это все, что западные нации могут там делать. Они вскрыли рынки для того, чтобы вмешиваться и эксплуатировать народы этих стран.
Я это говорю даже ученым и психологам, которые ко мне приходят. На самом деле они также дошли до своего предела: они неспособны решать проблемы, с которыми сегодня сталкиваются, – и в сфере психологии, и в современной науке. Они должны найти ответы. Они должны найти решения только в рамках этой системы. К сожалению, они надеются на веданту из Индии, на религиозные ответы, которые приходят из Японии или Китая. Но на самом деле и у них никаких ответов нет. Если то, о чем вы говорите, – величайшее наследие Индии – не может помочь Индии, как, по вашему мнению, оно может помочь другим странам? Я не думаю, что Индия может привнести нечто в этот мир. Есть у меня такое чувство, и довольно сильное.
По крайней мере, вы видите, что у Запада есть хай-тек и технологии, которые он может предложить этим странам. При помощи этих технологий они наверняка сделают что-то, чтобы эти страны стали богаче. У России есть огромные неиспользованные природные ресурсы: нефть, золото, бриллианты и пр. В этой области как раз и может помочь весь этот хай-тек и технологии. Что Индия может предложить этим странам? Я не вижу, чтобы Индия могла им что-нибудь предложить. Там полный бардак. Мы можем похлопывать друг друга по спине, поздравлять самих себя и говорить, что великое наследие Индии провело нас через столетия. Но у нас в Индии полная неразбериха. Не думаю, что у Индии есть что предложить Западу. Неважно, если вы скажете, что это только мое мнение. Я не пытаюсь склонить кого-нибудь к своей точке зрения. И никто не может склонить меня к его точке зрения. Вот и все.
В: Несмотря на те радикальные перемены, происходящие в мире, особенно в Европе и России, я вижу, что возрождается и старая религия.
О: То религиозное возрождение, о котором вы говорите, происходит даже в западных странах. Все говорят о возвращении к Христу, возвращении к наследию Индии, возвращении к тому или иному; возвращении к исламу. Я боюсь, что подъем ислама, не только в мусульманском мире, но также в России и Китае, будет огромной силой. И мы не будем знать, как справиться с этой проблемой. Когда распространится призыв к священной войне, «джихаду», это станет пугающей силой, с которой придется столкнуться другим странам. Я не предрекаю конец света. Вам с этим очень скоро придется столкнуться. В этом мире ислам станет огромной силой.
В: Я был в США и Европе. Я считаю, что политики много радуются по поводу того, что мир меняется в лучшую сторону. Но вдруг возник этот кризис на Ближнем Востоке. Что Вы думаете о судьбе мира в этом контексте?
О: Я не знаю. Видите ли, я не пророк. Я не могу ничего сказать, но, как и все остальные, я могу предположить, какими будут грядущие события. Точно я не знаю, что произойдет в будущем (кстати, как и никто другой).
Я хочу сказать, хочу подчеркнуть и подчеркнуть вновь, что мы никак не можем все это изменить. Мы движемся прямиком к катастрофе. Человек должен осознать (и складывается впечатление, что нет надежды на то, что он примирится с реальностью ситуации), что мысль и все, что порождено нашим мышлением, – это враг человечества, и ничто этого не заменит. Возрождение религии – на самом деле не ответ. Мы должны найти ответы – при условии, что в рамках этого положения вообще существуют ответы.
Я лично считаю, что основной вопрос, который все мы должны себе задать, – это то, какого человека мы хотим видеть на этой планете. К сожалению, культура, будь она восточная или западная, поставила перед нами образец совершенного создания. Этот образец порожден моделями поведения религиозных деятелей человечества. Они принесли больше вреда, чем пользы. Все, с чем мы сегодня сталкиваемся, порождено религиозным мышлением человека. Но это не несет в себе ответы о будущем человечества. Так что если вы хотите, вы должны искать ответы в рамках тех систем, которые не смогли оправдать возложенные на них надежды. Я не считаю, что религиозное мышление может дать ответы на наши сегодняшние проблемы.
