Глава 40
НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ
Неожиданности, как правило, редко бывают приятными.
Приписка на полях внеплановой контрольной работы по теории магии
Солнце нещадно палило с выгоревших небес, пыль облаком поднималась из-под лошадиных копыт, рассохшаяся неширокая дорога петляла меж полей, а по правую сторону зеленел лес, обещая прохладу и отдых уставшим путникам. Только вот путники с ослиным упрямством плелись по солнцепеку, игнорируя искушающие посулы. Благо лошадки попались выносливые и не особо возражали против продолжения начавшегося еще на рассвете пути.
— Устала? — в который уже раз спросил Лион, посматривая на меня с явным беспокойством.
Устала? Слабо сказано! Я держалась в седле на чистом упрямстве, но, вместо того чтобы признать очевидное, крепче стиснула зубы и отрицательно покачала головой, едва не свалившись на землю. Устала, не устала — какая разница? Сейчас важно одно — оказаться как можно дальше от Школы. Мало ли когда за мной явятся… Батюшку накрутили будь здоров, и ему, подозреваю, уже совершенно плевать на все свои обещания, вместе взятые.
Наставник нахмурился, но промолчал. После случая с ищейками он вообще по большей части молчал, о чем-то сосредоточенно думал, время от времени бросая на меня странные взгляды. Не знаю, о чем он размышлял, но результаты его совершенно точно не радовали. А меня не радовало его состояние. Лион даже не ругался на мое безответственное поведение, и это было в высшей степени подозрительно. Не возражал он и против нового амулета, который я, убив целые сутки, сделала собственными руками из полого внутри изумруда и нескольких капель своей крови. Отчего-то я была твердо уверена — эта защита куда надежнее всех прочих. К тому же и висело творение рук моих на зачарованном шнурке, который невозможно было ни порвать, ни случайно развязать.
С так называемой практикой не возникло никаких проблем — моих друзей предусмотрительно определили к мастеру Малику, вызвав бурю недовольства, но не подозрения. Чтобы не было лишних вопросов, мы с Лионом выехали в составе большой группы практикантов, возглавляемых мастером Остромыслом, но на первой же развилке незаметно отстали и свернули в противоположную сторону. Правда, северное направление очень сильно меня смущало и будило нехорошие подозрения, но прямо спросить я так и не решилась. Паранойя, говорят, заразна, может, я этого добра от Лиона набралась? Воображение разыгралось, нервы шалят и вообще…
И вообще, буду держать ухо востро — береженого боги берегут!
Дорога все-таки плавно свернула в дубовый лесок, а мысли — к оставшимся в Школе друзьям. Чего мне стоило не выдать себя и не разреветься при прощании! Так бы и последний дурак догадался, что не на несколько дней разлучаемся. Рэм, правда, смотрел очень странно, но так ничего и не сказал, а Лана… Боги, как же я надеюсь на то, что смогу побывать на ее свадьбе! Говорят, Дубравы очень красивое место. Подружке там понравится, она же любит все красивое…
Сердито шмыгнула носом и сморгнула слезы. Так, срочно нужно подумать о чем-нибудь другом… Рассеянный взгляд скользнул по белеющим в высокой траве ромашкам, и «другое» не замедлило потревожить и без того разнывшуюся душу. Ромашки… Теплые янтарные глаза и улыбка, на которую невозможно не ответить… А ведь с Фьерном я до отъезда даже и не поговорила толком. Успела еще раз извиниться за то, что сбежала с прогулки, и все. Ланка, сокрушенно вздохнув, сказала, что это была не влюбленность и уж тем паче не нечто большее, а обыкновенная симпатия. О действительно дорогом человеке думаешь чуть ли не каждое мгновение, о нем волнуешься, его хочется видеть как можно чаще… за него и жизнь отдать не жалко. А я о Фьерне и не вспоминала. Вот как спрыгнула с ограды — так из головы и вылетел, словно и не было его вовсе…
Видно, права Лана. Да это и к лучшему — сейчас нужно думать о том, как избавиться от ищеек. Ну и от Ргеона. Не до девчачьих глупостей.
Я шумно вздохнула, покачнулась и едва не завалилась набок.
— Все, привал, — скомандовал заметивший это Лион, и я вяло кивнула, понимая, что мое падение с лошади вряд ли поспособствует скорости передвижения.
Здесь было прохладно, пахло свежей листвой и нагретой солнышком землей. Пока Лион расседлывал лошадей, я покопалась в сумке и вытащила несколько пирожков и флягу с водой. Есть не хотелось, зато пить — еще как. Утолив жажду, я вытянулась прямо на травке и стала смотреть в небо, почти полностью скрытое ветвями.
— Нужно поесть, — попытался расшевелить меня Лион, но я лишь невнятно что-то промычала — двигать ноющими руками и ногами желания не было. А при мысли, что придется вновь забираться в седло и куда-то ехать, становилось еще хуже… Я скривилась и прикрыла глаза. — Виорика, — не сдавался наставник.
Пришлось открыть глаза и даже приподняться на локте, внимательно уставившись на явно смущенного мага. Судя по неизменившемуся количеству выложенных на чистую салфеточку пирожков, аппетита не было не только у меня.
— Ты на отца не злись, — проговорил Лион, глядя вдаль, куда убегала узкая тропа.
Я лишь плечами пожала:
— Я не злюсь. Уже давно не злюсь… Но вот поговорить с ним серьезно очень хочу. Если… когда мы разберемся со всем этим… И он меня выслушает! Как я выслушала его… Вы же поедете со мной?
Выражение лица наставника недвусмысленно намекало: он был готов на что угодно, лишь бы не видеть моего отца, — но скрепя сердце маг все же кивнул, не забыв бросить на меня укоризненный взгляд. И относился оный вовсе не к моей просьбе, а к недавнему нашему спору о тонкостях общения в Ривалэйне, несколько не совпадающих с таковыми в Буянии. Я, конечно, все понимаю, но особенности воспитания пока что брали верх над всем остальным, а потому, как Лион ни просил, как ни обижался, но на «ты» обращаться к нему я так и не смогла. У него свои принципы, у меня — свои, и попросту тыкать наставнику, научившему меня всему, что я знаю, не смела.
— Мастер… — чтобы отвлечь Лиона от продумывания очередной лекции на тему культурных обычаев, протянула я. — Неужели моя кровь действительно способна освободить демонов?
В конце концов, давно уже хотела спросить, да только случая подходящего не подворачивалось. Ну не может ведь такого быть, чтобы целый мир зависел от пары капель моей крови?! Это даже в бредовом сне не приснится.
— Хороший вопрос, Виорика, — довольно кивнул Лион, словно только этого и ждал, и рассеянно схватил пирожок. — Я думаю, что… нет. Сомневаюсь, что Нарис оставил им такую лазейку. Он хорошо разбирался в магии крови и уж такой вариант развития событий просто обязан был предусмотреть.
