Глава 10

В эту ночь не только Шерридан, но и Марияна не могла уснуть, переполненная впечатлениями дня. Похищение невестки на ее глазах, слова сына и чувство, что жизнь кончена, сменились удивлением от поведения Сэмюэльсона и полной растерянностью.

Как вихрь он ворвался в ее жизнь, самовольно взяв на себя право распоряжаться ею, и она не знала, как к этому относиться. Когда она собрала вещи и была готова к отъезду, он сказал, чтобы она не брала с собой слуг, он сам проводит ее в поместье.

А как же сопровождение? Разве можно ей оставаться наедине с мужчиной, который не является ее родственником?! Как же ее репутация? Когда она озвучила свои мысли, то он лишь улыбнулся и сообщил, что если она переживает, что ее репутация пострадает, то он может хоть сейчас на ней жениться. И пока она хватала ртом воздух, не находя достойного ответа, он спокойно усадил ее в карету и сам сел следом. При этом у нее возникло стойкое ощущение, что ее похищают.

Поместье поразило ее как красотой архитектуры, так и красотой природы, но даже навскидку было заметно, что не хватает ухоженности. Чуть смутившись, Сэмюэльсон заметил, что редко здесь появляется, а потом коварно сообщил, что будет рад, если она поможет приструнить слуг и возьмет руководство ими в свои руки.

Не успела она хоть немного прийти в себя после такого заявления, как Сэмюэльсон оставил ее. Извинился за то, что ему надо разобраться с делами, и приказал слугам беспрекословно слушаться ее. Слуги и она проводили его одинаково растерянными взглядами.

Что ж, переодевшись, Марияна решила осмотреться и надолго пропала в комнате, оборудованной под студию, куда случайно забрела. Там был мольберт и краски. Когда-то давно она довольно хорошо рисовала, но с годами забросила былое увлечение. Сейчас же при виде мольберта у нее возникло чувство, как будто она встретила старого друга. Руки сами потянулись к краскам, и она потеряла счет времени. Это помогло ей выкинуть из головы тревожащие мысли и забыть обо всем.

К вечеру вернулся Сэмюэльсон, и они поужинали. Вдвоем. Наедине. Это было настолько непривычно, Марияна и не помнила, когда она в последний раз оставалась с мужчиной наедине. Это заставляло ее сосредоточиться на собеседнике, подмечать самые незначительные мелочи. Как появляется в его глазах задумчивый огонек, когда он рассказывает ей историю этого поместья, как неожиданно становится тепло от его улыбки, предназначенной ей. Его лицо притягивало ее. Глаза, в которых светились ум и сила, лучики морщин в уголках глаз, когда он улыбался, его губы…

Марияна поймала себя на том, что непозволительно долго рассматривает его губы и Сэмюэльсон уже некоторое время молчит.

– Я хочу нарисовать вас, – неожиданно произнесла она и тут же испугалась, что это не к месту прозвучало. Не в ее правилах забывать о манерах.

Она уже хотела взять свои слова обратно, когда прозвучало: «Буду счастлив». И что-то такое было в его глазах, что заставило ее смутиться и что не давало ей уснуть теперь. Она перебирала в памяти, как он провел ее до дверей комнаты, как поцеловал руку, задержав в своих теплых руках.

Она долго не могла понять поведения Сэмюэльсона, и лишь среди ночи ее озарило – он за ней ухаживает! Не проявляет уважение к ее статусу и положению, а ухаживает! Это было возмутительно, неожиданно и… волнующе. Марияна не знала, как на это реагировать и что делать с румянцем, что обжег ей щеки.

Была ночь, а Шерридан так и не смог заставить себя пойти отдыхать. Перейдя из кабинета в смежную комнату, он прилег там на диван, закинув под голову руку и устало вытянув ноги. Бросив взгляд на стол, за которым, казалось, совсем недавно они завтракали с женой, Шерридан с горечью прикрыл глаза. Это невыносимо! Он не выдержит еще раз потерять ее. Как будто сердце вырвали. Каждая мелочь напоминает о ней и об ее отсутствии.

Было бы легче, если бы требовалось собирать войска, готовить нападение… а он вынужден был провести прием делегации, делать вид, что все в порядке и ничего не произошло, и выслушивать донесения от службы безопасности. Это испытывало на прочность все душевные силы и выдержку. Сильнее всего убивало то, что в данный момент он ничего не в силах сделать, чтобы помочь Рие.

