Глава 42
ПОКА ЕЩЕ СПИТ ВОСТОК
Счастье даром не дается и без боя не сдается.
Проза жизни
В распахнутое окно залетал теплый ветерок; он игриво перебирал легкие занавески и разложенные на столе бумаги, исписанные ужасно кривым торопливым почерком, так и норовя их перепутать, а то и вовсе унести в неведомые дали. Я прихлопнула ладонью верхний лист и недоуменно всмотрелась в дивные каракули. М-да, хоть бы половину разобрать… Ситуация усугублялась тем, что каракули были мои собственные. С наступлением весны преподаватели окончательно сошли с ума — лекции с такой скоростью диктовали, словно вот-вот случится конец света, а мы все еще не записали величайший секрет выживания. К вечеру рука просто отваливалась и не желала слушаться, а мысли о том, что в столь чудесную погоду прогуливать не грех, появлялись все чаще и чаще.
В общем-то в Школе меня ничего не держало. Уже почти год как… Опасность миновала, и можно было со спокойной душой бросить учебу, но… Я же поклялась, пусть даже и самой себе, что не сдамся! И потом, знания лишними не бывают. Лион тоже остался в Школе, чему я была необычайно рада. Все-таки привыкать к новому наставнику — удовольствие ниже среднего, а Страж хоть порой и вынимает душу, но и знаний дает много. И — надолго. Еще ни один его урок не вылетел у меня из головы. Зря я когда-то на него наговаривала — при всей своей нелюбви к преподаванию учитель из Лиона отличный. А вот про себя я правду сказала — царевна из меня никакая.
Я тоскливо вздохнула. Близился Живенин день, и все мои планы провести его как положено, то есть с друзьями и максимально весело, рухнули в одночасье, едва батюшка заявил, что весенний бал, приходившийся как раз на этот праздник, будет посвящен мне. А все потому, что мое совершеннолетие обошлось без пышных празднеств — из-за важной практики. Тогда я очень радовалась, зато сейчас склонялась к мысли, что идея откосить от дня рождения была не самой лучшей.
Вот и торчала я во дворце, вместо того чтобы выбирать платья и плести венки с девчонками в Школе…
Хорошо еще, что Лион был рядом. Батюшка и рад бы от него избавится, но мамочка буквально на пальцах разъяснила, кто такой Страж и почему ему нужно быть рядом с подопечной.
С маминым возвращением вообще очень многое изменилось.
Когда пропавшая царица появилась во дворце, это было… нечто. Тем, кто работал здесь недавно, крупно повезло. Тем, кто давно и при этом никогда не жаловался на память, оставалось только посочувствовать.
Мама, конечно, тоже хороша и тактичностью явно пошла в тетушку Эрейду. Вплыла в зал, кокетливо поправила волосы, улыбнулась побелевшим советникам и пропела:
— Здравствуй, любимый!
Батюшка где стоял, там и упал. Я чуть не стала сиротой, а Стослав — новым царем. Но Буянии в тот день явно сопутствовала удача…
Мама взяла все в свои нежные, но на удивление крепкие ручки. И отца в чувство привела, и поговорила с ним по душам, и письмо заставила написать… Подозреваю, в таком состоянии царь и десяток государственных преступников усыновил бы, не то что Лиона простил. И если потом и сожалел о содеянном, то поздно было — слово чести назад взять не позволили ни положение, ни, что более весомо, вновь обретенная жена. Да уж, никогда не думала, что побываю на свадьбе, пусть и повторной, собственных родителей. Благо что к тому моменту брак с Голубой отец расторгнул.
Так вот, о Лионе… Как было бы здорово, будь он здесь один! Но нет!.. Рядом с ним постоянно крутилась смазливая девица лет семнадцати, студентка первого курса с якобы редким талантом, развивать который почему-то выпало моему Стражу.
Нет, Остромысл не настолько жесток, чтобы заставлять преподавателей нянчиться со студентами денно и нощно, просто эта девица была дочерью приближенного ко двору аристократа, а потому мозолила глаза и здесь. А еще — не упускала шанса «заниматься дополнительно». Угу, знала я, чего именно она не упускала… Но кого волнует мое мнение?
Я взглянула в окно, резко выдохнула и с силой захлопнула конспект.
Принять-то Лиона отец принял, но вот что при этом наговорил — тот еще вопрос. Это случилось после родительского дня, на котором нежданно-негаданно появились мои батюшка и матушка. Инкогнито, конечно, Всеслав Градимирович никогда не любил излишней суеты. Возможно, ничего бы и не было, если бы Лион не пригласил меня на танец… Подозреваю, именно это и разозлило отца. По крайней мере, дотанцевать нам не дали — царь отозвал некроманта на приватную беседу. После того разговора с батюшкой Лион снова будто заледенел — все то тепло, которое появилось между нами, исчезло, и, как я ни пыталась, причин этого выяснить не сумела.
