Книга: Колыбельная для жертвы
Назад: 30
Дальше: 32

31

На другом конце телефонной линии причмокивал Джейкобсон.
– Несс и Найт очень довольны работой Элис с доктором Дочерти над психологическим портретом. Так что у меня есть по крайней мере один член команды, который выполняет то, что они задумали.
Я взглянул на пассажирское кресло, где она, прищурившись, смотрела на одну из фотографий, которую Мики скопировал для нас. Шесть полноразмерных копий и шесть увеличенных в два раза, судорожный черный почерк расползался по линиям желтой страницы блокнота. И еще один набор, с конвертами. Из угла рта у нее торчал кончик языка, между бровей пролегла складка, палец бегал по словам вперед и назад.
Снаружи дождь хлестал по автомобильной парковке, по четырехэтажному кирпичному жилому дому, по бетонной центральной лестнице, обозначенной как «СЭКСОН ХОЛЛЗ – ЗДАНИЕ “С”». Два других здания скрывались за ним, образуя диагональную линию вдоль края парка Кэмберн Вудз.
Напротив входа припарковано несколько машин, забитых людьми, окна приоткрыты, чтобы выпускать под дождь клубы сигаретного дыма. Телескопические объективы, диктофоны и чековые книжки наготове. Передовая позиция осады.
– Я ей скажу. – Прикрыл рукой микрофон. – Говорят, ты отлично поработала над психологическим портретом.
Она сморщила верхнюю губу, не отрывая взгляда от письма:
– Не имеет ко мне ни малейшего отношения, доктор Дочерти отверг почти все мои предложения.
– Вот как… Но он все равно тебя похвалил.
– Да неужели… – Крепко сжала губы. Маркер впился в бумагу и перечеркнул предложение. – Как мило с его стороны.
Снова к телефону.
– Как там дела у Раскольника?
– Четыре офицера, которых он отшлепал, не стали выдвигать обвинения, ждем, что скажут оставшиеся три. Приказал Сабиру проверить записи системного журнала полицейской базы данных. Он думает, что сможет извлечь из всей этой неразберихи идентификационный номер пользователя.
– Говорил вам, что он лучший.
– Да, пока не сменили тему. Не забудь, что сегодня командный брифинг, в семь вечера. На этот раз никаких извинений, быть обязательно.
Семь часов.
Если Хантли не будет трепаться, останется время доставить труп Пола Мэнсона на свалку к девяти часам. Если, конечно, все заранее приготовим.
– Ни за что не пропущу.
Бросил мобильник в карман:
– Ты готова?
– Хм… Через минуту. – Провела пальцем до конца страницы, выпрямилась. Подняла глаза вверх. Нахмурилась. – Чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что есть в них что-то… странное.
– Что, если не считать того, что они написаны придурком, которому нравится оплодотворять медицинских сестер пластиковыми куклами?
Она не двигалась, просто сидела и смотрела на потолок.
– Элис?
– Власть и контроль. – Сунула письма в большой коричневый конверт, протянула руку и положила его на заднее сиденье. – «Хор власти и контроля» – в этом нет никакого смысла. Я что хочу сказать, ведь контроль – это и есть власть, как ты думаешь?
Я открыл дверь, ухватился за ручку, когда ветер попытался вывернуть ее из петель, и выбрался под дождь. Постоял на здоровой ноге и наклонился за тростью.
– Постарайся выглядеть как журналист.
Мы прошли мимо припаркованных машин, едва помещаясь вдвоем под маленьким черным зонтиком Элис. Дождь тарахтел и бумкал по черной материи.
Видеокамера над входной дверью смотрела на клавиатуру домофона, правда, на линзу кто-то прилепил желтый смайлик. Так что неудивительно, что не было никаких видеоматериалов, когда на кого-то нападали.
Я нажал на кнопку квартиры под номером восемь. Рядом с кнопкой на пластиковой наклейке были напечатаны имена: «МАКФИ, ТОРНТОН, КЕРР и ДЖИЛЛЕСПИ». Имени Клэр Янг на наклейке не было, наверное, она жила в здании «А» или «Б».
Какое-то время ничего не происходило, кроме дождя.