Стук в дверь отвлек его от невеселых мыслей, и охрана доложила, что к нему прибыл гость, которого он приказал привести к нему в любое время суток, как только он появится.

Даже в такое позднее время, с дороги, архимаг выглядел свежо и элегантно. После приветствия Шерридан предложил ему сесть в кресло и спросил, не желает ли он чего. Архимаг желал выпить, и он, плеснув ему и себе, прихватил с собой бутылку и сел в кресло рядом.

– Что у вас произошло? – спросил Коулсон, пригубив из бокала. – Я почувствовал активацию кольца вашей супруги. Слышал, было покушение на наследника?

– Покушения не было. Рию похитили. – Архимаг подался вперед, и Шерридан рассказал ему, как обстоят дела.

Неожиданно слова Коулсона дошли до его уставшего сознания:

– Вы сказали, она активировала кольцо? – встрепенулся он. – Но сюда она не перенеслась, значит, надо сообщить на границе, чтобы были наготове. – Он быстро поднялся, желая передать сообщение.

– Бесполезно, – махнул рукой Коулсон, чтобы Шерридан сел. – Я попробовал отследить вектор перемещения, но его не было. Не знаю, что там случилось, но порталом она не прошла.

Как будто весь воздух выпустили из кентавра, и он рухнул в кресло. Кольцо оставалось его последним тайным козырем. Надежда на быстрое решение проблемы таяла как дым.

– О, вижу все в сборе, несмотря на поздний час, – материализовалась Веста. – Меня в свою компанию примете?

Шерридан встал и сходил еще за одним бокалом, плеснул в него, а потом замер в замешательстве от того, что сделал. Можно ли предлагать такой крепкий напиток хоть и богине, но даме?

Веста развеяла его колебания, подойдя и приняв бокал:

– После тех новостей, что я узнала, мне как раз надо выпить чего-нибудь покрепче, – призналась она.

– Что с ней?! – дрогнул голос Шерридана, и руки сжались в кулаки.

– Она в порядке. У ирлинга. Он ее не тронул, – быстро произнесла Веста, видя состояние кентавра.

Не скрывая облегчения, он вернулся в кресло и, сделав основательный глоток из бокала, посмотрел на богиню, ожидая рассказа.

– Все не так уж и плохо, как можно было бы ожидать, – мягко произнесла она и передала все, что рассказала ей Рия.

Во время ее рассказа Шерридан бледнел, краснел от гнева, а потом задумался.

– Веста, считаю, что мы вынуждены прибегнуть к вашей помощи. Я не верю, что он ее отпустит, – убежденно резюмировал он. – Скорее всего, это задумано, чтобы без принуждения представить ее двору как Кьяри. Ирлинг выигрывает время, чтобы ее соблазнить. Верю, что насиловать он не хочет. Она ему не на год нужна, а такое женщина не скоро простит. За этот месяц он рассчитывает любыми путями уложить ее в постель, а там уже убедить, что после этого у нее нет морального права возвращаться ко мне.

– Рия это понимает, – согласилась Веста, – но, Шерридан, она не наивная девочка и выросла в несколько ином обществе. У них девственницы намного более искушенные, чем все ваши куртизанки. – При этом заявлении архимаг не сдержался и присвистнул. Веста бросила на него насмешливый взгляд. – Ирлинг будет иметь дело с опытной женщиной, которая видит насквозь все его ухищрения.

– И все же я считаю, что риск слишком велик. К тому же, если он ее отпускать не собирается, нахождение Рии у него я считаю неприемлемым.

– Я бы так не спешил, – вмешался в разговор Коулсон, и кентавр бросил на него раздраженный взгляд. Лишь выдержка не позволила ему сказать резкость.

– Я тут прогулялся по империи… к соседям заглянул, и вот что я скажу – слишком многие считают, что кентавры в этой войне отхватили себе слишком жирный кусок, который стоило бы переделить. Когда я услышал о нападении на ребенка, что находится у вас на воспитании, то ничуть не удивился. Этого стоило ожидать. Сначала устранят его, потом стравят всех в борьбе за власть. Вероятнее всего, ваши нынешние союзники, поодиночке или со временем объединившись, потребуют передела территорий. Предоставят кипу документов, подтверждающих права на земли, и на правах союзников будут требовать доброй воли в возврате собственности.

