16

Они приехали в какую-то деревушку, затерянную в баварском Алльгое. У самого леса стоял приземистый домик с небольшим палисадником, где цвели последние в этом году подсолнухи. За ветхим забором, со ставнями, выкрашенными в синий цвет, и с каменной трубой, над которой вился густой черный дым, он напоминал Стивену домик колдуньи. Казалось даже, откуда-то повеяло запахом мятных пряников. Было раннее утро. Из-за деревьев, окутанных туманной дымкой, медленно поднималось солнце.

– И здесь, по вашим словам, живет ведущий биограф короля Людвига? – с недоверием спросил Стивен. – Я-то представлял себе небольшой замок или какую-нибудь виллу эпохи грюндерства.

– Альберт Цоллер человек хоть и своеобразный, но в знаниях о сказочном короле ему нет равных. – Сара устало помассировала виски и сдержалась, чтобы не зевнуть. – Всякий, кто пишет книгу о Людвиге Втором, рано или поздно приходит сюда. О его знаниях ходят легенды. Остановите вон там, возле дуба, – она показала на старое покореженное дерево недалеко от дома. – В последние годы дядя Лу живет в уединении. Не будем пугать его без надобности.

– Он боится машин? – Стивен удивленно вскинул брови.

– Скажем так: ему было бы приятнее, если б мы приехали в карете. Но вы вполне сойдете за джентльмена старой закалки.

Сара улыбнулась, а Стивен окинул себя оценивающим взглядом. Он решил остаться в костюме со вчерашнего праздника, который нравился ему куда больше, чем обвислые шмотки Дэвида. Кроме того, на нем был приталенный черный плащ, купленный накануне в Гармише. Букинист и в самом деле выглядел как кавалер из позапрошлого века. «Не хватает только цилиндра и трости, – подумал он. – Дед мною гордился бы».

Сара переоделась. На ней снова было зеленое платье и свитер с капюшоном, слегка помятые: они останавливались у обочины и несколько часов проспали в машине. Но две сигареты и стаканчик кофе с заправки быстро вернули ей свежий вид.

– А вы уверены, что этого Цоллера можно посвятить в нашу тайну? – спросил Стивен, припарковав «Мини» под пологом пестрых листьев. – Меня как-никак разыскивает полиция.

– Не думаю, что дядя Лу выдаст нас. А если и так, нам все равно придется рискнуть. В случае чего мы всегда можем убраться. – Выйдя из машины, Сара направилась к покосившемуся дому, толкнула садовую калитку, и та со скрипом открылась. – Если мы хотим разгадать шифр, без помощи Альберта Цоллера нам, вероятно, не обойтись. Они с моим дядей были знакомы много лет и постоянно обсуждали что-нибудь связанное с Людвигом. – Она усмехнулась. – Насколько мне известно, Цоллер перед выходом на пенсию был машинистом локомотива. Но сказочный король был и остается единственным его увлечением. По словам дяди, ни один эксперт не осведомлен о жизни короля так, как Цоллер. Каждый день, прожитый Людвигом, занесен у него в архив.

– Почему, собственно, дядя Лу? – спросил Стивен, шагая за Сарой через палисадник. – Его же зовут Альбертом, верно?

Сара обернулась и подмигнула ему.

– А сами не догадываетесь?

Она потянула ржавую цепочку у входа. Послышался звон колокольчика, а еще через некоторое время – тяжелые шаркающие шаги. Когда дверь наконец распахнулась, Стивен невольно отступил на шаг. Перед ними стоял человек в неглаженой рубашке и запачканных штанах, ростом почти в два метра. Он был внушительной комплекции, если не сказать толстым, с мясистыми щеками, пронизанными красными сосудами, и пышными усами. Густые с проседью волосы были растрепаны, и он, казалось, только что проснулся. Стивен дал бы ему не меньше семидесяти. Букинист сразу понял, почему Сара звала его дядей Лу.

«Если б Людвиг прожил еще лет двадцать, то выглядел бы как этот Цоллер сейчас, – пришла ему в голову мысль. – Хотя он, скорее всего, умер бы раньше от ожирения и подагры. Дядя Лу, должно быть, обладал в свое время выдающимся телосложением».

