– Нет.

Я поднялась вслед за ним. Задрала голову, чтобы посмотреть в зеленые глаза.

– Нет, – сообщила спокойно, но твердо. – Никуда я не уйду.

Если Диз ожидал, что негостеприимного приема будет достаточно, чтобы я насмерть обиделась и вернулась в ГООУ, то он явно недооценивал, насколько упрямой – и глупой – может быть влюбленная девушка. Вместо ответа он фыркнул и испарился. Ушел от разговора в прямом смысле слова.

Молодец, Диз. Очень по-взрослому.

Погода, если это можно было так назвать, изменилась: несмотря на отсутствовавший холод, с неба посыпались светлые хлопья снега. Я провела рукой по волосам и уставилась на серое пятно на ладони. Не снега. Пепла. Поежившись, я направилась внутрь.

Вместо гостиной балконная дверь вывела меня в кабинет – я уже знала чей. Ощущение силы – древней, беспрекословной, абсолютной – ни с чем нельзя было спутать.

– Поговорили? – хозяин кабинета успел сменить серебряный кубок на пузатый бокал, через стекло которого разглядывал коньяк на свет. В неровном пламени свечей жидкость вспыхивала огненно-алым.

– Нет.

Интересно, Абигор слышал нас? Опыт подсказывал: мало что происходило без ведома Древних.

– И что вы планируете делать? Вернетесь обратно?

Рано.

– Попробую еще раз.

Вот только найду эту заразу… Что в огромной незнакомой башне казалось сложно выполнимой задачей.

– Вы поставили себе нелегкую цель, – равнодушно заметил он. – Мне показалось, он не горит желанием с вами беседовать.

– Мне все равно. Главное, что у меня это желание есть.

И я не отступлюсь. На миг наши взгляды встретились.

– Ценю настрой, – демон изобразил подобие улыбки… По крайней мере, я надеялась, что классифицировала гримасу правильно. – Я велел приготовить вам комнату.

– Я не…

– Не хотите оказаться обязаны, я помню. Но все же не оскорбляйте меня как хозяина этого круга. Даже в Аду мы имеем представление о гостеприимстве. Вы ничего не будете должны. Хотите, чтобы я вновь поклялся своим именем?

Я бы не отказалась. Потому что Макс был прав: демоны никогда не предлагали просто так. Если давали бесплатный сыр, в комплекте к нему шла мышеловка. Абигор отставил бокал в сторону и взял в руки газету.

– Данте проводит вас. Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.

Это, интересно, сколько – пока я не надоем гостеприимному хозяину? День, два? Неделю, месяц?

– Даже навсегда.

От этих двух слов спину словно окатило холодом. Любопытно, это шутка, вежливое преувеличение или?..

– Никогда не видел смысла скрывать своих намерений, – серые глаза пристально следили за моей реакцией. Вот, значит, в кого Диз такой честный. – По мне, это только отнимает время. И кто знает, вдруг вам у нас понравится. Или вы найдете иной повод остаться…

После полугода в ГООУ я могла сказать, что точно узнаю угрозу, когда ее услышу. И вот это явно было угрозой. Я машинально отступила назад. Абигор внимательно наблюдал за моими движениями.

– Кажется, в вашей стране существовало поверье, что сон на новом месте способен предсказать дальнейшую судьбу? Расскажете за завтраком, что увидите.

Невесть откуда взявшийся у меня за спиной Данте подтолкнул, приказывая двигаться. Я последовала, пропуская его вперед, задерживаясь, чтобы прокрутить в голове все, что знала о демонах. Умирающий мир. Запертая Граница. Психопомпы. Реверс-инжиниринг.

Похоже, я попала еще крупнее, чем думала.

В Аду солнца не существовало. Может, где-нибудь в Элизиуме, как утверждал Диз, оно и появлялось, но тут небо оставалось таким же серым, как ночью. Как только здешние обитатели определяли начало нового дня?

Предположительное утро я встретила, забравшись с ногами в глубокое кресло. Нет, Абигор не обманул: огромная, совсем не средневековых размеров постель соблазнительно белела простынями. Кто-то даже заботливо подложил грелку – будто здесь можно было замерзнуть.

Только вот я боялась спать.

Боялась вернуться – и уже не спуститься сюда во второй раз.

К собственному телу манило, будто магнитом. Я снова сжала деревянный подлокотник. Рано. У меня остались неоконченные дела.

Я не знала, сколько прошло часов (судя по остро чувствовавшемуся голоду и не менее явной нехватке сна – немало), прежде чем я – в очередной раз, ни на что не надеясь, – потянула дверную ручку. Та поддалась – к моему удивлению. Еще больше подозрений вызывал тот факт, что по ту сторону порога никого не наблюдалось.

Но если я хотела шанс самой найти Диза – это был он. Выскользнув в коридор, я оглянулась по сторонам и поспешила скрыться за ближайшим поворотом. И только пройдя минут пять по темному лабиринту, остановилась. Черное резное стекло, заменявшее здесь стены, еле заметно пульсировало под ладонью. Я повторила пальцем завиток виноградной лозы – та потянулась следом, пытаясь обвиться вокруг моего запястья.

Дом, который построил Малфас… Их круг не зря прозвали архитекторами Ада. Им удавалось подчинять себе пространство, выворачивать его наизнанку и комкать, как ненужную промокашку. И даже после этого их творения пробуждались… живыми. Мыслящими – пусть и полубезумными, под стать своим создателям. Верными хозяину. Оказавшись в гостях, ты никогда не мог знать, что скрывается за очередной дверью. Мог спуститься в подвал, чтобы выйти на крышу – и пройти тысячу ступеней, оставаясь на месте. Я читала о таких домах. Заглянула одним глазком за фасад, спустившись в библиотеку. Теперь предстояло применить знания на практике.

Как можно ярче я попыталась представить себе Диза – смерть и нарциссы, лукавый взгляд зеленых глаз и по-мальчишески задорную улыбку. Не серое равнодушие, которым он меня встретил. То, каким я его помнила по ГООУ. Да, игра, да, маска, но все это не могло быть ложью. Я отказывалась верить.

