Глава 15
Сандро Лордкипанидзе. Шабаш на Столовой горе
В город они прибыли на рассвете, когда жаркое солнце тропиков лишь чуть-чуть позолотило бахрому «скатерти», свисающей с плоской вершины Столовой горы. Неспешный туристический «Кентавр» по большой дуге обогнул Голову Льва и, уже никуда не сворачивая, устремился к побережью, целясь в знаменитый остров Роббен, где некогда томились узники, а теперь располагались уютные коттеджи одноименного отеля. Лорд и Са-ах сидели на разных местах. По легенде, они были незнакомы. Пока. Познакомиться им предстояло во время экскурсии в Институт хронофизики. По той же легенде, оба были отставниками-чрезвычайщиками, а как известно – бывших чрезвычайщиков не бывает. Следовательно, излишнее любопытство старичкам-службистам вполне извинительно. Впрочем, уж кто-кто, а Лорд старичком себя не ощущал, наоборот – ему казалось, что он сбросил годков двадцать. Примерно столько ему не приходилось выступать в роли рядового оперативника. Хотя и тогда он не был обыкновенным опером, а сейчас – тем более. Рядовому нет нужды разбираться в целесообразности операции, от него требуются лишь смекалка и исполнительность. Такой роскоши Лорд себе позволить не мог. Рассеянно разглядывая в панорамный иллюминатор автограва великолепные здания Кейптауна, он думал о том, что не нравятся ему исходные данные. Он внимательно ознакомился со старинной кристаллозаписью, которую ему выдал Верховный Сумматор. Материал впечатлял.
На Земле, в первой половине XXV века, подвизались самые настоящие заговорщики. Нет, они не собирались на конспиративных квартирах, не распространяли прокламаций, не изготавливали самодельные бомбы, они ничем не походили на мрачных романтических личностей с кинжалами под плащами – они владели новейшими достижениями психокинетики, квантовой биофизики и локальной социопрогностики и другими тогдашними прорывными научными методиками. И, не исключено, что именно эти методики заговорщики и применили, чтобы остановить Детский Апокалипсис. Это было странно и противоестественно, но, похоже, что им и впрямь это удалось. Статистика – вещь лукавая, но и упрямая – тоже. И она свидетельствовала, что после масштабного вмешательства ЦЧНновцев ранняя детская смертность быстро пошла на убыль. Правда, кое у кого из членов назначенной Советом Земной Федерации комиссии закралось подозрение, что и сам Детский Апокалипсис был индуцирован наукократами, тем более что «заговорщики из ЦЧН» сразу же принялись активно рекламировать свою доктрину, о которой прежде помалкивали. Однако доказать их причастность к необъяснимому возрастанию детской смертности не удалось.
Суть самой доктрины наукократов в кристаллозаписи излагалась весьма кратко, изобилуя ссылками на специальные исследования виднейших историков запрещенной науки. Главное, что уловил Лорд, что ЦЧНовцы были недовольны, что Земля растрачивает ресурсы, вмешиваясь в дела всех подряд развивающихся цивилизаций, вместо того, чтобы сосредоточить их на дальнейшем построении Светлого Будущего. Считали, что социологи и ксенопсихологи, заполучившие большинство в Совете, не справляются, что власть надо передать ученым-естественнонаучникам и так далее. Никто бы и не обратил серьезного внимания на эти декларации, мало ли приходится их слышать во времена, когда научно-технический прогресс возрастает по гиперэкспоненте, если бы наукократы не попытались реализовать свой заговор вполне в традициях революционеров прошлого. В этом месте кристаллозапись читалась как исторический детектив, в сюжете которого присутствовала даже попытка силового захвата здания Совета Земной Федерации. Разумеется, переворот был сорван. ЦЧН закрыт. Заговорщикам предложили самим избрать место добровольной ссылки. На чем историю наукократического заговора следовало бы считать законченной.
