ГЛАВА 22

Обедали Инквар с Ленсом в шатре на берегу ручейка, поставленном специально для них неподалеку от штабного. Удобно устроившись в полотняных раскладных креслах, неторопливо ели принесенное травницами тушеное мясо и пироги, запивали бодрящим отваром и изредка обменивались односложными замечаниями. Оба устали и истратили почти всю магию, но она постепенно возвращалась, и Инквар, вычислив время, которое понадобится для полного восстановления, надеялся уже к утру приступить ко второй части обговоренного с собратьями плана.

Однако вскоре в очередной раз убедился в недолговечности человеческих задумок.

Появившийся в шатре Гарат некоторое время молча приглядывался к обедающим магам, потом подсел к столу, налил себе отвару, сделал несколько глотков и вздохнул.

— Он принес хорошую новость, — буркнул Ленс, откладывая в сторону недоеденный пирог, и пояснил с интересом смотревшему на него гостю подробнее: — Но почему-то ощущает себя виноватым.

— Приближаться к тебе становится страшно, — пошутил Гарат. — Чувствуешь себя прозрачным. Да новость не плохая, а наоборот. Полчаса назад почти одновременно решили сдаться сразу три банды, две крупные и одна маленькая. Бранг велел им разделиться и идти к пяти разным проходам, которые усилил дополнительными отрядами. Сейчас они уже выходят, и первая банда скоро будет возле прохода. Травницы, целители и искусники уже там.

— Все понятно, — остановил его Инквар. — Мы уже идем. И не считай себя мучителем, амулеты бандитов для нас сейчас самый лучший способ пополнить потраченную магию.

— Я и не подумал, — изумленно распахнул глаза Гарат и вдруг, что-то сообразив, огорченно прикусил губу: — Светлые силы… так ты еще тогда, в лесу, мог бы…

— Мог. Но не стал. Откуда бы я тогда узнал, где Лил? Но я вообще никогда не нападаю первым. — Инквар посмотрел в лицо собрата и дружески хлопнул по плечу: — И забудь уже об этом. Я видел ее и подал знак. Впрочем, она узнала меня первая.

— И очень обрадовалась, — не задумываясь выдал сестру Ленс, по-взрослому усмехнулся и хитро добавил: — Сначала.

— И это в ней самое замечательное, — мечтательно улыбнулся Инквар, и его глаза на миг осветило неподдельное счастье. — Алильена всегда больше беспокоится о других. Ну, к которому проходу идем?

— Зинерс предложил начать проверку с главаря самой крупной банды, — пояснял шедший впереди Гарат. — Он нарочно направил его отряд в самый центр линии осаждающих.

— А если эти тоже приготовили какую-нибудь подлую западню? — вслух размышлял Ленс. — Тот, Фужинт, не мог поделиться с ними своим зельем?

— Нет, — твердо объявил Инквар. — Вряд ли он настолько доверяет своим соседям. Такие подлые люди сами никогда не говорят правду, не делают добра и ничем не делятся. И от других ничего подобного не ждут, но вот заключить с ними тайное соглашение он вполне мог. Например, пообещал за хорошую оплату подать сигнал, когда можно будет вырваться из осады с наименьшими потерями.

— Скорее всего так и было, — согласился Гарат. — А они, увидев, как горят его владения, поняли, что надеяться больше не на что.

Вскоре спутники оказались перед устроенным из щитов узким коридором, по обе стороны которого стояли мечники и алебардисты, а новенькие вышки, деревья и руины за их спинами щетинились стрелами лучников. Наемники вовсе не собирались верить сдающимся на слово.

— Ленса нужно посадить так, чтобы никто не видел, — тихо предупредил Инквар, и встречавший их Зинерс успокаивающе кивнул:

— Мы об этом подумали. Для него мы приготовили амулет с заклинанием отвода глаз и крытую повозку, Ленс будет сидеть за занавеской. А ты устроишься на месте кучера, там удобное сиденье. Будете подавать нам сигналы, а если попадется кто-то особо опасный…

— Я его усыплю, — пообещал юный маг, забрал амулет и ловко нырнул в повозку.