– К чему вы ведете? – нахмурился Шерридан. Он прекрасно осознавал обстановку, но рассчитывал, что у него будет несколько лет покоя, а потом путем политических интриг он будет сглаживать острые углы и недовольство.

– К тому, что глухое недовольство витает в воздухе. Если направить его в нужное русло, то его можно разжечь в пожар, и вас ожидают проблемы с соседями.

– Вижу, что у вас есть идея, – скрипнул зубами кентавр.

– Есть. Насколько я понял, ирлинг собирается представить народу свою Кьяри. Надо его в этом поддержать. – Стоит сказать, что при этих словах челюсть отвисла и у Шерридана, и у Весты. – Такое мероприятие просто обязаны посетить вы, и надо бы позвать представителей всех дворов ваших союзников. Сделаем это событие политическим.

Глаза Шерридана блеснули пониманием, а Коулсон принялся развивать свою мысль:

– Это покажет ваше единство с ирлингами, и такой союз если не остудит, то заставит задуматься многие горячие головы. Если кто и планировал использовать их против вас, то после этого забудет о своих планах. Никто не удивится, если вы надолго не задержитесь с визитом – вам надо разобраться с «нападением» на брата супруги и наказать виновных. Ваша жена останется, желая поближе познакомиться с народом, который в будущем станет ее. Приличия будут соблюдены, если там останется с визитом… например, ваша мать.

– Гениально! – воскликнула Веста. – На ирлинга свалятся гости, и у него голова будет болеть не только как соблазнить нашу Рию, но и как развлечь такую прорву гостей. Придав этому событию огласку и выразив свое спокойствие по поводу того факта, что она Кьяри, вы вынудите ирлинга исполнить свое обещание.

Внезапно Шерридан помрачнел и бросил на архимага тяжелый взгляд:

– Вы понимаете, что предлагаете мне оставить любимую в руках другого, который будет ее соблазнять? И сделать это надо в угоду политике. Вы хоть можете представить, что я буду чувствовать?! – горько спросил он.

– Могу, – голос архимага прозвучал глухо, а в глазах мелькнула тень старой боли. Они смерили друг друга взглядами, и никто не отвел глаз.

– Мне кажется, сейчас самое время составить ирлингу письмо, – наигранно бодро произнесла Веста.

И вот тут они оторвались. За витиеватой вязью вежливых слов насмешливо сообщалось, что Шерридан «рад», что теперь не только их народы союзники, но и они практически одна семья. И Шерридан понимает и прощает друга за то, что в радостях от факта обретения Кьяри он забыл сообщить ее мужу, что забирает ее познакомиться с народом. Шерридан вообще выказал полное понимание и брал на себя урегулирование всех формальностей, таких как приглашение гостей на церемонию представления Рии подданным, и сам обязался быть. И конечно же, он не против, что его жена погостит месяц у него и подышит горным воздухом. Вообще в горах воздух замечательный. Вот и его мать тоже задержится на месяц, он же не против? Ведь они понимающие и цивилизованные люди.

– Я хочу видеть его лицо, когда он это прочитает, – давясь от смеха, произнесла Веста, перечитав то, что у них получилось. Она бросила на архимага уважительный взгляд. В мастерстве составления вежливых, но колких фраз тому не было равных.

– А я рад уже тому, что вскоре увижу лицо Рии, – произнес Шерридан.

Он проснулся впервые за много лет с улыбкой на губах и в радужном настроении, с предвкушением встречая новый день. Этой ночью он решил дать возможность отдохнуть своей Кьяри и не вмешивался в ее сон. Пусть расслабится и перестанет нервничать.

Ему до сих пор не верилось, что она здесь, рядом. Стоит сделать несколько шагов – и можно ее увидеть, прикоснуться. Его радовало, как все сложилось, и он был доволен их соглашением. Ему действительно было больно видеть сломленный взгляд на лице любимой, он совсем не этого хотел и не о таком мечтал. Радовало, что у него хватило сил вовремя остановиться и не совершить непоправимого. Гораздо увлекательнее соблазнять любимую женщину, чем принуждать. Медленно оплетать ее соблазном, вводя в искушение. И ничего, что это будет происходить во сне. Он станет ее искушением, горячим полуночным соблазном. Так даже лучше. Во сне ей будет легче расслабиться и потерять осторожность.