М-да, факты впечатляли, но, сравнивая историю взлета и падения ЦЧНа с деятельностью Кейптаунского института хронофизики, Сандро Лордкипанидзе не находил аналогий. Хронофизики не ставили опыты на людях. Если не считать запуска хронокапсулы с человеком внутри, который, впрочем, тоже пока не состоялся. И запланирован на нынешнюю среду, то есть в день экскурсии, во время которой должны были «познакомиться» два отставника. И все-таки Старик бы не стал связывать историю более чем столетней давности с нынешней и без того непростой ситуацией, сложившейся вокруг Кейптаунского института, не имея на то достаточных оснований. Другое дело, что он почему-то не счел нужным поделиться своими размышлениями на эту тему с главою Карантинного Комитета. Скорее всего, Верховный Сумматор хотел, чтобы Лорд сам обнаружил связь между современной хронофизикой и «заговором наукократов» прошлого столетия. И не просто обнаружил, а схватил мерзавцев за руку. Пока еще не стало слишком поздно. Пока не грянул какой-нибудь новый Апокалипсис. И на этот раз уже – не детский.
«Кентавр» опустился на посадочную площадку перед офисом «Роббена», и туристы, не спеша, гуськом, на ходу напяливая шляпы и цепляя на переносицы – у кого они имелись – солнцезащитные очки, потянулись к выходу. Лордкипанидзе покинул салон последним. Он окинул рассеянным взором наливающееся раскаленной сталью знойное южноафриканское небо. Несмотря на раннее утро, уже основательно припекало. Под этим небом простирался не только Атлантический океан, но и Капский полуостров, накрытый широкополой шляпой Столовой горы. На ней – Сандро знал это – Марина участвовала в диком медеанском обряде, первом в своей жизни, но, скорее всего, не последнем. Правда, что-что, а личные чувства Лорд умел засунуть в дальний угол. И если уж и сожалел о чем, то лишь о том, что Октавиан-Клавдий не успел сообщить, что Валевская замешана в деле Ставриди. А может, не захотел сообщить, из неких ложных представлений о границах дозволенного в оперативной работе – теперь это не имело значения.
Субэл-портье встретил гостей отеля в прохладном офисе, непрерывно щебеча об услугах, предоставляемых постояльцам, и прелестях отдыха на острове и раздавая электронные ключи от коттеджей. Лорду достался тринадцатый номер, куда он с удовольствием и направился. Ему хотелось как можно скорее остаться в одиночестве, еще раз все проанализировать, а заодно связаться по закрытому каналу с кейптаунским отделением Кей-Кей, сотрудники которого уже провели некоторую предварительную работу. Институт хронофизики находился под круглосуточным наблюдением. Практически все, что происходило в его лабораториях и в пусковой шахте, где готовилась к испытанию хронокапсула с человеком на борту, немедленно становилось известно оперативникам. Первую сводку Лорд получил еще ночью, перед тем как отбыть к месту сбора туристической группы. Ничего особо интересного сводка не содержала. Лишь одно сообщение привлекло внимание главы Карантинного Комитета – в Кейптауне объявился Ботто Пакостник, нынешний лидер вконец разложившейся Хашараппы.
* * *
Они нагрянули однажды ночью. Застали врасплох. А ведь дела шли как нельзя лучше…
За несколько великоземных месяцев Ботто сумел сколотить неплохое состояние. На Земле-Родине, разумеется. Здесь, на этой странной планете, золото не имело ценности, как и серебро, и платина, и алмазы. Специально натасканные ракшасы научились с ловкостью извлекать эти бесценные сокровища из выброшенных на свалку субэлектронных механизмов, до того, как их пустят на переработку такие же, безразличные к блеску драгоценных металлов, лишенные алчности автоматы. Для того чтобы добыча как можно реже оседала в карманах рядовых членов Хашараппы, Ботто организовал подпольное казино, с баром, наркопритоном и борделем. Последний был особенной гордостью Пакостника. Местные девчонки, родившиеся и воспитанные на Великой Небесной Земле, для такого дела совершенно не годились. Эти чистюли и понятия не имели об истинном назначении самки, а переучивать их было бы слишком хлопотно, да и не гарантировало результата. Рассудив так, Ботто наладил доставку девочек с Земли-Родины. Невежественные дикарки, они были безумно счастливы своей участью. Пакостник уже предвкушал, как купит себе на Ракшасе уютный домик, в фешенебельном районе Лучезарной Столицы, пластические хирурги изменят ему внешность, продажные чиновники Департамента передвижения населения выправят новые документы. Ботто Пакостник исчезнет, зато появится законопослушный, а главное – богатый подданный Империи. Подобное преображение требовало времени. Ботто старался просчитывать каждый свой шаг, чтобы нигде не ошибиться и не преступить грань дозволенного.