Жиденькая вереница мрачных людей, ведущих за собой, как пропуск на свободу, рабов и пленных искусников, потекла через коридорчик, попадая в руки собратьев Инка, деливших их на две части. Рабов направляли к большому шатру, где уже успели установить несколько бочек и лоханей с теплой водой. Посовещавшись, Бранг и Зинерс решили всех, и рабов и их бывших хозяев, прежде всего искупать и напоить зельем от бешенства.

Бандитов отводили в огороженные сетью загончики, охраняемые искусниками и наемниками, увешанными впечатляющим количеством оружия и амулетов. Инквар, следивший за выходящими, бесцеремонно выгребал силу из самых сильных украшений и амулетов, первым делом безошибочно находя спрятанные в сапогах и потайных карманах камни с боевыми заклинаниями. Часть магии он тут же тратил на усиление собственных артефактов, которые недавно пришлось выкачать почти досуха ради уничтожения заразы.

— Нам обещали выкуп и свободу! — все громче раздавались недовольные выкрики бандитов. — Вы нас обманули!

Инквару хотелось язвительно спросить ночных баронов, а чему они удивляются, ведь сами лгут непрестанно? Но ответил бандитам сурово взирающий на них с вышки Бранг:

— Вы невнимательно слушали! — Голос первого советника главы гильдии легко перекрыл шум. — Вам все это обещали, но не просто так! Вы должны были прийти с миром, не сопротивляясь и не устраивая нам ловушки и западни. Однако сегодня утром мы поймали за этим подлым занятием людей Фужинта, и ваши дозорные все видели. И вы сейчас должны благодарить судьбу и кланяться мастерам в ноги за спасение. Как рассказали люди Фужинта, он приговорил к страшной гибели не только нас, а заодно и всех вас! Силой заставил своего искусника приготовить мощнейшее заразное зелье бешенства и амулет, которым можно отравить всю долину. Если вы не совсем дураки, то должны понимать, чем бы это закончилось, выпусти он на волю эту заразу. Уйти отсюда не удалось бы никому. Вам ведь Фужинт противоядия от бешенства не давал? Мы так и думали. Фиал был только у него самого. А теперь признавайтесь, с кем он договаривался о совместном прорыве? Иначе вы не поспешили бы сдаться, узнав о разгроме его банды.

Притихшие бандиты угрюмо молчали, не зная, верить или нет такому ошеломляющему заявлению, но Ленс, тоже успевший пополнить свою энергию, уже почувствовал панику одного из бандитов.

— Вон тот, в кожаном жилете и с шейным кольцом, — шепнул он Инквару из-за полупрозрачной занавески, и искусник тотчас подал знак наблюдающему за ним с другого конца поляны Мейлану.

— Подойди поближе. — Мастер повелительно ткнул пальцем в крепыша, чью шею украшало толстое золотое кольцо-ошейник с вставленными в розетки крупными камнями. — Похоже, ты кое-что слышал.

— Да чтоб вы все провалились! — взревел вдруг бандит и начал крутить камни на своем необычном украшении.

Стоящие рядом с ним дружки прыснули прочь, припали к земле возле сети, за которой настороженно подняли оружие бдительно следившие за пленниками лучники и мечники. Только искусники стояли незыблемо, спокойно наблюдая за отчаянными гримасами обезумевшего бандита.

— Хватит, — негромко вздохнул Инквар, но его услыхали все. — Не отнимай наше время, если не жалеешь несчастных рабов, которые еле стоят на ногах. Говори, чего тебе известно о замысле Фужинта, но сначала сними свою игрушку и передай мастерам. Ты же помнишь, по уговору все амулеты остаются гильдии наемников.

