Ход 10. Первая зима
Андрей откупорил поллитру и понюхал.
— Ну и гадость… И это надо пить?
— А что тут пить-то, — удивился Командор, — поллитру на троих, по сто шестьдесят шесть капель на нос. Где Константин?
— Сейчас придет, его там вызвали срочно. Он как раз все и расскажет.
— Ну, разливай тогда…
Андрей забулькал жидкость в три глиняные чашки. Потом с отвращением понюхал одну из них.
— Вроде медом пахнет… Ты, Олег, совсем чумной…
— Это почему же?
— А кто тебя просил под пули лезть? Ты подумал, что будет, если тебя свалят с трактора зарядом волчьей картечи?..
— Да не думал я ни о чем. Потом, когда пасеку взяли, мандраж пошел. А когда в атаку шли, не до того было. Разозлился очень. Да ладно, обошлись бы. У вас тут каждый второй сам себе начальник. И без меня справились бы…
— Может быть… — Андрей присел за стол, — но народ в тебя верит. А так может и разбежаться… Хотя на зиму вряд ли. А весной могут…
— Разберемся… До весны дожить еще надо. Кстати, по первым холодам, когда на полях уже ничего не останется, можно камыш собирать, озерный. У него корневища и клубеньки съедобные. Можно и в муку толочь, и сироп сладкий делать, и лепешки печь, и кашу варить. Дай народу задание, пусть займутся…
Дверь открылась, и в каюту вошел аналитик. Ноутбук в одной руке, мешок с чем-то круглым в другой.
— Что там у тебя, капустка на закуску?
— Голова…
— Да? И чья голова? — спросил Командор.
— Не чья, а чего… Сырная голова. Для тех, кто не понял, уточняю — головка сыра, небольшая, но съедобная, — Константин выложил на стол круглый, килограмма на два, сыр, — комендант привез с пасеки.
— Твердый, — заметил Андрей, — и обмазан чем-то, воском, что ли?
— Наверное, у них парафина не было, — сказал Командор, разглядывая презент. — Костя, а я как помню, нигде в окрестностях овец не водится?
— Нет, а при чем здесь овцы? Это из козьего молока сыр.
— Да нет, все нормально, просто он твердый. Обычный домашний сыр, я как-то с нашими пенсионерами у костра посидел, послушал, как раньше жили… Домашний сыр мягкий, как брынза, его надо есть сразу, иначе он быстро портится… А для изготовления твердого сыра нужен этот, как его? Сургуч, сыргуч? А вспомнил, сычуг… А водится этот фермент в желудках молодых ягнят. Которых надо, соответственно, зарезать… А овец у нас нет. Какой вывод?
— Искусственным путем производят…
— Ответ отрицательный, это сложный и дорогой процесс. Даже химлаборатория на пасеке его не осилит. Так, разведка, вам задание, узнать, как был произведен этот сыр. Это важно. Вторая задача — найти того, кто работал с узбеками. Они-то только самогон гнали, но кто-то там серьезным делом занимался. Кто, каким? Завтра же начнёте. Ладно, отметим встречу!
Кружки дружно стукнулись над столом. Адмирал глотнул и поморщился. Константин пил не спеша, пытаясь смаковать непонятный напиток. Командор дохнул в сторону и залпом влил в глотку свои сто шестьдесят капель…
— Ох, зараза… Огурчик, огурчик быстренько… А-а… Хорошо, — захрустев закуской, командор наконец отдышался. — Крепка, гадость. Понятно, почему мужики на нее повелись. От такого редко кто откажется.
Андрей допил, молча поставил чашку на стол и начал заедать самогон всем подряд. У аналитика заблестели глаза, его уже повело… «Сейчас начнется пьяный базар», — подумал Командор. Каюта начала заметно покачиваться. Командор попытался вернуться к разговору…
— …Красавец ваш ясноглазый, — начал уже рассказывать Константин, — прямиком ломанулся в садоводство. Там поднял дружков. Сам он вещи собирал, а они разбежались, один к доту, за мешком, а один в замок… Предупредить остальных… И там оказались еще двое. Они вдруг все…
— А вы точно всех взяли? — поднял голову Командор, упершись мутным взглядом во все время пытающееся выскользнуть из поля зрения лицо аналитика.
— Точно! — подтвердил тот. — Я проверил… Они все, из одной… гр… группы… На ночь глядя… С рюкзаками… В лес… Придурки…
Константин начал хихикать и повизгивать, вспоминая, видимо, эпизоды захвата бутлегеров. Похоже, под воздействием алкоголя ему все это казалось исключительно смешным, но рассказать об этом он уже не мог. Командор повернулся к адмиралу, сидевшему исключительно ровно и молча смотревшему прямо перед собой.
— Андрей! Андрей! Посмотри на меня! — Андрей с трудом повернулся к Командору. — Сколько пальцев видишь… Тьфу, то есть скажи пр… престидижитатор… Говори.
— З… зачем?
— Тест такой…
— Прести… диджи… преджи… житатор… — Андрей выведенный из вертикального положения, начал постепенно клониться набок.
— П…онятно. Этому больше не наливать…
Открылась дверь, и вошел Санька-Гоголь.
— Вызывали… О-о! Дяди-начальники… Нажрались как свиньи!
