Глава 23
О ФЕЯХ, БАЛЬЗАМЕ НА ТРАВАХ И РЕВНОСТИ
Любовь зла — срывает тормоза!
Мысль, порожденная недостатком сна
Стук в окно был столь резким и громким, что Ланка едва не поперхнулась чаем, а я, почти заснувшая над учебником по страноведению, взбодрилась и пришла в более чем боевое расположение духа.
Замерев, мы с Ланкой переглянулись. Медленно текли мгновения, в комнате царила тишина…
— Второй этаж, — неуверенно произнесла подруга.
— Показалось, — кивнула я.
— Пустите! — просипело за окном.
— Ну ничего себе, — ошарашенно пробормотала Ланка, когда я подбежала к окну и рванула створки.
Сначала в комнату влетел колючий снежный ветер, а потом, не удержавшись на узком подоконнике, — Рэмион. В тонких брюках, одной рубашке и домашних тапочках. Ругаясь сквозь зубы, я с трудом закрыла окно и, сжав кулаки, повернулась к комфортно разлегшемуся на пестром половичке приятелю:
— Какого беса?! Тебе острых ощущений не хватает?!
— В том-то и дело, что хватает, — слабо отозвался Рэм, блаженно глядя в потолок. — У входа в ваше крыло сидит жуткая тетка, она меня едва с лестницы не спустила… Вот я и решил, что через окно безопаснее будет!
— Какая еще тетка? — возмутилась я. — Не было там никакой тетки!
— А теперь есть, — не сдавался Рэмион. — Зачем мне врать-то?!
— А зачем тебе я вообще понадобилась? — прищурилась я.
— Поговорить. Нельзя? — Рэм наконец-то поднялся с половичка и виновато посмотрел на снежную горку, наметенную в окошко. Она стремительно таяла, но к ней уже подбиралась Ланка, вооруженная тряпкой.
— Стой! — схватила я подругу за руку. — Вот из-за кого беспорядок получился, тот пусть его и устраняет!
— Ты чего такая злая?! — удивилась Лантэлия.
— С кем поведешься… — хмыкнул Рэм, отобрал у растерявшейся Ланы тряпку и в два счета расправился с кучкой подтаявшего снега.
— На что это ты намекаешь? — насупилась я. Признаться честно, сама не понимала, что на меня нашло… Но отступать не собиралась!
— Ни на что! — улыбнулся приятель. — Я тебе показать кое-что хотел. Пойдем в лаборатории?
Я задумалась. Стемнело, но до настоящего вечера было еще далеко; учиться не хотелось, спать — уже тоже, а потому я рассеянно кивнула.
— Отлично! Жду тебя там через полчаса! — просиял Рэм и бодренько направился к двери.
— Куда?! — в один голос воскликнули мы с Ланой.
— На выход, — непонимающе обернулся Рэм.
Я злорадно улыбнулась:
— Там же тетка! Злющая и беспощадная!
— Э-э… Прошмыгну как-нибудь! — неубедительно промямлил парень.
— Ну уж нет, не могу я рисковать твоим драгоценным здоровьем! — заупрямилась я.
— И что делать? — нахмурился Рэмион.
Вместо ответа я широко распахнула окно…
— Эй, Рэм! — крикнула я, перегнувшись через подоконник, когда приятель, цепляясь за неровные стены, уже почти спустился. — А мысленно связаться нельзя было?!
Парень легко спрыгнул в сугроб, отряхнулся, словно большой кот, и рассмеялся:
— Можно. Но, Вики, это же так скучно!
Наскоро одевшись и выбежав из комнаты, я воочию убедилась, что насчет «тетки» Рэмион не соврал. Почти не соврал…
Около выхода на лестничную площадку действительно стояла… Тэка. Злая, растрепанная и с увесистой палкой в руках. Интересно, где она эдакую корягу раздобыла… а главное — для чего?!
— Э-э… Что-то случилось? — едва выдавила из себя я, оценив более чем грозный вид нашего нежного белокурого создания, которому, между прочим, лучше всех на курсе — за исключением всезнайки Вайшена — давался профильный предмет.
— Еще нет. Но случится, — сурово сказала девушка, выразительно перекидывая страшное оружие из ладони в ладонь.
— А… что именно случится?
— Убийство. Кровавое и жестокое.
— И кто жертва?
