Глава 8
Пробуждение механоида
Все птеры говорили одновременно – к явному неудовольствию Сиса.
Чувствовалось, что подобное нарушение субординации ему крайне неприятно, но окоротить подчиненных он почему-то не решается (стеснялся Пахивира? а может, нас, землян?).
В общем, получился попугайчатник:
– Мы нашли эту штуку под кораблем землян!
– Она лежала глубоко!
– Под самым кораблем!
– Мы бы никогда не нашли ее иначе! Сегодня счастливый день!
– Нам повезло! Корабль землян сдул верхний слой песка!
Примерно в этом месте я догадался, что «корабль землян» – это лунный модуль неизвестного мне Халлена, который птеры дербанили на наших глазах.
– Снес его своим выхлопом!
– Мы оторвали опору и увидели!
– Это ценная вещь!
– Дай нам награду!
Перед Пахивиром покоилась находка птеров – несимпатичный на вид металлический диск.
Величиной он был примерно с автомобильную покрышку. И так же, как покрышка, имел насечное рифление по ободу. В центре загадочного диска посверкивала многоугольная вставка из блестящего голубовато-белого металла.
Если бы не велосипедная тонкость рифленого обода, я бы и сказал, что это колесо от какого-то экзотического лунохода.
Свои объяснения Сис и другие птеры сопровождали обильной жестикуляцией шестью верхними конечностями. Эмоции зашкаливали. Это было мне непонятно: ну нашли вы колесо с блестящей вставкой… Подумаешь! Чего так нервничать?
Однако и на Пахивира явление «велосипедного колеса» произвело заметное эмоциональное воздействие. Скажем, значительно большее, чем визит всей нашей компании.
Гусеница привстала на своем топчане (во всем продолжении разговора с нами Паша спокойно полеживал). Ободки вокруг глаз инопланетянина почернели, зрачки – удивительные, крестообразные – напротив, стали ярко-желтыми, буквально запылали внутренним огнем. Ворс на спине и на лапах встал дыбом, а рожки взволнованно затрепетали.
– Глупцы… Глупцы! Зачем вы вообще прикасались к нему? Зачем?! И, главное, ради чего вы принесли это в наш дом?! В наш общий дом?!
– Но мы всегда так делаем! – оправдывался Сис. – Мы ведь приносим сюда куски земных кораблей!
Но Пахивир не желал слушать оправданий.
– Немедленно отнесите это туда, откуда взяли! Пока я не приказал казнить вас! – повелел он.
Но было поздно пить боржоми…
В центре диска открылось небольшое отверстие, и в нем замигал крошечный зеленый огонек.
Стоило произойти этому – совершенно безобидному, по моему скромному мнению, – событию, как внезапно раскаркался бортовой компьютер моего скафандра.
– Внимание! Угроза категории А! Вы контактируете со смертельно опасным объектом! Немедленно прервите контакт и удалитесь на безопасное расстояние!
– Командир, что происходит? – спросил я у Чудова, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – У меня скафандр про какую-то смертельную угрозу говорит…
– Еще бы не говорил, – с веселым злорадством отозвался Чудов. – Эти идиоты раскопали кусок Тунгусского механоида. И не просто какой-то там кусок, а один из его разведывательных ботов.
– Так что, бежим? Или стреляем? – вклинился Тополь, Капитан Всегда Готов.
– Стреляем. Но предоставьте это мне, – сказал Чудов.
С этими словами он переставил режим стрельбы своего ракетомета «Штурм» в положение КУ – «Кинетический удар». Подошел к железному диску и, уперев дульный срез точно в зеленый огонек, нажал на спуск.
Выброшенная из оружия ракета не взорвалась, как и было запрограммировано Чудовым, но пробила корпус разведбота насквозь. И, как понял я без лишних объяснений, заставила заткнуться его передатчик.
«А вдруг и правда поможет?» – подумал я с надеждой.
Пока всё это происходило, Пахивир, вдруг преобразившийся из половой тряпки в деловую колбасу, орал на птеров благим матом, разбрызгивая флюоресцирующую лиловую слюну. Ну а вся пятерка крылатых птеров рассыпалась в сожалениях, беспорядочно тарахтя крыльями.
Программа-переводчик откровенно буксовала, но всё же выплевывала обрывки фраз, совершенно, впрочем, бессистемно.
Короче, из-за этого бардака я пропустил следующий приказ Чудова. И, поскольку я продолжал стоять пень пнем, таращась на дымящиеся обломки расстрелянного бота, то Тополю пришлось буквально взять меня за шиворот и потащить в сторону выхода. Ибо именно таким и был приказ Чудова: ретироваться!
Чудов, Капелли и Зимин, будучи опытными космодесантниками, с быстротой гончих летели по коридору.
