Глава девятая
Селение Джир-эль-Гам – Турция
Нейтральные воды Эгейского моря – Греция
Борт МРК «Точный»
Наше время
С наступлением сумерек в Джир-эль-Гаме началась подготовка к отправке очередной партии «материала» к сирийско-турецкой границе. Пленникам принесли воды и заставили тщательно отмыть следы пребывания в грязном подвале. Затем приказали надеть простенькую, но свежую одежду, сытно накормили. Около десяти вечера всех вывели во двор, связали руки.
Врач Белал Махаб сделал каждому пленнику инъекцию дешевого снотворного препарата, чтоб те не беспокоили во время перевозки.
Потом всех распределили по трем внедорожникам с таким расчетом, чтобы в каждом, помимо водителя, находился вооруженный охранник. В первой машине справа от водителя поехал сам Самир Абуд. В последней старшим уселся его помощник – Юнес Таиб.
В путь отправились ровно в десять вечера. До границы было недалеко, однако ехали долго, так как пользовались не асфальтированными трассами, а малопроезжими грунтовками. Территорию северо-восточнее Джир-эль-Гама контролировали вооруженные группировки ИГИЛ – шансов напороться на псов Асада или русских было мало, тем не менее так было надежнее.
До пункта пограничного контроля добрались под утро. В этом высокогорном районе имелся единственный пограничный переход, охраняемый турецкими силовиками. Со стороны Сирии когда-то тоже действовал пропускной пункт, но с некоторых пор от него остались одни развалины.
За полтора километра до пограничного пункта машины свернули с грунтовки и остановились в придорожных кустах. Местность была пустынной – вокруг ни одного населенного пункта. Лишь в семи километрах к востоку располагалось небольшое селение курдов.
Юнес покинул свою машину и подошел к полевому командиру.
– Ждем девяти часов? – спросил он.
– Да, наш знакомый капитан должен заступить на дежурство ровно в девять, – ответил тот, подпаливая сигарету. – Нам же следует подъехать к шлагбауму в половине десятого. Раньше там лучше не появляться.
Помощник глянул на часы. До девяти оставалось более полутора часов.
Сегодняшний вечер в подвале двухэтажного дома разительно отличался от других вечеров. За несколько дней пленные российские бойцы привыкли к тому, что в районе семи часов в каждую клетушку приносили ужин – небольшой кувшин с козьим молоком и пару кукурузных лепешек, после чего оставляли в покое до утра. А сегодня, помимо всего, угостили фруктами, почему-то подали бадью с водой, таз, мыло и велели помыться. Потом переодели в чистое и повели во двор.
«Неужели на казнь?» – У Осипова от этой мысли перехватило дыхание, однако, осмыслив ситуацию, он слегка успокоился.
Во-первых, все показательные казни бородатые отморозки проводили днем, при солнце, чтобы осталась качественная видеозапись о проделанной «героической работе».
Во-вторых, зачем перед смертью мыться? Зачем надевать свежую одежду, если обычно на приговоренных к смерти напяливают оранжевые балахоны?..
Когда группу пленников подвели к трем внедорожникам, мысль о казни окончательно угасла, но появился ряд других вопросов. Куда их намереваются везти? Зачем? Что с ними будет дальше?..
Перед посадкой в автомобили каждому связали за спиной руки. Затем молодой сириец, периодически осматривающий пленников в подвале и следивший за их здоровьем, сделал инъекции в предплечье. После укола по телу разлилась слабость, захотелось спать.
Их затолкали в машины, на передние сиденья уселись вооруженные охранники.
– Куда нас, товарищ старший лейтенант? – тихо спросил оказавшийся рядом Геннадий Рымов.
– Если бы я знал, – вздохнул Осипов.
Сержант повозился на сиденье, перспектива трястись со связанными за спиной руками не радовала.
– И что же нам делать? – спросил он.
– Посмотрим. Только не дергайся раньше времени.
– Раньше какого времени, Владимир Иванович?