— Ал, разумеется! — выдохнула Тэка, прищурившись.
Вот она, сестринская любовь во всем своем великолепии!
— Тэка… Это, конечно, ваше семейное дело… Но почему ты караулишь его в женском крыле?!
— Потому что этот паразит уже час как прячется у кого-то из девчонок! — пожаловалась она. — Но нужно же ему будет выйти, рано или поздно!
— Зря время тратишь, — хмыкнула я, вспомнив Рэма. — Окна ничуть не хуже дверей.
Тэка хлопнула себя по лбу (хорошо, что не корягой!) и разочарованно застонала.
— Ты его в комнате лучше покарауль, — проявила женскую солидарность я. — Ратибор, уверена, возражать не будет!
— И покараулю, — решила она, — еще как покараулю!
— И все-таки, — придержала я за рукав рвущуюся в бой Тэку, — что на сей раз натворил Ал?
— Утопил мою контрольную работу, над которой я корпела двое суток, — поджала губы однокурсница.
— И теперь ты хочешь утопить его?
— Это было бы слишком гуманно, — ухмыльнулась Тэка. — Так легко братец не отделается, по крайней мере до тех пор, пока не напишет работу заново!
Проводив воинственно настроенную подругу взглядом и мысленно посочувствовав незадачливому Алтэку, я побежала в учебный корпус. Там, возле ведущей в подвалы лестницы, меня уже ждал Рэм. Весьма своеобразно ждал — в обществе длинноногой шатенки с целительского, которая не была обделена «истинной красотой», подчеркнутой явно тесноватой рубашкой. В облике приятеля не осталось ничего от милого домашнего мальчика, меньше чем полчаса назад влезшего к нам в окно, — сейчас перед восторженной девицей, небрежно прислонившись к стене, стоял затянутый в форменный костюм старшекурсник, привыкший к поклонению и восхищенному вниманию.
Позер!
Едва не врезавшись в мило воркующую парочку, я и не подумала сбавить скорость и, мрачно глянув на сыто улыбающегося приятеля, зашагала вниз по лестнице. Если надо, догонит, если нет — выйду с другой стороны и очень долго не буду разговаривать с одним белобрысым вероломным некромантом!
— Вики, стой! — крикнул Рэмион, вдребезги разбивая образ вальяжного красавца.
— Рэми, подожди! — эхом вторила девица вослед ринувшемуся за мной кавалеру.
Рэми?! От неожиданности я действительно остановилась. Приятель успел затормозить, а вот целительница — нет, с такой силой врезавшись в парня, что мы все трое чуть было не пересчитали ступеньки длиннющей каменной лестницы.
Ругаясь и шипя, мы кое-как восстановили равновесие (Рэмиону пришлось сложнее всего — на нем висела испуганная девица), после чего все-таки спустились в подвал. К моему огромному облегчению, красотка потерялась на полпути — повздыхав, поохав и построив глазки, удалилась в целительские лаборатории, — и дальнейший путь мы проделали в молчании, изредка бросая друг на друга недовольные взгляды. И если мое негодование можно было объяснить, то поведение Рэма вызывало недоумение — словно это я притащила какую-то левую девицу, едва нас не угробившую!
— Хватит дуться, тебе не идет, — придержав меня у дверей крайней лаборатории, улыбнулся Рэмион.
— А твоей девице, наверное, все к лицу — и даже когда дуется, все равно красотка! — неожиданно для себя выпалила я.
Ой. Что-то не то я сказала… Судя по лицу друга, сейчас меня будут ругать — за покушение на святое!
Но, вопреки ожиданиям, Рэм не рассердился, а удивился:
— Ты обиделась, что я с Эйши разговаривал? Извини, мы случайно встретились…
— Да мне как-то все равно, с кем ты там разговариваешь! — не очень убедительно буркнула я, отворачиваясь от едва сдерживающего смех парня и пытаясь открыть двери. — Вот бесья ж круговерть! — отчаявшись справиться с упрямыми створками, выдохнула я.
— От себя, Вики, а не наоборот, — уже откровенно веселился Рэм.
Вспыхнув, я со всей силы толкнула двери и ввалилась в маленькую комнатку, заставленную столами, шкафами и угрожающего вида приборами.