Мы с Тополем едва поспевали. Хотя наши силовые пояса тоже были включены, навыков нам категорически не хватало. Мы то и дело путались в лианах, спотыкались о комингсы, бились головами о заросшие орхидеями ветви…
Вдруг Чудов резко остановился и, выхватив из набедренных ножен страховидный десантный нож, остервенело атаковал растительность на левой стене коридора.
«Предохранители перегорели? Или просто пробило на псих? – подумал я. – Что же, бывает…»
Нож командира споро вырезал в растительном мате проем в рост человека. Залитая густым млечным соком тропических растений, показалась стандартная гермодверь с штурвалом-задрайкой и надписью на русском: «РАДИОРУБКА».
– Это радиорубка? – блеснул воинской смекалкой Тополь.
– Соображаешь, – уважительно отозвался Капелли.
– Она действующая? Связь работает?
– В том-то и дело, что да. То есть, конечно, только вскрытие покажет… Но вообще-то есть особый пункт в договоре об аренде, который мы заключали с хризалидами при их вселении. Он гласит, что радиорубку трогать нельзя. Именно для таких случаев, как сегодняшний.
– Так а в чем коллизия-то? Уж извините, на лету не ловлю, – признался я. – Этот Тунгусский механоид – он что, такой опасный?
– Ты историю Тунгусского метеорита помнишь? Ну хотя бы в общих чертах?
– Разве что в общих. Летел раскаленный камень по небу, всех перепугал… Староверы думали, конец света… В итоге метеорит взорвался над тайгой, вывалил лес на десятки кэмэ… Были сильные пожары…
– А я когда сталкером трудился, – ввернул Тополь, – по Зоне клиента водил, писателя-фантаста. Так он его иначе как «метеоритом-кормильцем» не называл!
– Ну а куда метеорит после падения делся? Где его обломки? – спросил Капелли с ироническим прищуром.
– Как где? В музее, наверное. Или в спецхране КГБ. Как обычно.
– А вот и нет. Нет никаких «обломков Тунгусского метеорита». В природе не существует.
– Не понял.
– Объясняю. Тунгусский метеорит упал в 1908 году, однако почти двадцать лет к месту его падения никто не ходил. Точнее, первая экспедиция геолога Кулика пыталась добраться еще в 1921 году, но не дошла. Места там глухие – тайга да топи. Поэтому новая экспедиция того же Кулика дотопала до эпицентра взрыва только в 1927 году. Нашли его, этот эпицентр, по вывалу леса. Но там, куда вроде бы упал метеорит, не было ни глубокого кратера, ни материальных останков. Ни-ка-ких. Ни камешка. Ни железяки. Откуда, само собой, возникла гипотеза, что метеорит был полностью изо льда… Ха-ха три раза.
– А почему «ха-ха»? Не может, что ли, такого быть, да?
– Теоретически может, – пожал плечами Капелли. – Но в нашем случае это был никакой не кусок кометы и не метеорит. Это был летающий космический робот инопланетного происхождения. В 1908 году он не вполне удачно вошел в земную атмосферу по причине аварии. И да, взорвался. Разлетелся на кусочки! Но в 1909 году его уцелевший модуль регенерации начал сбор обломков и реконфигурацию объекта. Это продолжалось до 1927 года, когда блуждающий по тайге железный монстр нашел последний обломок, прирастил его и наконец улетел по своим делам…
Осмыслить такое с ходу было трудновато.
– Ну а как же та геологическая экспедиция? Не встретилась с этим терминатором, несгибаемо ползающим по тайге на стальных культях?
– По-видимому, разминулась. Но для членов экспедиции Кулика так даже лучше. Меньше знаешь – крепче спишь, – Капелли назидательно воздел указательный палец.
Пока ксенобиолог просвещал нас с Тополем, Чудов и Зимин с надцатой попытки смогли повернуть штурвал-задрайку и раскупорить радиорубку.
Чудов смело шагнул во тьму. Повозился с полминуты, подсвечивая себе нашлемными фонарями. Затем щелкнул выключателем размером с кулак. И, алилуйя, на подволоке загорелись светильники самого допотопного дизайна!
Мы вошли.
О да, это был подлинный храм советской техники!
Вдоль всех стен громоздились консоли и стойки, аппаратные шкафы и индикаторные панели. Бельма осциллографов, стрелки омметров, логометры частотомеров…
К рабочей консоли радиста синей изолентой были приклеены цветные фотографии.
С одной озорно улыбался Юрий Гагарин в гермошлеме, а на другой женщина в шелковом платье приобнимала, словно голубка птенцов, девочку лет десяти с крысиными косичками и маленького мальчика с кубиком Рубика на коленках.
Под семейной фотографией гвоздем было выцарапано «Ельцин – сука».
– И не поспоришь, – сказал Костя, постучав по «Ельцину» указательным пальцем.