— Санька, друг! — умилился вдруг Командор. — Как я тебя понимаю… Никто нас не уважает, все только боятся… Сыр видишь?
— Вижу, — хмуро отозвался Санька.
— А я нет… Возьми, завтра учителкам отдашь в школу, пусть мелким на завтрак скормят… Им сыр того… Полезен. Ты не обижайся… Я ж не думал, что эта гадость так в голову даст…
Константин закончил хихикать, наверное, воспоминания пришли к логическому финалу, и упал лицом на стол. Андрей сполз на лавку и засопел. Картина была как после недельной попойки дружной компании алго… алкгло… алкоголиков…
— Санька, пока помню… Восстановите наблюдение за пасекой… Там наверняка кто-то в лесу отсиживается, найдите, только не спугни… Пойду-ка я к себе, отосплюсь…
Сон алкоголика тревожен и недолог… Всю ночь Командор штурмовал какие-то стены, прорывался в подземелья, выводил оттуда какую-то молодую пару, твердо решившую уйти из крепости и пожениться… А под утро, когда они уже выбрались за крепостные ворота, отбиваясь от повисших на плечах защитников стен, на джипе прикатил хозяин замка и разогнал враждующие стороны… С трудом… отрываясь… от койки… Командор наконец-то встал. В каюте явно кто-то побывал, потому что пришлось одеваться и искать обувь, заботливо убранную в шкафчик. Кто его раздел, Командор не помнил, мог только догадываться… Он поплелся в кают-компанию, неся с собой свою больную голову. Там уже делили остатки рассола аналитик с адмиралом. Увидев Командора, они обреченно протянули ему последнюю чашку.
— Ну и… Вот же ж… — только и сказал Командор, выхлебывая напиток.
На палубе было свежо. Холодный промозглый воздух быстро трезвил, выветривая всю дурь из дурных голов. Подтянулись Костя с Андреем. Палуба, покрытая ночным инеем, начала покрываться мокрыми пятнами и парить под поднимавшимся солнцем. Спокойная стылая вода как зеркало лежала за бортом. Осенний туман медленно поднимался, испаряясь под лучами солнца. А по небу тянулись грязные рваные облака… «Скоро совсем похолодает…»
— Найдите мне этого химика! Я его буду пытать этой дрянью, пока он всю свою отраву сам не выпьет…
— Я недорассказал вчера… — начал Константин.
— Недоперепил ты вчера… Впрочем, как и все мы… Я понял, шайка собралась валить, вы их взяли с вещами на выходе, было весело. Почему ты уверен, что взяли всех, что они не оставили шпиона за спиной?
— Они из одной группы, пришли вместе, уходили вместе. Если и предупредили кого из остальных, мы не знаем. Что, будем их пытать? Так они в чем угодно сознаются, когда мы им начнем ногти выдирать…
— Есть другие методы… Мы их подставим! Устроим народу проводы лета в связи с объединением с пасекой, выставим выпивку, только надо ее разбавить до крепкости пива… Медовуху, короче, выкатим. И пообещаем это делать регулярно. А пока в толпе пошныряют скауты, послушают, может, кто проговорится. Слух пустим, что выпивку скрывали от народа, наверняка кто-то чего-то сболтнет. Юристы у нас есть? Сначала устроим показательный суд над всеми пленниками. Хлеба и зрелищ! И к нам потянутся люди.
— А что ты предлагаешь сделать с пленными и контрабандистами? Публично расстрелять или выпороть? — пришел-таки в себя Андрей.
— Ага, а перед этим дать каждому по женщине, чтобы генофонд не пропадал, щас! Я тут подумал, это будет институт временного рабства.
— Как крепостничество?
— Не совсем, крепостные, они работали на себя, а рабы на хозяина, который их кормит. К тому же сроки рабства определяются по договору у… ну скажем, у мирового судьи, чтобы потом не было претензий у хозяина и попыток закабалить человека навсегда. У нас пока денег нет, пусть люди трудом расплачиваются. Обязанности хозяина, права рабов — это юристы пусть обмозгуют и предложат, и институт судей тоже…
— У нас еще и законов-то нет, — заметил Костя.
— Вот пусть сидят и изобретают! А я подумаю, утвердить или нет… Пленные с пасеки пусть соляной склад разгребают, вон он на том берегу, по крышу в землю ушел. Если там еще и соль, то им до весны как раз работы хватит. Охрану приставим и пообещаем амнистию. А самогонщиков надо еще допросить, пусть посидят пока. Костя, наведи справки обо всех и отправляйся на пасеку, возьми студентов, лаборатория на вас. Химик тоже, если он есть. Следопыта прихвати, пусть поможет скаутам по лесам полазить, может, найдете кого. Андрей, а не сгонять ли нам на пароход? Давненько мы там не были. Завтра, после публичной пьянки… По дороге скинхедов навестим…
Утром вернулся джип с комендантом. Полдня ушло на расселение детей с мамами, на инспектирование строительства, проверку складов. Завхозы просили новый амбар, так как подвалов замка уже не хватало, или попробовать расчистить остатки руин, все равно на них собирались ставить новые строения. В одном из уже возведенных домов Командор встретил печника, который все же пришел из деревни пенсионеров. Тот выкладывал фундаменты будущих печей из годных в дело кирпичей, найденных на руинах, и рассказывал, что бабки в деревне начали учить молодых девушек, как мочить и трепать лен, а старики распускают бревна на лучины, чтобы зимой не тратить свечи… «Надо бы с Конопляного Поля народ туда отправить, пусть опытом поделятся… К тому же коноплю проще обрабатывать, чем лен, быстрее будет. Так, уже хорошо, зимой народу будет чем заняться…» Командора отыскал агроном, которому вернули мешок зерна.
