Затем я вышел на улицу. Георгич стоял около машин и разговаривал с ребятами. Перед входом уже стояли оба Лексуса. А хороши всё-таки машины, их, вон, даже помыть успели. Кстати, а если действительно эти семена так быстро растут, если мы засадим тут весь город ими, пыли и песка станет меньше? По идее, должно. Бури, хоть и бывают, но они, вроде, не частые. Ладно, поживём — увидим. Мы с Георгичем сели на заднее сиденье седана, и машина тут же тронулась. Выезжая из ворот сервиса, я быстро обернулся назад. Джип ехал сзади на расстоянии метра, за рулём виднелась сосредоточенная морда Нямы. Ох, не въехал бы он в задницу!

— Кирпич, объезжай салон наш и по дороге езжай прямо, — указал направление Георгич. — Через километр-два будет поворот налево. Там большой пустырь.

У меня тут же мелькнула мысль, что на обратном пути надо будет заехать в салон, посмотреть на эти аквариумы. Сейчас мы проезжали мимо него, и что-то отдалённо я видел там. Около здания стояли какие-то конструкции, но вид тут же перекрыла одна из машин, которая, отъезжая от автосалона, подняла много пыли.

— Сейчас прямо и налево через километр, — продолжал указывать дорогу наш чиновник.

Проехав указанное расстояние или чуть больше, мы свернули на одном из перекрёстков. Тут же показалась городская стена, которую переносили. Тут и там ездили машины и ходили люди. Пылищи, конечно, море, но, несмотря на это, люди продолжали работать.

— Вот место, Саш, — отвлёк меня от мыслей Георгич. — Кирпич, стой. Пошли, покажу место.

Мы вылезли из машин и осмотрелись вокруг.

— Вот тут около 5 гектаров, — показал он рукой практически вокруг нас. — Там дальше — городская стена, но с такими темпами роста города, её, скорее всего, ещё будут переносить. Пустыня-то большая, место много. А мы уже займём тут место. Подъезды город, в любом случае, сделает к гаражам. Можно, кстати, купить чуть больше земли, оставить, так сказать, на вырост.

— На вырост? — спросил я. — Зачем она?

— Саш, что тут будет через пару лет?

— Ну да, — снова вздохнул я, мысленно прощаясь с деньгами, — давай покупать тогда. Надо только ответа от ребят дождаться. Я директоров наших озадачил на предмет опроса. Через пару часов сказали, что ответ дадут.

— Хорошо, — кивнул Георгич, — я тогда этот участок забью за нами и озадачу наших архитекторов. Пусть они нарисуют гаражи тут и подъезды. Посмотрим, сколько штук тут поместится.

— Поехали тогда назад, — сказал я ему. — Тебя — в сервис?

— Да, тачку возьму свою и в Мэрию поеду.

Мы снова погрузились в машины и поехали назад. Вот, снова внешний забор. Да уж, техники теперь работает гораздо больше, да и людей прибавилось. Трубы какие-то разгружают, блоки лежат, народу очень много. Видимо, действительно город растёт большими темпами, если так далеко стену отодвинули.

И тут я увидел следующее. Проезжая мимо небольшой группы рабочих, я увидел стоящего напротив них спиной ко мне мужика. Тот махал руками, и было в этом что-то знакомое.

— Кирпич, стой! — резко сказал я ему.

Тот, недолго думая, нажал на тормоз. Ехавший сзади джип с Нямой за рулём еле успел остановиться в какой-то паре сантиметров от задницы седана.

— Ты чего? — успев упереться руками в переднее сиденье, крикнул Георгич.

Я, не обращая внимания на его крики, продолжал смотреть на этого мужика. На бетонных плитах сидело и стояло около 10 мужчин, а напротив них, продолжая им что-то втолковывать, стоял этот смутно знакомый мне мужик и махал руками.