— Вики… — начал было вошедший следом Рэм, но я быстренько хлопнула в ладоши, зажигая свет, и требовательно вопросила:
— Ну и чего ты хотел показать? Надеюсь, это стоило риска навернуться с лестницы в обнимку с твоей новой подружкой?!
— Решай сама, — вздохнул Рэмион, сдергивая с ближайшего стола плотное покрывало.
Да, это определенно стоило любого риска! В большом стеклянном ящике царило лето — дно устилала нежно-зеленая травка, по стенкам вились тонкие веточки с молодыми листочками, кое-где застенчиво выглядывали ромашки и колокольчики, а среди всего этого великолепия летали… бабочки! Полупрозрачные, мерцающие и совершенно нереальные! Движения изящных радужных крыльев были плавными и завораживающими, и каждый взмах, казалось, сопровождался едва слышным хрустальным звоном…
— Что это? — восторженно спросила я, прильнув к стеклу.
— Помнишь практический выезд, на котором мы обезвреживали вытьянку?
— И Тирха, — хихикнула я.
— И Тирха, — хмыкнул Рэм. — Лион нашел это в развалинах. Духи природы, Вики. Почти что лишенные сил и угасающие. Даже не представляю, как и какой ценой он смог спасти их…
— Феи! — удивленно воскликнула я, глядя на завораживающий танец крылатых существ. — Это же настоящие феи!..
— Так их называют люди, — улыбнулся парень. — Зимой они засыпают, слившись с материнским деревом. Видимо, кто-то сгубил их прибежище.
— А что теперь будет с ними?
— До весны останутся здесь. Возможно, удастся погрузить их в сон. А потом найдем им новый дом. Где-нибудь подальше от людей, чтобы трагедия не повторилась.
— Они такие… чудесные, — выдохнула я, приложив ладонь к крышке.
К ней подлетела любопытная нежно-фиолетовая фея, покружилась, тихонечко звеня тонкими крылышками, а потом к стеклу с той стороны прижались две крохотные ладошки, и я встретилась взглядом с огромными изумрудными глазами, глубокими, словно озерные омуты. В них искрилось ласковое золотистое солнце, и на душе стало невероятно тепло и уютно…
— Ой! — пискнула я, забывая, как нужно дышать. А маленькое чудо серебристо рассмеялось, закружилось на месте, улыбнулось и вновь упорхнуло к своим собратьям, оставив меня в совершенно детском восторге.
— Рэм! — шепнула я, счастливо улыбаясь. — Рэм, вот оно — истинное волшебство!..
Друг кивнул, столь же зачарованно наблюдая за танцем маленьких крылатых духов, которые могли бы погибнуть среди холодных сугробов, если бы… если бы не Лион. Вечно хмурый и уставший мастер, способный творить настоящие чудеса…
— А почему ты не позвал Ланку? — спросила я, когда мы медленно поднимались по лестнице.
— Чтобы меня Ардэн голыми руками прибил? — хмыкнул Рэм. — Нет уж, мне еще жить хочется.
— А что, Лис такой ревнивый? — оживилась я.
— Нет, это я такой неблагонадежный, — ухмыльнулся Рэмион.
— С Лантэлией тебе все равно ничего не светит! — мстительно напомнила я.
— А с тобой? — тихо спросил друг, останавливаясь на пару ступенек ниже меня, так что когда я развернулась, то наткнулась на серьезный взгляд.
— Рэм! — возмутилась я, радуясь, что на плохо освещенной лестнице незаметен предательский румянец. — Ты опять?..
— Прости, — смутился он. — Просто я подумал…
— Что раз о царевне можно только мечтать, то нужно оттачивать навыки на окружающих девицах? — фыркнула я.
— Любая мечта может стать реальностью! — обиженно выдал Рэмион.
— Скажи об этом батюшке… царю! — Ох ты ж, надеюсь, Рэм не заметил неловкой паузы!
— И скажу, — упрямо прищурился друг. — Я скоро закончу Школу, и у меня будет возможность проявить себя… и, поверь, я ее не упущу!
— Не сомневаюсь, — вздохнула я. В это, в отличие от остального, я верила.
Как и в то, что количество девиц в жизни Рэмиона не уменьшится никогда!
Эйши вынырнула из темного коридора, словно бес из шкатулки, и со счастливым писком повисла на третьекурснике:
— Рэми!.. Я как почувствовала, что ты сейчас здесь пойдешь! А у меня все-таки получилось, представляешь?! Никто не верил, а я сделала! Пойдем, покажу!