— Вики!..
Дверь словно ураганом вынесло, и на пороге застыла запыхавшаяся, таинственно сверкающая глазами Светлолика.
— А где Летка? — предчувствуя пакость, поспешила вопросить я.
— С Савьяном, — отмахнулась молодая, но ветреная мамаша. — Знаешь, они удивительно ладят… Так что у меня есть немного времени для любимой младшей сестрички!
Я сдавленно охнула и прикрылась конспектом.
— Зато у меня, увы и ах, этого времени совсем нет!
— Ерунда! — тряхнула головой Лика, необычайно быстро подскочила ко мне и, схватив за руку, потащила на выход. — Во-первых, сегодня — бал, и уже одно это означает, что других дел у тебя нет и быть не может! Но подготовиться к нему я помогу тебе ближе к вечеру, а сейчас будет во-вторых!
— И чем мне это твое во-вторых грозит? — мрачно буркнула я, чувствуя себя тряпичной куклой в руках шебутного ребенка.
— Я покажу тебе, чем надлежит заниматься девушке в Живенин день! — рассмеялась неугомонная сестрица.
Я недоверчиво хмыкнула. В сад-то ей зачем понадобилось?
— Будем плести венки! — провозгласила Лика, остановившись в заброшенном уголке, заросшем травой и полевыми цветами. Интересно, садовники специально здесь ничего не трогают или же это место зачаровано и люди, вооруженные ножницами, граблями и лопатами, в упор его не видят? Красиво тут… Уголок дикой природы в лощеном благоустроенном саду, где и травинки без высочайшего дозволения главного садовника не прорастет.
— Это Яр расстарался, — пояснила сестрица. — Сказал, что детям не показной лоск нужен, а настоящая природа.
Все-таки дядюшка — молодец. Может же. Когда захочет, разумеется. Огорчало одно — хотел он не так уж и часто.
Мы нарвали охапку разноцветных цветочков и расположились на поросшем мягкой травкой лужке. Я рассеянно сплетала гибкие стебельки, безуспешно отгоняя неприятные мысли о прошлом Живенином дне, когда я так глупо попалась в ловушку Ргеона.
Из паутины воспоминаний меня высвободила старшая сестра, ощутимо дернув за кончик косы.
— А кому ты подаришь свой венок? — невинно осведомилась она, когда я осмысленно моргнула и показала ей кулак.
— Зачем его дарить? — не поняла я.
— Вик, ну ты что?! — поразилась сестрица. — Это же обычай — дарить собственноручно сплетенный венок своему избраннику!
— Да ну тебя! — насупилась я. — Нет у меня никакого избранника!
— Костан расстроится, — хмыкнула Светлолика.
— Я его сама расстрою, — скрипнула зубами я, — чем-нибудь тяжелым по голове!..
Всего за пару дней, которые я провела во дворце, принц успел достать меня так, как никто еще не доставал. Он ходил за мной по пятам, читал слащавые стихи, пытался спеть серенаду… В общем, в точности выполнял батюшкины указания. Не знаю, чем угрожали Костану наши отцы, но, видимо, чем-то весьма ужасным, потому как по-хорошему отлипнуть он не желал. И теперь меня перекашивало не только от звуков его голоса, но даже от его имени. Вряд ли батюшка хотел добиться такого эффекта, ну да над результатами своей педагогической деятельности он вообще редко когда задумывался… А маме я пожаловаться не рискнула. Через несколько седмиц у меня должна была появиться мелкая сестренка, к чему маме лишние заботы?
— Будь добрее, Вики, и мир откроется тебе с другой стороны! — благостно улыбнулась Светлолика, и я внимательнее присмотрелась к ее цветочкам, желая понять, чего она нанюхалась. Не заметив ничего подозрительного, я пожала плечами:
— Лучше я буду злее. И тогда сама смогу открывать что угодно и с такой стороны, с какой мне только заблагорассудится!
Например, тупую черепушку Костана. Чтобы удостовериться, что там все-таки есть остатки мозга…
— Так не пойдет, — поморщилась Лика. — Давай-ка я тебе песенку спою. По обычаю, именно под нее и нужно плести венки. Так что слушай внимательнее!
Голос у старшей был хороший — в Славояра пошла, а потому я возражать не стала.
Пока еще спит восток, чарую-плету венок
Из трав, полевых цветов, из ветра, луны и снов.
Сплетаю счастливый путь, с которого не свернуть.
Его я — назло судьбе — навек подарю тебе.
Тебе — под хмельной луной, в звенящей тиши ночной,
Как верной любви залог — отдам колдовской венок.
На строке про залог я сбилась и едва не выронила стебельки из рук. Негодующе уставилась на Лику:
— Ты чего?!