— Но Ргеон верит этому, — нахмурилась я.
— Ргеон верит тому, что ему шепчет Бездна. А заточенные твари ищут любую возможность, если не сработает это — придумают что-нибудь еще. Ты же помнишь, времени для них не существует.
— Но тогда получается, что бояться нечего, — недоуменно протянула я. — Может, позволить Ргеону проверить его теорию? Может, убедившись, что это бесполезно, он оставит меня в покое? И сам успокоится…
— Ну да. Успокоится. Предварительно упокоив тебя, — жестко прищурился наставник, излишне экспрессивно махнув пирожком. — Пары капель крови не хватит. Так что в чем-то ты, несомненно, права: мир в безопасности. Но ты — нет. Еще вопросы?
Я замотала головой и тоже принялась за пирожок. Полученную информацию стоило обдумать. А нервы — успокоить. Еда же весьма способствовала и тому и другому.
Итак, Ргеон — законченный псих, слушающий только прочно обосновавшихся в его душе демонов. И договориться с ним не получится. Как и воззвать к остаткам совести и благоразумия… Ежели они у предателя вообще когда-либо имелись в наличии, в чем я очень сильно сомневалась. Несомненно одно — попадаться этому больному на голову некроманту нельзя ни в коем случае. Мир, конечно, не заметит потери в виде меня, но это как-то совершенно не утешает. Значит, необходимо либо пройти посвящение, либо избавиться от Ргеона. Кстати о наболевшем…
— А что будет, если я не пройду посвящение? — стряхнув крошки с ладоней, спросила я.
— Плохо будет, — помрачнел Лион, так и не притронувшийся к еде. — Твоя сила нестабильна и почти не поддается контролю. Ты не можешь правильно рассчитывать ее расход, что вполне способно привести к плачевным последствиям…
Я припомнила изгнание ищеек и не стала уточнять, к каким именно. Эти последствия до сих пор аукались слабостью, головокружением и неуверенностью в своих силах.
— Не волнуйся, — ободряюще сказал наставник, уловив перемену в моем настроении. — У нас все получится.
Угу. Я с подозрением посмотрела на него. Улыбается. И не страшно ему? Ну хоть самую капельку? И вообще, неужели нельзя поступить проще?
— А почему бы не попробовать пройти посвящение в Ривалэйне? — озвучила я неожиданно пришедшую в голову мысль. — Заодно и про Ргеона расскажу, вряд ли мне не поверят…
— Это тоже вариант, но лучше мы оставим его на крайний случай, — спокойно кивнул Лион.
— Я про нас ничего и не говорила, — сразу же нахмурилась я. — Я имела в виду себя. Не вас.
— И как же ты собралась попасть в Ривалэйн одна? — скептически изогнул брови наставник. — Ты даже со мной через кости земли боишься идти, а иначе туда хода нет!
— Ничего, как-нибудь справлюсь, — упрямо склонила голову я.
— Если запаникуешь во время перехода, окажешься заживо погребенной в толще земли, — медленно, буравя меня строгим взглядом, отчеканил Лион. — А потому — не смей делать это без меня!
«С вами тем более не собираюсь», — подумала я, но вслух, естественно, ничего не сказала.
Идти через кости земли, конечно, страшно, но при наличии практики может стать привычным и неопасным делом… Будет трудно, но оно того стоит, если есть цель, которой нужно достичь любой ценой. И встреча лицом к лицу с собственными страхами — еще не самая дорогая плата.
После привала ехать стало веселее, хотя мышцы ныли нещадно. Если выживу, обязательно займусь верховой ездой! И не абы как, а всерьез. Чтобы в случае чего не страдать от собственной лени, не позволившей мне посещать эти, безусловно, нужные занятия в Школе.
День клонился к вечеру, жара пошла на убыль, подул свежий ветерок, да и тягостные мысли наконец-то оставили меня в покое. Было так приятно ехать, подставив лицо утратившим дневную беспощадность солнечным лучам, слушая птичье щебетание, наслаждаясь ароматами трав и цветов… ощущая себя свободной.
Еще на привале я не удержалась и сплела из ромашек венок. Он получился великоватым и то и дело сползал мне на глаза, но я все равно была довольна, и даже насмешливые взгляды Лиона меня совсем не раздражали. На вежливое предложение сплести ему такой же наставник отчего-то замотал головой и сосредоточенно уставился на дорогу, а я, хихикая про себя, твердо вознамерилась на ближайшем же привале осчастливить его венком. Чтобы посмотреть на его реакцию. Если что, лошади точно должно понравиться — не на вид, так на вкус…
Остановились мы только тогда, когда дорогу разглядеть было хоть еще и можно, но уже довольно сложно. Хорошо из леса успели выехать — на опушке-то куда комфортнее, чем на заросшей травой тропке, к которой с обеих сторон подбираются деревья. А здесь — раздолье: серебрится в слабом лунном свете невысокая мягкая травка, чуть в стороне журчит чистый ручеек, а вдалеке россыпью мерцают огоньки. Село или большая деревня, где наверняка можно найти кров. Но Лион поостерегся лишний раз мозолить людям глаза.
— Погода хорошая, еда и вода есть — у настоящего некроманта такую ночевку трудностью назвать язык не повернется! — отмел он мою робкую попытку привлечь его внимание к близкому жилью.
Я себя настоящим некромантом не считала, но спорить не решилась — все равно бесполезно.
Но самое «веселье» началось, когда наставнику пришла в голову блестящая — на его, разумеется, взгляд — мысль отточить мои практические навыки, не откладывая на потом. Он торжественно поручил мне поставить вокруг нашего крошечного лагеря защиту. Не простой обережный круг, о нет! А выполненную по всем правилам пентаграмму, где на каждый вычурный символ полагалось читать заклинания, от которых язык грозился отвалиться раз и навсегда. Издевательство, одним словом. У этой защиты был один несомненный плюс, перекрывающий все минусы, вместе взятые, — она с легкостью выдерживала атаки любой нечисти и нежити, а также не пропускала чужаков и враждебные чары, отправляя последние по обратному адресу еще на подлете. Но, во имя всех богов, за каким бесом нужно было ставить эту защиту на мирной опушке в нескольких верстах от людского жилья?!
Пра-а-актика, чтоб ее!..
Каурая Пчелка и гнедая Ветка смотрели на меня с сочувствием, которого я никогда не дождусь от собственного наставника. Я мрачно улыбнулась лошадям и, закатав рукава, принялась за дело.
В процессе построения пентаграммы, которую пришлось вычерчивать суковатой палкой при свете пары светляков, я окончательно укрепилась в мысли, что своя башня в необитаемой части мира — то, что нужно. Вот сейчас еще научусь строить эту… загогулину — и тогда ко мне никто никогда не сунется, чему я буду весьма рада!