— Эйши… — поморщился Рэм, пытаясь осторожно высвободиться из стального захвата и с опаской посматривая на меня, принявшую скучающий вид. — Эйши, я не могу!
— Рэми!.. Ну пожа-а-алуйста! — И это чудо сделало такие глазки, что, будь я чуть меньше зла, то непременно расчувствовалась бы. — Мне очень, очень нужно!
— Ну ладно… Так и быть. Вик, идем с нами! — не задумываясь, предложил нетактичный приятель.
— Идем! — радостно согласилась еще более нетактичная я.
Девица отчетливо скрипнула зубами, но возразить своему ненаглядному Рэми не посмела, и мы втроем направились в целительские лаборатории, не такие мрачные и зловещие, как наши, и оттого лишенные изрядной доли очарования.
На широком столе в светлой и на диво аккуратной комнате стояла большая бутыль с ярко-голубой жидкостью. Жидкость таинственно мерцала и изредка побулькивала, вызывая нехорошие подозрения. Которые незамедлительно подтвердились…
— Угощайся! — демонстративно игнорируя меня, щедро предложила Эйши Рэмиону.
— А это что? — принюхиваясь, осведомился он. Пахло приятно — летним лугом, согретым знойным полуденным солнышком.
— Бальзам на травах! — с гордостью просветила третьекурсника девушка, сияя, как начищенный самовар. — Я сама собирала все ингредиенты, сама разрабатывала рецепт и активирующие заклинания… Он очень полезен для здоровья!
— О, то, что нужно! — обрадовался приятель, поглядывая на бутыль с весьма хищным интересом. — Вики, будешь?
Я с сомнением посмотрела на «угощение». Что-то — наверное, здравый смысл — подсказывало, что полезнее для здоровья будет не пить, а вылить содержимое бутыли в сточную канаву.
— Особенно рекомендуется при стрессах, успокаивает нервы и благотворно действует на душевное равновесие! — добавила целительница, заставив меня пересмотреть мнение относительно бальзама.
— Буду! — решительно кивнула я.
В конце концов, не станет же Эйши травить своего драгоценного Рэми?!
Темнота то и дело расцвечивалась яркими сполохами, которые водили хороводы, хихикали и пытались сказать что-то важное, только я все равно не понимала, что именно, а потому приходилось отмахиваться от любопытных вспышек, протирать глаза и упрямо брести дальше, считая повороты и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь…
В этот момент я любила всех и каждого. И хотела, чтобы никто не был несчастен и одинок. Рэм, оставленный с целительницей, на обиженного жизнью не походил, но я весьма вовремя вспомнила, что в Школе имеется некто, кому явно не хватает простого человеческого тепла — иначе с чего бы еще он постоянно злился, хмурился и нервничал? Нет, принцессу, о которой, если верить мальчишкам — а не верить им у меня причин не имелось! — он мечтал, я добыть не смогла бы при всем желании, зато у меня были цветы. Пусть даже и немного неживые… пусть даже и не цветы, а засушенные травки, позаимствованные в лаборатории… Но ведь суть не в этом, правда же? Дорог не подарок, дорого внимание, и этим самым вниманием я готова была обеспечить выбранного счастливчика с избытком.
Не представляю, как я не заблудилась в переходах, ведущих в башню, где располагались комнаты мастеров. И как никому не попалась — не имею ни малейшего понятия! Правильно говорят, что дуракам везет… Или не везет, это с какой стороны еще посмотреть!
Ряд одинаковых дверей ничуть меня не смутил; радужные сполохи, перемигиваясь, с готовностью высветили нужные инициалы, аккуратно вырезанные на одной из них. Дверь оказалась не заперта, комната — пуста, и я без зазрения совести перешагнула порог. Предметы постоянно меняли очертания, расплывались и теряли цвета, но я упрямо дошла до кровати и аккуратно водрузила на нее букет из травок. Подумала, переглянулась с любопытными сполохами, по-прежнему не отстающими от меня, и, решив, что не стоит раньше времени портить сюрприз, быстро спрятала подарок под одеяло. Вот теперь можно и уходить!
Развернувшись, я запнулась о половичок и рухнула на пол, хорошо приложившись об него затылком. Сполохи, дружно ахнув, превратились в шикарный фейерверк и бесследно растворились, оставив меня в беспросветной темноте.