Бандита словно подменили. Это не он только что резко дергал камни и шипел рассвирепевшей змеей, не он ненавидел всех вокруг. Теперь это был спокойный и тихий человек с неспешными движениями. Даже в глазах больше не было ни злобы, ни ярости, только мелькал порой невообразимый ужас.

Наемники поглядывали на Инквара с возросшим уважением, но только сам искусник да его собратья по кругу высших мастеров знали, чья воля вмиг превратила оголтелого бандита в покорного тихоню.

— Фужинт прислал предложение объединиться, — бормотал он удрученно. — На время, пока не уйдем подальше. Наемников уже не менее десяти тысяч, с боем не прорваться, а отсиживаться бесполезно, у них терпения хватит и до зимы караулить. Вон сколько всего навезли. А у него был сильный черный и какой-то хитрый план.

— Чем вы должны были расплатиться за его помощь? — насмешливо прищурился Бранг.

— Отдать половину всего, что вынесем, и денег, и рабов, и амулетов… на выбор.

— Ой, дураки, — откровенно засмеялся Инквар. — Ничем с вами делиться он не собирался. И противоядие никогда бы не дал. Просто дождался бы, пока перегрызетесь, потом собрал бы все ваши сумы.

— А кто у вас главарь? — поинтересовался Зинерс, и бандит покорно оглянулся на подельников, намереваясь показать своего вожака.

Невзрачный, одетый в старое тряпье бандит хорьком метнулся в сторону щитов, но тут же упал как подкошенный. Его охранники отшатнулись с выражением ужаса на рожах, дружно схватились за спрятанные в укромных местах амулеты и разом зашипели, тряся обожженными пальцами.

— Снимайте все амулеты и магические вещички, — холодно приказал Зинерс. — И не вздумайте больше шутить. Сами понимаете, зараза может оказаться на любом из вас, и рисковать мы не намерены. Сейчас вы сдадите все ценное и снимете всю одежду, она отправится в костер. А вы пойдете мыться, получать противоядие, выкуп и чистую одежду, и можете идти куда хотите. Но зарубите на ваших злобных лбах — тот, кто решится когда-нибудь сюда вернуться, будет считаться шпионом и отправится валить лес. В стальном ошейнике. Всем понятно?

Бандиты угрюмо молчали, но большинство тут же уселись прямо на траву и принялись пороть швы и выворачивать потайные карманы, вытаскивая запрятанные камни и амулеты.

Инквар легонько тронул вожжи, и небольшая повозка двинулась в сторону прохода, куда, как показал ему знаками Гарат, уже подошла следующая толпа.

Все повторилось, но здесь главарь оказался умнее, и едва ему рассказали про планы Фужинта, яростно выругался, отплевался и приказал своим подельникам сдать все до последней серьги. Инка порадовало бы такое благоразумие бандита, если бы он обнаружил среди его рабов Тарена Базерса. Однако талантливого мастера в толпе грязных, бледных людей не оказалось, и хмурое лицо Ленса стало еще мрачнее.

— Ученик, — тихо произнес искусник, повесив на минутку над повозкой плотный щит, — если у тебя появится хоть малейшее предчувствие, не молчи. Чем меньше их там остается, тем им страшнее, и теперь нам проще их запугать. Если они не выйдут до темноты, я сам туда пойду.

— И я с тобой. — Мальчишка упрямо глядел на учителя, и тот неожиданно грустно улыбнулся, потрепал рукой светлые вихры:

— До чего вы похожи. Но я уже научился не поддаваться на такие взгляды. Нельзя тебе со мной, там могут быть любые гадости. А я хорошо вооружен. Зинерс привез мой собственный сундук и выдал мне мощнейшие артефакты, обещаю, я буду очень осторожен.

— Ладно, — разглядев что-то в его глазах, внешне покорно согласился Ленс. — Но спать я не буду. И если что-то услышу…

— Немедленно скажешь об этом мастерам, — строго предупредил Инк, поглядел на последних бредущих в проход рабов и примирительно добавил: — Но, может, он найдется до вечера, сейчас подойдут еще две небольшие кучки бандитов. Остаток этой банды и самая маленькая из всех. Но рабы есть и у этих, все они тут подонки.