– Нужно выбрать удобный момент и освободить руки. А до той поры, Гена, веди себя тихо и не привлекай внимание «чертей». Чем тише ведут себя пленники, тем менее бдительна охрана. Усек?
– Так точно…
Три машины тронулись в путь, когда окончательно стемнело, а возле центральной площади Джир-эль-Гама зажегся единственный фонарь. Колонна неторопливо проехала по кривой улочке, выбралась на окраину и рванула на северо-восток – к сирийско-турецкой границе.
Инъекция возымела действие. С каждой минутой спать хотелось все больше. В таком состоянии мечтать о побеге было верхом глупости – непослушными пальцами не только не развязать веревок, но и открыть дверцу не представлялось возможным.
До того как окончательно погрузиться в сон, старший лейтенант все же успел разглядеть на небе пару знакомых созвездий и определил направление их пути.
– Девять, – напомнил помощник, опять поглядев на циферблат часов. – Смена произошла, и наш капитан на месте.
– Да, я тоже слежу за временем, – нехотя откликнулся полевой командир. – Подождем еще немного.
– Но чего нам здесь делать, Самир?
– Во-первых, мы должны дождаться, когда с поста уберется предыдущая смена, начальство которой не знает о нашем существовании, – недовольно поморщившись, пояснил тот. – Во-вторых, зачем там появляться до того, как приедет автобус Текери? Или ты предлагаешь оставить пленников на попечении турецкого капитана?
Поняв, что сказал глупость, помощник молчал.
– Капитан Илькар Шахин получает деньги только за лояльность и свое молчание, – назидательно закончил полевой командир. – Поэтому ждем прибытия автобуса…
Некоторые из пленников уже очухались от действия снотворного. Продолжали спать лишь дети и одна из женщин. Других напоили водой, выдали по половине лепешки.
Самир Абуд достал из охлаждаемого бардачка небольшую бутылку, глотнул из нее виски и посмотрел на пленных русских бойцов. Те вели себя смирно. Одному из них развязали руки, он поел сам и теперь отламывал небольшие кусочки и кормил товарищей.
В томительном ожидании прошло еще полчаса. Солнце поднималось все выше над горизонтом, начинало припекать, в салонах машин становилось душно.
– Автобус! – вдруг радостно воскликнул помощник, показывая на подъезд к пограничному переходу.
Полевой командир поднял бинокль и поглядел в указанном направлении…
По хорошей асфальтированной дороге резво ехал небольшой светло-бежевый автобус.
– Да, похож на тот, что приезжал в прошлый раз, – кивнул Абуд. – Вот теперь и нам пора…
Охранники заняли места в салонах, внедорожники выехали из кустов и, вырулив на грунтовку, рванули к пропускному пункту.
Через шесть минут они были на месте.
Никто из турецких пограничников не воспрепятствовал проезду сирийских автомобилей на благоустроенную территорию поста. Шлагбаум поднялся, внедорожники проскочили под ним и, развернувшись на девяносто градусов, встали рядком под плоским навесом. Туда же подъехал бежевый автобус с турецкими номерными знаками.
Капитан Илькар Шахин даже не подошел к сирийцам. Попыхивая сигаретой, он равнодушно наблюдал за передачей пленников из дежурного помещения. Какое ему было дело до этих темных делишек? Деньги за нелегальное пересечение границы он получал исправно, меньшую часть отдавал подчиненным, большую – оставлял себе. И все были довольны.
От крепкого сна Осипов начал отходить под утро, едва солнце показалось над горизонтом. Машины, трясясь на неровностях проселка, ехали медленно, ибо разогнаться не позволяла плохая дорога. Рядом со старшим лейтенантом продолжали спать два подчиненных – сержант Рымов и рядовой Панютин. Четвертый «счастливчик» – Катаев – ехал во втором автомобиле бок о бок с двумя сирийцами.
Голова побаливала. Вероятно, перед отправкой из сирийского селения врач вкатил им большую дозу снотворного препарата. Во рту пересохло, хотелось пить.