– Я знаю, что ты меня считываешь, – сообщила я стене. К виноградному усу присоединился стеклянный чертополох, пытавшийся прицепиться к рукаву. На всякий случай отняла руку: может, пока они и выглядели мило и безобидно, но позволить им утянуть себя в стену я не желала. – Так отведи меня к нему.

Потому что плутать по одинаково мрачным коридорам до скончания веков тоже не хотелось. А потом выяснить, что все это время я нарезала круги около своей комнаты.

Вместо ответа справа от меня в стене появился проход. Узкая винтовая лестница спускалась в темноту. Туда? Кровь, которой здесь, казалось, все пропахло, чувствовалась сильнее. И насколько мне не нравились темные, смыкающиеся над головой своды, спрятанные в стенах ходы, которые – готова поспорить – захлопнутся у тебя за спиной, вызывали у меня еще меньше энтузиазма.

С другой стороны, если бы Абигор хотел мне навредить, я бы тут не стояла.

Десятый виток я преодолела, тяжело дыша и, несмотря на все соображения безопасности, опираясь на стену. Словно не спускалась, а, наоборот, поднималась – хотя кто сказал, что это было не так? В окне на новом этаже вообще не было видно ничего, кроме двух терявшихся в тумане шпилей и горной гряды, чьи пики чернели далеко на горизонте. Напротив в темном стекле кто-то прорезал с полдюжины дверей. Посчитав, что дом не зря вывел меня именно сюда, я открыла первую.

После вчерашнего великолепия было странно видеть помещение, отделанное простой белой плиткой. Но и назначение у этой комнаты было… куда более функциональным. Под ногой тихо звякнула металлическая решетка слива; а слив в полу – это, поверьте, не та штука, которую вы хотите увидеть где-то, кроме душевой. В потолке над ним кто-то установил массивный крюк, по правую руку стояла железная тумба. Взгляд зацепился за скальпели и щипцы, при виде которых у меня сразу заныла нижняя семерка. Потом – за кусачки и иглы, за изогнутый серпом нож с каменным лезвием…

– Что ты здесь делаешь?

От раздавшегося за спиной голоса я невольно дернулась, чуть не опрокидывая поднос на пол. Хорошо, что рассыпаться инструментам не дал Диз. Плохо, что от таких подкрадываний я быстро поседею.

– Тебя искала, – буркнула я, потирая ушибленный локоть.

– Моя комната дальше по коридору.

– Что это за место?

И почему дом привел меня в эту… пыточную, когда я думала о Дизе? Тот взял один из скальпелей и с задумчивым видом покрутил в пальцах.

Подумав, на всякий случай я сделала шаг назад.

Ничего личного. Но с некоторых пор у меня развилось неприятие людей – и демонов, в особенности демонов! – с колюще-режущими предметами, находящихся в непосредственной близости от меня.

– Детская… – наконец сообщил он и снова умолк. Между бровей пролегла складка, пока он пытался подобрать следующее слово. – Учебная. Воспитательная.

Я огляделась. Воспитательная? И чему же здесь можно было научить?

– Никто не рождается без страхов. Ни мы, ни вы. А страх боли – первый из них. Он инстинктивен. Помнишь, ты рассказывала мне про инстинкты?

Да. И кое-что другое я тоже помнила. «Страх убивает». Один из многочисленных пунктов в своде правил, по которым играл Ад. Но избавлять от страха такими способами…

– А еще боль – хороший учитель. Никогда не задумывалась, как получилось, что демонов, неспособных на верность по своей природе, удерживает такая строгая иерархия? Боль со временем перестаешь воспринимать, урок остается. Навсегда запоминаешь, почему ослушаться отца не посмеешь.

Когда-то, оказавшись с ним внутри круга призыва, я спросила, больно ли ему. В ответ он смерил меня удивленным взглядом – теперь я знала почему. Потому что он через все это проходил. Потому что сломанная вчера рука – и вправду сросшаяся за ночь – была лишь предупреждением, демонстрацией силы. Ничем по сравнению с тем, что ему пришлось пережить раньше. По сравнению с чувством собственной беспомощности, с пониманием, что бежать некуда, даже если бы ты мог…

– Не смей.

Если бы Диз целился в меня, у меня не было бы ни одного шанса отскочить. Я не успела заметить, как он выбросил вперед руку, даже не услышала. А теперь оставалось только хлопать глазами, глядя на вонзившийся в стену у меня за спиной скальпель.

– Не смей жалеть. Ни меня, ни кого-либо еще. Жалость здесь тебя убьет.

А как можно отреагировать на подобные заявления иначе? Пусть они сделаны таким отстраненным тоном.

– И перестань смотреть на меня полными ужаса глазами, – велел он. – У меня не выросла вторая голова, знаешь ли.

Да, ты просто рассказал о своем беззаботном детстве. Я сжала руку в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в кожу.

«Лучший сын»… Что нужно сделать – что нужно выдержать, – чтобы получить такой титул от отца вроде Абигора? Я издала нервный смешок.

– А просто любить детей вы не пробовали?

– Интересная концепция, – согласился со мной Диз. – Но сомневаюсь, что она найдет здесь понимание. Все еще не хочешь уйти отсюда?

– Хочу, – созналась я. – Очень. У вас тут… стремно. Дом Малфаса, куча демонов, и, кажется, твой отец начинает подумывать о том, чтобы пустить меня на эксперименты. А мне их в ГООУ хватило. Только я не могу. Пока ты не ответишь на мои вопросы.

Наконец мне удалось вызвать у него хоть какое-то подобие усмешки. Не улыбки. Кривой и лишенной привычного тепла. Но все одно – она была лучше каменного выражения на его лице.

Шаг за шагом, как говорила Райли.

Шаг за шагом.

– Ты все-таки обожаешь вести допросы, ты это знаешь? – тяжело вздохнув, Диз зашел мне за спину. Я обернулась, стараясь не терять его из поля зрения. Демон легким движением руки вытащил вошедший в стену скальпель, осмотрел смятое лезвие и кинул его в бак для мусора. – У меня ни одного шанса от тебя отделаться, верно?

– Ни единого.