— Вы представляете, я и думать не мог о том, что кому-то придет в голову красть зерно, — оправдывался он. — Амбар под замком, но охраны не было, теперь поставим, конечно.
— Вы знаете, кого забрали, проведите у себя расследование, только не впрямую, а просто поговорите с людьми… — объяснял агроному Командор, — выясните, с кем они общались, с кем дружбу водили, может, их кто замечал, когда они уходили или возвращались в поселок, может, кто видел, как они мешки из леса приносили…Может, замечали кого в подпитии…
— Это мы выясним, — заметил агроном, — а помните, тогда вы про скинхедов сказали… Я вечером за ужином рассказал о том, что скоро будут новые люди, сослался на вас. А утром один из работников пропал, сказали, ушел в замок, вроде вызвали его… А потом бойцы взяли и его самого, и тех, кто его прикрывал. Да…
— К вам на днях несколько узбеков переведут, за ними тоже надо присматривать, вдруг узнают кого. Пока отдайте их мулле, пусть в строительстве помогают.
Командор проводил агронома до вершины холма, где уже начинались работы по возведению ветряной мельницы. Вертикальный ротор, сделанный из мачты парохода, уже лежал рядом с полуразрушенной каменной башней, перекрытой временной крышей. Рядом строился длинный барак, куда предполагалось тянуть цепную передачу от движителя. На стройке было всего пара человек.
— А где все? — крикнул им Командор.
— На кузню пошли… У них там «мозговой штурм»… Вся работа из-за этого встала…
«Ну, пойдем, посмотрим, что там за штурм…» Командор свернул к порту. Ворота в частоколе у кузницы были распахнуты, но в проеме прохаживался часовой. На караульной вышке скучал еще один… На дворе собрались ролевики, студенты и даже грузчики, подтаскивавшие уголь и руду, бросили работу, с интересом слушая споры и изредка вставляя реплики, что вызывало еще большие споры. Чуть в стороне сидел Константин, фиксируя происходящее. Гвалт во дворе распугал редких ворон, на наковальне лежали забытые кувалды. Одна группа до хрипоты кричала друг на друга, доказывая, что из глиняных горшков и медных листов можно делать электрические батареи, другая разглядывала мутную полупрозрачную стекловидную пластину, результат опытов по переплавке песка. «Смотри-ка, скоро стекла нормальные будут…» Вдоль забора лежали уже готовые лопасти для ветряка и металлические части для крепления к ротору. Командор подошел к аналитику:
— О чем шум?
— Да уже вроде все выговорились. Идей накидали много, вечером будем фильтровать. Тут Иван Краснов про химлабораторию целую лекцию прочел, и про легированную сталь, и про топливо и пластик из угля, про антибиотики из плесени, краски из растений, сахар из корнеплодов, про покрытие черных металлов позолотой, про резину из каучука, если мы его найдем на юге…
— Стой-стой-стой, — прервал Костю Командор, — ты мне не перечитывай всю лекцию. Он сам все это сможет сделать или только думает? И потом, у нас пока нет черных металлов… Как, впрочем, и хрома, ванадия и остальных добавок… Еще вольфрам мы, допустим, наковыряем из лампочек, грамм двести, на пароходе… Если будем все бережно собирать и хранить… Но старьевщиков надо тогда заводить или хранителей древностей… Пока у нас есть только медь… Мягкая и быстро тупящаяся, если ее пускать на оружие. Есть варианты, как сделать ее более пригодной?
— Мы над этим думаем… Но я надеюсь, что мы найдем этого Великого Химика… — ответил аналитик.
— Сыр твой похож на хорошую зацепку. Попробуй поговорить с этой теткой…
— Да, завтра же отправимся. С тобой юристы хотели пообщаться… Да, и комендант сказал, вечером трактор придет.
— Если что, я на катере.
Спуск с холма по сырой от легкого дождя дороге привел Командора на мыс напротив замка, к переправе. Здесь, на берегу уже стояло два новых дома. Небольшие оконные проемы пустовали без стекол, но на них уже висели ставни. Один дом уже заселяли. Второй, на котором заканчивали перекрывать крышу, оставили для колонистов с заставы. На замковом острове за недоделанным частоколом тоже поднимались бревенчатые стены новых домов. Уже на острове одна из учительниц нашла Командора и поблагодарила за сырную голову, которую с удовольствием съели дети.
— Нам бы еще бы молока коровьего, а то детям кальция не хватает. Не мел же им есть, — посетовала она.
— А у нас мел есть? Нашли старые запасы? Молока пока не обещаю, на пасеке только козы, если сможем, возьмем сюда несколько на развод. Как дети, тяжело им?