И вдруг вся тщательная подготовка оказалась под угрозой срыва.
Пакостник пересчитывал дневную выручку, которую по совокупности принесли ему все его предприятия, когда в коридоре, прилегающем к кабинету, раздался шум. Опытным ухом Ботто уловил признаки надвигающейся беды, но ничего толком предпринять не успел. Он лишь сгреб выручку в потайной ящик стола, когда дверь распахнулась и в кабинет ввалилась парочка полуголых дикарей, волоча с собой обездвиженного охранника. Коррхо по кличке Мясник, отличавшийся свирепым нравом и быстротой реакции, висел в руках тащившего его дикаря тряпичной куклой. Второй дикарь прицелился в хозяина кабинета из лука. Пакостник, словно завороженный, смотрел на костяной наконечник стрелы, от которого будущего богача отделяло не больше метра. Он пытался что-то сказать, но напрочь забыл все слова на великоземном наречии, какие знал. Тот, кто держал за подмышки Коррхо, отпустил его, и охранник свалился под стол. Другой дикарь, вдруг опустив лук и даже сняв с него стрелу, отчетливо произнес на чистейшем языке Черных Ракшасов:
– Сиди тихо. Слушай внимательно. Исполняй точно.
– Д-да, господин, – выдавил наконец Ботто.
– Если доложишь в Кей-Кей, станешь дичью, а на охоте мы не промахиваемся.
– Понял, господин, – с трудом проглатывая комок в горле, произнес Пакостник. – Не убивайте, господин.
– Мы убиваем только дичь, – сказал дикарь. – Не становись дичью, не будешь убит.
– Я сделаю все, что вы прикажете, господин.
– Да, ты сделаешь все, что мы тебе прикажем…
Ботто почувствовал, как его волю сковывает непреодолимая сила. Сознание его словно накрыло туманом. Земля, Старооскольский лагерь, роскошный кабинет владельца подпольного казино куда-то исчезли, Пакостник вдруг очутился в громадной, но затхлой пещере, освещенной шевелящимися корнями, а может быть, щупальцами исполинской твари, надвигающейся на него из неведомой глубины. От твари исходил безмолвный приказ, противиться которому не было ни малейшей возможности. Ни слова не было произнесено, но Ботто точно усвоил, что от него требуется. Когда он пришел в себя, дикарей в его кабинете уже не было, лишь Коррхо все так же бесчувственной колодой валялся под столом. Первым делом Пакостник открыл заветный ящик, опасаясь, что грязные дикари его ограбили. Однако выручка была на месте. Но кроме нее в ящике лежал матово отблескивающий цилиндр. Как ни странно, Ботто совершенно не удивился находке, даже обрадовался ей. Взял небольшую кожаную сумку, с которой совершал поездки за пределы лагеря, положил в нее цилиндр и аккуратно застегнул. После чего деловито поднялся, переступил через обездвиженного охранника, вышел на улицу, сел в свой роскошный автограв – модифицированный по спецзаказу «Стриж» – и полетел к ближайшей ТЛП-кабине. Через несколько минут Пакостник вышел из другой кабинки в живописном районе Бо-Каап и шагом никуда не спешащего туриста направился к центру Кейптауна.
* * *
– Собственно технология запуска достаточно примитивна, – небрежно вещал экскурсовод – рослый, атлетически сложенный банту. – Хронокапсула сбрасывается в вертикальную шахту километровой глубины, гравитационный демпфер накапливает кинетическую энергию свободного падения, которая частично высвобождается, когда капсула встречается с искусственным гравитационным полем, генерируемым специальной установкой на дне шахты. Происходит искривление пространственно-временного континуума, в результате чего и осуществляется хроноперенос…
– Надо же, как просто! – изумился кто-то из туристов. – Что же вы так долго запрягали?
– Увы, это просто только на словах, – вздохнул экскурсовод. – На деле потребовалось создать новый раздел физики, так называемую трансгравитационную динамику. А сложность расчетов порой превышала возможности нашего суперкомпьютера, приходилось обращаться в вычислительный центр Совета Земной Федерации.
– И все-таки справились? – спросил другой турист.
– Будем надеяться, – суеверно отозвался сотрудник института. – Не забывайте, что сегодня первый испытательный запуск с человеком…
– И кто же станет этим Гагариным Времени? – осведомилась милая девчушка лет тринадцати.