Он медленно склонил голову, принимая ответ.

– Тогда пойдем.

На этот раз за дверью оказался не коридор, а бледная зелень газона. Удобно, должно быть, иметь такой дом: не нужно ни лифта, ни лестниц, из любой комнаты можно выйти туда, куда пожелаешь, и не тратить на это силы и время. Если ты не заблудившийся гость, конечно. А еще безумно захотелось взглянуть на чертежи башни – должны же они были существовать хотя бы на стадии проекта?

Я запрокинула голову вверх: над нами раскинулся узорчатый стеклянный купол, выше просматривалось неизменно серое небо. Сомневаюсь, что его достаточно для вегетации. А значит, идея устроить зимний сад на крыше была опять не более чем попыткой повторить человеческую моду, не задумываясь о смысле и предпосылках.

Под кустом лилового рододендрона тень накрывала на стол. Дымчатые руки, имевшие относительно человеческие очертания, споро раскладывали приборы и неизвестно откуда доставали все новые и новые тарелки. Я почувствовала аромат свежесваренного кофе и сглотнула.

– Ешь, – коротко велел Диз.

Не обращая на слугу внимания, он занял один из стульев и подтянул поближе к себе пепельницу. Я подождала, пока тень, закончив дела, исчезнет, прежде чем присоединиться к нему. Покрытые серым налетом плети травы тотчас попытались обвиться вокруг лодыжек, но притихли под внимательным взглядом демона.

– Спасибо, не хочется.

Ложь далась нелегко. Никогда не была фанатом диет и голоданий – да и повезло мне, что не было особой необходимости. А тут вторые сутки без еды; при том, что ощущались они уже как четвертые. И аппетит, зараза, исчезнувший в ГООУ, тут решил пробудиться. Смешно – страдать по еде в мире мертвых. Разве так должно быть? Не обращая внимания на мои возражения, Диз наполнил чашку передо мной кофе и передвинул серебряную сахарницу на мою сторону стола.

– Тебе необходимо есть. Ты все еще жива и связана со своим телом. Если не хочешь умереть там от истощения, ешь.

– Спасибо, но я помню про шесть гранатовых зернышек.

И вернуться домой все еще хочу. Даже несмотря на то, что ничего хорошего меня там не ожидает. Диз не выдержал и закатил глаза.

– В этом все дело? Тогда ты должна помнить, что они были частью свадебного ритуала. Здесь никто на тебе жениться не собирается, так что ты в безопасности.

– Ты так говоришь, – я упрямо отодвинула чашку, – мифы утверждают иначе. Персефону обманом заставили их съесть…

Он фыркнул, перебивая меня.

– Посмотрел бы я на того кретина, который попытается обмануть Праксидику. Не завидую ему. А теперь слушай, – затушив сигарету, он наклонился вперед. – Аидонеус предложил ей тимаи. Разделить с ним власть, стать равной ему. Сколько мужчин, по-твоему, готовы пойти на подобное что тогда, что сейчас? И Персефона приняла предложение. А в знак того, что переходит из дома матери в дом мужа, съела преподнесенный им гранат. Все. Никакого злого умысла, ничего. Это просто еда. Она не привяжет тебя к Хтону. Если хочешь, я поклянусь.

В зеленых глазах все еще ничего не отражалось. Но я знала его. Диз мог утверждать, что вся его мимика была игрой, мог стереть ее с лица в одно мгновение – чтобы напомнить, что он не человек, или, по меткому выражению Каталины, когда вел себя как обиженный пятилетка. Важнее были поступки. А они сейчас говорили не о равнодушии. Я бросила пару коричневых кристаллов в кофе и размешала, прежде чем пригубить его.

– Не надо. Я верю тебе.

Потянулась за молоком, но Диз остановил.

– Миндальное. Тебе не понравится.

Определенно не понравится. Я обозрела расставленные блюда. Пористый белый хлеб, пиалы с медом – от опалово-белого до янтарно-рыжего, черника россыпью в медной плошке; сандвичи с огурцом, красные яблоки в черной стеклянной миске, расколотый гранат… Никакого масла. Яиц. Сыра.

– Скажи честно, демон войны – веган? – немного нечетко спросила я, с наслаждением откусывая от бутерброда. – Почему у вас на столе нет мяса?

И в ГООУ Диз в основном брал вегетарианские блюда. Подлив мне еще кофе, он вылил остатки себе в чашку и теперь один за другим кидал в черную жидкость кристаллы сахара. Две штуки, три. Четыре. Шесть… Я запихнула остатки сандвича в рот, пытаясь воздержаться от комментариев.

– Тебе это может показаться странным, но в мертвом мире проблемы с животноводством. Скот не выживает… И не только он. Но если тебе нужно мясо, в окрестных лесах водятся змеи. В городе внизу их ловят и коптят, могу послать, чтобы купили. Или у одного из моих арендаторов есть улиточная ферма.

Заманчивое предложение. С такими вариантами действительно станешь вегетарианцем.

– У тебя есть арендаторы? Серьезно? – Диз кивнул, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. – Черт возьми, я-то думала, ты нормальный парень, а ты, оказывается, тиран и сатрап.

– Только тиран, – ухмылка вышла кривой, будто он отвык уже улыбаться. – И рабовладелец.

– Как вы здесь вообще живете?

Без мяса и молока – зато с феодальным строем. Демон пожал плечами.

– Зато, поскольку многие из местных богов являются богами плодородной земли, у нас нет проблем с растениеводством. С большинством растений – некоторые все же требуют больше солнца, чем мы можем им предоставить. Приходится выращивать их под искусственным освещением или импортировать от вас.

– Вы можете перевозить товары из-за Границы?

Я думала, попасть сюда – это подвиг, а оказывается, челноки шастают в Ад с ежедневными рейсами.

– Психопомпы могут. Но очень мало и очень дорого. Твой кофе, к примеру, обойдется примерно в семь сотен евро.

Я осторожно поставила чашку на стол – тонкий полупрозрачный фарфор и так не вызывал доверия, разобьется, в жизнь не расплачусь – и только после этого позволила себе закашляться.

