Глава двадцать седьмая
Прожорливое устройство
Задействовав все свои умения и наработанные магические навыки, я присмотрелся к бутону, буквально ощупывая его визуальными структурами.
Этакий тюльпан со сложенными лепестками, высотой два и диаметром один метр. И что самое странное, эти самые лепестки никакого отношения не имели к флоре. Также не были они сделанными из стали. Из камня… Тем более нет! Матовые, непрозрачные, всего лишь чуточку поблёскивающие, они, скорей всего, смахивали на изделие из какой-то особенной пластмассы.
Пока я пришёл к такому выводу, сзади у меня собралась солидная компания. Оказывается, почти все спали здесь, и наша обеспокоенность ни для кого не была тайной. Другой вопрос, что рассмотреть нечто на воде, кроме нас с Лёней, могли только магистр, профессор и Знахарка. Но увидеть эти трое могли только контур, ничего более.
– Но как из воды могло вырасти нечто пластмассовое? – прошептал я вслух, словно советуясь с замершими у меня за спиной соратниками.
– Если это пластмасса, оно не может быть живым, – включил логику Найдёнов.
– Знать бы ещё, о чём вы вообще говорите? – вопрошал магистр.
Я перевёл с русского на местный.
– Пластмасса – это такое вещество, которого полно у изменённых, – дала совсем несущественную подсказку Цилхи. Остальные тут же устроили диспут.
– Ша! – осадил я слишком громкие голоса. Хорошо бы сейчас и мнение нашего гения узнать… так ведь его не добудишься…
– Смотри, антилопы! – оживился Лёня. – Они уже спустились к самому берегу.
В самом деле, местные копытные количеством почти в десяток голов довольно смело подошли к озеру. Зашли в него по щиколотку и стали пить. А это могло означать только одно: пластмассовый бутон они не признают опасностью. Тогда почему дым и запахи нашего лагеря их не насторожили? Или их чувство самосохранения напрочь забило чувство жажды?
Не успели мы на эту тему и несколькими словами перекинуться, как лепестки тюльпана дрогнули и стали беззвучно раскрываться. Почти не потревожив воду, они разлеглись на поверхности, словно раскрытая лилия. А вот в центре стали видны три странных клубочка… Или тычинки с пестиками?
Нет, всё-таки именно клубочки! Очень напоминающие клубки тонкого шпагата величиной чуть больше футбольного мяча, они покачивались на тонких ножках, постепенно поднимаясь всё выше и выше. И опять-таки! Их состав никак не соответствовал растительному! Насколько я успел понять…
Потому что в следующее мгновение клубочки словно выстрелили в сторону животных на берегу. Или их кто-то бросил? Разматываясь как серпантин, белёсые концы долетели до антилоп и обмотали самую крупную особь. Та тут же обвисла, словно мёртвая, и рухнула в воду. После чего её с огромной силой поволокло к бутону, взгромоздило посередине. И тут же послышался треск разрываемой кожи. Видно было, как белёсые жгуты прямо-таки прорезают добычу, а в воду вокруг так и брызнула кровь вместе с порванными внутренностями. В следующий момент створки ловушки сложились, опять-таки с хрустом ломая выступающие конечности, и странный хищник быстро погрузился под воду.
А на его месте уже вовсю пировали не только опустившиеся низко мотыли, но и хватающие всё подряд щуки.
Самым необъяснимым и невероятным показалось поведение остальных животных. Они, словно загипнотизированные, продолжали пить. А когда напились, развернулись и неспешно стали выбираться из оврага.
И что это такое было?
Мы с другом стояли, забыв дышать и пытаясь сообразить: к какому разделу приключений отнести увиденное? На вопросительное шипение остальных мы не обращали внимания, словно их тут не было. Хотя те прекрасно слышали несущиеся от озера звуки и догадались, что кто-то кого-то съел.
Первым я высказался, предварительно нервно сглотнув:
– Чё-то мне эту воду пить расхотелось…
– А меня вообще жажда навсегда оставила… – в тон мне поддакнул Найдёнов. После чего ехидно поинтересовался: – Почему не прозвучала команда «Пли!»?