— Да не особо. Нравится, домашних заданий нет, оценки не ставят, живут они пока неплохо, все их балуют. Взрослые кругом за ними смотрят. Так что на занятия они ходят с удовольствием. Мы все время пытаемся им рассказать что-то новое, сидим по вечерам, вспоминаем, прикидываем, как поинтереснее передать… Только старшие уже уходят, говорят, работать надо, а их то в разведку отправят, то пошлют с поручением… Но все равно приходят, просто посидеть, послушать. Так что какой-то кругозор мы им дадим. А там новые ребятишки появятся…
Перед возвращением на катер Командор решил подняться на башню. Альпинисты построили наверху небольшую караулку и по-прежнему держали наблюдательный пост. Зачехленный пулемет одиноко торчал в проеме бойницы, рядом с ним никого не было. Маяк днем не горел, да в пасмурные дни его и не было особо видно. У солнечных часов сидели пара студентов, и Командор подошел к ним.
— Как наблюдения?
— Солнце все ниже. Да и так заметно, дни короче, холоднее становится, по ночам уже подмораживает. Осень пока теплее, чем мы ждали, но все равно скоро пойдут дожди, а там и зима…
— Есть шанс, что зима будет не слишком суровой?
— Трудно сказать. Как в любом приморском городе, зима будет то морозной, то слякотной. Надо только определиться со степенью слякоти. Здесь климат более сухой, дожди идут не так часто, так что, возможно, зима будет стабильно морозной. Но всякие оттепели, обильные снегопады, метели наверняка будут. За ноль точно упадет. Так что готовьте меховые куртки и противопростудные отвары…
«Неутешительный прогноз, — думал Командор, стоя на стене и оглядывая окрестности. — Сколько мы уже здесь? Пара месяцев… Август, сентябрь, начало октября… Надо охотников переключить на добычу меха. Если снег задержится, то еще месяц-полтора можно протянуть. Успеем подготовиться». На горе на противоположном от города берегу уже стояла караульная вышка. Еще одна уже поднималась далеко в заливе на острове. Скинхеды разделились на два отряда. Один доделывал зимовье на горе, а второй уже начал работы на острове. На дальней вышке вдруг показался огонь, кто-то размахивал огромным факелом, дающим большой дымный выхлоп. Тотчас же на горе на караульной вышке запылал костер в заготовленной для подачи сигнала чаше очага. Командор глянул в бинокль на дальнюю вышку. Сигнальщик стоял на самом верху, держась за бревна еще не огороженной площадки.
— Огонь на вышке! Это что, у них проверка?
— Нет, они проверяли на днях, специально нас предупредили. Видимо случилось что-то. Дать отмашку! — скомандовал караульщик.
Командор поспешил на катер. На причале он столкнулся с адмиралом.
— Бери яхту и бойцов, узнай, что случилось, если серьезные неприятности, возвращайся за подмогой.
— Все, уже отходим…
Командор поднялся по трапу, часовой на палубе взял на караул.
— Командор на корабле!
— Вольно, — отмахнулся Олег, а про себя подумал: «Шуты гороховые, скоро будут красные дорожки стелить… Шутовская рота… А я ваш Шут… Лорд Роберт из Аспринов…» В кают-компании ожидали встречи юристы. Двое, молодой человек и мужчина постарше, держались вместе, третий сидел чуть в стороне, держась особняком, и выглядел настороженным. Когда Командор вошел в каюту, все дружно встали.
— Здравствуйте, господа, прошу садиться, представьтесь, пожалуйста…
— Нас пригласил ваш аналитик, — начал тот, что был помоложе. — Это Иван Сергеевич, меня зовут Николай, мы адвокаты юридической консультации, а это, э-э…
— Илья Андреевич, следователь военной прокуратуры, — представился третий.
— Что ж, прекрасно, — Командор оглядел присутствовавших, — дело в том, что нам нужен Закон. А особенно его представители. Как вы понимаете, у нас сейчас нет ни собственности, ни денежных отношений, ни законов. Даже власть чисто номинальная. Никто никого не держит и не принуждает работать для всеобщего блага. Пока люди понимают, что вместе шансов больше. Но скоро настанет зима, люди будут прятаться от морозов на теплых печках, у них появится время для раздумий. К этому моменту надо создать систему правил, кодекс, свод законов, как хотите называйте, которые будут обязательны для всех. Ваша задача — этот свод разработать. Их не должно быть много, и они должны быть короткими и легко усваиваться населением.
— Десять заповедей… — заметил следователь.
— Нет, не пойдет, — подумав отказался от предложения Командор, — не убий, хотя впереди будут войны с соседями… Если хотите, возьмите за основу. Еще на вас ложится разбор спорных вопросов у населения, расследования и суд по разным преступлениям…
— Но мы же не судьи, мы адвокаты! — выступил вдруг пожилой юрист.
— Иван Сергеевич! Я все понимаю, но… Вам придется взять это на себя, других законников, как я понимаю, у нас нет. Наберите помощников, учеников. Судебные процессы должны состояться, и первый — буквально на днях. Нам надо решить судьбу пасечников, оказавших сопротивление при штурме. Поскольку ни денег, ни имущества у большинства нет, я бы предложил систему временного рабства — люди продают свой труд под обязательства обеспечения их жильем и пищей за какие-то блага в будущем, например за разрешение построить новый дом или обучение ремеслу…
— Пусть это будет краткосрочной арендой трудовых ресурсов, а то рабство как-то отпугивает, — предложил молодой.