– А мне еще говорили, в Москве цены высокие…

В Аду они были выше. А ведь в этой башне имелся не только кофе. Картины. Предметы искусства. Техника вроде его планшета. Сигареты, которые он курил одну за другой.

Взяв из миски яблоко, я забралась с ногами в кресло и приготовилась слушать дальше, но у Диза были другие планы. Стоило ему убедиться, что я наелась, как он перешел к вопросам, волновавшим его сильнее.

– Что ты здесь делаешь? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Сижу, – в тон ему ответила я. – На тебя вот смотрю.

И увиденное мне не то чтобы не нравилось… Но казалось неправильным. Нет, я искренне радовалась тому, что он был относительно цел и здоров. Но не таким я ожидала его увидеть.

А еще он казался чужим. Дело было не только во внешности, в нечеловечески пустом выражении лица, в отсутствии амулетов – взгляд машинально опустился к запястьям, обычно скрытым под широкими кожаными браслетами. Отсутствовали не только они: жадеитовые четки, тигровый глаз, старые бусины резного гагата, связка серебряных подвесок на черном шнурке – ничего не было, Диз оставил только кольцо-хеликс в левом ухе. И это пугало. Без артефактов он странным образом казался еще опаснее.

Но еще сильнее нервировало другое. То, как он не замечал слуг (из-под земли – в прямом смысле этого словосочетания – выскользнула тень и положила на стол перед ним новую сигаретную пачку; я съежилась в кресле, когда она прошла сквозь подлокотник, покидая оранжерею). То, как легко говорил об аренде и рабстве.

Здесь он был не Дизом из IT. Здесь он был Амаветом, сыном Абигора.

Намек он предпочел пропустить мимо ушей. Тогда я вздохнула и ответила серьезно:

– Я здесь, потому что я твой друг.

Ладно, причина была не совсем в этом. Под его тяжелым взглядом я забралась еще глубже в кресло. Не только в этом. На миг мелькнула мысль, что Диз сейчас озвучит все то, что я сама боялась произнести вслух; рассмеется над глупой влюбленной девчонкой, спустившейся за ним в Ад. Ну, право, кто так делает? Надо было попросить у Райли «забудь свои печали»; попробовать снова вышибить клин клином. Не соваться туда, где даже дышать опасно.

– Знаешь, у меня много друзей, но ни одному из них в голову не пришло отправиться сюда, чтобы узнать, как мои дела, – начал он с непроницаемым выражением лица. Я же говорила. За этой фразой последует список моих прегрешений. – По-моему, такой подвиг заслуживает как минимум звания лучшего друга.

Это было бы даже мило, если бы не прозвучало с откровенной издевкой. Ладно, Диз, так я тоже могу. Я схватилась за чашку в попытках успокоиться: пальцы мелко подрагивали. От обиды, от сдерживаемой все эти дни тревоги, от напряжения последних месяцев? От всего вместе.

– Мне бы не пришлось, если бы ты дал знать, что с тобой все в порядке, – едко заметила я. – Тебя забрали из больницы, а потом ты пропал. Что я должна была думать?

– А что ты подумала?

– Что ты… мертв, – слово, на которое я поставила себе запрет, далось с трудом. Задержалось на губах колючим инеем да так и не ушло до конца. – Или что твой отец исполнил свою угрозу. Что ты предстал перед судом Гаапа.

– Допустим, ты узнала, что предстал. Что дальше?

Дальше я бы сделала все, что в моих силах, чтобы помочь. Пусть и возможности у меня не было. Если он не возвращался в ГООУ из-за того, что пошел против Мора, я бы рассказала, как все произошло на самом деле. Он сам поделился со мной официальной версией: я его заставила. И это было правдой – не всей, но единственной частью, которая имела сейчас значение.

Если бы я могла, заняла бы его место.

А в реальности оказалось, что помощь моя ему не нужна.

Кофе обжег замерзшие губы, но так и не сумел согреть.

– Жить надоело? – хмыкнул Диз, читая все по моим глазам.

Нет. Но раз все так сложилось…

Пусть подавятся.

– А почему ты принял на себя мое проклятие?

Он поморщился.

– Не по той причине, которую ты предполагаешь. Никакого благородства…

– Знаю, – перебила я его, – знаю, что за этим стоял Абигор, знаю, что целью была не я.

Как сказал его отец? Я делаю Диза предсказуемым?

– Но ты мог не вмешиваться. Остаться в стороне. В ГООУ. Почему ты так не поступил?

– Потому что это было бы несправедливо. Ты не имела к этому отношения.

Несправедливо. Неправильно. В первый раз он помог мне по той же причине.

Дело было не во мне, и от этого становилось немного горько.

– И я здесь потому, – вместо этого сказала я. И понадеялась, что он не услышит в моем голосе досаду. – Тогда, осенью… если бы не ты, я бы умерла еще полгода назад. Я пришла вернуть долг.

Моя жизнь в обмен на его.

– Иначе было бы… несправедливо.

Диз распечатал пачку и достал из нее сигарету.

– Это не долг. И я в нем не нуждаюсь. Можешь возвращаться.

Ну, хватит.

– Прекрати! Прекрати вести себя со мной так, будто я незваный гость, а ты всеми силами пытаешься выпереть меня отсюда! – В принципе, это соответствовало действительности, но… – Если ты не хотел меня здесь видеть, сам виноват! Ты не мог ожидать, что я просто забуду, словно тебя никогда и не было. Если мне здесь не место – пожалуйста! Но я тут из-за тебя. Потому что ты не мог сообщить, что ты жив. Потому что за все это время ты не соизволил написать хоть строчку. Хоть слово! Одного слова мне бы хватило!..

Тонкий фарфор все-таки не выдержал накала страстей и лопнул. Я пристыженно замолчала. Я не собиралась срываться. Не планировала вменять ему свою глупую выходку в вину. Но не сдержалась.

– Я возмещу, – буркнула я, стряхивая с пальцев осколки и кофейные капли.

– Оставь, – отмахнулся он от меня. – В этом доме три доверху забитых фарфоровых кабинета, чашкой больше, чашкой меньше… Я написал Лине.