Осипов попытался определить, где находятся внедорожники. Посмотрев по сторонам, он не увидел ничего, кроме бескрайней пустыни с редкими холмами вдали и еще более редкими островками растительности. Однако солнце вставало из-за горизонта впереди и справа. Это позволило сделать вывод, что колонна продолжает движение на северо-восток.
«Значит, нас везут к турецкой границе, – заключил старший лейтенант. – Занятно… А что нас ждет дальше? Зачем мы понадобились туркам?»
Версий практически не было. Разве что появилась слабая надежда на то, что за освобождение пленников потребуют выкуп. «Но зачем тогда вместе с российскими военнопленными в машинах трясутся гражданские сирийцы? – тут же возразил сам себе Осипов. – За них никто и никогда не заплатит. В силу того, что у простых граждан Сирии тупо ничего нет. Ни заработков, ни пенсий, ни пособий. Не говоря уж о достойных накоплениях…»
В общем, вопросов было куда больше, чем ответов.
Когда солнце поднялось над холмами, автомобили свернули с проселка и встали посреди густого кустарника. Охранники вышли из машин, размяли затекшие мышцы и, сбившись в кучку, о чем-то негромко переговаривались.
Отсутствие в салоне вооруженных «чертей» позволило старлею растолкать Рымова.
– Просыпайся, сержант! – негромко проговорил он, тряся его за плечо.
Поначалу тот безвольно мотал головой и что-то бормотал. Потом с трудом разлепил глаза и, сощурившись от яркого света, прохрипел:
– Где мы?
– Где-то рядом с турецкой границей. Проснулся?
– Вроде да.
– Как себя чувствуешь?
– Бывало и получше. Башка раскалывается, как после новогодней гулянки.
– Это от снотворного.
– Какого снотворного? Я не пил никаких таблеток.
– Вчера нам вкололи перед отправкой. Забыл, что ли?
– Ах да… – окончательно восстановив хронологию событий, вздохнул сержант. И вдруг спохватился: – Так что, товарищ старший лейтенант, нужный момент еще не настал? Может, попробуем развязать веревки, пока в машине никого нет?
Ответить Осипов не успел – к внедорожникам возвращались охранники.
Вскоре пленникам устроили завтрак, развязав сержанту руки и дав фляжку воды с круглой лепешкой.
Теперь один был освобожден от веревок, но толку от этого не прибыло – завтрак происходил под наблюдением двух вооруженных автоматами боевиков.
Когда сержант накормил и напоил сослуживцев, его руки снова завели за спину и крепко опутали веревкой. С поникшей головой и с испорченным настроением он вновь откинулся на спинку сиденья и пробормотал:
– Упустили момент…
– Погоди причитать, – пресек его нытье старлей. – Даже если бы освободили руки, то все равно ничего не смогли бы сделать, слишком много «чертей» вокруг.
– Так что вы предлагаете?
– Ждать более удобного момента.
Ожидание растянулось. Примерно через час бородатые боевики вдруг заволновались, быстро расселись по машинам, и те, вернувшись на проселочную дорогу, резво понеслись куда-то на север.
Вскоре выяснилось, что совсем рядом находился пограничный переход с асфальтированными подходами и «отстойником» для грузового транспорта, с парочкой зданий и обширным плоским навесом, со шлагбаумами и десятком турецких пограничников.
– Это что? – поинтересовался Рымов.
– Граница. КПП, – ответил Осипов.
– Какая граница? С кем?
– Между Сирией и Турцией.
– Турцией?! – не поверил тот.
– Да. Видишь, на здании колышется турецкий флаг?
– Точно!
– А зачем мы здесь? – встрял в разговор рядовой Панютин.
– Это вопрос не ко мне. Я знаю столько же, сколько и вы…
Тем временем внедорожники юркнули под поднятый шлагбаум и встали под навесом. Спустя несколько секунд рядом остановился небольшой бежевый автобус, из которого вышли несколько мужчин.
«Турки, – сразу определил Осипов. – Темные волосы, смугловатая от южного загара кожа, цивильная и довольно опрятная в отличие от сирийцев одежда».