— Нет, — поднял на учителя печальный взгляд мальчишка. — Наверху его нет. Он где-то глубоко внизу… я чувствую.

— Давно?

— Как сила пополнилась. Сначала сам не понял, а теперь все яснее это ощущаю. Мне кажется, они прячут рабов в глубине…

Ленс смолк, но Инквар уже понял, чего он боится. Что рабов не прячут, а просто сбросили куда-то, чтобы скрыть следы своих издевательств.

— Нужно сказать Зинерсу, — тотчас принял он решение и резко снял щит.

Свежий ветерок обдал прохладой, принеся с собой букет запахов и звуков. Пахло дымом, едой, грязными обносками рабов, бережно уносимых в купальню самыми сильными воинами, среди которых мелькнула внушительная фигура Кержана. Но сильнее всего несло зельями, этот дух, казалось, пропитал сегодня каждый шатер и каждого человека.

Оглядывая полянку, Инквар наткнулся на внимательный взгляд Зинерса, сделал ему знак «очень срочно» и направил повозку к пустому шатру со знаком братства мастеров. Поставил прямо у входа, легко спрыгнул с сиденья и приподнял полог, словно что-то ища.

Ленс так же стремительно проскользнул у него под руками, юркнул в прогретый солнцем полумрак полотняного убежища и тут же сбежал через задний выход. Инквар огорченно глянул вслед: полгода, проведенные в деревне, не избавили воспитанного подростка от застенчивости, какой отнюдь не отличаются дети наемников. Мальчишка никогда не напомнит о своих желаниях, когда от него ждут помощи в важном деле.

— Что случилось? — торопливо влетел в шатер глава братства.

— Две вещи. Главная — Ленс чувствует отца, и тот переместился куда-то вниз. Не нравится мне это. И второе — он все-таки еще ребенок и должен изредка отдыхать и перекусывать. Очень трудно несколько часов напряженно слушать чужие эмоции.

— А где он сейчас? — глянул на амулет Зинерс, не найдя мальчишку.

— Скоро прибежит, — указал на выход Инквар. — Нужно еще раз предупредить бандитов о том, как мы их накажем, если они попытаются… ну ты и сам все понимаешь.

— Уже вызвал Бранга и остальных советников, а к вам приставлю кого-нибудь из твоих друзей, чтобы больше никого не посвящать во все тайны.

Через несколько минут в шатер толпой ворвались искусники, притащили с собой чай и еду, накрыли стол.

Зинерс сам сообщил им новость Инка, и мастера тут же взялись писать новое сообщение для осажденных. И вскоре из усиленного магией рупора к терриконам уже летело грозное предупреждение.

Бандиты из последней банды, стоящие в очередь к коридорчику прохода, притихли, трусливо вжали головы в плечи, хотя и до этого угрюмо молчали, лишь изредка огрызаясь на свирепо поглядывавшего на всех грузного атамана.

— Они сильно боятся, — шепнул учителю Ленс, снова сидевший за занавеской в их повозке, помолчал и неуверенно добавил: — А вон тот толстяк очень злой и не хочет сюда идти.

— Понял, — еле слышно буркнул Инквар, притворно улыбаясь поглядывающим на него бандитам, и, защитив их обоих куполом, деловито осведомился: — Сможешь его удержать, если вздумает бежать? Или мастерам сообщим?

— Я его уже держу, — похвалился Ленс. — Он только этого не знает. Вот сейчас разожмет руки… вытащит из карманов…

Внезапно раздался пронзительный визг, переходящий в жутковатый вой, и тут же все увидели, как суматошно замахавший руками толстяк, подпрыгивая и вминая в щиты подельников, ринулся назад, к терриконам.