При мыслях о Кьяри на душе потеплело. Он вспомнил, как она сидела в кресле, поджав под себя ноги, в его халате. Рия даже не подозревала, насколько притягательно выглядела для него в этот момент. Так по-домашнему, соблазнительно… Хотелось сорвать с нее эту деталь туалета и сжать в объятиях, покрывая поцелуями лицо. Он еле сдержался.

Она неподражаема и сводит его с ума. Вспомнив, как она посчитала, что женская одежда в его шкафу необходима ему для личного использования, Крон рассмеялся. Он вообще никогда столько не смеялся, как при общении с нею.

Камердинер, который принес одежду, чуть ее не уронил, услышав смех господина. Слишком редким было это явление.

– Могу ли я узнать причину вашей радости? – осторожно спросил он. Пользуясь тем, что служил уже много лет, он мог позволить себе эту дерзость. – Это как-то связано с той прекрасной госпожой, что поселилась в смежных покоях?

– Я скоро представлю двору свою Кьяри, Гардиан, – признался Крон. Сказать это вслух уже доставило ему удовольствие.

– От всей души поздравляю и рад за вас! – с чувством произнес камердинер. Все знали, что найти свою Кьяри большая редкость и удача.

– Значит, она человек?

– Уже нет. Цирбис одарил ее крыльями и благословил наш союз.

– Это замечательная новость! Еще раз поздравляю! Значит ли это, что мы скоро будем готовиться к свадьбе?

– Не так скоро, как хотелось бы, – заметил Крон, – но поверь мне, это будет скоро.

Гардиан склонил голову, не став лезть с вопросами, уточняя странную оговорку господина. Он всегда знал черту, которую не стоит переступать. К тому же он уже был в курсе, что эту ночь господин провел в одиночестве. Если учесть, что крылья Кьяри обретала лишь после близости, это вызывало вопросы. Но он всегда знал, когда стоит прикусить язык. Не его дело сплетничать.

Закончив с одеванием господина, он передал тому утреннюю почту и пошел распорядиться насчет завтрака.

Просматривая почту, взгляд Крона зацепился за письмо от кентавра. Интересно, что тот ему пишет? Наверняка возмущается и требует вернуть ему жену. Коварная улыбка заиграла на губах ирлинга. Ему было даже немного жаль соперника. Тот потерял свою суженую без надежды на возвращение. Кентавр еще не знает об этом и может тешить себя надеждами.

Возможной войны Крон не боялся. Если кентавр решит атаковать в лоб, то его ждет сюрприз. Недаром доверенные лица разжигали недовольство среди его бывших сторонников. Немного политических игр и интриг, и тому станет не до жены, а придется защищать границы империи.

Крон уже хотел отложить письмо в сторону, но все же решил прочитать. Отвечать он сразу не будет. Он планировал написать кентавру после представления Рии народу в качестве его Кьяри и уведомить о ее новом статусе.

С ленивой улыбкой победителя он вскрыл письмо, и после первых же строк его хорошего настроения как не бывало. Как? Вот скажите на милость, как тот узнал?! Из письма следовало, что кентавр в курсе, где находится его жена, и знает об их договоре. Формулировка некоторых фраз заставила ирлинга заскрежетать зубами.

Крон зарычал и, как ядовитую змею, отшвырнул от себя письмо, сжимая от ярости кулаки. В этот момент тьма клубилась в его глазах, и он был страшен.

– Ваш завтрак, господин! – в комнату вошел камердинер, но одно лишь слово «вон!» заставило исчезнуть того из комнаты.

С трудом справившись с собой, Крон был вынужден признать, что кентавр его переиграл. Его! Осознание этого сильно ударило по его самолюбию. По всему выходило, что уже сейчас Шерридан уведомляет и приглашает к его двору всех глав государств. Наглость данного действия вызывала желание придушить наглого мерзавца!

Крон и сам планировал их пригласить, но без кентавра. Теперь уже думать об этом было поздно. Наглец!

«Вот что бывает, когда недооцениваешь противника», – скривился ирлинг.

Ничего, пусть в этом он его переиграл, но их противостояние еще не окончено. Так даже лучше. Рию успокоит факт присутствия мужа на церемонии. Кентавр не скрывал, что дела не позволят ему остаться и при дворе задержится его мать. Пусть так. Рия быстрее успокоится и будет чувствовать себя в безопасности. Это ему на руку и облегчит задачу по приручению непокорной Кьяри.

«Но как он узнал об их соглашении?! – эта мысль не выходила из головы ирлинга.