Сначала появился свет. Потом — звуки. Они кузнечными молотами били в виски, заставляя горько сожалеть о вернувшемся сознании. Слишком поздно я поняла, что звуками являются чьи-то голоса, и раздаются они в опасной близости от меня, нелепо растянувшейся на половичке рядом с кроватью… не моей кроватью! И не Ланкиной… Молоты в голове заработали еще усерднее, возвращая обрывки воспоминаний, и до меня наконец дошло, где я, собственно говоря, лежу…
Бесий хвост! Зажмурившись, я резко рванулась в сторону и весьма удачно закатилась под кровать — скрипнула дверь, и голоса, до сей поры звучавшие в коридоре, раздались практически надо мной.
— Почему ты столь уверен, что он все знает? — Остромысл. Взволнованно, недоверчиво.
— Посуди сам, для чего еще нужно ломать эту комедию? — Лион. Отрывисто, напряженно. — Я с самого начала говорил, что ты предпринял слишком рискованный шаг!
О бо-о-оги всемогущие!.. Как же я влипла! Распластавшись на холодном полу и закусив рукав рубашки, я даже дышать перестала, стараясь не думать о том, что будет, когда меня обнаружат. Но маги не собирались заглядывать под кровать, явно не ожидая найти там окончательно обезумевших учеников, — у них были более важные проблемы.
— То, что предлагал ты, еще безумнее, — недовольно проворчал директор, и его начищенные до блеска сапоги остановились практически возле моего носа, взметнув маленькое облачко пыли. Пришлось срочно зажимать нос…
— Отнюдь. Я бы смог. На сей раз — обязательно бы смог!
— Лион. Мальчик мой. Не горячись… Еще не все потеряно. Мы не уверены в своих выводах, они могут оказаться поспешными и неверными…
— Твои слова да богам в уши, — устало вздохнул наставник. — Но… я давно не верю в чудеса.
На мгновение я позабыла о своем бедственном положении. Чародей, творящий чудеса и не верящий в них?! Это было неправильно… и горько.
— Ты не виноват, — четко произнес Остромысл. — Когда ты это наконец-то осознаешь — сможешь вернуть смысл жизни…
— Он у меня есть, — излишне резко прервал директора Лион. — И я лучше умру, чем лишусь его.
— Иногда мне кажется, что ты так и не повзрослел, — печально проговорил старший маг, — и передо мной все тот же мальчишка, готовый отстаивать свое до последнего…
— Я уже не мальчишка, Остромысл. Помимо готовности у меня появилась сила сделать это, — упрямо возразил Лион. — Даже если придется вернуться в Ривалэйн.
Последнее слово неприятно резануло слух. Что-то знакомое, но постоянно ускользающее, не дающееся в руки… Я едва не чихнула и выбросила из головы ненужные мысли, сосредоточившись на самоконтроле.
— Я все-таки надеюсь, что ты не совершишь подобной глупости, — глухо обронил директор.
— Я тоже надеюсь, что до этого не дойдет, — усмехнулся мастер Ривенс.
А я надеюсь, что они наконец-то закончат разговор, а еще лучше — продолжат его в другом месте! Чужие тайны — это, конечно, очень захватывающе и волнующе, но явно не в моем положении!.. Я замерзла, ноги затекли, нос немилосердно чесался… и нестерпимо хотелось чихнуть. Бесья ж круговерть, больше никогда, никогда не буду пить неизвестно что, особенно — приготовленное влюбленными в Рэма девицами!.. Лишь бы выбраться отсюда незамеченной… лишь бы…
Слышишь меня, мой далекий северный бог? Помоги неразумной мне, прошу, иначе кто еще будет верить в тебя и, попадая в нелепые ситуации, молить о спасении?!
Пока я отчаянно выпрашивала высшую милость, дверь снова скрипнула и закрылась. Ушли? Неужели и в самом деле ушли?! На радостях я едва не выскочила из-под опостылевшей кровати, однако вовремя расслышала мягкие шаги и вновь затаилась, словно мышь под веником.
И в самом деле, с чего это Лиону на ночь глядя покидать свою собственную комнату?
