Глава 21
Любимый цветок Каюма
Среди заключенных Карлага, Степлага, Песчанлага и других сталинских лагерей находилось немало местных жителей – выдающихся интеллигентов Казахстана. Не так давно в Долинке в музее жертв политических репрессий меня познакомили с личным делом заключенного Карлага, историка Каюма Мухамедханова. Он был основоположником абаеведения, первым среди литературоведов написал кандидатскую диссертацию под руководством Мухтара Ауэзова о поэтической школе Абая. Немало горя, лишений перенес из-за нее автор. Был репрессирован, отбывал незаслуженное наказание в Карлаге.
И вот я встретился с человеком, который хорошо знал Каюма, любил ходить на экскурсии, которые тот проводил в музее Абая в Семипалатинске. Это – директор ТОО «КарагандаГИИЗ и К*», доктор технических наук, заслуженный строитель Казахстана Виктор Никитович Попов. В то далекое время (пятидесятые годы прошлого века) он учился в Семипалатинском топографическом техникуме.
Так вот Виктор Никитович Попов утверждает, что уже в те годы учащиеся техникума интересовались историей Казахстана, жизнью и творчеством Абая… Как раз в свободное от посещения занятий время он побывал несколько раз в музее великого поэта-мыслителя, который размещался тогда в пяти тесных комнатках деревянного домика, где некогда гостил Абай, приезжая из степей в Семипалатинск. Экскурсии в музее проводил довольно симпатичный, высокий, седой человек с обычными очками в роговой оправе. Он прекрасно владел русским языком, с блеском вдохновения в глазах рассказывал о жизни и поэзии Абая, его учениках-поэтах. Это был писатель, ученый Каюм Мухамедханов. Он всегда был приветлив с молодыми посетителями, часто повторял им слова Абая: «Наука отроков питает».
Сам Президент Академии наук РК Каныш Имантаевич Сатпаев с глубоким уважением относился к Каюму Мухамедханову. Когда в 1947 году музей Абая в Семипалатинске был передан в ведение Академии наук Казахстана, то К.И. Сатпаев издал приказ о назначении К. Мухамедханова директором этого музея. Для того у первого Президента АН Казахской ССР были важные основания. Во-первых, К. Мухамедханов активно участвовал в организации государственного литературного музея Абая, который был открыт в 1940 году, во-вторых, он был автором первого гимна Казахской ССР, постоянно изучал творческое наследие А. Кунанбаева и даже нашел его неопубликованные стихи.
У Каныша Имантаевича Сатпаева был прекрасный дар подбирать кадры, и преимущество он отдавал творческим людям. Именно такими были его соратники Николай Кассин, Василий Штифанов, Евней Букетов, Михаил Русаков… Именно таким был Каюм Мухамедханов, написавший и опубликовавший более 500 трудов на темы абаеведения.
Мало кто из молодых знал, что К. Мухамедханов очень сильно пострадал во времена сталинизма, но не в гибельные жестокие тридцатые, а в пятидесятые годы, когда волны репрессий вновь охватили казахстанский край. Поводом для его ареста послужило совместное постановление Президиума Академии наук Казахской ССР и Президиума Союза советских писателей Казахстана «Об итогах дискуссии по научному изучению жизни и творчества классика казахской литературы Абая Кунанбаева». Оно было опубликовано в республиканской газете «Казахстанская правда» 13 октября 1951 года. В нем, в частности, говорилось о больших политических ошибках М. Ауэзова, С. Муканова, Г. Исмаилова и других писателей, которые отошли от позиции марксизма-ленинизма, трактуя творчество Абая и его учеников. «Дело дошло до того, – сообщалось в нем, – что в апреле 1951 года объединенный ученый совет гуманитарных институтов Академии наук Казахской ССР принял и осуществил защиту политически вредной диссертации К. Мухамедханова «О литературной школе Абая», где под «видом учеников Абая превозносятся даже буржуазные националисты, которые, дожив до периода советской власти, превратились в ярых ее врагов».
С публикации этого материала и начались тернии ученого Каюма Мухамедханова. 1 декабря 1951 года он был арестован и привлечен к уголовной ответственности за антисоветскую националистическую деятельность. Подготовленный им и Мухтаром Ауэзовым труд «Ученики Абая» был уничтожен в типографии уже во время набора. В мае 1952 года Мухамедханов был осужден по статье 58 на 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Но, как выяснилось, конфисковывать-то было нечего – у Мухамедханова всего богатства-то оказалось – одна библиотека. И ее конфисковали, а это более трехсот книг. И среди них уникальные, изданные в 18–19 веках, такие как «Русские современные деятели» (1881 год), «Европейская Турция» (1890 год), «Ислам и культура арабов» (1913 год), «Казахские песни и кюи» Затаевича (1901 год), «О Козы Корпеш и Баян-Сулу» (1927 год) и другие. Не побрезговали чекисты и письмами Каюма, его перепиской с Мухамедханом Сейткуловым.
