Глава 11
ЛЕСНЫЕ ДУХИ

Он очнулся, как от удара — что-то случилось! Стиснул в руках шелковое покрывало, прикрывавшее наготу поджарого мужского тела, на котором сейчас расцветали морозные разводы. Мягкий свет синих ночников добавлял полумраку спальни особую таинственность и, как казалось Кайлину Дигрэ, тревожность. Резко поднявшись, он скользнул взглядом по опустевшей постели, где больше не было места для похотливых служанок, по серебристому орнаменту стен и причудливому рисунку многослойного пола, затем обернулся к зеркалу и уставился на свое отражение. Длинные белые волосы падали на лицо, источая мягкое серебристое свечение, глаза же, наоборот, горели, точно два уголька, мрачно взирая из-под черных как смоль бровей. Во сколько он лег сегодня? Час назад, может, два — визит наместника Шеасса с супругой нарушил все планы, выбив снежного эррисара из привычной колеи.

Кайлин собирался нанести очередной визит в крыло тьмы, чтобы забрать загостившуюся там невесту, а вместо этого пришлось допоздна обсуждать дела с милордом Гриммом, спокойно общаться с которым из всех лордов Триалина могли только двое: он и Дэйрар. Остальные предпочитали сводить встречи к минимуму, ведь, несмотря на годы, прошедшие с подписания мирного договора, отголоски прежней вражды были еще сильны. И вот вчера недавний враг и нынешний союзник Алин-тирао прибыл с визитом в Поднебесье. По его словам, чтобы обсудить строительство еще двух новых фабрик по производству летающих платформ, на деле же — позволить любимой супруге сообщить родственникам радостную весть о долгожданной беременности. Леди Клотильда Гримм, уделив снежному эррисару ровно столько времени, сколько требовал этикет, распрощалась и отправилась в замок семейства Рид к своей сводной сестре и ее мужу, ну а Кайлин с гостем остались за бутылочкой вина решать межмирные вопросы. Разошлись мужчины глубоко за полночь. Сейчас же было раннее утро, пурпурные вестники которого разливались по светлеющему небу, и в необычно яркой заре ледяному королю тоже чудилось скверное знамение.

— Хельга! — шепнули губы, а сердце болезненно сжалось. — Идиот, надо было не ждать ее дня рождения, а сыграть свадьбу сразу! Сейчас бы наслаждался медовым месяцем, а не метался как раненый зверь из-за дурных предчувствий, — высказал милорд своему отражению и, схватив из шкафа первый попавшийся костюм, принялся торопливо одеваться.

Принимать душ он не стал, лишь наскоро умылся и переплел волосы, чтобы не лезли в глаза. Первым делом Кайлин посетил рабочий кабинет, где попробовал связаться с эррисаром тьмы через магическую сферу. Следующей попыткой наладить контакт с соседним крылом стал вызов верховного жреца, но и здесь ледяного короля ждала неудача. Его буквально распирало от непреодолимого желания бросить все и сломя голову ринуться к прорицательнице. Он был уверен: с Хель случилось несчастье. Интуиция вопила об этом, а проклятые темные лорды не желали общаться.

Мысленно обругав и их, и мелкую непоседу, Дигрэ накинул на плечи теплый плащ и, никого не ставя в известность, покинул спящий замок, чтобы спустя полчаса поднять с постели свою советницу — миледи Индегру Рид. На ее сына Гидеона снежный эррисар планировал оставить крыло вместе с высокопоставленными гостями, которых следовало развлекать, пока он сам будет в отъезде. От советницы же ему требовался доступ к волшебному зеркалу, способному предсказывать будущее. С его помощью Кайл надеялся узнать, что стряслось с Хель. Если, конечно, поводом для беспокойства не послужил банальный ночной кошмар. О! Как же милорд хотел, чтобы виновником нахлынувшего волнения оказался забытый спросонья сон. Но, увы, надеждам мага не суждено было оправдаться.

— Что именно спросить? — поинтересовалась Индегра Рид, сдерживая предательский зевок.

Она тоже легла под утро, правда, совсем по другим причинам. И столь резкая побудка не очень-то обрадовала советницу. Но и отказать в помощи предводителю снежного крыла, к тому же являвшемуся ее любимым учеником, миледи не могла. Нечасто ей доводилось видеть хладнокровного эррисара таким бледным и встревоженным.

— Спросите… — Кайл задумался, хмуро глядя на подернутое туманной дымкой зеркало, в глубине которого маячили расплывчатые очертания лица-маски. — Спросите, что случилось с Хельгой? Хотя нет, стойте! Я не настроен разгадывать его шарады. Пусть лучше покажет нам Хель в данный момент времени. Хочу убедиться, что малышка жива и здорова.

— Пфф, малышка! — насмешливо фыркнула Индегра. — Дать бы этой малышке ремня, чтобы не мотала нервы своему жениху, — проворчала она, произнося заклинание.

— Это же… — Дигрэ замолк, не договорив. Его жадный взгляд впился в изображение любимой, стоявшей на краю каменного уступа на фоне запорошенной снегом пещеры. Открывшийся взору пейзаж Кайлин помнил слишком хорошо. Первый раз он увидел его девять лет назад, когда маленькая прорицательница показала своему опекуну его будущую супругу. С тех пор милорд подсознательно ждал осуществления пророчества. И пусть на Хельге сейчас красовалось легкое бальное платье, а не меховая накидка с капюшоном, как у блондинки из раннего предсказания, это все равно была она, его хрупкий нежный ангелочек, который даже костер развести не может с помощью своего дара. — Проклятье! — рыкнул ледяной король, стиснув кулаки. — Она же замерзнет!

— Не думаю, — успокоила его миледи. — Посмотри внимательнее: девочка не дрожит, не плачет. Бледненькая, конечно, но в глазах нет страха. Сноуриш, ты можешь показать нам вид глазами леди Андервуд? — обратилась она к духу зеркала. Картинка начала смазываться, и Кайлин невольно вскинул руку, будто хотел остановить тающий образ. — Море, хм… Холодное, северное, — проговорила советница, когда зеркало выдало новое изображение. — Возможно, Хельга на каком-то острове. Под защитой магических чар, поддерживающих комфортную температуру. О ней заботятся…

— О ком? — Посторонний мужской голос, прозвучавший за их спинами, заставил обоих обернуться.

— Гидеон? — немного растерянно произнесла Индегра. — Почему без стука?

— Прошу прощения, миледи, — чуть заметно поклонившись, ответил ей сын и вновь поинтересовался, взглянув на зеркало: — Так о ком все-таки речь? Надеюсь, не о Хельге?

— О ней, — не стал темнить Кайл, прекрасно знавший, что друг любит его невесту как родную дочь.

— Что с малышкой?! — В кабинет, кутаясь в ажурную шаль, вошла Гертруда. Встав рядом с мужем, невестка обеспокоенно посмотрела на свекровь. — Она в порядке?

— Да что ж вам всем не спится-то?! — всплеснула руками Индегра, пряча за напускной суровостью заботу. О том, что давнее предсказание вошло в силу, она хотела сообщить родным, когда побольше выяснит о происходящем. И уж точно не собиралась будить их скверными новостями. Но они, словно почуяв неладное, встали сами.

— Миледи, что с нашей девочкой? — перефразировал вопрос Герты Гидеон. Он обнял за плечи супругу, прижав ее спиной к себе, и привычно поцеловал в русую макушку.

— Пророчество сбывается, — ответил вместо советницы Кайлин.

— Сноуриш, покажи предыдущую сцену, — потребовала хозяйка, прошептав волшебные слова. И все присутствующие вновь уставились на большое настенное зеркало, в котором отражалась белокурая девушка с чуть растрепавшейся прической и бледным лицом.

— О небеса! — прошептала Гертруда, прижав к груди ладони.