— Тут нефтяники заправку хотят построить, — сказал мне Геогич. — А это — их начальник. Видать, пистонов вставляет им. Михайлов, кажется. Мерзкий тип, я с ним пару раз в мэрии пересекался.

Неужели? Неужели это тот урод? Ну повернись ты ко мне, мысленно просил я его. Хоть и прошло больше 10 лет с нашей последней встречи, но я, надеюсь, узнаю тебя.

— Кирпич, посигналь пару раз, — попросил я его.

После гудков мужик перестал махать руками и повернулся в нашу сторону.

Он, он, падла! У меня сердце рухнуло вниз, а потом вернулась обратно. До него было метров 20, и я его хорошо разглядел. Михайлов Антон Вячеславович собственной персоной. Хоть и прошло время, но черты лица его. Ошибки быть не может, это он сто процентов. Я только почувствовал, как у меня внутри всё забурлило, и адреналин зашкалил. Чудеса случаются.

Михайлов посмотрел на наши Лексусы, затем повернулся назад и продолжил снова распекать работяг. То, что он их ругал, я даже не сомневался.

— Ну всё, молись, урод, — сказал я вслух.

— Ты кому это? — испуганно спросил Георгич.

Но я уже не слышал его. Я только автомат на сиденье положил, чтобы не пристрелить его сразу, про пистолет в кобуре забыл. Меня аж трясло всего. Я просто открыл дверь и вышел из машины.

Тут же следом за мной вышли пацаны. Все стояли и молчали. Видя моё перекошенное от злости лицо, никто ничего спросить не решался и никто ничего не понимал.

— Михайлов! — громко крикнул я.

Тот повернулся на свою фамилию, немного прищурился. Его глаза расширились от удивления, и он даже закачался на месте. Мужики на плитах аж подобрались все и вытянули шеи.

— Привет, падла! — громко крикнул я и быстрым шагом направился к нему. — Узнал меня, скотина?

— Ты? — ошалело залепетал он. — Но как? Откуда? Каким образом?

— Щас что-то будет, — услышал я сзади голос Сливы. — Периметр, пацаны.

— Привет, урод! — снова крикнул я ему, когда до него осталось несколько метров. — Вижу, что узнал меня.

Подойдя к нему вплотную, я, ни слова не говоря, врезал ему кулаком прямо в ненавистную мне рожу. Ох, как же мне стало хорошо! В удар я вложил всю свою силу и злость. Это был мой злейший враг. Столько крови он мне попил, столько он издевался надо мной. Называть только по имени-отчеству, туда нельзя, делай только это. Столько штрафов я от него получил, столько он народу уволил. Народ на плитах ахнул. Я только успел услышать, как защёлкали предохранители на оружии моей лички.

— Саня, хватит, хватит! — услышал я над ухом, и чьи-то цепкие руки оттащили меня от лежащего на земле и скулящего Михайлова.

Я тут же включился назад и понял, что я просто сидел на нём и бил его по лицу со всей силы. Его лицо превратилось в сплошную кровавую маску.

— Стоять все! — заорал Слива и вскинул оружие на мужиков. — Никому не подходить!

Меня оттащили от него, и он, перевернувшись на бок, стал выплёвывать свои зубы на землю.

— Помнишь, скотина, я обещал тебе зубы выбить? — закричал я. — Вот и свиделись, Антон Вячеславович, — извернувшись, я вырвался из рук Нямы и успел врезать ему ещё раз ногой в лицо. Его башка откинулась назад, и он рухнул на землю.

Я стоял и тяжело дышал. Не знаю, сколько раз я ему успел врезать по морде, но, судя по сбитым костяшкам на моих руках, не менее 10 раз точно, прежде чем меня оттащили от него. Вокруг стал собираться народ. Мужики стояли и молчали. Мои пацаны стояли с оружием наизготовку.

— Стоять всем! — снова повторил Слива.

— Добавь ему ещё, — неожиданно раздался голос из толпы.