Банту ослепительно ей улыбнулся.
– Гагарин Времени… Отлично сказано, юная леди, – похвалил он. – По удачному совпадению, комиссия из более десятка тысяч добровольцев избрала русского парня. Его зовут Николай Сапрыкин, по профессии он егерь-охотовед.
– А почему не хронофизик? – спросил Лордкипанидзе. – Неужто у вас в институте не нашлось крепких, рисковых ребят?
Вопрос смутил экскурсовода, хотя ответ ему был известен, но не выносить же сор из избы.
– Лично я тоже подавал заявку, – нашелся он спустя несколько мгновений неловкой паузы. – Вошел в первую пятерку испытателей.
Туристы хором поздравили его, и экскурсия благополучно продолжилась. Экскурсанты вытянулись цепочкой вдоль коридора. Экскурсовод сделал торжественное лицо и возвестил:
– А теперь я покажу вам пусковую шахту и саму хронокапсулу…
– А – испытателя? – спросила девчушка, назвавшая добровольца-егеря Гагариным Времени.
– Николай Сапрыкин уже в капсуле, – пояснил экскурсовод. – Готовится к старту, и отвлекать его никоим образом нельзя. Ему предстоит трудная работа…
– А почему – трудная? – удивился один из туристов. – Разве у вас не все автоматизировано?
– Дело не в автоматике, а в том, что, оказавшись в прошлом, испытатель должен будет суметь вернуться. Заметьте – вернуться, не имея специально подготовленной пусковой шахты… Итак, за этой дверью вы увидите нашу «малышку»! – сообщил банту, указуя на широкий двустворчатый входной портал.
Все экскурсанты как по команде воззрились на него. Все, кроме Лорда. Он поравнялся с дверью, обозначенную двумя нулями, и знаком велел Са-аху отстать от остальных. Когда экскурсия втянулась в отворившиеся двери, глава Кей-Кей извлек из кармана универсальный электронный ключ.
– Встань здесь! – приказал он ригелианцу. – Если кто поинтересуется, где я, укажешь на сортир… Дескать, ждешь, покуда приятель облегчится… Но если кто-то захочет удостовериться в моем там присутствии, воспрепятствуешь.
– Будет сделано, – отозвался инопланетянин.
Лорд кивнул. Он не сомневался, что «будет». Поэтому он спокойно отворил дверь, лишенную каких бы то ни было обозначений. План института глава Кей-Кей получил от кейптаунских коллег. За дверью без знаков находился сервер институтской Малой Сети. Доступ к хранящимся на нем данным Лордкипанидзе пытался получить легальным путем, но получил отказ. Что ж, отказы его никогда не останавливали. Свет зажегся автоматически. В серверной никого не было. Да и во всем институте было пустовато. Особенно – для дня решающей стадии испытаний хронокапсулы. Глава Кей-Кей действовал быстро. Ему не требовалось переносить данные на внешний носитель, он просто направил их поток во вне, через специальный спутник – на сервер Карантинного Комитета. Обнаружить эту передачу было не просто, а прервать без ведома Лорда невозможно. Через несколько минут он вернулся в коридор. По взгляду Са-аха понял, что никто не интересовался сортирными приключениями незадачливого туриста. Рассеянно взглянув в панорамное окно, выходящее на институтскую парковку для автогравов, он заметил знакомую фигуру. Неприятное предчувствие обожгло Лорда, как кипяток.
– Это ракшас Ботто, по кличке Пакостник, – сказал он Са-аху, тыча пальцем в толстый спектролит окна. – Ему тут совершенно нечего делать.
– Догнать? – громыхнул неземным басом ригелианец.
– Нет! Я сам, – мгновение подумав, решил Лорд. – А ты свяжись с местным Кей-Кей. От моего имени сообщи, что Пакостник в институте, пусть пришлют опергруппу.
– Открытым текстом?
– Открытым. Нет времени на обычные игрища… Все. Я пошел.
