Глава 41
ИСПЫТАНИЕ
Никто не знает, на что способен, пока жизнь не поставит подножку.
Из дневника едва сдавшего практику студента — некроманта
В немыслимо высоком иссиня-черном небе танцевали серебряные сполохи. Они кружились, сплетались, распадались на бесчисленное множество ослепительных искр, чтобы мгновением позже расчертить темное полотно тонкими яркими узорами. Словно драгоценное шитье на роскошном бархате…
Снег, укрывающий землю, послушно отзывался на завораживающую световую игру неба и переливался всеми оттенками серебра. Волшебно… как во сне.
Я легко поднялась на ноги, сделала пару шагов, с удивлением отметив, что не оставляю следов. Босым ступням совершенно не было холодно. Как и прикрытому лишь тонкой длинной туникой телу. Шаловливый ветер бросил в лицо искристое крошево лунного серебра, растрепал распущенные волосы, заставил зажмуриться… Наверное, именно поэтому я не заметила, как они приблизились. А может, наоборот, я заметила их лишь потому, что мне позволили…
Белые силуэты на белом фоне. Два грациозных огромных снежных кота, ничуть не напоминающие домашних, милых и ленивых, и один волк, словно сотканный из метели.
Ну, здравствуйте, Стражи Ривалэйна. Не покажете ли путь когда-то потерянному потомку своего покровителя?..
В полнейшей тишине, сопровождаемая серебристыми тенями, шла я по проложенной лунным светом тропинке. Снег не проседал под ногами, не обжигал ледяными прикосновениями при каждом шаге; я будто плыла по воздуху в теплом, защищающем от стужи коконе и все яснее понимала, что это — сон. Лишь во сне возможно подобное, лишь во сне нельзя почувствовать собственное тело… Я видела его, могла дотронуться до своей кожи или зачерпнуть пригоршню снега, но в то же время ощущала себя бесплотным духом, легким и воздушным, не привязанным к земле ни телесной оболочкой, ни чем-либо иным.
Я не знаю, сколько шла. Здесь не было времени — или же я его не чувствовала. Просто в один момент впереди возникла стена. Хрустально-зеркальная, отражающая безумие небес во всем его жутковатом великолепии. Лунная дорожка растворялась в ней, становилась ее частью, и я, не задумываясь, шагнула вперед и ничуть не удивилась, когда стена охотно пропустила меня.
Стражи остались по ту сторону. Свой долг они выполнили — привели меня к той, которая уже ждала.
Она сидела на ледяном троне и сама была похожа на лед. Белая кожа, холодные синие глаза, бледно-золотистые, тронутые изморозью волосы, собранные в тяжелый узел на затылке. Белые свободные одежды не скрывали величественную осанку и стройность женщины, не молодой, но и не старой, красивой странной, чуждой красотой… Казалось, что этот зал, похожий на отлитую из прозрачного серебра перевернутую чашу, создан специально для нее — и ею же, как отражение ее души.
— Здравствуй, верховная, — прошелестела я, разрывая совершенную тишину, звенящую туго натянутой струной.
— Здравствуй, взывающая, — тягучим, властным голосом откликнулась жрица. — Назови свое имя, дева из рода Нариса!
— Виорика, — не отводя взгляда от пристальных глаз верховной, ответила я. — Дочь Эрики.
Мне казалось, что это безупречное лицо не способно отражать эмоций. Как же я ошибалась!..
Жрица порывисто встала и приблизилась ко мне. В ее глазах разгоралось настоящее пламя, и это было жутко и завораживающе — видеть огонь в самой глубине льда.
— Она жива? — отрывисто спросила верховная, удерживая мой взгляд.
— Была тринадцать лет тому назад, — прошептала я. — Нам неизвестно, что с ней стало.
— До сих пор мы считали, что Эрика была убита девятнадцать лет назад одним юным Стражем, — задумчиво сказала верховная, смотря так, словно по глазам хотела понять, не лгу ли я.
— Лион никого не убивал! — вырвалось у меня. — Отзовите своих ищеек, прекратите травить невиновного! Все равно я не отдам его вам! Предатель пригрелся у вас на груди… А вы — неужто не способны видеть дальше собственного носа?!
И только выпалив все это, я поняла, что и кому сказала… Судорожно вздохнула и, прикусив губу, смело посмотрела на женщину, которая… улыбалась?!
— Теперь я вижу, что ты действительно ее дочь, — тихо рассмеялась она, и ледяная маска осыпалась с нее подобно ненужной шелухе. — Значит, это ты изгнала из вашего мира ищеек? Сильна…
— Меня обучал тот, кому вы не дали бы ни малейшего шанса, чтобы оправдаться, — сухо сказала я.
— У каждого свои законы, милая, — покачала головой верховная. — Наши суровы, но необходимы. Тебе известно имя настоящего предателя?
— Ргеон, — с готовностью выдала ненавистного некроманта я. — Он убил Эстана, хотел принести в жертву маму, чтобы сорвать печати… А сейчас преследует меня, чтобы завершить то, чему девятнадцать лет назад помешал Лион.
Верховная никак не показала, что удивлена. Она лишь медленно кивнула и сказала:
— Я обдумаю твои слова, Виорика. И да — называй меня Эрейдой. Ведь мы с тобой до сих пор и не знакомы толком.
— И вы… тоже не знаете, где моя мама? — с отчаянием выдохнула я. Это же сон, ну почему мне не может присниться, что она жива?!
— Во-первых, — строго нахмурилась Эрейда, — оставь свое «вы» для внешнего мира. Здесь все равны. Во-вторых, — в глазах женщины мелькнули лукавые искорки, — дай-ка мне это, дитя, — и она указала на цепочку медальона, который, как ни странно, остался висеть на моей шее.
Я на мгновение замешкалась, и губы верховной тронула грустная улыбка:
— Ты выросла в неправильном мире, где нет места доверию. Ответь: ты хочешь увидеть свою мать?
Я поспешно кивнула и, сняв медальон, опустила его в протянутую бледную длань.
— Намудрила племяшка… как обычно, — едва слышно проворчала Эрейда, сжала ладонь — и я невольно вскрикнула, увидев, как из ее кулака тонкой струйкой посыпалась золотая пыль.
Но кое-кто возмутился гораздо раньше и громче меня.
— Тетушка! — раздался недовольный хрустальный голосок, и я уставилась на девушку лет двадцати, облаченную в старомодное платье, растрепанную, но все равно красивую и… знакомую, очень знакомую — именно она столько лет улыбалась мне с крохотного портрета…
— Что я здесь делаю? — тем временем изумленно охнула она. — И где, бесы все побери, мои муж и дочка?!