— Я немедленно отправляюсь в Дарквиль! — заявил Кайлин. — Гидеон, ты заменишь меня в снежном крыле, — приказал он. — Организуй на всякий случай поиски в наших землях, вдруг мне просто не повезло найти это место раньше.

— Я поеду с тобой, — вывернувшись из объятий супруга, сказала Герта.

— Вот еще! — отмахнулся Дигрэ, но старшая сестра прорицательницы упрямо заявила:

— Крыло тьмы в лесу. Мой дар поможет поговорить с растениями и животными и выяснить, что случилось с Хель, если жители Дарквиля откажутся сотрудничать. Я еду, и точка! — Она с вызовом посмотрела на друга семьи и будущего зятя, который в свете последних событий таковым мог и не стать.

— Если муж отпустит… — буркнул ледяной король, сдаваясь.

В замке верховного жреца сегодня было на редкость многолюдно. Визитеры сменяли друг друга, принося с собой хорошие и плохие новости. Некоторые задерживались, чтобы обсудить текущие вопросы, другие отчитывались и уходили — дел хватало всем. С ночи и по сей час крыло тьмы стояло на ушах — шутка ли дело, с бала пропали сразу две важные гостьи, не считая волшебных часов! Праздник превратился в сущий кошмар, и тень подозрений упала на сбежавшую невесту, которая, по мнению некоторых, и была организатором свалившихся на Дарквиль проблем. В невиновность феи верил только ее жених. Ну или делал вид, что верит. Зато искали девчонку все кому не лень: одни из желания наказать, другие с целью допросить, остальные просто за компанию. Больше других о коварстве остроухой предательницы распространялась Женевьева, но Аарону, его брату и другим лордам, чье мнение имело больший вес в обществе, было не до сплетен, распускаемых бывшей помощницей мерсира, уволенной после первой же нелестной реплики в адрес феи.

В кабинете царил непривычный беспорядок: на стульях возле стены громоздились книги, увенчанные стопками чертежей. На столе лежали свитки со схемами, принесенные из хранилища артефакты, изумрудный амулет под стеклянным колпаком и, как ни странно, женские туфли-лодочки, рядом с которыми устроился белый котенок, чьи синие глазки с интересом наблюдали за магами. Аарон что-то сосредоточенно обсуждал с милордом Дэйраром, вызванным из крыла света сразу после ночных событий. Дарэн Хэйс спорил с Кайлином Дигрэ, а Гертруда Рид, прилетевшая вместе со снежным эррисаром, заваривала травяной отвар и попеременно поила им всех присутствующих, кроме седовласого артефактора, который и так был спокоен, как морской змей. А ведь его хранилище тоже намедни обокрали, причем самым наглым образом!

От целителей утром пришла добрая весть: они выявили наконец и заблокировали магические связи между спасенными людьми и лесными духами. Это защитило бывших марионеток от повторного превращения в монстров, но, к сожалению, не позволило вычислить место, где прятались призрачные кукловоды. Поэтому Иширо вместе с тремя свободными духами и группой опытных магов отправился в Дарквуд на поиски таинственной поляны, где теневому охраннику довелось побывать вместе с Эрилин. Горгульи, которых так ловко провели в сокровищнице, рыли носом землю, пытаясь найти следы пропавшего артефакта. Воплощенные духи, раздосадованные собственным промахом, жаждали восстановить подмоченную репутацию и выслужиться перед эррисаром, вернув потерянную ценность. Одним словом, деятельность в Дарквиле кипела бурная, но, к сожалению, бестолковая. Потому что прорицательницу, фею и волшебные часы обнаружить до сих пор не удалось.

Девушки словно в воду канули. Даже ментальная связь леди Андервуд с ее духами-хранителями не помогала взять след. Сахарий летал над окрестностями, высматривая хозяйку с высоты птичьего полета, Снежок же прислушивался к разговорам магов, пришедших к выводу, что Эри и Хель находятся где-то в другом мире. Чтобы добраться до них, лорды решили построить одноразовый портал вроде того, с помощью которого девять лет назад стражи Триалина проникли в Шеасс. Таким образом мужчины намеревались выдернуть из предполагаемой ловушки обеих невест.

Обручальное кольцо феи должно было послужить маячком для выбора нужных координат. Прорицательницу же, если ее нет рядом с подругой, предполагалось искать, магически усилив их связь с котом. Снежку этот план нравился, даже очень, поэтому он нетерпеливо перебирал коготками, вонзая их в гладкий атлас туфель, и бил пушистым хвостом, ожидая, когда уже, наконец, господа чародеи перейдут от пустой болтовни к реализации гениальной идеи. Однако лорды медлили, продолжая обсуждать детали и спорить, спорить, спорить… Ладно бы по поводу заклинания дебаты устраивали, так нет же! Эти двуногие остолопы никак не могли прийти к согласию относительно роли феи в ночном происшествии! Особенно раздражали Снежка два темных брата. Сбежала или украли… Какая разница? В любом случае девчонку надо найти, тем более если есть вероятность, что Хельга находится рядом с ней.

Дарэн подозревал леди Каро в вероломстве, мол, сбежала, прихватив с собой и часы, и прорицательницу. Это звучало вполне логично, но дико злило обычно спокойного Аарона. Гостям даже пару раз приходилось разнимать братьев, готовых сцепиться прямо здесь, на виду у всех. С другой стороны, остальные пребывали не в лучшем состоянии. Милорд Дигрэ, к примеру, явился в крыло тьмы ни свет ни заря в сопровождении Гертруды Рид, обладавшей способностью понимать язык растений, животных и стихийных духов, и с порога заявил, что заморозит к чертовой бабушке все темные земли, если ему не вернут возлюбленную. После пары бокалов успокоительного отвара вкупе с весьма содержательной беседой кровожадный настрой ледяного короля пошел на убыль, но настроение все равно оставалось взрывоопасным. Спичку поднеси — вспыхнет. Все были на взводе, всех беспокоило отсутствие добрых новостей, и каждый понимал, что если Хельгу с Эрилин не найдут в ближайшее время живыми и невредимыми — мира Триалину не видать.

— Именно на это златовласка и рассчитывала, — поделился догадкой мерсир, устало опустившись в кресло после очередной стычки с братом. — А я, глупец, не понял, что за утонченную месть она готовит Сияющему. Все просто: Ева решила стравить нас всех, рассорить и ослабить, лишив самого ценного. — Он обменялся понимающими взглядами со снежным эррисаром, затем выразительно посмотрел на Дарэна, мрачной тенью нависшего над столом. — Ты всерьез хочешь играть по правилам этой…

Аарон поморщился, проглотив оскорбительный эпитет в адрес бывшей возлюбленной. Все же в комнате присутствовала леди, которая, бросив детей на свекровь, помчалась в чужой край спасать младшую сестренку и ее подругу. Гертруда, ни разу не встречавшая фею, отчего-то свято верила в ее невиновность и упорно поддерживала в этом мнении мерсира. Симпатичная молодая женщина с бледным лицом и васильковыми глазами искусно сглаживала разногласия между лордами, умудряясь находить для каждого правильные слова, подливала в бокалы травяной настой собственного приготовления и время от времени переговаривалась со Снежком, убеждая его не рвать когтями от нетерпения чужие туфли.

Не будь ее здесь, кто-нибудь непременно набил бы кому-нибудь морду. Просто так, чтобы сбросить напряжение. Но в присутствии леди Рид маги сдерживались. Сама же гостья терпеливо ждала, когда из разведки вернется Иширо, и ей наконец разрешат отправиться в Дарквуд. Судя по рассказу верховного жреца, фея частенько беседовала с лесом, а значит, он мог сообщить что-то полезное. Но наученные горьким опытом мужчины боялись потерять еще одну леди на просторах темного крыла, ставшего походить на черную дыру, где одна за другой исчезали избранницы лордов Триалина. Поэтому и медлили, придумывая для Гертруды всевозможные отговорки. Она для них была чем-то вроде запасного плана на случай, если провалится затея с порталом.