Неужели она встречалась с кентавром во сне?! Представив на мгновение ее в объятиях того, Крон потемнел лицом и, подняв письмо, направился получать ответы.

Разговор с Вестой меня успокоил и придал уверенности. Одно дело – ощущать себя беззащитной, и совсем иное – знать, что в любой момент тебя могут спасти. Я решила сыграть по правилам Крона. Если станет совсем уж невыносимо, всегда можно обратиться к Весте и попросить меня перенести. Хотя злоупотреблять ее дружбой не хотелось. Я догадывалась, что вмешательство богини будет иметь последствия для нее, и не хотелось подставлять подругу. Оставим это уж на самый крайний случай.

Поэтому, несмотря на то что меня похитили и я нахожусь далеко от дома, можно сказать, у черта на куличках, настроение у меня было с утра на удивление хорошим.

«А Крон действительно напоминает падшего ангела, утащившего в свои владения невинную деву, – усмехнулась про себя я. Сходство усилила его приверженность к черному цвету, и крылья способствовали аналогии. – Ничего, будем воспитывать. Я ему такое за этот месяц устрою, что будет еще Шерридану доплачивать, чтобы забрал жену обратно», – подбадривала себя я.

Утром пришли несколько девушек, представившиеся моими горничными, и помогли с выбором одежды. Интересно, а где вчерашняя барышня, что мне помогала? Неужели нервы не выдержали? Они как раз завершали мою прическу, когда без стука открылась дверь и вошел Крон.

Я вообще его появление не сразу заметила. Лишь по тому, что все девушки напряглись и умолкли, я догадалась, что в нашем полку прибыло. Вот это тихое появление без стука мне совсем не понравилось. Это хорошо, что я уже одета и в приличном виде. А если бы еще спала? Настроение испортилось мгновенно.

Крон сделал знак, и все девушки мгновенно покинули комнату, оставив нас наедине. Я встала, и мы сверлили друг друга одинаково раздраженными взглядами. Так я-то понятно почему, а ему кто с утра на хвост наступил? Как оказалось, мой муж.

– Что это?! – гневно спросил он, протягивая мне письмо.

Пробежав глазами послание, я не сдержала улыбки от уха до уха, восхищаясь мужем. Это еще больше взбесило ирлинга, и его глаза начали стремительно темнеть.

– Лимонад, – ответила я, улыбаясь во все тридцать два.

– Что?! – моргнул он, не поняв моей логики.

– Лимонад, – повторила я. – Есть такое выражение: «Если вам дали лимон – сделайте из него лимонад». Вот Шерридан его и сделал.

– При чем здесь это?! – раздраженно рявкнул ирлинг.

– Крон, позвольте узнать, почему, собственно, вы нервничаете? Вы хотели меня объявить Кьяри? Шерридан созывает на это событие всех глав государств. Как истинный Правитель, он думает о судьбе наших государств и из-за личных трений не собирается портить отношения между нашими народами. Он показывает вам, что принимает этот факт. У нас с вами договор на месяц. Он обставил мой визит здесь так, чтобы он не вызывал кривотолков, и присылает свою мать.

Я видела, что Крон взбешен, но при такой постановке вопроса придраться ему было не к чему. Я же в душе ликовала. Без ума от своего мужа! Надо же было все так обыграть. Он не только смирился с моим решением, но и обставил все с наибольшей выгодой для нас. Один приезд Марияны чего стоит, даже я до такого не додумалась.

– Я хочу знать, откуда он узнал о нашем соглашении, когда мы лишь вчера его с тобой заключили? – грозно процедил Крон. – Ты встречалась с ним во сне? Что еще между вами было? – допытывался он, нависая надо мной.

«Ну просто ревнивый муж, устраивающий разборки своей благоверной», – нервно подумала я, вслух же сказала:

– Прошу заметить, что в данный момент он мой муж и ваш тон неуместен.

– В данный момент не самый умный поступок напоминать мне об этом, – угрожающе произнес он. И вроде тихо так сказал, но опасность я почувствовала мгновенно.

По-хорошему, мне бы надо было сгладить ситуацию, но я понимала, что спустишь такое раз, и потом отчитываться буду постоянно. И ведь я права!

– Перестаньте меня запугивать, – так же тихо и напряженно произнесла я. – Ваше поведение возмутительно! Ворвались в мою спальню без стука и начали кричать и требовать объяснений, как ревнивый муж. Как бы вам это ни не нравилось, но вы им не являетесь. Наш договор включает в себя, что вы не будете подрывать мою репутацию в течение этого месяца. Как мне верить вам, когда с первого же дня вы его не придерживаетесь?