К стеклу скотчем прилеплены несколько плакатов: «СПАСИТЕ НАШ СЭКСОН ХОЛЛЗ!», «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ РАСПРОДАЖА В ПОМОЩЬ СОМАЛИ» и «ВЫ ВИДЕЛИ ТИММИ?» над фотографией рыжего с белой грудкой кота.
Элис ерзала рядом со мной, ее зонт выворачивало и трепало на ветру, сама она опасливо оглядывалась через плечо на гиен, забившихся в свои машины.
– Восемь лет назад Генри говорил что-нибудь про письма? Может быть, у него были какие-то подозрения? Кто-то на периферии расследования, кто использовал помпезные или воображаемые образы в своих отчетах или во время разговора?
– Если честно, от Генри никакой пользы не было. – Я снова нажал на кнопку квартиры. – Элли только что поставили диагноз. Большую часть времени он был пьян. А когда не был, говорил по телефону с ее онкологом. На пресс-конференциях он и Дочерти играли в наставника и студента, но на самом деле ученик волшебника делал всю работу.
Интерком пикнул, и из него послышался низкий голос с рубленым шотландским акцентом, сопровождаемый гулом статического электричества из громкоговорителя.
– Она не хочет видеться с тобой, Джимми, прими это как намек.
Я наклонился к микрофону:
– Это полиция. Хотим поговорить с вами о Джессике Макфи.
– Что, опять? – Это могло быть хорошим знаком. Потом: – Подождите, чертова кнопка заедает…
Элис ухватила крепче ручку зонта, когда ветер попытался вырвать его из рук.
– Кажется, мы больше не собирались говорить людям, что мы полиция?
– Это звучит лучше, чем «Привет, мы, вообще-то, не офицеры полиции, но мы часть команды специалистов, которые вроде как помогают основному расследованию, только нам не разрешают это говорить, потому что наш босс упивается своей властью».
– Верно.
Откуда-то изнутри раздался металлический лязг, эхом откликнувшийся в подъезде.
– Значит, Генри не проводил поведенческий анализ?
– Он половину времени прямо ходить не мог. Хотя и проверял все, что делал Дочерти… По крайней мере, так он говорил.
Она прикусила нижнюю губу, переступила с ноги на ногу. Потом поиграла с волосами.
– Мне кажется, нужно отказаться от психологического портрета и вернуться к самому началу.
На верхней ступеньке лестницы в подъезде появилась пара туфель.
– Я в том смысле, что если доктор Дочерти составил первоначальный психологический портрет и Генри проштемпелевал его, не читая, то совсем не удивительно, что Дочерти просто отрыгнул его для Неусоб-Пятнадцать, потому что он верен тем идеям, которые выдвинул восемь лет назад, просто потому, что думает, что Генри с ними согласился, но никакому серьезному анализу они не подвергались.
Ноги стали спускаться вниз, вместе с ними появились джинсы, потом полосатый топ с бабочками и стразами между полосок, раскачивающаяся грудь в вырезе. Наконец, голова – загар, вишневая губная помада, тени на глазах, собранные в пучок светлые волосы, челка, на шее ожерелье из блестящих стекляшек. Немного расфуфыренная для без двадцати двенадцать вторника.
Элис уронила руки к бокам:
– Нужно взять еще немного виски.
Женщина остановилась с другой стороны двери, прищурившись, посмотрела на нас, голос приглушен стеклом.
– Могу я увидеть ваши документы?
Я извлек свое просроченное удостоверение, она кивнула и нажала на кнопку рядом с дверью. Резкое жужжание. Мы протиснулись внутрь, прячась от дождя. Стояли, капали на коврик.
За нашими спинами стеклянная дверь осветилась вспышками фотокамер – гиены наконец-то поняли, что нас стоило сфотографировать.
Женщина сложила руки на груди, еще больше обнажая ложбинку бюста:
– Вы нашли ее, да? Вы нашли Джессику, и она мертва.
* * *
Медицинская сестра Торнтон отворила дверь спальни и махнула рукой:
– Это спальня Джессики.
В комнате полный кавардак – ящики выдернуты, платяной шкаф пустой, на кровати горы пальто и платьев, брюк и рубашек, в углу комнаты скомканное пуховое одеяло, на нем подушки. Лежавший на полу ковер цвета радуги едва виден.