Жалко, что у меня в роду не было василисков. Или еще кого-нибудь, кто мог убивать взглядом. Каталине, значит…

– Она тебе не передавала?

Нет. Последним ее сообщением было «Сама узнай». Поняв все по моему мрачному виду, Диз пробормотал что-то себе под нос и протянул салфетку.

– Попробуй ее простить, – посоветовал он. – Судьба оракула не из простых: ты знаешь будущее, но не имеешь права его изменить. И если она тебе не сказала, у нее были на то причины.

Которые мне уже заранее не нравились. Хотя бы потому, что получалось, я должна была оказаться в Аду.

– Ты написал ей, но не мне. Почему ты не ответил ни на одно мое письмо?

– Не мог.

И этому должно найтись логичное объяснение. Я старательно вытерла ладони и промокнула испачкавшийся рукав, прежде чем поднять на него глаза.

– Отец?.. Поэтому ты сейчас не в ГООУ? Что он от тебя теперь хочет?

– Это тебя не касается, – отрезал он.

Черта с два.

– Ответь на один вопрос, и я уйду.

– Если тебе не понравится ответ, ты просто решишь, что я солгал.

– Не решу. Поверю. Скажи, что находишься здесь по своей воле, и я отстану.

Только не вздумай соврать мне сейчас. Потому что это будет концом.

Я рассматривала пятна на кофте – одинаково бурые от крови и пролитого кофе. По законам жанра в повисшей между нами тишине я должна была услышать тиканье часов – но я не видела в башне ни одного циферблата.

Молчание было мне ответом.

– Теперь ты уйдешь?

Я медленно качнула головой. Выдержала недоверчивый взгляд зеленых глаз – неужели думал, что я его брошу?

Не брошу.

Ладно, Рапунцель. Будем вызволять тебя из башни.

– Ты обещала, – с нажимом напомнил Диз.

– Нет, – легкомысленно ответила я. – Я уточнила, что отстану, если ты здесь по своему желанию. А это не так.

Сейчас он казался таким же раздраженным, как я пару минут назад. Мысленно я поздравила себя: мне таки удалось вывести его из равновесия. Он даже на человека становился понемногу похож. Диз скомкал в пальцах сигарету и повертел в руках пачку, словно думая, достать следующую или на меня никакого табака не хватит. Я, наоборот, расслабилась. Вид злившегося демона, как ни странно, успокаивал, а эйфория от принятого решения ударила не хуже адреналиновой.

Теперь я знала, что делать. Понятия не имела как, но я получила подтверждение, что нахожусь сейчас там, где должна. А с остальным действительно по ходу дела разберемся. Вместе.

– Уходи.

– И не подумаю. – Я потерла яблоко об относительно чистый отрезок рукава и откусила. – Твой отец не гнушается физическим насилием, тебя держат взаперти, и здесь откровенно нездоровая атмосфера. Из таких мест друзей вытаскивают, а не бросают их там. Черт, да в таких местах никого не бросают!

– И многих вытащила? – ровно поинтересовался он.

Ни одного… ни одной. И мы оба это понимали. Как и то, что по этой самой причине я не смогу пройти мимо.

– Не делай из меня жертву домашнего насилия, – попросил он. – Все равно непохоже.

Тут он ошибался. Мне повезло – я выросла в любящей семье, где никто и не подумал бы поднять на меня руку. Но даже я знала, что такое абьюз. И понимала, что пытки могли быть далеко не самой страшной его частью.

– Не смей, – Диз откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Плавные движения, расслабленная поза, только костяшки пальцев, обхватывавших подлокотник, побелели. – Не жалей. Не сочувствуй. А лучше – возвращайся в университет.

– Диз, – я подавила желание наклониться к нему и накрыть его руку своей ладонью. – Мы уже выяснили, что я не уйду. И у тебя нет никаких рычагов воздействия, чтобы меня заставить. Ты не причинишь мне физический вред, в моральном я тоже сомневаюсь, вернуть меня в ГООУ против моей воли у тебя не получится, и по сути, единственное, что ты можешь мне сделать, – это запереть меня где-нибудь, раз я тебе так мешаю. Поэтому смирись: пока я здесь. Я уйду. Но только когда сама так решу.

Зеленые глаза распахнулись, и под бесконечно усталым взглядом мне стало неловко. Нахмурившись, Диз потарабанил пальцами по подлокотнику. Подождал. Ничего не происходило.

– Данте, – тихо позвал он.

Безответно. Диз окликнул его еще раз.

– Наверное, получает от твоего отца очередные распоряжения на мой счет, – предположила я.

Неодобрительно посмотрев на меня, Диз поднялся.

– Пойдем. Провожу тебя до твоей комнаты.

– Все-таки решил меня запереть? – с веселым изумлением спросила я, оставляя на столе яблоко.

Не верилось, что он последует моему предложению.

– Нет. Можешь находиться где хочешь. Но твою безопасность я могу гарантировать лишь там. Только к окнам не приближайся, – подумав, добавил он. – Вдруг ты не понравишься горгульям.

Серые плети травы радостно оживились, стоило опустить ноги, и опять попытались опутать лодыжки. Я поспешила за Дизом, уже выходившим из оранжереи и галантно придерживавшим мне дверь.

– А если я хочу пойти с тобой? – зацепилась я за данное мне разрешение свободно передвигаться по башне.

Он измученно вздохнул.

– Мне нужно работать. И в ближайшие часы у меня не будет возможности на тебя отвлекаться.

Снова я почувствовала себя неудобно. С точки зрения Диза я наверняка была обузой: слабая, неспособная себя защитить, требующая внимания, чтобы меня не угораздило вляпаться во что-то еще, пока его не будет рядом… Но я не могла его отпустить. Не здесь. Как бы мне ни было стыдно – а я правда чувствовала стыд.

До первого поворота коридора.

Потому что покушения на твою жизнь имеют такое свойство – отвлекать от угрызений совести.

Я опять проморгала, как все произошло. Только и успела заметить, что Диз, шедший справа от меня, оказался позади. И услышать металлический звон.

