Глава 39
СИЛА И ПРАВО

Лион все-таки уехал. Недалеко — и со мной. Это я глупостей себе навоображала, а он, между прочим, делом занимался…

Наставник обновлял печати на ближайшем кладбище, а я, закутанная в его плащ, ходила следом и указывала ему на слабые места. Да-да, даже из моего незапланированного присутствия Лион умудрился извлечь пользу — тренировка практических навыков, по его словам, еще никогда и никому не мешала.

Много времени это не заняло, уже через час мы сидели на пологом берегу мелкой речушки и разговаривали.

Вопросы сыпались из меня как горох из дырявого мешка. Лион отвечал охотно и с радостью, словно давно уже хотел это сделать. Хотя почему словно? Так оно и есть. Давным-давно хотел, но иногда мы вынуждены подавлять свои желания… А я, дура, невесть что напридумывала, даже не попытавшись разобраться. Обидно мне, видите ли, стало! А ему-то каково было? Я — единственная ниточка, связывающая его с домом, человек, которому он отдал свое время. Та, которая смогла ранить больнее всех и которую он так легко простил…

Я узнала, что верховной жрицей становится самая сильная взывающая на момент смерти предыдущей; что главными ее помощниками считаются три старших жреца, в чьем подчинении находятся младшие; что Стражи охраняют границы Ривалэйна от посягательств любопытных людей и агрессивной нечисти, и лишь некоторым достается роль хранителей взывающих. В храме, конечно, безопасно, но всегда существует риск прорыва печатей либо вторжения извне. Да и многие ритуалы нельзя проводить в одиночестве, нужен кто-то надежный, тот, кто сможет вовремя вытащить проводящего ритуал в реальный мир и при необходимости поделиться энергией. Я вспомнила зиму и склеп и поняла, что именно имелось в виду. Не почувствуй находившиеся во дворце маги беду — ни за что бы не выбралась сама… Ясно теперь, почему Лион так разозлился тогда. В отличие от меня, он осознавал, чем грозила моя беспечность. Я вздохнула и виновато посмотрела на наставника:

— Мастер… простите меня…

Он умолк на полуслове, нахмурился, не понимая, о чем я.

— За мою идиотскую реакцию на правду, — пробубнила я, уткнувшись взглядом в землю, и добавила про себя — и за то, что мотала вам нервы…

— Нормальная реакция, — улыбнулся наставник. — Я думал, будет хуже.

Настала моя очередь удивленно хлопать глазами.

— Эрика бы еще и не такое устроила, — усмехнулся Лион, видя мое замешательство. — Потому я и не надеялся, что ты так быстро все примешь.

Я неуверенно улыбнулась и, не выдержав, спросила:

— А почему никто из Ривалэйна не искал маму и вас? И… меня?

— Потому что никто не знает о предательстве Ргеона, — помрачнел Лион. — И о том, что он может покидать храм, — тоже. Демоны не чувствуют хода времени, им все равно, когда человек исполнит их волю. Ргеон до сих пор может пользоваться их даром рвать пространство одной лишь силой воли, но никто даже не догадывается о его талантах — оттого он не может рассказать, где я, иначе придется раскрыться. Зато о моем даре знали все. Ргеон обвинил во всем меня. В смерти Эстана. В похищении и убийстве Эрики. Верховная уверена, что это я пытался сорвать печати.

— Вы были ребенком! — в ужасе прошептала я. Конечно, Яр тоже говорил об этом, но вся нелепость ситуации дошла до меня только сейчас.

— Я Страж Ривалэйна. Всегда был им и буду. Стражами не становятся, а рождаются, Виорика. И взрослеем мы намного быстрее обычных людей. Даже быстрее магов. Мы в полной мере сознаем свои действия и последствия, которые они могут повлечь. В то время я уже не считался ребенком.

— Это жутко, — передернулась я.

— Для Ривалэйна это — норма, — пожал плечами Лион. — А что касается тебя… О тебе, естественно, никто не знал. Даже Ргеон — до последнего времени. И то у него, насколько я понял, были лишь догадки, которые благодаря Лучику не подтвердились.

— Почему он так легко сдался? Я же очень похожа на маму?

— Да. И в то же время — нет, — загадочно сказал Лион. Протянул руку, повертел в пальцах выбившуюся из косы прядь моих волос… которая в лучах неяркого светляка из серебристой на миг стала золотисто-русой.

Я ойкнула и, схватив кончик косы, повертела его так и сяк, но ни намека на блеснувшее мгновением ранее золото не увидела. Подняла недоумевающий взгляд на Лиона…

— Чары твоей мамы, — улыбнулся маг. — Стоило бы позаботиться об этом сразу, как мы попали сюда, но никто даже не думал, что Ргеон нападет на след. Потому-то при переезде во дворец Эрика, как могла, изменила внешность. Волосы, цвет кожи и глаз… Она стала похожа на уроженку Кетора, отсюда и выбор нового имени и фамилии — Элина Ар’Лейт. Такие же чары она наложила и на тебя, едва ты родилась. Чтобы наверняка обезопасить…

— Угу, — промычала я обескураженно. Вот как, оказывается, я вовсе не похожа на призрак бледной моли. — Но почему тогда Ргеон ко мне прицепился?