Через полчаса усилий я поняла, что с башней ничего не выйдет, потому как тут меня и прикопают. В изнеможении опустилась на землю и мрачно уставилась на кривой символ, никак не желающий выглядеть ровно и аккуратно. Язык уже зудел от абракадабры, которую я бубнила во время начертания, и хотелось одного — послать все подальше и лечь спать. Все равно никого злее меня в этом лесу в данный момент не было, на что угодно спорить могу!
Эх, что бы сказали на это мои родственники с маминой стороны?..
— Я — позор своего рода! — патетично возвестила я, ткнувшись лбом в колени.
— С чего такие мысли? — искренне удивился только что разжегший костер Лион.
Я посмотрела на него, размышляя, признаться или нет, вспомнила, что он вообще-то мой Страж и потому должен заботиться о моем душевном здоровье, которое зачастую сам же губит на корню, и выпалила:
— Я ненавижу некромантию!
— Я в курсе, — спокойно кивнул Лион. — И?
— Что — и? — ошарашенно переспросила я. — Я вам тут в самом страшном призналась, а вы!..
— А я тебе тоже в страшном признаюсь, только обещай не кричать и не ругаться, — улыбнулся Лион.
Любопытство взяло верх над подозрительностью, и я, поколебавшись, все-таки пообещала.
— Взывающие Ривалэйна — не некроманты. Конечно, некромантия им тоже дается, но все же… У них иная природа силы. Они повелевают душами и мертвых, и живых.
— А зачем… зачем тогда я учу все это?! — напрочь позабыв о данном обещании, возопила я.
В лесу что-то заполошно ухнуло и упало. С ближайшего дерева вспорхнула крупная птица и, шумно хлопая крыльями, поспешила улететь подальше от столь неспокойного места.
— Для конспирации, — легкомысленно пожал плечами Лион. — Незачем будить излишний интерес к тебе, не находишь?
Я не находила, потому что ужасы, которые пришлось пережить в течение учебного года, затмевали любые доводы рассудка.
— Хочешь секрет за секрет? — не дав повозмущаться, спросил Лион.
— Еще бы! — прищурилась я. Не так часто он предлагает открыть свои секреты, и я буду последней дурой, если откажусь!
— Ненавижу преподавать, — на одном дыхании выдал Лион.
Я едва не спросила, что он в таком случае забыл в Школе, но вовремя прикусила язык. Вместо этого усмехнулась:
— Оно и видно.
— Что же именно видно? — приподнял брови Лион.
— Преподаватель из вас как из меня царевна, — хихикнула я, а Лион… рассмеялся. Весело и задорно. Мальчишка мальчишкой. Никогда его таким не видела!
А потом он отобрал у меня палку и в считаные минуты закончил рисунок. Не ошибся ни в одном символе, не сбился ни в одном звуке… Я завистливо вздохнула и решила, что в следующий раз все сделаю сама. И не буду жаловаться. Умение-то нужное, мало ли что в жизни случится. Особенно — в моей.
Быстро поужинали и, расстелив одеяла по разные стороны почти прогоревшего костра, улеглись спать. Дежурить смысла не было — при такой-то защите.
Лион пожелал доброй ночи и затих, а я долго ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Не получалось. К тому же в голову опять полезли прежние мысли, которые нервировали похуже зудящего над ухом комара. Зловредное насекомое можно прихлопнуть, что я и сделала, а вот как быть с не желающими сдаваться мыслями? Я рывком села и не без зависти посмотрела на спокойно лежащего Лиона. Вот ведь… Словно и не было ни ищеек, ни Ргеона, ни нашего побега! Что это — железные нервы или сильная усталость?
Я тяжело вздохнула и снова легла, свернувшись под одеялом клубком. Может, овечек посчитать? Или упырей… Вон в лесу что-то подозрительно трещит, наверняка какой-нибудь мертвяк бродит. Защита защитой, но все равно — неуютно… Я высунула нос и снова посмотрела на наставника. Нет, наверное, если бы там действительно бродил мертвяк, совесть не позволила бы ему отлеживаться, подвергая какого-нибудь беспечного путника опасности.
Я натянула одеяло на голову. Прежние мысли растворились без следа, но их место заняли новые и теперь радостно крутились вокруг Лиона.
Интересно, а какой он во сне? На лице спящего человека можно заметить отблески его души… К тому же… а Стражи вообще спят? После рассказов Лиона я бы, пожалуй, ничему не удивилась…
Я опять выползла из-под одеяла, осторожно, чувствуя себя полоумной кошкой-охотницей, подкралась к наставнику и застыла в нерешительности. А если действительно не спит? Эх, была не была — я же только взгляну…
— Ну что на этот раз? — совершенно бодрым голосом проворчал Лион, не открывая глаз.
Я смутилась, попятилась и от неожиданности выдала полуправду:
— Я просто никогда не видела спящих Стражей…
И бодрствующих-то всего-навсего одного видела, но ведь не суть важно, верно?
— И не увидишь, — весомо припечатал наставник, приоткрыв один глаз. — Ложись и засыпай, иначе свалишься завтра на полпути, и кто с тобой тогда возиться будет?
В ответе на сей вопрос я ни капли не сомневалась, но послушно отползла на свое место и, закутавшись в одеяло, с горем пополам уснула.
Сначала было очень холодно, и я никак не могла согреться, а потом приснилось, что меня греет огромный пушистый кот. Наверное, оттого, что холод отступил, сменившись мягким, совершенно домашним теплом…
Я проснулась резко, как от толчка. Распахнула глаза — и едва сдержала пронзительный визг, обнаружив, что почти уткнулась собственным носом в другой, розовый и бархатистый. К чужому носу прилагалась большая лобастая голова с забавно торчащими ушками, на кончиках украшенными кисточками, внушительная пасть с чуть выступающими из-под мягкой верхней губы клыками и пушистый хвост, укрывающий меня на манер одеяла. Подозреваю, что то, на чем я весьма комфортно расположилась, тоже было неотъемлемой частью неведомой зверушки.
Мама, мамочки, что же это творится?! Я лежала ни жива ни мертва, боясь пошевелиться и потревожить огромного котищу, и лихорадочно гадала, где носит Лиона, в то время как его подопечную вот-вот используют в качестве пусть и не особо сытного, но все-таки завтрака. Не знаю, до чего бы я додумалась в итоге, если бы зверь не вздохнул и не открыл глаза. Зеленые, с желтизной возле зрачка, и, бесы все побери, знакомее некуда!..
Вот тогда я перестала себя сдерживать. Взвилась на ноги, попутно отдавив кончик роскошного хвоста, и, не обращая внимания на сдавленный мяв, все-таки заорала. Но уже не от страха, а от негодования.
Огромный снежно-белый пушистый кот, виновато прижав уши, попятился от меня, пока не уперся в дерево, а когда я в азарте сунулась следом, чтобы потрясти перед розовым носом кулаками, — врезалась в наставника, которого с котом роднило лишь то же ошарашенное выражение глаз.