Крон чуть отшатнулся, и было заметно, что старается взять себя в руки. Я облегченно выдохнула и уже более спокойно произнесла:

– Я встречалась во сне с Вестой. Все были обеспокоены моим внезапным исчезновением, и она хотела узнать, все ли у меня в порядке. Я рассказала ей о нашем соглашении и попросила успокоить Шерридана. Если на этом ваш интерес исчерпан, то буду благодарна, если вы оставите меня и вернете служанок, я еще не закончила свой туалет.

– Веста – это та богиня, что тебя перенесла?

– Да.

– Почему она входит в твои сны?

Мне так и хотелось съязвить что-то типа: «А вы считаете это только вашей прерогативой?» – но я прикусила язык и сдержанно ответила:

– Потому что мы подруги.

– С богиней?!

– Да! – с вызовом произнесла я.

Круто развернувшись, Крон покинул мою комнату.

«Вот тебе и с добрым утром!» – подумала я, провожая его взглядом. Как только за ним захлопнулась дверь, все мои мысли вернулись к Шерридану. Какой же он молодец! Его письмо ирлингу – это шедевр! По возвращении домой я повешу его в рамочку, надеюсь, копию Шер сохранил, и буду перечитывать для поднятия настроения и оставлю на память потомкам. Я преклоняюсь перед ним! Как удачно он сумел вывернуть ситуацию. С затаенной надеждой я ждала встречи с мужем. Хотелось так много ему сказать…

Отворившаяся дверь и шелест шагов уведомили о том, что вернулись служанки. Подавив вздох, я терпеливо дождалась, когда они закончат с прической. Завтракала этим утром я одна. Не буду врать, что меня расстроило отсутствие ирлинга.

«Наверное, Крон оценил масштабы грозящих ему неприятностей и принялся срочно готовиться к приему гостей», – подумала я, прилагая усилия, чтобы ехидно не захихикать. Вообще, несмотря на то что Крон с утра испортил мне настроение, оно неуклонно поднималось. В самом деле. Подумаешь, месяц. Вот и Марияна здесь погостит. Будет доверенный человек, с кем можно спокойно общаться, не опасаясь интриг.

Жаль, что заняться мне было нечем. Может, и правда ремонт Крону сделать, чтобы жизнь ему раем не казалась? Шучу. Служанки сообщили, что я могу спокойно передвигаться в данном крыле и осмотреть все, что меня интересует. Вообще, замок был большой и как будто составлял единое целое с горным массивом. Это мне вчера в глаза бросилось, когда я самоубийцу изображала. При строительстве ирлинги замечательно использовали горный рельеф.

Мне захотелось на воздух, и я попросила меня проводить. Препятствовать мне не стали, лишь выделили охрану. Парк был многоярусный, с множеством лестниц, дорожек, мостиков, которые хитроумно переплетались и выводили к самым неожиданным местам. То к искусственному озеру с золотыми рыбками, то к водопаду с задорно журчащей водой и каменным берегом, то к беседке с цветами. Меня удивило, что было много зелени, цветов, разнообразных плодовых и хвойных деревьев. По такому парку можно было гулять часами, и каждый раз взгляд находил что-то новое и интересное.

После всех этих спусков и подъемов я немного притомилась и присела в беседке с мягким полукруглым диванчиком. Устало вытянув ноги, я довольно жмурилась, глядя на невероятно синее небо. Охрана держалась в сторонке, и я спокойно откинулась на спинку, прикрыв глаза. Нет, явно надо заняться пробежками, как Ася, а то ноги с непривычки гудели. Вокруг была тишина, лишь откуда-то доносилось журчание ручья, создавая расслабляющую обстановку.

Не знаю, сколько я так просидела, но кто-то закрыл мне свет, встав на проходе, и я открыла глаза, желая выяснить, что за непорядок.

Как оказалось, свет мне загораживали два парня. Один высокий, крепкий, как дуб, с гривой темно-каштановых волос и холодным взглядом, второй отличался от него, как солнце и луна. А почему, собственно, луна? Наверное, его длинные пепельные волосы своим холодным цветом напомнили мне ее. Он был более худощав и гибок. И пусть они были совсем не похожи, но вот одинаковыми их делали высокомерное выражение лиц и холодный взгляд.