— Из-за меня, — помрачнел наставник. — Решил бить наугад, выбрав целью мою ученицу. И не промахнулся…

— Он сказал, что вы его провели, — припомнила я. — Подумал, что вы специально отвлекаете его внимание?

— Скорее всего. А значит, он наверняка сделал вывод: где-то действительно живет дочь Эрики. И потому Ргеон не успокоится, пока не найдет ее. То есть тебя. Времени мало. А я до сих пор так и не понял, как разобраться с посвящением!

Выражение его лица мне совершенно не понравилось. Еле успела прикусить язык, прежде чем озвучить свою позицию насчет его возвращения в Ривалэйн. Не сейчас. Не хватало только опять поругаться, едва помирившись!

— У нас есть время, — твердо сказала я, осторожно прикоснувшись к плечу хмурого мага. — Все получится. А Ргеон меня теперь не достанет — я его присутствие заранее ощутить смогу. Еще бы придумать, как скрыться, я же до сих пор не дружу с порталами! — с досадой добавила я, а Лион хитро прищурился:

— Ты не дружишь с ними потому, что наши с тобой способности схожи — только через кости земли, Виорика. — И рассмеялся, заметив, как вытянулось мое лицо.

Нет, он-то, конечно, уже привык, а вот я не в состоянии забыть ощущения от погружения в землю и как-то не готова к повторению сего подвига!

— Я попробую, — неуверенно проговорила я.

— Я помогу, — ободряюще кивнул наставник. — Не бойся, несколько раз попробуем вместе — и страх уйдет.

Я выдохнула с облегчением. Если с ним — то ладно. С ним не страшно…

— Так что, полагаю, мы обо всем договорились, — подытожил Лион. — Я буду думать и искать варианты, ты — учиться и держаться подальше от неприятностей. Мы же не хотим, чтобы у твоего отца появился повод забрать тебя отсюда?

Я отчаянно замотала головой. Конечно же я не хотела, чтобы меня забрали из Школы. Но больше всего я не хотела, чтобы меня забрали от него, растерявшего отчужденность и колкость и ставшего теплым и совсем-совсем… родным. Понимающим меня с полуслова. Знающим, на что я способна, и все равно готовым простить и поддержать.

Наверное, именно этого я всю жизнь и ждала от своего отца…

Внезапно стало неуютно и холодно. Неужто мысль о батюшке так душу царапнула? Отболело же вроде, забылось… Или нет? Я вздрогнула, поежилась… и, зажмурившись, бросилась к Лиону. Обхватила за шею, стараясь прижаться сильнее, закрыть, чтобы никто не увидел, не добрался…

Дрожа от холода, принялась повторять про себя, словно молитву, одно и то же, едва шевеля заледеневшими губами.

Здесь только я. Я одна. Только одно сердце бьется, только одно дыхание вырывается из груди, только одна душа замирает от холода…

Я. Здесь. Одна!

Несколько мгновений, показавшихся вечностью, я умирала от ледяного дыхания за спиной, не прекращая шептать спасительные слова… Несколько мгновений, за которые поняла, что такое настоящий ужас. А еще — что не намерена сдаваться. Свое — не отдам. Никому!

А потом… нечто отступило. Поверило мне. Приняло двух — за одного…

Когда морозный воздух вновь наполнился теплом, я осознала, что наши сердца действительно бьются в одном ритме. Видимо, тоже моим словам поверили…

— Виорика, — прошептал Лион, не двигаясь, — что ты делаешь?..

Я с трудом расцепила руки и отодвинулась, с удивлением глядя в широко распахнутые глаза мага. Зеленые, как трава, живые, теплые…

— Вы разве ничего не почувствовали?! — нахмурилась я, а Лион… покраснел. Впервые видела, как румянец заливает его бледные щеки!

Чего это с ним? Реакция на прошедшую рядом и почти коснувшуюся души смерть?

— Холод, — пояснила я, пока состояние наставника не переросло в шок. — Смертельный холод. Ищейки…

Краска отхлынула от лица мага, как и не было ее вовсе.

— Ты… знаешь? — странным тоном протянул он. — Яр сказал?

— Сама почувствовала, — поджала губы я. — И это было… страшно.

— Тебе они вреда не причинят, — ласково, как маленькому ребенку, сказал Лион.

Я так и застыла, не веря своим ушам. Да он вообще ничего не понимает, да? Или в принципе понимать не желает?!

— Знаете, мастер, — сжав кулаки, зло прошептала я, — не только вы можете волноваться за других!

Попыталась встать, но Лион удержал.

— Виорика… спасибо…

Он выглядел растерянным, и моя злость исчезла без остатка.

— Я знал про ищеек, но даже не предполагал, что они подобрались так близко, — устало сказал Лион.

— И что теперь?

— В Школу они проникнуть не смогут, и на том спасибо, — рассеянно отозвался наставник, напряженно вглядываясь в темную даль, словно там мог прочитать ответы на все вопросы.

— А за ее пределами? — насторожилась я. Хватит, ученая уже, недомолвок больше оставлять не намерена!