– Чем обязан? – проворчал этот медведь. На носу у него были очки без оправы, до смешного маленькие на массивном лице. Сара со Стивеном, несмотря на ранний час, вероятно, отвлекли его от работы. – Если вы из свидетелей Иеговы, то убирайтесь к дьяволу. Я антихрист.

Сара присела в старомодном книксене.

– Простите, что помешали, господин Цоллер. Я племянница профессора Пауля Либерманна, и…

– Либерманна? – Лицо ворчливого старика мгновенно разгладилось, он озабоченно посмотрел на Сару. – Я читал в газете об этом ужасном убийстве. Господи, старина Пауль… Мне… мне так жаль…

Он говорил с приятным баварским акцентом, как добродушный августейший дядя.

– Спасибо, господин Цоллер. Дядя Пауль часто рассказывал о вас. – Сара глубоко вздохнула и продолжила: – Скажу откровенно, мы здесь не только затем, чтобы узнать подробности его смерти. По всей вероятности, убийство как-то связано с тайнами вокруг короля Людвига Второго. – Она кивнула на Стивена. – Этот букинист из Мюнхена, господин Лукас, последним видел моего дядю живым. Пауль оставил ему кое-что. Нечто необъяснимое. Поэтому нам нужна ваша помощь.

– Подождите-ка…

Дядя Лу нахмурил лоб, отчего стал похож на рассерженного бизона, – пристально рассматривая Стивена. Целая вечность прошла, прежде чем гигант наконец шевельнулся.

– А не вас ли разыскивает полиция в связи с убийством Пауля? – спросил он севшим голосом.

– Господин Цоллер, он не имеет к этому никакого отношения, даю вам слово! – успокоила его Сара. – Это недоразумение. Давайте мы войдем и я вам все объясню.

– Даете слово? – Дядя Лу задумчиво склонил массивную голову; казалось, он сквозь очки просвечивает букиниста взглядом. – Что ж, ладно. Но только потому, что вы племянница Пауля.

Старик резко развернулся и, едва не ударившись об косяк, прошел внутрь. Сара и Стивен проследовали за ним в небольшую комнату, вероятно служившую и гостиной, и кухней одновременно.

У дальней стены стояла эмалированная дровяная плита. В одном углу располагался обшарпанный стол, на котором лежали несколько раскрытых книг. В другом углу стоял диван, а напротив него – телевизор, как предположил Стивен, еще черно-белый. В соседнюю комнату вела обклеенная обоями дверь.

– Я как раз собирался выпить чаю и поработать над книгой, – произнес дядя Лу и взялся за чайник. – Может, и вам налить?

Лукас кивнул.

– Да, спасибо. А что за книгу вы пишете?

– Об отношении Людвига к творчеству Эдгара Алана По. – Цоллер пожал плечами и наполнил три потрескавшиеся чашки янтарным отваром. – Скорее всего, ни одно издательство ею не заинтересуется. Предыдущие пять книг тоже никто не захотел брать. Однако же публицисты постоянно обивают мой порог… Черт возьми, чего вы так глазеете?

Стивен вздрогнул. Он не сводил взгляда с тучного старика. Сходство с Людвигом II действительно было поразительным.

– Просто вы… – замялся букинист.

Но дядя Лу прервал его нетерпеливым жестом.

– Я и сам знаю, что похож на него, – проворчал он. – Раньше, на встречах приверженцев Людвига, меня часто принимали за его двойника. Но я не желаю больше иметь дела с этими чокнутыми роялистами. Слишком много сумасшедших и мало настоящих ученых… – Цоллер с удовольствием отхлебнул из чашки. – Оставим эту тему. Вы же здесь из-за Пауля. Так чем я могу вам помочь?

Сара прокашлялась и начала рассказывать. Об убийстве профессора Либерманна, о найденной шкатулке, о загадочном дневнике и попытках найти ключ к шифру. Она не стала упоминать лишь о преследователях в Линдерхофе и Хранителях. Во время рассказа дядя Лу, казалось, окаменел и совершенно забыл про чай. Когда Сара закончила, он довольно долго молчал, наконец заговорил.