Я сплю. Я просто сплю. Или же, что куда вероятнее, умираю… Фьерн же… убил меня? Ведь тогда было так больно… в сердце. Кинжал в сердце, острый, отточенный, смазанный ядом предательства… Мое тело сейчас истекает кровью возле домика в маленькой деревеньке, а сознание находится во власти лихорадочного бреда… Потому так все причудливо и смешалось — сказочное королевство Ривалэйн, загадочная верховная жрица, мама, которую я мечтала найти…
Мама? Вот эта девушка, ненамного старше меня, — моя мама?! Еще одно доказательство в пользу сна, от которого я вряд ли очнусь. Но… хотя бы так. Мне уже не больно, и в свои последние минуты я вижу человека, по которому скучала всю оказавшуюся слишком короткой жизнь…
Эрика долго ругалась, возмущенная до глубины души тем, что ее спасителя выставили убийцей, а я круглыми глазами наблюдала за живым воплощением огня, каковым сейчас являлась хрупкая светловолосая девушка. Если она действительно была такой, то теперь я понимаю, какой реакции ждал от меня Лион и почему считал, что еще легко отделался!..
Верховной, однако, скоро надоело слушать бесконечные и излишне образные порицания в адрес вековых устоев храма, и она, улучив момент, коварно вытолкала меня вперед:
— Эрика, будь добра, уймись и поздоровайся со своей дочерью. Тринадцать лет срок немалый, и она успела соскучиться!
Похоже, боги напрочь забыли наделить отдельных моих родственников хотя бы крохами такта. Для Эрики прошло не тринадцать лет, а всего несколько дней, если не часов, — где бы она ни находилась все это время.
— Спасибо, тетушка, — укоризненно вздохнула я, склоняясь над лишившейся чувств девушкой.
— Всегда пожалуйста, дорогая, — невозмутимо откликнулась верховная, блаженно щурясь от наступившей тишины…
К счастью, мои опасения по поводу того, что все помещения храма выдержаны в торжественно-зимнем стиле, не оправдались. Комната, в которую молчаливый Страж перенес Эрику, оказалась небольшой и даже уютной, несмотря на слишком светлые цвета. Голубой, белый и светло-желтый не создавали особо холодного впечатления, но и забыть о том, где находишься, не давали. Все это я разглядела потом, когда из комнаты выскользнул смущенный моим пристальным вниманием Страж. Нет, ну а что такого? Мне всего лишь хотелось узнать, похож ли он на Лиона. Подумала и решила, что нет. Конкретно этот Страж напоминал волка, сильного и опасного, и, уверена, им и являлся. И все-таки коты мне больше по душе…
— Если сравнительный анализ окончен, то я прошу тебя располагаться как дома, — не без иронии проговорила Эрейда.
Я вспыхнула, но промолчала, опускаясь в большое уютное кресло, где с легкостью уместилось бы трое человек моей комплекции.
— Можно хотя бы узнать, в чью пользу счет? — вкрадчиво поинтересовалась верховная чуть ли не над моим ухом.
Я подпрыгнула и возмущенно уставилась на нее. Вот ведь!.. А с первого взгляда — просто ледяная глыба! Тетушка полна сюрпризов, и не сказать, что все они — приятные.
— Вылитая Эрика, — рассмеялась жрица. — Не сверкай так глазами, дитя, не ровен час, подожжешь чего. А вот и наша спящая царевна очнулась.
— Царица, — тихо поправила я и добавила в ответ на удивленный взгляд Эрейды: — Она — царица Буянии. Была ею и остается по сей день.
— Тринадцать лет? — слабо простонала Эрика с мягкого диванчика. — Целых тринадцать лет… Нарис, за что?..
— За глупость, — отрезала верховная. — Не пренебрегала бы правилами безопасности и помощью старших — ничего бы не случилось. А так… — Она горестно вздохнула и махнула рукой.
— Виорика, — не обращая на Эрейду внимания, приподнялась Эрика. — Вики…
Я немного нервно и растерянно улыбнулась, не зная, что сказать или сделать. Бо-о-оги, я так ждала этого — и что теперь?..
— Я хочу поговорить с ней. Наедине! — заявила девушка, и верховная понимающе кивнула. Но, прежде чем покинуть комнату, она улыбнулась и тихо сказала:
— Твоя просьба услышана, младшая. Страж Рэлионель оправдан, наказание отменено.
И исчезла, оставив меня глупо хлопать глазами. Я, конечно, рада за этого Рэлионеля, но зачем мне об этом знать?
— Лион это заслужил, — вздохнула Эрика, и я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу.
Вот, значит, как на самом деле зовут наставника. А я еще думала, что у него слишком обычное имя для жителя сказочного королевства…
Чересчур много подробностей для сна. Или в самый раз? Все, о чем я когда-либо думала, все, что меня волновало, получало здесь объяснение… Шутки подсознания, наконец-то вырвавшегося на свободу?
От посторонних мыслей отвлекло легкое прикосновение к плечу. Эрика сидела рядом, но на самом краешке кресла, не решаясь приблизиться. Синие глаза в упор смотрели на меня, и их выражение было растерянным, беспомощным и отчаянным.
— Я знаю, что чужая для тебя, — тихо начала Эрика, сжав мою ладонь. — И понятия не имею, как это можно исправить… Я помню тебя совсем маленькой девочкой, которой рассказывала сказки и которая готова была любить меня просто за то, что я есть… Теперь ты такая взрослая… и, наверное, уже одного того, что я — это я, слишком мало для любви или иных теплых чувств…
Я сглотнула возникший в горле ком. Возможно, я выросла… Но я разговаривала с ее портретом каждый вечер, я так хотела ее найти… И сейчас она сидит напротив меня — пусть даже во сне! — и ждет, что я скажу… А что я могу сказать? Только одно…
— Достаточно уже того, что ты есть и что ты не по своей воле оставила меня, — прошептала я и неожиданно даже для себя добавила: — Мама…
— Виорика, родная!.. — выдохнула она, и в следующее мгновение я оказалась в самых надежных и уютных объятиях в мире.
«Это просто сон», — думала я, крепко зажмурившись. Сон… Но мамино тепло было столь реальным, что стало все равно — да хоть самый настоящий горячечный бред, пусть! Зато — впервые за долгие годы! — я снова могу обнять маму!
А потом мы разговаривали. О том, что случилось тогда, тринадцать лет назад.
— Я почувствовала, что он ищет меня, — тихо говорила мама, ласково перебирая мои волосы. — И запаниковала. Его мишенью могла стать ты, ведь в тебе тоже кровь Нариса. Знаешь, меня ведь и до этого искали. Тетушка и другие… Но на самих взывающих сила взывающих действует не всегда. Ни у кого нет власти над нашими душами без нашего на то дозволения, а я боялась, что первым до нас с Лионом доберется не посланник верховной, а Ргеон… И молчала, не отзывалась. Потому меня и сочли мертвой. Но Ргеон точно знал, что я жива. И пользовался другими чарами, темными, на которые моих сил не хватило бы. Самым простым выходом тогда показалось исчезнуть. На время. «Зеркало души» — неопасное заклинание, если… если тебя кто-то страхует. Я звала Лиона, но он не слышал меня, а время… поджимало, и я рискнула… Замкнула «зеркало» на вещи, которую долго носила, что надежно спрятало мою душу и не позволило Ргеону меня почувствовать. Но… я сама загнала себя в ловушку — для освобождения требовалось воздействие извне. Я надеялась на Лиона, но он… Он не нашел медальон…
— Потому что его нашел отец, — выдохнула я, — и решил, что тебя похитили. А если учесть, как они с Лионом относятся друг к другу, то неудивительно, что отец не стал посвящать его в подробности твоего исчезновения.