— Пусть, — согласился Командор, — дело в сути, а не в названии, — важно ограничить срок пользования рабом, чтобы хозяин его не привязал на всю жизнь. А преступники отрабатывают свою вину в пользу общества… На срок или до окончания работ. До дембеля, короче…
— А какой институт власти вы предполагаете ввести? — спросил военный.
— Не знаю пока, но демократия точно не подходит… Подумайте про монархию… Возможно, придется выбрать какой-то совет или Думу… Сейчас обоснуйте, как наказать пасечников, на том берегу соляной склад, пусть ковыряют. А затем возьмемся за бутлегеров. Это ж надо было додуматься, от народа самогон прятать! — усмехнулся Командор.
Адвокаты дружно рассмеялись, поддерживая шутку, а следователь нахмурился. «Чувствует, что на него самую грязную работу повесят».
— Ну, в общих чертах задача ясна, подумайте, обсудите, с предложениями приходите в любое время. И прошу сильно не затягивать. Да и когда еще выпадет случай создать законы для нового государственного строя. Пасечники первые на очереди — на них у вас пара дней максимум. — Все встали. — Илья Андреевич, задержитесь.
Оставшись наедине со следователем, Командор указал тому на кресло и сел сам. Немного помолчав, он оглядел военного. Тот сидел закинув ногу на ногу, переплетя пальцы и пытаясь выглядеть непринужденно.
— Расслабьтесь, невозможных условий я вам ставить не буду…
— Следствие по контрабандистам… — начал Илья Андреевич.
— Да, причем срочно, — прервал его Командор, — и, скорее всего, это будет связано с пасечниками. Нам надо убедиться, что взяли всех, и решить, что с ними делать.
— Сошлите их на южный материк…
— Зачем?
— Пусть крепость строят. Потом туда же крестьян пошлем, будете расширяться…
— Интересная идея… — озадаченно произнес Командор, — об этом я не думал. А не слишком далеко?
— Зато бежать будет некуда… Только я один такое следствие не потяну.
— Пару ребят молодых с мозгами назначьте… помощниками криминалиста, например. Выясните, как передавалась и распространялась контрабанда, кому сбывалась, кто еще был причастен. Выбор средств на ваше усмотрение… Держите связь с Константином, он поможет информацией.
— Это понятно. Только вот правда всегда где-то рядом…
— В курсе… — отозвался Командор, — добейтесь максимального правдоподобия.
— А как вы спровоцировали их побег?
— Напугал одного из них до полусмерти, у него мозги переклинило, и он решил сбежать и остальных взбаламутил.
— А почему он не ушел один и не оборвал все нити?
— А мы бы все равно их вычислили… К тому же после присоединения пасеки канал закрылся, тут ловить было нечего.
— Могли бы и дальше гадить понемногу… — начал размышлять следователь.
— Заодно и это выясните. Ну, не буду вас больше задерживать, вам есть о чем подумать. Проверьте, как их содержат, заодно. Рассаживать их по разным подвалам, наверное, уже поздно, но хотя бы посмотрите, чтобы они друг друга не покалечили. Кстати, соляной склад, когда расчистят, можно будет под тюрьму переделать…
Командор вышел на палубу. Из машинного доносились какие-то стуки и лязг.
— Что происходит? — спросил он у часового.
— Дизель демонтируют. Хотят его на остров перенести, может, удастся электростанцию сладить. Говорят, из угля можно топливо делать…
— Да у нас угля всего на две зимы, вы что думаете, тут Донбасс под ногами?
— А у меня дед рассказывал, у него на Урале предки углежогами были, деревья в уголь перегоняли…
— А почему сразу из опилок спирт не гнать? Тебе надо к студентам со своими бредовыми идеями, там как раз таких много. Сходи вечерком пообщайся. А древесный уголь, насколько помню, на порох шел…
— Катамаран идет! — отвлекся от разговора обидевшийся было часовой.
Командор вышел к орудийной башне. Со стороны залива действительно приближался катамаран. Ветер был слабый, и рыбаки помогали веслами кто как мог. Груза на палубе не было, и шел катамаран ходко, но было видно, что народ устал, — видимо, гребли с той поры, как после обеда стих ветер.
— А яхта под мотором ушла? — спросил Командор часового. — Сколько там было бойцов?
— Да. У них еще осталось в баках немного. Можно еще с моторки снять движок и на катамаран приладить. А яхта за поворот выйдет, там на море всегда ветер… Человек десять там ушло и команда.
— Эй, мужики, что случилось? — крикнул Командор подплывающим.
— Варвары на пароход напали…
— Так, часовой, беги в рубку, давай ревун, пусть народ собирается. Бегом! А чего так спокойно?
— А мы сами отбились… Но старший послал за подмогой, они лагерем встали неподалеку…
— Давай ко мне, как пристанешь, расскажешь подробнее!