Он кивнул напарнику и сорвался с места. Да, тренер по форсблейдеру имел все основания быть довольным своим подопечным. Шестидесятилетний Лордкипанидзе мчался по институтским коридорам словно тень. Если ему навстречу попадались люди, он обгонял их словно ветер, взъерошивая прически и взметая полы одежд. Проигнорировав «стакан» вакуум-лифта, что приветливо отверз свои недра, Лорд вприпрыжку помчался по спиральному спуску, огибавшему лифтовую шахту. Он выскочил из вращающихся дверей фойе через пять минут после того, как отдал распоряжения ригелианину. Несколько секунд Лорд вертел головой, пока не увидел Ботто, который не спеша усаживался в сине-зеленый «Скворец». Несколько длинных прыжков, и глава Кей-Кей был уже у автограва, встретившись взглядом с недоумевающим взором Пакостника.
– Мой Лорд, – пробормотал ракшас. – Ботто…
– Вылезай!
Пакостник пожал плечами, что у ракшасов означало отказ.
– Я кому сказал!
– Уже поздно, мой Лорд, – пробормотал инопланетянин.
Предчувствие беды сжало горло Лордкипанидзе ледяной рукой, он едва вытолкнул из него ненужный уже вопрос:
– Что – поздно?
Пакостник промолчал. Он даже не смотрел на сгорбившегося, словно внезапно постаревшего «генерала». Он смотрел поверх головы всемогущего начальника великоземной контрразведки. И глава Кей-Кей поневоле проследил за его взглядом. Здание Института хронофизики – три вертикальных цилиндра, со скошенными по направлению друг к другу вершинами – окуталось грязно-серым облаком, в котором сверкающими рыбешками крутились какие-то крохотные фрагменты. В следующее мгновение ушей Лорда достиг оглушительный звук, словно в знойном поднебесье кейптаунского неба ударил внезапный гром. Уже догадываясь, что произошло, Лорд обернулся к Пакостнику, но тот, захлопнув дверцу, с места рванул на полной скорости. Тугая волна теплого воздуха из дюз в днище автограва едва не сшибла главу Кей-Кей с ног. Ботто, в полном соответствии со своим прозвищем, удирал с места преступления. Конечно, никуда он не денется. С Земли его не выпустят, а на Земле преступника, устроившего взрыв в многолюдном здании, найдут, где бы он ни скрывался, но Лорд чувствовал, что Пакостника нельзя упустить именно сейчас. Покуда он и сам в шоке от содеянного, а значит, выложит все как на духу. Это потом изворотливый ракшас, устроивший на приютившей его планете бордель и казино, придумает множество отговорок, найдет слова, которые разжалобят свору добровольных адвокатов в Трибунале Совета, уйдет от ответственности. Нет, он, Сандро Лордкипанидзе, не даст Пакостнику уйти, иначе грош цена его знаменитой хватке.
Лорд рванул на себя дверцу ближайшего автограва – некогда вызывать патрульный глиф. Втопил педаль экстренного старта, одновременно выхватывая из-за пазухи коммуникатор.
– Са-ах! – крикнул он в микрофон. – Если жив, отзовись, чертов ригелианин!
– Слушаю, Лорд! – как ни в чем не бывало немедленно откликнулся оперативник.
– Жив… – выдохнул Лорд и продолжил сухо: – Что там у тебя, докладывай!
– Взрыв в пусковой шахте. Термитная бомба. Есть жертвы. Капсула с испытателем уничтожена.
– Понятно… Разбирайтесь с ребятами. Преследую предполагаемого террориста.
– Помощь нужна?
– Нет, дружище… Справлюсь. Спасайте людей.
Сквозь дождь обломков крутобокий семейный «Тетерев» прорывался к безмятежному по-прежнему небу, куда свечой уходил «Скворец», управляемый «предполагаемым террористом».
* * *
Автограв Пакостника примостился с краю плотно забитой летающими машинами посадочной площадки. Лорд не поверил бы своим глазам, если бы лично не преследовал эту легкую одноместку от самого института. Сомневаться не приходилось. Террорист и не думал удирать. Не особо торопясь, он поднялся к Столовой горе и просто опустился на свободное место. «Скворец» мог себе позволить примоститься с краю. На «Тетереве» это сделать было трудновато. Несколько минут Лорд в нерешительности парил над площадкой, выискивая хоть какой-нибудь зазор между сверкающими на солнце бортами всех этих «Стерхов», «Турманов», «Кондоров», «Скворцов» и «Стрижей». Наконец плюнул на правила парковки и посадил громоздкий свой, аж семиместный, автограв прямо на жесткую щетину кустов, что росли в трех шагах от обрыва. Не слишком ловко выбрался из накренившегося под его тяжестью «Тетерева», упав при этом на четвереньки. По счастью, никто не видел, каким унизительным способом выбирается всемогущий глава Кей-Кей из нелепо посаженного автограва. Сейчас не то чтобы насмешка, а даже сочувствие, высказанное вслух, могло привести Лорда в состояние ярости.