— Обрядовая песня, я-то здесь при чем? — лукаво хихикнула сестрица и легко поднялась с травы, не забыв прихватить пышный веночек. — Пойду Савьяну отдам… залог. А ты, — строго взглянула на меня она, — трижды подумай, прежде чем кому-то веночек подарить!
— И думать не буду — перетопчутся, — буркнула я.
— Глупая ты, сестренка, глухая на оба уха да слепая на оба глаза, дальше своего носа не видишь и видеть не желаешь, — приласкала меня напоследок Светлолика и, состроив забавную рожицу, умчалась радовать плетеным веником мужа, а я, мысленно покрутив пальцем у виска, решила вернуться к себе.
До вечера было долго, успею что-нибудь подучить. Самый лучший способ не думать о разных глупостях и не накручивать себя по пустякам!
Наверное, я впервые пожалела, что Славояр повел близнецов в поход. С ними я бы не занималась всякой ерундой — не до того было бы! Сейчас же я попросту не знала, чем себя занять, чтобы скоротать время.
Я страдала над раскрытым учебником и задумчиво посматривала на венок, который лежал на кровати. Может, на бал его надеть? То-то батюшка разозлится…
С отвращением покосилась на книгу. Надоело! В Школу бы сейчас, к девчонкам… Так весело готовиться к празднику с ними! И, главное, там не было Костана…
Не зря я про него вспомнила — под окном раздался весьма характерный подозрительный шум, который успел надоесть до зубовного скрежета и вызвать вполне определенный рефлекс.
Тяжелый учебник легко соскользнул с подоконника. Глухой хлопок и сдавленные ругательства, против ожидания, бальзамом на душу не пролились…
Никогда не думала, что из моей комнаты в сад можно добежать так быстро!
— Лион!.. — испуганно вскрикнула я, упав рядом со своим незадачливым Стражем на колени. — Прости, я думала, это Костан…
— И часто… Аливера под твоими окнами ошивается? — рассерженным котом прошипел маг.
— Чаще некуда, — не подумав, брякнула я, и по потемневшим глазам Стража поняла, что соседнее государство в скором времени может лишиться наследника престола. — Это все отец, сам бы он ни за что… — попыталась было сгладить острые углы и осеклась под странным взглядом.
Лион неловко поднялся, покачнулся, осторожно коснулся затылка.
— Больно? — виновато спросила я.
— Бывает куда хуже, — отстраненно произнес он и, усмехнувшись, ушел.
Я со все возрастающим недоумением смотрела ему вслед, и вместе с этим росла и досада. И что его так Костан-то взбесил? Сам ведь со своей первокурсницей невесть где пропадает… И невесть чем занимается!
Кажется, последнее я произнесла вслух, потому как тут же услышала насмешливый голос:
— Ну почему же невесть чем? С русалками в парковом озере они общий язык искали. В их среде обитания. Сама понимаешь, в одежде это делать неудобно… Фигурка у Рии что надо, и это не только мое мнение!
Я медленно повернулась к ухмыляющемуся Костану, который расслабленно привалился к стене, и громко, с выражением сказала, куда ему пойти и насколько.
Он и пошел. Правда, уже отойдя на приличное расстояние, обернулся и задумчиво протянул:
— Не веришь, проверь. Сегодня у них намечен очередной визит…
Естественно, я не поверила. И даже если бы поверила… Ну не опушусь ведь до того, чтобы за собственным Стражем шпионить?!
Парковое озеро было большим, глубоким и располагалось в довольно-таки запущенной части, а потому вид имело дикий и заросший, что в данный момент играло мне на руку.
— Докатилась, — едва слышно шипела я, сидя в зарослях и отмахиваясь от ошалевших комаров. Последних можно было понять — не каждый день полоумная еда сама лезет в их логово. Себя же понять я так и не смогла, как ни старалась. О том, что скажет Лион, ежели заметит меня, даже думать было страшно.
Но лучше уж так, чем метаться по комнате и накручивать себя. Мысли в мою бедовую голову лезли… весьма странные, и я всерьез испугалась, что попросту сойду с ума.
А тот факт, что я вместо примерки платья и сооружения прически сижу в кустах — это, конечно, вовсе не признак сумасшествия!..
Через полчаса, когда казалось, что меня съедят, на бережку появились те, кого я ждала. Вернее, не ждала. То есть… то есть изо всех сил надеялась, что не дождусь!
Рия, ничуть не стесняясь, сбросила на землю платье и осталась в купальнике. Довольно-таки приличном, сейчас в моде куда более откровенные фасоны, но это обстоятельство ничуть не утешало. Меня-то Лион брать к русалкам отказался наотрез! Почему? Чем я хуже Рии в магическом плане? Или… не в магическом? Фигурка-то у девицы и вправду… есть.