— Что-нибудь придумаю, — махнул он рукой.

Придумает, не сомневаюсь. А я пока пригляжу, чтобы его в процессе раздумий не растерзали. Оказывается, иногда Стражам тоже нужны взывающие…

Восточный край неба подернулся розоватой дымкой, когда мы вернулись в Школу. Пожалуй, это был самый трудный путь за всю мою не столь долгую жизнь. Я успокоилась, только когда за нами захлопнулись тяжелые створки ворот. Лишь тогда я перестала осматриваться по сторонам, настороженно ловить малейшие изменения в своем состоянии и вздрагивать при каждом дуновении ветерка, прохладными пальцами касавшегося кожи. Я очень боялась, что ищейки, не найдя добычи, будут прочесывать прилегающие к Школе территории снова и снова и что в следующий раз у меня не получится закрыть Лиона. Боялась до такой степени, что на крыльце жилого корпуса едва не рухнула в обморок — сказалось отпустившее напряжение. Еще и Лиона перепугала. Он напоил меня какой-то гадостью и запретил сегодня выходить из комнаты, строго-настрого наказав выспаться и восстановить силы. На все мои возражения заявил, что у него имеется подходящий амулет, который легко можно переделать для защиты от ищеек, и, больше не слушая, отправил к себе. Наивный. Я теперь с него глаз не спущу, кто бы что по этому поводу ни думал.

В холле и коридорах царила тишина. Даже завзятые полуночники в предрассветный час сладко спали в своих кроватях, что мне было только на руку. Меньше внимания — меньше ненужных вопросов, а значит, и лжи, которой я терпеть не могу, но без которой иногда невозможно обойтись. Я кое-как добралась до комнаты, тихонечко приоткрыла дверь, скользнула внутрь… и едва не споткнулась, наткнувшись на горящий взгляд Лантэлии. Подруга стояла, опершись руками на высокую спинку стула, и всем своим видом выражала искреннее негодование. Не возникало никаких сомнений в том, кого именно она поджидала.

— Где ты была всю ночь?! — не дав сориентироваться и обдумать ситуацию, в лоб спросила Ланка.

Я устало махнула в сторону окна:

— Там.

— Ты… — распахнула глаза Лана, так резко подавшись вперед, что чуть не опрокинула стул. — Ты была с Фьерном?!

— Нет, с Лионом, — зевнув, отозвалась я.

Стул все-таки рухнул. Слава богам, без Ланы.

— Как же… — растерянно пролепетала она. — Ну ладно ты… Но он-то о чем думал?!

— Обо мне, — буркнула я, пытаясь обойти явно неадекватную подружку и добраться до ванной.

Все-таки я не железная, столько событий за один день, да еще незапланированная практика по основной специализации, уж не говорю об этих ищейках и пришедшем вместе с ними ужасе… Так что — умыться и спать-спать-спать! Не думая ни о чем, не вспоминая… Ну разве только о том, какие, оказывается, у Лиона теплые глаза. И сердце. Я улыбнулась своим мыслям и наконец заметила, что Ланка так и стоит посреди комнаты с открытым ртом.

— Лишняя тренировка практических навыков еще никому не помешала, — процитировала наставника я. — Мы на кладбище были, печати обновляли. Так что я и с Фьерном и Лучиком погуляла, и плюсик к будущей профильной практике заработала!

— С Лучиком… На кладбище… ой, — странным тоном пробормотала подружка и покраснела, заставив меня подозрительно прищуриться:

— А ты о чем вообще подумала?!

— Я о тебе беспокоилась, — ушла Ланка в глухую оборону. — Это мой долг!

— Какое счастье, что Рэм временно не способен столь же рьяно меня опекать, — хихикнула я, поглядев на подружкины алые щеки. — Ребята, знали бы вы, как я вас люблю!

Обняв смущенно прикусившую губу Ланку, я нырнула в ванную и подмигнула своему довольно улыбающемуся отражению.

Проблемы? А у кого их нет?

Зато у меня есть семья, друзья и Лион, и это было намного больше того, о чем я мечтала еще несколько месяцев назад. Больше настолько, что затмевало любые проблемы и неприятности, вместе взятые.

Счастье — скоротечный миг. Счастье — это здесь и сейчас. Но частичка этого «здесь и сейчас» способна спрятаться в укромном уголке души, чтобы в самую ненастную пору согреть и приободрить.

Здесь и сейчас я была счастлива. И надеялась, что это чувство, заботливо сохраненное и запомненное, даст силы бороться за то, чтобы не потерять себя и все, что дорого в жизни.

Удивительное дело — проспав всего лишь несколько часов, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, а потому с радостью отправилась на практику. Главное, не проворонить момент, когда Лион со студентами покинет Школу. Я не сомневалась, что отсиживаться за надежными стенами он не будет. Амулет амулетом, но я хотела лично проконтролировать, так ли надежна не вызвавшая у меня доверия побрякушка. Да, я не сильна в защитных чарах, но это не значит, что должна слепо доверять тем, кто в них разбирается! Кто делал этот амулет? От чего он защищает? И можно ли вообще отбить нюх ищеек таким вот способом?