Выпрямившись, он осмотрелся. Внизу под обрывом в знойной дымке высились небоскребы Кейптауна. Лорд невольно поискал взглядом институт и обнаружил его без труда по колонне поднимающегося в безоблачное небо дыма и сверкающим пятнышкам, вьющихся над местом катастрофы аварийных автогравов. Чрезвычайщики уже вовсю работали, и можно было не сомневаться в том, что все сотрудники и посетители Института хронофизики эвакуированы, пострадавшим оказана первая помощь, пожар активно локализуется. Время скорбеть по погибшим пока не пришло, а в остальном – полный порядок. Если это слово вообще применительно к ситуации, когда приходится ликвидировать последствия варварской акции. Почему такое вообще стало возможно на Земле в XXVI столетии, предстоит крепко разбираться. Здесь уж никто не отвертится, ни этот благодушный идиот, если не хуже, Силантьев, ни сам Старик. Но с этим после – пока нужно изловить засранца Ботто. Взять живым и испуганным, и покаянным предъявить Трибуналу. Где же он здесь спрятался? Да, конечно же, под этим вот шатром, отлично замаскированным под купол лавового пузыря. Здесь ему больше негде укрыться.
Лавируя между припаркованными машинами, Лорд бегом достиг стойбища. Вход был свободен. Лорд откинул полог, то ли сшитый из настоящих шкур, то ли искусно имитированный под них. На него пахнуло прохладой и даже сыростью, хотя глава Кей-Кей легко различил кровавый отблеск костров, пылающих между скальными останцами, образующих естественные стены купола. В стойбище было полно народу. Стучали барабаны. Полуголые дикари, в толпе которых нельзя было отличить человека от медеанца, двигались в едином ритме. Лорд шагнул к танцующим, его толкнули, не извинившись. Он кого-то толкнул, но не понял – приняты ли его извинения. На странного гостя здесь никто не обращал внимания. Индейцы были заняты исключительно собой. Впрочем, и гостю до них не было никакого дела. По крайней мере – пока. Сейчас он искал Ботто. Пакостник был где-то рядом, прятался среди танцующих, жался у скалистых стен, стараясь, чтобы пламя костров не озарило его.
Толкаясь и уже не прося прощения, Лорд медленно продвигался на середину стойбища. Сырость, пляшущее пламя, слитное движение полуобнаженных, скользких то ли от пота, то ли от масла тел – Лорд почувствовал, что еще немного, и он забудет, зачем сюда пришел. Скинет с себя жалкие покровы, сотканные умными машинами высокой цивилизации, и забьется в синкопическом ритме, ощущая единство со всеми живущими на Земле и на других мирах – диких, свободных, не связанных никакими условностями морали. Приходилось напрягать волю, чтобы не потерять себя в этом круговороте тел и однообразных звуков. «Ботто, – сказал он себе. – Ботто. Пакостник. Убийца». Эти слова всколыхнули в одурманенном сознании Сандро Лордкипанидзе ненависть – редкостное ныне на Земле чувство. И оно вдруг материализовало сам объект этой ненависти. Ракшас вырос перед Лордом словно из-под земли. Пламя близкого костра металось по его лицу, заменяя живую мимику игрою света и тени.
– Я здесь, мой Лорд! – произнес Ботто так тихо, что пришлось читать по губам. – Я не прячусь. Я сделал, что должен был сделать. А что сделаешь теперь ты, генерал?! Ничего. Ты такое же ничтожество, как и Ботто! Даже еще ничтожнее!
– Ты арестован, Пакостник! – выкрикнул Лорд, чтобы перекрыть гул барабанов, вдруг выдавших дробь словно перед казнью. – Тебя будут судить. И наконец-то вышлют на Землю-Родину!
– Не вышлют, – пролепетали губы инопланетянина, который вдруг выхватил из-за пояса медеанский кинжал и медленно провел лезвием по своему горлу.