Две вещи, о которых нам нужно помнить, – это что именно хай-тек и технологии помогут нам решить проблемы на этой планете. Генная инженерия и понимание микробиологии позаботятся о том, каким вы хотите видеть человека. Сегодня говорят, что мы генетически дефективны и что мозг во многих своих областях неврологически дефективный. Поэтому все, что порождено человеческим мышлением, очень разрушительно. Мысль – это защитный механизм. Он заинтересован только в том, чтобы защищать себя и чтобы поддерживать свой статус-кво и непрерывность тех знаний, которые передаются нам через многие поколения.
В: А как насчет проблем развивающихся стран, например нищеты и нехватки образования?
О: Вы хотите сказать, что грамотность является ответом или решением всех проблем в Индии? Вы хотите дать людям образование, чтобы они могли читать газеты, и посредством СМИ промывать людям мозги. В Индии все еще есть люди, которые не затронуты современной цивилизацией. Они уникальны. Не знаю, я последнее время не посещал деревень. Но я действительно не думаю, что давать людям образование в том смысле, о котором вы говорите, ту грамотность, о которой вы говорите, – это именно то, что нужно людям. Я приведу вам пример моей бабушки. Она не была образованной, хотя и умела читать и подписывать документы. Так вот от нее я узнал больше об адвайте, чем от профессоров из Университета в Мадрасе. Она не была ни образованной женщиной, ни просветленным человеком, но была очень-очень практичной. Она знала все о великой культуре Индии. Так что давать массам образование – вовсе не решение. В нашем распоряжении огромная сила СМИ. Если эта сила находится в руках у государства, вы ничего не сможете поделать. Если вы возьмете в качестве примера США, то их так называемые свободные СМИ ничем не лучше тех СМИ, которые находятся под управлением государства. Они одинаковы. Не знаю, я слишком много говорю.
В: Мне кажется, вы говорите, что технологические и научные изменения, которые мы сегодня наблюдаем, – единственные ответы на проблемы этого мира.
О: Но я должен сказать одну вещь. Все достижения, которые мы имеем к этому времени благодаря хай-теку и технологиям, принесли благо только ограниченному числу людей на этой планете. Если говорят правду, то без помощи хай-тека и технологий можно прокормить 12 млрд. человек, используя имеющиеся у нас ресурсы, предоставленные нам природой. Но тогда почему 5 млрд. человек живут в нищете и страданиях? Ответ очень прост: мы лично за них ответственны, это не некое проклятие богов или что-то в этом духе.
Богатые страны не откажутся от того, что у них есть, пока не будут вынуждены это сделать. Девять богатых стран, девять индустриальных стран, диктуют свои условия. Разве они отдадут все природные ресурсы мира? Не думаю. Только если их не заставят это сделать. А если они будут вынуждены от всего этого отказаться, то никто не знает на что они пойдут. Даже под угрозой потерять все, я не думаю, что они от этого откажутся.
Видите ли, даже этот человек, сидящий здесь, пацифист, будет сражаться до последнего, чтобы защитить свой образ жизни и свой образ мышления. Я ему вообще не верю. Он это сделает. Быть может, сегодня он и пацифист, а завтра, если у него все отберут, то я не удивлюсь, если он убьет даже меня, своего лучшего друга.
В: Вы не очень-то оптимистичны.
О: Что значит эта разница между оптимистом и пессимистом? Это просто ловкий способ выражать свои мысли: что оптимист не сдается, и что все еще каким-то образом у него остается вера в то, что он может поддерживать свой собственный образ жизни и свой собственный образ мышления. Это все. Он бы прибегнул к любой силе, чтобы поддерживать этот образ жизни и образ мышления.
В: Я думаю, что многое из того, о чем вы говорили на протяжении последних нескольких лет, сбывается.
О: Я не сижу и не поздравляю себя с этим и не говорю сам себе или вам, что так я и знал. Вовсе нет. В любом случае, спасибо вам большое.