Завыл ревун, на острове засуетился народ. Женщины и дети собирались между домами, но на берег не спешили, а мужики собирались на пирсе, перекрикиваясь со швартующимся катамараном. Кто-то уже узнал о варварах и побежал кого-то предупреждать. На катер уже поднимались комендант и аналитик. Народ быстро и спокойно, без излишней суеты собирался у борта в ожидании распоряжений, как будто происшествия случались каждый день и все к ним давно привыкли. «На войне как на войне… Очерствели… Или просто усталость сказывается». Из машинного вылезли механики. Командор выяснил у них, что катер не на ходу, и выматерился, хотя все равно топлива было в обрез. Лихой кавалерийской атаки, как в прошлый раз, не получалось. Небо затягивало серыми тучами, и заметно потемнело. Погода портилась.
— Константин, как все устаканится, вытряси из своих умников все, что можешь, но дайте мне приемник и передатчик, хоть с искровым телеграфом, мне все равно, лишь бы работало. Каждый пост должен сидеть с радистом. На огонь надежда слабая, один заснет, и вся цепочка прервалась… Дайте мне радио! Морзянкой бить будем…
По трапу уже поднимался рыбак с парохода. Народ на пирсе замолк.
— Так, сначала в двух словах, наши все целы? — спросил Командор рыбака.
— Все целы…
— Варваров сколько?
— Человек сорок, но мы парочку подстрелили… Они отошли и разбили лагерь за ручьем, где-то в километре от нас по берегу. Может, силы копят…
— На катамаран сколько влезет, чтобы не перегрузить?
— Человек двадцать. Можно еще моторку на буксир взять…
— Ясно. Дмитрий Николаевич, отберите двадцать человек для выхода завтра с утра, оружие — луки, булавы, карабины. Сегодня мы уже не успеваем до темноты, выйдем завтра с раннего утра. Пограничников пошлите на укрепление садоводства, и в Междуозерье, пусть задержат там караван и трактор. Джипы загнать на остров, охрану удвоить. Выполняйте, и успокойте народ, пусть продолжают работы… Рыбак со мной, Костя тоже. Люди! Все в прорядке! Наши на пароходе не пострадали! На завтра нужны добровольцы, комендант вам все объяснит! Все, пошли в рубку, там дорасскажешь… Да, и скаутов ко мне!..
В рубке было тихо, но с пирса доносился крик коменданта, раздающего распоряжения. «Праздники придется отменить… Ладно, еще успеем нагуляться. Как не вовремя все, и переселенцы с заставы, и зима на носу, а тут еще враги на границах. Откуда их принесло?» Прибежал Санька со своим автоматом.
— Вызывали?
— Да. Срочно гонцов на заставу, пусть людей доводят до Конопляного Поля и Междуозерья, а дальше ждут нас. На помощь они к нам не успеют, скорее всего, но все же пусть вышлют небольшой отряд для усиления. Отправляйся, кузнецов ко мне пришли и одного скаута, пока при нас побудет, вдруг понадобится.
— А вы завтра отправляетесь?
— Ну…
— Возьмите меня с собой!
— Что в бой захотелось? Не рано?
— А вдруг и там гонец понадобится…
— Ладно, — махнул рукой Командор, — утром на катамаране. Автомат не забудь. Оставишь за себя старшего, предупреди коменданта.
Санька убежал, окрыленный перспективами.
— Не рано пацана с собой берешь? — спросил Константин.
— Пусть привыкает. К тому же, как я полагаю, серьезной драки не предвидится. Как, рыбак?
— Дак, как сказать, — отозвался тот, — мы у них галантерейщика отбили…
— Что еще за галантерейщик, давай подробнее…
— Мужик на лодке на нас выгреб, — начал рассказывать рыбак. — С ним два тюка всякой рухляди. Иголки, нитки, ножницы, зеркала, всякая мелочь. Супермаркет с веслами… А за ним эти гнались… Мы мужика на пароход, а дикари на нас, накатились по берегу, на борт полезли, ну, мы сбили кого, остальные сами попрыгали. А из-за бараков мужики с коптилен набежали, кто с топором, кто с дубиной. Бока намяли, конечно, но гнаться не стали… Они своих в лес сволокли, а потом отошли за ручей, лагерь разбили. От них приходил один, кричал, чтобы мы отдали вора… Это галантерейщика, значит.
— Так и выдали бы!
— А тот ни в какую, подавайте, говорит, мне вашего начальника. Мол, важное сообщение у него. Ну, мы сюда…
— Весело. Сколько там мужиков осталось? — думая о своем, сказал Командор.
— Человек тридцать, наверное, да бабы наши… Кухарки.
— А с чего ты взял, что нападавшие варвары? — спросил Константин.
— А как их еще назвать? Они же не дикари. Говорят по-нашему, а одеты кто в рванье, кто в шкуры. Из оружия одни дубины. Варвары и есть… Наши-то мужики по сравнению с ними и вовсе богатыри…
— Ясненько. Иди к своим, с утра выходим. Действительно, поставьте один мотор на катамаран, и моторку возьмем, мало ли, придется десант высаживать.
Рыбак ушел.
— К какому тебе нужно радио? — спросил аналитик.
— К вчерашнему! Что за варвары, откуда пришли… Ничего не понимаю. Если вместо Питера море, откуда они взялись?
— А ты хочешь и их присоединить?