Как просто. И как… глупо! Судя по помрачневшему лицу мамы, она подумала о том же.
— Ты говорила про душу? — чтобы отвлечь ее от грустных мыслей и заодно утолить свое любопытство, спросила я. — Значит, сейчас ты — всего лишь дух?
— Как и ты, родная, — рассмеялась мама.
— Я все-таки мертва? — закусила я губу. — Но как… как такое возможно, что мы — здесь?
— Это Ривалэйн, Вики. Место, где обитают не только живые. Здесь много неупокоенных душ. И тех, кто пожелал служить взывающим добровольно. Но ты не мертва. Я чувствую это.
Зато я — нет… И кто знает, сколько еще продолжится этот бред? Лучше не отвлекаться на рефлексию и выяснить все, что меня интересует:
— Где же твое тело?
— В одной из комнат подземелья, под пологом «вечного сна», — улыбнулась мама. — Там я занималась магией, никого не смущая и никому не мешая. Я не хотела, чтобы кто-то раньше времени обнаружил бездыханную меня и поднял ненужную панику. Потому пришлось потратить много сил, чтобы установить связь с оставленным в моих покоях медальоном из подвала… При разрушении медальона я бы смогла легко вернуться. Я и подумать не могла, что не достучусь до Лиона. За все эти годы ты — единственная, кто решился отыскать меня. Единственная, кому я позволила узнать, что жива, — на большее, увы, моих сил не хватило. Если бы я только знала, Вики, что все так обернется… то…
Что-то такое мелькнуло в ее глазах, что я невольно продолжила:
— То все равно сделала бы это.
Мама слабо улыбнулась, губы ее дрожали, и я замотала головой, упреждая объяснения:
— Я все понимаю, правда. Ты хотела меня уберечь — и у тебя получилось. Если бы Ргеон узнал, где ты и что у тебя есть дочь, было бы куда труднее…
— Я думала точно так же, милая, — вздохнула мама и снова замялась, кинув на меня виноватый и смущенный взгляд.
— А папа очень по тебе скучает. До сих пор, — вырвалось у меня.
Мама вздрогнула и опустила глаза, хотела было что-то сказать — но вместо этого тихо ахнула:
— Вики, что это?!
Я перевела взгляд на свои руки и испугалась, увидев кровавые потеки на запястьях.
Закружилась голова, ноги стали ватными, а в ушах все громче и настойчивее зазвучало одно и то же: «Вернись… очнись… Не смей…»
— Мама!.. — рванулась я к только что обретенному родному существу, но она лишь улыбнулась и шепнула:
— Иди к нему, милая. А мы еще встретимся, поверь…
К нему? К кому?! Я не хочу!!! Ведь ты — лишь сон, и если я проснусь…
…то никогда больше тебя не увижу…
Я плакала и вырывалась, отчаянно пытаясь зацепиться за ускользающий сон, но меня крепко держали и не давали ни малейшего шанса, бесконечно повторяя:
— Все хорошо, успокойся, все хорошо. Это всегда больно — возвращаться… Все хорошо.
И постепенно я поверила этому спокойному и уверенному голосу. Поверила и, следуя за ним, окончательно пришла в себя.
— Виорика!.. — Полные тревоги зеленые глаза заслонили собой весь мир, и я невольно улыбнулась, разглядев янтарные искорки возле зрачков. — Жива?!
— Ага, — неуверенно кивнула я, прислушиваясь к себе. Да нет, откуда неуверенность — у мертвых ничего не болит, а у меня каждую косточку в теле ломит!.. Сильно же меня приложило, раз такие красочные видения мерещились… Или не видения вовсе?! — Что случилось? Где я была?! — вцепилась в Лиона я.
— Здесь, — странно посмотрел на меня мастер. — Без сознания. Я даже думал, что ты… — Он запнулся, а я зачарованно уставилась на рукава его рубашки, пропитанные кровью. Ой. Кажется, меня только что вернули с того света?..
— Я… — Нахмурилась, пытаясь привести в порядок мысли, и с ужасом поняла, что не могу вспомнить ничего из того, что лишь мгновение назад казалось таким ярким и важным. — Совсем ничего не помню!.. — в отчаянии воскликнула я, растерянно глядя на свои испачканные кровью запястья.
— Неудивительно, — покачал головой Лион. — Слишком много потрясений, Виорика… Сознание не в состоянии выдержать всего. Как и мозг — то, что может выдать утратившее его контроль сознание.
— То есть… даже если мне кажется, что это было важным… это всего лишь мои видения? — недоверчиво уточнила я.
— Так оно и есть, — кивнул Лион. — Не терзай себя. Можешь идти?
Я неуверенно пожала плечами. Слабость сковывала тело, и я бы не поручилась, что не упаду, едва попытавшись подняться.
Осторожно, с помощью Лиона, села и только тогда смогла оглядеться. На темнеющем небе все еще пламенели полоски догорающего заката. Сколько же я была… без сознания?
— Около четверти часа, — ответил Лион на мой невысказанный вопрос.
— А где… — начала было я и невольно поморщилась.
— Я спугнул его, — правильно понял Лион. — Он хотел забрать тебя.
— Это Фьерн, — с трудом сглотнула я. — Он…
— Ученик Ргеона, — спокойно сказал Лион то, что я так и не смогла заставить себя проговорить вслух. — Я не знал, что у него два ученика. Взывающий и боевой маг. Силен…
Подняться на ноги оказалось не так уж и просто, но я справилась. Мир покачнулся, устоял и перестал изображать карусель. Ну хоть за это спасибо…
— Здесь нельзя оставаться, — проговорил Лион, буквально неся меня на себе — ноги слушались плохо, и очень хотелось прилечь. — Помощи мы можем не дождаться. А Ргеон вполне способен повторить попытку…
— Почему он пытался меня убить? — пропыхтела я, едва поспевая за мастером.
— Он не пытался. Это было заклинание перемещения, и я сам не понимаю, почему ты так на него отреагировала.
Огонь, боль в груди… Вздрогнув от воспоминаний, быстро провела ладонью по шее и обнаружила, что медальона у меня больше нет. Возможно, он принял на себя основной удар и исказил чары…
Где-то на противоположном конце деревни отчаянно выла собака. Остальные глухо подвывали ей, причем столь проникновенно, что в душе рождался безотчетный страх. Хотелось укрыться в надежном доме, забраться с головой под одеяло и, сжавшись в маленький комочек, ждать рассвета, торопя каждый миг…
К речке мы почти выбежали, подгоняемые заунывной собачьей песней. Преграда, за это время потерявшая прозрачность, здесь подступала вплотную и угрожающе потрескивала, и я не представляла, почему мы пришли именно сюда.