Что ему оставалось ответить? Только одно:
– Потому что таких созданий уничтожать нельзя. Наверняка оно занесено во все Красные книги данной вселенной.
– Ну да, ну да… И как мы его назовём? Пластмассовая антилопобойка?
– Длинно, – не согласился я. – Пока выговоришь… Лучше уж назвать просто гидрой. А в скобках добавлять: ловит жертву жгутиками, держа её под гипноконтролем, смертельно опасна.
Затем всё-таки пришлось пересказать увиденное нами тем, кто ничего не видел или видел плохо в ночи. И добавить напоследок:
– Ничего с собой не могу поделать, но почему-то уверен, что данная гидра, скорей всего, продукт искусственного изготовления. Хотя не могу даже вообразить, для чего данное устройство охотится таким странным способом? И для кого? Потому что подкормка щук и мотылей – полный абсурд.
Обсуждение наше пошло на иной уровень. Причём основными докладчиками стали магистр с профессором, которые накопали в своей памяти уйму необходимой информации о предках. По легендам получалось, что предки чего только не умели! Хотя сомневаться в этом не приходилось, стоило только вспомнить существующую здесь невероятно густую систему портального переноса.
Только вот наши интересные обсуждения вновь оказались прерваны появлением на дальней кромке оврага очередных представителей местной фауны. На этот раз прибыло на водопой внушительное кабанье стадо. И оно ещё не начало спускаться вниз, а скорей всего, и не собиралось, выказывая явное беспокойство из-за посторонних запахов, как в центре озерца вновь беззвучно появился пластиковый бутон. И уже в следующий момент дикие свиньи преспокойно стали спускаться в овраг! А внизу не просто стали пить, а вообще валялись в воде, омывая там свои тела, вздымали рылами погружённые в воду камни и вообще вели себя воистину по-свински.
Поэтому, наверное, и не заметили, как три белёсых усика опутали, а потом и споро уволокли самого здоровенного кабана в стаде. Опять хруст, закрытие створок, и бутон скрылся в толще воды. А свинское семейство, словно ничего не произошло, отправилось куда-то вне оврага.
– Такое впечатление, что гипноз весьма адресный и конкретный, – пустился Лёня в размышления о второй части увиденного кровавого представления. – Полное спокойствие, затем приказ спуститься к водопою, потом выбор жертвы, охота, а потом ментальный приказ уходить от воды. Не удивлюсь, если сюда ещё какое-нибудь стадо зверей припрётся.
Вопросов от этого не стало меньше:
– Зачем тогда усики так уродуют жертву?
– Но сейчас же створки кабана не ломали?
– И почему тогда гидра на нас не охотится?
– Или почему на нас не давит гипнозом?
– Неужели отличает существо разумное от дикого?
– Почему вы в него не выстрелили? – понятно, кто спросил – Руд.
Осознав это, я всех в приказном порядке разогнал спать. Правда, заставил это сделать в гондоле. Пусть будут под постоянным надзором. А то мало ли как по времени ночи действует гипноз этой странной гидры? Вдруг вначале идут животные, а потом и разумные на десерт выбираются?
Чувствуя, что не засну от обилия мыслей, поинтересовался у друга:
– Ты сейчас готов уснуть?
– Запросто! Мне эта подводная гадость по барабану. Нас не трогает, и ладно.
– Тогда ложись. Разбужу тебя, когда в дрёму потянет.
Оставшись на посту, достал из корзинки Алмаза и уложил его у себя за пазухой. Вдруг проснётся? Он ведь у нас любит ночные приключения. И было бы хорошо с ним посоветоваться. Вдруг да и покажет какую-то тропинку к разгадке здешней тайны.
Только мои предположения оказались верны лишь частично. Ящерёнок дрых целый час, а когда проснулся и я с ним поделился ментальными картинками о последних событиях, философски изрёк:
– Я прожил ничтожно мало, чтобы успеть узнать обо всём на свете.
– Жаль… Но будь ты огромным, я бы тебя не смог носить за пазухой. И всё-таки, может, что-то посоветуешь хотя бы?
– Могу… Нырни туда днём. И сам на месте осмотрись.
– Да ты гонишь, малый! – я еле сдерживал своё рассерженное шипение. – У меня водолазного костюма нет. И не факт, что эта гидра меня своими жгутиками на фарш не порежет.