— Пока я хотел бы от них избавиться. Нам придурки не нужны. Но этот галантерейщик меня смущает. Пока я с ним не переговорю, ничего не могу понять. Вот что. Сегодня пусть хоть всю ночь эти механики колбасятся, но чтобы к утру дизель был за бортом. Выкиньте его на пирс, потом соберете. Катер разгрузить максимально. Второй дизель пусть для балласта болтается. И если крен будет, подкачаете воды в боковые цистерны. Ротор для ветряка видел? Ставьте его на катер вместо мачты, рубите палубу, крепите в трюме. Парус из брезента, обычный прямой, без изысков. Весла по бортам, штук по пять хотя бы, и по два человека на весло. Давно надо было заняться катером… Вам надо дотащить его до парохода, чтобы можно было стрельнуть из пушки. Пулемет мы заберем один. Собирай всех, срок вам две ночи и день, послезавтра с утра выходите вслед за нами. Может, и обойдется, тогда вы нас на обратном пути встретите. Вернемся вместе, устроим народу праздник. Давай, рули работами. За законников спасибо, ты их не трогай, пусть своим делом занимаются… А мне еще надо с кузнецами поговорить.
Командор остался на мостике один. Присел за штурманское место, достал из ящика старый сборник карт. «Откуда же они пришли? Так, вот карта области. Здесь отрезало перешеек, дальше море. Оно по-любому соединилось с Ладогой. Уровень воды там, скорее всего, упал, получился еще один большой залив. Знать бы, что там. И как далеко идет южный берег. Может, он выходит на прежнюю береговую линию по южным берегам Балтики? Тогда здесь не два массива, а один, только вместо Финского залива огромный Ладожский… Хотя море могло и дальше уйти. Да, без разведки не разберешься. Но варвары эти могли и с севера Ладогу обогнуть. Если они откуда-то с востока. Только зачем они пошли сюда? Опять непонятно… В Финляндию, что ли, за лучшей жизнью… Или это карелы на юг пробиваются?» Размышления Командора прервали кузнецы. Они зашли в рубку и положили на стол у задней стены небольшой сверток.
— Что там у вас?
— Продукция. Булава, небольшая, с локоть, медная, но мы вплавили в головку стальные гвозди, сотку, получилось солидно и опасно…
— Ну-ка, покажите. А как вы гвозди насквозь пробивали, раскаляли, что ли. Шипастая головка получилась. Я бы такую не взял, еще ногу пораню.
— Вот еще топор, переделан из обычного, мы его перековали и ручку сделали, круглую, боевую. Под две руки как раз. Но это полуторник, можно и одной рукой махать и кинуть.
— А щит к нему есть? Без щита надо опыт такой штукой орудовать. Это что? Перевязь к нему. Красиво. Кто плел? Я, пожалуй, если вы не возражаете, возьму топор. Нравится он мне. Буду учиться пользоваться. Тут даже кольцо под веревку на ручке. Сколько у вас всего «продукции»?
— Таких с гвоздями штук шесть, мы к ним чехлы сделали с накладками, можно носить нормально. Топоров кроме вашего еще пять. И десяток булав попроще, с простой ребристой головкой. Но они подлиннее, и у них удар будет сильнее. Кость сломает, если попадет куда надо.
— Что ж, отлично. Приносите все на рассвете на катамаран. Будем вооружать ополчение. За работу спасибо. На будущее подумайте насчет щитов. Форма, материал. Может быть, деревянные обшить медью? Стрелы будут застревать… Ну, думайте. А так молодцы, красиво делаете…
Кузнецы упаковали булаву, а Командор, проводив их, покрутил немного топор, привыкая к его тяжести. Попробовал замах, удар толчком, большим шипом на верхушке древка, зацеп снизу крюком на обратной от лезвия стороне. Топор нравился все больше. Командор оглянулся по сторонам, примеряясь, не бросить ли ему топор в стену. Но в это время в рубку вошла Татьяна.
— О, смотрите, кто пришел! Наша красавица заблудилась?
— Нет, я тебя искала. Пойдем, я поесть принесла…
— Ну, пойдем…
На палубе рядом с часовым тусовался один из скаутов, и Командор отправил его в машинное, так как до утра происшествий вроде не намечалось, а механикам могло что-нибудь понадобиться. В каюте уже был накрыт скромный стол. Татьяна села напротив Командора и, упершись в кулачок головой, стала смотреть как он ест.
— Не смотри на меня так, аппетит портишь…
— У меня бабушка всегда так на деда смотрела, когда он уходить собирался…
— Да? И чем все кончилось?
— Однажды он ушел и не вернулся…
— И не удивительно, под таким надзором хавать… Ты лучше бы сама поела…
— Да я сыта.
— Шла бы ты, мне завтра вставать рано.
За дверью заскрипело, скрежет наполнил весь катер.
— Что это? — спросила Татьяна.
— Да дизель курочат…
— В такой обстановке, пожалуй, не заснешь…
— Еще как заснешь! Иди, моя радость, дай мне выспаться. Да и тебе спать пора…
— Мне не хочется спать… Мне хочется совсем другого…
— Знаю я, чего тебе хочется… Татьяна, я… Дай прожую-то!.. Татьяна, что ты делаешь…
Ужин остыл и превратился в холодный завтрак… Татьяна еще нежилась в постели, когда вестовой постучал в дверь каюты. Командор встал и начал собираться, попутно запихивая в себя остатки еды.
— Я полежу еще немного, — пробормотала Татьяна.