Поймав себя на этой мысли, я впала в ступор, а потом окончательно загрустила.
Тем временем Рия вошла в воду и погрузилась в нее с головой. Лион остался на берегу. Он сидел, лениво покусывал сорванную травинку и поглядывал на небо. Интересно, мастер совсем не боится, что его студентку русалки заиграют? Настолько в ней уверен? Меня-то бы он и близко к воде в эту пору не подпустил!
Пока я переживала по поводу веры и доверия, Рия, живая, невредимая и довольная, выбралась на берег и, что-то сказав, звонко рассмеялась. Лион улыбнулся, ответил ей и указал на озеро. Девица пожала плечами и, изящно потянувшись, вернулась в воду. А я успела заметить, как она посмотрела на некроманта… И, до хруста сжав кулаки, принялась осторожно выбираться из засады.
К бесам! Пусть хоть как друг на друга смотрят и чем угодно занимаются, это не мое дело и совершенно меня не заботит. Не заботит, я сказала! А если мне так нужен повод для печали — достаточно только вспомнить о бале, с которого не получится сбежать при всем желании.
Вот об этом и буду думать.
А вовсе не о том, как Лион Рийке улыбался…
Нарис всемогущий, верни мне разум!..
На Стража я наткнулась неожиданно. Сбежав от неугомонной Лики, попытавшейся нарядить меня словно куклу, я встретилась с ним в саду. Ух ты, а не слишком ли рано он от своей студентки сбежал? Как это он ее одну оставил?!
И я, вместо того чтобы шарахнуться от Лиона и вернуться во дворец, уверенно подошла к заинтересованно наблюдавшему за мной магу и задала выстраданный за последний час вопрос:
— Ты ненавидишь преподавать. Тогда что ты до сих пор делаешь в Школе?
— А ты ненавидишь некромантию и все же не бросила учебу, — пожал плечами Лион. — Почему?
Я сжала зубы и прикрыла глаза. Пытается уклониться от ответа? Значит, есть что скрывать!
Его и правда интересует, почему я осталась в Школе? Да потому что хотелось хоть немного соответствовать ему. Не быть неучем, не знающим элементарных вещей. Понимать все, что он говорит, и сознавать, что в случае чего сумею помочь, а не буду бесполезным балластом.
Разумеется, вслух я этого не сказала. К тому же он ведь тоже на мой вопрос не ответил…
Взгляд скользнул по идущей по дорожке уставшей, но довольной Рийке, и я привычно скривилась.
— Рия талантлива, — заметив мое внимание, словно невзначай обронил Лион.
Надеюсь, это не ответ?..
— Не сомневаюсь, — сквозь зубы выговорила я. Знаю я ее таланты… Имела счастье наблюдать оные!
— Виорика, да что с тобой? — нахмурился Страж, с тревогой заглядывая мне в лицо. — Что случилось? Ты на себя не похожа… Вопросы странные задаешь…
— А ты не отвечаешь, — прошептала я.
— Глупая, — засмеялся Лион, и, если бы не отблески прежнего тепла в его глазах, я бы обиделась. — Разве мог я тебя оставить? Думал, что уж на этот-то вопрос тебе ответ не требуется.
— Не мог? Почему? — не унималась я. Ибо ответ мне ой как требовался…
Маг посмотрел на меня как на душевнобольную и терпеливо пояснил:
— Я твой Страж.
Чурбан ты бесчувственный, а не Страж!
Как я сдержалась — не знаю. Вдохнула, выдохнула, успокаиваясь, и предприняла еще одну попытку:
— Тогда пойдешь со мной на бал? Я же с ума сойду там…
— Не положено, — вмиг помрачнел он.
— Да почему?! Ты же мой Страж! — напомнила магу его же слова.
— Именно потому.
— Лион!.. — не выдержала я.
— Виорика? — чуть склонил голову набок он.
Все. Уперся! Теперь ничем не сдвинешь…
Я развернулась и направилась во дворец. Уж лучше Лика с ее бесконечными шмотками, чем равнодушие этой ледяной статуи!
На-а-арис, сколько же здесь народу! Я окинула взглядом бальный зал и попыталась сдать назад, но бдительная мама подхватила меня под руку, и мы вплыли под ярко освещенные своды, поддерживаемые увитыми живыми цветами колоннами. Я улыбалась столь старательно, что заболели скулы. Наряды так и пестрели перед глазами, и за всем этим разноцветьем я совершенно не замечала лиц. Я вообще была как во сне — ненавижу находиться в центре внимания!
Пока отец не без гордости представлял меня, а я, все еще улыбаясь, раскланивалась со знакомыми и незнакомыми людьми, в зале кое-что поменялось.