– Нашёл чего бояться! Да и нырять ты под водой должен без всяких костюмов. С твоими-то умениями?… Да с твоей силушкой?… Будь я на твоём месте, прямо сейчас бы и нырнул.
– Ага! Ты уже в портал нырял, хватит, – перешёл я на ворчание. – Советчик нашёлся! Ныряй ему… Это у тебя могут быть жабры, а у меня их нет.
Дальше мы уже общались только ментальными картинками, а я при этом продолжал стоя наблюдать за поверхностью озера.
Маленький гений опять взялся накачивать меня разными знаниями, суть большинства которых я и не понимал толком. Например, зачем мне умение, сидя на берегу океана, ощущать сотрясения противоположного берега? Не, я-то понял, что в таком случае я могу предсказать цунами и даже вычислить его силу, но зачем оно мне? Если я и море-то видел пару раз в своей жизни! Когда я ещё доберусь до того океана? И доберусь ли?
На эти мои мысли последовали иные подсказки. Мол, надо как можно быстрей уйти на глубину и там укрепиться на дне. Тогда волна цунами тебя не перекрутит в фарш о прибрежные скалы. А чтобы нырнуть глубоко и надолго, надо создать специальный кокон. Структуры управления коконом прилагаются. И какие гигантские по сложности структуры!
Тут я уже взъерепенился, опять еле сдержавшись от подзатыльника вредному ящерёнку:
– Кончай меня грузить! Не хватало опять в обморок грохнуться, а ведь я на посту как-никак!
– Не переживай, я за тебя постою, – обрадовал мелкий.
Вроде стало полегче, но голова всё-таки разболелась. Так что я в общей сложности всего два часа перетерпел на посту в относительном одиночестве. Потом всё-таки разбудил отдохнувшего Лёню и сам завалился спать. Только и буркнул:
– Если что, поднимай меня, не стесняйся…
Побудка произошла уже при начавшемся рассвете:
– Опять стадо! – шептал Найдёнов. – Но уже оленей. Но какие-то они мелковатые, сродни северным… если не мельче.
Зато стадо оказалось на удивление большим, голов под сорок.
И опять всё повторилось, как в предыдущие разы. Только на этот раз гидра ухватила усиками сразу двух оленей. Порезала их, поломала да и уволокла под воду. А оставшиеся животные напились да и отправились на широкие пастбища. Или где они там днём пасутся? В ягельнике? Так здесь вроде не крайний север.
Пока мы хмыкали и озадаченно цокали языками, рассвет уже окончательно вступил в свои права, хотя местное светило ещё и не брызнуло лучами со стороны востока. А тут раз, и новое стадо. И опять некое подобие косуль. Но! Животные, постояв на кромке оврага, встревоженно подёргавшись и уловив опасность, стремглав умчались в открытую степь.
– Всё. Рабочий день у гидры окончен, – констатировал Лёня. – Наелась от пуза.
– Или кого-то накормила до отвала… – раздумывал я. Потом поведал о ночных прениях с Алмазом и добавил с сомнением: – Может, и в самом деле нырнуть? Хотя бы метров на восемь-десять?
– Борь, ты иногда рассуждаешь, как Руд, – укорил меня товарищ. – Оно тебе надо? Оно нам мешает? Или нечем больше заняться? Поэтому предлагаю вначале сбыть с рук хотя бы карапузов, а уже потом заниматься любыми рискованными исследованиями. И будь уверен: во всём помогу и везде подстрахую.
На такое крыть нечем: Лёня прав со всех сторон. Как бы… В самом деле, избавляться от Свонхов надо давно и навсегда. Что-то у нас с ними отношения как-то слишком сумбурно складываются. Даже интимная близость с сестричками только мешает.
Но всё равно подобная опасность, обитающая возле самого дирижабля, крайне неправильна. В первую ночь она нас не тронула, но это не значит, что она вдруг не появится среди бела дня и не утащит за собой кого-нибудь из экипажа. Мы-то отправимся к городу, а летуны останутся ремонтировать громадное устройство. Они уже вчера провели подготовительные работы, доставая из заначек нужные материалы, варя клей и выковыривая стрелы из повреждённых секций. И мало ли как поведёт себя гидра, если меня здесь не будет?