Несколько стрел и болтов вмиг нашли свою цель, и в тот же момент рядом с Инком тихо застонал его ученик. Забыв обо всем, искусник ринулся вглубь повозки, прижал мальчишку к себе, заглянул в пламеневшее горячечными щеками лицо:

— Ленс, что случилось?

— Сила… — выдавил сквозь стиснутые зубы юный маг. — Жжет…

— Скинь мне, — потребовал искусник. — Хоть часть.

— Не удержу, — шипел Ленс, и Инквар только теперь догадался взглянуть на его амулеты.

Все они горели жарким, на пределе, огнем, но искусник уже сообразил, как помочь ученику. Поспешно сорвал с себя несколько защитных амулетов, выхватил из кармана свирель и, попутно выбирая из всего энергию, сунул в ладони Ленса:

— Вот сюда.

Амулеты вмиг налились ярким светом, засияли кнопки свирели, а мальчишка, облегченно выдохнув едва слышный стон, обмяк в руках учителя. Инк сорвал с пояса фляжку, поспешно налил бодрящий отвар и поднес кружку к губам ученика. А потом просто сидел рядом, гладил парнишку по голове и шептал несвязные утешения, не зная, чем еще может помочь. В последние дни Ленс истово учился всему, что могло бы пригодиться в борьбе с врагами, и особенно целительству. И уже сам, без помощи зелий и амулетов, мог вылечить себе небольшую рану или простуду. Но ран у него не было, и Инквар не понимал, откуда он взял столько силы разом. Хотя начинал догадываться, но спрашивать ученика сейчас, когда почти рядом снуют толпы народа, не мог.

— Юдган? — заглянул в повозку встревоженный Мейлан. — У тебя все хорошо?

— У меня да, — сделал несколько стремительных жестов искусник и, заметив за плечом мастера еще двоих собратьев, еле слышно шепнул: — Нужны амулеты, любые, лучше защитные. Обязательно — разряженные.

— Много? — уточнил Гарат.

— Пока хоть несколько.

— Не подходите к нему… — прошептал Ленс. — У него в карманах…

И снова обессиленно смолк.

— Понял, — стремительно ринулся прочь старший мастер, а Гарат, ссыпав в ладони Инквара несколько амулетов, влез на место кучера и решительно повернул коня в сторону шатра.

— Бандиты никуда не денутся, — тихо бурчал он, прикрывая своей спиной Инка, заносящего ученика в полумрак их временного пристанища. — А вам беречь себя нужно. Ты ведь понимаешь…

— Не ругайся, — снова очнулся Ленс, глянул на учителя и бледно улыбнулся: — Спасибо. Я уже могу ходить.

— Лучше посиди пока, — усадил его в кресло искусник и направился к столу. — Чего хочешь, есть или пить?

— Пить… кисленького. — Мальчишка следил за стремительно летавшими над столом руками учителя, явно добавившего ему силы, и едва сдерживал непрошеные слезы.

До сих пор только папенька с маменькой и Лил источали такой поток тепла, заботы, тревоги и сострадания, какие изливал на него сейчас одетый клоуном искусник, постепенно ставший Ленсу больше другом, чем учителем. И эти искренние эмоции оказались неимоверно нужны и важны его растревоженной, вымотанной страшными видениями душе, впервые оторванной от всех, кто всегда питал его любовью.

— Юдган! — В шатер почти ворвались Зинерс с Мейланом. — Как он?

— Уже хорошо, — оторвался от кружки с холодным квасом Ленс. — Этот… толстый…

— Может, пока забудем о нем? — послал Инквару опасливый взгляд мастер. — Сначала отдохните.

— Нельзя. — В глазах мальчишки мелькнули взрослая ненависть и тревога. — Нужно идти туда. Он что-то знал… и боялся. А еще был очень злой.

— Поговорим и пойдем, — хмуро согласился Инквар с учеником, осознавая, как тот сейчас прав. — Но сначала сбросим силу в амулеты, у них еще полно заначек.