– Если б только он… – историософски заметил я.
– Могло быть и хуже… – в тон мне отозвался Зимин.
– Отставить! – прогремел Чудов. – Капелли, я попрошу вас озаботиться питанием. Зимин, занимайте место контролирующего офицера. А вы, Пушкарев и Уткин, охраняйте вход.
Я уже успел подметить: когда Чудов начинает «по фамилиям», значит, дела обстоят серьезнее некуда. Что ж, охранять вход так охранять вход. Мы не гордые… Хотя это и звучит как из анекдота про чукчу на космическом корабле, которому наказали «покормить Белку и Стрелку и ничего не трогать».
Работа закипела.
– Включаю первый каскад изотопных батарей! – рапортовал Капелли.
– Есть двадцать ампер! – вслух считывал показания приборов Зимин.
– Прошу второй каскад, – требовал Чудов.
– Даю второй каскад! – соглашался Капелли.
…И всё в таком духе…
Я же лично, доверив Тополю пялиться на задраенную дверь с самым свирепым и компетентным видом, умиленно разглядывал кнопки на панелях.
Большие, квадратные, из пожелтевшей белой и потускневшей красной пластмассы. На них – прозрачные плексигласовые окошки, в которые вставлены бумажки с надписями. Иные были отпечатаны на пишущей машинке, иные – написаны от руки зеленым фломастером.
Там было и «КОД», и «ЗАЩ», и «ВЫЗОВ 1», и «ЦЕНТР», и «ЦУП», и многое прочее, о чем я не брался даже строить предположений. Например, что такое «ТТС ППЦ»? Неужели это тот самый ППЦ, который северный пушной зверь? Или какой-то другой?
Иэх, какую страну просрали!
Наконец они подняли все каскады изотопных батарей.
Запитали все контуры.
И даже развернули антенну.
После чего Чудов нажал кнопку «ЦЕНТР» – и, к моему огромнейшему изумлению, два черных динамика, изрыгнув струйки пыли, ожили:
– Центр слушает! Докладывайте! – сказал суровый мужской голос.
– Говорит Рыбак! Повторяю, говорит Рыбак!
– Да не надо повторять… Двадцать первый век все-таки, – отозвался Центр со сразу расположившей меня ухмылочкой. – То, что ты у хризалид в гостях – мне Лунный Контроль отлично показывает… Что стряслось там у вас, говори.
– Товарищ генерал, на Старой Базе ЧП первой категории. Двенадцать минут назад птеры нашли и случайно активировали один из разведывательных ботов Тунгусского механоида. На всякий случай напомню, что Тунгусский механоид принадлежит «черным археологам», а у них с хризалидами давние счеты. Существует опасность, что на сигнал бота явится сам механоид и устроит хризалидам вырванные годы… А вместе с хризалидами – и нам.
– Погоди, с Тунгусским механоидом уже есть контакт? Или только «существует опасность», что механоид появится? – уточнил генерал.
– Нет, контакта пока нет.
В эфире повисла пауза.
Если смотреть на ситуацию недобрым, критическим взглядом, получалось, что Чудов – перестраховщик и едва ли даже не трус!
Еще ничего не произошло, а он уже панику разводит!
Вон, даже радиорубку, заросшую лишайниками и лианами, расконсервировал!
Когда генерал вернулся в эфир, в голосе его слышалась озабоченность:
– Так, майор… Только что пришла информация по линии ВКС: в кратере Циолковского наблюдали вспышку. Затем Новая База засекла тело, движущееся над Луной по восходящей траектории. Опознать не смогли. Но можем не сомневаться: это Тунгусский механоид собственной персоной.
Хотя Чудов сидел ко мне спиной, я готов был поклясться: в эти секунды его лицо расплылось в широкой улыбке. Все-таки не ошибся! Интуиция не подвела!
Генерал продолжал:
– Прогноз подлетного времени – пятнадцать минут. Я твоей обстановки в деталях не знаю, поэтому приказывать не буду. Решение примешь сам. Либо ты успеваешь уйти с людьми на лунный модуль и стартануть на орбиту, либо сиди уже у хризалид и жди…
– Чего ждать, товарищ генерал?
– Да задолбал нас этот механоид, скажу тебе честно, – в интонациях генерала зазвучала неожиданная интимность. – Я только что согласовал с Первым термоядерный удар.
«Термоядерный что?!!»
Мы с Костей переглянулись. Не галлюцинации ли у нас?
– «Барракудами» валить будем его? – спросил Чудов.
– Да, «Барракудами» с Новой Базы… Их все равно списывать через месяц надо… Так а что списывать, когда можно с пользой употребить?
– Полностью поддерживаю, – сказал Чудов, с трудом скрывая волнение.
– Ну, держись там, Рыбак. И – береги людей.