Услышав о моих сомнениях, Лёня слегка не понял:
– При чём здесь именно ты? – пришлось втолковывать:
– Ну сам посуди с точки зрения технически развитого человека. Эта штуковина – явно итог высшей цивилизации. Она в обязательном порядке имеет некое подобие радиолокационной системы, а то и чего похлеще. Причём не факт, что в область контроля входит только контур данного оврага. Ведь стада издалека сюда идут, значит, некая сила и в этом их направляет. Отсюда можем сделать самый главный вывод: система распознания не только животных классифицирует, но и разумных существ отличает по силе их возможного контрдействия. Иначе говоря, аура экселенса, Иггельда и им подобных тоже распознаётся. И пока я здесь, в целях самосохранения устройство нас не атакует. Но стоит мне отойти далеко, может случиться что угодно. Особенно учитывая то, что программа гидры работает со сбоями. Или вообще неисправна… Как один из вариантов.
– Ты ведь знаешь, программы и всё, с ними связанное, – не мой конёк, – скривился Найдёнов. – Но с чего ты вообще решил, что эта штука сломана?
– Логика! Хотя и не дающая стопроцентного результата. Вот сам посуди: зачем какой-то бездушной машине охотиться на дичь? Либо для научных целей, либо для заготовки мясной продукции. Банально для изготовления тушёнки.
– Нет, наука вряд ли…
– Вот и я о том: слишком уж идеально отлажен конвейер доставки. Просто невероятное количество животных или просто их плоти для каких-то опытов и экспериментов.
– Ха! Но и для тушёнки такое варварское трощение костей, кожи и внутренностей – полный нонсенс.
– Вот! Верно подметил! Как раз в этом и просматривается явный сбой в программе. Туши усыпляются, затягиваются в бутон, а далее должны опускаться в подземелье в разделочный цех. Но… Тут-то тонкие жгуты и перестали контролировать силу натяжения. Да и створки со временем не действуют мягко, аккуратно.
Всё равно Лёня не соглашался с моими предположениями:
– Нет в твоей логике стройности и прочности. Зачем столько мяса в каких-то подземельях? Ты себе представляешь, сколько его там накопилось? И какая там стоит вонь от гниющей плоти?
– Не факт, – продолжал я строить свои домыслы. – Ты только вспомни, какие монстры проживают в катакомбах. Причём Алмаз утверждает, что в них есть зачатки или остатки интеллекта. Так почему бы тем же лягухам не приходить по расписанию в до сих пор действующий консервный завод, пусть он частично и разрушенный, как в бесплатную столовую?
– Ладно, убедил, велеречивый ты наш. Назовём это колбасным цехом. Но какие твои дальнейшие действия? Или пожелания?
– В идеале надо бы как-то бесповоротно повредить гидру. Только после этого мы сможем спокойно исследовать Пайролк.
– Глубинной бомбы у нас нет…
– Поэтому вначале завтракаем и уже потом думаем…
– На сытый желудок? – не поверил Лёня. – И думать?
– А кто тебе обещал, что будет легко?
Но пока мы завтракали, мой товарищ всё никак не мог успокоиться, обсуждая чисто техническую сторону увиденного нами чуда. По его мнению, подобное невозможно: столько веков исправно работающие манжеты, уплотнители, прокладки, не дающие воде уйти на глубину. Всё-таки устройство и его направляющие находятся глубоко внизу, под давлением воды, и его ежедневное и неоднократное движение вверх и вниз уже давно обязано было порвать материал, используемый для отторжения любой влаги.
Потому он и подкрепил свои рассуждения итоговым выводом:
– Скорей всего, подземелья здешние затоплены по уровень данного озера. Закон сообщающихся сосудов иного не позволит. И там внизу, скорей всего, обитают водные монстры.
– Да какие угодно, – буркнул я равнодушно. – Я уже придумал, как обезопаситься от гидры, не рискуя собственной головой… Но нырнуть всё-таки придётся.
Тут уже все на меня набросились с вопросами и предупреждениями, но я только отмахнулся. Хотелось окончить завтрак как можно быстрей. А уже потом…