Не до отдыха в такой момент, позже наверстают. К тому же атаман что-то скрывал, и у него теперь уже ничего не выяснишь. И только Ленс безошибочно найдет тех, кто хоть немного осведомлен о планах своего бывшего вожака.

Вокруг загончика, где покорно сидели на вытоптанных сорняках бандиты, стояли с оружием наготове мечники, над ними на телегах и лошадях сидели лучники, и Инквар рассмотрел среди них Дайга. Но даже виду не подал, что узнал друга, остановил повозку возле самой сети, рядом с ожидающими его мастерами и командиром наемников, и принялся разглядывать бандитов своим вторым зрением, как он начал называть для себя это необычное, недоступное прежде умение.

Попутно выбирал магию из засунутых в сапоги и зашитых в подкладки амулетов — изобретательностью эти бандиты не отличались. Зато выглядели напуганными и оглушенными произошедшим, и магам это было на руку. Когда люди встревожены, им труднее сдерживать свои эмоции.

— Трое, — шепнул из-за занавески Ленс. — Вон тот худой парень в косынке, под ней у него боевой амулет, воин в кожаных штанах, который сидит у куста, и его лысый сосед.

— Ну, кто из вас знает, — почти весело спросил бандитов Инквар, — почему ваш главарь бросился бежать? Чего он так испугался? Если не признаетесь сами, то я сумею заставить вас говорить, но про добровольную сдачу тогда можете забыть.

— Я… — начал было бледный лысый мужичок довольно хлипкого телосложения, и сидящий рядом воин мгновенно выбросил вперед мощный кулак.

Однако ударить со всей силы не сумел, ослабевшая вдруг рука вяло мазнула лысого по плечу и безвольно упала, а следом повалился и сам дебошир.

— Иди сюда, — приказал Инквар отскочившему в сторону лысому бандиту, глянул в упор на парня в косынке и жестко добавил: — И ты — тоже.

Дебошир сжался, но спорить и хвататься за амулеты не стал, поднялся и покорно побрел к открытому для них выходу.

— Я все расскажу, — торопливо заговорил лысый, как только они оказались возле повозки клоуна. — Лекарь я… случайно к ним попал… но клятву давать пришлось, чтобы семью не тронули.

Инквар стиснул зубы, ему приходилось слышать о подобном способе вербовки нужных главарям людей, и он всегда сочувствовал таким больше всего.

— А почему не сбежал? — прищурился Бранг, и лекарь вдруг глянул на него с детской обидой:

— А вы сходите, господин, посмотрите, где меня держали. Да я солнце-то первый раз за три года вижу, зелье пить пришлось, чтобы не ослепнуть… — Голос лысого задрожал.

— Все уже закончилось, — мягко улыбнулся ему Инквар. — Тебе помогут. А нам сейчас важнее всего узнать о том, чего так боялся ваш атаман.

— Нарушил он, — заторопился лекарь, — условие. Самых слабых рабов в шахту спустил и трос велел перерубить. На них ведь смотреть было страшно.

— Показать, где это, можешь? — мгновенно взял дело в свои руки Бранг.

— Конечно, — обрадовался лекарь. — Но туда не так просто добраться, бандиты двери завалили камнями.

«И скорее всего атаман приготовил на случай, если придут спасатели, какую-нибудь каверзную западню», — окончил про себя его речь Инквар.

— Тот, кто точно знает, ставил ли вожак по пути ловушки, — строго глянул на парня в косынке искусник, интуитивно ощутив его смятение, — получит двойную награду.

— Мне и одной не положено, — огрызнулся парень. — Шерп сам всех рабов привел. А ловушек он ставить не умел и единственного искусника в шахте бросил.

— Двойной выкуп твой, — твердо произнес Инквар. — Но сначала вас искупают и переоденут. Всю вашу одежду сожгут, Фужинт рассеял вокруг шахт заразу. Все ценное лучше достать и сдать, это зачтется.