– Эта шкатулка с дневником, – начал он тихо. – Можно взглянуть на нее?

– Разумеется.

Стивен открыл рюкзак и вынул шкатулку. Исполненный благоговения, Цоллер провел рекой по лакированной крышке, после чего поднял ее и, словно магические артефакты, выложил на стол фотографии, локон черных волос и дневник.

– Неужели это правда? – вымолвил он. – Он действительно все записал?

– Что вы имеете в виду? – спросила Сара и внимательно посмотрела на старика. – Вы что, уже слышали про эту книгу?

– Были лишь… предположения, – неуверенно ответил Цоллер. – Доподлинно ничего не известно. После смерти Людвига доктор Шляйс фон Лёвенфельд и Теодор Марот посвятили в тайну лишь узкий круг людей. Но источники были ненадежные. А теперь это…

Он осторожно раскрыл дневник и замер, увидев шифр.

– Стенография Шелтона, о которой я говорила, – пояснила Сара и показала на Стивена. – Господину Лукасу удалось расшифровать ее. Код Виженера мы также частично разгадали. Но что касается всех этих названий… – Она вздохнула. – Признаюсь, мы в тупике.

– Людвиг, как, вероятно, и Марот, были большими романтиками. – Цоллер задумчиво перелистывал пожелтевшие страницы. – Так что вполне возможно, что ассистент воспользовался этими названиями для шифра. Но куда интереснее вопрос, что он хотел зашифровать. И, самое главное, почему Пауль расстался с жизнью из-за этого. – Он посмотрел Стивену прямо в глаза. – Хочется верить, что вы не имеете к убийству никакого отношения. Но если вы лжете мне, я сделаю с вами то же, что эти сумасшедшие сделали с Паулем. Вам ясно?

– Клянусь, я ничего… – начал Лукас, но Сара перебила его.

– Вы так и не рассказали, что вам уже известно о книге, – сказала она громким голосом, чтобы сменить тему. – Полагаю, вы знаете куда больше, чем нам удалось выяснить.

– Что ж, ладно. – Цоллер тяжело поднялся со стула и разгладил брюки; живот нависал над поясом, как раздутый шар. – Видимо, пора проводить вас в святая святых этого дома. И, ради всего святого, не забудьте ее! – Он показал на шкатулку с дневником. – Нельзя допустить, чтобы она попала не в те руки.

– Вы… что-то мастерите?

Стивен разочарованно оглядел соседнюю комнату. Он ожидал увидеть библиотеку, кабинет или, на худой конец, стол с документами. Но перед ним была скорее импровизированная мастерская, устроенная в жилой комнате. На потрепанном кресле высились стопки газет. У дальней стены стояла книжная полка, совершенно пустая, если не считать старого радиоприемника. Слева выстроились в ряд старые ящики, заполненные различными сверлами, отвертками и молотками.

– Прошу прощения, у меня тут снова стройка, – пробормотал Цоллер. – А с тех пор как жена, помилуй ее Господь, оставила меня, за порядком следить особо некому. Одиночество дает о себе знать.

Стивен кивнул с пониманием. Хотя сочувствия достойна была скорее уж покойная супруга, вынужденная жить с этим чудаком. Оставалось только догадываться, что еще хотел выстроить Цоллер в этом маленьком домике. Букинист растерянно взглянул на Сару, но та лишь пожала плечами.

– Что все это значит? – шепнул ей Стивен. – Это обыкновенный скряга! Чем он может нам помочь?

– Тихо! – прошипела Сара. – Посмотрите лучше туда.

Стивен перевел взгляд на Цоллера. Тот подошел к пустующей книжной полке и сдвинул ее в сторону. За ней открылся проход и лестница, ведущая вниз.

– Осторожнее, ступени крутые, – проговорил Цоллер и стал спускаться.

Стивен с Сарой удивленно переглянулись и прошли следом по тесному коридору, который вывел их в темный подвал. Когда Цоллер включил свет, букинист невольно затаил дыхание.