Тут надо пояснить, что Мухамедхан Сейткулов – отец Каюма. Он близко общался с лидерами партии «Алаш» Алиханом Букейхановым, Ахметом Байтурсуновым, Мухамеджаном Танишбаевым, Магжаном Жумабаевым. В 1937 году Мухамедхана Сейткулова арестовали и предъявили обвинение в том, что он является одним из активных участников антисоветской группы мусульманского духовенства, существующей якобы в Семипалатинске. В том же году его расстреляли как врага народа, бывшего алаш-ординца. Место захоронения Сейткулова так и не нашли до сих пор.
Сын, подобно отцу, был осужден несправедливо, предвзято. Из него пытались выбить показания против М. Ауэзова, но Каюм продолжал твердить: «Мухтар – порядочный человек. Его не троньте».
Свой срок Мухамедханов отбывал в Карлаге, в унылой степи, полной каменных пригорков. За два года он побывал в самых страшных отделениях Карлага – и в Карабасе, и в Долинке, и в Дарье, и в Кула-Айгыре. Поскольку в его личном деле была запись «годен к физическому труду», его больше использовали на тяжелых невыносимых работах – он дробил киркой огромные валуны и переносил камни к лагерям, где из них сооружали высоченные стены, чтобы оградить зоны заключенных от всего мира.
Недавно дочь Каюма Мухамедханова Дина передала ряд «секретных материалов» в Долинский музей памяти жертв политических репрессий. Среди этих материалов – письма Каюма Г. Маленкову, А. Фадееву, Н. Хрущеву о грубейших нарушениях законности, прав человека во времена сталинизма, о его невиновности. «Каменной стеной вставало передо мной равнодушие работников органов. Они, мне кажется, до сих пор придерживаются правила: «упавший да будет растоптан».
В 1953 году скончался вождь всех народов великий Сталин. И сразу сердце Каюма охватила надежда о возвращении на родину – в родной Семипалатинск. В декабре 1954 года, как утверждают, не без помощи Александра Александровича Фадеева приговор Мухамедханову был отменен, а сам он реабилитирован. Об этом свидетельствовала и справка первого заместителя прокурора Семипалатинской области Б. Кенжебекова, которую я нашел в папке личного дела заключенного Мухамедханова. Три года провел большой ученый в сталинских лагерях смерти, но никакой компенсации за это не получил. Как не смог он добиться и возврата книг, конфискованных у него в 1951 году.
Когда я рассказал В.Н. Попову о новых материалах на Мухамедханова, полученных мною в Долинке, то он воскликнул:
– Этот человек заслуживает о себе только самых добрых слов! Если бы не он, то мы ничего не знали бы об Абае, его школе, последователях. Каюм был лучшим знатоком и пропагандистом творчества Абая и его учеников. Я до сих пор время от времени перечитываю слова назидания Абая, которые читал, еще будучи учащимся Семипалатинского топографического техникума.
Тут Виктор Никитович немного помолчал, а затем продолжил:
– Я рад, что жил и учился в Семипалатинске. Этот город весь пропитан историей. В нем жил и творил друг Мухамедханова – ныне знаменитый Мухтар Ауэзов, автор известной книги «Абай». Здесь рождались пламенные стихи Шакарима. Тут отбывал ссылку Федор Михайлович Достоевский, великий русский писатель. Ныне в доме, где он жил и творил, тоже открыли музей.
Я на всю жизнь запомнил слова Мухамедханова о том, что наука отроков питает. Может, потому учился всегда отлично, после техникума окончил Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии, аспирантуру, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Я и сейчас продолжаю учиться, заниматься творчеством, готовлю к изданию новые труды по инженерным изысканиям в Жезказгане, Темиртау, Астане… Это все от наставлений Абая, Мухамедханова.
Как-то в магазине «Книжник» я приобрел новую книгу в серии «Жизнь замечательных людей» писателя Николая Анастасьева «Абай. Тяжесть полета». Автор не забыл упомянуть в этой книге имя Каюма Мухамедханова, много сделавшего для пропаганды творчества Абая Кунанбаева, его последователей, вспомнил книги первого абаеведа «Поэтическая школа Абая», «Поэты абаевской поры» и другие. И это закономерно – без Каюма мы ничего не знали бы не только об Абае, но и о таких значительных величинах как Магжан Жумабаев, Ильяс Джансугуров, Мукали Макатаев и других сильных поэтах.
Когда Каюм Мухамедханов вернулся из Карлага и вошел в музей Абая в Семипалатинске, то на одном из подоконников зацвел его любимый кактус. Говорят, кто это увидит, тот будет счастлив, ведь кактусы цветут один раз в сто лет. Каюм, действительно, стал счастливым человеком. После отсидки в Карлаге он еще 50 лет занимался творчеством, стал лауреатом Госпремии РК, первым лауреатом Международной премии имени Абая.
После смерти писателя – ученого в 2004 году в городе Семее благодарные потомки ему соорудили памятник. Но у всех ли интеллигентов Казахстана, которых подвергали репрессиям, так удачно сложилась жизнь?