Наставник остановился около кровати, задумчиво качнулся с пятки на носок, потянулся к шнуровке ботинок…
— Мастер Ривенс! Мастер Ривенс!!! — Отчаянные вопли слились с дробным стуком в дверь. — Грошен что-то не то в чан с экспериментальным зельем кинул, и теперь оно ревет, лязгает зубами и лезет на волю!
Витиевато ругнувшись и помянув недобрым словом чересчур самостоятельных, но безмозглых студентов, Лион выбежал из комнаты, позабыв — о счастье! — запереть дверь. Не теряя времени, я выползла из-под кровати и, стеная и охая от тупой боли в затекших ногах, припустила прочь, не думая о том, что меня может кто-то увидеть.
Лишь благополучно миновав переходы и оказавшись в родном крыле, я вспомнила о дюжине ломких, колючих стебельков, заботливо разложенных под одеялом наставника…
Я сползла по стеночке и пару раз легонько стукнулась и без того пострадавшим затылком о стену.
Вряд ли мой «подарочек» придется мастеру по вкусу… Какое счастье, что завтра — выходной!
Утро добрым не бывает, особенно когда тебя вытаскивают из уютного сна, не считаясь с твоим мнением по поводу столь бесцеремонного обращения.
— Она — эльфийка! — полным трагизма голосом взвыли над ухом, разрушая хрупкое очарование сонного забытья. — Вики, слышишь?! Эльфийка!
— Кто-о-о? — душераздирающе простонала я, пытаясь спрятать голову под подушкой и зацепить хотя бы краешек заманчивого сновидения.
— Эта девица! По обмену! — в тон мне завела Ланка, безжалостно отбирая подушку.
— По какому еще обмену?! — недовольно буркнула я, с трудом приоткрывая левый глаз. Правый странно припух и подозрительно чесался. Никак ячмень? Похоже, лежание на холодном пыльном полу все-таки не прошло даром…
— По тому самому, от которого тебя широкой грудью закрыл Лион! — с непередаваемой смесью ехидства и непомерного горя взвыла подружка.
При упоминании наставника я инстинктивно втянула голову в плечи, и уже потом до меня дошел смысл сказанного. А, точно… Обмен, эльфы, Дубравы. Сама же об этом Лантэлии говорила.
— Не такая уж она и широкая, — зевнула я, садясь на постели и пытаясь открыть зудящий глаз.
— По сравнению с некоторыми, — палец подруги обвинительно уперся в меня, — в самый раз! И вообще, не пытайся меня отвлечь!
— От чего? — непонимающе посмотрела я на пылающую, словно весенний костер, Ланку.
— От эльфийки!
— Какой?!
— Виорика, — с рычащими интонациями начала подруга, — не зли меня!..
— Ладно, успокойся! — хмыкнула я. — Понятно, тебя вывела из себя новенькая девица. Только один вопрос, если позволишь, — когда она успела-то?
— Да я даже не знаю, как ее зовут, и видела лишь мельком! — отмахнулась от меня Лантэлия.
Я многозначительно потерла лоб и тяжко вздохнула. Ланка в неадеквате — это сильно. К счастью, такое бывает нечасто и длится недолго.
— И в чем же дело? — осторожно уточнила я, ногами пытаясь нашарить на полу ботинки и подтягивая к себе висящие на спинке кровати брюки.
— Да в Ардэниодирниэле же дело! В Ардэниодирниэле!!! — чуть ли не в голос заорала подруга.
Я сжала зубы. Так, Виорика, спокойствие, только спокойствие! Вдох-выдох…
— Ланочка, — ласково прощебетала я, — милая моя, дорогая, а при чем тут Ардэр… Ардэнд… Лис?
— Он — эльф! — простонала девушка, глядя на меня несчастнейшими глазами беззаветно влюбленной дурочки.
— Кажется, он никогда этого не скрывал, — терпеливо заметила я. — И раньше, насколько я помню, тебя совершенно не волновала его расовая принадлежность!
— Меня и теперь не волнует! — сверкнула глазами Ланка.
— А что тебя волнует, солнышко? — прожурчала я, смотря на нее с пониманием, коего в моей душе не было ни капли.
— То, что я — не эльфийка! — всхлипнула Лантэлия, а я наконец вздохнула с облегчением. Женские истерики — дело сложное, муторное и нервное. Пока разберешься в их причине — поседеешь.
— Ланка, спокойно! — заявила я, пресекая намечающиеся рыдания. — Лис — эльф пуганый. То бишь его одним только видом прелестной эльфийской девы не проймешь!