Лион склонился над водой и замер с закрытыми глазами. Я переминалась с ноги на ногу, не смея что-либо спрашивать, и только тихонько ойкнула, когда над темной поверхностью показался кончик русалочьего хвоста.
— Иди сюда, — отрывисто приказал наставник, и я подошла к самой кромке воды. — Вдохни как можно глубже и прыгай. Ну же!
— Зачем?! — недоуменно уставилась на Лиона я. Он решил, что лучше утопиться, чем сдаться врагу?! Оригинальный ход, конечно, но мне такой вариант абсолютно не по душе!
— Магические жилы, по которым могут перемещаться русалки, — коротко пояснил маг. — Нужно задержать дыхание, как при переходе через кости земли, и следовать за провожатой. Не бойся, она тебя не бросит!
— А вы? — подозрительно прищурилась я.
— Я следом. Двоих за один раз она не проведет.
Я все еще колебалась, когда Лион неожиданно схватил меня в охапку, на неуловимо-короткий миг прижал к себе и, прошептав: «Удачи!», — толкнул в воду. Я даже возмутиться не успела — едва сделала вдох, как холодные руки сомкнулись на запястьях и потащили вниз.
Паники не было — не страшнее, чем через землю, в конце-то концов, — однако оставлять Лиона в Ельниках совершенно не хотелось. Что-то тянуло назад, просто-таки кричало, что нельзя уходить… И я, доверившись интуиции, рванулась из тонких русалочьих рук. Не ожидавшая подвоха водяница легко разжала пальцы, и я устремилась вверх. Вынырнула, схватилась за высокую траву на берегу… И едва не ухнула обратно, увидев перевитого силовыми нитями наставника и Ргеона, застывшего напротив него с кинжалом в руках.
— Нет!.. — хрипло выдохнула я, метнувшись вперед, но наткнулась на безумный взгляд предателя и запнулась на ровном месте.
— Посвященная! — с ненавистью прошипел Ргеон. И одним точным ударом вогнал кинжал Лиону в грудь.
— Не ори! — поморщился Ргеон, когда мой отчаянный крик замер где-то вдалеке. — Он пока что жив. Может, еще и благодарен будет — если сумеет воспользоваться шансом и пообщаться с душой своего брата…
Я резко провела ладонью по глазам, стирая слезы, и пригляделась к рукояти кинжала, едва мерцающей в лунном свете. Там определенно что-то было…
Эстан?..
Бесов гад! Он все это время таскал с собой душу убитого им Стража?! Спокойно смотрел в глаза верховной и жрецам, зная, что именно висит у него на поясе?.. Я судорожно вздохнула и заставила себя отвести взгляд от кинжала и Лиона. Руки тряслись, и я сжала их до хруста в пальцах, чтобы этот буйнопомешанный не решил, что сумел меня сломать:
— Чего ты хочешь?
Надо же, голос даже не дрогнул. Надеюсь, взгляд тоже не подкачал, и в нем не отражается та бездонная пропасть, в которую я все еще продолжала падать…
— Не так уж и много, деточка, — ухмыльнулся Ргеон, наклоняясь и словно невзначай касаясь кончиками пальцев кинжала. У меня душа в морской узел скрутилась, а этот гад даже облизнулся! — Поиграем? Ведь вы все это время играли со мной, теперь моя очередь! — безумно сверкая глазами, протянул некромант, внимательно следя за моей реакцией, а потом… слегка надавил на рукоять. Только боги знают, чего стоило остаться на месте!.. — Его жизнь в моих руках. Ты же… Не нужна больше, и мстить я тебе не буду. Достаточно этого мальчишки. Но… я отпущу его, если ты согласишься пройти Испытание.
— Отпустишь? — с трудом разжав зубы, спросила я и поморщилась от привкуса железа — кажется, губу прокусила… — Почему я должна верить?
— Не верь, — равнодушно пожал плечами безумец. — Тогда я убью его прямо сейчас. Это, конечно, не столь интересно, но…
Я бросила затравленный взгляд на Лиона. Маг беспомощно лежал на земле, спеленатый силовыми нитями, и рубашка на его груди потемнела от крови… «А точно ли он жив?» — мелькнула паническая мысль. Словно в ответ на нее, Ргеон продолжил свою речь:
— Подумай хорошенько… Лион уже одной ногой в могиле…
«Он не выживет, — набирала обороты истерика, — он обречен. Умрет здесь, в глухой деревне, под глумливые насмешки того, кто сломал ему судьбу…»
— Стоит ли рисковать из-за него? — не унимался Ргеон, по-своему истолковав мое молчание.
— Стоит! — сквозь зубы выдохнула я, прервав его бормотание. — Подобным тебе даже в самых смелых мечтах не являлось, чего может стоить жизнь!
— Вот и отлично! — хлопнул в ладоши этот псих, и из развернувшейся воронки портала вышел… Фьерн.
Совершенно чужой, отстраненный, с колючим взглядом обычно теплых глаз…
Я не выдержала и подалась к нему, но резкий окрик Ргеона вернул меня в реальность:
— Даже не думай! Хотя… — в голосе некроманта появились предвкушающие нотки, — можешь попытаться. Прошу, доставь мне удовольствие, попробуй пробиться к тому, на ком подчиняющих чар больше, чем звезд на небе!
— Даже ученику не доверяешь? — презрительно улыбнулась я, хотя вместо этого хотелось разреветься.
— Разве можно доверять тому, кто попытался предать? — скривился Ргеон. — Если бы не этот благородный идиот, все пошло бы по-другому… Но нет! Он не пожелал помочь на празднике Живены — не говоря уж о том, что отказался тебя похищать, он даже внимание Стража отвлечь, когда я решил все сделать сам, так и не сподобился! Пришлось действовать в одиночку! Да и потом, сколько у него было возможностей выманить тебя из Школы!.. Его светлость решил, что ты слишком хороша для участия в моих планах. За что и поплатился. Все честно, не находишь?
Если он хотел таким образом окончательно выбить меня из колеи, то крупно просчитался. Осознание того, что Фьерн не пожелал отдать меня некроманту, придало сил и уверенности, а потому я только пожала плечами и спросила:
— Может, прекратишь трепаться и наконец-то объяснишь условия своей… игры?
Пока Лион не истек кровью. Тогда я умру, но и тебя с собой прихвачу…
Ргеон скрипнул зубами, но подавил свое попранное эго. Обошел кругом смотрящего в одну точку Фьерна, перевел взгляд на меня…
— Ты же знаешь, что раньше, еще до Школ, существовала лишь одна система обучения? Личное ученичество. Никаких экзаменов предусмотрено не было. Считавший себя готовым ученик проходил одно-единственное Испытание… Испытание, требующее приложения всех его сил и знаний. И если он оставался жив, то признавался настоящим магом.