Боевики поздоровалась с ними и коротко о чем-то переговорили. Затем турки прошлись вдоль стоявших внедорожников и придирчиво осмотрели пленников. После чего тем было приказано пересесть в автобус.
«А может, это к лучшему? – спрашивал себя, поднимаясь по ступенькам, старший лейтенант. – Турки не такой дикий народ, как те ненормальные, что придумали мифическое «Исламское государство». Вдруг передадут нас миротворцам, Красному Кресту или какой-нибудь пацифистской организации?..»
Размышляя над этой перспективой, он уселся на сиденье рядом с подчиненными. Турки тем временем попрощались с сирийцами и тоже заняли места в автобусе.
И только теперь командир взвода заметил, что каждый из них был вооружен пистолетом.
Передача «материала» на пограничном переходе произошла быстро и без недоразумений. Самир Абуд тепло поприветствовал лично прибывшего Серкана Текери – главу турецкой группировки, занимавшейся переправкой похищенных людей дальше в Европу.
Тот с помощником Балканом Озденом и врачом Адамом Гюбаном лично осмотрел сидевших во внедорожниках людей и, убедившись в их удовлетворительном состоянии, кивнул в сторону автобуса:
– Пусть пересаживаются.
Трое сирийских мужчин, две женщины, мальчик с девочкой и четверо российских военнослужащих перебрались в салон бежевого автобуса.
– С тебя очередная партия, – прощаясь, напомнил Текери. – Десять человек.
– Помню, – кивнул Абуд. – И постараюсь за пару недель выполнить твой заказ.
– До встречи!
– Удачной поездки!
Проводив взглядом отъезжавший от перехода автобус, полевой командир скомандовал:
– По машинам! Обратно едем по асфальту до Термуза. Потом сворачиваем на грунт и до Джир-эль-Гама.
Внедорожники взревели двигателями, проехали под вновь поднятым шлагбаумом и понеслись по асфальтовой трассе на юг…
Несколько часов автобус ехал по дороге, выдерживая западное направление. Турецкий пейзаж разительно отличался от сирийского. Здесь все было цивилизованно, мирно: свежий асфальт, развитая придорожная инфраструктура, красивые селения и города с современной архитектурой.
В первой половине дня на отдых остановились лишь однажды, на окраине города Конья. Там турки заправили полный бак топливом, позволили пленникам справить нужду, пообедали сами и накормили так называемых пассажиров.
Серкан Текери неплохо знал несколько полицейских чинов и не опасался внимания со стороны правоохранительных органов. К тому же в его бумажнике лежала подлинная лицензия и документ, в котором значилось, что он является официальным представителем строительной компании «Ташмана», вербующим рабочую силу для освоения нового мраморного карьера. Где он вербует работяг и каким образом – полиция никогда не интересовалась. Главное, чтобы имелась лицензия и были в порядке документы.
Немного отдохнув и покончив с привалом, автобус продолжил путешествие на запад страны.
Конечной точкой данного этапа являлся небольшой портовый городок Эдриган, расположенный на турецком побережье Эгейского моря. Туда Текери планировал прибыть ночью.
По данному маршруту за последний год он с компанией подручных переправил не одну сотню тех, кого в его среде называли «материалом». Их дальнейшая судьба никого из группировки не интересовала. Сами они никого не потрошили, в их обязанность входила приемка «товара» на сирийско-турецкой границе, провозка по территории Турции, размещение в лодках и переправка в Грецию, с последующей передачей косовскому «отморозку» по фамилии Бардулла.
Работа была нехитрой, но весьма прибыльной – за доставку в Грецию одной партии «материала» каждый из группировки получал по три с половиной тысячи евро; сам Текери клал в свой карман около десяти. Чем не достойный заработок? К примеру, сирийские партнеры получали за свою часть работы гораздо меньше. И при этом не жаловались.
Следующая остановка произошла у городка Эдермит, когда солнце уже клонилось к закату. Остановить попросила одна из сирийских женщин – красивая молодая особа с темными бровями и убранными под платок волосами.