Она вздохнула:
– Я вчера все прибрала, после того как обыск провели, а сейчас убираться нет времени. Такси в двенадцать приедет.
Я переступил порог. Медленно повернулся на триста шестьдесят. Показал на светлый прямоугольник на стене, обрамленный пылью:
– Это они?
– Нет, это Джессика. Разбила рамку на тысячу кусков, фотографию выдрала и сожгла.
Хм… Пробрался к окну через кучи нижнего белья. Оно выходило на Кэмберн Вудз, густой, темный и блестящий под дождем. Пара тропинок, извиваясь, скрывались в лесном мраке.
– Мисс Торнтон, Джессика не говорила о ком-нибудь, кто околачивался поблизости? Может быть, кто-то заставил ее чувствовать себя неуютно?
– Называйте меня Лиз. Ваши коллеги тоже об этом спрашивали. Из обеих групп. – Она повернулась на каблуках и застучала ими по коридору. В ритм музыке, доносившейся из гостиной.
Элис шмыгнула носом, ткнула носком кеда в валявшийся на полу зеленый джемпер. Хмуро посмотрела на перевернутую вверх дном комнату, голос едва слышен:
– Вернуться к самому началу. Что мы знаем о Потрошителе…
Я пошел вслед за Лиз Торнтон на кухню. Кухня была достаточно просторной, чтобы вместить в себя электроплиту, холодильник с морозильной камерой, небольшой стол, раковину и стиральную машину. Она открыла дверь холодильника, достала маленькую желтую банку тоника. Затем извлекла из морозилки пакет с ледяными кубиками и бутылку водки:
– Хотите немного?
– Не могу, на таблетках.
– Что-то серьезное? – Стакан из шкафа наполовину наполнился кубиками льда.
– Артрит и огнестрельное ранение.
– Печально слышать. – Приличная порция водки, разбавила тоником. – Если вы думаете, что еще слишком рано для выпивки, так я две недели в ночную смену выходила. Для меня сейчас примерно восемь вечера, так что практически это вечерняя рюмочка. – Кивнула на сервант, к которому я прислонился: – Там пакетик кешью есть.
Достал его, разорвал, высыпал в протянутую чашку:
– Она была вашей подругой?
Голые плечи Лиз слегка вздрогнули.
– Почему вы все задаете одни и те же вопросы?
– Потому что это важно, и мы хотим вернуть Джессику.
Вздох, глоток из бокала, закрыла глаза:
– Счастливого мне дня рождения. – Сунула пальцы в чашку с орехами, орехи затарахтели. – Хотели уехать во Флориду на Рождество. Она, Бетани и я. Виллу сняли. – Лиз взяла бокал кончиками пальцев и застучала каблучками в гостиную.
Гостиная тоже была весьма приличного размера. По стенам фотографии в рамках и плакаты, пачка видеодисков рядом с телевизором, книги на полке у окна, выходящего на парковку, два дивана, накрытых клетчатыми накидками, друг напротив друга через кофейный столик, заваленный журналами и кучами всяческого барахла. Из стереосистемы мурлыкал Род Стюарт, рассказывая всем и каждому, что он ничего не понимает ни в истории, ни в биологии, в математике и французском.
Телевизор работал, только звук был выключен. Посреди экрана стоял доктор Фред Дочерти, разговаривал о чем-то с серьезнолицей женщиной в сером костюме. Под картинкой бегущая строка: «В ОЛДКАСЛЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ОХОТА НА СЕРИЙНОГО УБИЙЦУ * ОКОНЧАТЕЛЬНО ПОДТВЕРЖДЕНО, ЧТО ПОСЛЕДНЕЙ ЖЕРТВОЙ ЯВЛЯЕТСЯ ДЖЕССИКА МАКФИ * СУДЕБНЫЙ ПСИХОЛОГ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО УБИЙЦА МСТИТ СВОЕЙ МАТЕРИ…»
Маленький засранец. Информацию не сливает, все только через официальные брифинги для прессы.
Лиз плюхнулась на диван. Взяла телевизионный пульт, выключила ящик:
– Вам не доводилось спасать кого-нибудь из них? Я помню, как эту несчастную корову к нам привезли, я начинала в кардиологии, а в реанимации всего неделю работала, когда… – Нахмурилась. – Как ее звали, Мэри Джордан?