— Хватит спорить, господа, — проговорил мерсир, призывая всех к молчанию. Гости, поминавшие недобрым словом златовласую интриганку, уставились на хозяина замка, ожидая его дальнейших слов. — У нас общая цель: вернуть девушек и артефакты. А уж что потом с ними со всеми делать, решим на месте, — сказал Аарон, чем заслужил одобрительное «мур» от Снежка и мягкую улыбку от Гертруды.

— Твою фею как минимум следует допросить, — буркнул Дарэн, упрямо вздернув подбородок. Мальчишка, чья репутация пострадала даже больше, чем горгулий. Из его замка умыкнули невесту чужого эррисара, а из-под носа увели бесценный артефакт, дарованный крылу самим Сияющим. Младший Хэйс кипел от ярости и, сам того не осознавая, отчаянно искал виноватых. И Эрилин, водившая дружбу с лесными призраками, подходила на эту роль как нельзя лучше. Всё было против нее и все! Только брошенный жених да добренькая леди Рид умудрялись видеть в очевидном совсем иной расклад. — А потом наказать!

— Допрошу, — пообещал Аарон, взяв из рук Гертруды третий бокал. — И накажу… по своему усмотрению.

— Если подтвердится, что Эрилин виновата…

— Я лично с ней разберусь! — рявкнул Аарон, треснув ладонью по столу так, что свитки дружно подпрыгнули, а часть напитка выплеснулась. — Это моя невеста, ясно? Виновата она или нет, мне решать. И если действительно виновата, я сам отвечу за ее проступки перед крылом, как и положено опекуну.

— Она совершила преступление, а ты будешь отдуваться? — зашипел Дарэн Хэйс. — Стражи артефактов все подтвердили. Да ты и сам там был! Открой уже глаза, глупец! Эта девка — яд, разъедающий твой мозг и твою душу. Да она и мне голову задурила! Я тоже, как последний идиот, поверил в ее благие намерения.

— Ваше темнейшество, не надо… — попыталась вступиться за невесту мерсира Герта, но эррисар тьмы отмахнулся от нее, не желая слушать.

— Даже если допустить, что ты прав и Эрилин действует под магическим принуждением наставницы, она все равно опасна. Вернем ее, простим, а через месяц эта подневольная кукла украдет что-нибудь еще и, точно верная псина, потащит добычу златовласке.

— Что ж, в таком случае придется посадить ее на цепь, — нарочито медленно отпив ароматный отвар, процедил Аарон, — но это будет моя цепь, ясно? Потому что Эрилин — МОЯ женщина.

— С женщинами разобрались, — качнул головой милорд Дэйрар, вторгаясь в чужой диалог, — может, теперь вернемся к обсуждению портала? Время утекает сквозь пальцы. Мне нравится идея всех вернуть, а потом уже разбираться. Предлагаю на ней и остановиться. — Он обвел взглядом присутствующих, никто не стал возражать. — Вот и прекрасно! Теперь о деле. Нам понадобится очень много энергии, ее следует собрать как можно быстрее. — Артефактор подошел к одному из стульев и вытянул из стопки бумаг пару чертежей, случайно задев при этом накрытую белой тканью картину, стоявшую у стены. Материя соскользнула с золотой рамы, обнажив часть живописного шедевра. — Рон, откуда у тебя портрет Ассари? — хмуря серые брови, спросил светлый маг.

— Какая Ассари? — возмущенно воскликнул Кайлин. — Это моя Хель!

«Эрилин», — грустно улыбнулся жрец, видевший в идеальной женщине на картине свою невесту. В ней больше не было ничего от Евы, на волшебном полотне в развевающихся одеждах стояла его ясноглазая девочка, от вида которой на душе скребли кошки. Где она? С кем? Неужели и правда сама сбежала, едва заполучив часы? Или все-таки помогли? Конечно же помогли! Даже не так — заставили! Иначе бы Эри не оставила туфельки, по которым «принц» сможет найти свою «Золушку».

— Хм, странно, — проговорила Гертруда, бросая задумчивые взгляды то на портрет, то на притихших мужчин. — Почему вы все в этой простушке видите разных женщин?

— Магия, — проворчал Дарэн, накрывая картину, с которой на него смотрела юная прорицательница. Чужая невеста… чем не еще один повод в копилку эррисарского раздражения?

— Итак, портал, — вернулся к прежней теме Дэйрар. — Нам понадобится каменный колодец или какое-то закрытое помещение, способное стать энергетическим резервуаром, кристаллы-накопители — чем больше, тем лучше — и магическая сила всех тех, кто готов ее отдать…

Я очнулась на сером мшистом ковре, мягком и сухом, точно с любовью подготовленная лежанка. Вокруг было тихо и безжизненно. Темная гладь болота, черные стволы покрытых «плесенью» деревьев, пепельный налет на кронах — все, как всегда. Поляна ассоциировалась у меня с картиной застывшего увядания — своеобразным загробным миром для жаждущих жизни призраков. Здесь я провела последние часы… или минуты? Впрочем, не важно! Главное, что за это время мне, как ни странно, удалось хорошо выспаться и набраться сил. Сев, я машинально пригладила волосы, поправила платье и принялась озираться по сторонам в поисках призраков, которых не было.

Зато вместо них обнаружился мой рюкзак и поднос с едой, умостившиеся среди извилистых корней дерева. Такую же закуску подавали в эррисарском замке. Видать, пока темные лорды спали, кое-кто из свиты позаботился о пропитании своей королевы. Только прежде чем накормить, духи почему-то решили меня усыпить. Интересно, зачем? Уж не для подготовки ли к обещанному «слиянию»? Вспомнив разговор с Марой, я загрустила. Потянувшись к своим вещам, сцапала с серебряного блюда аппетитную тарталетку и, надкусив, принялась разбирать рюкзак. Там было все, кроме изумрудного кулона, хотя я точно помнила, что, уходя на бал, положила его в боковой кармашек.

Тишина давила, нервировала, провоцируя на мрачные мысли. И даже в голову ко мне никто не пытался влезть, чтобы разбавить их хоровод! Дарквуд и Олла молчали… кстати, о ней. Я поспешно коснулась груди, опасаясь, что будущие подданные стащили волшебные часы, и тут же с облегчением выдохнула — артефакт висел на шее, аккурат поверх золотистого узора, раскрасившего кожу, и подаренного женихом колье. Висел и помалкивал, что показалось мне странным. А если тоже спит? Проверяя предположение, я повертела в руках циферблат, постучала кончиком пальца по выпуклому стеклу, а в довершение тронула изящное колесико на корпусе. И тут же услышала ментальное:

«Ну, наконец-то!» — «Олла?» — беззвучно уточнила я. «А есть варианты?»

Вообще-то, они, варианты эти, были, учитывая привычку некоторых устраивать из моей головы «избу-читальню», но женским голосом из всех возможных собеседников обладала только леди из часов.

«Как ты уже поняла, это регулятор громкости, — пояснила гайя Варай, игнорируя мои рассуждения. — Если по каким-то причинам захочешь заблокировать нашу ментальную связь, просто поверни его до конца. — Я кивнула, подумав, что кто-то от души позаботился о моем покое, раз даже артефакт отключил. А дух часов тем временем продолжала: — Пока ты отдыхала, наша связь полностью закрепилась, о чем свидетельствует магический узор на твоей коже и изменившийся цвет волос».

— Что? — воскликнула я, скосив взгляд на собственную прядь, поддетую пальцами. — И они тоже?

«Инициация прошла успешно, — спокойно пояснила Олла. — Ты теперь действующая повелительница времени, можешь по собственному желанию замедлять его или, напротив, ускорять. Носить меня для этого при себе не требуется. Связь не боится расстояний, даже если речь идет о разных мирах».