Когда автобус тормознул на обочине, она взяла за руку восьмилетнюю девочку и повела к выходу.
– Присмотри! – бросил одному из помощников Текери.
Тот послушно последовал за пленницами и не спускал с них глаз даже в придорожных кустах. Возвращаясь к автобусу, женщина выдала ему какую-то оскорбительную фразу на арабском. На что тот засмеялся и хлопнул сирийку по заднице.
Этот эпизод не укрылся от Осипова. Когда автобус продолжил движение, он стал наблюдать за охранником. Его повышенное внимание к молодой красивой особе могло сыграть на руку в планах старшего лейтенанта.
– Гена! – толкнул он локтем сержанта минут через двадцать.
– Что? – очнулся тот от мимолетного сна.
– Сейчас охранников не так много, и мы находимся не в пустыне, а на оживленной трассе.
– Ну и что? – не понял тот.
– Да проснись ты наконец!
– Все, Владимир Иванович, проснулся.
– Смотри, какая у нас диспозиция, – прошептал Осипов. – Водила занят дорогой, старший сидит рядом и постоянно болтает с кем-то по мобильному телефону или тоже смотрит на дорогу. Так?
– Так точно.
– Двое на переднем сиденье спят. Один в середине постоянно глазеет в окно.
– Согласен.
– А последний, в обязанность которого входит наблюдение за нами, положил глаз на сирийскую женщину. Видишь его косые взгляды?
– Это вы верно подметили.
– Ему наплевать на нас, он смотрит только на нее.
– Точно. И что вы предлагаете?
– На мой взгляд, это и есть тот самый «удобный случай». Надо действовать, Гена.
– Я готов. Что делать?
– Сейчас слегка развернусь к тебе спиной, а ты попытайся незаметно распутать веревки. Только делай это без резких движений и постоянно посматривай на охранника.
– Ясно. А потом?
– Потом я развяжу тебя. Ну, а после незаметно освободим Катаева и Панютина.
– Понял. Давайте руки…
«Пора действовать. Скоро начнет темнеть, но не это главное, – подгонял сам себя старший лейтенант. – Главным является то, что любая поездка рано или поздно заканчивается. Автобус довольно резво бежит по хорошей трассе, а Турция – не такая большая страна. Мы уже прошуршали километров восемьсот в западном направлении, значит, скоро доберемся до побережья Средиземного моря. И на том, насколько я понимаю, поездка закончится. Что случится дальше – никто из нас не знает. Пора…»
Узел на его руках сержант давно распутал. Он, в свою очередь, освободил сержанта, а затем и сидящих впереди Катаева с Панютиным. Все были предупреждены о плане побега и ожидали удобного случая.
Солнце село за горизонт, за окнами автобуса наступил вечер. Кое-где на трассе включилось уличное освещение. В салоне было темно, некоторые охранники дремали.
Не спал и не собирался отключаться лишь один – тот самый наглый турок, которому понравилась симпатичная сирийская женщина. Сначала он просто сидел через проход от нее и постоянно заглядывался на ее профиль. Затем протянул руку и начал поглаживать ее плечо, волосы…
Молодая женщина не реагировала на прикосновения, но когда проворная мужская рука переместилась к талии и бедру, звонко шлепнула по ней ладонью. Турок негромко рассмеялся на эту выходку и, как ни в чем не бывало, продолжал свои домогания…
Через некоторое время он перенес спящую девочку на соседнее сиденье, сам устроился рядом.
– Приготовьтесь, – толкнул сержанта в бок Осипов.
– А чего делать-то? – шепотом спросил тот.
– Катаев с Панютиным занимаются теми, что находятся рядом с водилой. Я проскочу вперед и попробую вырубить двоих в середине салона. Ты прыгаешь за мной, вырубаешь ловеласа и забираешь его пистолет.
– Их там четверо, – с сомнением глянул вперед Рымов. – Справимся?
– Один – за рулем и ничего сделать не успеет.
– Ладно, попробуем, – негромко откликнулся Катаев.