Спустя несколько минут Инквар с учеником, переодетые в самую худшую свою одежду, скакали к шахте впереди отряда таких же потрепанных на вид всадников. Позади осторожно пробиралась по неудобьям повозка травниц с одеялами, подушками, отварами и всем тем, что могло понадобиться рабам немедленно. Женщины тоже переоделись в старенькие платья и платки. Чтобы случайно не принести в лагерь заразу, им всем предстояло после возвращения пройти ту же процедуру, что и бандитам, и Инквар в который раз мысленно проклинал подлого и жестокого Фужинта.

Ради этой же безопасности они с Ленсом выжигали впереди себя тропу боевыми огненными амулетами. Лошади, получившие по куску хлеба с зельями, бесстрашно неслись по еще горячей почве, не обращая внимания на тлевшие под копытами остатки травы, но все воины понимали, что животных придется после лечить.

Выразивший желание послужить проводником Кинф, бывший бандитский лекарь, напоенный на всякий случай противоядием, скакал между наемниками и мастерами. Инк не особенно надеялся на его помощь, как выяснилось, на такой случай Бранг заранее собрал особый отряд наемников, когда-либо бывавших в шахтах, и скалолазов, умеющих спускаться в пропасти и ходить по канатам. Да и мастера с отрядом ехали старшие, а зелья везли самые сильные.

Но Инквар пока не собирался отказываться даже от малейшей возможности ускорить спасение Тарена. Хотя никто из бандитов никогда не слышал этого имени, называя своего одаренного Белым, искусник был уверен в правоте своей интуиции и в видениях Ленса.

Вблизи шахта выглядела еще более запущенной и жалкой, и трудно было представить, как тут могли жить люди, но Инк успел рассмотреть банду и теперь знал точно: неплохо жили всего несколько человек, те, кому доставалась львиная доля награбленного. Наверняка у них есть где-нибудь дома или лавки, и вряд ли Бранг не постарается выяснить, где именно, и не наложит на них свою мозолистую руку. А вот почти все остальные были грязными и полупьяными бродягами из тех, кто за бутыль вина не задумываясь поднимет руку на родную мать. Их ни в коем случае нельзя отпускать на свободу, тем более с деньгами. Не пройдет и трех дней, как вылетевшие на волю нелюди, пропив выкуп, опять окажутся в банде ночников и снова возьмут в лапы оружие. У самого Инка пока не было ни сил, ни времени задумываться над их судьбой, но он не сомневался, что собратья по высшему кругу мастеров уже все обдумали, и не по одному разу.

— Он внизу и жив, — несчастно шепнул учителю Ленс, едва спешившись возле грязной лестницы, ведущей на шаткое сооружение из жердей, служившее бандитам защитной стеной.

— Это очень хорошо, значит, мы успеем, — ободряюще улыбнулся ему учитель, натянул простеганные жилами и конским волосом перчатки и полез наверх, изучая и обычным и вторым зрением каждую перекладину и трещину.

Хотя Зинерс и возражал против такого риска, но Инквар не захотел уступить кому-нибудь право пройти по бандитскому логову первым.

— Не спорь, — коротко сказал он главе братства и, сжалившись, пообещал: — Я уступлю вам дорогу, как только можно будет обойтись без моих умений.

За изгородью обнаружился загроможденный всяким хламом узкий дворик, по-видимому, бандиты бросили здесь все, что не смогли утащить с собой. Закопченная посуда, засаленные одеяла и рваные кошмы валялись вперемешку с массивной серебряной лоханью, громоздкими сундуками и рамами от картин. Осторожно сдвигая с дороги все это барахло, Инквар добрел до распахнутых дверей в неопрятное здание, где когда-то стояли механизмы, измельчавшие рудоносную породу. А сбоку виднелся широкий сводчатый проход, выложенный из толстых каменных блоков, и от него начинался пологий спуск куда-то вниз.