Я вспомнила, с каким выражением лица приятель отзывался о своих соотечественницах. Если бы Лана это видела, наверняка бы не беспокоилась!
— Да-а, — капризно протянула подруга, — а ты знаешь, какие они, эльфийки, краси-и-ивые?
— Си-и-ивые, — передразнила, не удержавшись, я. — Лантэлия, ты что, только вчера на свет родилась? Знаешь такое волшебное слово — «макияж»? Если как следует умыть эльфийку… Современные косметические средства даже последнюю кикимору в потрясающую красотку превратить могут! Да наши же травницы и целители такие эликсиры варят — закачаешься!
— Видела я вчера, как именно вы с Рэмионом, выходя от целителей, качались! — фыркнула Лана.
Ой. Ой-ой! Наверное, это когда Лис ее к феям водил… Слава всем богам, подружка не видела, куда я пошла потом!
— Это Рэм виноват! — пожала плечами я, стараясь не выдать волнения. — Очередная любовь всей его жизни на нем эксперименты ставит, а он, дурень, «из ее нежных ручек готов принять даже яд»! — с неподдельным отвращением процитировала друга я.
— Он-то готов, — кивнула Лана, — а ты-то чего всякую неопознанную дрянь с ним распиваешь?!
Я тоскливо вздохнула. Разговор неудачно свернул на не самую приятную для меня тему. Правда, выбирать не приходится. Подругу надо приводить в чувство любой ценой!
— Нервы я лечила, Лан. Откуда мне было знать, чего именно Рэмион в колбу налил?!
— Так вы еще и из колбы сие пойло хлестали?! — ужаснулась непогрешимая Ланка.
Я смущенно кашлянула. Пожалуй, не стоит уточнять, что из колбы, благородно отданной мне другом, «пойло» хлестала только я, а Рэм, не заморачиваясь, по-простому пил из горла. Лантэлия не поймет. Она девица благовоспитанная, с хорошими маневрами и идеалистическими взглядами на жизнь. Вот кому надо было царевной-то родиться! Усмехнувшись, я натянула штаны и рубаху и полезла под кровать в поисках неуловимых ботинок.
— Вики, — робко окликнула Ланка, когда я пыталась дотянуться до забившегося в дальний угол ботинка, — но ведь она и правда невероятно красивая… К тому же — его расы… А ну как…
— Вот если «как», тогда и будем думать, — глухо отозвалась я, чихнула и, разозлившись, рискнула применить простейший телекинез.
Ну что сказать? Если принять за аксиому утверждение, что главное — результат, то у меня все получилось. То есть ботинок я достала. Подошла и без проблем взяла его, благо что кровать к этому моменту, чудом не задев подавившуюся воздухом Ланку, вверх тормашками стояла у противоположной стены.
— Магия — сила, — задумчиво протянула я.
— В руках дебила! — возмущенно добавила пришедшая в себя подруга. — Виорика!..
— А? — невинно улыбнулась я. — Да ладно тебе, Лан! Сейчас я все на место верну…
— Не надо! — рявкнула она, глядя на меня с суеверным ужасом. — Не смей! Пусть стоит, как стоит, поняла?!
— Поняла, поняла, — буркнула я, с интересом следя за пятящейся к двери Лантэлией.
— Я скоро! — крикнула она на прощанье. — Главное, опусти руки и молчи! Слышишь?!
Я пожала плечами и принялась обуваться, мысленно ругая себя за то, что не купила нормальные сапоги. Какой бес дернул меня позариться на эти эльфийские пыточные предметы?! То есть сами по себе ботинки очень удобные, но высокая частая шнуровка… О, это выше моих сил!
Лис с Рэмионом заявились как раз тогда, когда я затягивала последний узелок и радушием не горела.
— Тю! — присвистнул эльф, с интересом осматривая комнату. — И по какому случаю банкет?
— По случаю прибытия новой студентки! — далеким от доброжелательного тоном брякнула я, остервенело почесав кулаком пылающее веко.
Ланка, стоявшая за спиной Лиса, немедленно залилась краской.
— А какая связь между новенькой и раскуроченной кроватью? — удивился Рэм.
— Самая прямая! — лучезарно улыбнулась я, натягивая куртку. — Не будь новенькой, я бы все еще спала!