Уж его-то я и в таком состоянии узнала! Удивительное дело, но даже дышать легче стало, и взор прояснился, и сердце спокойнее забилось…
Мама едва заметно улыбнулась, и я чуть не рассмеялась. Действительно, ну кто еще мог бы притащить упрямого Стража на бал?!
Первый танец по традиции принадлежал тому, кого выберет царь-батюшка. О, в личности этого избранника я ничуть не сомневалась, и серьезно настроилась отдавить ему ноги — чтобы седмицу хромал и ко мне подходить боялся!
Но едва зазвучали первые аккорды вальса и Костан под моим уничижительным взглядом сделал пару шагов, как я услышала:
— Окажете мне честь, ваше высочество?
Лион?! Я потратила целое мгновение на то, чтобы поверить в реальность происходящего, а потом вцепилась в протянутую ладонь. Я с трудом подавила злорадную улыбку — и папочка и Костан остались с носом! Мой Страж не только пришел на бал, но и спас меня от надоевшего претендента на мою руку и сердце, претендента, которому ни первое, ни тем более второе совершенно без надобности.
Такое поведение шло вразрез со всеми правилами, протоколами и обычаями, но до всего этого мне не было никакого дела. Как и до того, что будет потом.
Здесь и сейчас для меня существовал лишь один человек, который наконец-то понял, как мне нужен… И так хотелось, чтобы музыка никогда не кончалась, потому что остатками не замутненного восторгом разума я сознавала — все это ненадолго, всего лишь пока длится танец, а после… После все будет по-прежнему.
Или не будет?
— У меня чувство, что я сейчас голову потеряю, — прошептала я после очередного круга, не в силах больше молча смотреть в серьезные глаза. — А у тебя?
— Стражи не имеют права терять голову.
Эти слова отрезвили лучше батюшкиного взгляда, коим он пытался прожечь меня, пока я на деревянных ногах шла на место.
Я не ошиблась. По-прежнему уже не будет. Будет еще хуже…
Краем глаза заметила, что отец что-то выговаривает Лиону. Дернулась было туда, но маленькая ладошка, опустившись на мое плечо, удержала. Мама поймала мой затравленный взгляд и покачала головой.
А и правда, куда я рвусь? Может, речь и не обо мне вовсе. У них и свои дела есть. Это у меня в голове каша, вот и мерещится всякое.
Взяла себя в руки и улыбнулась маме. Как же хорошо, что она рядом! От одного ее присутствия легче становится. Я бы ей все рассказала, кабы не малявка… Нельзя им нервничать, не до моих глупостей. Сама разберусь. Приведу в порядок мысли и чувства, остыну… Справлюсь!
И первым делом для этого нужно было сбежать отсюда. Живенину ночь проводить в четырех стенах — преступление, которое ничем нельзя оправдать. Как бы еще папочке об этом намекнуть?! Вон, идет сюда, улыбается радостно… А Лиона не видно. Ему-то что, сбежал — и не заметил никто… Почти никто, но это ведь не считается, не так ли?
Стало еще тоскливее. А на улице темнеет уже… А я здесь застряла! С отчаянием взглянула в окно — и успела заметить странное выражение, мелькнувшее в маминых глазах. А потом она слегка покачнулась и сказала волшебное слово. «Ох». Все. После этого отцу резко стало не до бала… Ему вообще ни до чего дела не стало! Уже в дверях мама, тяжело повисшая на отце, обернулась, поймала мой ошалевший взгляд и незаметно для других подмигнула мне.
Я спрятала сумасшедшую улыбку, выждала несколько минут, чтобы не нарваться на отца, и, бочком выбравшись из зала, молнией метнулась в свою комнату. Быстро избавилась от надоевшего тяжелого платья, натянула легкую белую рубаху и ярко-синий сарафан. Дернула за кончик прически и с удовлетворением проследила за дождем из шпилек, осыпавшихся на пол. Тряхнула головой, с наслаждением запустила пальцы в волосы, наскоро разбирая на совесть перекрученные пряди. На мгновение застыла возле венка, сомневаясь, но все-таки надела и его. Сжала в дрожащей ладони один из выпрошенных у Яра амулетов перемещения и, счастливо вздохнув, исчезла.
Я сидела на берегу речки, той самой, откуда меня в прошлом году утащили, и предавалась мрачным мыслям. Сбежать из дворца теперь не казалось такой уж умной затеей… Нет, сначала было весело. Тэка, Элька и Шейли — не хватало только уехавшей вслед за Лисом в Дубравы Ланы — мне обрадовались, и первая часть ночи прошла как положено, с шутками, смехом и полагающимися проказами, зато потом… Ну вот не была я настроена на то, чтобы смотреть, как мой Страж с раздражающей меня девицей возле костров отплясывает!
Вода взволновалась, плеснула на берег — и рядом со мной присела красивая светловолосая девушка в серебристо мерцающем в темноте платье.