— Лютики-ромашки, — пробормотала я, — это надо переварить!

«Переваривай, — милостиво разрешила напарница. А спустя пару секунд полюбопытствовала: — Остальное рассказывать или ждать, когда первая порция информации усвоится?»

— Вот же… ехидина! — вырвалось у меня восхищенное.

«Я все слышу, — напомнила она и, не дожидаясь одобрения, принялась перечислять результаты обещанной диагностики: — На тебе, Эрилин, действительно печать подчинения, наложенная поверх очень старого магического клейма. Причем двойная. Полагаю, клеймо было у тебя с детства, поэтому буквально срослось с телом. Позднее опытный маг частично убрал его воздействие, а остальное перепрограммировал, выставив спящий режим. Метка впиталась в кожу и стала практически незаметной. Но несколько дней назад сторонний артефакт запустил процесс активации, завершить который мешает твое обручальное кольцо». — «И что делать? Ты как-то можешь нейтрализовать эти метки?» — «Нет. Первая сделала нас магически совместимыми и ускорила твою инициацию. Свою работу она выполнила, поэтому сейчас неактивна. Именно из-за нее я почувствовала твое приближение в хранилище, проснулась и позвала, точно зная, что ты должна стать моей новой хранительницей. Вторая, наоборот, в силе. Она побуждает тебя заботиться о лесных духах. Но, если хочешь, я волью немного своей энергии в твое кольцо, чтобы увеличить его влияние. Тогда клейму внушать тебе безграничную любовь к призракам станет сложнее». — «Давай! — охотно согласилась я, неприязненно разглядывая предплечье, на котором красовался светящийся изумрудный символ в виде полумесяца. — А насчет артефакта, разбудившего заклинание подчинения… хм». Я замолчала, пытаясь вспомнить, с какими подходящими предметами сталкивалась. На ум пришел только семицветный кристалл в перстне Аарона. «Если метку подчинения ставил он, то вполне возможно». — «Нет, не он. — Я нахмурилась, машинально теребя ремешок рюкзака. — Но когда-то давно этот камень принадлежал Евангелине». — «В таком случае вероятность возрастает, — сказала Олла. — Артефакт как-то странно на тебя реагировал?»

Я пожала плечами, прокручивая в голове эпизоды, связанные с перстнем мерсира. Естественно, память воскресила и его самого, а потом почему-то темную спальню, портрет «прекрасной дамы» и… нагревшийся изумруд на моей шее. Вот оно! Значит, я не ошиблась — во всем виновата Ева. Вновь сунув нос в рюкзак, выудила оттуда волшебное зеркальце. Понадеявшись на удачу, вызвала на разговор наставницу. Порталы ведь на серой поляне действовали, правда, только с позволения призраков, Дарквуд со своими комментариями тоже мог пробиться, так почему бы не сработать и зачарованному стеклу?

— Здравствуй, милая! — Голос златовласки, отразившейся в зеркале, был бодр и весел, как и она сама. — Отлично выглядишь! — подмигнула мне желтоглазая интриганка, намекая на вынужденную смену имиджа. — Вижу, ты блестяще справилась с миссией и добыла часы повелителя времени. Поздравляю!

— С чем? — спросила я, вглядываясь в знакомые черты. — С тем, что выполнила твое задание?

— И с этим тоже, Эрилин. А еще с тем, что ты стала хранительницей волшебных часов, и с тобой будут вынуждены считаться все повелители Триалина. Теперь ты не просто безродная фея, которую из милости приютил верховный жрец, отныне ты — королева! В твоих руках власть над временем и над лесом, у тебя есть своя собственная армия. Тебя будут уважать, бояться, перед тобой станут преклоняться…

— Ева! — Голос дрогнул, а пальцы побелели от напряжения, сжимая зеркало. — Кому это все надо? Тебе?

— А тебе разве нет? — Пафосный настрой наставницы иссяк, сменившись легкой растерянностью. — Я для тебя старалась.

«Версия с приданым была не так уж далека от истины», — философски заметила Олла, а мне захотелось удариться головой о дерево, а еще лучше — раздолбать об него зеркало с безупречной физиономией златовласки. Но кто тогда ответит на вопросы?

— С-с-спасибо, Ева, — прошипела я, сверля ее взглядом. — За то, что сделала меня рабо… — И запнулась, сообразив, что внешняя безмятежность серой поляны вовсе не гарантирует отсутствие призрачных соглядатаев, а значит, вещать тут о рабской доле не стоит. — Не рабочей пчелкой, а кормилицей, обязанной заботиться о колонии лесных духов, — выкрутилась я.

— Как о собственных детях, — подсказала Евангелина. И у меня привычно потеплело на сердце… и приятно закололо клеймо.

«В Иллу такую навязанную любовь!» — мысленно буркнула я.

Наваждение в тот же миг отступило — вероятно, Олла влила еще немного силы в обручальное кольцо. Спасибо Аарону и леди из часов, без них справляться с чарами подчинения было бы куда сложнее. В голове заметно прояснилось, в душе полегчало, и, криво усмехнувшись, я спросила:

— Что дальше, наставница? Мою личную жизнь ты разрушила, выставив меня предательницей и воровкой перед женихом и другими лордами. Теперь я по твоей милости… мать-одиночка! С бесчисленным количеством голодных ртов. Им, между прочим, кроме мамы-кормилицы еще и папа бы не помешал… в воспитательных целях. — Ментальный смешок Оллы добавил энтузиазма, и я продолжила в том же духе: — И как, позволь узнать, тебе удалось пробудить таких вундеркиндов?

— То есть? — Евангелина нахмурилась.

— То и есть! Всем известно, что духи противоположных стихий способны подавлять чары друг друга, но мои-то детки уникальны! — Имитировать гордость за внезапно привалившее потомство оказалось очень легко. — Они способны высасывать магические силы у всех подряд. Как тебе это удалось, наставница? Все дело в семицветном кристалле? Это из-за него новая колония получилась такой могущественной? — Ева задумчиво молчала, а меня будто прорвало: — Им даже заклинатели не нужны! Они могут захватить любого человека и воспользоваться его телом. Так что, если нам станет скучно сидеть в лесу, мы устроим в мире Алина зомби-апокалипсис. Ты так и задумывала, да?

— Н-нет, — после короткой паузы проговорила златовласка. — Не совсем так.

— А как? Чего ты вообще хотела добиться, сделав меня марионеткой в своих интригах? Я ведь тебе доверяла, наставница. Думала, что ты желаешь мне счастья, что, дав слово Аарону не вмешиваться в нашу жизнь, ты его сдержишь.

— Я и сдержала! — возмущенно воскликнула она.

— А метки подчинения?

— Так они старые. Активировались без моего участия. — Она невинно похлопала длинными ресницами и улыбнулась. — Эри, милая, ты же знаешь, я никогда бы тебя не обидела. Мне ведь даже часы не нужны. Я просто хотела, чтобы вы с Асей получили как можно больше «козырей», оставаясь в этом мире.

— И Ася тоже? — вырвалось у меня. Теперь понятно, куда пропала подруга.

— И колонии стихийных духов я пробудила специально под вас, — продолжила рассказывать о своих благих деяниях Ева. — Что, заметь, было очень сложно провернуть под носом у стражей Триалина. Я, как любая заботливая мать, обеспечила вас, девочки, жильем, бесперебойным источником энергии и верными подданными, готовыми свернуть горы ради своих королев. Артефакты же — приятное дополнение к общей картине. Чем ты недовольна, фея? — искренне недоумевала она. А может, просто хорошо притворялась?

Признаться, я не знала, что делать. Как донести до этой твердолобой особы мои желания, если она считает, что счастье — когда боятся и преклоняются?!