— Какая дикость, — пробормотала я, с ужасом понимая, к чему клонит безумный некромант.
— Естественный отбор, сохранявший чистоту наших рядов, — осклабился Ргеон. — Сейчас диплом может получить любой идиот. Тогда же выживали лишь сильнейшие. — Темный маг скользнул ко мне и прошептал почти на ухо: — Виорика из рода Нариса, а может ли твой предок тобой гордиться?
По спине рассыпались ледяные мурашки. Но я крепче сжала вспотевшие ладони и выдохнула:
— Если это все, что тебя интересует, предатель, то почему бы тебе не составить мне компанию?
Ргеон запрокинул голову и расхохотался, явно потешаясь над моей наивностью.
— Вики, Вики… Был бы я лет на пятнадцать моложе… Но не переживай, одну я тебя не оставлю. Мой ученик, — издевательским тоном произнес он, — охотно пробежится по лесу вместе с тобой. Заодно и придаст дополнительный стимул. Выиграет тот, кто не просто выживет, а кто первым выберется из леса. Только если тебе это удастся, Вики, я отпущу твоего Стража. Честное некромантское.
Я едва не выругалась. Как человек, не имеющий никакого понятия о чести, может давать честное слово? Более того — как я могу поверить в то, что он его сдержит?!
Но выбора не было. Либо этот призрачный шанс — либо ничего.
Удача любит смелых, да? Посмотри же, ветреная богиня, я совсем не смелая, я слишком многого боюсь, но я… готова рискнуть всем. Может, сделаешь исключение и все-таки мне улыбнешься?..
Суть Испытания оказалась проста: нужно было пересечь лес и остаться в живых. Ах да, в моем случае еще и Фьерна обогнать… Даже думать страшно, какой гадостью полоумный некромант напичкал и без того овеянный дурной славой лес!.. А ведь придется туда идти…
Мы с Фьерном быстро скинули лишнюю одежду, оставшись в штанах и рубахах. Пояса, украшения, амулеты и прочие безделушки тоже полетели на землю. Ученик Ргеона улыбался, без страха смотря вдаль. Своих эмоций у него уже не осталось. Лишь те, что разрешил Ргеон… Я зябко поежилась, переступая босыми пятками по траве. Идти в лес было страшно. Но бросить Лиона — еще страшнее.
А потому, едва заслышав команду начинать, я без раздумий кинулась к темной стене деревьев…
Сознание возвращалось рывками. Вспышки света перемежались темнотой, звуки — полнейшей тишиной. И лишь одно оставалось неизменным — боль. В груди разливался холод, но он не мог проверить, что случилось, — тело не слушалось, и даже рукой пошевелить было невозможно. Ргеон все-таки ударил его кинжалом? Похоже на правду. Разозлился, что добыча снова ускользнула. Вики в безопасности, и только это позволяло примириться с более чем тяжелой ситуацией… Русалка поклялась, что проведет ее к Школе, а там ей помогут. Но этого мало. Он должен сделать так, чтобы Ргеон никогда не смог причинить вреда Виорике… А вместо этого валяется в обмороке, словно красна девица, и ничего не предпринимает!..
Зло сжав зубы, резко распахнул глаза и зажмурился от яркого света. Через несколько мгновений стало ясно, что это всего-навсего лунное сияние, отраженное водной гладью. Судя по всему, он лежал на земле, у той же реки, где его и застали врасплох. Скосил глаза на грудь — точно, кинжал подчинения. Таким взывающие развоплощали непокорных духов. Или лишали души живых…
— Очнулся, — с плохо скрытым злорадством проскрипел ненавистный голос. — Жаль, но ты пропустил все самое интересное…
— Вряд ли, — хрипло, стараясь унять боль, проговорил Лион. — Я вижу на тебе метку ищеек. Неужто верховная прозрела?
— Кто-то напел этой дуре лишнего, — скривился предатель. — Но ищейки мне не помеха. Мою ментальную защиту им не пробить… Так что побеспокойся лучше о себе.
— Ты один сейчас, — медленно произнес Лион. — В Ривалэйне у тебя не осталось никого…
— У тебя тоже нет сочувствующих! — зло сплюнул Ргеон. — Тебя до сих пор считают чудовищем, Страж Рэлионель. Никто! Никто даже слова вымолвить тебе не даст! Мы в равном положении, не находишь?
— Не нахожу, — жестко усмехнулся Лион. — В отличие от тебя я — невиновен.
— Ну хорошо, — оскалился Ргеон. — Не желаешь беспокоиться о себе — а как насчет Виорики?
Страж дернулся и со стоном упал обратно.
— Тише-тише, — заботливо засуетился предатель, — мы же не хотим, чтобы твоя душа раньше времени простилась с телом? Я обещал юной царевне, что оставлю тебе жизнь, если она пройдет Испытание…
— Какое еще Испытание?! — прохрипел Лион, с бессильной яростью глядя на Ргеона. — Что ты натворил?!
— Испытание как Испытание, — усмехнулся Ргеон. — Обычные условия, те же правила… Но сегодня Испытание будут проходить сразу два ученика, и пришедший первым получит жизнь, не только твою, но и свою собственную.
— Тьма тебя раздери!.. — выругался Лион, тщетно дернувшись в путах. — Это наша с тобой война, зачем ты впутал сюда Виорику?!
— Ты прав, это война, — неожиданно спокойно и серьезно сказал Ргеон, наклоняясь к бессильному противнику. — И ты ее проиграл. Я хочу сполна насладиться твоим поражением, Рэлионель… Мне мало просто убить тебя. А что для Стража может быть хуже смерти? Лишь смерть подопечной по его вине! И еще. Девчонку твою я не заставлял — она сама приняла решение. Наверное, при других обстоятельствах я бы тебе даже позавидовал — она действительно сочла, что ты достоин того, чтобы рисковать ради тебя!.. О, смотрю, тебя это не радует? А я надеялся, что хотя бы эта весть скрасит твои последние минуты… Ты же не думаешь, что девчонка справится? Готов спорить на что угодно, она уже мертва.
Ритуальный кинжал в груди — все равно что приговор душе. Стоит лезвию чуть-чуть сместиться — и она навек расстанется с телом. Но если знать, что делать… шансов выжить становилось больше. Ненамного, но… Да какая разница! Если Виорика мертва, ему тоже недолго осталось…
Не тратя более времени на раздумья, Лион перекатился под ноги потерявшему бдительность Ргеону. Предатель покачнулся и начал заваливаться на спину. Силовые нити ослабли, и Страж, почувствовав свободу, выдернул кинжал и бросил его на землю, успев увидеть, как от треснувшего навершия потянулась едва заметная серебристая дымка. Довольно выдохнул — душа брата свободна. А потом крепко вцепился в плечи кинувшемуся к нему некроманту.