— Тихо, тихо, — быстро проговорил он, крепко перехватив мои руки. — Чего ты разошлась?!
— Чего?! — задохнулась я. — А вы когда-нибудь просыпались в обнимку с хищной зверюгой, способной играючи откусить вам голову?! Так можно и заикой остаться!..
— Оно и видно, — скептически изогнул брови Лион, но, поняв по моему лицу, что не стоит подливать масла в огонь, который и без того пылает выше крыши, примирительно сказал: — Я не думал, что ты так рано проснешься. Слишком устал накануне, чересчур расслабился. Угрозу я бы почувствовал издалека, а тебя вот проворонил…
— Мы же договорились, — в отчаянии простонала я, безуспешно дергаясь в железной хватке мастера, — никаких секретов!.. А вы!..
— А что я? — насупился Лион, мгновенно став похожим на взъерошенного мальчишку. — Я еще помню твою реакцию на упоминание об оборотнях! И что я должен был сказать? Ты только не паникуй, Виорика, но я — один из них?!
Я лишь возмущенно вздохнула, всерьез раздумывая, а не обидеться ли на этого… этого С-стража?!
Не обиделась. Во-первых, потому что и сама не могла сказать, как бы тогда отреагировала — если вспомнить, как я вообще себя вела. А во-вторых — Лион успел обидеться первым. Просто развернулся и ушел в лес, оставив меня в полнейшей растерянности. Кажется, он-то действительно не сомневался в моей реакции…
Я села на землю и крепко задумалась. Ругаться и обижаться расхотелось, но как помириться с Лионом — тот еще вопрос.
Мой взгляд упал на сумку, в которой лежали запасы еды. Вроде бы там должна быть крупа и кое-какие приправы. Для каши — в самый раз.
Идея, пришедшая на ум, была отнюдь не гениальной, но на тот момент — единственной.
Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Интересно, сработает ли этот фокус с обиженным Стражем?..
Через несколько минут я сидела рядом с подвешенным над костром котелком и меланхолично помешивала кашу. Вернее — добавленные в воду крупу и специи, взятые, к слову, в весьма произвольных пропорциях. В готовке я не разбиралась совершенно, но не видела в ней ничего сверхсложного. В конце концов, не рябчиков же в сливочном соусе запекаю?!
Каша весело булькала, я вздыхала и все чаще посматривала в сторону леса.
И чего я, спрашивается, разнервничалась? Ну оборотень. Ну кот. Красивый, мягкий, пушистый. И теплый. Небось даже в самый лютый мороз в такой ипостаси замерзнуть нереально. Правда, я отчего-то думала, что тамошние оборотни — волки. Огромные, поджарые, свирепые хищники с клыками вполлоктя. Но кот ведь лучше, да? Он такой уютный. И мурлыкать умеет.
И рычать.
И беса с два его приручишь! Коты всегда гуляют сами по себе…
Я грустно усмехнулась и в очередной раз помешала свое варево. Оно подозрительно вздымалось и выглядело… хм… странно выглядело, если честно. Никогда не видела кашу такого насыщенно-зеленого цвета… В общем, на кашу это походило менее всего. Я с опаской принюхалась. Пахло не так страшно, как ожидалось, но снять пробу я все же не осмелилась. Немного подумала и решила вылить результат неудачного кулинарного эксперимента под кустик, но не успела — на полянку вернулся Лион, который, как назло, первым делом взглянул на котелок, до краев наполненный жутковатой зеленой массой.
— Что это? — с подозрением спросил маг, тыча пальцем в сторону котелка, и в его тоне явственно слышалось что-то вроде «ни на минуту тебя нельзя оставить».
— Наш завтрак, — понуро призналась в очевидном я.
— За какие грехи?! — пораженно выдохнул наставник, не ожидавший такого оригинального ответа.
— Ну извините, батюшка как-то не озаботился научить меня основам кулинарии! — окончательно расстроившись, перешла в нападение я, хотя сама прекрасно понимала: в тюрьме еда и то аппетитнее выглядит. Кажется, моя попытка помириться и сгладить неловкость только что с треском провалилась… Ну нельзя же быть настолько невезучей, в самом-то деле!
— Виорика, — растерянно позвал Лион, когда я отвернулась и пару раз невольно шмыгнула носом, безуспешно пытаясь сдержать слезы. — Я это съем, честно. Только не плачь, ладно?
Я резко развернулась и недоверчиво посмотрела на мага, у которого был весьма решительный вид. Как будто на битву с армией мертвяков собрался, а не кашу пробовать…
— Может, не надо? — в последний момент испугалась я.
Ложка в руках наставника даже не дрогнула, а вот я поспешно зажмурилась — воображение уже успело нарисовать, как он катается по земле в страшных муках, держась за живот и проклиная мою стряпню.
— А ведь ничего, — после целой вечности ожидания удивленно протянул Лион, которого я мысленно успела оплакать. — Даже вкусно. Для первого опыта так вообще очень… хорошо.
Я распахнула глаза — и не поверила им. Маг и в самом деле с аппетитом ел приготовленную мной кашу! Нервно хихикнув, я присела на травку, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. Кажется, это был первый и последний раз, когда я готовила! Эдак ведь никаких нервов не хватит…
— Мастер, — немного отдышавшись, робко начала я, — вы… простите меня, а?
— Было бы за что, — улыбнулся Лион и, вздохнув с явным облегчением, совершенно неожиданно добавил: — Если действительно хочешь, можешь сплести мне венок. Я не против.
Я поперхнулась воздухом. Поторопилась я с выводами! Определенно с этой кашей что-то не так! Она воздействует не на желудок и даже не на сердце, а на мозг, и я пока не поняла, нравится мне это или нет…
Венок я все-таки сплела. И то, что он в конечном счете достался лошади, была виновата лишь неровная дорога, а уж никак не неловкость Лиона, умудрившегося на въезде в город уронить его под ноги своей Пчелки.
Городок под названием Верховье, до которого мы добрались к вечеру, был не очень большим и довольно-таки уютным. Неширокие, мощенные камнем улочки; аккуратные двух- и трехэтажные дома, не жмущиеся испуганно друг к другу, как в той же столице, а зачастую окруженные крошечными садиками; крытые разноцветной черепицей крыши и множество цветов, посаженных как в садиках, так и на балконах, довершали образ эдакого сказочного городка.
Постоялый двор мы отыскали быстро. Крепкое, добротное строение, аккуратное и чистенькое. Над входом висела внушительная подкова, и я бы не рискнула слишком сильно хлопать дверью — мало ли что. Прилетит таким вот «счастьем» по голове — чудом будет, если оная на плечах останется.
Лошадок увел на конюшню шустрый вихрастый мальчишка, а мы зашли внутрь, причем я, памятуя о подкове, постаралась миновать опасный участок как можно быстрее, немало удивив не ожидавшего от меня такой прыти Лиона.