– Так-так-так, и кто здесь у нас? Откуда птичка? – произнес темноволосый.

– Если и птичка, то явно не певчая, мальчики, – в тон ответила я.

– Видно, отец себе новую игрушку притащил, – скучающим тоном произнес светловолосый. – Он человечек любит.

«Надо же, сказал это так, как будто его отец зоофилией увлекается», – хмыкнула я, а потом меня как током ударило: «Отец?!» Мама дорогая, так это сыночки Крона?! Сев прямо, я стала изучать их уже более внимательным взглядом, ничуть не стесняясь. А что? Им можно меня нагло разглядывать, а мне нет?

– Нравимся? – лениво улыбнулся светловолосый, неправильно истолковав мой интерес.

– Я бы не сказала. Никогда не привлекали самоуверенные ублюдки.

– Что?! Да ты знаешь, кто мы? – одарил меня темноволосый взбешенным взглядом.

«Догадываюсь. А вот вы, мальчики, даже представления не имеете, кто я такая», – подумала я, оскалившись в отнюдь не любезной улыбке. Хищную улыбочку они оценили и, не понимая ее причины и моего самоуверенного поведения, впились в меня одинаково раздраженными взглядами.

– У девочки вскружилась голова от оказанного ей внимания, – процедил светловолосый. – Она еще не понимает, что здесь ненадолго.

Оценив юмор ситуации, я расхохоталась. Идиоты. Все как раз наоборот: я мечтаю остаться здесь ненадолго, а вот их папаша планирует меня здесь задержать.

– Ребят, вот честное слово, не позорьтесь. Вы даже не представляете, насколько сейчас смешны. – Мои слова и смех посчитали еще одним оскорблением, и это явилось для них последней каплей. Слаженным движением они подошли ко мне с разных сторон и, взяв под белые рученьки, вывели из беседки.

– Ты или я? – спросил белобрысый брата, взглянув на того поверх моей головы. Блин, и где эта охрана, которой, как всегда, нет поблизости?

– В прошлый раз манерам учил я, так что давай теперь ты эту девку воспитывай.

Преувеличенно тяжко вздохнув о своей нелегкой воспитательской доле, белобрысый ухватил меня под мышки и стал подниматься в воздух.

– Вот идиот! – По тому, как над головой зашипели, сделала вывод, что свое замечание произнесла вслух.

Мы поднимались все выше и выше, и неожиданно рядом мелькнула еще одна тень.

– Я решил тоже поразвлечься, – произнес здоровяк.

И вот, набрав приличную высоту, белобрысый неожиданно ослабил захват, и я полетела вниз. Нечто подобное я ожидала и не закричала. Вернее, вскрикнула, когда меня поймал брюнет и начал подниматься вверх.

– Чего молчишь? – ухмыльнулся он. – От страха язык проглотила? – Не дождавшись ответа, он меня уронил, и я упала в объятия белобрысого. Парень хоть и красивый, но вот выражение лица у него было как у маньяка-убийцы со стажем.

– Что же ты молчишь? – зловеще улыбнулся он. – А в беседке такая говорливая была. – И разжал руки. Сволочь!

– Деточка, ты бы соображала быстрее, а то мне уже скучно, и в следующий раз я могу тебя не поймать, – сообщил поймавший меня здоровяк, набирая высоту.

– А ты не лови, – посоветовала я. Мой ответ заслужил удивленно-приподнятой брови, ну прям как отец, и со словами: «Как скажешь», – он меня отпустил.

Белобрысый поймал меня и стал набирать высоту.

– А ты ничего, – сообщил он, лениво меня рассматривая. – Вижу, моему брату игра надоела, и мы придумаем иную. Сейчас ты расстегнешь мне штаны и поработаешь губками, и тогда, может быть, я спущу тебя на землю в целости и сохранности… – он сделал угрожающую паузу, в течение которой я пыталась сдержаться и не выцарапать ему глаза, – если мне понравится.

– А можно ответ я шепну на ушко? – дрожащим голосом произнесла я, как нельзя кстати мстительно вспомнив, что уши у эльфов очень чувствительны. А у этого гада как раз проглядывали сквозь волосы примечательные уши. Усмехнувшись, он наклонил голову и подставил свое ухо к моим губам. Чуть удлиненное, с нежным пушком, которое чувствительно дрогнуло от моего дыхания.