— Мужа хочу, — сократила до одной фразы тот объемный монолог, что вертелся в голове. — Дети есть, вместо дома лес! А любимый мужчина опять вне зоны доступа.

— Мужчина, ха! — обрадовалась наставница. — У тебя скоро от женихов отбоя не будет. Выберешь любого.

— Я этого хочу, — заявила упрямо. — Я его люблю. Тебе же именно Ашенсэн нужен? Вот и мне… Аарон! — А что? Понятная ассоциация. Может, так до нее дойдет?

— Вот именно, милая, — довольно заулыбалась златовласка. — Мы их любим, а они нас? Молчишь? То-то же!

— Я не молчу, — буркнула тихо, — я формулирую ответ.

Но Ева продолжала вещать на своей волне:

— Истинная любовь требует проверки, дорогая. Сама вспомни свой первый опыт. Тому наемнику ты вверила свое сердце, а он продал твою жизнь и глазом не моргнул. Всего-то за артефакт бессмертия и золотой счет в местном банке! Фу, как банально.

— Откуда ты знаешь? — насторожилась я. Про мой неудачный роман наставница, конечно, была в курсе, но подробности я ей не говорила. И этот счет… разве он был золотым? — Ты ведь не имеешь отношение к той истории, верно?

— Как знать, — загадочно улыбнулась Ева. Вот же… бестия!

— Это тоже была одна из твоих провер-р-рок? — Из горла вырвался глухой рык, я невольно прикрыла ладошкой рот и прокашлялась.

— Тише, Эрилин, тише, — успокаивающе прошептала златовласка. — Мое участие в выведении твоего наемника на чистую воду было минимальным. Он просто слишком любил деньги… и вечной жизни жаждал больше, чем тебя. Он оказался недостоин моей девочки, согласись.

Выяснять подробности больше не хотелось. С одной стороны, я понимала, что Ева по-своему заботится обо мне, навязывая лесных духов и тестируя женихов на вшивость. Да только в гробу я видела такое счастье!

— И какое испытание ты запланировала для мерсира? — поинтересовалась я, стараясь сохранять спокойствие.

— У каждого свое слабое место, милая. У Рона — его ответственность перед крылом тьмы. Выберет тебя — потеряет расположение других лордов, считающих фею виновницей их бед. Выберет их… Зачем тебе муж-предатель?

— Йе-е-ева! — взвыла я.

— Тш-ш, — зашипела желтоглазая «змея», приложив к губам палец. — Ну же, детка, доверься мне.

— Да ты… ты… — Слов не было, чтобы выразить мои мысли по ее поводу.

— Просто позволь событиям идти своим чередом, — покровительственным тоном напутствовала златовласка, прежде чем вспомнить про неотложные дела и оборвать связь.

«Что решила? — спросила Олла, когда в зеркале отразилась моя хмурая физиономия вместо идеального лица Евангелины. — Прислушаешься к совету?» — «Да как бы не так! Я фея, а не кикимора болотная, чтобы сидеть на кочке и бездействовать. Куда, кстати, запропастился мой призрачный „детсад“? Я у них еще не все выспросила».

Хельга стояла на каменной площадке почти у самой черты, обозначавшей границу магического купола. Шаг вперед — и холод проберет до костей, превратит легко одетую девушку в заиндевелую статую. Ледяные иглы северного ветра вонзятся в кожу, закружат, заморозят, навеют зимний сон. Время от времени прорицательница протягивала руку сквозь прозрачную стену защитных чар, чтобы прочувствовать недружелюбный настрой погоды, а заодно и взбодриться, вырвавшись из омута хаотичных видений. Они налетали подобно урагану, сметали друг друга, наслаивались, путались и оттого, наверное, разгадать их посыл становилось все труднее. Здесь, в пропитанном магией уголке, дар Хельги работал в усиленном режиме.

Ей грезилась битва… Яркие вспышки света в сумеречном лесу, черные узоры заклинаний лордов тьмы, белые росчерки чар снежных магов и жуткие серые сущности в полупрозрачных балахонах, пожирающие всплески чужой силы. Чем больше их атаковали, тем сытнее становились эти призрачные проглоты. Они наливались красками, наполнялись энергией и… начинали походить на необычных, но все же людей. Зеленоглазых, темнокожих, красивых или жутковатых… разных. А потом картинка стремительно менялась. На этот раз в сражении побеждали лорды Триалина, среди которых были представители не трех, а четырех стихий. Едва прорицательница успевала порадоваться такому исходу, как очередная версия ближайшего будущего сминалась, точно бумажный лист, и на смену ей приходил третий, еще более невероятный расклад.

Вселенная открывала одну за другой свои карты, предлагая сделать выбор. Только никто не объяснил ей правила этой судьбоносной игры. Одно дело, когда от множества вариантов рябит собственное будущее, и если хочешь чего-то достичь, просто совершаешь нужные поступки. Другое — когда от твоих действий или бездействия зависит целая страна, а возможно, и весь мир. В голове же, как назло, сплошная чехарда из видений, в которых сокрыт какой-то важный смысл, ключ к правильному решению. Но… как его найти?!

Хельга сжала ладонями виски и тихо застонала, прикрыв глаза. Решительно шагнув вперед, она очутилась по ту сторону волшебного купола и тут же получила плевок колючего снега в лицо. Это отрезвило, вернув прорицательницу из мира грез на землю, вернее, на скалу, где располагалась со вкусом обустроенная пещера. Тут было все необходимое для жизни: светильники, камин с неиссякаемым огнем, еда, удобная лежанка, покрытая серебристыми шкурами, и даже специальный закуток для душа. Какой-то очень сильный маг устроил для себя отличное убежище в этом негостеприимном краю. Ну или комфортабельную тюрьму для юной прорицательницы.

Хель уже видела это место раньше, когда впадала в прорицательский транс. Так что за жизнь свою она не волновалась, прекрасно зная, чем закончится заточение. Знала и с предвкушением ждала, когда осуществится одно из самых желанных ее пророчеств. Куда больше Хель тяготило бремя выбора в отношении грядущей битвы. Она чувствовала, что должна что-то сделать, как-то подтолкнуть мироздание к нужному исходу, но понять, что именно от нее требуется, не могла.

Отступив назад, она снова очутилась в тепле и тишине. На растрепавшихся от ветра волосах таяли серебристые снежинки, по коже бегали мурашки, а побелевшие пальцы рефлекторно сжимались в стремлении согреться. Перед ее внутренним взором замаячило очередное видение, яркая вспышка которого заставила на миг зажмуриться. Когда же Хельга вновь открыла глаза, то поняла: вышедшая из светящейся воронки гостья вовсе не плод ее воображения. Стройная, дерзкая, в неприлично обтягивающем фигуру костюме и ботинках на толстой подошве, почти таких же, как у Эрилин. Девушка приближалась в компании летающих медуз, обвитая, точно лентами, постепенно тающими цепочками символов. Как же фея ее называла? Ах да-а-а…

— Ася? — сорвалось с бледных губ Хель. — Неужели меня похитила ты?

— Имя, смотрю, тебе уже известно, — усмехнулась визитерша, в сине-золотых волосах которой красовался белый цветок. — Так, может, и на свой вопрос сама ответишь? А? Ясновидящая?

Хельга прикрыла глаза, прислушавшись к совету, но мироздание вместо искомого эпизода в очередной раз подкинуло ей видение грядущей битвы, на что-то упорно намекая.