Площадью комната не уступала первому этажу над ними. Вдоль стен высились полки, украшенные резьбой, заставленные книгами, фолиантами и папками. Посередине стоял старинный стол красного дерева, а на нем – новый компьютер с лазерным принтером и сканером. Из подвешенных на проволочных нитях галогенных ламп лился теплый свет.

– Моя сокровищница, – произнес дядя Лу. – Здесь собрано все, что известно о короле Людвиге. – Он показал на противоположную стену. – Там, за стеллажом, еще одна комната, ее-то я и обустраиваю. Поток слухов и информации о сказочном короле никогда не иссякнет.

Стивен с раскрытым ртом вертел головой. Ему было известно немало богатых коллекций, но увиденное выходило далеко за пределы его фантазии.

– Сколько… сколько же здесь книг? – спросил он тихим голосом.

– Три тысячи сто пятьдесят семь экземпляров, – с гордостью ответил Цоллер. – Некоторые из них на японском и даже на финском. А также масса сканированных документов, газетных статей и множество другой информации на жестком диске. Удивительно, сколько внимания способен приковать к себе один-единственный человек. Но самое ценное находится здесь.

Цоллер подошел к портрету Людвига, висевшему между двумя стеллажами, и снял его со стены. За портретом оказался сейф. Хозяин старательно ввел код и достал из сейфа сверток, который с благоговейным трепетом положил на стол.

Стивен не сразу сообразил, что перед ним потрепанный летний плащ. На уровне лопаток были видны два небольших отверстия, черных по краям. Всюду остались пятна крови.

– Плащ Людвига, – прошептал Цоллер. – Этот плащ был на короле в ночь его смерти.

Сара просунула палец в одно из отверстий.

– Похоже, действительно от пуль, – проговорила она и повернулась к Цоллеру. – Но откуда вам известно, что именно этот плащ был на короле в час его смерти? Он мог принадлежать кому угодно.

Цоллер быстро помотал головой.

– Плащ остался от покойной графини. Еще в пятидесятые годы она не без оснований утверждала, что плащ принадлежал королю. Сама она была уверена, что Людвига застрелили, а плащ подменили еще на месте преступления.

– А что стало с этой графиней? – спросил Стивен.

– Погибла при пожаре, причины которого так и не раскрыты. Плащ, к счастью, удалось спасти.

Сара нахмурилась.

– Вы и вправду считаете, что ее убили, потому что она знала правду о смерти Людвига?

– Ничего я не считаю, – дядя Лу пожал плечами. – И все-таки предпочел бы не распространяться о том, что плащ теперь у меня.

– Но какое отношение это имеет к дневнику Марота? – нетерпеливо спросил Стивен.

– Не спешите, – проворчал Цоллер. – Сейчас сами все поймете.

Он снова подошел к сейфу и в этот раз вернулся с тремя рисунками, наклеенными на картонки. Рисунки были старыми и в пятнах, Стивен заметил на них водяные разводы.

– Эти наброски принадлежат перу портретиста Германа Каульбаха. Он часто работал по заказу Людвига Второго, – пояснил Цоллер и показал мясистым пальцем на два рисунка. – На этих двух изображены лейб-медик Макс Шляйс фон Лёвенфельд и конюх Рихард Хорниг. Есть сведения, что в ту самую ночь они вместе с Маротом и Каульбахом были на Штарнбергском озере. Наброски сделаны в большой спешке и в дождь. Вероятно, в тот проклятый день тринадцатого июня тысяча восемьсот восемьдесят шестого года. Человека на третьем рисунке вы сами узнаете.

Цоллер выдержал паузу. Стивен и Сара взглянули на портрет: тучный мужчина в возрасте, с бородой. Веки были опущены, рот раскрыт в беззвучном крике. С левого уголка рта стекала темная кровь.

Это, без сомнения, было лицо Людвига II.