Просторный светлый зал, заставленный столиками, оказался почти пуст. Наверное, слишком рано — время ужина еще не настало. На устроенном в центре удобном помосте, небрежно согнув одну ногу, сидел молодой мужчина весьма приятной наружности — русоволосый, кареглазый, улыбчивый. Он задумчиво перебирал струны гитары, обводя лукавым взглядом зал, и явно настраивался на очередную песню. Бродячий менестрель! Самый что ни на есть настоящий! Я застыла в полном восторге, потому как любила музыку, а у странствующих бардов она получалась совсем иной, чем у придворных музыкантов. Более искренней, что ли, живой, эхом отзывающейся в сердце.
— Неприлично так таращиться на незнакомцев, тебя могут неправильно понять, — шепнул на ухо Лион, и я, покраснев, уставилась в пол. Хотя что здесь такого? Интересно ведь!
Пока Лион договаривался насчет ночлега и ужина, я, скромно стоя рядышком, незаметно оглядывала зал и посетителей. Постоялый двор изнутри тоже оказался ухоженным и уютным — пол, столы и окна радовали чистотой, с потолка свисали пучки ароматных трав, подавальщицы одеты скромно и опрятно. Можно надеяться, что ночью нас не съедят клопы, хотя на это можно было надеяться в любом случае — изгнать их несложно. Но ведь гораздо приятнее знать, что в постели, на которой ты собираешься спать, никто никогда не жил!
За дальним столом шумно, но без особого размаха, что-то праздновала компания из четырех мужчин; у окошка расположилась счастливая парочка, время от времени бросавшая взгляды на менестреля; а за ближайшим к помосту столиком сидела невысокая женщина, молодая, голубоглазая, со светлой косой, перекинутой через плечо. Темное закрытое платье подчеркивало белизну ее кожи, а глаза сияли ярче магических светлячков в ночи. Она неотрывно смотрела на музыканта, и когда его взгляд останавливался на ней, то неизменно теплел и становился таким… Ох, не знаю, как описать, но у меня аж сердце заныло от плескавшейся в нем нежности. «Надо же, — умилилась я, — повезло же им найти друг друга…» А потом меня словно наотмашь ударили. Я зажмурилась, потрясла головой и снова, уже куда пристальнее, посмотрела на женщину. Срочно захотелось провалиться под землю, но, опасаясь проворачивать сей фокус при свидетелях, я попросту нырнула за спину Лиону, который, поговорив с хозяином, как раз повернулся в сторону ведущей на второй этаж лестницы.
— Ты чего? — удивился он, пытаясь выудить меня из моего укрытия, но я крепко вцепилась в его рубашку и тихо-тихо прошептала, зная, что он услышит:
— Видите женщину? У помоста? Это Голуба. Моя мачеха…
— Ты уверена? — спросил Лион, заперев дверь нашей комнаты.
Я не глядя опустилась на краешек кровати и медленно кивнула. Конечно, узнать в милой, просто одетой женщине шикарную, но холодную царицу сложно, но я видела ее изо дня в день более десяти лет и не могла ошибиться.
Это была она — Голуба Святогорская, в девичестве Венцлавская, жена моего отца и мать моих братьев. Ледяная кукла, бросившая царя ради бродячего музыканта… Я сжала виски руками и прикрыла глаза. Несколько кусочков мира-мозаики вновь выпали из ранее цельной картинки и ни в какую не желали становиться на место.
— Виорика, возьми себя в руки. Она — такая же беглянка. И не сможет рассказать о тебе Всеславу, — проговорил Лион, обеспокоенный моим состоянием.
Я криво улыбнулась. Он, конечно, понял все по-своему. А я даже и не подумала об отце… Нет, я думала о том, как сдержаться, чтобы не спуститься вниз и прямо не спросить у этой женщины, как она посмела так поступить со своими детьми?!
— Виорика?!
Ох, кажется, я слишком ушла в себя. Вон какое у Лиона лицо перепуганное…
— Я в порядке, — тихо сказала я. — Правда в порядке.
— Тогда я оставлю тебя ненадолго, — нерешительно проговорил наставник, смотря на меня с изрядной долей подозрения. — Нужно кое-что сделать… Скоро вернусь, не бойся.
— Я не боюсь, — вздохнула я.
Лион кивнул, поправил на плече свою сумку и уже на пороге обернулся ко мне:
— И прошу тебя — не выходи из комнаты!
Стукнула дверь, звякнула щеколда… И всю задумчивость как ураганным ветром сдуло. Он что, запер меня?!
— Мастер!.. — рявкнула я, бросаясь к двери, и… чуть не выпала в коридор, не встретив сопротивления.
Губы помимо воли сложились в глупую улыбку. Это что же… доверие?
И что теперь с этим делать?
— Оправдывать, — тихонько сама себе ответила я, прекрасно понимая, что никуда я теперь не уйду. Уверена, кое-кто тоже это понял.
Воспитатель бесов!..
Я покачала головой и, вздохнув, решила наконец-то осмотреть наше временное жилище. Небольшая комната, окно почти во всю стену забрано светло-зелеными занавесками, полосатые половички на чисто выскобленном деревянном полу, две кровати, застеленные покрывалами под цвет занавескам, вместительный шкаф с зеркальной дверцей, маленький столик, пара стульев и кресло возле входа. Миленько… Я подошла к зеркалу и рассеянно пригладила растрепавшиеся волосы. Перед городскими воротами Лион вернул им природный цвет — чтобы избавиться от слишком яркой приметы, — и теперь я никак не могла привыкнуть к своему новому отражению. Вроде бы и я — а вроде бы и нет… Странно. Со вздохом отвернулась от зеркала, еще раз окинула комнату внимательным взглядом и вознамерилась полежать хотя бы часик, пока Лион бегает по своим загадочным делам, но тут раздался робкий стук в дверь. Я подобралась и затаилась. Стук повторился, а после паузы неуверенный голос тихо пробормотал:
— Вики, пожалуйста, открой. Я знаю, что мастера Ривенса здесь нет, но не бойся — я лишь хочу поговорить с тобой…
Я слетела с кровати и распахнула дверь. Не ожидавшая такой быстрой реакции женщина испуганно отпрянула и взглянула на меня с явной опаской. Подумала, что начну кричать и ругаться? Зря. Я ее выслушаю. А уж потом и покричу, и поругаюсь… Может быть.
Я молча посторонилась, пропуская нежданную гостью, и так же молча указала ей на кресло. Сама устроилась на краешке своей кровати и вопросительно воззрилась на Голубу, нервно теребящую уголок наброшенной на плечи тонкой шали.
— Ты же уже все знаешь, да? — наконец подняла она на меня несчастные глаза.
Я пожала плечами. Откуда мне знать все? Я знала главное и думала, что этого вполне достаточно.