Именно поэтому, едва Гиаш отпустил нашу группу на все четыре стороны, я, против обыкновения, не задержалась, а вылетела за дверь целительских покоев быстрее Грошена. Ничего, наверстаю еще, практика, в отличие от Лиона, никуда не денется!

Устроившись возле ворот, я терпеливо дождалась группу второкурсников, возглавляемую Лионом. Увидев меня, наставник нахмурился и, сделав знак ученикам подождать, подошел ко мне. Бледный и уставший, как обычно, но вот взгляд его изменился… Такой же теплый, как ночью, спокойный и уверенный.

— Надежно, я не сомневаюсь, — с ходу заявил он, сунув мне под нос грубо ограненный зеленоватый камешек на длинной цепочке.

Я скептически хмыкнула, повертела предложенное перед глазами и пожала плечами:

— А вот я — сомневаюсь!

— В любом случае выбора нет, — поморщился Лион. Ну-ну, как же. Я, между прочим, предлагала ему не высовываться хотя бы пару дней — уверена, Остромысл не стал бы возражать, — но разве он послушал?!

— Ага, — покорно кивнула я, и, когда мастер, улыбнувшись, отправился к своей группе, со скучающим видом последовала за ним.

— Виорика! — уже за воротами развернулся ко мне Лион, грозно сведя брови. Ух, как же я испугалась, ага! Вот прямо сейчас повернусь и, поджав хвост, побегу обратно в Школу!

— А? — невинно хлопнула глазами я.

— Не отстанешь, да? — обреченно спросил наставник, и я с готовностью помотала головой. Не отстану. И спорить не буду. Просто пойду следом, и все.

— Ну хорошо, — хмыкнул маг, все-таки разглядевший что-то в моих глазах, — тогда идем. Практика…

— Еще никому не повредила, а уж мне и тем более только на пользу пойдет, — скороговоркой выдала я и улыбнулась. Наставник неуверенно улыбнулся в ответ и хотел уже было идти дальше, когда я придержала его за рукав. — Только не вздумайте отходить от меня больше чем на пару шагов. — И не без вызова добавила, выдержав паузу: — В конце концов, если с вами что-то случится, кто тогда позаботится обо мне? Подумайте хотя бы об этом, если ничто другое вас не вдохновляет.

— Извини. Я не привык, чтобы… обо мне волновались, — усмехнулся Лион. — И вообще, это я должен волноваться…

— Одно другому не мешает, — убежденно сказала я. — Давайте волноваться вместе, так будет куда проще и правильнее… Да и шансов выжить прибавится.

— Какой практичный подход к жизни, — пряча улыбку, сокрушенно покачал головой Лион.

— У меня хороший учитель, — пожала плечами я. — Идемте, а то на нас уже странно смотрят. А вам еще придется как-то объяснить второкурсникам мое присутствие…

— Повышенным трудолюбием и пытливостью ума, — хмыкнул Лион и прикрикнул на явно расслабившихся студентов: — Завязываем с разговорами и двигаемся дальше. И посерьезнее, господа, наша работа, конечно, не волк, но не менее зубаста.

Вечерело. С высокого холма открывался потрясающий вид на закат, и я с мрачным удовольствием изучала нежнейшие переливы красок, щедро добавленных на небо художницей-природой. А что еще оставалось, если драгоценный наставник недвусмысленно дал понять, чтобы я не совалась под руку? Благо что амулет оказался добротным и со своей задачей справился замечательно. Правда, выяснение этого важнейшего факта стоило мне вконец издерганных нервов. Когда мы проходили мимо деревеньки, Лион, несмотря на все мои просьбы и предупреждения, отошел от меня слишком далеко, и именно в тот момент я почувствовала ищеек… которые, хвала всем богам, не почувствовали Лиона. Мастер лишь по моему отчаянному воплю и перекошенному личику понял, что чуть было не случилось. И, вместо того чтобы хоть как-то оправдать свою беспечность, с сияющим видом потряс зажатым в кулаке амулетом. И этот человек смеет меня называть безответственной и легкомысленной?!

А надо мной, между прочим, второкурсники потом битый час потешались — пришлось сказать им, что я испугалась крысы. Некромантка — крысы, какая прелесть!..

Я обиделась и не вернулась в Школу лишь из чистого упрямства. А сейчас, сидя на поросшей мягкой низенькой травкой маковке холма, то и дело бросала взгляды на суетящихся у его подножия второкурсников, расставляющих амулеты, свечи и прочую ерунду для измерения магического фона. Они весьма активно искали какое-то захоронение… И попусту тратили драгоценное время на выяснение того, чего я и безо всяких приспособлений видела: есть здесь захоронение, довольно-таки древнее и беспокойное, сдерживаемое столь же древними, мастерски наложенными печатями. Вон парочка духов кружится, подобно стервятникам, да ничего сделать не может — нет у них сил, ушли вместе с их эпохой и не вернутся до тех пор, пока какой-нибудь идиот не повредит сдерживающие заклинания…