— Э-эй, малыш-ш-шка, — проворковала она, — ты чего такая грус-с-стная?
— Ничего, — отмахнулась я. Причина грусти мне самой казалась настолько глупой, что и озвучивать стыдно.
— А пойдем-ка со мной! Идем-идем, не бойс-с-ся, я не причиню тебе вреда, — засмеялась Аллианна. — Вериш-ш-шь?!
Я посмотрела в ее глубокие глаза и решительно кивнула.
На полянке у излучины речки было тихо, светло от множества зеленоватых светлячков, усеявших траву, и спокойно. Иногда раздавались всплески, то любопытные водяницы подглядывали за нами, но выйти на сушу не решались — Алли запретила. Наверное, моей реакции боялась… Зря. Я сейчас была в таком состоянии, что, утяни меня русалки на дно, и возражать не стану.
Шелковистую траву устилал вышитый алыми маками рушник, а на нем стояли запотевший глиняный кувшин и пара чеканных кубков, наполненных кристально-чистой водой. По крайней мере, Аллианна утверждала, что это именно вода. Но проверить я не рискнула. Да и не до того было — обхватив колени руками и уставившись на мерцающую речную гладь, я изливала сочувственно вздыхающей русалке душу.
Получалось сумбурно, зато эмоционально и искренне. И, честное слово, становилось легче.
— А она — красивая, — в очередной раз шмыгнула носом я. — А он…
— Что — он? — промурлыкала русалка.
— А он меня к вам не взял, — смутившись, сказала я.
Алли неодобрительно покачала головой и подтолкнула ко мне кубок:
— Ты попей, попей… Вода родниковая от грус-с-сти избавит, сердце от оков освободит, голос его ус-с-слышать позволит…
— Я и так… слышу, — возразила я.
— Если бы, — улыбнулась русалка. — Мысли твои многое расслышать не дают… Пей, малыш-ш-шка, пей… Ты же мне доверяешь?
Я доверяла. А потому залпом выпила предложенное, не ощутив вкуса, и протянула опустевший кубок довольной русалке:
— Еще! Лика говорит, что я — глухая… Боюсь, стандартной дозы не хватит!
Алли серебристо рассмеялась и подала мне кувшин.
— В полный голос с-с-сердечко заговорит… Даже глухой услыш-ш-шит! — хихикнула она, когда я решительно сделала несколько глотков, и ужасно захотелось рассмеяться, а еще лучше, схватив русалку за руки, закружиться под музыку, с каждым мгновением все отчетливее наполняющую ночную тишину — хрустальными каплями росы, пронзительными струнами луны, серебряным шепотом пряных трав, драгоценным жемчугом рассыпающимся по полянке русалочьим смехом…
Их было много — девушек в простых белых платьях, бледных, с горящими глазами и длинными распущенными волосами. И я была одной из них, сестрой по духу, подругой по настроению, той, что добровольно шагнула в русалочий хоровод…
С каждым ударом сердца — громче и громче музыка, быстрее и быстрее движения; шаловливый ветер, полный звездных искорок, подхватывает юбки и волосы, поддерживает ставшее невесомым тело, кружит в своих объятиях, и голова кружится вместе с ним, и нет уже тяжелых мыслей — испарились, как и не бывало их вовсе. Есть только ночь, полная лунного серебра, взлетающие в воздух мириады водяных брызг, похожие на драгоценности, песня свободолюбивого ветра и счастье, до краев переполнившее душу…
А еще — сильные руки, выхватившие меня из вихря безумного танца, взволнованный родной голос, повторяющий мое имя, и серьезные зеленые глаза… Он что-то сказал, явно ожидая ответа, но я лишь рассмеялась и, сняв венок, водрузила поверх темных растрепавшихся волос.
А потом, поднявшись на цыпочки, коснулась губами сердито сжатых губ.
— Лио-о-он… я тебя люблю, — едва слышно прошептала, чувствуя, что безнадежно тону в глазах, наполненных бескрайним удивлением. — Только ты не ругайся, а? Я же не виновата…
Голова болела. Просто-таки раскалывалась на мельчайшие части, в каждой из которых засела тупая раскаленная игла. У-у-у, чем же меня опоила проклятая русалка, что мне теперь жизнь не мила?! После такого только топиться идти. Пополнять, так сказать, популяцию наглых хвостатых дев…
Через несколько минут, впрочем, дело пошло на лад, и я сумела открыть глаза и даже сесть. Ох, а ночь-то еще не закончилась… Небо звездное над головой… Так близко… и далеко… Речка журчит… Лион в пышном венке рядышком сидит. На меня смотрит.
Лион?!
Венок?..
Ой!..
Чем бы меня ни напоила Аллианна, память сия отрава, увы, не отбила и все, сказанное Стражу, я вспомнила до последней интонации.