— Мы жили в этом доме, — раздался рядом голос лекаря. — А Шерп и его охранники отдельно. Там, дальше, есть башня, и из нее второй выход на склон. Но когда мы увидели пожар, стало понятно, что тем путем уже не уйти, и Шерп рассвирепел. Приказал срочно опустить на второй уровень искусника, двух детей и почти всех женщин…

— То-то мне показалось странным, что их у вас так мало, — рыкнул подходивший Гарат, но Инквар его уже не слушал.

Он внезапно заметил то, чего надеялся не найти и все же искал, время от времени осматривая эти неприглядные руины вторым зрением. Злобно-багряной точкой светился явно боевой амулет, хитро подложенный в притвор видневшейся в глубине прохода тяжелой двери, закрывающей полуразрушенное здание от сырых и холодных шахтных сквозняков.

— Все назад! — жестко рявкнул Инквар. — В двери ловушка. Подождите, пока я сниму.

Разумеется, он немного перестраховался и энергию из амулета вытянул еще на подходе к створкам, но так уж воспитал его сам Мейлан, заставляя не по одному разу перепроверять на безопасность обезвреженные ловушки.

Добравшись до двери, искусник бдительно изучил каждый камушек, прежде чем разобрать словно случайно осыпавшуюся кучку мусора. И наконец извлек старинный треснутый серебряный браслет, щедро украшенный дешевой, помутневшей от времени яшмой, весьма похожий на артефакт. Кроме него, рядом ничего не светилось, и Инк решился открыть дверь. Посмотрел, как сминает тяжелая, низко просевшая створка кучку камней, и презрительно фыркнул. Ставить ловушки атаман в самом деле не умел, но и отдать своими руками ценную вещицу наемникам тоже не мог.

— От жадности и сдох, — зло буркнул искусник и, обернувшись, махнул собратьям: — Больше ничего нет.

И, не оглядываясь, двинулся вниз, туда, где за поворотом был пробит вертикальный штрек. Засыпанный мусором проход с неровным полом, где когда-то проходили рельсы для вагонеток, выдранные еще первой волной переселенцев на продажу кузнецам, Инквар преодолел за несколько минут. Ничего похожего на ловушку ему больше не встретилось, а искать в этих завалах следы ядов или зелий он и не пытался. Да и не знал способа уничтожить их в случае удачи. Выжигать огнем было опасно, могли вспыхнуть скопившиеся в шахте газы, а промывать мусор растворами слишком долго и ненадежно. Потому-то все спасатели заранее выпили противоядие и намеревались сжечь одежду и обувь после возвращения в лагерь.

Штрек оказался полузаваленным рухнувшими опорами лебедки, и Инка тут же оттеснили подальше в сторонку крепкие наемники с крючьями и веревками в руках. Кто-то по пути сунул ему складной походный стул, потом рядом появилось еще несколько, для мастеров и травниц, но Инку не сиделось. Да и застывший чуткой тростинкой Ленс, не заметивший даже Кержана, не желал и слышать об отдыхе, и учитель его отлично понимал. Очень нелегко сохранять спокойствие совсем еще зеленому, хотя и не по годам терпеливому и сдержанному парнишке, когда даже ему, взрослому и умеющему держать в себе свои эмоции мужчине, хочется растолкать деловито снующих парней Бранга и ринуться вниз по узлам волосяного каната.

Как-то слишком резко оказалась перед ними еще вчера казавшаяся почти недоступной цель их нелегкого и долгого пути, и стало до дрожи страшно заглядывать в ближайшее будущее. А вдруг это снова ошибка, и в глубине шахты вовсе не Тарен, или какая-нибудь злая случайность снова разведет в разные стороны жизненные пути отца и сына?

А еще казалось, будто наемники слишком медленно все делают, хотя Инквар отлично понимал, как важны сейчас аккуратность и внимательность. Но вскипало в крови жгучее нетерпение, толкало к разбирающим завал парням непреодолимое желание добавить себе силы и ураганом раскидать в стороны камни и куски полусгнивших досок.