Второкурсники, все трое, до ужаса походили на идиотов, вызывая вполне обоснованные опасения. Ну вот куда шкафоподобный парень руки тянет?! Сказано же ему было — начертить обережный круг, так нет, расковырял уже чего-то в земле и теперь сидит и, высунув от усердия язык, сувенир себе на память отколупнуть пытается…

Метко брошенный крохотный огнешар чувствительно клюнул студента чуть пониже спины. Подскочив, он ошалело завертелся на месте, стараясь определить, откуда такое счастье прилетело. Я хмуро улыбнулась и помахала ему левой рукой, правой выразительно повертев у виска. Лион же еще и по шее ученичку дал — заметил-таки несанкционированные поползновения, надо же, а то я уж было подумала, что прозевает…

— По крайней мере, одно захоронение здесь есть, — тихо сказала я Лиону, когда он, раздав новые указания парням и нервной, коротко стриженной девушке, сел рядом и задумчиво уставился на закатное зарево. — Как бы не потревожить…

— Я проверял печати, они надежны, — вздохнул наставник, бросив быстрый взгляд на своих подопечных, уныло расставляющих магические маячки в строго определенных точках. Малейшее отклонение от заданных координат — и результат исказится настолько, что придется все начинать заново.

— Против студентов-энтузиастов любые печати бессильны, — мрачно озвучила я общеизвестную истину, наблюдая за тем, как невысокий парнишка пытается котелком забить чувствительный маячок в землю.

— Тебе виднее, — хмыкнул Лион, тоже увлеченный занятным зрелищем.

Я невозмутимо пожала плечами, всем своим видом показывая, что не понимаю, о чем речь.

— Хватит дуться, — не выдержал маг, отвернувшись от практикантов-вредителей. — Все ведь обошлось.

И, главное, глаза честные такие… Уверен в своей правоте, ага. Как всегда.

— На этот раз, — кивнула я. — Мастер… Они тут. Я не вижу их, но чувствую… И не знаю, как изгнать их… Но ведь должна же, да? Я могу это сделать?

— Ты мне ничего не должна, — нахмурился Лион и, предотвращая мое возмущение, добавил: — Я не знаю, как их изгнать. У взывающих есть для этого сила и право, но как именно это происходит, увы, я никогда не видел.

— Они — призраки, — задумчиво протянула я, прищурившись на разведенный возле подножия костерок. — Воплощенные, но не в этом суть. Призраки подлежат изгнанию. Допустим, конкретно эти сущности намного сильнее тех, с которыми приходится сталкиваться в обычной жизни, но… Но что, если просто усилить заклинания и пентаграмму? В несколько раз…

— Виорика, — оборвал мои размышления Лион, — даже не думай! Ищейки — не те слабенькие души, с которыми ты привыкла иметь дело. Если ты разозлишь их…

— Они не причинят мне вреда, — уверенно заявила я. — Да, они внушают ужас, но… Я имею силу и право, так вы сказали? Может, это является достаточным условием?

— Ты меня пугаешь, — помолчав несколько мгновений, признался наставник.

— Вы всегда меня боялись, потому как не понимали толком, что со мной делать, — усмехнулась я и, судя по мелькнувшему в глазах мага смятению, попала в точку.

А вокруг успокаивающе стрекотали сверчки, откуда-то доносились звуки проникновенного лягушачьего концерта, внизу усердно сопели студенты… Благодать, одним словом.

Больше мы к теме изгнания ищеек не возвращались, но это вовсе не означало, что я перестала над ней размышлять. Амулет — временное решение, и отнюдь не такое верное, как хотелось бы. Я поежилась от очередного ледяного сквозняка и подвинулась поближе к чересчур задумчивому Лиону. Просто так, на всякий случай.

А в следующий миг истошно завизжала девчонка.

«Кажется, не так уж и надежны эти древние печати», — отстранение подумала я уже на полпути к подножию холма.

Либо же студенты оказались чрезвычайно одаренными…

Как выяснилось, второе предположение было ближе к истине — второкурсники умудрились откопать упыря. Или, может, попросту разбудили его своими действиями в стиле «раньше закончим — быстрее будем дома». Ничего общего с древними останками потревоженная нежить не имела, наоборот, выглядела весьма бодро и свежо.

— Бесы, Виорика, куда?!

Хороший вопрос, мастер! Еще бы знать на него ответ… Я едва не врезалась в упыря, нацелившегося на вошедшую в роль баньши девчонку, и чудом успела присесть, пропуская просвистевшую над головой лопату. Упырю повезло меньше — он лишился руки, но не аппетита. За драпанувшей второкурсницей он побежал очень даже резво, не заметив потери. А я всем весом повисла на руке шкафоподобного парня, вознамерившегося метнуть лопату на манер копья. Вот сомневаюсь, что он попадет в намеченную цель, зато девушка имеет все шансы словить столь оригинальный подарочек. Спиной…

Как ни странно, самым подготовленным оказался второй парень — он хладнокровно отцепил от пояса кол, который, кстати, имелся и у незадачливой жертвы, нагнал нежить и, сбив ее с ног, одним точным движением пригвоздил к земле.

Добравшаяся почти до макушки холма девчонка обернулась на победный клич одногруппника, поскользнулась, замахала руками, но в последний момент успела схватиться за Лиона, который, к счастью, весьма вовремя подоспел на помощь своей практикантке.