— Я не любила Всеслава! — горячечно воскликнула мачеха, до хруста сжимая свои длинные, холеные пальцы. — И он меня не любил… Политический брак — это зло… Жертва, в которую тебя приносят, не интересуясь твоим мнением. Но всегда есть шанс, что все пойдет иначе… Что там, где ничего нет, что-то да появится… Я до последнего надеялась на чудо. На любовь, которой никогда не знала. Моя мать умерла при родах, а отец, имея четырех старших сыновей и двух дочерей, не питал ко мне теплых чувств, а потом, едва дождавшись моего совершеннолетия, и вовсе выдал за Всеслава, который и не замечал меня… Вики, я готова была полюбить его, если бы он подарил мне хоть немного внимания и нежности! Но рядом с осколком льда рано или поздно сама становишься льдом…
— А как же Свят и Зар? — вырвалось у меня. — Как ты могла оставить их?!
— А куда бы я их взяла? Более того — кто бы мне позволил увести их?! — простонала Голуба. — Им без меня только лучше будет. К моменту их рождения я настолько свыклась с холодом в душе, что не смогла растаять даже ради собственных детей… Я… люблю их, но, наверное, не так, как нужно, как положено настоящей матери, в чьем сердце никогда не было льда! Я старалась, но, видимо, со мной что-то не так… Возможно, изначально было не так или же сломалось после замужества, не знаю… Когда-нибудь я все им объясню. Я не могла остаться даже ради мальчиков… Боги, со стороны, наверное, звучит слишком глупо и пафосно, но… Я бы умерла, если бы здесь, — она порывисто прижала руку к груди, — вновь все заледенело… Янко — мой огонь. Когда я увидела его на весеннем балу во дворце, я поняла, что такое настоящая жизнь! Узнала, как может биться сердце, как может замирать душа от одного только взгляда, как хочется жить только от одной мысли, что есть кто-то, кому ты нужна! Без него я снова стану куском льда без души и сердца… Разве нужна Святу и Зару такая мать?!
Я не знала ответа на этот вопрос. Но я помнила, что материнской ласки ребята никогда не видели… Боги, не верю, что я об этом думаю, но… возможно, они даже не почувствуют ее отсутствия!
Я внимательнее посмотрела на Голубу. А ведь она действительно — другая. Живая, теплая, по-настоящему красивая, ничуть не похожая на манерную куклу… Она во многом права — отец, пустив в свою душу холод, невольно замораживал окружающих, не замечая этого. Сколько было Голубе, когда она вышла за него? Семнадцать? Совсем еще девочка. Ей просто не повезло. Так же, как и батюшке. Как моей маме. Как Лиону и мне. Голуба — еще одна жертва Ргеона. Невинная, попавшая под удар совершенно случайно…
— Не выдавай меня Всеславу, — с отчаянием прошептала Голуба, расценив мое молчание как недобрый знак, метнулась ко мне и, стоя на коленях, сжала мои сцепленные в замок руки ледяными ладонями.
Я не сдержала горькой усмешки. Одна беглянка просит другую не выдавать ее — это ли не ирония судьбы?..
Но где-то в глубине души я понимала — даже если бы могла вернуться домой, ничего бы не сказала отцу. Голуба ему не нужна, он не нужен Голубе, к чему тогда портить друг другу и так не сложившуюся жизнь? Наверное, все к лучшему. Пусть хоть кто-то из этих двоих будет по-настоящему счастлив.
— Я не выдам тебя, — твердо сказала я, посмотрев в испуганные голубые глаза, больше не напоминавшие льдинки. — Но только при одном условии…
Голуба напряглась, ожидая подвоха.
— Ты не забудешь о сыновьях, — нахмурилась я. — Найдешь способ встретиться с ними и все объяснить. Я помогу тебе в этом. Просто обещай, что ты не бросишь их!
Ее губы затряслись, не в силах вымолвить ни слова. Вместо этого она вдруг подалась вперед и крепко меня обняла. Я замешкалась лишь на мгновение, прежде чем впервые в жизни обнять женщину, так и не сумевшую заменить мне мать.
Уже на пороге Голуба обернулась и с задумчивой улыбкой проговорила:
— Про сундучок ты тоже наверняка знаешь… Это часть моего приданого. Я зарыла его у восточного крыла замка, под старой березой. Покажи мальчикам… потом. — Заметив, как вытянулось мое лицо, она рассмеялась и добавила: — Янко денег не взял. Сказал, что в состоянии обеспечить меня… И что я нужна ему сама по себе. Это ли не счастье, Вики?
Возможно, это глупо, но после ее ухода я долго улыбалась. Не мне решать, заслужила ли Голуба свое счастье, но злости на нее больше не было. В конце концов, не дайте боги оказаться в ситуации, в которой она жила столько лет… Как бы я повела себя на ее месте? Честно, не знаю. И даже задумываться не хотела — становилось слишком страшно и холодно, словно на краю бездны одиночества, в которую я в свое время не упала лишь чудом.
А право на чудо имеет каждый, кто бы что ни говорил.
Лион вернулся до заката. Подозрительно осмотрел комнату и меня, чинно сидящую в кресле и листающую какой-то столетний журнал, недоверчиво усмехнулся и лишь после этого достал из своей сумки несколько потрепанных книг и аккуратно положил их на стол.
— Что это? — заинтересовалась я, без сожалений захлопнув журнал.
— Книги, — на редкость информативно отозвался наставник, задумчиво поглаживая переплет самой верхней.
— Это я вижу, — терпеливо сказала я. — Что за книги?
— Надеюсь, нужные. Судя по датам и языку, эпоха Нариса.
— Ого… И где вы их достали?
— Места нужно знать, — хмыкнул Лион, и я с разочарованием поняла, что мне ничего не расскажут. Ну и ладно… Тогда и я ему о Голубе ни словечка не скажу! — Возможно, здесь есть сведения о посвящении, — добавил маг.
Я с затаенной надеждой посмотрела на книги. Если они действительно содержат нужную информацию, это будет просто чудом. Но, увы, в столь удачный исход дела верилось с трудом.
Лион сразу же погрузился в чтение, даже ужинать не стал. От моей помощи отказался — языка, на котором были написаны тексты, я не понимала. Когда я засыпала, мастер все еще сидел в кресле, листая страницу за страницей, а утром я обнаружила, что он так и уснул — сидя в неудобной позе и крепко прижимая к груди недочитанную книгу.
Почему-то казалось, что Голуба с Янко уедут из города еще до завтрака. Но, спустившись в обеденный зал, я с удивлением обнаружила за одним из столиков обоих беглецов. Голуба, почувствовав мой взгляд, слегка улыбнулась и кивнула. Лион, заметив наши переглядывания, непонимающе нахмурился, но я лишь сделала невинные глазки и пожала плечами. Женские тайны на то и женские, что для мужских ушей не предназначены. К тому же не я первая начала игру в секреты, и нечего теперь недовольно сопеть у меня над ухом…
— Значит, поговорили, — не выдержал Лион, пока мы ждали заказанный завтрак.