– Не «ладно, попробуем», а «так точно – вырубим!» – зашипел на подчиненного старший лейтенант.
– Понял, понял…
План был не ахти, но других ситуация не предлагала.
До команды к действию оставалось несколько секунд – Осипов ждал, когда автобус минует затяжной освещенный участок трассы с чередой придорожных кафе, заправок и магазинчиков.
В это время любвеобильный турок попытался исследовать тело сирийской женщины и запустил ладонь под ее одежду. Она стала протестовать и отталкивать его, но тот никак не унимался.
Осипов не выдержал и, вскочив, зарядил наглому турку кулаком в висок.
Восприняв его действия как сигнал к началу бунта, подчиненные тоже сорвались со своих мест и ринулись к ранее обозначенным целям. Внутри небольшого салона началась потасовка.
Однако дальнейшие события развивались совсем не по плану российского офицера.
Вероятно, за рулем автобуса сидел опытный водитель. Он не стал продолжать движение, а тут же принял вправо и резко остановился на обочине. В салоне автобуса прозвучало несколько предупредительных выстрелов. И наступила тишина.
Пристававший к женщине турок валялся между сиденьями без сознания, сирийские пленники сидели с бледными лицами. А четверо бойцов лежали в проходе под направленными на них стволами пистолетов. В потолке автобуса чернели три дырки от пуль.
– Каким образом они освободились от веревок?! – взревел Текери.
– За ними должен был присматривать Метин, – кивнул помощник Балкан на вырубленного ударом товарища, – а он, кажется, увлекся сирийской красавицей.
– Идиот!.. Связать их как следует! И глаз не спускать! Нам осталось ехать полчаса – не хватало еще вляпаться в историю на подъезде к Эдриагу…
Русских парней снова связали и усадили на прежние места.
Автобус плавно тронулся и продолжил путешествие по ночной трассе. Но теперь рядом с пленными бойцами сидели четверо охранников, внимательно следивших за каждым их движением.
Автобус въехал в городок Эдриаг поздней ночью.
Мелкий портовый Эдриаг был напрочь лишен достопримечательностей и не посещался туристами. Серые дома, пыльные мостовые, отсутствие нормальной инфраструктуры и промышленных предприятий. Работа восьмидесяти процентов жителей так или иначе была связана с морем: кто-то строил и ремонтировал лодки, кто-то ловил на них рыбу, кто-то ее продавал или перерабатывал.
Прокатившись по освещенным, но совершенно пустынным улицам, автобус выбрался на набережную, проехал пару кварталов и остановился у ряда пирсов с маломерными судами.
– Приехали, – потянулся водитель.
Пленников подняли с кресел и заставили по одному выйти на улицу. Ночь была теплой, но ветреной, по небу ползли низкие облака. Сонные дети прижимались к сирийской женщине, державшей их за руки.
Из ближайшего дома к подъехавшему автобусу вышел пожилой турок, по виду похожий на одного из местных рыбаков.
– Лодки готовы? – обнявшись с ним, спросил Текери.
– Конечно. Еще утром проверил и все приготовил.
– Как первая партия?
– Девять человек?
– Да.
– В сарае, – с готовностью ответил рыбак. – Сидят тихо. Сын за ними присматривает.
– Приведите их. И загружайте в лодки обе партии.
– Погода портится, – предупредил старик. – Я бы на вашем месте отложил выход в море.
– Портится? – замер на секунду Текери. – И как надолго ты предлагаешь отложить выход?
– Переждали бы сутки. К следующей ночи ветер стихнет, и море успокоится.
– Нет, это невозможно. На греческом берегу пленников уже ждут.
– Как знаешь, – кивнул рыбак и направился к сараю.
Спустя несколько минут к пирсу подвели еще девять человек со связанными руками. Всех пленников проводили по деревянному настилу пирса и распределили по двум большим рыбацким лодкам. Старшим первой лодки Серкан Текери назначил своего ближайшего помощника Балкана Оздена. Экипажем второй лодки командовал Доган Кунжи.