Но… точно ли к счастью? Как завороженная смотрела я на скользящий по склону неказистый камушек на длинной порванной цепочке… Перевела взгляд на Лиона, который был так далеко… слишком далеко от меня, а тело и душа уже сжимались от резкого холода, безжалостно вторгшегося в безмятежную летнюю ночь.

Далеко. Не успею — Лион застыл, выгнувшись, как натянутый лук, и по его коже поползли морозные узоры, в свете костра похожие на кровавые разводы…

Но голос быстрее тела. А сила в нем — не меньшая. И если вложить в него всю душу, выплеснуть весь страх, весь гнев, все отчаяние, что накопились в ней, хлестнуть сплетенной из этих эмоций плеткой наглецов, посмевших посягнуть на часть моей жизни…

Я не кричала. Я говорила. Слова запрета, слова подчинения, слова изгнания — слова, которых не знала и знать не могла, но которые лились сами собой. Моя прабабка была сильнейшей взывающей, а ведь кровь не водица, верно? Не важно, где я родилась и выросла. Важно лишь то, что у меня есть сила. Есть право. И я воспользовалась ими так, как подсказала память предков, которая до поры дремлет в каждом, просыпаясь в особо трудных ситуациях. Это как рука помощи, протянутая из глубины веков… Остается лишь покрепче за нее ухватиться.

Холод усилился, словно ищейки решили заморозить осмелившуюся что-то им запретить, а потом полыхнуло таким жаром, что всерьез показалось — огонь пляшет прямо на моей коже. В голове стало пусто и одновременно тяжело, в глазах потемнело, и я упала на землю. Вернее, почти упала — меня успели подхватить и бережно опустить на травку. Кто-то что-то говорил, кто-то даже плакал, но мне было все равно. Хотелось одного — уснуть и не просыпаться. Хотя нет, не так… Больше всего хотелось знать, ушли ли ищейки и не прихватили ли с собой свою добычу…

Язык не желал слушаться, а горло пересохло настолько, что больно было дышать, однако я каким-то чудом умудрилась произнести одно-единственное слово:

— Лион…

— Я здесь, — сквозь общую какофонию и слой ваты пробился знакомый голос, и волна облегчения захлестнула меня с головой. Но, уже уплывая на ней в море снов, я сумела-таки разлепить глаза и попыталась уточнить:

— Вы…

— Жив, — криво улыбнулся Лион, — и даже здоров, в отличие от тебя, глупая ты моя. — Его взгляд стал мягче, когда он наклонился ко мне и еле слышно шепнул: — Спи.

И я послушно закрыла глаза, забываясь тревожным, но таким нужным сейчас сном.

Очнулась я в целительском покое. Слабость густым сиропом разливалась по телу, трудно было даже просто пошевелить рукой, и о том, чтобы встать, не могло быть и речи. Впрочем, подосадовать из-за этого прискорбного обстоятельства не получилось — налитые тяжестью веки закрылись сами собой, и сознание радостно уплыло в неведомые дали.

В следующий раз пробуждение вышло приятнее. Глаза открылись легко, безо всяких усилий, и я сумела сесть и оглядеться. Бледно-голубые стены неприятно напоминали лед; я зябко поежилась и замерла, увидев в неудобном кресле Лиона. Несколько мгновений мы играли в переглядки, а потом мастера просто-таки вынесло из палаты. Через полминуты меня почтил своим присутствием Гиаш, который сначала выставил прочь сунувшегося было за ним Лиона, строго наказав идти к себе и отоспаться, а потом едва не вывернул меня наизнанку, стараясь выяснить, все ли со мной в порядке. Я и так могла сказать, что все… ну, или почти все, но целитель остался недоволен и постановил, что отдыхать мне тут еще как минимум дня четыре. На робкие возражения он жестко заявил, что я провалялась без сознания больше суток, заработала физическое и магическое истощение и потому никто меня и слушать не собирается. Вот как.

Уже к обеду первого дня я поняла, что к окончанию срока заключения сойду с ума. Спать не хотелось — спасибо, выспалась на десять лет вперед, читать — тоже, да и голова ощутимо побаливала, и даже поболтать было не с кем — посетителей ко мне не пускали. Из коридора время от времени доносилось шушуканье и возмущенные шепотки, потом все это безобразие перекрывал грозный глас Гиаша, после чего надолго устанавливалась полнейшая тишина.

На следующий день стало гораздо веселее — Гиаш внял жалобам на бессмысленность бытия и позволил моим друзьям войти. В палату сразу же ввалилась — иначе и не скажешь! — радостная компания: Ланка, Рэмион, которому полагалось соблюдать постельный режим, и даже Лис, которого, памятуя о стремительно приближающемся итоговом экзамене, я вообще не ждала. Последнее обстоятельство окончательно меня растрогало. И было так противно им врать! На все вопросы, что со мной случилось, я отвечала одно и то же — не рассчитала сил, взялась за слишком сложное заклинание. Почти правда, почти…

О Ривалэйне я ничего не говорила и говорить не собиралась — новость была не из тех, которыми нужно делиться. Нет, я доверяла друзьям, просто не хотела втягивать их в неприятности. Достаточно того, что мы с Лионом попали в эту паутину. Сообразить бы еще, как избавиться от паука…

А вечером пришло письмо. В приоткрытую створку влетел белоснежный голубь, покружил по палате, мягко спланировал мне на живот и рассыпался золотистыми искрами, превратившись в лист бумаги, испещренный неровными строчками и изрядно заляпанный кляксами.