– Мэри.
– Ее занесли, и повсюду была кровь. Я держала ее за руку, и ее сразу в хирургию отправили… С Джессикой то же самое случится, да?
– Нет, если сможем ее найти. Она говорила о ком-нибудь?
– Пффф… Вы имеете в виду Кэмбернского Дегенерата? – Лиз сделала еще один глоток, бросила в рот пару орешков. – Грязный ублюдок, неделями вокруг болтался. Фотографировал. Однажды поймала его, он в мусорных баках копался, наверное, искал старые трусы или использованные тампоны. Пришлось запустить в него мусорной корзиной со стеклянной тарой, чтобы свалил. – Ухмыльнулась. – Бутылки из-под вина, джина, водки. Надо было слышать, как он завопил, прочь побежал, закрыл руками голову, а вокруг него стекло взрывается.
– Ну что, молодец. А что он еще делал, кроме того что в помойках копался?
– О-о, все как обычно. Этот чертов идиот решил, что лучше всего наблюдать за комнатой медсестер с дерева. Но и раньше мне приходилось звонить в службу безопасности, потому что какой-то извращенец залезал на дерево с телескопическим объективом или с биноклем, пока мы переодевались.
Она наклонилась и достала из-под кофейного столика большую кожаную сумку. Взяла из кучи барахла на столе губную помаду и мобильный телефон, сунула внутрь. За ними последовали расческа, кошелек, ключи, ручка…
– Конечно, секьюрити сразу же сбегались, прогоняли этих засранцев.
– Ну, уже что-то.
Рассмеялась:
– Как бы не так! Если очень повезет, они на следующий день сунут в почтовый ящик бланк, в котором просят сообщить «детали незаконного проникновения».
В дверях появилась Элис. Покачала головой.
Я со скрипом опустился на диван напротив:
– И как, вы давали описание?
В сумке исчезли визитница, складной зонтик и еще одна губная помада.
– В последний раз я еще лучше сделала, я сфотографировала этого грязного извращенца, когда он как-то ночью мотался по автомобильной парковке.
Лиз сунула руку в сумку, достала мобильник. Поиграла с кнопками, протянула мне.
Мужчина, под метр восемьдесят, подходит к «фиату-500», черная куртка-бомбер, черная вязаная шапка, черные джинсы и черные перчатки. Лицо размыто, снято в движении, а камера мобильного телефона при плохом освещении недостаточно быстро действует.
Я прищурился, вытянул руку с телефоном, потом снова поднес к глазам. Может быть, у него очки? Или что-нибудь вроде бороды-усов? Еще раз вытянул руку. Может быть, просто тень от фонаря? Почти невозможно сказать.
На CD-плеере Род затянул «Если ты до сих пор меня не узнала».
– Вы показывали это другим полицейским?
У нее зарозовела шея.
– Те, из первой группы, все время на мою грудь пялились. Я на смену собиралась, стояла, завернутая в полотенце, и чертовски на них злилась… А парни из второй группы, они в Джеймсов Бондов играли. Я… – Посмотрела в сторону, продолжая запихивать вещи в сумку. – Я совсем забыла, что это было у меня в телефоне, только сейчас вспомнила.
Протянул ей мобильник:
– Все в порядке, ничего серьезного, как мне кажется. Можете перебросить картинку на мой телефон?
Дал ей номер, она понажимала на кнопки, все еще не глядя на меня.
– Джессика говорила, что он пару раз шел за ней до работы. И до дома тоже. А потом, наверное неделю назад, он перестал появляться. – Телефон в ее руке пикнул. – Или прятаться стал лучше.
Элис села рядом со мной на диван. Взяла пару видеодисков, повертела в руках:
– Идентификация Борна мне нравится, а Девушка с татуировкой дракона – не очень, вам не кажется, что Дэниел Крейг на обезьяну похож, в этом, конечно, ничего плохого нет, но я нахожу это немного отвратительным…
– Возможно.
Телефон в моем кармане завибрировал, это, наверное, была картинка от Лиз. Я вытащил мобильник, переправил картинку Сабиру, написал:
Подчисть и добавь резкости.
Нужно установить человека на снимке – срочно, – проверь список совершивших сексуальные преступления.