— Поговорили, — не стала отпираться я.
— И?
— Что? — прикинулась дурочкой я.
— Виорика… — прищурился мастер, отбивая пальцами на столешнице угрожающую дробь.
— Она просто хочет быть счастливой, — опустив глаза, сказала я. — Это не преступление. И не нам с вами ее судить.
— Я и не собирался, — немного опешил от моих слов Лион. — Просто хотел убедиться, что все в порядке.
— Все в порядке, — вздохнула я. — В относительном, но все же.
— Тогда можем ехать дальше? — уточнил наставник, и я кивнула.
Едем дальше, мастер. Вот только не мешало бы знать: бежим ли мы от судьбы или же, наоборот, ей навстречу?..
В Ельниках, живописной деревеньке в трех днях пути от Верховья, мы решили остановиться хотя бы на несколько дней. Здесь было очень спокойно, а приютившая нас старушка оказалась доброжелательной, заботливой и при этом неболтливой.
Деревянные дома утопали в зелени, по тропинкам с визгом носилась ребятня, пугая степенно прогуливающихся кур, на берегу небольшой речки, в тени березок, день-деньской просиживала парочка стариков-рыболовов. За все время, проведенное здесь, я так и не видела, чтобы они поймали хоть одну самую завалящую рыбку.
Неподалеку от крепкого деревенского тына раскинулся мрачный еловый лес — идеальное место для практических занятий, потому как туда редко кто забредал. Дурная слава ходила о нем, только некромантов ли пугать подобным?
Пока я прямо на земле — в условиях, максимально приближенных к боевым, как едко уточнял наставник, — чертила очередной ритуальный рисунок, ругаясь и стараясь сохранить спокойствие, Лион продирался сквозь словесную вязь древних книг. Пока — с нулевым результатом, но надежды мы не теряли. Потому как она оставалась единственным, за что мы могли зацепиться.
Время от времени, уступая моим навязчивым просьбам, Лион учил меня перемещаться сквозь кости земли. Одна я пока еще боялась это проделывать, но с ним могла контролировать дыхание и собственные эмоции и уже не рисковала задохнуться или запаниковать. Предстояло собрать все свое мужество в кулак и сделать самостоятельный переход, но пока я не чувствовала себя готовой к такому подвигу.
Все шло тихо и мирно. До тех пор, пока однажды, где-то через седмицу после приезда, мы попросту не смогли выйти за околицу. Что-то не пускало, отбрасывало назад, казалось, за одну ночь вокруг деревни выросла невидимая упругая стена. Самое странное, что местные жители этого не замечали — никто не пытался ни войти в ворота, ни выйти, даже вездесущие мальчишки, обычно носящиеся взад-вперед целыми днями, к ним не приближались.
Словно мира за воротами и вовсе не существовало…
Дождавшись, когда не будет свидетелей, Лион размахнулся и запустил в преграду огнешаром. Вернее, попытался запустить, потому как с его ладони сорвалось лишь несколько искорок, которые погасли, не долетев до цели.
— Мне все это очень не нравится, — медленно произнес Лион, опуская руку.
Я судорожно кивнула, соглашаясь. Мало хорошего, когда магия не отзывается! Это… все равно что перекрыть кислород обычному человеку, лишенному дара. А в нашем случае и вовсе могло послужить более чем тревожным сигналом.
Ледяные мурашки шустро пробежали по спине, заставив зябко поежиться.
— Возьми только самое необходимое, — тем временем скомандовал Лион, — лошадей придется оставить здесь.
— Почему? — все еще не отошла от потрясения я.
— Потому что их нельзя протащить через кости земли, — спокойно объяснил наставник.
Вот как. Значит, мы бежим? Причем на этот раз — по-настоящему, думая лишь о том, как унести ноги?..
— У меня все с собой, — тихо сказала я, скользнув ладонью по боку сумки, которую обычно брала в лес.
— Замечательно, — кивнул Лион, — тогда не будем откладывать…
Он сжал мои ладони. Я, загнав поднявшийся было страх на самое донышко души, зажмурилась и вдохнула как можно больше воздуха, и… ничего не произошло.
— Мастер?.. — осторожно позвала я, когда стало понятно, что никуда мы так и не переместились.
— Кажется, все намного серьезнее, чем я полагал, — хрипло проговорил Лион.
Следующие полчаса мы метались по деревне, пытаясь определить границы блокировки. Она была везде и всюду, а возле тына так и вовсе искрила, недвусмысленно намекая на плачевный итог попытки выйти за пределы деревни.
Наставник очень долго проторчал у речки, низко склонившись над водой; не знаю, чего он там надеялся отыскать, но результатами остался недоволен.
Магия не желала слушаться. Даже простенькие светляки гасли, толком не сформировавшись. Зато силы уходили только так…
— Боюсь, я ничего не сделаю, — пробормотал Лион. — Если бы я мог посоветоваться с Остромыслом…
— Так свяжитесь с ним, — предложила я, за что и удостоилась на редкость выразительного взгляда. Да. Кажется, я потрясла Лиона своими умственными способностями. Вернее, полным их отсутствием…
— Гениальная мысль, Виорика, — хмыкнул мастер. — Даже странно, как это я смог додуматься до нее раньше тебя!
— Так в чем проблема? — обиженно буркнула я.
— В том, что блокировка замкнула мыслеполе. Ментальная связь на дальние расстояния невозможна. По крайней мере, до того, пока не будет разрушена стена.
— Нас заперли здесь… словно в мышеловке, — прошептала я.
— Не «словно», — мрачным эхом отозвался наставник. — Так оно и есть.
Однако у Лиона был козырь в рукаве. Когда мы вернулись в дом, он прошел в комнату и, велев мне не соваться, чем-то усиленно загремел. Я не сдержалась и заглянула в щелку между дверью и косяком. Лион, сдвинув пестрый половичок, вычерчивал на полу замысловатую фигуру. На сундуке возле входа лежала толстая книга, открытая почти посередине, и я умудрилась прочитать несколько строк. Этого хватило, чтобы понять, что хочет сделать наставник.
Это заклинание, как я помнила, относилось к разряду наиболее опасных и основывалось на полулегальной магии крови. Да и цена за него была соответствующая — от двух до пяти лет жизни за несколько минут связи. Если учесть, что помехи — явление неизбежное, да и Остромысл туговат на ухо… Получить мумифицированный труп наставника как-то не улыбалось. В панике я переводила взгляд с сосредоточенного Лиона на книгу, с книги — на быстро покрывающийся вязью символов пол, с пола — на большое зеркало, стоявшее напротив двери…
Зеркало?! О да!