Писала Лика. В нескольких злых и отрывистых фразах она сообщила, что Голуба, прихватив немаленький сундучок с драгоценностями, исчезла в неизвестном направлении, оставив батюшке записку и близнецов.

Яр говорил, что дома не все ладно, но чтобы до такой степени… Мальчишек было жаль до слез. Батюшка-то, уверена, только рад от Голубы избавиться, для народа сочинит что-нибудь правдоподобное и пристойное да успокоится, а вот близняшки… Даже представить страшно, каково им! Мне бы туда, к ним, но нельзя — слишком все запуталось, переплелось, а отцу ведь не докажешь, что не могу я Лиона одного оставить… И что только мы друг другу помочь и можем.

Я зажмурилась, сдерживая слезы. Там Лика и Яр, они поддержат ребят, а потом и я домой вернусь… По крайней мере, я очень хотела в это верить.

Перед отбоем ко мне опять заглянул Рэм. Ему и досталась большая часть моих стенаний по поводу семейных неурядиц. Привычный женишок и бровью не повел, слушая мои жалобы, его даже на утешения хватило. Мне невероятно повезло с друзьями. И я готова повторять это сколько угодно, потому что… это настоящее, то, ради чего стоит жить. Когда я более-менее успокоилась, в палату мышкой шмыгнула Ланка. Даже не знаю, как ей удалось миновать бдительных целителей, но, судя по лицу подружки, причина визита того стоила.

— Знаешь, я… короче, мы… — неуверенно начала Лана, устроившись на краешке моей кровати, и, метнув странный взгляд на насупившегося Рэма, беспомощно прикусила губу и уставилась на меня огромными бирюзовыми глазами.

— Не знаю, — хмыкнула я, на всякий случай насторожившись. — Но если ты скажешь, то буду знать…

Лантэлия медленно кивнула, зажмурилась, глубоко вдохнула и выпалила:

— Мы с Ардэниодирниэлем решили пожениться! Через две седмицы…

Я поперхнулась, едва не скатившись с подушек на пол. Тьма-а-а…

— Лан, а как же учеба?! — наконец смогла выговорить я.

— Ой, Вик, да какая учеба?! — округлила счастливые глаза подруга. — Сама знаешь, дар у меня слабый, одно название… Ардэниодирниэль после защиты в Дубравы уедет, и я — с ним!

Хорошо, что я сидела.

— Вик, что с тобой? — встревожилась Лана.

— Ничего, — с трудом проглотив горький комок, покачала головой я.

— Вот только не нужно вешать на уши лапшу! — сердито сдвинула брови подруга.

— А я предупреждал, что нечего на больного человека столько информации сразу вываливать, — неодобрительно пробормотал Рэмион.

Ланка шикнула на него и попыталась поймать мой растерянный взгляд:

— Вики, солнышко, ну что с тобой? Скажи, что случилось?

— Лис же увезет тебя отсюда… — не выдержав, шмыгнула носом я. — А я останусь… одна-а-а…

— Ну, ну, полно так убиваться, — сочувственно проговорил Рэмион, словно бы невзначай отодвинув в сторонку явно ошарашенную такой реакцией Лану. — Что за глупости? У тебя останусь я.

— Да-а-а, — еще больше расстроилась я, — вот как женишься на какой-нибудь ушлой девице, так сразу я никому не нужна буду-у-у…

— Не будешь, — успокаивающе потрепал меня по волосам Рэм, — и потом, без твоего согласия я помолвку разорвать не смогу…

— Да? — протянула я и тотчас постановила: — Тогда шиш тебе, а не мое согласие!

Рэм облегченно рассмеялся и еще больше взъерошил мне волосы, и без того похожие на воронье гнездо.

— Вики, — тихо проговорила Лантэлия, — я ведь не на край света уеду… Я… Я…

Заметив, что подруга вот-вот разревется, я замотала головой и обняла ее. В итоге разревелись мы обе, а Рэмион трусливо дезертировал из палаты, пробормотав что-то насчет лечебных процедур и вредного влияния сырости на неокрепший организм.

Наревевшись и наговорившись, мы с Ланкой наконец-то расстались, и то лишь потому, что заглянувший на огонек Гиаш непререкаемым тоном повелел сворачивать «девичник».