Я оглянулась. Кинжал лежал на полу, лезвие было чистым. Диз, повернувшийся ко мне спиной, повел плечами: в прореху на футболке я увидела, как кожа меняет цвет с серого на более человеческий.

– Не надоело? – спросил он в пустоту.

Полумрак на том конце коридора не ответил. Зато из ниоткуда возник рыжий мужчина. Играя на публику, он крутанул в воздухе шпагой и сделал выпад. Молниеносно – будь я его целью, ни за что бы не уклониться.

Но я его больше не интересовала.

Выставив вперед руку, Диз парировал удар предплечьем. И снова раздался металлический лязг, когда клинок ударил по сереющей коже. Противника это не смутило, он опять атаковал. Его манера ничуть не походила на скупые, четко просчитанные движения противника Диза из фехтовального клуба. Рыжий рубил, не сдерживаясь. Диз защищался; серые кляксы одна за другой распускались на коже и исчезали, чтобы в следующий момент появиться в другом месте. И хотя у меня не было сомнений, что, даже безоружному, ему ничего не грозит, когда рыжий достал из-за пояса второй кинжал, я не выдержала.

Демон ощущался как запах гари после пожара и конский топот, беспокойство перед неизвестной бедой. Я отступила к стене; спрятала руку за спину, чтобы никто не заметил движения. И начала плести. Мы с Максом повторяли это заклинание десятки раз – у озера, где никто не видел. «Для самообороны, – говорил он. – Пригодится». Оказался прав. Петля вокруг горла, чтобы лишить воздуха. Не нанесет вреда, но на мгновение его отвлечет. Вторая – по ногам, потеря равновесия и еще одна секунда задержки. Даже если ничего не получится, появится шанс. И самая главная часть заклинания, щупальцем заскользившая от его позвоночника к солнечному сплетению.

Осталось только найти силу. Здесь это было легко, проще, чем в ГООУ. Только забыть о больничной палате, почувствовать по-настоящему пол под ногами, тепло, которым тянуло от стеклянной стены. Позволить этому месту пустить корни в себе – и с силой дернуть за нити заклинания, наматывая их на кулак.

Рыжий рухнул как подкошенный. Диз машинально сделал еще шаг назад, прежде чем перевел на меня удивленный взгляд.

– Что? – нервно отозвалась я, распуская магию. – Он собирался тебя убить!

– Не преувеличивай. Он всего лишь хотел поздороваться, – не согласился со мной Диз и в задумчивости попинал тело носком кроссовки. – Чем ты его?

– Помнишь харперовскую глушилку? Макс показал заклинание, которое лежит в его основе.

– Макс показал… – протянул Диз. – Встретишь, передай ему мое уважение.

Я бы сказала ему, куда и каким маршрутом послал бы его Макс вместе с уважением, но у меня были проблемы поважнее. Рыжий все еще не подавал признаков жизни. Заклинание, удавшееся одному из предков Райли, создавалось с единственной целью: убить. Выдернуть всю магию из тела, всю душу. С людьми и слабыми гени оно срабатывало как надо. С демонами было сложнее: даже чтобы оглушить одного из них, потребовалось бы гораздо больше силы. Но я-то сильной никогда не была…

– Он мертв? – голос внезапно охрип.

– Нет, конечно. Но на твоем месте я бы теперь спал с открытыми глазами: Соррел этого не простит. Ты нажила себе еще одного врага.

Замечательно.

– Кто он вообще такой?

– Мой брат.

Еще лучше.

– Брат – в смысле как вы все называете главу круга отцом?

– В смысле, что он и есть наш отец. Знакомься, Соррел. Росс… Как он там себя в этом десятилетии называет. Сын Абигора и… Слушай, – он легонько пнул тело, – как твою мать зовут? Все время забываю.

– Я думала, у тебя сестра, – растерянно сообщила я Дизу.

– И сестра тоже. Родная. – Диз медленно обошел рыжего по кругу и наклонился за шпагой. Лезвие хрустнуло и переломилось пополам в серых пальцах. – А еще с полдюжины единокровных братьев и сестер. И готов поспорить, что единоутробных не меньше, но с ними я не знаком.

Тело еле слышно застонало. Село, с третьей попытки, но все же. Диз отбросил в сторону сломанное оружие и протянул ему уже человеческую ладонь, предлагая опереться. А я почувствовала облегчение: все-таки убийство родственников никогда не сказывается положительно на отношениях.

Внешне брат Диза унаследовал мало от Абигора. Среднего роста, жилистый и… красный. Под въевшимся в кожу загаром пробивался медный подтон, веснушки смотрелись на лице брызгами крови. Про волосы и говорить нечего – чистый пожар.

– Чем она меня? – спросил он, поднимаясь. Помотал головой, словно большой лохматый пес.

– Глушилкой.

Даже глаза его были красными, цвета спелой вишни, обнаружила я, когда он с неожиданно острым интересом посмотрел на меня. Насторожившись, я переместилась поближе к Дизу.

– О, прекрасная мадемуазель… – начал рыжий; Диз закатил глаза.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал он мне. – В последний раз он выбирался на Землю еще во времена Гейне.

– С первого взгляда вы буквально лишили меня земли под ногами. Не соблаговолите ли вы…

Я даже не поняла, в какой момент у меня в руках оказалась оторванная конечность – слишком быстрыми были движения, человеческому взгляду не уследить. Только увидев капли крови на светлом мраморе, вздрогнула и разжала пальцы. Рука упала на пол и рассыпалась прахом.

– Сердце не надо, – торопливо отказалась я, пока пальцы оставшейся руки не успели до конца погрузиться в грудную клетку.

– Это согласие?

Ответить я не успела: одна из стен раскрылась, пропуская темнокожую женщину в белом брючном костюме. Обозрев открывавшуюся взгляду экспозицию (мрачный Диз, пребывающая в замешательстве я, рыжий с зараставшей на глазах культей достал из-за уха сигарету и невозмутимо курил), она нахмурилась.

– Амавет…

– Это не я, – откликнулся он. – Я помню. До ужина гостей не калечить, на ужине все должны выглядеть прилично.

Какое, однако, гостеприимство. Женщина кивнула.