Серая пыль под ногами, серый налет на листве…

Все вокруг было тоскливое, мрачное, а мне так хотелось сочной зелени, купающейся в теплых лучах Алина, и ясного неба над головой, а не унылой сизой хмари. Во всяком случае, именно об этом я ныла последние часа два, уговаривая «Мару и Ко» выпустить меня, как героиню одной старой сказки, попрощаться с местным солнышком. А заодно и выведать страшные тайны Дарквуда, применив ментально-магический «террор», о чем благоразумно умалчивала, не желая нервировать свиту. Нет, ну правда ведь, скучно торчать в логове призраков целый день! А судя по активной деятельности, развернутой привидениями и парочкой подконтрольных им селянок, дело шло к вечеру, вернее, к ночи, на которую назначили обряд «слияния». Одно радовало: Красная Шапочка на этот раз была сама доброжелательность и словоохотливость. Чем я и пользовалась, выспрашивая у нее все подряд.

Естественно, секрет их живучести и неординарных способностей мне никто не открыл, хотя удочку я закидывала, но кое-что другое стало яснее. Например, смысл охоты на фей. Раньше я ломала голову, зачем призраки натравили деревенских на мое дупло и устроили жутковатые догонялки на свадьбе лордов тьмы. Все оказалось просто. Они выгнали меня из обжитого укрытия и испортили отношения с людьми, планируя явиться потом пред мои очи в роли добрых и заботливых спасителей, готовых приютить гонимую феечку. Однако в игру вмешался мерсир, и меня пришлось выкуривать из очередного уютного гнездышка, чтобы я наконец-то прониклась вниманием будущих подданных и осознала, где именно мое место. Гении, репей им в болото!

Еще я узнала, почему духи леса после обретения донора брали себе новые имена, сходные с человеческими. Как выяснилось, от людей привидения получали не только энергию, но и часть их личности. Повадки, внешность, черты характера — все это частично передавалось призрачному паразиту, сосущему силы из живой «кормушки». Отсюда и созвучные имена. Ритуал подпитки всегда производился здесь, на серой поляне. Вдоль и поперек пропитанная магией она являлась идеальным местом для закрепления связи донора с духом. Сюда же потом приходили подвластные привидениям люди, чтобы покормить и свободных сущностей тоже. Насколько я поняла, грибников, охотников и странников, оказавшихся в лесу, специально заманивали в это место, а затем порабощали разум, усыпляли бдительность и склоняли к так называемому взаимовыгодному сотрудничеству.

На поляну можно было беспрепятственно войти, если хозяева не против, и выйти на тех же условиях. Меня при нашей первой встрече задерживать не стали. Рассмотрели со всех сторон, та ли я фея, что была обещана им златовласой чародейкой, и отпустили с миром, ожидая, когда себя проявит магический символ, подтверждающий мою избранность. Хотя нет, еще напугали до зеленых елочек в глазах, когда пытались пробиться через выстроенный Дарквудом шалаш. По словам Мары, тот верещащий призрак просто хотел рассмотреть меня поближе и, если есть вероятность, что я не их королева, сделать гостью, приведенную Марикой, своим донором. А то, что я едва не поседела от его повышенного внимания, это так, пустяки. Зато на собственной шкуре прочувствовала и процесс заманивания людей в ловушку, и попытку склонения оных к «добровольному» сотрудничеству. «Заблудившийся ребенок» — комбинация еще более эффективная, чем «леди в беде». Любой нормальный человек или нелюдь, имеющий сердце, кинулся бы спасать бедняжку от лесных опасностей и угодил бы в лапы призраков, как я.

— Повернись, Эрилин. Девочки примерят на тебя ритуальную накидку, — сказала Мара, и я покорно крутанулась на месте, позволяя окутать себя сплетенным из цветов покрывалом. Олла этот шедевр местных мастериц называла саваном, я же проявляла к атрибутам грядущего обряда исключительно исследовательский интерес. Надо ведь знать заранее, что можно испортить, дабы нарушить «слияние».

Становиться частью колонии, ее безотказной пчеломаткой и единой для всех «кормушкой» желания так и не появилось, несмотря на теплые чувства к призрачным «детям», которые продолжали биться сквозь защитный барьер, выстроенный обручальным кольцом и волшебными часами. Красная Шапочка на вопросы но ритуалу отвечала уклончиво, и это настораживало. Обоюдовыгодные отношения в понимании привидений я уже имела честь наблюдать на примере Марики, ее бабушки, Василя и прочих. Быть чьей-то марионеткой, которую станут величать королевой… нет уж! Впрочем, откровенно противиться могущественной и весьма изобретательной свите я тоже не спешила.

Вместо этого выведывала все, что только можно, исследовала территорию, блуждая по серым угодьям, как по зачарованному кругу, изучала цветочную накидку и рассматривала роскошный венок, преподнесенный мне бледной девушкой с зелеными глазами — человеком, которым руководил вселившийся дух. Если сегодняшнее мероприятие по каким-то причинам сорвется, у меня появится время до следующей подходящей ночи. А призраки в ожидании судьбоносной церемонии не посмеют напасть на моих друзей, ведь это огорчит их будущую королеву.

«Не забывай, они будут тебя шантажировать», — напомнила леди из часов, и я тяжело вздохнула. Будут! «Детки» не менее хитры, чем их потенциальная «мамочка». А еще умны, и сильны, и вообще уникумы, как я недавно заметила в разговоре с наставницей. Эх, Ева, Ева, за что же ты так со мной? Демонова благодетельница!

— А «слияние» произойдет здесь? — мельком отметив встревоженный взгляд одной из мастериц, спросила я Красную Шапочку.

— И да и нет, — ответила она.

— Это как?

— Между Дарквудом и нашей поляной существует неразрывная связь. Это как шкатулка в шкатулке, понимаешь? — Я пожала плечами, мол, не до конца, и она продолжила объяснять: — Мы находимся сейчас в ином измерении, вход в него спрятан в лесу, на поляне, похожей на эту. Сюда постоянно стекается природная энергия, болото сплошь пронизано магическими потоками, — она махнула рукой на черную гладь водоема, над которым кружили зеленые огни, — а некоторые деревья, точно живые нити, соединяют облюбованный нами уголок с внешним миром. Идеальное убежище! Согласись? — Я кивнула. Действительно ведь хорошо устроились. — В это измерение допускаются лишь те, кого я выбрала. — Во взгляде ее мелькнуло кровожадное выражение, и мне в очередной раз подумалось: эта милая деточка не зря верховодит у призраков. А еще я поняла, что костьми лягу, но «слияния» не допущу. И не важно, как отреагирует на это печать подчинения.

— То есть я могу просто попросить немного энергии у леса, и он при желании мне ее даст? — уточнила, помолчав.

— Зачем тебе энергия, фея? — прищурилась Красная Шапочка.

— Как зачем? — прикинулась святой невинностью я. — Чтобы обряд прошел без сучка и задоринки, — соврала не моргнув и глазом. — Разве королева не должна для этого чувствовать себя на все сто?

— Ты права, — согласилась она. — Как закончим примерку, иди вон к той осине, обними ствол и попроси у Дарквуда наполнить тебя силой.

— А если заупрямится?

— Не посмеет, — самодовольно усмехнулась Мара.

Я покачала головой, размышляя над ее словами. Не посмеет, значит. Чем же они шантажируют «великий и могучий рассадник вредности»?

— Но если попробуешь использовать дар против нас, — снова заговорила Мара, — вспомни о лордах тьмы и этих вот, — она указала на девушек, возившихся с накидкой, — доноров. Их свобода и жизни в твоих руках, Эрилин. Как и наши. — На последней фразе тон ее стал сладким, заискивающим… фальшивым. — Да и не страшна нам чужая магия. Мы же привидения!

Я улыбнулась в ответ: светло и искренне. Губить «деток» не планировала, но поощрять их плохое поведение тоже было бы неправильно. Даже вундеркиндов надо воспитывать, давая понять, что хорошо, а что плохо. А то вскормлю ненароком стадо злодеев вместо добрых лесных духов, помогающих путникам найти дорогу к дому. Судя по предпосылкам, доставшаяся мне колония имеет все шансы стать «разбойниками с большой дороги». Что ж, придется перевоспитывать!