Помимо десятка пленников, на каждом суденышке должны были плыть по три охранника: двое расположились у подвесного мотора и один на носу. Сам Текери идти до Греции не собирался. Его группировка выполнила самую сложную часть работы – получила «материал» на сирийской границе и перевезла его через всю страну на западное побережье. Осталось пройти около двухсот километров по Эгейскому морю. Данный этап, исходя из богатого опыта, был самым простым, и Текери доверял его своим людям.
Заурчали моторы.
Попрощавшись с помощниками, Серкан постоял на пирсе, провожая взглядом исчезающие в ночи силуэты лодок с сидящими в них людьми, затем сел в автобус, закурил и приказал водителю:
– Поехали!
– Домой? Отдыхать? – завел тот двигатель.
– Да, хорошо сегодня поработали. Пора и отоспаться…
Лодки шли параллельно друг другу на расстоянии метров пятнадцати. На носу одной из них тускло горела красная лампочка, другая вообще шла без навигационных огней. Суда имели светотехническое оборудование, но при пересечении границ Турции и Греции охрана его не включала. Горящая носовая лампа нужна была для того, чтобы по ней ориентировалась вторая лодка.
Море из-за сильного ветра было неспокойным, то и дело окатывая сидевших в лодках людей волнами и солеными брызгами.
– Дойдем ли? – опасливо спросил Метин Текин – тот самый турок, что приставал к сирийской девушке.
Управлявший двигателем Озден поежился от свежего ветра и ответил:
– Должны дойти. Хотя такой отвратительной погодки я не припомню.
– Да, раньше по штормовому морю нам переправляться не приходилось…
На середине огромного залива ветер усилился, а волны достигли трехметровой высоты. Некоторые из них едва не переворачивали утлые суденышки, не предназначенные для путешествий в такую погоду. Охранники бросили пленникам имевшиеся на борту резиновые емкости и приказали вычерпывать плескавшуюся под ногами воду.
– Работайте, – крикнул Текин, – иначе уйдем на дно все вместе!
Когда до спасительного греческого берега оставалось около десяти миль, на море начался настоящий шторм: порывы ветра усилились до двадцати метров в секунду, а волны стали еще выше.
– Свяжись с албанским компаньоном! – приказал Текин.
– И что я ему скажу?! – воскликнул Метин.
– Попроси помощи! Может, он вышлет навстречу катер?
Надежд на это почти не было, но молодой турок принялся вызывать албанца:
– «Амирас», я – «Маниса»! «Амирас», ответь «Манисе»!..
Берег ответил спустя несколько минут:
– «Маниса», «Амирас» на связи!
– Терпим бедствие, «Амирас»! Срочно нужна ваша помощь!
– Где вы находитесь?
– Километров в десяти-двенадцати от берега. С юго-запада нас накрывают очень большие волны! Можем не дотянуть до суши!
– «Маниса», я ничем помочь не смогу, – ответил после небольшой паузы компаньон. – У меня нет под рукой ни одного плавсредства. А поиски займут время. Постарайтесь продержаться! Десять километров – это всего полчаса хода…
– Черт!.. – выругался Текин, отключая связь.
– Метин, нас зовут со второй лодки! – дернул его за рукав Балкан. – Слышишь?
– Чего им еще надо?!
Оба стали вслушиваться в доносившийся из темноты голос. Это был Доган Кунжи – старший второй лодки.
– Братья, наша лодка перевернулась! – едва разобрал слова Метин. – Братья! Помогите! Мы тонем!..
– Что он сказал? – не понял Балкан.
– Я тоже не расслышал, – соврал молодой человек, не желая задерживаться в этом проклятом бушующем море. – Наверное, боятся оторваться от нас, вот и кричат…
Не останавливаясь, первая лодка упрямо продолжала двигаться к греческому берегу, пока сидевшие в ней пленники изо всех сил черпали поступавшую в нее воду…
На часах было время рассвета, но закрытое тучами небо светлеть не торопилось. Ближе к греческому берегу ветер ослаб, волны стали пониже.