Никогда ранее он не применял свой дар в полную силу. Да и не к кому было… Ощутив чужое воздействие, предатель выставил щиты, но они очень быстро рассыпались, не выдержав мощи, которой щедро наградил своих защитников Ривалэйн. Ментальная защита не выдержала первой…
— Не я судил тебя, — почувствовав ледяной ветерок, с трудом, сквозь зубы, сказал Лион — и резко отступил на шаг.
Ргеон пошатнулся, но устоял. Его брови изумленно изогнулись, а губы искривила жесткая усмешка, почти мгновенно сменившаяся гримасой ужаса, когда по его коже поползли черные ледяные змейки.
— Не мне и казнить, — тихо закончил Страж, со смешанным чувством глядя на работу ищеек — бесформенную кучу черного льда, бывшую когда-то человеком.
Разгоряченную кожу обдало зимним холодом; Лион выпрямился, поймал равнодушный взгляд словно из воздуха соткавшегося мужчины и только тут понял, что остался без защитного амулета, чей зачарованный шнурок легко перерезал кинжал Ргеона.
Все силы, душевные, физические и магические, забрал себе лес. Воплощенные страхи, которыми неизбежно обрастает любая душа в течение жизни, обиды и разочарования, ловушки, маскирующиеся под самые заветные желания, до которых, казалось бы, лишь рукой подать… Ага, чтобы наверняка без этой руки остаться. Я плашмя лежала на траве и пыталась отдышаться и успокоить разошедшееся сердце, которому было тесно в груди. Если после такого я смогу спать по ночам — это будет чудом. Хотя еще большее чудо состоит в том, что я выбралась из бесова леса живой и почти невредимой… Провела ладонью по правой ноге и поморщилась, разглядев на коже алые дорожки крови. Какая-то тварь меня все-таки достала. Неудивительно — их там было столько… ползающих, летающих, бегающих… выпрыгивающих из земли. Я оперлась на дрожащие руки и с трудом села. Помотала головой, пытаясь отогнать ненужные мысли. Я жива. И, похоже, пришла первой. Ргеон должен выполнить свое обещание! Только как теперь вернуться? Неужели тем же путем?!
— Виорика, — негромко раздалось надо мной.
Я медленно подняла голову — и столкнулась взглядом с Фьерном. Он стоял в двух шагах от меня, освещенный ярким лунным светом, свежий и бодрый, словно и не бежал по зачарованному лесу, пытаясь обогнать смерть. Взгляд ученика Ргеона был серьезен и решителен, и только искусанные в кровь губы нервно вздрагивали, выдавая волнение.
— Фьерн, — хрипло проговорила я, с трудом поднимаясь на словно ватные ноги.
— Мне жаль, — бесцветным голосом сказал он. — Я не знал, что все так обернется. Ты мне нравишься, Виорика. Очень. Но ради своего учителя я готов на все.
Фьерн резко разжал кулаки, и из фаланг пальцев выметнулось десять лезвий-когтей.
— Ну хоть в чем-то мы с тобой похожи, — криво улыбнулась я, не двигаясь с места. Я тоже готова на все. Ради Лиона. Ну что же… потанцуем?!
Танец боевого мага и некроманта… Увлекательное, притягательное, завораживающее… смертельное зрелище. Удивительно прекрасное — как шаг над пропастью в безумной надежде приручить воздух…
Да, ты старше, опытнее, сильнее меня. Опасно… Да! Думаешь, испугаюсь? Надеешься, отступлюсь? Зря. Я умею возвращать долги. Я еще не забыла, что сделал для меня тот, кто лежит сейчас у реки, тот, чья жизнь находится в цепких руках твоего учителя… но зависит — от меня. Только от меня! У меня не менее цепкие руки. Свое — не отдам! Никому. Ни тебе, ни твоему наставнику, ни самой смерти. Слышишь?!
В твоих жилах поет огонь. Меня же слышат кости земли. Тебе покорны воздушные потоки. Но духи, что витают в них, — на моей стороне! И еще… Твоя цель не стоит того, чтобы ради нее умереть. Моя — стоит… И я готова оплатить ее.
Мне не нужны когти. Мне достаточно лишь коснуться его. Всего одно прикосновение — и сердце врага, послушное моей воле, навеки замрет.
Это ведь так просто. Подпустить его поближе. Уклониться от прямого удара, поднырнуть под лезвиями, развернуться, выбросив вперед руку с раскрытой ладонью…
И — замереть. В полудвижении, на полувдохе, полумысли, получувстве… Это так редко можно ощутить — миг, когда твое сердце бьется в такт с пульсом мира… когда твое дыхание созвучно с дыханием ветра… когда всей кожей чувствуешь, как хороша на самом деле жизнь… И зачастую это понимание, это полнейшее единение с миром происходит, когда ты видишь свое отражение в глазах смерти.
Пять кинжалов напротив сердца. Тонкая ткань рубашки — смехотворная защита от того, что способно играючи пробить кольчугу… Кожа горит огнем. Первые капельки крови прокладывают на ней обжигающие дорожки…
Я не дышу. Вдох — и когти-лезвия легко погрузятся в тело, безошибочно найдут сердце… Я не дышу. Глупо, но так я хочу выгадать еще хотя бы одно мгновение жизни. Для того чтобы осознать: всё. Не смогла, не справилась, проиграла.
Непролитые слезы жгут глаза.
Подвела…
Лион!..
Рука Фьерна дрогнула. Пять обжигающих полос на груди — и я лечу в траву, принявшую меня в свои мягкие объятия, словно вернувшееся домой дитя.
Руки метнулись к горящей коже, пальцы недоверчиво скользнули по ней, смахивая мельчайшие капельки крови…
Пять неглубоких царапин.
Я… жива?..
Фьерн стоит, опустив голову. Руки его, лишенные страшных кинжалов, безвольно висят вдоль тела. А я… у меня нет сил. Внутри пусто. Будто кто-то безжалостно выдернул, смял основу, все это время не позволявшую мне сдаться. Но я — жива. Почему?!
— Ты бы заплатила… — Тихий, торопливый шепот. — Я — не могу.
— Почему?
— Слишком высока плата. Для меня.
Моя жизнь. Соразмерная плата лишь для меня. Для других она всегда будет либо слишком дешевой, либо… несопоставимо дорогой.
Через мгновение на полянке не было никого, кроме меня.
Нити подчинения — самые сильные, лишающие воли, превращающие человека в покорную игрушку чары… И Фьерн смог из разорвать — ради меня. Даже представить страшно, чего ему это стоило! Но свобода стоит жертв. Фьерн достоин другой жизни, и она у него обязательно будет…
…если только в мире есть хотя бы капля справедливости…
Легкий шелест ветра, ласкающего потревоженную траву. Тишина, лишь эхо бешено бьющегося пульса отдается болью в висках.
Я выиграла? Да? Нет. Неужели я настолько глупа, что верю в честность того, кто навязал мне свои правила игры?!