И не только сказанное.
— Мамочки-и-и, — простонала я, с ужасом взирая на сосредоточенного мага.
Утопиться захотелось еще сильнее, чем пару минут назад. На диво привлекательная мысль! Утоплюсь, а потом устрою Аллианне, благодетельнице бесовой, такую жизнь, что ей самой на сушу выброситься захочется!..
— Виорика… — неуверенно позвал некромант, а я судорожно сглотнула и, не вставая, поползла к воде.
Лучше утопиться до того, как он скажет, какая я дура! Я и сама это знаю, но услышать свой диагноз от него… Нет, я не настолько согрешила!
Маг со смесью растерянности и недоумения наблюдал за моими маневрами. Я, немного осмелев, поднялась на ноги и сделала маленький шажок к реке.
— Вики, не смей! — нахмурился Лион, явно разгадавший мой план, и кинулся ко мне.
Я испуганно пискнула и, поглубже вдохнув, провалилась сквозь землю. Впервые у меня получилось сделать это самостоятельно! Правда, не от большого таланта, а со стыда, но в моем положении привередничать не приходится.
— Какая же я дура! — с чувством заявила я, пнула прилегающую к саду стену и поплелась во дворец, пугая редких слуг мрачным выражением лица, неординарным нарядом и общей потрепанностью.
Ничего, они привычные. Во дворце слишком много магов для того, чтобы здесь работал кто-то слабонервный. К тому же сейчас меня волновало вовсе не душевное благополучие окружающих, а один-единственный вопрос: сколько тысячелетий придется прятаться, прежде чем Страж забудет о моем позоре?..
Успокоиться по пути в комнату не получилось, и теперь я бегала от стены к стене, пиная попадающиеся под ноги вещи, заламывая руки и придумывая оправдания своему идиотскому поступку — одно глупее и нелепее другого.
— Вода родниковая, значит… — зло бормотала я. — От грусти избавит, значит! Сердце от оков освободит… Попадись только, р-р-рыбка, уж я тебя освобожу…
Запнувшись за что-то, я шлепнулась на пол, больно ударившись коленками, и постыдно разревелась.
Ну и толку от этого свободного сердца, Алли?! В оковах-то оно куда как меньше проблем приносило…
Выплакавшись, я решительно вытерла слезы и поднялась на ноги. Осмотрела царившую в комнате разруху и тяжело вздохнула. Ну и чего добилась? Легче все равно не стало, зато теперь еще и убирать придется…
Тихий стук в дверь прозвучал как раскат грома. Я подпрыгнула, затравленно сжалась — и облегченно выдохнула, когда в комнату вошла мама.
— Ты рано вернулась, — осторожно сказала она, удивленно оглядывая неординарную обстановку. Ох, хорошо, что это не Лика, — мама пытать не будет, а сестрица бы из меня всю душу вытрясла в попытках добраться до правды!
— Нагулялась, — вымученно улыбнулась я. — А ты почему не спишь?
— Выспалась уже, — рассмеялась она, обходя разбросанные по полу вещи. — Всеслав и так надо мной как наседка трясется, будто лучше меня знает, что мне нужно…
— А что тебе нужно? — полюбопытствовала я.
— В данный момент — увидеть свою дочку. И спросить, все ли у нее в порядке…
— Не все, — опустила я глаза, не в силах ей лгать. — Но она справится. Сама.
— Не сомневаюсь, — кивнула мама. Подошла к окну, поправила сбившуюся занавеску и задумчиво улыбнулась: — Красивые цветы.
— Цветы? — нахмурилась я — и заметила лежащие на подоконнике бутоны белых роз.
Три хрупких длинных стебелька…
Кажется, Костан совсем с ума сошел. Или отец, что еще хуже, потому как если мой заклятый недруг не рехнулся, то очень скоро это сделает. Под таким-то давлением.
— Костан все же придурок, — вздохнула я. — Когда он наконец-то займется каким-нибудь полезным делом и перестанет меня доставать?!
— Костан? — в легком недоумении переспросила мама.
— Ну да, — пожала плечами я. — А что?
— Просто… Ты знаешь, что означают бутоны роз на языке цветов? — вновь улыбнулась она, на сей раз весьма загадочно.
— Нет. А должна? — удивленно хмыкнула я.
— И чему тебя только учили? — всплеснула руками мама. — И куда Всеслав смотрел?!
В себя. Все эти годы — только в себя… Я успела проглотить горькие слова и промолчала.
— Язык цветов — самый прекрасный язык в мире, неужели он тебе не знаком?! — продолжала поражаться моей необразованности мама.
А-а-а… Вон оно что. Припоминаю такое. Светлолика тогда ходила довольная, как сытая кошка, и норовила давать советы садовникам, которые уже через пару дней стали шарахаться от нее, словно нежить от боевого мага. Мне же было неинтересно. Наверное, все-таки зря.