«Осилишь ли? — Олла не скрывала сарказма. — Как бы эти ушлые духи тебя саму не перевоспитали после „слияния“. — „Его не будет“, — твердо сказала я и вновь вернулась к беседе с Марой.

Когда же мастерицы сняли с меня накидку и венок, отправилась к дереву, припорошенному серой пыльцой, точно снегом. Походила вокруг него, подумала, а потом обняла ствол, прикрыла глаза и мысленно потянулась к Дарквуду, надеясь, что на этот раз он все-таки мне ответит. Предыдущие попытки связаться с лесом закончились неудачей, но сейчас, когда я просила у него поделиться силой, и он, по заверению девочки, не мог мне отказать…

„Слышу я тебя, слышу, — откликнулся незримый собеседник, или это зашелестела пожухлая крона? — Не ори так, фея“. — „И раньше слышал?“ — „А было что?“ — съехидничал несносный лес. „Дарквуд! Может, хватит уже? — вздохнула я. — Не время ерничать. Я в логове привидений, и они намерены короновать меня этой ночью. Ты в курсе?“ — „Кто ж тебе злобный лекарь, девочка? — Теперь под его иронией скрывалась вековая усталость. — Я все сделал, чтобы ты ушла. Даже к жрецу тебя отправил, а ты… эх!“ — „А меня нашли и вернули, шантажом и магическим внушением заставили повиноваться. Но я, в отличие от тебя, не намерена сдаваться“. — „В отличие от меня?“ — в шуршании пыльных листьев мне почудилось удивление. „Конечно! Ты ведь смирился, поддался, стал рабом каких-то недавно родившихся духов. Марионеткой в их призрачных руках, слугой, исполняющим любую прихоть“. — „Ш-ш-ш-что ты знаеш-ш-шь, фея?!“ — раздраженно зашипел лес. „А что я должна знать? Ты ведь ничего не говоришь! Я через несколько часов стану их „кормушкой“, тогда, видимо, и выясню, чем они тебя подкупили. Мы же с ними будем единым целым, с этими милыми юными созданиями, жаждущими править миром. Очаровашки“. — „Юные, ха!“ — „А нет?“ — ухватилась за зацепку я. Мне и самой казалось, что мои подданные не такие уж и новорожденные, как говорят. Слишком хитрые для недавно появившихся на свет, слишком коварные и уверенные в себе. „И способности у них отнюдь не призрачные“, — вмешалась Олла. „Это кто?“ — насторожился Дарквуд. „Леди из часов, — представила я напарницу, — гайя Олла Варай“, — „У тебя в голове опять проходной двор, — хихикнул лес, после чего серьезно полюбопытствовал: — Ты стала повелительницей времени?“ — „И это тоже. Я много кем стала за последний день. Невестой, повелительницей… королевой вот скоро буду, если ты, конечно, не объяснишь, почему мне не следует этого делать“.

Дарквуд колебался, я чувствовала его напряжение, смятение, неуверенность, и это было странно, ново, потому что раньше вредный насмешник никогда себя так не вел. А может, обнявшись со стволом, через который он вливал в меня свою силу, я начала острее ощущать его эмоции? Что-то было в этом неприметном с виду дереве, что-то особенное, настраивающее на доверительный лад. И чем сильнее я становилась, впитывая щедрый подарок, тем ближе и понятнее мне казался дух древнего леса. Будто оборвались призрачные цепи и рухнули невидимые барьеры, разделявшие нас.

„Слияние“ действительно сделает тебя частью колонии, источником энергии для каждого духа. Вернее, не так. Ты станешь проводником силы между мной и другими фейри, — наконец заговорил лес. — Это не помутит твое сознание, не навредит здоровью, даже, наоборот, но… ты больше не сможешь покинуть лес. Тебя просто не выпустят, будут держать здесь как ценный артефакт, запрут в растительной тюрьме на веки вечные».

Что-то подобное я и подозревала, так что великую тайну Дарквуд не раскрыл, лишь подтвердил мои собственные догадки.

«Значит, они фейри…» Мне вспомнился момент, когда серые призраки на миг обратились в чернокожих людей. Неужели это их истинный вид? Тот, что был до… а, собственно, до чего? Как так вышло, что вместо свеженькой колонии стихийных сущностей златовласка умудрилась пробудить души дивных существ? Неужели Ева растревожила какое-то древнее кладбище? «Вполне вероятно», — подала голос Олла. «Не кладбище, — нехотя проскрипел лес, — ловушку, тысячелетия назад запечатанную сильнейшими иномирными магами».

Отлично! Наставница и тут отличилась! Выпустила на волю сидевших в заточении пленников, у которых теперь лапки чешутся наверстать упущенное, а мне все это расхлебывать! Удружила с наследством, ничего не скажешь!

«Но почему ты молчал?!» — мысленно взвыла я, от досады впиваясь ногтями в черно-серую кору. «Потому что я — их творение. И если осмелюсь взбунтоваться, меня превратят в бледную копию леса, похожую на ту, где ты сейчас стоишь. Я их чадо, дети не должны идти против родителей. — С этим утверждением я бы поспорила, но не успела, так как Дарквуд заявил главное: — К тому же все это время действовало магическое табу». — «А теперь не действует?» — «Нет. Ты все верно поняла, фея, дерево — очень мощный магический проводник, через который к тебе перетекает моя сила. Рядом с ним другие чары слабеют, запретные в том числе. Разве ты не чувствуешь, как притупляется действие твоих меток?»

А я, обрадованная нашим плодотворным общением, сразу и не поняла, отчего мне так хорошо и спокойно стало, решила, что дело в энергетическом опьянении, а тут, оказывается, все гораздо интереснее.

«О-о-о, — победно улыбнулась я, поглаживая шершавый ствол осины, — какая удача! Значит, мы наконец все выясним! Итак, о твоих прародителях… Открыто ты против них не шел, но и помогать, насколько помню, тоже не спешил. Разве нет? Пытался меня всяческими правдами и неправдами сплавить с глаз долой, лишив их будущей королевы. Переселил в Дарквиль, сдав на руки жрецу. Было такое?» — «Было. А толку? От судьбы, как видишь, не уйдешь, с дарквудскими феями не поспориш-ш-шь».

— Дарквудские феи? — вырвалось у меня.

— Ты что-то сказала? — тут же вскинула голову Мара.

— Да-а-а. — Я посмотрела на нее и снова улыбнулась. — Голова кругом от магии идет. И меня тут вдруг осенило: буду отныне настоящей дарквудской феей! Марика, помнится, рассказывала, что читала о таких в книжках. Да и народ на базаре разное болтал. Если лес отныне будет моим домом, легенда и правда станет явью. Эрилин Каро, королева лесных духов, единственная и неповторимая дарквудская фея, умеющая повелевать временем… Звучит гордо!

— Угу, — поддакнула призрачная Мара, продолжая сверлить меня взглядом. Я же уткнулась лбом в дерево, изображая пьяную от переизбытка силы волшебницу, и продолжила ментально пытать Дарквуд, пока он не сорвался с крючка откровений. Напоследок хоть кто-то соизволил пролить свет на происходящее. А то сплошные недомолвки и «реверансы». Достало!

Подготовка к обряду раскрасила серо-черный пейзаж рыжими пятнами костров, которые разожгли с четырех сторон от алтаря, сложенного из камней в виде кресла, украшенного цветами. На этом импровизированном троне восседала обнаженная я в венке и в растительной накидке, заменившей мне платье. Ожерелье тоже пришлось снять по требованию Мары, как и белье с чулками. Зато разлучить меня с обручальным колечком, впившимся в палец, будто клещ, никто так и не смог. Хотя пытались, да… наивные! В итоге я убедила всех, что помолвка — такой же магический обряд, как и «слияние», поэтому символ наших с мерсиром взаимоотношений стал неотъемлемой частью меня. Слава лютикам, рубить руку в попытке избавиться от приставучего украшения подданные не стали. Более того, они позволили надеть на шею еще и волшебные часы, смирившись с тем, что, помимо королевского статуса, у меня есть еще два, а на виске закрепить шелби.