— Неисповедимы пути логики женской, — тяжко вздохнул Рэмион. — Ну и как вас понимать прикажете?!
А вы и не понимайте! — протянула я, мечтательно закатив глаза и с грустью отметив, что правый не закатывается из-за припухлости. — Вы просто любите и балуйте!
— Одну уже, кажется, по самое не могу разбаловали, — заметил Лис, изучая учиненные мною разрушения. — Что это было — особо убойное заклинание?
— Телекинез, — мстительно сдала меня Ланка.
Пришла моя очередь краснеть.
— Мало Лион тебя гоняет, — проникновенно сообщил Рэм.
— За каким бесом некроманту телекинез? — попыталась отговориться я уже навязшей на моих зубах и ушах окружающих фразой.
— Чтобы, вскрывая захоронение, не трогать древние кости руками, — просветил Лис. — Но если тебя устраивают и традиционные методы…
Традиционные методы меня не устраивали, тем паче что на горизонте зловещим призраком маячило очередное практическое занятие по страстно ненавидимому профильному предмету. Кажется, придется всерьез взяться за изучение телекинеза. Чем я, не откладывая, и занялась, под чутким руководством Лиса возвращая кровать на ее законное место.
— Молодец! — расщедрился на похвалу эльф, снисходительно потрепал меня по щеке и недоуменно нахмурился: — Вик, а что у тебя с глазом?!
— Действительно, жуть какая, — поддержал его Рэм. — Пойдем-ка к Эйши, она в два счета поможет…
А вот это он сейчас зря! Одно только упоминание о девице, благодаря которой я вломилась к Лиону и едва не попалась на месте преступления, привело меня в состояние неконтролируемой ярости.
— Эй, эй, Вики, что с тобой?! — не на шутку разволновался Рэм, когда я, шипя подобно злющей кошке, вытолкала его в коридор под изумленными взглядами друзей.
— Со мной — ничего! — захлопнув дверь, чтобы не смущать Ланку и Лиса некрасивыми разборками, шепотом рявкнула я. — А что у тебя с мозгами?! Ты чем меня вчера напоил, Рэми?!
— А… а что? — окончательно растерялся парень, вжимаясь в стену. — Разве что-то случилось?
— Случилось! — ткнула его пальцем в грудь я. — Радужные глюки и желание творить добро во имя добра случились! И, поверь, все могло закончиться гораздо печальнее… для меня!
— Вики… — выдохнул Рэмион. — Я и предположить не мог, что тебя так накроет, из лабораторий ты ушла совершенно нормальная… — Он осекся и внезапно хлопнул себя по лбу. — Ох. А кому ты, ребенок, добро во имя добра причинить успела?
Я смутилась и закусила губу, но Рэм и так уже все понял.
— Вик… Ты, случайно, Лиона вчера не видела? — вкрадчиво осведомился он.
— Случайно — нет, — хмуро бросила я, закрывая лицо ладонями.
— Значит, не случайно, — хмыкнул приятель. — И почему я не удивлен?
— Он зол, да? — глядя на Рэма сквозь пальцы, тихо спросила я.
— А когда он бывает добр? — усмехнулся парень.
— Он фей спас… — пробормотала я, понимая, что разговор явно свернул не в то русло.
— Спас. Но феи ему в благодарность колючек в постель не пихали, — с едва сдерживаемым смехом заявил Рэмион.
— Ах ты! — вспыхнула я, пинком забивая раскаяние поглубже, в самый темный уголок души. — Между прочим, в этом есть и твоя вина!
— Если ты про букет, — прищурился Рэм, — то сильно сомневаюсь, ибо идея не моя! А вот пить что-либо крепче сока я тебе больше не позволю — кто знает, скольких наставников мы недосчитаемся на следующее утро!
И этот… этот белобрысый нахал, заливисто хохоча, сбежал. Значит, решил оставить последнее слово за собой? Ну уж нет, солнце мое!
Прислонившись к стене, я сжала виски ладонями и сосредоточилась.
«Еще одна подобная шутка — и мы недосчитаемся тебя!» — послала очень громкую и четкую мысль я.
На лестнице что-то громыхнуло, звякнуло, послышались ругань и оправдания, произнесенные очень знакомым голосом. Кажется, сообщение застало адресата врасплох… Но это уже отнюдь не мои проблемы!