Сидевший на носу лодки охранник вскинул руку. Балкан тотчас заглушил двигатель, и через несколько секунд днище зашуршало по береговой гальке. Вовремя накатившая волна подтолкнула лодку еще дальше; качнувшись, она наклонилась на правый борт и замерла.
– Слава Аллаху, мы прибыли! – со вздохом облегчения констатировал Текин.
Балкан спрыгнул с борта на берег и стал всматриваться в море.
– Где же лодка Кунжи? – приговаривал он, перемещаясь то в одну сторону, то в другую. – Куда они запропастились?..
Метин Текин помалкивал, делая вид, что не знает, почему запаздывает вторая рыбацкая лодка. Он стал помогать пленникам покинуть посудину и разместиться подальше от линии прибоя. Все, включая охранников, были мокрые, обессиленные.
– Метин, пройдись по берегу и попытайся понять, где мы, – приказал Балкан.
Кивнув, тот исчез в темноте…
Вернулся он только через полчаса и, запыхавшись, доложил:
– Мы в километре к югу от селения Каливия.
– Как определил?
– В двухстах метрах вдоль берега тянется шоссе. Я прошел немного влево, но дорога была пуста. Тогда я повернул обратно и вскоре наткнулся на дорожный указатель с названием селения и расстоянием до него.
– Хорошо. Приготовь радиостанцию и доложи о нашем месте партнеру.
– Сейчас, – наклонился тот над прорезиненным мешком с радиостанцией.
Часом позже на борту российского малого ракетного корабля «Точный» прозвучала боевая тревога:
– Внимание! Человек за бортом! – объявил по корабельной трансляции командир. И добавил, обращаясь к рулевому: – Право руль!
– Есть, право руль! – крутанул тот штурвал.
За пару часов до этого МРК вышел из небольшого греческого порта, где пополнил запас топлива и пресной воды. Конечным пунктом его маршрута значился рейд в сорока пяти милях от сирийского берега. События развивались строго по плану, пока матрос с правого крыла мостика не доложил вахтенному:
– Товарищ капитан-лейтенант, вижу справа по борту человека…
Прошлой ночью в здешних водах пронесся знатный шторм. «Точный» закончил заправку накануне вечером, но, получив неутешительный прогноз погоды, остался в порту. Отошел он от «стенки» лишь под утро, когда ветер утратил силу, небо прояснилось, а волнение моря ослабло до трех баллов. Немудрено, что ночью кто-то из рыбаков не успел вернуться к родному берегу и попал в беду.
Корабль сбавил ход, подвернул вправо. Спасательная команда, вооружившись специальными средствами, готовилась оказать помощь боровшемуся с волнами несчастному. Одновременно несколько матросов занимались спуском на воду надувной шлюпки…
Воспользоваться шлюпкой не пришлось – командир умело подвел корабль почти вплотную к обессилевшему молодому человеку. Спасатели опустили за борт на тросе боцмана, а тот умудрился застегнуть на бедолаге пояс. Спустя полминуты того уже несли в медицинский бокс…
Спасенным мужчиной оказался некий сирийский курд Вали Ганар. После обследования и часовых процедур врач допустил к нему командира. Арабского языка в команде толком никто не знал, однако, проведя с ним некое подобие беседы с использованием блокнота и ручки, командир заподозрил неладное и доложил об инциденте руководству эскадры.
Поступившая информация неожиданно заинтересовала командование, и через два часа к идущему полным ходом МРК подлетел вертолет-спасатель. Площадки для приема вертолета малый ракетный корабль не имел, поэтому «Ка-27» завис над его носовой частью. Бортовой техник опустил трос лебедки со специальной корзиной, боцманская команда поместила в нее спасенного курда, застегнула привязные ремни, и вскоре он уже находился на борту винтокрылой машины.
Доставленного на флагманский корабль эскадры Ганара допросили при помощи квалифицированного переводчика. В результате выяснились многие подробности его странного путешествия из Сирии до северных заливов Эгейского моря.
По итогам допроса из эскадры в Москву по закрытому каналу связи полетело срочное донесение.