— Ма-а-астер! — ворвавшись в комнату, повисла я на руке Лиона.
— Тьфу, Виорика, ты чего здесь забыла?! — грозно рыкнул он, пытаясь стряхнуть меня с себя. Ну-ну… Я — цепкая!
— Забыла! — радостно закивала я. — А сейчас — вспомнила! Хотите, я вам устрою быстрый и бесплатный сеанс связи с мастером Остромыслом?!
— Как?! — опешил Лион, с подозрением глядя на меня. Но мел все же отложил, так что я с чистой совестью отцепилась от него.
— Очень просто! — воодушевилась я, подспудно ожидавшая если не затрещины, то хорошего морального пинка. — Вы не в курсе, где можно раздобыть еще одно зеркало?
…Зеркало нашлось очень быстро. Стараясь унять ненужную дрожь, я расставляла свечи, припоминая, что и как было в самый первый раз, когда мы с Ланкой собирались вызвать дух некроманта для помощи в выполнении поистине драконовского задания Лиона. Боги, как же давно это было!.. И как смешно… Неужели я и правда боялась такой ерунды?! И Лиона…
Установив зеркала и свечи, я занавесила окна и попыталась выставить за дверь наставника, но он уперся и ни в какую не пожелал покинуть комнату.
— Что это за представление? — подозрительно прищурился маг. — Не самое удачное время и место для гаданий на суженого!
Я недовольно поморщилась. Гада-а-ание… Примитивно мыслите, мастер!
— Это не гадание! — обиженно вздернула нос я. — Это ритуал вызова духа!
— Суженого-ряженого, не дожившего до свадьбы? — фыркнул Лион. Да что ж его на этой теме так заклинило-то?!
Досадливо пожав плечами, я махнула рукой на недоверчиво щурившего глаза наставника и решила ограничиться расплетенной косой. В конце-то концов, ну какое искомому духу дело до того, сколько на мне одежды? А хоть бы и шуба с валенками, сути-то сие не меняет! Бросив на столбом застывшего посреди комнаты мага неодобрительный взгляд, я уселась перед зеркалами и попыталась сосредоточиться. Предвидя реакцию Лиона, только что придуманный призыв я едва слышно прошептала. Тот, кому надо, все равно услышит, а мастер и так уже достаточно позабавился за мой счет. Хватит! На сей раз я решила не злоупотреблять сомнительными стишками. Максимально четко представив образ директора, я послала ему мысленный зов.
Зеркала не нужно настраивать на мыслеполе. Они — сами по себе универсальные двери между временем и пространством. Стоит только попросить их… и поделиться своей силой, самой капелькой, которая, пройдя через тысячу отражений, возрастет многократно… Лишь бы Лион все не испортил!
Он не испортил. Только сдавленно охнул, когда из подернувшихся туманом зеркальных глубин на деревянный пол шагнул мастер Остромысл. Слегка прозрачный, очень удивленный и совершенно непонимающий, как он здесь оказался. Ох, надеюсь, что директор вмиг призыва сидел, а, к примеру, не поднимался по лестнице… Я запоздало ужаснулась и с натянутой улыбкой помахала старшему магу ручкой.
— Не приснилось, — чуть слышно, зато с непередаваемыми эмоциями прошипел позади Лион, и я поняла, что тайн у меня уже не осталось.
Стараясь не оглядываться, я отползла к стеночке, чтобы не мешать разговору мастеров. А заодно отдохнуть — простенький ритуал выпил почти все силы. Кофе бы сейчас… Или шоколадку. Увы, и о том и о другом оставалось лишь мечтать.
Мастер Остромысл нервно похлопывал себя по плечам и недовольно морщился, стоило его взгляду зацепиться за полупрозрачную часть собственного тела, но из речи Лиона он, похоже, не упустил ни единого слова.
— Я брошу все силы на то, чтобы прорвать блокировку, — кивнул директор, выслушав некроманта. — Но, мальчик мой, ты должен понимать, что это займет время… Время, которого вполне может хватить Ргеону. Если это, конечно, его работа…
— Я понимаю, — нахмурился наставник, у которого, в отличие от Остромысла, не было ни малейшего сомнения относительно причины появления стены. — Потому прошу — поторопись. Пока нас не прихлопнули, как зазевавшихся мышей.
Видно, проняло его мое сравнение с мышеловкой…
— Если нам повезет, к утру маги снимут блок, — задумчиво проговорил Лион, когда мастер Остромысл осторожно, словно ступая в ледяную воду, втянулся в зеркало.
— Значит, нам нужно продержаться всего-навсего одну ночь? — излишне оптимистично уточнила я.
— Нам придется продержаться целую ночь, Виорика, — вернул меня с небес на землю наставник. — И, чует мое сердце, спокойной она не будет.
Лион ошибся в одном — все началось гораздо раньше, чем отгорел закат.
Наставник что-то магичил в доме, используя готовые зелья, — сооружал маленькую крепость, которой предстояло простоять хотя бы до утра. Меня выставили прочь, чтобы не лезла под руку с ценными советами, а потому я сидела на низеньком заборчике и бездумно смотрела на небо, следя за медленно разливающимися по нему алыми и золотыми красками. Красиво. И тревожно.
Его я заметила лишь тогда, когда услышала сдержанное покашливание. Опустила глаза — и чуть с заборчика от удивления не рухнула.
— Фьерн?! — воскликнула я.
Парень приветливо улыбнулся:
— Вики, здравствуй! Не ожидал тебя увидеть. Что ты здесь делаешь?
— У меня практика, — пожала я плечами. — А ты?
— А я ищу работу, — вздохнул Фьерн. — Я же теперь дипломированный боевой маг… Вот и решил испытать на собственном опыте всю романтику странствий по градам и весям.
— И как? — полюбопытствовала я.
— Пока не понял, — рассмеялся он.
— А ты давно здесь? — наконец-то озвучила я то, что взволновало меня в первый же миг встречи.
— Сегодня утром приехал, — ответил он. — Милая деревенька…
Милая?.. Утром?!
— И ты… ничего не чувствуешь? — нахмурилась я, внимательнее всматриваясь в его лицо, показавшееся не таким, как всегда…
— Чувствую, — неожиданно серьезно сказал он и вдруг оказался слишком близко — я не успела ни отшатнуться, ни испугаться. — А что чувствуешь ты, Вики?..
— Пусти, пожалуйста, — просипела я, с ужасом глядя в холодные глаза, которые раньше были теплее солнца. Рванулась прочь, но сильные пальцы накрепко вцепились в мою руку, не давая отстраниться.
— Прости, — прошептал Фьерн, и грудь словно огнем ожгло… Теряя сознание, я изо всех сил сжала выбившийся из-под рубашки медальон с маминым портретом — единственный свой талисман.
«Нарис, не допусти!» — успела мысленно взмолиться, прежде чем огненный вихрь окончательно меня поглотил.