– Одом, тебя хочет видеть отец.

Отсалютовав нам сигаретой, рыжий проследовал за ней. Рука у него отросла уже до запястья.

– Ненормальный… – прошептала я, когда они скрылись в стене.

– Нормальный. Просто норма здесь другая.

– Он себе правда руку оторвал?

– Заживет быстро. Зато на тебе теперь его кровь.

Вот оно что… Мне резко поплохело – хотя, казалось бы, после подобной расчлененки куда хуже? Я опустила взгляд на измазанные красным ладони. Кровь не зря использовалась во многих ритуалах. Не только как источник магии, но и как привязка. Умелому магу одной капли могло хватить, чтобы подчинить себе человека. А здесь ее было гораздо больше…

Срочно захотелось в душ, смыть ее, оттереть жесткой мочалкой, пока даже воспоминаний не останется и не будет больно.

– Дай сюда руки.

Диз взялся за мои запястья и прикрыл глаза. Чужая кровь жгла кожу, и не только в метафорическом смысле.

– Отслеживающий маячок, сканер, ментал… – Алые капли потянулись к нему, впитываясь в его ладони. – Я снял, что смог, но будь осторожна. В том, что касается магии крови, Соррел хорош.

Не сомневаюсь. Диз открыл глаза и ухмыльнулся:

– Знаешь, а я был не прав, когда сказал, что здесь на тебе никто жениться не собирается. Но на твоем месте я бы не стал принимать предложение.

– Почему это? – невольно заинтересовалась я.

Не то чтобы я планировала. Вопреки заверениям Диза, Соррел все равно казался психом. Но это был первый раз, когда Диз решил дать мне совет по поводу личной жизни.

– Потому что у него уже было семь жен, все из гени. Если хочешь, я тебе их покажу.

– Они живут в башне? При том, что бывшие?

Я удивилась. На их месте я и на минуту без необходимости тут не осталась бы.

– Зачем? Хранятся у него в комнате, в баночках и шкатулочках. Сердце от одной, селезенка от другой…

Я ошибалась – хуже всегда было куда.

– Проводи меня в комнату, – тихо попросила я.

Теплая вода могла смыть кровь, но не избавить меня от представлявшихся банок с анатомическими препаратами. На секунду прикрыв глаза и увидев их же, но уже в склянках с формалином, я вздрогнула и поняла, что из-под душа пора вылезать. Взяв со стоявшей у бассейна козетки льняное полотенце, кое-как обтерлась и открыла дверь, но… В комнате кто-то был. Густая чернильная темнота заполнила ближайший к окну угол. Я подобралась и приготовилась ударить, когда из-за балдахина показался Данте.

«Что ты здесь делаешь?» – хотелось спросить, но стало страшно. Я замерла, схватившись за висевшие на шее амулеты. Капли с влажных волос стекали, холодя голую спину. Одна за другой, медленно, отсчитывая секунды, пока я не могла оторвать взгляд от черной, сливавшейся со зрачком радужки.

Спустя полгода я все еще его боялась.

И ненавидела за это.

– Обед, – первым нарушил он молчание.

Стоявший за его спиной кофейный столик был сервирован на одну персону. Опять что-то овощное. Я собралась было поинтересоваться, не сменился ли мой статус с гостьи на пленницу и с чего вдруг обед приносят в комнату, но заметила посторонний предмет на кровати. В ноги кто-то положил тубус из сероватой кожи.

– Что это?

– Не знаю.

Врет или нет? Я медленно подошла. От тубуса разило магией, древней, вызывающей почтение. Но не опасностью. У той был характерный запах, резкий и едкий – и острый, как осколки хрусталя. Поколебавшись, я обмотала руку покрывалом и сняла крышку; листки папируса выпали на расшитую ткань, пришлось собирать. А выцветшими от старости чернилами на них была изображена…

Я выронила листок с печатью призыва из рук.

Три корня: гени, даймон и психопомп…

Некоторые вещи, как ни хочешь их забыть, из памяти не стираются.

Такие, как парализующий волю страх.

Такие, как горящий золотом узор, цена которого – всего-навсего твоя жизнь.

Данте все еще стоял рядом, жадно наблюдая за мной. Я понятия не имела, как он попал в башню: он принадлежал другому кругу, кругу Данталиона, а вырос и вовсе при круге Гаапа. Почему называл Абигора отцом. Но начинала догадываться.

Не знаю, что он прочитал на моем лице, но, когда я повернулась к нему, склонил голову. Еле заметно, чтобы показать, что разница между нами не так велика. Достаточно, чтобы подтвердить мое положение.

– Отведи меня к Дизу, – приказала я. – Сейчас же.

Если бы не знала, куда меня вели, все равно догадалась бы, чье здесь королевство. Ни дать ни взять офис стартапа, расположившийся в бывшей промзоне: шероховатые стены, с которых сбили стеклянные украшения; простая мебель, призванная выполнять свои основные функции, а не радовать глаз; пол, покрытый не мрамором и не старинными коврами, – то же стекло, из которого выросла башня, все в трещинах и сколах… И стена, на которой от пола до потолка висели экраны.

Не существовало карты Ада.

Слишком быстро менялся рельеф. Нижний мир был менее материален, чем Земля. Он был… хаотичен. Имелось несколько стабильных точек, где Граница была тоньше и близость к Земле диктовала свои условия. Но в остальном… Там, где гладь озера не нарушалась столетиями, мог появиться активный вулкан, войдя в лес, можно было обнаружить, что бредешь по пустыне. На лекциях это объяснялось низким коэффициентом террафактора, то есть пониженным содержанием магии, чьим источником была Земля как стихия. У нас на Земле больше всего было Воздуха (к слову, о правильно подобранных названиях), прародителя, если можно было так сказать, даймонов, – но любой магии хватало. Здесь, в самом мире, в его морях и скалах оставался только Огонь. Потому Хтон и сам был переменчив, как пламя.

Поэтому никто никогда не мог нарисовать карту Ада. Однако я смотрела прямо на нее.

– Как? – спросила я, почувствовав запах нарциссов.