– Обойдешься! – шепнула я и вцепилась в его ухо зубами, ощущая металлический привкус крови. Честное слово, я себя в этот момент Тайсоном почувствовала, так как желание откусить на фиг эту часть тела непреодолимо присутствовало.

Испустив пронзительный крик, он с силой оторвал меня от себя и отшвырнул. Развернувшись в воздухе, я увидела внизу здоровяка, который смотрел на меня, не делая и попытки поймать, и весь его вид говорил, что он только и ждет, когда я начну умолять. А хрен тебе! Показав ему средний палец, я сплюнула кровь, жаль, что не ему на голову, и выпустила собственные крылья. Молитесь мальчики, чтобы я здесь дольше чем на месяц не осталась, а то покажу вам кузькину мать!

Элегантно приземлившись возле здоровяка, я с удовольствием отметила, что он рассматривает мои прозрачные крылья с забавным удивлением на лице.

«Полюбовался, и хватит!» – мысленным приказом я убрала крылья. Рядом приземлился блондин.

– Сука! – выдохнул он, держа платок у уха.

– Зови меня мамой, сынок, – оскалилась я. – Считай, что сейчас оттаскала за уши, а если не угомонишься, то перейду к другим частям тела.

– Кто ты такая? – задал вопрос брюнет.

– А тебе папа не сказал? – съехидничала я.

– Во что ты меня втянул? – зло посмотрел на брюнета братец.

– А ты что такого ей сделал, что она тебе ушко покусала? – зло огрызнулся тот в ответ.

Я смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого. Слишком уж привычно они переругивались.

– Знаете, вы напоминаете мне элитных бойцовских собак, которых стравливают между собой, чтобы злее были. – Я привлекла их внимание, и они оба уставились на меня. – Да что с вами такое, парни?! Ладно, бабы отца достали, вам их любить не надо, но между собой чего грызетесь? Вы же братья! По идее, только друг другу доверять и можете в этом мире, так как одна кровь. А вы?! У меня сестра есть, так я за нее любого порву, а вы друг друга рвете. Противно смотреть… – Сплюнув не столько из презрения, сколько от того, что еще чувствовала кровь блондина на языке, я посмотрела на их вытянутые лица и пошла от них. Ушла, правда, недалеко…

– Что здесь происходит? – ледяным тоном произнес Крон. Я как раз хотела спуститься по ступеням, а он поднимался и увидел меня, а за моей спиной маячивших великовозрастных оболтусов.

– Воссоединение семьи, я думаю, – не удержалась и съехидничала я.

Единым порывом Крон взлетел и приземлился перед сыновьями. Заинтригованная, я решила не спешить уходить и понаблюдать за их общением.

– Как это понимать? – процедил он. – Охрана сообщила, что вы сказали им, что они упустили мою гостью, которая ищет их в другой части сада. Зато в небе они наблюдали очень интересные полеты. Вам крылья надоели?! – рявкнул он последнюю фразу так, что даже я подскочила. В воздухе ощутимо запахло грозой.

– Что за крик, а драки нет? – вставила я свои пять копеек, вмешиваясь в эту семейную идиллию и подходя поближе.

– Ты не пострадала? – совсем другим тоном, с беспокойством, спросил меня он. Вообще-то это у нас блондин раненый.

– От чего?! От игры в пятнашки? – фыркнула я, делано хлопая ресницами.

– Пятнашки?! – уставился на меня Крон и два его сына в придачу.

– Слушайте, это вообще-то ваша вина, – обвиняющим тоном произнесла я. – Заняться у вас нечем. Мне стало скучно гулять по парку. Тут ребята предложили подурачиться в воздухе. Какие проблемы?! Имеете что-то против игр молодежи? – спросила я, коварно намекая, что он уже в это число не входит.

– Желаешь поиграть? – полыхнул глазами Крон, почувствовав завуалированное оскорбление.

– Спасибо, наигралась. Есть хочу, – заявила я и, посмотрев на парней, добавила: – Желательно бифштекс… с кровью. – Даже мне самой моя улыбка, что скользнула по губам, не понравилась. Парни ее тоже оценили, как и намек.

– Вы не проводите? – перевела я взгляд на Крона. Тому ничего не оставалось, как предложить мне руку. Когда я уходила, то спину мне сверлили два недоуменных взгляда. Не-е-т, мальчики, сдавать я вас не буду. Я вашим воспитанием сама займусь!