— Теперь лежи, кто тебя гонит. Вот забеременеешь, перестанешь бегать…
— Почему перестану, может, только во вкус войду.
— Боже упаси…
— И к тому же тебе будет нужен наследник.
— Не обольщайся, у тебя будет девочка.
— С чего ты взял, я что, не могу родить сына? — обиделась Татьяна.
— У такой красивой женщины, как ты, может быть только дочь-красавица… — утешил ее Командор, поцеловав на прощание.
— А сын?
— А сын-красавец — по нынешним временам извращение, гей-парадов у нас проводить, к счастью, некому… Все, я побежал. Не переживай, все обойдется…
На пирсе около катамарана уже собралась толпа человек в сорок. На берегу билась в истерике молодая девушка. Ее как могли утешали две подруги.
— Не хочу рожать! Не буду! Пусть растет обратно!
— Что с ней?..
— Тест на беременность не прошла…
— Понятно. Построились! — скомандовал Командор.
Толпа колыхнулась и встала в две шеренги. Молодые парни и мужики постарше, подростки скауты и даже пара пенсионеров, бодрящихся и старающихся держаться прямо. Многие стояли с луками за плечами. Неподалеку кузнецы выкладывали «продукцию». Рядом со строем ходил комендант. Командор подошел к нему:
— И что все это значит?
— Я отобрал двадцать человек, но пришло больше, я не могу их выгнать… Они не уходят.
— Ладно. Народ! Катамаран не резиновый. Я бы рад взять вас всех, но не могу. Так, скауты, — два шага вперед! Санька на катамаран, остальные в ведение коменданта. Выполнять! Еще навоюетесь. У кого красавица на берегу бьется? Твоя? Выйти из строя. У кого еще подруги, жены, невесты на сносях? Выйти из строя!
— А кто не знает? — Строй гоготнул.
— Отставить смешки. Марш по домам, сначала жен успокойте и ребенков родите, а уж потом на войну пойдете. Так, вы, дедуля, и вы… Что тут делаете?
— Да я в войну…
— Понял, в Первую мировую, выйти из строя! Видите этих обиженных скаутов? Вот научите их тому, чему сами на войне научились, тогда и от них и от вас польза будет. Деды! Не спорьте с начальством! Берите мальчишек за хобот и вперед. Так, кто у нас остался. Луки у всех есть? Отлично, разбирайте булавы и топоры. Карабинеры, к вам это не относится, и к пулеметчикам тоже. Всё, все на борт! Марш-марш!
Ополчение дружно повалило на катамаран, который жалобно заскрипел. Командор подошел к коменданту:
— Завтра отправляйте следом катер. Мало ли что. И готовьтесь к обороне острова. Так, на всякий случай.
В воздухе, под низким серым небом закружились первые снежинки. «Вот и зима… Первый привет… Только холодов нам сейчас для полного счастья не хватает». Командор поднялся на борт, и катамаран отвалил от стенки. Выгребли на простор и завели мотор, тихо постукивая, он упрямо толкал суденышко по небольшой волне. Сзади болталась на буксире моторная лодка, зачехленная от брызг брезентом. Командор пристроился на корме, рядом с рыбаками. Добровольцы расселись по палубе, то и дело стряхивая налипающий на плечи снег, все сильнее падающий на залив. На башне снова зажгли маяк, но он скоро скрылся за мельтешением снежинок.
— Надо же, как замело. Сразу и резко, — заметил Командор.
— Ничего, солнце повыше поднимется, тучи разгонит, и все растает. Рано еще большому снегу, — заметил один из рыбаков.
Кто-то на палубе вспоминал дружка, оставшегося в замке из-за молодой жены:
— Раньше в деревнях как было? Осенью свадьба, весной рожают. И мамочке легче, не надо по жаре с брюхом ходить, и ребенок к зиме уже подрастал, болели меньше.
— Что ж, разумно, народная мудрость такая… А я смотрю, народ у нас активно на пары бьется.
— Не только на пары, и на тройки тоже…
Командор огляделся вокруг, действительно, снегопад стихал, видимо вышли из полосы осадков.
— Правь к острову, вон, где вышка стоит, — скомандовал он рыбаку на руле, — как же это я про них забыл. Эй! На берегу! Где вы там?
На берег вышел заспанный парнишка, Командор узнал его по ирокезу. Прическа свалялась и наклонилась набок, теперь парень напоминал молодого драчливого петуха.
— Собирайтесь и переправляйтесь в замок! Здесь оставьте пару сторожей. Комендант вам все объяснит! Понял, нет?
Ирокез махнул в ответ и пошел будить остальных… Катамаран вышел на открытое пространство, подняли парус, из-за туч выглянуло солнце. Волна, мягко покачивая, толкала кораблик вперед. Зеленые берега с редкими проплешинами желтых берез и белыми пятнами уже начавшего таять снега уходили все дальше…
— Вроде как дымом пахнет? — удивился Командор.
— Да тут где-то торфяник горит, нам-то его не потушить, зимой снегом завалит, сам потухнет.
— Торфяник, ну, конечно же, топливные брикеты. Как я мог забыть! Надо будет сказать Константину…
Катамаран шел на юг к пароходу и лагерю еще не известных варваров…
Назад: Ход 9. Засада на Петровича
На главную: Предисловие