— Так ему и надо этому уроду, — послышался другой голос.

— Слива, ствол опусти, — прохрипел я, стараясь восстановить дыхание.

Я подошёл к лежащему на земле Михайлову и присел около него на корточки, жестом останавливая пацанов, типа, всё, я в норме.

— Ну что, скотина? — взял я его за волосы — Ты даже не представляешь, сколько раз я мечтал сделать это. Сколько ты мне неприятностей принёс.

— Дай ему ещё, — снова голос из толпы.

— Судя по всему, тебя тут тоже никто не любит, — прошипел я ему в лицо.

— Не надо, пожалуйста, — заскулил Михайлов.

— Любишь над людьми глумиться? — сказал я, потрепав его за волосы так, что его башка начала мотаться из стороны в стороны.

— А помнишь, тварь, как ты любил унижать всех на собраниях. В принципе, ты это только что и делал, скорее всего. Он же вас унижал ведь, мужики? — крикнул я собравшимся вокруг нас работягам.

— Ещё как! — ответил мне из толпы. — Любит, сволочь, своё превосходство показывать.

— На колени, скотина! — снова взорвался я и отвесил ему несколько смачных пинков. — Извиняйся перед ними всеми.

Тот слишком медленно стал вставать на колени, и я, недолго думая, врезал ему ещё раз в ухо. Тот, охнув, снова упал на землю.

— Вставай, скотина, — закричал я, — пока я тебе тут все кости не переломал, и громко извиняйся!

Михайлов, выплюнув кровь изо рта, встал на колени. Мне кажется, даже ветер вокруг нас стих, настолько стало тихо. Машины перестали ездить, народ всё подходил и подходил. Тут и там слышались слова одобрения и «вон, смотрите, этому уроду, Михайлову, наконец-то в морду дали».

— Извините, — прошепелявил тот разбитыми в мясо губами.

— Громче, скотина! — отвесил я ему подзатыльник.

— Извините меня! — громче крикнул Михайлов.

— Не советую дёргаться, — услышал я сбоку голос Кирпича.

Повернув голову, я увидел, как через толпу к нам прорвались 5 или 6 охранников и уже хотели прекратить эту экзекуцию, но наткнулись на Няму с пулемётов в руках. Уж откуда он его вытащил, я так и не понял.

— Это старые счёты, мужики! — крикнул я им. — С того мира ещё. Эта скотина была у меня начальником. Как он себя ведёт, вы все знаете. Вот и настало время расплаты.

— По-хорошему тебя надо было вальнуть, чтобы ты другим жизнь не портил, — прошипел я ему сквозь зубы. — Да живи, повезло тебе. Попадешься мне ещё раз на пути — грохну, и мне ничего за это не будет. Пришлешь кого по мою душу — грохнем их. А потом я приду за тобой, и тогда тебе никто не поможет. Ты будешь умирать долго и мучительно. Тут другой мир, тут всё по-другому и твоих родственничков здесь нет. Живи, мразь, — оттолкнул я его от себя. Затем развернулся и пошёл в сторону машин.

Слива успел открыть передо мной дверь, иначе, мне кажется, я на эмоциях просто вырвал бы ручку с корнем.

— Старый знакомый? — спросил Георгич.

— Не то слово, — ответил я, поглаживая сбитые костяшки на кулаке. — Даже не представляешь, Георгич, как мне теперь хорошо.

— Ну и ладненько, — улыбнулся наш бухгалтер. — Пар выпустил, теперь поехали дальше.

Уже когда мы отъезжали, я посмотрел в окно. Михайлов очень тяжело поднимался с земли, и ему в этом помогали двое охранников. Остальные стояли и смотрели на это. Надеюсь, я его сильно унизил, очень сильно, и он теперь будет вечно слышать смешки себе в спину.

— Кирпич, давай в офис пока, — снова подал голос Георгич. — Некоторым успокоиться надо.