– Кое-кто утверждает, что Каульбах сделал свой набросок через несколько минут после смерти Людвига, – продолжил тихим голосом дядя Лу. – При этом присутствовали Лёвенфельд и Марот. Они, можно сказать, были первыми свидетелями. Позднее ассистент лейб-медика заговорил об убийстве, как и конюх Хорниг. А Лёвенфельда заставили замолчать… – Он глубоко вздохнул. – До сих пор у меня не было этому доказательств. Но вот являетесь вы с этим дневником…

– Вы можете объяснить, почему дядя Пауль расстался с жизнью из-за этой шкатулки? – спросила Сара. – Похоже, что и через сотню лет этот дневник кого-то очень интересует.

Цоллер почесал небритую щеку и посмотрел в потолок.

– Давайте подумаем. Быть может, какой-нибудь ученый захотел присвоить себе славу? А может, и Виттельсбахи… Значительная часть королевского архива до сих пор под замком. Они тщательно следят за тем, чтобы смерть Людвига и дальше оставалась тайной.

– По-вашему, они способны на убийство? – спросил с недоверием Стивен.

Цоллер помотал головой:

– Сомневаюсь. Хотя Виттельсбахи были бы не прочь узнать, что написано в книге. Они на протяжении десятилетий всячески препятствуют расследованиям. Будь у нас возможность вскрыть усыпальницу Людвига в церкви Святого Михаила и обследовать тело, причины смерти стали бы известны. – Он тяжело вздохнул. – Но с тем же успехом можно требовать продажи Нойшванштайна японцам. Когда речь заходит о Людвиге, Виттельсбахи неумолимы.

– А что насчет Хранителей? – спросила вдруг Сара. – Могут они стоять за всем этим?

Цоллер засмеялся так, что щеки его затряслись, как у толстого пса.

– Эти сумасшедшие? Последний раз, когда я о них слышал, они хотели переименовать Принцрегентштрассе в Принцребеллештрассе. Кроме того, они требуют ввести монеты с портретом Людвига, потому что прусский орел им не по душе. – Он подался к Саре. – Вам известно, что, по одной из теорий, эти Хранители – не более чем выдумка кёльнского рекламного агентства? Интересная мысль, кстати.

Стивен хотел было рассказать Цоллеру, что эти сумасшедшие уже дважды устроили ему засаду, но передумал. Дядя Лу должен был помочь им, и не стоило пугать его без необходимости. Правда, глядя на него, букинист сомневался, что его вообще возможно как-то напугать.

Сара сменила тему.

– Если все произошло как вы рассказали и Лёвенфельд с Маротом действительно были свидетелями в тот день, то об этом наверняка сказано в дневнике, – начала она задумчиво. – И кто-то не желает, чтобы это стало известно. Только вот кто и почему? И что означают все эти шифры? Очевидно, существует еще какая-то тайна, гораздо значительнее. И нельзя, чтобы она была раскрыта… – Она устало потерла глаза. – Похоже, нам ничего не остается, кроме как дочитать дневник. Возможно, так мы узнаем, кто за всем этим стоит, – она показала на дневник в руках Стивена. – Мы с господином Лукасом предполагаем, что за следующей подсказкой нужно ехать в Херренхимзее.

– Херренхимзее? – с удивлением переспросил Цоллер.

Стивен кивнул:

– Это следующее слово в дневнике, записанное заглавными буквами. Кроме того, Марот оставил в качестве подсказки слово «Король». Правда, я сомневаюсь, что мы что-нибудь там найдем. Все-таки это целый остров и он куда больше, чем парк при Линдерхофе.

У дяди Лу загорелись глаза.

– Значит, необходимо найти разгадку, – прошептал он. – И вы, как я понимаю, ждете от меня помощи?

Сара улыбнулась.

– А вы поможете?

– Помогу ли я? – Цоллер снова рассмеялся, при этом живот его задвигался так, словно жил своей жизнью. – Да вам придется связать меня здесь, чтобы я не стал вам помогать. – Тут лицо его вновь стало серьезным. Он тяжело поднялся, прошел к одной из полок и взял несколько увесистых фолиантов. – Тут сотни книг о Херренхимзее. Полагаете, все они уместятся к вам в машину?