Выпив какой-то противный, но, по уверениям целителей, полезный настой, я почти сразу же провалилась в сон, успев подумать, что все-таки рада за Лантэлию и Лиса. Хоть у кого-то все хорошо. Быть может, однажды этим кем-то окажусь и я…

Ненавижу целителей! Стоит только потерять бдительность — и они так и норовят напоить тебя какой-нибудь гадостью! Не зря вчерашний настой показался подозрительным — если бы не нервное перевозбуждение, ни за что бы не выпила! В этот раз мне досталось сонное зелье, от которого у меня всегда болела голова и жизнь в целом представлялась сплошным клубком недоразумений. Просыпалась я тяжело, урывками, то и дело скатываясь в путаный, тревожный полусон-полуявь, но отчаянно цепляясь за реальность — потому как знала: если уступлю сейчас измученному снадобьями организму, только хуже будет. В какой-то степени мне повезло — в комнате раздавались негромкие голоса, за которые я и ухватилась. Отлично, теперь бы вслушаться, чтобы понять смысл, а дальше… дальше неестественная дрема отпустит сознание, и я буду свободна. И смогу узнать и сказать горячее «спасибо» тому придурку, который умудрился налить мне снотворное!

Однако все мстительные мысли покинули мою голову, стоило мне вникнуть в содержание разговора Лиона и мастера Остромысла. Тихие голоса никак не вязались с эмоциями, буквально пропитавшими каждое произнесенное слово, и оттого становилось особенно неуютно. Хотелось открыть глаза и заявить, что я вообще-то не сплю, но бесово любопытство удержало, зацепившись за фразы «повезло, что Яр предупредил», «Всеслав в бешенстве», «направил делегацию» и «забрать ее домой».

Кого забрать? Меня?! Нет, нельзя, нельзя меня забирать, только не сейчас! Что же получается, батюшка как-то прознал о случившемся?! Едва заставила себя лежать смирно, хотя сердце плясало в груди, пытаясь возразить, что нельзя же так… Я же не кукла! Но я оказалась сильнее минутных порывов и продолжила смирно лежать, наблюдая за мастерами сквозь опущенные ресницы. Они стояли у окна, вполоборота к моей кровати — весьма удобно, никто и не заметит, что я очнулась.

— Я прошу тебя, — в который уже раз повторил Лион, упрямо склонив голову и не смотря на директора.

— Я не хочу ссориться с Всеславом! — нахмурившись, отрезал Остромысл. — У него в семье сейчас невесть что творится, неудивительно, что он так отреагировал… Меня он слушать не будет, тебя — тем более!

— Мне нужно время, Остромысл! Виорика должна научиться контролировать свою силу, а я — придумать, как провести посвящение. А заодно — избавиться от Ргеона так, чтобы не всполошить ищеек. Ты же знаешь, они мне и слова молвить не дадут, а Всеслав и рад будет! А в итоге Виорике… ни один темный не поможет, как на то надеется ее отец. Мне нужно время. Прошу тебя.

— Лион, опомнись! — схватился за голову старый мастер. — Да за одни такие речи Всеслав нас по стенке размажет, как давно уже мечтает! Виорика его дочь, и мы не имеем права…

— …поступать с ней как с вещью! — сверкая глазами, закончил фразу наставник. — Прошу… Никто ни о чем не узнает! Если все сделать сейчас, не медля… Кто потом сможет доказать, что мы заранее знали о царской воле?!

— Виселица, Лион, — проникновенно, так, что даже меня пробрало, произнес Остромысл. — А может, и костер. Это смотря какое настроение у нашего самодержца будет! Я не позволю тебе себя угробить!

— Тогда помоги мне! — ухватился за эти слова Лион. — В твоей власти сделать так, чтобы никто не пострадал!

В комнате повисло тягостное молчание. Мне стоило большого труда дышать по-прежнему ровно и глубоко, чтобы не выдать себя.

— Ты уверен, что оно того стоит? — наконец обреченно спросил Остромысл.

Я, забыв о конспирации, затаила дыхание, боясь пропустить ответ Лиона. Он, такой короткий и тихий, и впрямь мог затеряться посреди глубокого вдоха, но я все же услышала его.

— Да.

Вот так. Легко и просто…

— Практический выезд. На неопределенный срок, — отрывисто и глухо бросил Остромысл. — Куда и с какой целью, определяется мастером-наставником самостоятельно. Не теряй времени зря, мальчик мой. Его не так много… Надеюсь, ты сможешь разобраться с ситуацией.

Ох, а как я-то надеюсь! Одна разрешенная ситуация сама собой решит другую, и я буду свободна как ветер!

— Я справлюсь, — усмехнулся Лион, кинув в мою сторону странный взгляд. — С целью практики и маршрутом я уже определился. Заодно Виорика свои навыки некроманта подтянет, а то разболталась она в последнее время…

Мои ресницы протестующе дернулись, но невероятным усилием воли я оставила глаза закрытыми и засопела еще слаще. В конце концов, даже если тебя заподозрили в подслушивании, это не повод сознаваться в оном! Но, бесья ж круговерть, не слишком ли для меня — вернуться к нелюбимому занятию? Стоит ли игра свеч?!

«Свободна как ветер!» — вновь пронеслось в моей голове. Но на сей раз мысль эта принадлежала не мне. Лиону.

Ма-а-астер… Ну неужели нельзя оставить в покое мои несчастные мозги?!

Я тяжко вздохнула и медленно открыла глаза. Пора возвращаться к жизни. Тем более что летние каникулы, судя по всему, отменяются…