— Три белых бутона означают любовь без надежды на взаимность, — вздохнув, просветила меня мама. — Костан же, на мой взгляд, совершенно не похож на того, кто делает такие намеки…
Это точно. Любви там как раз и нет, а еще принц не знает, что такое «без надежды» — самоуверенность не позволяет.
— А что означает один бутон? — спросила я.
— Просьба о доверии, — рассеянно отозвалась мама, высматривая что-то за окном.
От меня не укрылась предвкушающая полуулыбка, тронувшая ее губы, и я, заинтересовавшись, шагнула было к окну. Но мама, небрежно задернув занавеску, повернулась к нему спиной и ненавязчиво оттеснила меня в сторону, ласково обняв и погладив по растрепанным волосам, а потом сладко зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой:
— Я пойду, милая, устала что-то. А про язык цветов почитай, весьма увлекательно и полезно… Книжку я тебе днем дам. А выводы, думаю, ты сделаешь сама…
Я кивнула. Странная она… Наверное, на нее так еще не родившаяся малявка влияет.
Мама вышла, кинув на меня полный лукавства взгляд, а я, присев на кровать, растерянно посмотрела на цветы, белеющие на подоконнике.
Год назад мне уже дарили бутон. Тогда не было Костана, был Фьерн, которого нет сейчас. И еще один человек, который был и есть. Человек, для которого мое доверие значило слишком много…
Я ошарашенно усмехнулась. Так просто? Я действительно не замечаю очевидного? Может, Лика права?..
Стук в окно прервал мои беспорядочно мятущиеся мысли.
Неужели опять Костан?! Ох и не вовремя же ты, голубчик… Но это и к лучшему. Сейчас объяснимся — раз и навсегда! Криво усмехнувшись, я подкралась к окну и резко распахнула створки.
Все-таки неплохо Лион меня выучил. Если бы не моя реакция, валялись бы мы сейчас на полу, а так даже на ногах удержались и ударились не об пол, а о стену, к которой одновременно и шарахнулись.
— Бегство — лучшее решение проблемы? — без предисловий начал Страж, нависнув надо мной эдакой грозной скалой.
— Цветочки — лучшая замена словам? — подавив трусливое желание зажмуриться и хлопнуться в обморок, с теми же интонациями вопросила я и, похоже, сумела-таки озадачить господина некроманта. Значит, в точку попала!
— Цветочки… это не то, — запнувшись, сказал он.
— Именно, — ухватилась за его слова я. — Совсем не то!
Даже рядом с моим позором не стояло!..
— Ну же, Лион, — прошептала я, видя, что Страж колеблется. — Это не смертельно. Проверено!
Но вот он, увы, так не считал. Стоял, закусив губу и бросая на меня странные взгляды… Стало обидно до слез.
Да он даже действию приворотного зелья умудрился сопротивляться! Для него чувства — это болезнь. Вот и сейчас надеется… выздороветь.
Зло прищурившись и вскинув голову, я попыталась отстраниться… Куда там! Меня поймали, обхватили за плечи и крепко прижали к себе.
Мир перевернулся, когда теплые губы легко коснулись моих, и я сквозь грохот собственного сердца услышала тихое:
— Кажется, я все-таки потерял голову… Вики-и-и…
Именно в этот момент, повинуясь непреложному закону подлости, дверь широко распахнулась и в комнату со словами: «Детка, раз уж ты вернулась…» — вошел отец — да так и споткнулся на пороге. Споткнулся — и круглыми глазами уставился на занимательную сценку…
— О нет!.. — обреченно простонала я, пытаясь спрятать пылающее лицо на груди Стража, который и не подумал выпустить меня из объятий.
— Р-р-рэлионель! — раненым драконом взревел обретший дар речи царь-батюшка.
— Всеслав! — возмущенным эхом откликнулся мамочкин голос.
— Я люблю вашу дочь, причем взаимно, — спокойно произнес Лион, и это признание меня окончательно добило… И, судя по выражению глаз побагровевшего папочки, не только меня.
Как раз выяснения отношений со смертельным исходом мне и не хватало для полного осознания романтичности момента!..
— На Эльмиине такие красивые рассветы, — прошептала я, с мольбой взирая на явно настроенного на продолжительную и, возможно, кровавую борьбу Лиона. — Пожалуйста… ради меня!..
Эльфийские озера — это здорово. И уж куда лучше разъяренного и совершенно невменяемого отца, с которым и потом поговорить можно. После того, как с ним поговорит мама…
…а обычные мгновенные порталы у моего Стража получаются очень даже хорошо. Всегда подозревала, что дело тут не в умении и природе силы, а в четкой мотивации!