В результате всех этих нехитрых приготовлений сидела я на алтаре вся такая цветущая, ибо с ног до головы в цветах, и жутко довольная, потому что вычислила, благодаря советам Дарквуда, основные магические связи ритуального заклинания, а еще придумала, как именно сорвать предстоящее действо, чтобы никто ничего не заметил. Конечно, этот хитрый план не освобождал меня от общества призраков, но точно откладывал «слияние» до лучших времен — лес шепнул, что следующая подходящая для обряда ночь наступит через две недели. Привидения водили вокруг хороводы, мастерицы голосили, подвывая Маре, чей нежный голосок читал заклинания, а я смотрела на них и чувствовала, как губы сами расплываются в улыбке, выдавая мой радостный настрой. Призраки тоже веселились, поглядывая на свою будущую королеву, и только Красная Шапочка оставалась серьезной и собранной.

На последних словах ее песнопений изумрудными нитями вспыхнул рисунок сложного магического плетения, в центре которого находилась я с «троном». Трава в рамках ритуальной площадки сменила цвет на зеленый, а в прорехе средь серой хмари вспыхнул яркими звездами лоскут ночного неба. Мне поднесли завернутый в полотно кинжал, предлагая поделиться кровью с землей. И я охотно приняла его, намереваясь немного смухлевать, как вдруг над головой моей развернулась синяя воронка портала, куда меня и затянуло вместе с клинком, но, к счастью, без «трона». Потому что выпала я прямо в руки Аарона, стоявшего посреди не менее мощной магической пентаграммы, начерченной на полу каменного колодца. Вокруг, переливаясь всеми цветами радуги, плескалась магическая сила. Она щитом закрывала нас от призраков, пытавшихся прорваться сюда вслед за мной. На моем теле вспыхивали зеленые цепочки знаков, но бледнели и гасли, не в силах пробить магический заслон и вернуть меня на алтарь. А я сидела на руках жениха и во все глаза смотрела на него, не веря в происходящее. Когда же осознание пришло, завопила, махнув в сердцах ножом:

— Какого лешего, Рон?! Ты сорвал мне все представление!

— Пр-р-редставление?! — В ответ он тряхнул меня так, что я чуть язык не прикусила. — Я сыт по горло твоими представлениями, Эри.

— Как? Уже? А я только начала входить во вкус, — съязвила обиженно, а потом не выдержала и впилась в его недовольно сжатые губы, наплевав на гневный взгляд и грозно сдвинутые брови. Елки зеленые! Как же я соскучилась по этому мужчине! Аарон крепче прижал меня к себе, забыв, что он вроде как зол. Наш поцелуй был жарким, ненасытным, долгим. Но по закону подлости нас наглым образом прервали.

— Отпусти ее, Аарон, она опасна! — В мрачном голосе звучали стальные нотки, и потому, наверное, я не сразу признала в говорившем эррисара тьмы.

Понимание кольнуло шипом обиды. Обвив одной рукой шею жениха, второй я продолжала держать презентованное призраками оружие.

— Сам ты, Дарэн, опасен! — буркнула раздраженно. — Я, к слову сказать, жизнью рисковала, пытаясь спасти вас всех от участи Василя и прочих.

— Брось кинжал! — приказал Дарэн.

— Да, пожалуйста! — Я решила не дразнить быка красной тряпкой, хотя и очень хотелось. Клинок с глухим стуком упал к ногам Аарона, и я обняла его обеими руками.

— Жизнью рисковала, значит, — присоединился к другу Виктор. — А волшебные часы, отправляясь на подвиги, случайно прихватила? — Из-за цветного энергетического поля я видела только силуэты собеседников, зато слышала их очень отчетливо. Эррисар, советник… кто здесь еще?

— Часы сами потребовали взять их на подвиги, им претензии и предъявляйте, — парировала я, повертев в руках обсуждаемый артефакт. — Вернее, ей.

— А…

— Хватит устраивать допрос! — воскликнула я, глядя на мерсира. Сейчас мне было важно только его мнение. Верит, нет? Поцеловал, значит, да? Но почему тогда молчит? — Рон, выслушай меня, пожалуйста. Я должна вернуться на поляну, немедленно. Иначе мои несостоявшиеся подданные придут сюда. Их невозможно победить, они уже мертвы. И это никакие не стихийные духи. Ева разбудила призраков дарквудских фейри. Дивные существа, потерявшие свои тела, но сохранившие кое-какие магические способности… вот они точно опасны! Но я смогу найти их слабое место, если вы отправите меня обратно и позволите остаться там хотя бы на неделю…

— Нет! — выдохнул мне в лицо Аарон.

— Я же хочу помочь!

— Я сказал, нет! Ты не пойдешь туда одна и не одна — тоже. Ты больше вообще ни на шаг от меня не отойдешь. Ясно?

— Но почему? — недоумевала я.

— Потому что люблю тебя! — рявкнул он и снова меня тряхнул, будто не в чувствах признавался, а отчитывал за досадную провинность.

— Взаимно! — огрызнулась я, глядя на него исподлобья. — Но толпу недовольных магов с твоей стороны, — кивком указала на стоявших за магическим щитом мужчин, — и ораву разъяренных призраков с моей. — Ткнула пальцем в тающее зарево портала, из которого тянулась чья-то полупрозрачная рука, — это вряд ли успокоит. Поверь мне, Рон, я видела, что духи делали с твоей тьмой, мне известно, на что они способны. Позволь разобраться во всем и…

— Вместе разберемся. Потом, — перебил Аарон и поцеловал меня, оборвав возмущенный возглас, относившийся к его заявлению, а не к действиям.

— Я попробую на время ослабить магический барьер, — раздался чей-то незнакомый голос по ту сторону пестрой стены. — Аарон, если не хотите проторчать в центре круга еще часа полтора, выходите в ближайшие пять секунд там, где появится прореха. Отсчет пошел. Пять, четыре, три…

Седовласый мужчина не успел произнести последнюю цифру, а мы уже стояли в окружении лордов Триалина, половину которых я не знала. И как-то вдруг вспомнилось, что на мне из одежды только венок да плетеная накидка. Лютики-ромашки! И чего они все молчат и смотрят?! Первым пришел в себя маг света, который выпустил нас из круга. Сняв свой камзол, он накрыл меня им, чуть улыбнулся, заметив, как пылают мои острые ушки, а потом узрел изумрудный полумесяц на моем предплечье… и улыбаться перестал.

— Что это? — спросил напряженно.

— Метка подчинения, — поежившись под перекрестными взглядами собравшихся, призналась я. — Две метки. Одна связала меня с часами, вторая — с призраками.

— Я же говорил, что фея опасна! — воскликнул Дарэн, направив на меня сотканный из теней меч. — Не сама, так по воле своей хозяйки нас предала.

— Я не предавала!

— Она не предавала, — поддержал меня Аарон, до сих пор молчавший после нашего странного признания в любви. — Да и метки ее частично заблокированы, я проверил магический фон. А того влияния, которое осталось, недостаточно для порабощения чужой воли. Обручальное кольцо работает, Эрилин?

— Твое кольцо, мое упрямство и сила леди из часов, — улыбнулась я. — Господа, даром своим клянусь, я на вашей стороне. Могу даже магическое обещание дать или что там делают местные чародеи, чтобы доказать свою невиновность. А потом… может, все-таки вернете меня в лес?

— Может, и вернем, — сказал мерсир, — но только в сопровождении вооруженных до зубов стражей Триалина. Смирись, колючка.