Лион!..
Пальцы судорожно смяли траву. Стало нечем дышать. Мгновенное опьянение вновь обретенной жизнью обернулось горьким похмельем-осознанием: поздно. Я проиграла раньше, чем вступила в борьбу. Когда оставила Лиона, поверив в благородство его врага.
Зло всхлипнув, уткнулась пылающим лбом в остро пахнущую свежестью траву. Что толку от того, что я выжила?! Я не знаю, где нахожусь. Я не помню дороги назад. Я уже опоздала…
Слезы впитывались в мягкую землю, которая, утешая, ласково обнимала свою отчаявшуюся дочь. Пульс постепенно выравнивался, подстраиваясь под мерное дыхание мира. Теперь я слышала не только собственное сердце, но и успокаивающий шепот трав, осторожно оглаживающих разгоряченную кожу. И… шаги. Торопливые, резкие, словно кто-то бежал на пределе сил и возможностей. И эхо зова… Хриплый, сорванный голос, раз за разом выкрикивающий имя. Мое имя.
Оттолкнувшись от земли, я села в высокой траве, настороженно глядя на лес. Лунный свет казался нереально ярким и слепил глаза, и поначалу я разглядела лишь неясный силуэт бегущего в мою сторону человека. Сердце оказалось куда зорче.
Видимо, земля все же напитала меня, опустошенную и вымотанную, своей силой, ибо я неожиданно легко вскочила на ноги и, едва касаясь босыми ступнями упругого зеленого ковра, кинулась к лесу.
От горя до радости — тридцать шагов. Тридцать биений сердца. Тридцать мгновений, за которые рухнувший было мир вновь обрел прежнюю целостность…
— Виорика, жива?! — подхватил меня Лион. Пусть бледный до синевы, пусть как никогда похожий на некроманта, но — живой! Я всхлипнула и крепко вцепилась в него. Чародей облегченно вздохнул, успокаивающе гладя меня по голове: — Все хорошо, все кончено, все хорошо…
— Живой!.. — шептала я, еще крепче стискивая пальцы на окровавленной рубашке. — Ты живой!..
Самое главное, самое важное на свете. Мое счастье. Здесь, сейчас — и навсегда.
И тут я заметила то, чего должна была заметить сразу, — на нем не было амулета.
— Ищейки!.. — ахнула я.
— Не волнуйся, амулет при мне, — покачал головой Лион и, тихо рассмеявшись, пояснил: — Он в волосах запутался… Умеешь же ты!..
Я тоже рассмеялась. Сквозь слезы.
— Ну что ты, успокойся, ничего ведь не случилось, — явно не обрадовался моей реакции маг, — ты же знаешь, у кошек, тем паче оборотней, девять жизней…
— Зато у Стража — одна, — глухо сказала я, не в силах перестать дрожать и перейти на шутливый тон.
— И она принадлежит тебе, — на пределе слышимости прошептал Лион.
— Ну так и хватит уже рисковать моей жизнью! — все-таки разжав руки, звенящим от слез голосом потребовала я, провела ладонями по пылающему лицу и неожиданно призналась: — Знаешь, я, кажется, еще никогда не была так счастлива, как сейчас…
— Я тоже, Вики, — улыбнулся чародей, — я тоже!
Осколки черного льда медленно таяли, матово поблескивая в рассветных лучах. С шипением впитывалась в землю грязная вода, и трава на полянке заметно пожухла.
Я задумчиво тронула мыском сапога один из уродливых кусков, покачала головой и заправила за ухо упавшую на глаза прядку волос. Серебристо-белую, совсем как раньше, только сейчас никакой магии не было и в помине… В душе не шевельнулось даже подобия жалости. Человек, убивший Эстана и пленивший его душу, пытавшийся принести в жертву Бездне мою маму и испортивший жизнь Лиону, ее попросту не заслуживал. Я сожалела лишь о том, что теперь не получится притащить этого предателя в Ривалэйн и предъявить его верховной жрице, чтобы снять все обвинения с Лиона. Но это ничего. В конце концов, уверена, хватит и моего слова. Лион говорил, что меня могут и не выпустить из храма, но разве это так плохо? Если он останется со мной…
— Эпично, — задумчиво произнесли над ухом, и в следующую секунду у меня едва не стало на одного друга меньше.
— Нервы надо лечить, — ошарашенно пробормотал Рэм, потирая слегка подпаленное плечо. Некроманта спасла отличная реакция, иначе беса с два он увернулся бы от огнешара.
— Полечила бы, если бы они остались, — выдохнула я, сжав кулаки до хруста в пальцах. — Ты что здесь делаешь?!
— Ну ничего себе прием, — осуждающе протянул Рэм. — Я бросаю все дела, мчусь, теряя сапоги, ей на помощь, а она… Для бывшей невесты ты чересчур невежлива, золотце!
— Какого беса ты… — начала было я и осеклась. — Что? Для бывшей?
— Ну да, — криво усмехнулся Рэм. — Обручение расторгнуто. Вернее, его разорвала сама смерть.
Значит, я действительно… умирала. И Лион не просто привел меня в чувство, а вернул оттуда, откуда мало кому посчастливилось отыскать обратную дорожку…
— Так ты поэтому здесь? — хрипло спросила я.
— Да. Это больно, когда по живому рвут крепкую связь… Я сам едва не умер, когда понял, что именно случилось.
— Ты ведь так собирался разорвать помолвку? — дошло до меня.
— Так. Только тебя бы это не коснулось, — нахмурился Рэмион.
— Ага, он бы благородно умер сам, — прозвучал нервный голосок. Обернувшись, я увидела Лану и Лиса.
— Вы-то что тут делаете? — всплеснула я руками. — Вам к свадьбе готовиться нужно!..
— Какая, к бесам, свадьба, когда у меня подругу убили?! — всхлипнула Ланка. — Мы же сюда мстить прибежали… Если бы мастер Ривенс этого гада на кусочки не разобрал, мы бы его точно в землю закатали!
Я растерянно ойкнула, только сейчас заметив, какими амулетами и артефактами обвешаны мои друзья. Да с таким арсеналом можно на войну идти — чтобы влегкую ее выиграть, потому что у противника просто не будет ни единого шанса!
Мы сидели возле речки и рассеянно наблюдали, как маги убирают немногочисленные останки Ргеона, замеряют магический фон и очерчивают обережным кругом тронутую желтизной траву. Правильно, нехорошую он смерть принял, перестраховаться в любом случае лишним не будет…
Я тяжко вздохнула и страдальчески закатила глаза, внимая очередным нотациям друзей. Вот уж не думала, что они узнают обо всем таким образом… И будут потом отчитывать, как сопливую девчонку, по дурости отправившуюся на неспокойное кладбище в гордом одиночестве!
— Думаешь, мы ничего не замечали, да? — горячилась Лана, обиженно заломив брови. — После вашего отъезда мы пошли к мастеру Остромыслу и потребовали от него все рассказать! Ой! — вдруг пискнула она и отвесила Рэму подзатыльник. — Нечего пихаться! Ладно, так и быть — ты потребовал!