Диз, на поиски которого отправился Данте, бросив меня посреди полупустого опенспейса, остановился справа, скользнув взглядом по невысохшим волосам. Я побоялась их сушить – опыт уже показал, что магия в Аду в моем случае становилась непредсказуемой.

– Дроны. Лучшее изобретение человечества в двадцатом веке.

Я обернулась. Было в его голосе и мимике что-то… что, будь он человеком, я бы назвала очарованностью.

– Дроны? Серьезно? Даже не пенициллин?

Диз пожал плечами. Ну да, какое дело демону войны до антибиотика, спасшего миллионы жизней. Вот оружие… Невидимое человеческому взгляду, незаметное в чистом, по-южному голубом небе. Способное в любой момент стереть с лица земли все, что ты когда-либо знал… Я поежилась. Извините, но красоту оружия я оценить не в состоянии.

– И никто не против, что над их головами летают машины для убийства?

– Беспилотные аппараты для дистанционного наблюдения местности, а также анализа и оценки динамики ее изменений, – поправил меня он. Только будь я проклята, если поверю, что они не начинены ничем опасным. – Но ты права, факт, что большинство наместников застряли в Средневековье и слабо представляют себе, что это такое, облегчает задачу во время переговоров.

На наших глазах в левом нижнем углу земля пошла трещинами, пропуская рвущуюся на поверхность горную гряду. Один за другим острые пики взмывали вверх в режиме реального времени.

– Крис?

Никто не отозвался, и Диз постучал сидевшего в крайнем ряду парня с блондинистым ежиком по плечу. Тот откинулся на спинку кресла и с удивлением посмотрел на нас. На меня. Я подавила в себе желание спрятаться за Дизом. С момента моего появления в офисе (а иначе назвать это помещение язык не поворачивался) мне уже досталась щедрая порция полных любопытства взглядов от всех сотрудников, кроме сидевшего в противоположном углу трехголового подобия осьминога, разговаривавшего по двум гарнитурам сразу. Но настолько откровенно меня никто не рассматривал. Блондин снял наушники и повернулся к Дизу.

– Что?

Диз кивнул на экран.

– Отправь кого-нибудь взять пробу. Если это надолго, зафиксируй и разошли обновление по сети.

– Сделано уже, – он нахлобучил наушники обратно и вернулся к поделенному пополам монитору ноутбука: на левой стороне повторялось изображение со стены, по правой шел боевик.

Все выглядело так буднично и обыкновенно… Но не это было странным. Парень потянулся к стоявшей на самом краю заваленного бумагами стола кружке и попытался не глядя отхлебнуть из нее. Промахнулся, увлекшись картинкой; сам себе дал краем кружки по зубам и, скривившись от боли, потер челюсть.

Крис не был демоном.

Дело было не только в отсутствии хищной грации, с которой передвигались представители кругов. От него веяло теплом. Слабым, но не было ощущения холодного ветра в закрытой комнате.

– Что случилось?

Задумавшись, я не сразу сообразила, что Диз спрашивал меня.

– Мне нужно тебе кое-что показать.

Демон равнодушно посмотрел на тубус в моих руках и сверился с планшетом.

– У меня сейчас встреча. Ты способна молча посидеть полчаса или мне зайти к тебе после нее?

Выбирая между комнатой, чья пустота нервировала меня так же сильно, как общество Данте, и беспардонным разглядыванием я выбрала второе. Диз придержал мне дверь, пропуская вперед.

– Значит, у тебя тут Amaveth Maps? – неловко пошутила я, выходя в коридор.

– Можно и так сказать.

– А Крис…

– Был человеком.

А стал кем? Но спросить мне не дали.

– Молча, – напомнил Диз, открывая дверь в переговорную.

За столом его уже ждал посетитель. Козел в бархатном камзоле нервно вздрогнул при нашем появлении и оправил кружевной воротник длинными холеными пальцами. В отличие от остальных, он не разглядывал меня как диковинку: лишь на мгновение глаза с горизонтальными зрачками посмотрели в мою сторону, после чего он вновь опустил взгляд. Диз, не заморачиваясь представлениями, указал мне на место на дальнем конце стола, а сам сел напротив козла. Тот дернул ухом и неожиданно приятным баритоном поприветствовал «властителя Нуороа, Фирке и Ааргешо и завоевателя Шеел-Ар». Я с интересом покосилась на Диза, который невозмутимо предложил перейти к делу.

Простой айтишник, ага. Совсем-совсем простой.

Сидеть молча оказалось невыносимо скучно. Я с трудом сдерживала зевоту, пока Диз спрашивал про договор концессии; рассматривала пересушенную кутикулу (ох и досталось бы мне от Райли за нее), когда они обсуждали минусы возвратного лизинга; и украдкой следила в стеклянной столешнице за отражением Диза, договаривавшегося об условиях. Наконец козел, все так же робея, встал, чтобы поклониться на прощание.

– Он тебя боялся, – заметила я, стоило двери закрыться.

– Разумеется, – Диз снова уткнулся носом в планшет. – Так что ты хотела?

Спросить почему. Но для этого еще найдется время. Серый тубус перекатился по столу, Диз перехватил его у самого края. Снял крышку, достал пергамент и нахмурился, увидев то же, что и я часом ранее.

Ритуал вызова Иркаллы. Тот самый, для которого Мор подчинил себе Ребекку, студентку-драконолога. Для которого убил дракона и чуть не уничтожил меня.

Ход которого нарушил Диз, за что должен был понести наказание – но вместо этого сидел передо мной, целый и невредимый.

Старый, забытый всеми ритуал…

На такой не наткнешься случайно. И то, что его описание хранилось в библиотеке Абигора, едва ли было совпадением.

– Откуда это у тебя?

– Кто-то подложил в комнату, пока мы были в саду.

В переговорной ощутимо похолодало. Наконец Диз поднял на меня взгляд.

– Это не я.

– Знаю.

Это было иррационально, но я верила. Здесь, в Аду, у меня не было союзников, и сомнения стали бы непозволительной роскошью. Поэтому я решила доверять Дизу. Вопреки всему, несмотря ни на что.

– Но это не объясняет, почему ты здесь и с тобой все в порядке.