Можешь сделать что-нибудь с этими чертовыми мониторами на ноге???
Элис отложила в сторону видеодиски:
– Фотография, которую Джессика разбила, это был тот самый Джимми, когда вы отвечали на вызов по домофону?
Гримаса, потом Лиз еще отхлебнула из бокала:
– Нет. Джимми – это бывший муж Бетани. Он, кажется, до сих пор не понял, что она больше не боксерская груша для его эмоций. – Взглянула на меня: – Не могли бы вы слегка его припугнуть? Притвориться, что он педофил или еще кто-нибудь?
Мой мобильник снова завибрировал.
Господи, совсем ты не стесняешься, черт бы тебя взял.
От чего помер твой последний раб?
– Он что-то с ней сделал? Ударил ее? Что-нибудь, за что мы можем его задержать?
Лиз выдохнула:
– Не берите в голову.
– Так что же, – встряла Элис, – с фотографией?
– Джессика встречалась с парнем, ну, на самом деле с мальчишкой, из Отдела по работе с персоналом. Даррен Уилкинсон. Приставучий такой и озабоченный. Просто вцепился в нее, как будто она испарится, если он не будет за нее держаться. – Покачала головой и закатила глаза. – И однажды присылает ей эсэмэску, в которой пишет, что больше не хочет ее видеть и что у них все позади. Вот так вот, одной эсэмэской ее бросил. Душераздирающая история, черт возьми.
Я положил мобильник в карман. Сабир, конечно, нытик, но дело свое знает.
– И когда это было?
Между аккуратно выщипанных бровей Лиз появилась маленькая морщинка.
– В прошлый четверг? Нет, в пятницу, точно помню, она хотела пойти в кино, посмотреть новый французский фильм, купила билеты и столик заказала на ужин, нарядилась, и только собралась выходить, как сообщение пришло. Стоит такая, в бюстгальтере, юбка новая, каблуки двенадцать сантиметров, и ругается как сапожник.
И через два дня пропадает.
Лиз засмеялась, негромко, скорее похоже на тихий, слегка прокуренный кашель.
– Я вам скажу, у нее папаша кто-то вроде проповедника, но клянусь всеми святыми, эта женщина могла воздух заквасить, если бы захотела. – Помолчала. – В смысле, может. Не могла. Может.
Элис кивнула.
– Должно быть, это немного необычно. Жить здесь всем вместе. Вы знали Клэр Янг?
– Нет, наверное. Ну да, на работе пересекались или на стоянке. Один или два раза на дне рождения или на новоселье. – Махнула рукой в сторону окна, где дождь хлестал по другим зданиям комплекса. – Знаю, что это немного старомодно, но в жизни здесь единственный бонус – небольшая арендная плата и что-то вроде чувства коллективизма. Понятно, эти мерзавцы хотят все продать девелоперам. Снижение расходов, вашу мать, просто мародерство какое-то. – Покопалась в сумке, вытащила мятый лист бумаги, наполовину покрытый подписями. – Не хотите подписать наше обращение в защиту комплекса зданий? Это…
Мобильник, лежавший на столе, взревел, Лиз схватила его:
– Алло?… Что, прямо сейчас? Нет, нет, уже иду.… Да. – Нажала на кнопку, хмуро посмотрела на черный экран. – Это такси. Мы тут собрались в «Королевского гусара» на карри. Вроде как подарок к моему дню рождения. – Взглянула на Элис, пару раз моргнула, провела ладонью по глазам. На щеке остался след туши для ресниц. – Не хочу без Джессики идти…
Элис наклонилась над кофейным столиком, над стопкой журналов со плетнями и машинами, взяла ее за руку:
– Не идите, если не хочется. Как думаете, что бы Джессика сейчас вам сказала?
Едва заметная хрупкая улыбка:
– Набить брюхо чечевичными лепешками, ягненком в остром соусе и совиньоном, пока из ушей не полезет. И она бы сказала: «Тебе не каждый день исполняется тридцать лет, Лиз, так что наслаждайся моментом».
– Значит, это вы и должны сделать.
Я поднялся с дивана:
– Перед тем как уйдете, дайте мне имя и адрес Джимми. Пусть это будет подарком ко дню рождения от Полиции Шотландии.
Назад: 30
Дальше: 32