— И он вам все рассказал? — удивленно вопросила я.
— А куда бы он делся? — хмыкнул Рэмион. — На тот момент я все еще был твоим женихом.
— А я — твоя подруга, и на тот момент, и на этот, и на все последующие! — тряхнула волосами Ланка.
— А я — будущий муж твоей бессменной подруги, — улыбнулся Лис. — Сама понимаешь, мастер просто не мог нам отказать!
— Потому и взял нас с собой, когда Лион попросил о помощи, — продолжил Рэмион. — Мы здесь всю ночь крутились, прорваться не могли… Силен же был, гад! — со странной смесью восхищения и отвращения возвестил он.
— Ага, там его, — пихнула Рэма Ланка, — возле стеночки то есть, и отключило. Уж думали, и не откачаем. А он потом как вскочит, как начнет вдоль барьера бегать…
— Я не бегал, — обиженно прервал Лану Рэм, — я уязвимые места искал!
— И ведь нашел, — вздохнула подруга. — Когда преподаватели уже сдаться готовы были, как шарахнул со всей дури в одно место… Всех, кто рядом стоял, по полянке раскидало. Живописно так…
— Я предупреждал, — насупился Рэм.
— Боюсь, слишком запоздало, — хмыкнул Лис, невольно касаясь рукой затылка.
— Причем во всех смыслах, — поджала губы Лантэлия. — Вы тут уже и без нас… Разобрались.
— Разобрались, — кивнула я, глядя, как Лион о чем-то говорит Остромыслу. — Только на барьер нас бы уже не хватило…
Стена к моменту Испытания вовсе не исчезла, а, послушная приказу Ргеона, растянулась, захватив часть леса. Пришлось бы воспользоваться помощью русалок, но в таком состоянии… даже не знаю, что бы от нас в итоге осталось.
Интересно, а я так же потрясающе выгляжу, как и наставник? Если да, то как я еще на ногах держусь? Мертвяки и то краше кажутся… Потому что над ними никто так не издевается.
Спасательная группа откланялась ближе к обеду, оставив меня и Лиона в Ельниках. Официально — для более тщательного осмотра места происшествия, на самом деле — для того, чтобы обдумать дальнейшие действия. Директор отлично понимал, что в Школе нам даже парой слов перемолвиться не дадут, не то что спокойно все обсудить.
И ведь все вроде закончилось хорошо, но Лион ходил мрачнее тучи, и его нервозность передавалась мне. Не знаю, чего он задумал, но это меня пугало.
Моя прошлая устоявшаяся жизнь разрушилась до основания, а новая не торопилась складываться во что-то прочное, четкое и понятное, и я чувствовала странную, тянущую пустоту в душе. Такое бывает, когда что-то забываешь, а потом мучительно пытаешься вспомнить, что именно, и — не можешь.
А может, я действительно что-то забыла?
Всю ночь я ворочалась на постели, словно на раскаленных углях, но так ни о чем и не вспомнила. Хотя казалось — вот-вот ухвачу нужную мысль за хвост… Мерзкое ощущение беспомощности!
А наутро меня вежливо и приветливо послали… в Школу. Одну!
— Лион, — насторожилась я, — а ты… ты что же, в Ривалэйн собрался?!
— С чего ты взяла? — с таким искренним недоумением вопросил он, что я поняла — в точку попала. — У меня просто остались кое-какие дела.
— Я не дура, — нахмурилась я.
— Конечно же не дура, — ласково потрепал меня по волосам Лион. — Ты умница, и я тобой горжусь. А потому давай-ка, не теряй времени, я открою нормальный портал — для тебя и Пчелки…
— Но… — попыталась возразить я, но он и слушать меня не пожелал.
Что бы там этот упрямый чародей ни говорил насчет равенства, однако забывать о своих учительских замашках даже не думал.
Обиженно поджав губы, я пошла собирать вещи. Через несколько минут я буду в Школе. А он — в Ривалэйне. Или, что вероятнее, у его границ, с пробитой грудью и навек остановившимся сердцем…
…или как они там убивают предателей?!
Взвыв, я пнула стену и упала на пол, ударив по нему кулаками. Меня трясло, в горле стоял ком, а глаза жгло от непролитых слез. В объятом паникой мозгу вспыхивали безумные идеи вроде того, чтобы приложить Лиона чем-нибудь по голове (ага, ножкой от стула!), связать и увезти в Школу, где с ним обязательно разберется Остромысл. Если для него ничего не значат мои слова, то старого мага он просто не может не послушать!
На что рассчитывает мой полоумный Страж?! На амулет?! Ну хорошо. В первые несколько мгновений он защитит. А потом?!
Когда я вышла во двор, ровный и достаточно большой круг портала, начертанный на земле, уже слабо мерцал, слово приглашая совершить путешествие.
— Иди. Ни о чем не волнуйся, — подбодрил меня Лион и улыбнулся. Хорошей такой улыбкой, светлой, от которой захотелось взвыть в голос, обхватить его и никуда не отпускать. Тем более — на верную смерть.
А кто, в конце концов, мешает это сделать?! Вдохнув поглубже, я шагнула было к Лиону, и тут между нами буквально рухнул голубь. Не успела я охнуть от подобных выкрутасов, как птица странно дернулась вверх и устроилась на моем плече, после чего осыпалась искрами, и на травку скатился перевязанный лентой свиток.
— Почта, — растерянно пробормотала я, на всякий случай — а вдруг моментом воспользуется и удерет?! — хватая чародея за рукав. Но он и не думал сбегать — наклонился и протянул мне свиток, который я взяла со странным предвкушением в душе.
Письмо прыгало в моих руках, когда я, не веря своим глазам, вчитывалась в написанные двумя разными почерками строки.
«Возвращайтесь домой, ничего не бойтесь, Всеслав осознал свои ошибки и не намерен их повторять, — гласили те, что были начертаны неизвестной рукой. — Я же обещала, что мы еще встретимся, родная? Но, кажется, забыла сказать, что больше никогда не расстанемся…»
А чуть ниже было приписано знакомым отцовским почерком:
«Возвращайся, Вики. И наставника своего захвати. Не волнуйся, ни жечь, ни вешать его не буду — все-таки нехорошо это, спасителя любимой жены и Стража не менее любимой дочки казнить».
Я глупо хлопнула ресницами и осела на землю, а испуганно бросившемуся ко мне Лиону дрожащей рукой подала письмо.
— Что… что это значит?! — выдохнул он, расширенными потемневшими глазами глядя на меня.
— Мама жива, — пробормотала я и, рассмеявшись, бросилась к совершенно растерявшемуся Лиону.
Так вот что я позабыла!.. Самое важное…
— А еще, — уткнувшись ему в плечо и зажмурившись, прошептала я, — это значит, что ты оправдан, Страж Рэлионель…
